Текст книги "Девочка по имени Аме"

Автор книги: Анна Аршинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 40 страниц)

Сарумэ не знал, что означает быть "величайшим сокровищем Повелителя", но очень надеялся, что подразумевалось, что он не будет его главным блюдом.

Принц никак не отреагировал. Он продолжал читать свои свитки.

– Или, думаете, он не узнает о том, кто навредил мне? – Амэ очень надеялся, что попал в цель.

– Твоя ценность сомнительна, – осадил его Принц.

– И, тем не менее, я принадлежу ему. Не думаю, что он будет доволен происходящим, – Амэ продолжал, не сдавался, потому что вдруг ощутил, что идет в правильном направлении. Нет, Принц его не отпустит, но, возможно, станет тем, кто его будет защищать. И если случая сбежать больше не представится, нужно быть готовым к тому, что он увидит по приезду.

– Это не доказано. Сведения Вивиан часто ошибочны.

– А что, если – нет? – Амэ приподнял бровь. – И на этот раз все правда. Это ведь можно проверить, так?

Глаза Принца сверкнули опасным огнем.

– Замолчи! – раздраженно оборвал Амэ йокай. – Иначе разукрашу так, что мама родная не узнает, не то, что Повелитель.

Сарумэ закусил губу, чтобы не улыбнуться. Он понял, что Принц боится. Значит, нужно давить в этом направлении. Страх йокая легко понять: если Амэ после проверки окажется именно тем, о ком говорила Вивиан, нужно будет принять решение – либо отпустить Амэ, опасаясь гнева того самого грозного и мистического, либо привезти в назначенное место, и за это понести ответственность. Но если Сарумэ не проверять, то всегда можно сослаться на незнание.

Амэ обдумал данную позицию, решив, что она, со стороны Принца, казалась самой выгодной, но это совершенно не значит, что ее удастся реализовать! Пожалуй, стоит об этом позаботиться. Сарумэ почувствовал воодушевление, заерзал на сидении, обдумывая план дальнейших действий. Он не сразу понял, что повозка остановилась. И только когда Принц подскочил с криками: "Что случилось?" и выбежал наружу, Амэ подвинулся ближе к открытой двери, отчаянно звеня цепями. Их длины едва хватило на то, чтобы высунуть голову наружу, и обозреть обстановку.

– Крестьянин, – объяснил один из йокай, который сопровождал Принца. – Его повозка сломалась и встала на дороге. Мы не можем проехать.

– Так уберите его с дороги, – скривился Принц, злясь. Похоже, Амэ хорошо ему успел подпортить настроение.

– Он ранен, – возразили ему.

Амэ видел, как напряглись плечи Принца – его эти слова разозлили еще больше.

– Вы считаете, я не чувствую запаха его крови? Или вы настолько слабы, что не можете сопротивляться своим инстинктам? Рядом с вами едет Жертва, и она вас почему-то не так волнует, как раненый человек.

Йокаи опустили головы и посмотрели в землю. А потом один из них произнес странную фразу:

– У Жертвы пробужден Основной Инстинкт, – и это объясняло все. Для них, но не для Амэ. Основной Инстинкт, если вспомнить слова Вивиан, побуждает ками любой ценой защищать людей от йокаев. Так причем тут Амэ? Или они о ком-то другом говорят?

– Просто уберите его с дороги! – прошипел Принц, точно змей, полыхнув Сейкатсу. Его фигуру на миг объяло бледно-голубое сияние, и сразу же пропало. Амэ открыл рот, чтобы сказать, что Силу Жизни нельзя использовать, тут люди, и он сам, но не смог. Юноша понял, что у него кружится голова. Он все это время так часто и глубоко дышал, что теперь едва держится на ногах. Амэ машинально закрыл рот рукой, задерживая дыхание.

– Слушаемся, господин.

Йокаи пошли к повозке крестьянина, а Принц обернулся и взглянул в сторону Амэ. Увидев его высунувшим наружу свой любопытный нос, приподнял бровь. Юноша же схватился свободной рукой за дверцу и повис на ней. Та тяжело заскрипела, протестуя от веса Амэ.

– Полезай обратно, – приказал йокай тоном, не терпящим возражений.

Амэ отнял руку от лица.

– С крестьянином все будет нормально? – спросил он, игнорируя приказание Принца. Не специально, просто его больше занимало благополучие человека.

– Полезай, я сказал! – повторил йокай с нажимом, и Амэ недоуменно захлопал глазами, с трудом соображая, о чем речь. Наверное, бессонная ночь давала о себе знать, и поэтому юноша себя настолько плохо чувствовал. Да и волнений было слишком много.

Принц с ожесточенным выражением лица направился к Амэ, которое говорило о том, что кому-то будет больно. Юноша невольно отступил и спрятался за хлипкой дверью, которая защитить не могла, но давала иллюзию. И вдруг раздался крик человека, и Амэ вновь задохнулся, рванувшись вперед с удивительной силой – немного сдвинул тяжелый шар и рухнул на землю. Ушибленное колено сразу заныло, а сердце бешено застучало в груди.

– Идиоты! – рявкнул Принц, бросаясь назад с такой скоростью, что глазами не уследить.

– Нет, не трогайте меня… Не трогайте… – голос раненого крестьянина был похож на еле разборчивое бормотание, но Амэ слышал. Сразу под каретой сидела тень, которая дублировала голоса.

– Успокойтесь, мы просто сдвинем вас с дороги, чтобы проехать. Помощь скоро придет, – голос Принца был ровным, успокаивающим, но этого оказалось мало.

– Йокаи! – завопил мужчина. – Они напали на меня! Помогите!

Голос сорвался на крик, сдавленно захрипел, будто кто-то душил его обладателя. Амэ лежал на земле с распахнутыми в небо глазами, ощущая телом каждый камешек, каждую неровность и каждый выступ. Небо хмурилось, черные тучи закрывали чистый небосвод, в воздухе пахло грозой.

– Скоро пойдет дождь, – произнес Амэ странным, будто чужим голосом, и сел.

Цепь тянула за ногу, не давала свободно передвигаться, и юноша придвинулся к ней. Несколько крепких, сделанных на совесть звеньев, рассыпались в пыль. Амэ стал свободен, его больше ничто не сковывало, только обрывок цепи сиротливо волочился по земле. Юноша поднялся на ноги и пошел вперед. Пальцы внезапно захрустели, кости под кожей заходили ходуном, удлиняясь, наращивая острые когти.

Крестьянин был немолодым, но дома его точно ждали дети, которые нуждались в его заботе. И беременная в очередной раз жена, с огромным животом, уже на сносях. Мужчина болтался в метре над землей, отчаянно хрипя. Его нога была вся в крови, и вывернута неестественным образом. Наверное, это она повредилась при поломке повозки.

Густые тучи закрыли небо, и стало темно, почти как ночью. Амэ двинулся вперед, к трем йокаям и умирающему человеку.

– Это Жертва! – закричал Принц, заметив Амэ. – Рассредоточиться!

Человека отпустили, и он с глухим криком упал на землю. Амэ окинул его взглядом, и, поняв, что он жив и отдышится, посмотрел по сторонам в поисках йокаев. Они были рядом, Амэ чувствовал их запах. Двое слабы, справиться с ними будет несложно, с третьим возникнут проблемы. Нужно будет больше силы.

– Спасибо, что пришел, – человек коснулся ноги Амэ, скользнул пальцами по запыленной юкате. Кланяясь в ноги, так люди благодарят ками за свое спасение. Похоже, его с кем-то перепутали.

Юноша взглянул вниз и произнес:

– Мне мешает сердце. Что делать?

От этих слов у человека в глазах зажегся страх, и он отполз от него подальше, волоча за собой поврежденную ногу.

– Я не дам тебе умереть, – уверил его Амэ и поднял голову, нюхая воздух. Он собирался выслеживать йокаев по запаху. Повязки на груди юноша подцепил большим пальцем, и они послушно разошлись, сползая вниз, открывая царапины на груди. Сердце по-прежнему билось сильно и яростно, казалось, посмотри на грудь и увидишь, как оно стучит по ребрам, пытается выйти. Позже. Амэ разберется с этой проблемой позже.

Амэ отвел руку в сторону, Сейкатсу, похожая на грозовую тучу, стала течь на ладонь, скапливаться, точно вода, в углублении, и, точно вода, капать на землю, безжалостно убивая травяной ковер под ногами. Листья желтели, моментально выцветали, и под ногами образовывались уродливые круги, проплешины, вызванные неочищенной Сейкатсу. Сила жизни без должной обработки убивает.

– Нет, пожалуйста… – замолил человек, – Это так больно. Пожалуйста…

Амэ в ответ лишь тряхнул головой, путая голос живого человека с тенью. Ему казалось, что молят где-то далеко, не здесь, не сейчас – Сейкатсу туманила разум, туманила восприятие, оставляя и нацеливаясь на главное – на йокаев.

– Если выйдете добровольно, обещаю, ваша смерть будет быстрой, – уверил Амэ и замер на несколько долгих мгновений, ожидая, что его предложение примут. И оказалось, что не зря.

В поле видимости появился Принц. И мир сразу сузился до цели. Стена деревьев с одной и другой стороны, но коридором идет дорога. В ее начале стоит Амэ, в ее конце – йокай, которого нужно уничтожить. Сейкатсу в руке настолько послушна, что не верится: стоит только подумать, и она уже принимает нужную форму.

– Тебе не победить меня, – бросил Принц. Его фигура расслаблена, будто у Амэ нет ни единого шанса зацепить его.

– Я просто возьму больше силы, – спокойно ответил Амэ, швыряясь в противника Сейкатсу. Принц даже не стал отклоняться, просто повел рукой, и стрела, пущенная юношей, распалась шипящими брызгами.

– Потому так опасны пробужденные Жертвы, – усмехнулся Принц, отряхиваясь. – У них нет лимита. Они берут столько, сколько хотят.

Амэ не ответил. Не посчитал нужным. Просто взял еще. А потом еще. И еще. Задул ветер, такой яростный, будто хотел стереть с лица земли все происходящее. Над ними клубилась воронка, и если посмотреть вверх, то будешь пойман в ловушку. Будет казаться, что она, жадная, голодная и злая, обязательно тебя засосет.

– Но чем больше они берут, – прическа Принца казалась окончательно испорченной, ведь удары Амэ были тяжелыми. Легче сражаться со стихией, чем с мятежной Жертвой, – тем больше становятся йокаями.

Ту– дум!

Бухнуло сердце, и Амэ отпрянул, схватился за грудь, царапая острыми когтями кожу, оставляя на ней глубокие царапины.

Если сердце мешает, значит, его надо вырвать. Вырастет новое. И тогда…

Амэ упал на одно колено, вновь собирая Сейкатсу для атаки. Теперь он точно уничтожит этого гада. Просто нужно больше, еще больше, как можно больше. И уже больно, а рука дрожит, потому что Сейкатсу тоже имеет вес, а Амэ собрал ее столько, сколько весит целая гора. Амэ терпел, не обращал внимания ни на что.

– Но пока в их груди бьется человеческое сердце, они практически неподвержены трансформации в йокая, – в голосе Принца заскользило сожаление и легкая грусть, будто он завидовал таким, как Амэ. – Жаль только, бьется оно недолго.

Ту– дум! -в последний раз бухнуло сердце и остановилось, будто услышав слова йокая. Амэ закричал, накапливая энергию. Она стала совсем невыносимой, ее нужно было использовать – бросить в атаку, чтобы раздавить противника. Голос сорвался, сдавленно захрипел, ветер зашумел в ушах, и небо рухнуло на землю, придавливая собой все – ни моргнуть, ни вздохнуть. И все объято жестокой Сейкатсу, сейчас враждебной и разрушительной, даже к Амэ. Она царапает, она жалит, она бьет. Легкие отказывают, и кровь в жилах останавливается, потому что сердце больше не хочет биться. Мир вокруг захлебывается агонией, плавится: и столетние деревья, и зеленая трава, даже земля вскипает, начинает пузыриться под ногами. Еще немного, и разойдется, откроются врата в Еминокуни, и страшные мертвые лица покажутся, вылезут наружу. Потому что сейчас уничтожается сама материя бытия, даже она не выдерживает неочищенной разрушительной Сейкатсу.

– Телепортируемся! – в этом безумии слышен крик Принца.

А потом случился взрыв.

***

Шел дождь. Крупные холодные капли барабанили по листве поваленных деревьев. Вода скапливалась в глубоких бороздах и рытвинах. Она будто пыталась разгладить, скрыть следы недавнего сумасшествия, но тщетно. Ее слабость была слишком очевидна. Но все же что-то сделать ей удалось: земля размокла, стала вязкой, и теперь в ней застрять оказалось легче легкого. Земля, смешавшись с водой, превратилась в грязь, тяжелую, пахнущую пеплом и безумием. Вода не могла это смыть, как ни старалась.

Первое, что увидел Сарумэ, когда открыл глаза – ту самую грязь, вязкую, глубокую, неприятную. Лицо Амэ лежало в луже. Тело все болело так, что едва попытавшись пошевелиться, оно вернуло такую волну боли, что Амэ зашипел. Кажется, на нем не было ни одного живого места. Глядя в лужу, как зеркало, Амэ пытался вспомнить, что произошло. Лужа показывала кусочек леса и серое плачущее небо, бесконечно затянутое тучами, а память молчала, ни о чем рассказывать не хотела, как ни пытайся. На том месте, где должны были находиться события этого дня, будто гнездилась большая черная воронка. Воспоминания обрывались на остановившейся карете. Потом – темнота, и этот дождь, и эта боль.

Холодно. Под дождем Амэ совсем замерз, но, наверное, это было даже неплохо – не так больно. Нужно было подняться, но юноша не мог. И даже дело не в боли, а в том, что тело просто отказывалось функционировать. Оно было каким-то непослушным, громоздким, чужим. Не своим… Странное ощущение.

Юноша еще немного полежал в луже, а потом решил, что этим ничего не добьется, и решил все же попробовать подняться. Попытка не удалась, и Амэ вновь отключился.

Второе пробуждение было не менее неприятным. Но теперь юноша лежал на спине, и проклятый дождь заливал лицо, точно холодные слезы, скапливался в глазах и лился тонкой струйкой по вискам, попадая уши. Чтобы хотя бы открыть глаза, не боясь залить их ледяной водой, Сарумэ осторожно перевернул голову на бок. Не то чтобы от этого полегчало, но зато дало понять, что шея вроде в порядке. Во всяком случае, она не взрывалась от боли.

– Амэ?! – встревоженный крик и быстрый топот ног. На какой-то момент Сарумэ подумал, что ему уже чудится, не может того быть, чтобы кому-то удалось отыскать его в этой глуши! Но вскоре над ним склонились – длинные волосы висели мокрыми сосульками, с соломенной шляпы стекала струйками вода, и под ней оказалось до боли знакомое лицо. Еще никогда в жизни Амэ не был так рад видеть этого человека.

– Кунимити… – прошептал он непослушными губами.

– Я думал, ты погибла. Тут все разворочено, деревья с корнами повырывало, будто ураган прошел. Какое чудо, что ты жива, – затараторил он. Его руки были теплыми, и сам он был теплым. Амэ хотелось подняться и прижаться к нему, чтобы немного согреться. – Что у тебя болит?

– Все, – ответил Амэ со слабой улыбкой на измученном лице. Он так был рад его видеть… Неужели этот холодный кошмар закончился?

– Тебе надо к врачу. Я отвезу…

Амэ хотел сказать, что не выдержит, но Кунимити поднял его на руки, и это оказалось совсем не больно. Наверное, тело просто не хотело шевелиться, а оттого, что его несут, совершенно не возражало.

Амэ повернул голову и увидел развороченные деревья, клоки пожелтевшей травы, опрокинутую повозку крестьянина, мертвых быков, заваленную на бок карету и, что самое страшное – обожженный труп человека. Одежда человека совсем не пострадала, а вот кожа вся была черная. Раскрытый в безмолвном крике рот и распахнутые глаза заставили Амэ вздрогнуть. Левая нога человека была неестественно вывернута. Юноша смотрел на труп до тех пор, пока мог. Потом перевернулся, прижался к Кунимити, ища у него не только тепла, но и поддержки. Как будто он мог избавить его от этого кошмара.

– Это йокаи, – произнес Кунимити. – Только они используют Сейкатсу так неосторожно. Страшная картина. Жаль, что ты ее видела.

– Это йокаи, – согласился Амэ. – Больше некому.

Имубэ удобно устроил свою ношу на лошади так, чтобы Амэ был впереди и прижимался к его груди. Когда лошадь тронулась, и тело юноши отозвалось легкой вспышкой боли, Амэ поднял голову и посмотрел на сосредоточенное лицо Кунимити.

– Я не девушка, – заявил он. По крайней мере, Кунимити заслуживает услышать это из его уст. Даже, если правда ему уже известна.

– Я знаю, – ответил Имубэ равнодушно. Как будто это была последняя вещь на свете, которая его волновала.

Продолжение следует…

____________________

В следующей главе:

Дракон – огромный чешуйчатый змей из светло-голубой, почти белой Сейкатсу, разлегся на поле, свернувшись кольцами. Маленькие когтистые лапы упирались в зеленую траву, и, наверное, оставили бы на земле глубокие борозды, но дракон не обладал достаточной степенью материальности. Огромная морда хрипела, выпуская из крупных ноздрей пар, тонкие усы свисали с морды, беспокойно трепыхаясь при каждом выдохе. Дракон покачал головой, оглядывая подростков, которые смотрели на это чудо с немым восторгом. Амэ не сводил блестящих глаз с огромной чешуйчатой твари, изумляясь тому, какой разной бывает Сейкатсу. У йокаев она сильная, необузданная, опасная для сущего, ошеломляющая в своей разрушительности, а у Аши – нет. У них она послушная, прирученная, такая тихая и спокойная, немного безмятежная, чуть вялая, но потрясающе красивая и гордая. Сейчас, как никогда Амэ ощущал острое желание владеть Сейкатсу, уметь ей приказывать – создавать и рушить с помощью ее. Она звала его уже много лет своей таинственностью, своей непостижимостью и опасностью. Она – как огонь, не приручишь, но подружиться можно, в определенных условиях.

– Смелее, ребята, он не кусается, – произнес один из Аши.

– ____________________

Глава 6

Сердце бога

Аннотация:

Новые ками готовы родиться, а значит – будут умирать люди. И никогда не было по-другому, никогда.

– ____________________

Воспоминания приходили вспышками, отдельными картинами, ощущениями. Амэ пытался за них ухватиться, чтобы вспомнить больше, понять, что скрывает его память, но тщетно. И это только выматывало.

– Где Кунимити? – Амэ навис над Канске, точно грозовая туча. Брат сжался, в его глазах горел страх, но он молчал. А это означало только одно – мама. Если Амако что-то запрещает, то все йокаи мира кажутся не такими ужасными, как ее гнев, если ее не послушать.

– Откуда мне знать?! – завизжал брат в истерике. – Я не видел его больше твоего!

– Лжешь! – зарычал Амэ, хватая Канске за плечи и встряхивая.

Новая вспышка воспоминаний-ощущений пришла совершенно неожиданно: немного больно и тянет, когда вырастают когти на руках, истончаются запястья, удлиняются пальцы, становясь едва ли не уродливыми – бледными, худыми, крючковатыми. Амэ отпрянул от брата в инстинктивном страхе – эти когти остры, они могут поранить. Тяжело дыша, он с изумлением смотрел на свои руки, и казалось, его воображение взбесилось, конфликтует с реальностью: ощущения и свои знакомые руки, которые он видел сейчас, никак не вязались.

– Амэ?… – спросил брат неуверенно. – С тобой все в порядке?

Юноша в ответ закивал и поднял голову. Он вспомнил, что хотел узнать у брата.

– Его нет в Имубэ. Где он?

Кунимити был важен. В этом мире, который неожиданно решил сойти с ума и разрушить рассудок Амэ. Похищение, йокаи, травмы, вспышки воспоминаний, запрет покидать земли Сарумэ – все это смешалось в его голове бешеным калейдоскопом, но, когда был рядом Кунимити, все казалось не таким уж и плохим.

– Меня впечатляет твоя привязанность к этому голодранцу, но она мешает тебе.

Амэ обернулся и увидел на пороге великолепную Амако, идеальную, гордую, прекрасную.

– Это не твое дело, мама! – возразил Амэ. – Ты отняла у меня все, и я не позволю отнять еще и его!

Амако распахнула веер и скучающе им обмахнулась. Слова Амэ она не воспринимала в серьез – не верила, что ее "дочь" может взбунтоваться и пойти против нее. Как и не верила в то, что Амэ на завтрашней Церемонии собирается открыть себя.

– Меня не волнуют твои желания, – произнесла она с сумасшедшим блеском в глазах. – Я бы на твоем месте не стала искать Имубэ Кунимити. Его забрали ками, пару дней назад.

Амэ почувствовал, что до боли в руках сжимает подол своего кимоно, и заставил себя успокоиться.

– Я не верю.

– И тем не менее, – Амако пожала плечами, забавляясь отчаянием своей "дочери". Ей казалось, что Амэ загнали в угол, и теперь, ну наконец-то, он будет подчиняться. – Завтра Церемония, а ты занимаешься тем, что ищешь этого идиота. По-моему, твои приоритеты неправильно расставлены. Вопрос о выборе одеяния до сих пор остается открытым.

Амако многозначительно посмотрела на Амэ. Юноша закусил губу, размышляя о Кунимити – какова вероятность того, что его и вправду забрали ками? Недавно шептались слуги о чем-то таком. Может, стоит сходить на кухню?

– Мне нравится алый, – ответил Амэ равнодушно.

Ему к Церемонии нашили столько кимоно, что в жизнь не сносить. Осталось дело за малым – выбрать. Только Амэ колебался, не знал, какое ему нравится. А сейчас понял, что просто неважно. В этом мире есть вещи и поважнее, чем выбор одеяния. Жизнь Амэ на проверку оказалась не просто полна лжи, она еще была полна загадок, которые стоило разгадать, и заблуждений, которые стоило развеять. Взять, например, случай с Небесной Собакой.

– Решила со мной согласиться? – мать недоверчиво приподняла бровь.

Амэ вздохнул, а потом еще раз, чтобы успокоиться. Получилось средненько, но это лучше, чем ничего.

– Нет. Просто на алом не видно крови, – ответил он и подошел к седзи.

Когда Амэ откроет правду о себе, у мамы случится приступ. И, конечно, она его изобьет – тут и к бабке не ходи, – и Амако знала, о чем идет речь.

Канске давно улизнул, воспользовавшись моментом. Если брат что-то и умел, так это вовремя сматываться.

– Пришел свиток из дома Накатоми. Накатоми Хиро, наследный принц рода, изъявил желание присутствовать на Церемонии, – сообщила Амако скучающим тоном, явно считала, что это озаботит Амэ.

– Ему хочется увидеть, как меня примут в Аши? – с долей насмешки в голосе отозвался он, выйдя на веранду и прислонившись к резным перилам.

Амако это заявление проигнорировала. Она свято верила в то, что участь старшего сына Амэ обойдет.

– Твой брат хочет, чтобы ты вышла замуж за Накатоми Хиро, – напомнила мать с каким-то злорадством.

– Этого не будет.

– Вот именно – не будет, – она чарующе улыбнулась. – И ты постараешься. Приложишь все усилия, чтобы не понравиться Накатоми Хиро.

– А не боишься, что поползут слухи о твоей "дочери"? Что она испорчена, невыносима и неблагочестива? – не удержался от шпильки Амэ.

Амако равнодушно обмахнулась веером.

– Это небольшая цена, чтобы сохранить тебя. И я рада, что ты выбрала алый. Он будет тебе к лицу, – так мама давала понять, что разговор окончен. Амэ коротко поклонился и покинул комнату.

Притворяться осталось совсем не много, – успокаивал себя он. Завтра все закончится. И будет новая жизнь. Без лжи. А с остальным он разберется, обязательно.

Высоко в небе летали птицы. Амэ вздохнул, отгоняя непрошенное и совершенно непонятное новое воспоминание – о том, как небесная сила входит в тело, и кажется, что захоти, и перевернешь мир. Надо забыть о том, что было. Это неважно. Сейчас нужно узнать о Кунимити, и разобраться с новым женихом. Если он изъявил желание присутствовать на Церемонии, то скоро явится. Нужно быть готовым. К тому же, если Накатоми получат специальное разрешение и прибудут через портал – а по-другому они просто не успеют, у Амэ будет шанс поговорить с кем-то из Аши. И попробовать вызвать Хорхе. Надо же как-то разбираться с этим нелепым обвинением про Небесную Собаку!

С этими мыслями Амэ решительно двинулся в сторону кухни. Он давно уяснил, что если хочешь узнать что-то днем, когда тени спят, нужно просто расспросить слуг. И хотя Амэ было неприятно вспоминать о случае с Тайко, слуги не забывали и считали, что именно ему обязана бедная девочка жизнью. Они ведь не знали, что это Амэ ее заразил.

– Молодая госпожа! – всплеснула руками тетушка Айя – безраздельная хозяйка кухни. – Какая неожиданность!

– Простите за вторжение, – Амэ опустил голову. – Но завтра… понимаете, я волнуюсь. Могу я тут немного посидеть, чтобы успокоиться?

– Ох, милая, конечно проходи, – на кухне было по-прежнему жарко, как в пекле, и пахло чем-то вкусным. На плите кипело сразу несколько чугунков, а на сковородках что-то приятно скворчало. – Мы не против. Всегда рады вас видеть. Я налью компота, хотите?

Амэ кивнул, усаживаясь на свое излюбленное место за небольшим колченогим столиком.

– Постараюсь вас не отвлекать, – пообещал он.

– Если бы не прибытие гостей, я бы смогла уделить вам больше внимания. Но приезжает ваш жених, а завтра Церемония.

– Я понимаю, – улыбнулся Амэ, с поклоном принимая стакан с прохладным компотом.

– И как только госпожа Амако согласилась? Она ведь была против вашего замужества, говорила, что никогда не отдаст вас. Мы так волновались, молодая госпожа. Вы заслуживаете большего, чем сумасшедшей матери и двух братьев-раздолбаев. Простите, что так говорю о господине Канске и господине Макетаро, но понимаете…

– Понимаю, – успокоил ее он. С некоторыми братьями Амэ не повезло точно – предатели, лентяи, властолюбцы и слабаки. Все хорошее досталось Акито. – И мама еще не дала согласия на этот брак.

– Это будет хорошая партия, молодая госпожа.

– Может, Накатоми Хиро уродлив? Или толст, как Саруда Гентиро? – Амэ насмешливо сощурился. Он никогда не забудет о своем несостоявшемся женихе, который до смерти его напугал грохотом своих доспехов.

– Мы будем надеяться на лучшее, молодая госпожа. Хотя, по мне, лучше бы вас за господина Имубэ Кунимити выдали. Он добрый и ради вас на все пойдет. Жаль только, не получится…

Амэ быстро ухватился за эту соломинку, и направил разговор в интересующее его русло.

– Я понимаю, что он больше не наследник рода, но, может, все еще образуется. Даже Хатиман ошибается…

Тетушка Айя посмотрела на Амэ с сожалением и покачала головой.

– Вы любите его, да?

Амэ колебался, прежде чем ответить. Вряд ли то, что он испытывал к Кунимити, можно было назвать любовью. Скорее чувством родства. С ним было комфортно, порой весело, когда приходилось останавливать его шаловливые руки и отвечать на непрозрачные намеки… Но это не было любовью. Кунимити воспринимался как еще один брат…

Решив остановиться на братской любви, Амэ кивнул.

– Вы ведь давно не выходили, и поэтому можете не знать… Толком еще ничего не известно, но ходят слухи, что этой ночью в Имубэ случилось нечто ужасное… – торопливо зашептала тетушка Айя, будто боясь, что их услышат.

– Что?! – Амэ вскочил на ноги, и кухарка сразу же зашикала на него, оглядываясь по сторонам.

– Говорят, что рода Имубэ больше нет. Вчера к ним пришли Аши и ками. Кто знает, зачем? – она пожала грузными плечами. – Вроде что-то с йокаями связано, но точно никто не знает. Слуг всех выгнали, чтобы не мешали. С тех пор, особняк закрыт. И никто не знает, что происходит…

Амэ закусил губу. Его сердце билось отчаянно быстро от волнения, стучало кровью в висках. Если тайна раскрылась… Если они узнают о том, что мама тоже с этим связана? Что будут делать Аши?

– Тревожные вести, молодая госпожа. Но в жизни случается всякое… – кухарка дотронулась до плеча Амэ в знак поддержки. – Некоторые совершают страшные ошибки, а за это расплачиваются другие кровью.

К сожалению, Амэ уже знал это на собственном опыте.

– Что теперь будет, тетушка Айя? – Амэ поднял голову, посмотрел в доброе лицо кухарки. Он не ждал от нее правдивого ответа, он просто хотел поддержки и успокоения. И чтобы, йокай подери, ему снова соврали, сказали, что все будет в порядке, и Аши не придут за мамой…

– Я не знаю, милая. Но завтра Церемония, а сегодня прибудет ваш жених. Поживем – увидим.

Амэ с улыбкой поблагодарил кухарку за угощение и ушел. Выйдя на воздух, он тяжело привалился спиной к деревянной стене кухни и зажмурился. Он не мог поверить в происходящее. Сначала у него отняли Акито, услали на другой конец света, а теперь нет даже Кунимити. И Тайко у него нет. Как же все-таки люди бывают одиноки!

Но, может, Кунимити еще можно вернуть? Нужно просто связаться с Хорхе и рассказать обо всем. Кунимити не виноват! Он не сговаривался с йокаями, он, наоборот, хотел спасти. И спас, но Амэ. Ведь есть же на свете справедливость! Ками должны ему помочь!

Решение было принято быстро – нужно ехать в Имубэ. Если особняк закрыт, то, возможно, он там найдет Аши. Или йокаев… Но рискнуть стоило.

Амэ решительно зашагал к дому, чтобы переодеться в мужскую одежду и украсть в конюшнях лошадь.

– Ты вовремя появилась! – Амако вынырнула из-за угла. – Фу, что за вид? И так ты собираешься гостей встречать? Да они тебя со служанкой перепутают! Хотя, так же лучше, – Амако подошла к нему и, схватив за локоть, поволокла по двору.

– Пусти, мама. Мне нужно переодеться!

– Не нужно. Так лучше, моя дорогая. Поверь мне! – кажется, Амако была довольна. Она знала, что Накатоми ничего не могут просить до Церемонии, поэтому не ощущала от этих сватов опасности. И даже не злилась; она была польщена тем, что ее Амэ хочет такой древний род.

Амэ пытался сопротивляться, помня о том, куда собирался, но мама была непреклонна. И юноша решил отступить на какой-то срок, чтобы потом подгадать момент и сбежать. Он обязательно попадет в Имубэ, и выяснит, что там происходит. И спасет Кунимити!

– Где твои братья, Амэ? Я сказала им прибыть немедленно! Получат они у меня! – Амако не злилась, она была возбуждена. Предстоящее мероприятие ей представлялось развлечением.

– Мы тут! – на веранде показались Канске и Макетаро.

– Встретим скромно, – сказала Амако. – А будут жаловаться, что не оказали должных почестей, скажем, что раньше предупреждать надо было!

В каких– то вопросах с мамой лучше не спорить -целее будешь. Только незнакомцы об этом не всегда знали, поэтому порой попадались в ее коготки.

Амэ задрал голову, прищурив глаза от яркого солнца. Оно не давало видеть, но юноша ощущал, как портал подплывает к ним, как выстраивается на позицию и делает предварительную наводку. Амэ всегда хотелось знать, как работают эти штуки, но спросить было не у кого. Спутники – это технология ками, даже не Аши, а курьеры знали только, как пользоваться браслетами. Но род Таманоя, скорее всего, осведомлен. Они не только занимаются изготовлением браслетов, но и, наверное, чем-то еще.

– Я ненавижу спутники, у меня от них глаза болят. И мешки такие, будто я всю ночь на ногах была, – заявила Амако, недовольно кривясь.

– Так не смотри на них, – пожал плечами Амэ.

Он помнил о том, что становится с глазами, когда переживаешь сразу несколько вспышек. Одна – это еще цветочки, но если их будет больше трех, то повезет, если сможешь открыть глаза и не рыдать при этом так, будто потерял в своей жизни самое дорогое. Все же спутники очень сильно напрягали глаза.

– Я сказала Тайко. Нам сделают примочки для глаз, так что завтра будем выглядеть лучше всех, – Амако слегка улыбнулась. Амэ для нее был куклой – его интересно наряжать, делать ему прически, а потом мама выпятит грудь и будет широко улыбаться, когда ей скажут, что у нее очень красивая дочь. – Пока тебя не было, привезли цветы. Ты должна будешь взглянуть на них позже. Мне кажется, что к твоему кимоно они подойдут идеально. Я так и знала, что ты выберешь алое, поэтому и цветы заказала соответствующие.