Текст книги "Девочка по имени Аме"

Автор книги: Анна Аршинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

Еще бы! Чтобы эти маньяки до мечей и были разочарованы.

– А это – Кию, он из Ямато. Омодару-но ками – Бог Совершенного Облика. Специалист по иллюзиям. Довольно интересное умение, ты не находишь?

Элайя так разболтался, что Данте не знал, куда вставить слово. Он беспомощно посмотрел на Ебрахия, который строил обиженную мину, и толкнул его локтем. Тот фыркнул и отвернулся. Данте пожал плечами.

– …вот и отличи потом, где настоящее, а где иллюзия, – между тем продолжал Элайя.

– Иногда в этом просто нет необходимости, – растянул губы в улыбке Кию.

– А я вот все гадаю, сейчас ты используешь иллюзии? То есть на тебе вещи настоящие, а есть иллюзорные. Могу поспорить, что твое лицо…

– И без того совершенно, – обиженно задрал нос Кию. – Мне не нужны иллюзии, чтобы сделать себя прекраснее.

– Каков нарцисс… – прокомментировал Ебрахий.

– Ах, не тебе меня судить!

– Хватит! – вмешался Данте. Все замолчали, смотря на него. Порой, да такое случалось, что у него прорезался командный голос. – Мне нужно присесть. Думаю, надо поискать подходящее для этого место. На улице хорошая погода, может, выйдем?

– А тебе можно? – встревожился Ебрахий.

– Не волнуйся, мне это не повредит. К тому же у меня есть вопросы, а здесь… – он кивнул на дверь, за которой находился Кимэй и Иллия. Ками понимающе закивали. Конечно, они тоже ощущали, что здесь кто-то находится.

На улице стояла теплая, но уже осенняя погода. Небо казалось каким-то хрупким, низким и пронзительно-синим, будто оно прощалось с теплом. Данте не знал, какие зимы в Академии, но представлял, что будет много снега и холодно. В Наре снега почти не было. Зато был сезон дождей, когда небо изливалось не переставая. Иногда Хи выходила из берегов и затапливала поля. В такие годы было особенно много риса.

– Мне вот интересно, кто такой Кимэй, – задумчиво произнес Данте, присаживаясь на скамейку. Странное дело, но с каждой минутой ему становилось все легче и легче, силы стремительно возвращались, и ходить теперь было совсем не тяжело, а даже в радость. Хотелось размяться. – Вам не кажется он странным?

– Один из тех, кто потерял меч, но его сумели спасти. В мире таких ками только трое. Четвертой условно ставят Эхиссу, но она… она это другое, сами понимаете. Мир создала… Как-то я слышал о том, что она написала свое жизнеописание. Ах, найти бы его, прочесть… – взгляд Элайи стал мечтательным.

– И как он его потерял? Вот интересно…

– Знать бы, где написано… – вздохнул Ивато-но ками.

– Достали бы! – оживился Ебрахий.

Данте покосился на Кию, не зная, стоит ли задавать один из животрепещущих вопросов при нем. Все-таки, если преподаватели узнают, за такое по головке не погладят.

– Скажите, а они еще у вас? – Данте перемигнулся с Ебрахием и Элайей, чтобы те точно поняли, о чем речь.

Ивато довольно улыбнулся во все свои еще молочные зубы.

– Нет, вернули на место. Мы же не хотим, чтобы нас застукали…

– А… – расстроился Данте. – Жаль.

Все– таки ему очень хотелось узнать секрет соловьиных полов. Да и усилий было приложено немало для того, чтобы эти досье достать…

– Но мы сделали копии!

– Я иллюзиями занимаюсь, а не копирую! – пожаловался Кию. Данте теперь понял, почему они пришли вместе.

– В таком случае, я хочу посмотреть в досье Кимэя.

– Хм… нет ничего проще. Завтра вечером у вас в общежитии, – кивнул Элайя, закидывая руки за голову и растягиваясь на скамейке. Вид у него был довольный. Данте же грызло нечеловеческое любопытство.

***

10 день месяца Змеи 491 год Одиннадцатого исхода

Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши,

общежития Бизен-дэн

Рассевшись в общем зале и задвинув фусума, ками уселись за досье. Коробку с ними они поставили на середину стола и теперь напряженно на нее пялились. Как оказалось, Ебрахий устроил скандал, в котором отстоял право без Данте в вожделенную коробку не лезть. Как ни странно, но остальные согласились, даже неуемная Ямасиро решила потерпеть. В итоге, видел эти досье только один Кию, который и делал копии.

– Ну что, смотрим? – спросил Кристиан, косясь на Элайю. Элайя посмотрел на Риту, которая кусала губы. Рита вопросительно взглянула на Ебрахия, примостившегося рядом с ней и бесцеремонно усевшегося на ее прекрасное кимоно. Ебрахий же обратил свой взор на Данте, который смотрел на заветную коробку сейчас так, будто там сидел Акито.

– Смотрим! – выкрикнули ками одновременно и прыгнули вперед. Благо папок было много, поэтому досталось всем. Данте быстро нарыл ту, которую искал, и вдумчиво прочитал данные.

Имя ками: Аматэрасу Курадо Кимэй

Имя человека: Кагамицукири Хаон

Имя души: Куни-но-курадо-но ками (Земной Бог Темных Расщелин)

Вид: ками

Род: Аматэрасу

Школа: Сошу

Девиз: Сила и смелость

Личная информация

Возраст: 217 лет

Рост – 51 цунь* (168 см)

Вес – 95 кинов** (57 кг)

Пол: муж

Специальность: общение с тенями

Вид Сейкатсу: Небо

Интересы: медицина, нетрадиционная медицина, специальная медицина

Хобби: ботаника, сбор гербариев и лекарственных трав

Внешние данные

Волосы – аспидно-серый

Глаза и ногти: мурена

Боевые характеристики

Уровень Сейкатсу – 70%

Кен– до -70

Защита – 40

Кехо – 30

Родитель – Аматэрасу Хелависа, погибла во время обучения Кимэя в Академии.

Обучался в Академии Аши факультета Синсэн Сюгендо 291-311 гг. Одиннадцатого исхода. По окончании приписан к отряду Аматэрасу Сирены.

Данте быстро пробежался глазами по списку выполненных заданий и тихо присвистнул. Послужной список более чем впечатлял. Хотя, чего еще можно было ожидать от ками, который является представителем школы Сошу? Только, Кимэй сейчас совсем другой. И что его сделало таким? Количество миссий? Какая-то трагедия, произошедшая в прошлом? Что?

Удзумэ вздохнул, принимаясь читать дальше. Он верил, что все же найдет что-то, что прольет свет на загадочную личность Курадо-но ками. Его надеждам было суждено сбыться. В самом конце довольно внушительной папки стояло всего несколько аккуратных иероглифов. В них-то и таилась разгадка всему.

Дракон 11-448 год – Овца 11-448 год находился в плену у Принца йокаев Ину Кимиясу, где его меч был уничтожен. Вызволен во время спасательной операции, предпринятой командиром элитного отряда Аматэрасу Гором.

Обезьяна 11-449 год по Дракон 11-491 находился на восстановлении в Небесном доме.

Дракон 11-491 назначен главным медицинским работником в лазарете Академии Воинов-Теней Аши.

И все. Данте старался отыскать отчет об операции Гора или немного данных о плене Кимэя, но их не было. Будто в досье не хватало каких-то страниц. Это огорчило Удзумэ.

– А на Аматэрасу Гора есть данные? – спросил он, хмуро откладывая в сторону папку с досье Кимэя. Может быть, там.

– Это элитный отряд Рихарда. Их личные дела охраняются почище Академии, – ответил Кристиан, поднимая голову. – Но он родитель Александра. Ты можешь спросить.

Данте удрученно покачал головой.

– Я не думаю, что ему будет известно… Жаль, конечно.

Ебрахий подсел рядом с Удзумэ, заглядывая через плечо.

– Что-то узнал?

– Не много, – отсутствие нужной информации расстроило его, а еще заставило задуматься, поэтому он выглядел отстраненно. Во время плена он потерял меч… Он был в плену у йокаев…

Данте помнил свое знакомство с йокаями. Помнил прекрасную и нежную Вивиан. Жестокого и бескомпромиссного Принца. А еще вспомнил, как своей силой и неосторожностью убил человека. При этом воспоминании вздрогнул, закусывая губу.

"Этого больше не повторится, – решил он. – Я не позволю".

Но вряд ли его плен можно было сопоставить с пленом Кимэя. Скорее всего, общего в них – одно название.

– Мне вот интересно, кто определяет цвета волос и глаз? – Ебрахий озадаченно нахмурился, глядя на свои ногти.

– Да-да! – подхватила Рита. – Ну, Великая Священная Богиня! А если я захочу перекрасить волосы? Это что же мне нельзя потому, что так написано в моем досье?!

Чтобы узнать ответ, все вопросительно взглянули на представителей школы Ямасиро, которых здесь было целых двое. Элайя широко улыбнулся, тряхнув своей невозможной розовой шевелюрой, а Кристиан просто пожал плечами.

– Выходит, что так, – ответил он.

– О нет! Я же не переживу этого! Данте! – Рита вцепилась в плечи Удзумэ и затрясла его. – Они что не понимают, как надоедает ходить с одним цветом волос на протяжении сотен лет! О, Богиня!

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Ебрахий спросил:

– А вы знаете, какого цвета волосы у нашего куратора согласно этому? – он потряс папкой, улыбаясь во весь рот.

Данте перестали трясти, и он обратил полный любопытства взор на друга.

– Ржавое золото! – довольно сообщил Ебрахий.

Элайя прыснул, Данте не выдержал тоже и захохотал. Только Рита осталась серьезной. В ее глазах плескался ужас.

– А вдруг мне тоже присвоят какой-нибудь ужасный цвет? – всерьез озаботилась она, и чтобы подтвердить глубину своего переживания, картинно грохнулась в обморок.

На секунду установилась тишина, а потом запели соловьиные полы. Ками в панике принялись собирать и прятать свою добычу, ведь если кто-то из преподавателей их найдет, то наказание будет очень жестоким. Фусума раздвинулись, и на пороге показался Хоакин. Он посмотрел на всю суетящуюся компанию, как на идиотов, поправив полу длинной хлопковой сорочки, на которую едва не наступил, когда шел в эту богадельню. Вид он имел более чем хмурый. Скорее – еще немного, и начнет убивать.

– Эй, вы! – сообщил он недовольно. – Давайте уже расходитесь! Через десять минут отбой. Я не хочу, чтобы сюда пришел дисциплинарный комитет, – он скривился так, будто проглотил что-то чрезвычайно невкусное. – В Сошу они уже побывали прошлой ночью. Все общежитие на ушах стояло, а я спать хочу!

Рита изящно поднялась из своего обморока, и, махнув шелком своего роскошного пеньюара, точно крыльями, направилась к выходу.

– И, правда, уже поздно. Пора расходиться, – она улыбнулась сонному Хоакину. – Дети хотят спать, зачем им мешать?

– Ты кого здесь ребенком назвала, дура? – сразу же завелся маленький ками.

Рита, не в силах сразу найти нужные слова против такой наглости, открыла рот, хватая воздух. Коснулась шеи, будто пытаясь облегчить себе дыхание.

– Да-да, мы уже уходим! – вовремя нашелся Элайя, и, схватив Риту за руку, потащил прочь от Хоакина. – По леденцу и спать!

Кристиан извиняющееся пожал плечами и тоже покинул общежития Бизен, тихо поскрипывая полом. Данте и Ебрахий остались сидеть, сложив руки. Хоакин хмыкнул, удаляясь в свою комнату. Выглядел он довольным, что разогнал всех.

Данте повернулся к другу, подпирая подбородок когтистой рукой.

– Я вот не пойму, кто покушался на Акито…

Ебрахий в ответ только пренебрежительно фыркнул. Имя Акито для него оставалось запретным. Слыша его, он неизменно приходил в ярость.

Прибежала тень, возвещая о том, что скоро отбой, и нужно разойтись по своим комнатам. Данте не шелохнулся.

– А Хорхе твердит, что я должен забыть о нем.

– И правильно говорит, – кивнул Ебрахий, а потом поднялся и медленно прошел к выходу. Данте смотрел ему вслед. Рана от ножа отчего-то тонко и беспокойно заныла.

***

11 день месяца Змеи 491 год Одиннадцатого исхода

Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши,

учебные залы

Женоподобный, даже для тонких и изящных ками, учитель, увлеченно вещал со своей кафедры. Его высокий, хорошо поставленный голос лился, точно вода из фонтана, нескончаемым потоком…

– Пусть измены для ками долог, труден, но не невозможен. Конечно, это встречается редко. Избавление от Основного инстинкта, превращение в йокая – быть может и звучит просто, но на самом деле проделать все это проблематично. Наша мать, Аматэрасу, позаботилась о нашей верности и безопасности…

Данте было скучно, поэтому он отчаянно жевал кончик кисточки, чтобы хоть как-то себя занять. Конспектировать эту ересь ему не хотелось, зато школа Ямасиро строчила с таким упоением, что даже было немного завидно.

Предмет назывался ни много, ни мало "Введение в религию" и вел его ками с женским именем Дева-Богиня травянистых равнин, а в миру – Дамиан. В его досье числилось, что он (или она – по желанию) принадлежал к школе Мино, был весом семьдесят пять кинов (прим.автора – 45 кг) при росте пятьдесят цуней (прим.автора – 163 см) – этакая изящная статуэтка; а так же имел аквамариновый цвет глаз и черный махаон – волос. Отпрыск Хорхе в цветах разбирался неплохо, но тонкость школы Мино пока оценить не успел и женоподобными мужчинами не интересовался, поэтому первая же лекция ему показалась смертельно скучной. Куда любопытнее казалась возня за окном, где Аши, кажется, шестого курса дружной гурьбой таскали стулья из библиотеки в учебные залы.

– И все же? Как происходит превращение? – послышался хриплый, будто простуженный голос Лорана. Дотошность этого ками к деталям порой удивляла даже представителей школы Ямасиро.

– Я думаю, что вам расскажут об этом на других предметах, – уклончиво ответил Дамиан.

Боковым зрением Данте уловил, как закопошился Ебрахий, который неизменно садился подле него, и перехватил его руку, увлеченно шарившую у одного из вспыльчивых представителей школы Сошу в кармане. Урок шел своим ходом.

– Но все же в общих чертах… Расскажите, пожалуйста! – недовольное и сонное копошение всего класса рассек звонкий голосок Элайи. На миг почти все ками замерли, будто их застукали на месте преступления, но поняв, что внимание Дамиана целиком и полностью поглощено Элайей, продолжили свои дела.

Ебрахий покорно убрал руку из чужого кармана под испепеляющим взглядом Данте, и закатил глаза. Трудно сказать, чем была вызвана эта его реакция: "занудством" друга, или "занудством" Ямасиро. На его губах появилась слегка лукавая, искривленная недовольством усмешка, и отпрыск Цукиеми демонстративно скрестил руки на груди: "Ну и что ты мне сделаешь, детка?"

– Кхм… – как-то неестественно прокашлялся Дамиан, слегка краснея. – Ну… Как я уже сказал – это очень долгая процедура. Вначале у ками отнимают меч, в котором заключена, как известно, наша человеческая часть… – учитель невольно коснулся ножен своего меча, который покоился на специальной подставке, водруженной на стол. Коснулся легким, ласкающим движением обтянутых черным бархатом и украшенных драгоценными камнями ножен. – Потом… потом происходит медленное разрушение. Вы все знаете, что наши тела на девяносто процентов питаются от Великого потока, остальные десять – это пища растительного происхождения. Но это у взрослых ками, Хищникам еще нужно мясо, поэтому превратить их в йокаев легче. Чтобы превратить взрослого ками в йокая его начинают поить кровью, а чуть позже переходят на мясо.

– И сколько это времени примерно занимает?

– А почему вначале поят кровью?

– Когда появляются первые симптомы "йокая"?

– И как они проявляются?

– Сколько крови должен пить ками в сутки, чтобы стать йокаем?

Ямасиро буквально взорвалась вопросами. Дамиан, который видно не был готов к такому повороту событий, едва не сверзился со стула.

– Я же сказал, что плохо разбираюсь в этом! – он в отчаянии повысил голос.

Ямасиро замолчали. Но всего на какое-то мгновение, а потом переглянулись и взялись за бурное обсуждение темы друг с другом. В классе стоял такой гвалт, что казалось, будто стая галок прилетела.

– Скукотища… – зевнул Ебрахий, укладывая голову на стол. – Эти занятия… Иногда я скучаю по старым добрым временам – пить вино до утра, обхаживать девочек…

Данте не мог с этим не согласиться.

– Эй, тише! – Дамиан пытался угомонить Ямасиро, но куда там. Ему явно не доставало твердости, чтобы успокоить молодых ками.

Сошу под шумок достали мечи и принялись их полировать. Мино расселись кружком и теперь читали друг другу вслух "Звезду". Ямато снова пеклись о своей внешности. Бизен хотела спать…

– И что тут за шум? – в дверях материализовалась золотая шевелюра Хорхе. Любовно ухоженная, причудливо заколотая, развевающаяся вопреки всем законам физики. Куратор осмотрел происходящее безобразие с легким прищуром и отвращением. Бросил на Дамиана недовольный взгляд. – А ну угомонились! Как вам не стыдно?! Дамиан же ради вас старается!

Ебрахий, привлеченный голосом Хорхе, лениво поднял взлохмаченную голову. Сошу спрятали мечи под партами. Данте продолжал теребить кончик косы и рисовать в своем свитке сказочные цветочки.

– Куратор! – радостно прозвенел Элайя. – Может быть, вы нам ответите на наши вопросы?

Он смотрел на Хорхе невинным и доверчивым взглядом.

– Может и отвечу, если будет настроение, – сладко усмехнулся Хорхе, смотря на "деточку" снисходительно. Он прислонился плечом к дверному проему и сложил руки на груди.

– У нас вопросы насчет превращения ками в йокая… Ну, например, любого ли ками можно превратить в йокая?

Хорхе отлепился от косяка и эффектно прошелся по аудитории. Он остановился рядом с Элайей и наклонился, нависая над Элайей. С его губ не сходила улыбка.

– Что? Первый курс, а уже задаются такими вопросами? – он бросил насмешливый взгляд на Дамиана. – Мне есть чем гордиться, не правда ли?

Дамиан натянуто улыбнулся.

– Я тоже так думаю…

– Думаешь… – скорчил гримасу Хорхе и по-отечески погладил Элайю по голове. Данте подумалось о том, что этого ками сложно воспринимать по-другому, чем большой игрушкой, которую так и хочется потискать.

– Так что насчет ответа? – не сдавался Кристиан. На всякий случай он даже достал чистый свиток, чтобы начать конспектировать. Конечно, он еще не знал, как Хорхе объясняет.

– Ответа? – куратор вскинул на них хитрый взгляд.

А вот здесь начиналось самое интересное. Играть с Хорхе в игру "вопрос-ответ" не удавалось даже Данте, который умел вытягивать информацию. А ведь большинство его одногруппников даже не знали глубину вредности характера куратора.

– Как подрастете, обязательно узнаете, – сообщил Хорхе. – А пока вам еще рано.

– Говорят, что недавно вы потеряли одного из членов своей команды, меч которого был уничтожен, – не сдавался Кристиан.

Хорхе тихо рассмеялся.

– Правда что ли? А я и не знал. Может, просветите?

Теперь он двинулся к столу Дамиана и присел на него.

– Так это всего лишь слухи?

– Молодой человек, чего вы от меня хотите? Ответа? По-вашему, я пришел сюда, чтобы удовлетворять ваше праздное любопытство?

Данте хмыкнул, прикрывая рот рукой. Характер родителя – это нечто.

Кристиан не ответил. Просто посмотрел на куратора с легкой обидой и недовольством, тот его успешно проигнорировал.

– Итак, детки. Хочу вам сообщить, что нашего красавца и великолепного наставника меча Эдгара, отправили на задание, поэтому… – он посмотрел на насторожившихся от этой новости представителей школы Сошу и тяжко вздохнул, – нет, я не собираюсь вас учить Кен-до, это не мое дело. Это дело Эдгара, но чтобы вы не бездельничали в его отсутствие, вам назначен другой урок. Основы специальной медицины. Что такое знаете? Ямасиро молчит, – хмыкнул Хорхе. – Обиделись?

– Это лечение с помощью Сейкатсу. На нем специализируется род Кагамицукири, – ответил Лоран.

– Верно, – улыбнулся Хорхе. – Вам повезло, вас будет обучать один из них.

– Не ками? – подозрительно спросила Рита.

– А это, моя дорогая, как посмотреть. Когда-то он им являлся. Но сейчас Аматэрасу Кимэй перестал им быть, – куратор наморщил нос. – Жалкое зрелище!

***

17 день месяца Лошади 491 год Одиннадцатого исхода

Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши,

учебные залы

Азалия сообщила о том, что урок окончен, и Данте быстро сгреб свои письменные принадлежности в сумку. Сил у него больше не было находиться в этом помещении, поэтому выскользнуть из класса на воздух ему хотелось одному из первых. И не потому что урок выдался скучным, а потому что не терпелось опробовать полученные знания на практике.

– И дочитайте до конца третий свиток. Там хорошая раскладка по диапазонам ультразвукового излучения… – не преминула "нагрузить" напоследок Азалия. – Я завтра спрошу.

– Это что шутка такая? – вздохнул Ебрахий. Свиток был нудным и внушительным – читать, не перечитать, поэтому ками сгорбился, будто ему на плечи возложили булыжник.

– Да ладно тебе, не так уж это и много, – подмигнул Элайя. От Данте не укрылось, что делал он это с некоторым злорадством и чувством превосходства. Да уж, только Ямасиро могла поглощать столько информации и не морщиться.

– Конечно, мы все прочитаем, – улыбнулся Данте, очаровывая своим поведением учителя. Та, казалось, стараний не оценила, потому грозно нахмурилась.

– Вот завтра тебя и спрошу.

Удзумэ скривился, отворачиваясь. Эта Азалия… Она так неожиданно не велась на его специальность, что Данте это несколько обескураживало и, что еще хуже, заставляло постоянно пытаться заставить ее реагировать на него. И не сказать, что у него не получалось. Обидно было то, что это происходило совершенно не так, как надо.

– Буду ждать с нетерпением, – процедил он сквозь зубы.

За его плечом послышался издевательский смешок, а потом тоненькая ручка Риты похлопала по плечу.

– Бывают моменты, – сказала она проникновенно, с насмешливым огнем в глубоких глазах. – Когда лучше помолчать, милый Данте.

– А ты ревнуешь? – сразу встал на защиту Ебрахий.

– Как насчет моей ленты для волос? Я знаю, она у тебя.

Ебрахий уселся на одну из парт, точно король на трон, и довольно засверкал белозубой улыбкой.

– Думаешь, я тебе ее отдам?

Данте закатил глаза. Только одной Великой Богине было известно, насколько ему надоели все эти товарищи, которые не теряли ни минуты, чтобы поспорить друг с другом. Он схватил свою сумку, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды, вышел на улицу.

Как же непривычно. Эта буйная, яркая осень. Листопад. Синее, прозрачное небо. И лед на лужах по утрам. А еще клубы пара, которые вырывались изо рта при дыхании.

– Есть что-нибудь перекусить? – его нагнал Элайя. Данте посмотрел на него, размышляя о том, так же непривычна ему погода в Академии, или это только Удзумэ на нее так остро реагирует.

– Только яблоко.

– Сойдет.

Данте покопался в сумке и выудил оттуда краснобокое яблоко, которым угостила его одна из прелестниц сегодня утром. Прелестница училась на пятом курсе Аши Кагемуси, и ками бы давно взял ее в оборот согревать себе постель, но слишком хорошо помнил, что появляется от союза человека и ками.

– А ты популярен среди девушек, – Элайя подмигнул и вгрызся в твердый яблочный бок. Струйка сока потекла по подбородку, и Данте дал своему собеседнику платок. Мама всегда повторяла, чтобы он выглядел безупречно, и вот результат.

– Я просто знаю, что они хотят услышать.

– И почему я ни капли не сомневаюсь, – засмеялся Элайя. – Кстати, у тебя, похоже, появилась еще одна поклонница.

– О, я рад.

Данте развернулся, собираясь уходить. Тем более он слышал, как к нему приближались звуки очередной ссоры между Ебрахием и Ритой. Вот уж кто никак не могли найти общий язык и лаялись по пустякам.

– Скажи, если я предложу Ебрахию и Рите лечь, наконец, в постель, они успокоятся?

– Ты же знаешь, что дела обстоят совсем не так. Ну и что пребывание в одной постели проблему не решит, потому что корни ее совершенно иные. Я уверен, что ты знаешь, где тут собака зарыта, а? Скажешь мне? Мне интересно!

Данте смерил его взглядом. Он сам-то не был высоким, но Элайя по сравнению с ним выглядел совсем коротышкой. Ребенком, который о таких вещах еще и задумываться не должен.

– А не рановато ли тебе о таком знать?

Элайя обижено фыркнул.

– Совета так он спрашивает, а чуть что… Я ведь не думаю о твоей внешности. Скажи, Данте, ты считаешь себя неотразимым? С такой худобой, бледной кожей и вообще видом перманентного недоедания.

– Мне не нравится, к чему ты клонишь…

– Обидел ты меня, вот к чему. Имею право на ответный удар!

Данте потеребил кончик косы, оглядываясь по сторонам. Он удивленно застыл, когда обнаружил, что неподалеку на скамейке сидит Таманоя Яцуно и читает какой-то свиток. Лица не разглядеть, но своеобразная прическа, состоящая из торчащих во все стороны черно-синих прядей, выдавала ее с головой.

– О, Таманоя…

– И ты только заметил? Она здесь ошивается уже вот неделю. И на тебя такие страстные взгляды бросает, что даже меня до костей пробирает!

Элайя аппетитно захрустел яблоком.

– Таманоя бросает страстные взгляды только на Акито, – усмехнулся Данте, и сделал шаг по направлению к ней. Если она что-то от него хочет, то он это выяснит. В любом случае стоит разузнать, что здесь делает член комитета по профилактике и дисциплине.

– Подожди, – Элайя схватил его за предплечье. Данте собрался уже сопротивляться, но маленький ками только усмехнулся и протянул платок. – Ты забыл.

– Оставь себе.

Теперь ему ничего не мешало подойти к девушке, которая сидела на скамейке. Она казалась погруженной в чтение. Одна ее рука держала свиток, другая – неспешно перебирала звенья на браслете.

Данте нацепил улыбку и плюхнулся на скамейку рядом. Таманоя и бровью не повела, продолжая читать. Да, характер у нее скверный, ни капли вежливости. И от этого еще более привлекательный?

– Привет.

Мимо пронесся Ебрахий. За ним гнался Александр. Толпа ками на крыльце делала ставки на то, удастся ли Футодаме сбежать. Но не очень-то они в него верили. Хихаяхи, будучи представителем Сошу, вел по всем параметрам.

Яцуно подняла голову и с безразличным видом проводила взглядом бегущих ками. Слегка скривившись, покосилась на Данте, всем своим видом показывая, что не в восторге от подобной компании.

– Добрый день, – тем не менее, отозвалась она.

– Ты не первый день здесь сидишь, – Данте решил поддержать разговор. Не очень-то получилось.

– И что? – прямо спросила девушка.

Ками только пожал плечами. Замолчали. Данте сидел и водил мыском по земле, рисуя бессмысленные узоры, Яцуно читала. Разговора никак не получалось. Все это так глупо. Еще глупее, идти на контакт с ней, зная, что она связана с Акито. А ведь с братом он не разговаривал с тех пор, как…

– Ну, я пойду тогда. Эдгар за опоздание с меня шкуру спустит, – произнес Данте и поднялся на ноги.

Когда он услышал ее тихий, нерешительный голос, решил, что ему почудилось. Что принял желаемое за действительное или что-то в этом роде.

– Мне нужна твоя помощь…

Данте резко обернулся, но она по-прежнему сидела со своим свитком, заглянув в который любому станет плохо от обилия непонятных схем. Если, конечно, ты не Таманоя.

– Что-что? – переспросил он.

Яцуно подняла голову. Взгляд у нее был… недовольный. И смотрела она на Данте, как на какое-то насекомое, которое ничего не стоит.

– Мне нужна твоя помощь, – повторила она с таким видом, будто ей претит эта мысль.

Данте наклонил голову, изучающе разглядывая девушку.

– И зачем мне тебе помогать?

Сейчас он лишь набивал себе цену, но на самом деле, его неуемное любопытство уже подняло голову и было готово на самые неожиданные поступки.

– Потому что ты хочешь доказать Акито, что являешься Сарумэ Амэ. Я могу тебе в этом помочь.

Довольно неожиданное предложение, надо сказать. Но в чем подвох? Он же должен обязательно быть!

– Хорошо, – подозрительно сощурился Данте. – Тогда зачем это тебе?

Она спокойно выдержала его взгляд.

– Акито заслуживает знать правду, – на ее губах появилась издевательская усмешка, а глаза вдруг вспыхнули огнем. – Или ты боишься, потому что лжешь?

Данте фыркнул.

– Ты похвально верна своему командиру.

– А ты?

Порыв ветра прошелестел валяющейся под ногами яркой листвой. Он взъерошил волосы Яцуно, падая разноцветными прядями на лицо. Со злобной усмешкой она смахнула их и с вызовом уставилась на ками.

В этом противостоянии не было смысла, потому что Яцуно предлагала помощь, и надо быть глупцом, чтобы ее не принять. Но когда тебе предлагают ее вот так: с вызовом, с насмешкой, просто согласиться Данте не мог. Это претило его натуре.

– Почему ты решила, что мои слова могут оказаться правдой?

– Тебе верит Садахару. Не знаю, как и когда ты его убедил, но для меня этого достаточно.

Значит, Накатоми. Его интуиции верит даже Хорхе, не говоря уже об остальных. Конечно, к словам Садахару прислушаются. И брат, скорее всего, тоже.

– Так тебя Акито прислал?

С губ Яцуно сорвался смешок.

– Акито… Нет, он здесь не причем. Можешь считать, что я хочу сделать ему подарок.

И все– таки это слишком подозрительно, не иначе. Когда такая помощь просто падает с неба, значит это чем-то чревато -уж Данте это знал по собственному опыту.

Яцуно наблюдала за его размышлениями, которые явно отражались на лице. Наверное, видны были и сомнения. Удручающая правда заключалась в том, что когда дело касалось Акито, Данте редко мог скрыть свои эмоции.

– Ты, кажется, говорил что-то о своем наставнике меча, – ухмыльнулась она шире. – Или ты уже освоил кехо, чтобы за минуту добраться до додзе?

Правильно, времени у него не было. А Эдгар, который и без того страстью к Данте не пылает, за опоздание раскатает в лепешку на потеху остальным ками. Не такая уж это и проблема, ведь ее нетрудно решить, но все же…

Почему он колеблется? Удивлен, что Яцуно обратилась к нему?

– К сожалению, это умение мне пока недоступно. В нашей семье только один гений, – Данте нацепил почти обольстительную улыбку, которая больше объяснялась защитной реакцией, чем желанием расположить к себе собеседницу. – Ты попросила моей помощи, так может, наконец, скажешь, что от меня требуется?

Таманоя стала серьезной. И все эти оскалы-усмешки, и блеск глаз внезапно, как ветром сдуло.

– Завтра, после ужина. Где лаборатории знаешь?

Данте кивнул, ощущая неясную тревогу и волнение. Лаборатории – территория клана Таманоя. Любому из представителей этого клана вход свободный. А вот ками туда не ходят. Это не запрещено, просто делать там нечего.

– Жди меня у входа.

– Хорошо. Я приду.

А никто и не сомневался, что так будет. В этом деле заинтересованы обе стороны. Досадно другое: Данте так и не узнал, какого рода помощь ей требуется. Ну ничего, она еще пожалеет о том, что заставила его томиться в любопытстве.

Они распрощались с Яцуно, и Данте спешным шагом направился к додзе. Не так уж это близко от учебных залов, если разобраться. И потому, пока ками не владеют кехо, перемены между занятиями у них довольно большие.

Данте никогда ранее не изучал боевые искусства (не женское это дело), поэтому оценить профессионализм преподавания вряд ли мог. Хорхе говорил, что Эдгар едва ли не самоучка: на тот момент, когда они учились в Академии, их наставником меча был Рихард. Нет, Рихард не выглядел безобидным, но, похоже, преподавать он не умел. Особенно, такой важный предмет.

Речи Эдгара были пропитаны высоким духовным смыслом и другой красивой чушью. Он мог часами распинаться о доблести, о чести и долге, а потом вдруг выбрать кого-нибудь из ками, дать ему в руки бамбуковую палку и заставить принять стойку. И как ни старайся похвалы не добьешься. Он смотрел на свою "жертву" единственным прищуренным фиолетовым глазом с таким видом, будто раздумывал, с какой части хотел начать разделывать, и усмехался. В такие моменты даже представителям доблестной и вечно храброй Сошу хотелось дать деру. Данте видел, как и без того бледные лица его сокурсников вовсе теряли все краски.