Текст книги "Меж молотом и наковальней (СИ)"
Автор книги: Анна Алмазная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)
– Это ваш парень? – спрашивали редкие посетители.
– Да нет, просто очень хороший друг, – отвечала я, пожимая плечами.
Кажется, мне не верили. Саша действительно был так красив… и смотрел с фотографии таким влюбленным взглядом… сердце таяло.
Глава девятая. Провожатый
Тихо было… тревожно. Размазывался свет лампы по натертому паркету, бился в окно мотылек, тикали в углу часы.
А в зеркале отражалась я.
Или не я?
Ехать никуда не хотелось. Совсем не хотелось, до дрожи в ногах. Ну и что, скажите на милость, я там забыла?
А говорят, все девчонки о таком мечтают. О ярко освещенном бальном зале, отблесках хрусталя на стене, на начищенном паркете. О душном запахе цветов в огромных вазах и зеркалах во всю стену. А еще, наверное, о медленном, ласковом вальсе. И шелесте шикарное платье, ласке дорогой ткани, и притягательном кавалере, восторженном шепоте: «Боже, какая пара»…
Идиотские мечты, совсем не для меня. Ненавижу толпу. Тем более чопорную, задирающую носы. Ненавижу яркий свет: он не для моих чувствительных глазок. Терпеть не могу вальс: плачет горючими слезами моя женская гордость. Позволить мужчине, пусть даже и красавцу, собой управлять? Оттоптать ему обе ноги и нарваться на насмешку? Да ни в жизнь! Терпеть не могу цветы, мне все время кажется, что они медленно умирают… и этот аромат умирания кружит мне голову. Цветам место там, где и смерти – на кладбище, а вовсе не на празднике.
А шикарные бальные наряды, прически и прочие финтифлюшки и вовсе тоску наводят…. В них я похожа на разряженный манекен, что скучает себе на витрине шикарного магазина. И ни тебе не двинуться в этом как следует, ни на метле полетать, ни по лесу погулять. По городу в таком тоже не пройдешься, ибо слишком неудобно даже для такой любительницы шпилек, как я. Убожество, одним словом.
– Ах! – восхитилось милое белоснежное создание.
Пу внезапно нарисовалась в зеркальной стенке зала, потрогала лапкой край платья и улыбнулась во весь рот, показав острые зубки:
– Какая красотища-то!!! Катя!!! Когда я буду большой, мне тоже такое сошьют, правда?
– Ах! – повторила я, презрительно оглядывая свое изображение. – Испорченный вечер, испорченная ночь… и полдня потом отсыпаться.
Как бы я хотела остаться здесь. В нашем уютном зале, в этом полумраке, в тишине, нарушаемой лишь шелестом юбки и мерным тиканьем часов на стене… Пусть даже в компании Призрака, которого я вновь сначала услышала, и лишь потом – увидела:
– Никогда не понимал феминисток. Они даже понятия не имеют, каким оружием является истинная женственность. Выглядишь шикарно, душа моя. В мое время ты бы имела успех. Был бы я жив… попросил бы твоей руки. Прямо здесь… пока ты еще никому не досталась.
Я взяла Пу на руки и недовольно повернулась к Призраку:
– Вот именно, в твое время. А сейчас это несколько старомодно, не находишь?
– Не нахожу, – огрызнулся Призрак. – Некоторые классику называют старомодной, но классика таковой не бывает. Она бессмертна. Притягательность балов для девушек тоже бессмертна. Уверен, и через тысячу лет они будут в моде.
Пу Призрака не слушала. Она заворожено провела лапкой по перчатке, и глазки ее восторженно округлились.
– Какие мягкие… можно я из них платье Барби сделаю?
– Даже не думай, – прошипела я.
Не то, чтобы мне было жалко, но с некоторыми друзьями одним балом не обойдешься… наверняка, еще случаи будут одеться «как на парад», к моему величайшему сожалению, кстати.
Пу накуксилась, но с рук моих слезать не спешила. Вела носом, вдыхала запах моих духов и будто к чему-то прислушивалась, а глаза ее, великолепные глаза, поблескивали в полумраке неподдельным интересном.
В полной тишине часы отбили одиннадцать. И зал погрузился в тревожную тишину… «карету» не подадут? А слава Богу, если не подадут. Тогда ехать не придется и повод будет… если что вина не моя…
И тут же, разрывая сонливость ожидания, кто-то уверенно постучал во входную дверь.
Слово «звонок» ему, наверное, знакомо не было.
– Карета прибыла, – скривилась я.
– Моя дорогая, раздраженное выражение лица не идет к бальным платьям, – усмехнулся Призрак. – Сделай личико поневиннее, это только придаст тебе шарма.
– Иди лесом со своим шармом, – я опустила Пу на землю и направилась к двери.
Не то, чтобы я хотела грубить, но в точку подмеченное Призраком раздражение усиливалось с каждым шагом. Не ну на черта мне это? Этот бал? Ли совсем с ума сошла? Не могли с Сашей просто пригласить… скажем, в ресторан. Где только мы трое и никого больше… не, я понимаю, помолвка, то, се, но почему с такой помпой-то? Да и незнакомец, которого Ли изволила выбрать в провожатые, как-то настораживал.
Сказать по правде, открыть дверь мне удалось далеко не с первого раза: руки дрожали. Как у настоящей дебютантки. Забудь! Это не твой бал! Пойдешь к Ли, улыбнешься, скажешь им с Сашей пару добрых слов, всучишь подарок и можешь себе смыться. Если удастся – домой, не удастся – в уголок, где никто не видит. Благо, что электронная книга спрятана в сумочку, чем заняться – найду. Без проблем. И никакие балы мне не помешают…
Дверь, наконец, поддалась, за ней оказалась такая густая темень на улице, разгоняемая лишь включенными фарами незнакомого автомобиля и фонарем над входной дверью.
– Какая-то больно современная карета, – ухмыльнулась я, посмотрев на размытые в полумраке очертания машины.
Машина ничего. Надеюсь, что хозяин – тоже. Но посмотрев на лицо стоявшего на крыльце «прынца», я вдруг захотела обратно. Как можно скорее! Не, принц был очень даже симпатичен… но… Ли! Ты какого черта меня так подставила-то!
– Анри? – выдохнула я. – Ты… зачем тут?
– Ли просила отвести тебя на бал, – невозмутимо ответил вампир. – Этим и занимаюсь.
– Думаю, что на права ты еще не сдал, сдашь, приходи, – осторожно заметила я. – И вообще… прости, но провожатый из тебя не очень. Так что… прости за беспокойство и до свидания.
Не собираясь более играть в эти игры, я решительно развернулась к все еще открытой двери. Но вампиры существа быстрые. Я и глазом не успела моргнуть, как дверь вдруг захлопнулась, и между мной и заветной своркой оказался невозмутимый Анри. Вжал меня в дверь, навис надо мной проклятой тенью, поймал мой взгляд… и вновь все поплыло… Ли! Ты меня что, скормить вампиру собралась!
А глаза-то у него такие огромные! И зрачки расширенные, как у наркомана. И на тонких губах бродит странная… немного грустная улыбка.
– Это, несомненно, ты, – выдохнул Анри. – Я так долго тебя искал…
– Это не я! – выдохнула я, пытаясь оттолкнуть Анри. Куда там!
Анри моего страха, казалось, и не замечал, лишь отстранился и дал мне отойти от двери. Это взбесило неимоверно. Да он издевается, право дело! Нет, точно издевается!
А он внезапно наклонился, улыбнулся как-то странно, слегка грустно, и тихо спросил:
– А что это у нас здесь?
Его ладонь скользнула около моего плеча, вдруг дотронулась до шеи, легко, почти погладив. Но и от этого прикосновения будто током пронзило. Отшатнувшись, я шагнула назад, забыв о ступеньках крыльца. Наверняка бы упала, но Анри поймал меня за талию, и, когда я вновь обрела равновесие, сразу же опустил, будто боялся напугать всерьез.
Нет, ну точно издевается!
– Комар. Брат по несчастью, – сказал он, рассматривая серое тельце и размазанную каплю крови на пальцах. – Много высосать успел, счастливец.
Он щелком смахнул тельце насекомого и, не спуская с меня взгляда, облизал пальцы:
– Чудесный вкус у твоей крови. – Ехать на бал мне, понятное дело, расхотелось от слова "совсем". – Ну? Долго тут в лунном свете загорать будем? Мне ничего – а вот у убитого товарища, наверное, дружки имеются, скоро все тут будут. Ты ведь такая сладкая. Будешь чесаться в машине, а на балу появишься в таких симпатичных прыщиках. Жалко же… Плечи у тебя восхитительные… и кожа…
Он вновь протянул руку, явно намереваясь до меня дотронуться. Лапы убери, козел проклятый!
– … и кровь, – закончила я за Анри, отбрасывая его руку. – Никуда я с тобой не поеду.
– Это еще почему? – искренне, удивился вампир и сделал мордочку обиженного ребенка. – Я действительно старался быть учтивым, даже наряд подобрал по случаю, чтобы не было стыдно за своего кавалера.
Ну что за его вид стыдно не будет, я как раз не сомневалась. Костюм на Анри сидел отлично, а прилизанные волосы ему очень даже шли. Красавчик, но очень опасный красавчик. Еще сволочь и хам. Что я, полная дура такому доверять! Ли! Избавлюсь от Анри, сразу же наберу твой номер и все, видит Бог, все выскажу!
– Никуда я не поеду, – отчеканила я. – Дай пройти.
– Да всегда пожалуйста, очень надо. – Вампир отошел в сторону, давая мне дорогу к заветной двери. При этом сложил на груди руки и окинул мою особу подозрительно насмешливым взглядом. – Раньше ты была посмелее. Опаивала меня, статуэткой по голове била, а теперь вдруг струсила? А я думал, ты другая.
Ишь как запел. Но задел, гад, ой задел.
– Не бери меня на слабо, друг мой, – вслух сказала я. – Я уже выросла из того возраста, когда на подобное ведутся.
– Кать, ты едешь? – Пу открыла дверь и просунула в щель любопытную мордочку. – Если не, то заходи обратно, там холодно. А если этот будет мешать…
И показала вампиру зубки. Но на Анри подобная демонстрация подействовала мало, он продолжал уговаривать. На этот раз иначе, серьезно и без усмешки.
– Если тебя это успокоит, – продолжал вампир, – то я дал слово Ли, что доставлю тебя завтра домой целой и невредимой. Я могу дать такое же слово и тебе. Помнишь, что я говорил о слове вампира?
Я помнила. Я очень хорошо помнила. Да и по своим друзьям знала, бессмертные редко что обещали, но если уж обещали…
– Так дай, – прошипела я.
– Я тебя пальцем не трону, моя дорогая. Я буду идеальным джентльменом, принцем, да кем хочешь, даю слово. Так что? Струсишь или все же поедешь?
– Ты…
– … искуситель? – закончил мою мысль Анри. – О да. Люблю искушать столь милых девушек.
– Пу, закрой дверь, – скомандовала я. – Комаров в дом напустишь.
– Так ты едешь?
– Еду…
– Может, и зря. – Призрак опять появился за моей спиной неожиданно. – Не верю я ему.
Я тоже верила не до конца. Но Ли… Ли никогда бы не выбрала для меня кого-то, кому не доверяла. И слова Анри все же что-то во мне задели. Он умел уговаривать, зараза этакая.
– Я и сам себе не верю, – усмехнулся Анри. – Карета подана, сударыня, не изволите ли в путь?
Я изволила. И усаживаясь на сидении рядом с водителем, уже жалела о своем решении. Но Анри, вежливо дождавшись, пока я устрою все свои юбки, чтобы их не измять, с уверенной улыбкой закрыл за мной дверцу. И я поняла, что все, путь назад отрезан…
– Ты не ответил на мой вопрос – ты хоть водить умеешь? – дождавшись, пока он сядет рядом, спросила я.
– А почему ты решила, что нет? – ответил вопросом на вопрос вампир. – Это вам, смертным, на все времени не хватает, у нас, бессмертных – его вагон и малая тележка.
Он завел машину, продолжая объяснять:
– Как ты понимаешь, нам частенько бывает скучно. Почему бы не убить время, научившись чему-то новому?
Машина плавно сдвинулась с места.
– Я научился водить автомобили, как только вы, смертные, их придумали.
– Говорят, человеческий мозг запоминает лишь ограниченное количество информации.
– Вот именно, – ответил вампир. – Человеческий. Но ты забываешь, что я не человек!
– Фары включи! – спохватилась я.
– А зачем? – усмехнулся Анри. – Я великолепно вижу в темноте, а свет меня раздражает…
– Зато меня темнота раздражает. А других водителей и пешеходов – вылетающая из темноты машина.
– Видишь ли, девочка. Я обещал быть джентльменом. Джентльмен в первую голову руководствуется безопасностью своей спутницы. Безопасность в автомобиле полностью зависит от настроения водителя. Водитель тут я, потому делать мы будем то, что мне удобнее. Надеюсь на понимание. И не бойся о других людях. Я чувствую вас, смертных, за километр и умею избегать ненужных встреч.
– Боже, как официально, – простонала я.
– Хочешь неофициально? – Анри вдруг нажал на тормоза и остановил машину. – Будет тебе неофициально.
Он молниеносным жестом расстегнул ремни безопасности, включил фары, схватил меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Скажи зачем?
– Зачем что? – прошептала я, стремительно теряя силы.
– Зачем был этот цирк с Маман?
– Я ошиблась, прости.
– В чем ошиблась?
Я уже собиралась ответить, как вдруг сообразила, как это на самом деле выглядит. Что сказать вампиру? Что я его действительно собиралась его влюбить, но не в Маман, а в себя? Что я хотела почувствовать на практике – каково это быть любимой вампиром?
Боже, как глупо…
– Действительно глупо, – усмехнулся вампир.
– Ты читаешь мои мысли?
– И что?
«Свинья! Сволочь! Подонок!»
– Ты еще не знаешь насколько… – Анри наклонился чуть ниже…
Его поцелуй был неимоверно нежным, изучающим. Просящим. И я не могла, не хотела отказать его просьбе. Чуть простонав ему в губы, я обняла его за шею, подивилась мягкости его волос, ласке его пальцев, ласкающих мой подбородок…
Поцелуй закончился так же быстро, как и начался. Анри с легким смешком отстранился, выключил фары и вновь завел машину.
– На помолвку опоздаем, Ли мне шею свернет. И не посмотрит, что бессмертный.
Я не ответила. Я была в ступоре.
– Ну? – спросил он после долгой и томительной минуты молчания.
– Что «ну»? – выдохнула я.
– Ну расскажи мне, каково это – быть любимой вампиром?
– Еще скажи, что ты меня любишь.
– А если? – спросил он неожиданно серьезно, но, посмотрев на его темнеющий на фоне звездного неба профиль, я все же сумела различить на его губах издевающуюся улыбку.
– Ты… – я сжала руки в кулаки. – Ты…
– Дай помогу, – сразу же поменял тон Анри. – Сволочь? Козел? Урод? Э… кровосос поганый?
Я лишь нахохлилась и отвернулась к окну. Бесполезно. Мне его не переиграть в иронии, да и надо ли было переигрывать?
Мы молчали. Бесшумно летела машина по проселочным дорогам, пронзала погруженный в темноту лес. Ярко светили на небе звезды, щедро рассыпанные по темно-синему, бездонному небу, а я старалась не думать ни о мимолетном поцелуе Анри, ни о своих чувствах к вампиру.
А чувства, несомненно, были, вопрос только – какие? Любовь? Разве это можно назвать любовью? А если?
Я покосилась на правильный профиль Анри. Несмотря на ангельскую внешность, он – охотник, а я – жертва. Какая может быть между нами любовь?
– Не совсем так, – вновь вмешался в мои мысли Анри.
Ты жеж сволочь! Я и забыла, что он читает мои мысли!
– Жажда крови действительно в нас сильна, – задумчиво, умиротворяющее продолжал Анри, – да настолько, что башку сносит. Если я сильно голоден, то правда, могу и убить, а если не слишком – есть способ, чтобы не убивать и заставить вас не помнить.
Полоснула окно машины ветка дерева, и лес внезапно закончился, сорвавшись в поля, раскинувшиеся по обе стороны дороги.
– Д-а-а-а? Это какой же? – прошипела я, хотя ответ уже, наверное, знала.
– Вот именно. Выбираю девушку помоложе да покрасивее, – невозмутимо продолжал вампир. – Провожу с ней страстную ночь…
Анри чуть снизил скорость, минуя ухаб.
– Избавь меня от подробностей.
– Да ладно тебе, подробностей, – съязвил Анри. – Девственниц, что бы там кто не говорил, я не трогаю, незрелых малышек – тоже. Мы оба взрослые. Все и всегда происходит по обоюдному согласию – я дарю избраннице страстную ночь, она мне кровь, благо, что кровь вперемешку со страстью настолько концентрированный напиток, что хватает совсем немного. Утром девушка живет себе дальше. Уставшая, но умиротворенная. Мы, вампиры, умеем дарить наслаждение. Но вы о нем не помните.
– А Маман?
– Маман это Маман… – усмехнулся Анри. – Она особенная. Не путай еду с влюбленностью. А влюбленность в Маман, напомню, ошибка не моя.
– «Не помните» – это как?
– Девочка моя, ты действительно такая наивная или только прикидываешься? – в голосе Анри послышалась горделивая нотка. – Практика вещь хорошая не только в искусстве вождения, но и в постели. Ты хоть представляешь, насколько мы в этом хороши? – что-то мне не хотелось это представлять. Совсем… – Потому мы не столько защищаем свой вампиртий секрет, отнимая у вас память, сколько ваш разум от вашей же пагубной страсти… Мы для вас как наркотик. Один раз попробуешь, и всю жизнь будешь искать новой дозы.
А я, увы, даже слегка попробовала. Сглотнув, я задушила в себе воспоминания о той пламенной ночи и усиленно постаралась не замечать горделивой насмешки Анри. Все же это нечестно: он читает мои мысли, а я его – не могу!
Справляясь с предательской дрожью, я усиленно смотрела в окно, туда, где пробегали редкие огоньки в деревенских домах.
– А следы укусов на шее? – продолжала допрашивать я. Не потому что было интересно, а просто хотелось прервать это проклятое молчание. И когда разговариваешь легче не думать… ни о чем не думать.
– Следы… я умею лечить раны, душа моя. Потому следы я просто убираю.
– Значит, эта "эпидемия"… – я бросила на Анри косой взгляд, – твоих рук дело?
– Ну моих, – пожал плечами Анри, – и что? Никто же не пострадал. А ночь с незнакомцем? Тебе ли не знать, что современные нравы очень даже толерантны к подобным приключениям.
Вот почему та девушка из зеркала оказалась жива.
– Ты циник, – прошипела я.
– Нет, дорогая, это ты – циник. Я просто правдив с собой и с окружающими. Я должен есть. И я не хочу убивать, это не совсем в моем характере. Однако это еще одна причина, почему я столько лет не могу найти себе пару. Вы, девушки, считаете мою «еду» – изменой, и даже вам самим сложно убедить себя в обратном.
– Не сомневаюсь, – прошептала я. – Знать, что твой парень каждую ночь…
– Ну не совсем каждую, не преувеличиваем. Мне хватает раза в неделю.
– Но дела это не меняет.
– Естественно, не меняет. Для вас. Вы позволяете себе убивать животных, есть их трупы, которые называете мясом, и морщитесь при упоминании о нас, «кровососах». А ведь мне противно мертвое тело, любое – будь то тело человека или зайца. Я люблю живое тепло…
– …кровь.
– …кровь… – невозмутимо подтвердил вампир. – Теплую. Живую.
– У тебя есть дом?
– Неожиданный вопрос, – Анри плавно повернул машину вправо, на полузаросшую лесную дорожку. Низко склонившиеся кроны деревьев украли последний свет. В машине стало совсем темно. – Нет, того, что вы, люди, называете домом, у меня нет. Я уже долгое время долго не останавливаюсь на одном месте, не чувствую такой необходимости. Думаю… мне не совсем свойственен ваш романтизм.
– Но здесь ты уже достаточно долго…
– Здесь у меня незаконченное дело. Боюсь, я застрял в этих краях надолго, и сам, сказать по правде, не знаю, радоваться этому или печалиться.
А вот такое противоречивое чувство мне как раз знакомо. В последнее время оно меня и мучает… или же не совсем мучает…
Я не стала спрашивать, что это за незаконченное дело, лишь устроилась поудобнее и закрыла глаза. Убаюканная тихим журчанием мотора, я заснула. Сама не понимаю, как я могла безмятежно спать рядом с вампиром?
Небольшой уютный домик посреди нетронутого человеком леса. Струится через окно мед зимнего солнца, пестрит рукоделие в моих ладонях, и мерные движения иглы успокаивают…
Я отрываю взгляд от рукоделия и смотрю на огромного черного пса. Красивый, гибкий, как на картине в моем кабинете, он медленно входит в комнату, и свет мягким блеском отливает на его пушистой шкуре… Он кладет голову мне на колени, заглядывает преданно в глаза. Дрожат руки… летит на пол рукоделие, и я обнимаю пушистую голову пса и плачу, плачу… горько, безумно.
– Он опять не пришел, правда? Опять?
Кто-то потряс меня за плечо, и сон улетучился, скользнул песком сквозь пальцы. Оставил на коже мешающие песчинки, но сам истаял, оставив лишь едва ощутимое беспокойство.
– Пора вставать, спящая красавица, – нежно прошептал Анри. – Мы приехали.
«Приехали» – это правильное слово. Только значение у него несколько другое. Губы Анри вновь мимолетно коснулись моих, прогоняя остатки сна и вялости. Раньше, чем я сама поняла, что делаю, я отвесила вампиру пощечину.
– Больше так не делай! – прошипела я.
Анри лишь пожал плечами, выпрямляясь:
– Да, да, знаю… сволочь я, сволочь. Вылезай из кареты. Если не успеешь до того, как она превратится в тыкву, я не виноват.
Глава десятая. Бал
Внутри было именно так, как я себе представляла. Огромный зал с зеркальными стенами. Множество недавно срезанных роз, от аромата которых, смешанного с запахом свечей, сразу же закружилась голова. Мягкий полумрак, блики на стенах, в зеркалах, тихая, едва перекрывающая приглушенные голоса, музыка. Романтика! Только скажите на милость, кому нужна эта проклятая романтика!
И это платье с тяжелой юбкой, не повернуться. И эти перчатки… ни до чего нельзя дотрагиваться… сама себе чужой кажусь.
Зато Анри тут явно нравилось!
– Ну и чего ты застыла в проходе? – сразу же принялся ворчать неугомонный вампир. – Проходи, все свои. Интересно… а куда подевался официант с шампанским? Жаль, что нет ничего покрепче. Жадины!
– Ты за рулем, – мрачно напомнила я.
– И? – усмехнулся вампир. – Утихомирься, родная. Домой ты раньше завтрашней ночи не поедешь. Водитель здесь я, а мне, видишь ли, солнечный свет вреден.
– Уж не думаешь ли ты, что я весь день тут торчать буду? – ужаснулась я.
Отчего ужаснуться было – кроме бального платья с собой я ничего не взяла, рассчитывая остаться тут только на одну ночь, а лучше – всего на пару часов, а потом вернуться в свой спокойный, уютный кабинет, где не было столько народу, шуму и прочей гадости.
– Я не думаю, – невозмутимо поправил меня вампир. – Я, дорогая моя, знаю!
Вампир подцепил бокал с подноса официанта и нагло растворился в толпе, оставив меня одну.
А вокруг голоса, голоса, разноцветные платья, мелькающие среди гостей официанты в белоснежных рубашках. Душно.
Я отошла в колонне, надеясь, что это чертов шум в ушах пройдет. Зря я согласилась ехать на этот бал. Надо бы пойти, поздравить хозяйку, ее праздник как бы, но где мне, скажите на милость, искать среди многочисленной толпы Ли? И людей тут столько, что наверняка моя подруга занята, и ей будет не до меня.
Ее «хозяина», Сашу, искать и не хотелось. Я так и не могла до конца поверить, что мой холодный, неприступный одноклассник может быть «хозяином» кого-то, кого я люблю. А люблю я так немногих… Анри вот, скорее – ненавижу.
– Вам дурно? – мягкий, чарующий голос, который сразу же будто завернул мое многострадальное тело в ласковое, пушистое одеяло. – Могу проводить вас на балкон.
– Луной полюбоваться? – съязвила я, судорожно вцепившись пальцами сумочку.
Но обладателя этого великолепного голоса было пронять не так и легко:
– Почему бы и нет… луна сегодня на редкость красивая.
Я подняла взгляд и вздрогнула. Так уж видимо бывает в жизни, то ни одного нормального мужчины вокруг, то куча красавцев, какого выбрать уже и не знаешь.
Анри был хорош, но и этот не хуже. Только Анри – платиновый блондин, а этот – яркий, жгучий брюнет. Глаза, в темноте оттенка и не различишь, темные, кожа – белоснежная, как бы в контраст, правильные черты лица и полные губы, которые теперь так пленительно улыбались. Ко всему этому в комплекте – высокая, в меру мускулистая фигура и недешевый костюмчик, что на нем сидел как влитой. Есть чем глазки порадовать, есть… Только внутри зашевелился червячок сомнения: что-то я в последнее время стала падкой на симпатичных мужчин. Раньше за мной такого не водилось…
А сопротивляться его обаянию так не хочется. Да и надо ли?
– Ну так что? На балкон? – улыбнувшись еще более пленительно, спросил он. – Вы так бледны. – Боже, сколько нежности и заботы в его низком, бархатном голосе! Джентльмен да и только. – Только не упадите в обморок, прекрасная леди, это сейчас не в моде.
Я кивнула. Чувствовала я себя и в самом деле не ахти. Голова кружилась, перед глазами плыло… будто я хлебнула хмельного, да от души так хлебнула, не подумав. А незнакомец подхватил меня под руку, уверенно лавируя в людском хаосе.
Вовремя! Меня совсем разнесло, и когда он толкнул ладонью застекленную дверь, полускрытую за тяжелой, темно-бордовой занавесью, я уже едва на ногах стояла, повиснув на его руке.
Он внезапно отпустил меня, сделав шаг в сторону. Я вдохнула полной грудью прохладный, насыщенный водой, воздух, и сразу же стало легче. С мягким шорохом закрылись за нами двери, притихла музыка. Шептали что-то невдалеке деревья, сверкая мокрыми от росы листьями в мягком, лунном свете. Вилась под балконом темная лента дороги, истощали аромат цветущие внизу розы.
– Скоро луна зайдет, – с легкой тоской сказал брюнет.
Я подошла к ограждающей балкон балюстраде, вновь почувствовав себя неважно. Чего-то явно не хватало, и грудь сжимала непонятная тоска и тревога. Будто я что-то делала не то, но что – понять не могла.
Я так и не услышала, как он подошел. Просто вдруг мою талию обняли чужие руки, шею обожгло горячее дыхание, и кто-то, уже не важно кто, тихо прошептал:
– Сладкая… – лизнув мою кожу.
На мгновение стало страшно. Разум почему-то орал караул, но голос его становился все тише. Тело плавилось в умелых руках, а мир исчез, растворившись в вязкой, сладостной дымке. И луна… луна была такой близкой и томительной.
– Сладкая, а не твоя, – знакомый голос обдал незнакомым холодом и мгновенно отрезвил.
Чужие руки отпустили. Дышать стало легче. Медленно, не веря, что только что как дура обнималась с незнакомцем, я отвернулась от балюстрады.
– Ну-ну, друг, ты должен понимать, – ответил брюнет. Тон его, лишенный мягкого тепла, отозвался во мне брезгливой дрожью. – Мне ведь тоже есть надо.
– Вампир? – сообразила я. – Ты… ты… ты!
– Дура ты! – перебил меня Анри. – Только на пару минут оставил, а она уже с вампиром в обнимку луной любуется! Забыла, куда приехала? Забыла, какие гости на этом балу? Совсем страх потеряла? А ты, ты какого хрена к моей девушке лезешь? Или по морде давно не получал? Так сейчас и получишь!
Анри шагнул было к незнакомцу, но на этот раз я была быстрее: встала между вампирами, повернулась к Анри и сказала, твердо и спокойно:
– Я не твоя девушка. И сама разберусь.
– Да пожалуйста, разбирайся, – усмехнулся Анри.
В лунном свете показалось мне, что на его лице отразилась боль, но раньше, чем я успела среагировать, Анри бросил на меня странный взгляд и отошел в сторону.
А я порадовалась вдруг, что не ушел. Не оставил меня с этим вампиром. И что в морду тому все же не дал: Ли не обрадуется, если гости на ее помолвке подерутся. А я не прощу себе, если они подерутся из-за меня. Но и спускать этому красавчику его хамство была не намерена. Не на ту напал!
Только и сдаваться, как и все они, бессмертные, так просто не собирался.
– Ты же знаешь, брат, для человеческих женщин это даже приятно, – ответил брюнет, облизнув губы. – Может, еще передумаешь, красотка?
– И не подумаю! – холодно ответилая. – А еще раз подойдешь – по морде вампирьей так отгребешь, мало не покажется!
– Я думал, тебе понравилось… – протянул он, погладив меня по щеке. А я посмотрела на него так, что он живо опустил руку и криво улыбнулся. Тоже мне, Ловелас клыкастый. Не впервой мне козлов бесшабашных отшивать.
– О как! – усмехнулась я. – Ты еще и думать умеешь? Я полагала: только хотеть и брать. Как животное. Только полагаться на инстинкты. Жажда крови голову кружит? Так проститутку найми, золотце, она тебе и не такой сервис предоставит!
– Гм… какой темперамент, – сверкнул глазами брюнет. – И уже даже мои чары не действуют.
Я лишь усмехнулась. Да, на мое счастье, не действуют.
– Чары? А нормально девушек охмурять не умеешь? – холодно спросила я.
– А зачем? – усмехнулся вампир. – Только время тратить. Или ты думаешь, что Анри поступает иначе? Маленькая, наивная дурочка…
Анри? Я вздрогнула. Нет, Анри, наверное, не поступает иначе. Хотя, какое мне дело?
– Впрочем, – продолжил вампир, явно уловив перемену в моем настроении. Он подошел ближе, и пальцы его осторожно скользнули мне под подбородок, заставляя поднять голову. – Теперь я понимаю, что в тебе Анри нашел. И где ты такую выискал, коллега?
– Убери лапы! – прошипела я.
– Уже убрал, – усмехнулся вампир, отступив от меня на шаг. – И все же, Анри, где? Может, там еще такие остались?
– Боюсь, это она меня выискала, – устало ответил вампир. – Сплошные неприятности на пятую точку, а не девчонка. Но, видишь ли…
Анри медленно подошел ко мне, обнял за талию и впился в мои губы своими. Я даже вдохнуть не успела. Раньше, чем я среагировала, Анри отпрянул и посмотрел в сторону брюнета:
– Я своими игрушками делиться не привык. Эта девушка принадлежит мне, так что ищи себе, Владэк, другую жертву.
А я уже не знала, что мне делать. Наверное, надо вырваться, а не прижиматься спиной к вампиру, не искать у него защиты. Я сама справлюсь, всегда справлялась! Но почему-то бьет нервная дрожь и хочется спрятаться в ласковых объятиях. От холодного, пронзительного взгляда Владэка, от этого вампирьего мира, где я всего лишь еда, от собственного тела, которое всегда изменяет, стоит появиться где-то невдалеке «охотнику». Стыдно-то как… глупо!
– Если твоя, – холодно ответил Владэк. – Так поставь ей метку и не придуривайся. На балу полно вампиров и оборотней, зато мало людей… боюсь, украдут твою красотку, даже очнуться не успеешь. Вмешаться не успеешь – то уж несомненно.
– А и в самом деле…
Холодная ладонь Анри погладила меня по плечу и скользнула вверх, к шее. Пальцы его мягко прикоснулись к коже, подарив неожиданную боль. Я вскрикнула, пытаясь вырваться, но лишь беспомощно затрепыхалась в его объятиях.
– Тише, тише, – успокаивал Анри. – Сейчас будет легче.
И действительно стало легче, если можно так назвать беспамятство.
– Идиот! Придурок!
Крик был подозрительно знаком. Я медленно села и, вырвав у кого-то сверток со льдом, прижала к пылающей шее.
– Клеймить ее? Очумел?
Дверь закрылась, шум ссоры стал приглушенным.
– Тебе лучше? – просил кто-то.
Голос был незнакомым. Скосив глаза, я поймала золотистый взгляд, оценила пушистые волосы, уложенные в высокую прическу и украшенные заколками со стразами, заметила россыпь веснушек на молодой, круглой мордашке. Девочка с умными глазами женщины. Опять какая-то бессмертная против простого человека.
Боже, на этом балу такие комплексы заработаешь, что мало не покажется. Сначала очаровашки-вампиры, против которых фиг посопротивляешься, потом слишком умные оборотни в телах молодых девчонок, а теперь еще какая-то странная…
И я. Простая… смертная. Ведьма? По сравнению с остальными – никто. И потому хочу домой, к нормальным или почти нормальным людям, а эти пусть сами в свои игры играются.
– Привет, меня зовут Зина.
Зина, обычное человеческое имя. Теплое такое, солнечное. И как-то спокойнее сразу стало, хоть шею все еще жгло огнем.
