Текст книги "Меж молотом и наковальней (СИ)"
Автор книги: Анна Алмазная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава седьмая. Город
Шок накрыл меня с утра: вставать совсем не хотелось и где-то в глубине билась слабая надежда, что все, произошедшее вчера ночью, было неправдой. Что мое тело не плавилось в ненавистных руках, что меня не пытались убить, что я сама же, собственными руками, излечила своего мучителя. Боже, это я, я во все виновата! И в том, что Маман было больно, и в том, что Пу могла бы пострадать вместе со мной… все моя блажь, мое желание одурманить вампира… да чтоб я еще хоть раз!
Что происходит-то?
Удача, слишком много удачи.
И слишком много стыда, глаз открывать не охота. И из кровати вылазить не охота. Но сколько же можно спать?
Я глянула на мобильник, половина одиннадцатого… однако… тяжело сползла с кровати, вошла под холодный душ. Ледяные струи успокоили, почти, но в душе остался гадский привкус… непоправимого. Но жить как-то надо. И щелкнув пультом, я оживила телевизор, села на край стола с только что приготовленной чашкой кофе и застыла в удивлении.
Чуть позднее за закрытыми дверями раздался счастливый смех Пу, что-то негромко сказала Маша. Я была в прострации. Остывал рядом кофе, я все так же сидела на краешке письменного стола и вертела в пальцах проклятый кусок картона, очень сильно надеясь, что он сейчас растает и исчезнет. Или хотя бы буквы с него исчезнут…
Картон-то очень даже ничего, розовенький, с золотистыми цветочками, а в центре готическим шрифтом выведены красивые буковки:
«Лилия и Александр Лесковы имеют честь пригласить Вас на бал по случаю их помолвки. Бал откроется в полночь, в северном замке, 29 июня 2011 года. Вечернее платье обязательно.»
Внизу приписка от Ли:
«Не придешь – шкуру сдеру!»
Да, сейчас мне только по балам шататься, ага! Подруга, к чертям собачим! И как это она себе представляет – в вечернем платье, с вечерней прической и на метле? Или я туда на машине поеду? Мне малышки жалко, я ей все шины на деревенских дорогах сдеру.
Не успела я додумать, как внизу увидела еще одну маленькую приписочку:
«Карету и провожатого пришлем к одиннадцати».
Это какую карету-то? Уж не Золушкину ли? Ту, что к двенадцати в тыкву превратиться? С Ли станется.
И вообще… разве так приглашают? Даже шанса отказаться не дали!
Сама того не заметив, последнюю фразу я произнесла вслух.
– Тебе дай, так черта с два в гости дождешься! – Призрак, как всегда, появился за моим плечом неожиданно. – А чем ты, родная, недовольна? Все девушки прям обожают всяческие там балы, платья, рюшки, а ты, как баран упрямый – все сопротивляешься.
– Да? – протянула я. – А нормальные хозяева, случаем, не присылают приглашения за две недели до бала, а не за два дня? Где я за два дня приличное бальное платье найду?
– В городе, – невозмутимо ответил Призрак. – На улице Михайловского, второй дом, рядом с аптекой.
– А ты откуда знаешь?
Призрак лишь пожал плечами.
– Я там при жизни костюм на свадьбу покупал.
– Ты был женат?
– Свидетелем я на свадьбе был, – ушел от ответа Призрак. – Костюм оказался отличным, а вот свадьба ни к черту. Еще вопросы будут?
– Будут.
– А ответов не будет.
Призрак поступил так, как поступал всегда, когда не хотел продолжать разговор – наглым образом исчез, оставив меня одну с проклятым приглашением… Может, оно и к лучшему, хоть как-то поможет отвлечься.
Про вампира думать не хотелось. Хотелось горячо молиться, чтобы больше его не встретить… Тихий смех на ухо, жар поцелуев, его руки на моей талии, не вспоминать! Забыть… Выкинуть из памяти и больше не возвращаться! Не было этого, не было!
Если бы это было так легко, забыть…
Вздохнув, я бросила картонный прямоугольник на стол, закрыла магическую книгу и пошла в спальню – переодеваться. В затасканном свитере и джинсах нормальные дамы в город не ездят. Вопрос только – я дама нормальная? Это вряд ли.
После некоторого раздумья, я вытянула из шкафа и бросила на кровать симпатичное кремовое платьице на бретельках с пышной юбкой до колен. Порылась на нижних полках и нашла таки свои любимые босоножки на высоких шпильках.
Давненько не выбиралась в люди, подумалось мне, когда я стояла у зеркала и собирала волосы в высокий пучок. Когда-то я так одевалась каждый день… Алина говорила, что женщина должна быть женственной. Алина… почему она так резко порвала со мной? Будто и не было меня? Почему не пишет, не звонит, не интересуется – где я и что со мной? Только регулярно шлет на счет деньги… которые я никогда не снимаю.
Мне не нужны деньги от чужого человека. Раз уж я взрослая, способная жить самостоятельно, то и себе на жизнь я заработаю сама.
Я зло воткнула в пучок еще несколько шпилек и устало улыбнулась своему отражению в зеркале. Мое лицо. Мое ли? Едва заметный макияж, вымученная улыбка, усталый, потухший взгляд.
– Ты у нас красавица. – Маша появилась за моей спиной неожиданно. – Прости, я стучала, но ты слишком задумалась. Мой тебе совет – не погружайся слишком глубоко в собственные переживания, можешь не вынырнуть.
– Маша… – опешила я.
– Знаю, что вчера было, – тихо сказала Маша. – Он больше не придет. Мы не позволим. Пока ты сама не захочешь, так что лучше забудь.
Я бы с удовольствием, но как?
– Я слышала, ты едешь, в город. – Маша поймала мой взгляд в зеркале и тепло улыбнулась. – Не могла бы ты купить пару вещей…
Знаю я вашу пару! Но не согласиться было бы свинством, которое бы мне долго не простили…
– Хорошо…
Как я и ожидала, список был не один. Был квадратный лист бумаги для заметок от Маши, исписанный красивым, аккуратным почерком, была и неряшливо вырванная из тетради страница с крупными, неразборчиво написанными буквами от Пу, была оберточная бумага с жирным пятном от Маман, и еще один квадратный листик с заказом Призрака, составленный при помощи той же Маши, мокрый лист от Зеленой. И когда написать-то успели? И кто разболтал, что я еду в город? Призрак!!!
Горестно вздохнув, я сгребла с туалетного столика листки и аккуратно, чтобы не потерять, засунула их в боковой карман сумки.
– Интересно, – прошептала я. – Оно все в багажник влезет или нет?
– Есть еще и заднее сиденье, – невозмутимо подсказала Маша.
В эту минуту я ненавидела Магистрат. Впрочем, недолго.
На улице горестно хмурилось небо, рискуя расплакаться проливным дождем. Бросив на переднее сидение зонтик и сумочку, я проверила наличие в сумочке, карточки, наличных и прочих прелестей, и помахала Маше.
– Езжай осторожнее, – сказала она, захлопывая дверцу.
– Еду… – прошептала я, разворачивая машину на площадке перед домом.
Включив радио, я вздохнула под тягучее Evanescence "Bring Me To Life". Говорили же умные люди – на черта тебе дорогая машина на таких дорогах? Угробишь! Но иногда разум молчит, а женская интуиция орет благим матом и требует. Хочу! Хочу вот эти плавные линии, мягкость хода и хищные глаза-фары! Черный зверь… мой любимец.
Цена любимца не имела значения. Я захотела Volkswagen Scirocco, я его получила. Остальное стало до лампочки. Гробить машину на родных, каменистых дорогах было жаль… А что сделаешь?
Ехала я не спеша. Проносились мимо сначала буки, чуть позднее – аккуратные деревенские домики, еще чуть позднее – березовый лес и мелькнувшее за деревьями озеро.
Свернув на боковую дорогу, я оставила машину на песчаной площадке перед невысокой, в полметра, каменной оградой и взяв с заднего сиденья специально для этой цели срезанную розу, направилась к кладбищу.
Мой букет, уже слегка подвявший, все так же лежал в ногах у статуи Алиции. А на ее коленях… благоухали тонким ароматом белоснежные розы.
И все же тот странный почитатель Алиции принес цветы. Хоть и слегка с опозданием.
Разбавив белоснежные розы одной красной, я направилась к выходу из кладбища. Надо было спешить… солнце медленно скользило к зениту, а у меня сегодня было много дел. Наверное, слишком много.
Когда я подъезжала в городу, пошел дождь. Сначала несильный, он, вдруг осмелев, разразился настоящим ливнем, насытив зелень по обе стороны дороги.
Я припарковала машину на стоянке рядом с супермаркетом и, порывшись, выудила из-под сумки зонтик.
Нужный мне магазин отыскался сразу. Ничем непримечательная дверь, запыленная витрина с манекеном, наряженным в длинное, синее платье, духота, теснота, запах ткани внутри и миловидная девушка с круглым, веснушчатым личиком, что спешила навстречу.
Через минуту, узнав, зачем я пришла, миловидная девушка превратилась в не очень миловидную фурию, которая живенько проводила меня в примерочную и начала таскать туда одно платье за другим. При этом, представьте себе, никаких вам угодливым:
– Вам нравится? Может, это подойдет, – а уверенные:
– Нет, это желтит цвет кожи… Это? Нет, полнит. Может, это? Не-а… Такая тонкая талия, грех ее не подчеркнуть. А это? Линия бедер видна плоховато… это?
И так часа два подряд, которые показались мне вечностью. Когда она воскликнула:
– То что надо! – я уже, честно говоря, не знала, радоваться мне или рухнуть прям здесь от усталости.
На бал я уже готова была ехать в простыне, абы от меня отстали.
Она развернула меня, наконец-то, к зеркалу.
То, что я увидела там – было растрепанным, злым существом… нет, изящной, чужой и далекой дамой в чудесном ярко-алом платье с белой отделкой. Будто с обложки дамского журнала сошла, я даже и не думала, что я могу выглядеть вот так! Что это была за ткань, мягкая, нежная, такая тонкая, что я ее боялась порвать простым прикосновением, я бы не могла сказать даже под угрозой расстрела.
– Алиция.
– Что? – ошеломленно переспросила я, более не осмеливаясь смотреть на себя в зеркало. А вдруг разочаруюсь…
– Платье называется «Алиция». И к нему еще перчатки.
Цена у платья тоже была немаленькой, и откуда только в захолустном городишке такие цены? Но, вспомнив свое отражение в зеркале, я вздохнула и спросила:
– Карты принимаете?
Придется брать ведьмовские сверхурочные, однако оно того стоило, и идея поехать на бал уже не казалась настолько глупой. Все же я женщина, а женщину хлебом не корми, а дай покрасоваться в эффектных тряпках. Хоть на один день почувствую себя принцессой… хотя, хочу ли я быть принцессой? Хочу, не хочу, а попробую, тогда и разберусь!
– Платье я немного подправлю под вашу фигуру, – чего там поправлять-то? – и вам доставят его завтра, – пообещала продавщица, записывая адрес. – Спасибо за покупку.
Когда я вышла из магазина, дождь уже закончился. Я задумчиво брела по разбитому асфальту, тщательно обходя лужи и все не в силах забыть о человеке, что приносил каждый год Алиции розы. Кто он, откуда? Может, это он ли платит за уход за могилой?
Неужели еще один потомок моей прапрабабки? Родственник? Тот, кто чувствует себя столь же одиноким… как я?
Но я ведь не одинока. Не так ли?
Так… но друзья это ведь не все. Чего-то все равно не хватает, и жизнь кажется какой-то серой и ненастоящей. Лишенной смысла. Везде парочки, парочки, счастливые взгляды, легкие, будто случайные, касания, лучезарные улыбки. Как же мне этого не хватает.
Может, это то, что мне надо? Влюбиться? Может, потому-то я и запала на этого вампира?
Вспомнив об Анри, я горестно вздохнула. Да, Маман права, кандидат на возлюбленного еще тот. Убийца, кровосос, еще и нахал не из последних.
Интересно… скольких он извел за эту неделю? И почему… я чувствую себя виноватой? Будто могла предотвратить те смерти, а ничего не сделала. А что я могу сделать? В милицию позвонить? Алло, к нам вампир залетел? Кол в сердце вампиру воткнуть? Осиновый? Боюсь, я бы не смогла. Анри… он так похож на обычного человека. И думает, и чувствует он как человек, если бы не эта его жажда крови…
– Лена!
Девушка в белоснежном платье, что шла впереди, неожиданно остановилась, и я, не успев притормозить, врезалась в нее, упустив зонтик в лужу.
– Ой, простите! – запричитала Лена, выуживая из грязи мой многострадальный зонтик и пытаясь отряхнуть его от темно-коричневой воды так, чтобы не запачкать платья. – Простите.
– Ничего, – ответила я, слегка брезгливо забрав протянутый аксессуар. Ну вот, руки теперь испачканы, вымыть негде.
– Лена, ты как себя чувствуешь? – подоспела к нам так некстати окликнувшая Лену подруга.
Я посмотрела на Лену и опешила. Я ее знаю… та же рыжеволосая красавица… что…
– Да, нормально, – широко улыбнулась Лена. – Слабость, наконец-то, прошла. Так что теперь хоть танцевать всю ночь!
… что обнималась тогда в зеркале с Анри. Она жива?
– Когда же закончится эта эпидемия? – пробурчала ее подруга. – Уже неделю девушки какой-то дрянью болеют. При этом самые красивые… Мой уже шутит, что это нас дурнушки сглазили.
Правильно, красивые. Анри других не замечает.
– А что врач сказал? – спросила тем временем неугомонная подружка.
– Анемия. Витамины попью и пройдет. От этого еще никто не умирал.
Девушки засмеялись и свернули в продуктовый магазин. Посмотрев на зонтик, я швырнула его в урну и направилась к машине.
Анемия, блин. Анри, ты вампир или только хулиганишь? И с чего это я чувствую себя столь разочарованной? Вот, к чертям собачим, садистка. Радоваться надо. Ведь Анри не…
И пора уж за покупками… реализовывать желания жителей Магистрата. Если было бы так же легко реализовать мои. Да чего уж там, хотя бы понять. Чего я хочу на самом деле? Чего? И все же женская душа – потемки. Даже для самой женщины.
Глава восьмая. Тигровая лилия
Мне было семнадцать, когда Алина в первый раз взяла меня на июньский шабаш ведьм. Впрочем, «взяла» это громко сказано. Всю дорогу до Синего рога она диктовала мне правила поведения, большая часть которых сводилась к одному: не путайся под ногами, не делай глупостей, не мешай развлекаться. Читайте – сделай вид, что мы не знакомы, потому как ни одна уважающая себя молодая(!) ведьма не может иметь столь взрослую дочь.
Не может, так не может. Не то, чтобы было обидно – к подобному обращению я давно привыкла – скорее страшно. До этого я сносно научилась обращаться со своим даром, но все же жила обычной жизнью девчонки: школа, поверхностные подружки, дом, дискотеки… и тут на тебе – шабаш. Неужто там действительно при свете луны на свиньях, как в «Мастере и Маргарите», летают?
Свиней не было, луны – тоже… уж не скажу, хорошо это или плохо.
Часов так в шесть утра мы подъехали к вполне обычному палаточному городку, спрятавшимуся под вековыми дубами, припарковались на песчаной площадке рядом с обычными на вид автомобилями. И это называется шабаш? Алина живо выставила меня из авто, сунула в руки набитый чем-то толстый валик, еще один – потоньше, пластиковый мешок, кажется, с провизией, повесила на мое плечо тяжелую сумку и сказала:
– Развлекайся. Лучше в одиночестве…
Я не возражала. Я вообще редко когда возражала и еще реже навязывалась. Не нужна была я тетке, так не нужна, что уж тут поделаешь.
Но настроение испортилось окончательно. Опустив голову, я прошла мимо молчаливых палаток, выбрала себе местечко поукромнее, среди папоротников, кинула на землю валики, оказавшиеся, судя по этикетке, новенькой палаткой и спальным мешком, и принялась устраиваться…
Вы думаете, собрать палатку дело простое? До этого дня я тоже так думала. Но взмокнув и обессилев после многочисленных попыток справиться со штырями, шнурами и прочим, я опустилась на папоротники, решив слегка отдохнуть и собраться с мыслями. Стряхнув с ноги двух нахальных и толстых муравьев, обозлилась – вот тебе и природа, воздух… красота!
– Помочь?
Я подняла голову и увидела тонкую девушку с ярко-рыжими волосами и лицом, усыпанным веселыми веснушками. Ее светло-карие глаза казались золотыми и на удивление теплыми, а на пухлых губах сияла столь доброжелательная улыбка, что я, забыв о своей болезненной гордости и принципе «никогда ни у кого помощи не просить», кивнула:
– Да, пожалуйста.
Голос мой дрогнул, предатель, а девушка тем временем уже деловито оглядывалась:
– В первый раз на шабаше?
– Ага.
– Оно и видно. А ну собирай вещички и ай-да отсюда. Только такой новичок как ты может пытаться поставить палатку рядом с муравейником.
Кажется, я густо покраснела. Щеки мои вспыхнули жаром, но незнакомка даже не смотрела на мое лицо, а на… мои ноги.
– Босоножки, – хмыкнула она. – Симпатичные. Но для леса…
– Каблук низкий, – пробормотала я… – Всего пять сантиметров.
– Еще и мини… ножки у тебя ничего, я ж не спорю… но блин, голыми ногами, на каблуках и по зарослям, для городской девчонки экстрим еще тот.
Я покраснела еще гуще.
– У меня… джинсы есть.
– Джинсы плоховато дышат. Но лучше оно, чем это… гм… Хотя… на танцы в последний день шабаша, может, и нормально. Ты берешь вот ту тяжеленную на вид сумку, а я все остальное. Идет?
Я лишь кивнула, не зная, радоваться или обижаться на грубоватость незнакомки.
Вскоре мы вышли к небольшой, спокойной речушке, что текла себе чуть поодаль от палаточного городка. Новая знакомая, имени которой я не знала, а спрашивать почему-то боялась, опустила мои вещи на траву и показала взглядом на стоявшую рядом палатку:
– Ты не против, если мы будем «жить» по соседству?
– Нет, – прошептала я, очень надеясь, что незнакомка во мне не разочаруется и не удерет к чертовой матери.
– Вот и ладненько. Иди переоденься, чудо, а я пока тебе «дом» сделаю.
Прикусив губу, я достала из сумки джинсы, майку с открытым верхом, и тут же наткнулась на ироничный взгляд новой подружки:
– Ты часто загораешь? – спросила она.
– Н-е-е-е-т…
– По твоей коже и видно. Плечи закрой, иначе обгоришь и будет тебе не до шабаша.
– У меня крем есть…
– Крем вещь хорошая, а голова на плечах – лучше. Дай я посмотрю, что там у тебя.
Не слушая возражений, она расстегнула молнию на моей сумке и после непродолжительных поисков достала футболку с коротким рукавом, джинсы, и, порывшись еще, скривилась:
– А кроссовки где?
– Я… не ношу кроссовок…
Рыжая ведьма подняла брови домиком, улыбнулась, и поинтересовалась:
– Размер какой у тебя?
– Тридцать седьмой.
– Как и у меня. Значит, будем делиться обувью с ближним…
Переодеваться у нее на глазах я постеснялась, а в ближайших кустах успела напороться на заросли крапивы выше меня ростом, потерять дорогу назад, поцарапать ногу о нечто с шипами и вляпаться в скрытую в траве лужу. Когда я, наконец-то, сумела выбраться на берег реки и вдохнуть с облегчением, мой «домик» уже был готов, а рыжеволосая ведьма с довольным видом сидела, оперившись спиной о толстый дуб, трескала ванильное мороженное из симпатичной, вместительной вазочки из пластика и смотрела на реку.
– Откуда здесь… – недоуменно спросила я.
– Мороженное? – правильно поняла меня ведьма. – Ну, солнце, если у тебя дар есть, то надо уметь им пользоваться. Наколдовать себе сладостей это не так и сложно. Хочешь?
Она протянула мне чистую ложку и взглядом показала на вазочку. Я ложку взяла, несколько поколебавшись, набрала на нее мороженного и попыталась улыбнуться:
– Меня Катей зовут, – сказала я, потянувшись за новой порцией.
– Я Лилия. Для тебя – Ли. Ты одна приехала?
Я отвернулась и тихо сказала:
– Можно, мы не будем об этом?
Она кивнула и вновь посмотрела на реку. Некоторое время мы молчали. Тихо журчала рядом вода, шелестели листья дуба, двигались по траве неугомонные тени, и мне стало почему-то спокойно… все же хорошо иногда вот так выбраться на природу, посидеть с… друзьями. Ли – мой друг? До этого у меня никогда не было друзей, знакомые да, но не друзья, для друзей я слишком нелюдима. Этакий псих-одиночка, особенно после смерти родителей.
– Можно, – сказала, наконец-то, Ли, – если не хочешь говорить, так не говори. Может, позднее.
Она требовательно протянула мне вазочку и скомандовала:
– Бери еще.
И все же у нее взгляд! Теплый, золотой. Как я позднее узнала, и сердце у нее такое же – золотое.
Ли…
– Вечером будет соревнование на метлах, – усмехнулась она, решительно нахлобучив мне на голову кепку. – Пойдешь?
– На метлах… – не понимающе протянула я.
– Только не говори, что ты не умеешь летать на метле? У-у-у-у-у!!! А еще ведьма? – искренно удивилась Ли, чуть было не подавившись мороженным. – О нет, не смотри на меня так. Не умеешь, так научим. Если ты хочешь, естественно…
В тот день я много раз падала. Я вымазалась с головы до ног в травяном соке, я выкупалась прямо в одежде в реке, чуть не утонула и чудом была спасена какой-то пролетавшей мимо ведьмой, я подвернула ногу и до крови расчесала укус комара на плече, я получила не один синяк, даже не два, растрепалась, вышла на люди без макияжа, вечером моя кожа горела от минипорезов, но… впервые после смерти родителей я была счастлива.
– Не пропадай, – сказала через три дня Ли, подавая бумажку с номером телефона.
Поздним вечером, когда на улице гремел гром и сверкали молнии, я несколько раз тянулась к трубке, ругая себя на чем свет стоит… ведь уже поздно. Она наверняка спит, я помешаю… Но… я позвонила.
– Привет, Катя, – теплый голос в трубке и ласковый смех. – Ты там как?
– Хорошо…
– Завтра собираюсь в город за покупками. Пойдешь со мной?
Куда ж я денусь… Ли никогда не оставляла выбора.
На следующий день ярко светило солнце. Обвесившись пластиковыми мешочками с покупками, мы опустились на скамейку в парке. Рядом шумел фонтан и изредка до нас долетали похожие на пыль холодные брызги. Шелестели над головой липы, роняя на серый асфальт изменчивые тени.
Ли достала из кармана пачку сигарет, щелкнула зажигалкой.
– Тебе позволяют курить? – отважилась спросить я.
– Я сама решаю, что мне делать и как мне жить, – ответила Ли. – В моем возрасте и с моим уровнем выживания я могу это себе позволить. В отличие от тебя.
– "Моем возрасте"? – удивленно повторила я.
Ли улыбнулась, откинувшись на спинку скамейки, мечтательно посмотрела вверх и выдохнула облачко дыма.
– Как ты думаешь, сколько мне лет? – задумчиво протянула она.
– Ну… как и мне? – пробормотала я, оценив ее детско-наивное лицо и гибкую, как у кошки, фигуру.
– Глупая… Уже за пару сотен перевалило.
Я вздрогнула.
– Что, хорошо сохранилась? – она затянулась дымом и изящным движением стряхнула на асфальт пепел. – Я рада. Я не только ведьма, я ведь еще и… оборотень, – я почувствовала, как, несмотря на жару, по моему позвоночнику поднимается холодок. Ли, даже не посмотрев на меня, вновь затянулась и сказала:
– Боишься?
– Нет, просто это странно…
– Странно… – повторила Ли. – Да, все это очень странно.
– Интересно, какая ты… в том другом облике. Покажешь?
– Какая любопытная девочка, – усмехнулась Ли, потушив сигарету о скамейку. Она встала и стрельнула сигаретой в урну. – Видишь ли… все не так просто. Оборотни ведь тоже разными бывают. Моя раса, увы, слишком зависит от вас, людей.
– Можешь пояснить?
– Отчего же не пояснить, – Ли вновь опустилась на скамью, достала из пакета две банки с колой и, протянув одну мне, открыла другую. – Видишь ли… у каждого у нас есть хозяин. Мы живем вечно, а он рождается, умирает, как обычный человек… Моему сейчас должно быть как и тебе, но я его пока не нашла.
– Хозяин? – переспросила я.
– Хозяин, – подтвердила Ли, отхлебнув колы.
Некоторое время она молчала, пока шла мимо весело переговаривающаяся молодая пара.
– За все надо платить. Я вот таким образом плачу за вечную молодость и бессмертие… зависимостью от одного человека. Пока этот человек не прикажет, я не могу превратиться из человека в зверя. И из зверя в человека.
– А если умрет, а ты так и останешься зверем?
– И такое у оборотней бывает… У меня не было… мне повезло, мой хозяин меня любит, а я… я люблю его. Он осторожен, даже слишком, а вот у других…
– Где он теперь?
– Я не знаю, – Ли грустно улыбнулась. – Но я знаю, что я его найду. И когда найду, я познакомлю его с тобой и позволю увидеть мою вторую сущность…
– А если будет поздно? Если к тому времени он найдет другую?
Ли сглотнула.
– Ли? Это больно, когда хозяин любит другую?
– Очень больно… – выдохнула Ли. – Но, надеюсь, со мной этого не случится.
Я несколько поколебалась, а потом вдруг накрыла ее ладонь своею, подбадривая. Хотя как я, смертная, могу подбодрить кого-то такого, как она? Некоторое время мы сидели молча, вслушиваясь в плеск воды, в далекие разговоры людей, в шум проезжающих машин, а потом она вдруг улыбнулась, и, вырвав руку, сказала:
– Я найду его раньше.
– Конечно, найдешь, – улыбнулась в ответ я.
Но верила ли я сама тогда в свои слова? Наверное, нет.
Через два дня Ли уехала. Ее звонки, письма, да и она сама то и дело неожиданно появлялись в моей жизни. Ли никогда не упускала меня из вида, и в воскресение, через два дня после моего переселения в Магистрат, на пороге нарисовалась ее фигурка в модной, обтягивающей курточке, под широким зонтом.
– Хорошая погода, – сказала она. Я посмотрела за ее спину и ужаснулась, ну прям великолепная, ага: знакомый когда-то пейзаж теперь закрывала серая пелена ливня. – Пойдем, прогуляемся?
– Э… – замялась я. – Я тут знаю одно хорошее кафе… подойдет?
– Подойдет! – Ли с любопытством посмотрела на материализовавшегося за моей спиной Призрака, но ничего не сказала. – Одевайся!
Через некоторое время мы влетели в двери кафе и, смеясь, устроились за столиком у окна. Мягкий, обволакивающий свет, тепло, запах еды, смешанный с запахом влажной одежды и свежести. Тихая, медленная музыка, почти заглушаемая шумом дождя, уютные лакированные столики, с двух сторон окруженные мягкими диванами, обитыми кожзаменителем. Мне здесь определенно нравилось.
– М… – пробормотала Ли. – Теперь ты у нас совершеннолетняя и тебе можно спиртное, не так ли?
– Не так, – ответила я. – Не люблю подобных вещей.
– Может и правильно, – Ли заказала два кофе и посмотрела в окно, расчерченное зигзагами капель. – Вам, людям, надо беречь себя. Вы столь хрупки, аж смотреть страшно.
– Ты нашла его?
– Его? – переспросила Ли, будто не понимая, о ком я, потом усмехнулась, стряхнула со щеки каплю дождя и ответила: – Давай не будем обо мне. Я о тебе хотела поговорить. Чем ты думала, ради всего святого! Переехать за город, к каким-то…
– Каким-то? – сама не понимаю, откуда в моем голосе появилась нотка злости.
– Т-с-с-с-с… – Ли улыбнулась широко, отчего стала еще больше похожа на шаловливого ребенка. – Я всего лишь о тебе беспокоюсь. А они странные, согласись.
– Я понимаю, – я подождала, пока официант поставит перед нами кофе и продолжила: – Видишь ли, но и я странная. Там не надо притворяться… и еще… они… там мне хорошо, понимаешь?
Ли, наверное, не совсем поняла. Нахмурилась, спросила вновь:
– А что в школу надо ехать около часа, это ничего?
– Оно того стоит, – улыбнулась я. – Я больше не могу одна… в этой проклятой квартире, без родителей.
– Кать, – Ли вдруг перестала улыбаться. – У тебя выпускной год. Думай о том, что собираешься делать дальше, а не о том, как тебе одиноко. Ты взрослый человек и должна понимать… все люди когда-нибудь чувствуют себя одинокими, но не все из-за этого делают глупости.
– Думаешь, это глупость? Я не согласна!
– В любом случае, если что, помни – я рядом, – Ли протянула через стол визитку. – Вот, я купила наконец-то мобильник. Если попадешь в беду, звони.
Я не успела ответить. За моей спиной раздалось осторожное покашливание, и кто-то вежливо поинтересовался:
– Может, представишь нас подружке?
Я тихо выдохнула сквозь зубы – из всех моих одноклассников Сашку и Генку я «любила» больше всех. Оба из «приличных» семей (читай, разбалованы до жути), оба будто сошли с обложек гламурных журналов: Генка высокий, мускулистый блондин с ярко-синими, внешне простодушными глазами, а Сашка – роковой брюнет, гибкий, подтянутый, с собранными в аккуратный хвост длинными волосами и вечно ироничной улыбкой. Спортсмены, чтоб их. Генка в хоккее вратарем, а Сашка – что-то там по танцам, что, я особо и не разбиралась. Но что Сашка был талантом – говорила вся школа. Девчонки бегали за ним толпами, парни тихо зверели от зависти. А я? Что мне до дело до школьных "звезд". Жизнь в Магистрате приучила и не к таким странностям.
– А почему бы и нет? – искушающе улыбнулась Ли раньше, чем я рот успела открыть.
Детское лицо подруги изменилось, слегка… чуть покраснела кожа, затуманились томно глаза, приоткрылись увлажненные губы. В одно мгновение из веселой и знакомой до боли девчушки она превратилась в роковую красавицу, которая слегка подвинулась на диванчике, давая место… Сашке.
Генка достался мне, что вовсе не радовало. Впрочем, прямолинейный, временами резковатый Сашка вариант тоже не слишком. Но когда дождь закончился, выглянуло солнце, а мы вышли из кафе, я растаяла. Мы пронеслись по городу ураганом, мы любовались на ночной фейерверк, мы хрумкали попкорном в последнем ряду кино, мы смотрели с крыши небоскреба на спящий город… мы весело провели ту летнюю ночь.
– Я провожу тебя, – пьяно шептал на рассвете мне в волосы Генка.
– Я отвезу ее, – возразила Ли, потряхивая ключиками.
– О! – округлил глаза Сашка. – У тебя есть тачка. Что ж ты, солнце, раньше молчала?
– А раньше ты не спрашивал, – усмехнулась Ли. Ее волосы на фоне рассветного неба казались не рыжими, а ярко-красными. – А теперь, мальчики, пора прощаться. Девочки устали и им пора бай-бай.
Я не помню, что еще Ли сказала возражающим мальчишкам. Я не помню, как перекочевала Сашке ее визитка… Но я помню, как мягко мчалась по дороге машина, увозя меня в Магистрат.
И вновь хлынул дождь, а дорога заблестела от влаги матовой лентой.
– Ли… – прошептала я. – Зачем?
Ли молчала некоторое время. Я видела ее профиль, строгий, незнакомый, ее сжатые губы, глаза, блестевшие от невесть откуда взявшихся слез…
– Я остаюсь в городе, – сказала вдруг Ли. – Заодно и с твоими новыми друзьями поближе познакомлюсь. Может, они и мне понравятся.
– Уверена, что понравятся. Но с чего так внезапно?
– У твоего Саши есть девушка?
Я нахмурилась.
– Он не мой. У него всегда кто-то есть, он же школьная звезда, такой никогда без внимания не остается. Но о постоянной я не слышала. Говорят, что он холоден… и излишне разборчив. Хотя я думаю, что он просто боится до конца раскрыться, боится, что его ранят.
– Хорошо, значит, у него будет девушка. Не смотри на меня так, Катя, Саша – мой хозяин.
После окончания школы, по мнению родителей, Саша сошел с ума. Он категорически не захотел «тратить временя на какие-то там университеты», бросил все и уехал из города вместе с новым партнером по танцам, Ли, чтобы «увидеть мир». А через месяц мне прислали странную фотографию: Саша, смотревший на меня неожиданно теплым, умиротворенным взглядом, сидел в кресле, подглаживая голову лежащего у его ног тигра. Таким Сашу я не знала. А, может, я его вообще никогда не знала? Настоящего? Ведь есть что-то, за что Ли его любит.
На обороте было написано: «Твоя тигровая Лилия».
Я тогда лишь усмехнулась и заказала для снимка рамочку пошикарнее. Такой красоте нашлось почетное место на столе в кабинете.
