Текст книги "Меж молотом и наковальней (СИ)"

Автор книги: Анна Алмазная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава двадцать восемь. Встреча

Ожидание всегда для меня было хуже смерти.

Поглаживая ластившегося к ладоням пса, я смотрела, как кружился, вальсировал за окном снег, и слушала тихое:

– Помнишь, о чем мы договаривались?

Я не помнила до конца, но в мозгу что-то будто замкнулось. Положив мобильный на стол, я пошла собираться. Что-то отвечала резвившейся рядом Пу, собирала волосы в высокую прическу, выбрала любимые, подаренные Ли сережки с сапфирами.

– Красивая ты, – сказала вдруг Пу, и я ответила ей улыбкой. Взяла ее на руки, поцеловала в пушистый нос, и сказала:

– Спасибо.

– Ты больше не убежишь? – серьезно спросила Пу.

– Нет. Хватит бегать.

– А тот злой… Маша сказала, что мы тебя не отдадим, слышишь!

– Знаю.

Снег сыпал и сыпал за окном, а во время обеда я спокойно сказала, что мне надо в город… с Элиаром.

Первой взвилась Ли. Спрашивала, куда и зачем я собралась с этим «подонком», грозилась ему горло перегрызть, но получала в ответ лишь мягкое «прости, Элиар обещал устроить встречу с важным человеком, который мог бы помочь…» помочь вспомнить. Все, до мелочей. И ту ночь, когда меня убили…

Саша молчал. Маша кусала нервно губы, а Пу вновь перелезла ко мне на колени и смотрела внимательно так, настороженно. Хорошо, хоть Анри не было, отсыпался днем, иначе не избежать бы мне его язвительных шуточек. И лишь Маман, оазис спокойствия, весело хрумкала плюшки с чаем, погруженная в собственные, никому неясные мысли.

– Пусть едет, – сказал вдруг Саша. – Элиар ей ничего не сделает. Не такой дурак же.

– Хоть хранителя возьми, – вмешалась Маша.

– Не на этот раз.

Сегодня нам хранители помешают. Вообще все помешают.

Элиар приехал через пару часов, когда метель гоняла по свежевыпавшему снегу мелкую пыль. Уже подготовленная к его приезду, я мягко объясняла Маше, что нет, меня никто не заставлял, никто не шантажировал, что ничего не случилось и Элиар просто хочет со мной поговорить. Вне Магистрата.

Разговор не стих и когда появился бессмертный. Маша что-то пыталась объяснить, я что-то на автомате отвечала, Элиар ждал меня в прихожей и посмеивался. Пальто и перчаток снять он даже не подумал. Лишь, наверняка наскучив ожиданием, мягко сказал:

– Помочь тебе одеться?

– Катя… – окликнула меня молчавшая до сих пор Ли. – Ты точно знаешь, что делаешь?

– Да, я точно знаю, что делаю, – ответила я, позволяя Элиару подать мне длинный, шерстяной плащ.

Точно ли знала? А вопрос, конечно, был сложный. Но ловить охотника лучше в паре с другим охотником. И лучше в паре с тем, кого было не совсем жалко. Да и Элиар сам напросился.

– Я убью тебя собственными руками, если не привезешь ее назад в том же состоянии, в каком и забрал, – прошипела Маша.

– Не сомневайся, moja droga, все будет так, как ты захочешь, – усмехнулся Элиар, поцеловав руку Маше, и толкнул меня к выходу.

Последнее, что я видела, это Анри, молча стоявший наверху лестницы, и застывшего возле него адского пса. Оба почему-то меня не останавливали… и от этого стало как-то тоскливо. Вообще в этой ситуации было что-то неправильное. Не то… будто в мозаике, в которой не хватало пары важных кусочков для понимания всей картины.

И, честно говоря, я все силилась вспомнить и не могла… почему я так легко согласилась на ту поездку? Как и подробности нашего недавнего с Элиаром разговора. Все было будто в тумане.

Элиар сел рядом со мной, на заднем сидении. Безмолвный водитель мягко вывел машину на дорогу, а наш милый инквизитор с усмешкой спросил:

– Ты в самом деле знаешь, что делаешь?

– У меня есть выход?

– Прятаться и дальше в Магистрате? Ждать, пока воспоминания придут к тебе сами? Так ведь говорила та же Маша?

– Сколько еще я буду ждать? – спросила я. – Это у вас, бессмертных, времени вагон. А мы, знаете ли, стареем понемногу…

Машина скользнула меж стройных березок. Стремительно темнело. Может, действительно, Маша была права, и стоило подождать до утра? Метель, метель, вуаль снега меж березок. А чуть позднее – темнота в еловых лапах.

– Стареете, это факт, – усмехнулся Элиар.

– Ты уверен, что получится?

– Пробудить твои воспоминания? При этом все… даже те, которых ты не хочешь вспоминать? Получится. Несомненно. Только ты забыла одну мелочь в нашем уговоре.

Вот оно… тот странный провал в нашем разговоре. И от дурного предчувствия мне вдруг стало тошно…

– Но ты ведь понимаешь, что просто так мы ничего не делаем?

А вот это новость. Не очень приятная. Не, простодушной и наивной я не была никогда, только цену помощи Элиара уточнить как-то забыла. Как и многое другое. И, сказать по правде, уверенность, что мой выезд был хорошей идеей, постепенно развеивалась. Реально, какого черта я этому демону доверилась? Совсем страх потеряла?

А страх вот взял и нашелся… Элиар усмехнулся, медленно стянул перчатки и положил их на сидение рядом с собой, расстегнул верхнюю пуговицу пальто и продолжил:

– Не спросишь, чего именно я хочу взамен?

– Подозреваю, что мне оно не понравится.

– Ты же и не пробовала. Еще не было смертной, которой не понравилось бы.

Нет, все же на самом деле я зря с ним поехала… думала, что у демона мозгов больше… Машина все летела по узкой дороге, пронзала стремительно темнеющий лес, а я уже подумывала, а что будет, если я и на этот раз демону откажу? Наверняка, ничего хорошего не будет.

– А ты всех пробовал?

– Все того не стоят, чтобы их пробовать, – усмехнулся Элиар. – Даже моего времени бессмертного на всех не хватит. Итак, хочешь моей помощи…

– … подари мне ночь? Да ты…

– Одной ночи будет мало. Наиграюсь – верну.

Я опешила. Голова раскалывалась, перед глазами плыло, и я вспоминала, как через сон, как мы разговаривали с Элиаром… о чем? О чем мы тогда разговаривали? Я не помнила…

– Мы же договорились, – развеял мои сомнения Элиар. – Помнишь?

Нет… не помнила… зачем я поехала с ним? Почему так складно отвечала Маше, зачем, а теперь не могла припомнить ни единого нормального довода? А Элиар вновь усмехнулся, положил мне ладонь на колено, скользнул ею выше, сминая дорогую шерстяную ткань. Договорились? Да ни в жизнь!

– Останови машину! – выдохнула я.

– Ну, ну, девочка, не дури.

– Машину останови!

– Катерина, как же вы восхитительно упрямы, – засмеялся Элиар, и вздрогнул, схлопотав пощечину.

– Останови!

– Хорошо, иди, проветрись, – ответил демон. – Передумаешь, мы еще некоторое время будем рядом.

И будто угадав его желание, шофер плавно остановил машину.

Я выбежала в морозную свежесть, ругая собственную глупость и глотая слезы. Зимний лес, увитый инеем, дыхнул в лицо колючим морозом, сапоги быстро набрали снега, ветви цеплялись за пальто, а вслед мне летело тихое:

– Вернись, дура!

Обойдешься! Я бежала и бежала, не зная, каким чудом не переломав себе ноги. И, споткнувшись, наконец, о какую-то корягу, упала коленями в сугроб, не понимая, что делаю и зачем. Дура! Дура! Одна, в лесу, морозной ночью… Дура!

Как я могла ему поверить, как?

– И действительно, – спросил тихий голос, от которого мурашки побежали по коже. – Поверить демону, вылезти из Магистрата, даже от тебя я не ожидал такой глупости. Думал, долго придется тебя оттуда выманивать…

И Элиар с его домогательствами стал вдруг совсем неважен.

– Ты… – прошипела я, узнавая голос. – Это ты… всех моих.

– Я же сказал, они не имеют права жить. И я могу решать, не так ли? Ведь это не только твои потомки, но и… мои.

Его, значит… вот как.

– Убьешь меня? – спросила я, когда он оказался рядом.

Так близко, что я чувствовала его запах: терпкий, горьковатый, и такой знакомый… поплыло перед глазами, какое-то странное воспоминание пыталось вырваться наружу, но застыло, скомканное тяжестью страха. Я боялась. Так сильно боялась, как никогда в жизни… а он наклонился надо мной, и молчал. И его горячее дыхание опаляло мне кожу, а риторический вопрос застыл в воздухе, так и не дождавшись ответа. Или же…

– Нет, – прошептал он. – Зачем же? Это они ошибка… ты – мой шанс на новую жизнь. Ты… будешь такой как я.

– Вампиром? – усмехнулась я, наконец-то, решившись посмотреть ему в глаза. И застыла… узнавая. – Ты?

Он улыбнулся моему удивлению, провел пальцами по моей щеке, стирая замерзающие остатки слез и ответил:

– И? Не ожидала, сладкая девочка?

– Но… но… как?

– Катя, вернитесь, не заставляйте меня идти за вами! – крикнули из леса. – Вам же будет потом хуже.

И я уже обрадовалась такому странному спасению, хотела закричать, но вампир был сильнее.

Он закрыл мне рот обтянутой кожей ладонью, подхватил меня на руки и взмыл вверх, над белоснежной гладью нетронутого снега.

Метель заметала наши следы, швыряла мне в лицо белую пыль. Я пыталась вырваться, позвать на помощь, но куда там! Он держал крепко… слишком крепко. И билась на шее, отравляя ядом проклятая метка. А я звала, звала… и понимала, что, наверное, не смогу дозваться.

Анри, чтоб тебя! Ты же обещал, что меня не бросишь! Элиар, сволочь, где тебя носит!

И это было последней мыслью прежде чем меня догнало беспамятство.

Глава двадцать девять. Прошлое

Я не знаю, как долго я была без памяти, но когда очнулась – пейзаж вокруг был незнакомый. Мы летели достаточно долго, я уже успела замерзнуть. Метель успокоилась, рассыпались по небу яркие звезды. Под нами дремал под снегом еловый лес, вдалеке, меж гирлянды огней, проносились по автостраде машины. И тихой поступью шла над чащей морозная ночь. Где он только такую глухомань нашел?

– Зачем я тебе? – тихо спросила я. – Зачем ты на мне зациклился?

– Ты была первой и последней, кто мне отказал.

– Ой как же выделилась! – дернулась я в его объятиях и едва не застонала: он на миг сжал меня так, что чуть кости не хрустнули. Молча показал, что будет, если я не перестану рыпаться. Впрочем, если вспомнить об Алине…

Запах крови, отказ ее показать, закрытый гроб…

– За что? – тихо выдохнула я. – И почему ты?

– Когда-то я похитил одну юную ведьму, – начал он. – И хорошо с ней повеселился… я был всего лишь разбалованным барином, я получал всегда, что хотел, а тут нашлась милая красотка, которая быть моей отказалась. Даже когда носила моего ребенка.

Он опять усмехнулся, прижимая меня к себе крепче.

– Отец разозлился так, как никогда раньше не злился. И меня выпорол. А потом сослал в Италию, приставил ко мне мужланов, запер в мелком поместье и засадил за науку. И думал, что все так и закончится… мы все думали. Только ведьмочка оказалась талантливой и в сердцах наслала на меня проклятие.

Он засмеялся на миг, горько так, страшно. И спланировал вдруг вниз, к спящему у подножия гор меж сосен маленькому, аккуратному домику. Острые крыши, не удерживающие снег, башенки, резное крыльцо. И все в снегу, не таком, как вокруг Магистрата, настоящем: глубоким и ровным. В котором уже кто-то аккуратно протоптал сеть тонких дорожек. Красотища… сказка. И воздух такой, что пить не напиться. Только я сюда не отдыхать приехала.

Владэк, а это был, к сожалению, он, спланировал на дорожку, опустил меня на землю и толкнул к крыльцу.

– Добро пожаловать, что ли?

– Зачем ты меня сюда притащил?

– Я уже сказал, ты не слушала. Чтобы начать все заново, но теперь на моих условиях. Ты теперь всего лишь смертная. Я теперь бессмертный. И это ты меня таким сделала.

И я вдруг поняла, что да, это он всерьез. И все, что происходило со мной до этого времени… было мелочью по сравнению с тем, что будет сейчас.

– Опять лукавишь, – прохрипела я. – Ты уже пытался меня убить, и не раз.

– Ну пытался, поначалу, потом передумал. Да и не только я пытался тебя убить. Думаешь, только я тебя ненавижу?

Ненавидит, значит?

Все лучше, чем «любит». Ненависть у нас, хотя бы, взаимная.

И в улыбке его не было ничего доброго. Он открыл дверь, толкнул меня внутрь, в теплоту хорошо натопленного дома, щелкнул за мной замком. Вспыхнул свет, осветив маленькую, уютную гостиную, как на картинке, с камином за ажурным веером, медовым ковром под ногами и мягкими креслами, вокруг круглого столика. Красотень! Но мне было не до уюта. Он стянул с меня пальто, бросил его на землю красивой, ярко-алой лужицей, и вновь толкнул меня в плечи, на кремовый диван, прошептав:

– Сапоги сними!

– Какая забота.

– Нам еще вместе быть и быть. Я избавлю тебя от метки Анри и поставлю свою, и тогда ты изменишь ко мне отношение.

– Метка Анри как-то не помогла.

– Потому что он всерьез и не пытался, на наше счастье, иначе бы снять метку было бы уже почти невозможно, – усмехнулся Владэк. – Но ты всего лишь человек, а я вампир, не забывай, ты ничто рядом со мной. Я сделаю то, что не хотел сделать Анри, я сделаю тебя своей марионеткой, и… круг замкнется.

– Почему бы тебе просто меня не убить?

– Потому что, – ответил он, стягивая с себя куртку. – Я не хочу тебя искать в следующем перерождении. Ты ведь особенная. Ты можешь вспомнить, кто тогда вас убил… и инквизиция начнет за мной охоту. Припомнит наших милых потомков. Зачем мне это, м?

– Ты сам виноват! – взвилась я. – Ты убийца, а виновата я?

– Ты сделала меня таким, – спокойно ответил он. – Твоя ненависть была так сильна, что проклятие меня достало и в Италии… ничего особенного… ты просто пожелала мне тяжелой смерти. И смерть пришла. Кто же знал, что тот голодный, полусумашедший вампир, за которым охотилась вся итальянская инквизиция, меня обратит… и даст мне новую жизнь. Но умирал я действительно до-о-о-о-о-олго. Пару дней, которые я вечность помнить буду. Тебе. Потому, моя хорошая, я хотел отомстить. Тем более, что к тому времени, как я вернулся, ты оказалась счастливой замужней дамой, а твоя дочурка, которую величали ангелочком, бесила так… ты не имела права рожать. Ты не имела права быть счастливой!

– А благодаря кому родила? – прошипела я. – Забыл?

– Ну уж прости, моя хорошая, – ответил он, стягивая рубашку и оставаясь в одним штанах. Показал красивое, мускулистое тело. Только вот зачем, спать-то он со мной не собирается. – Я ошибся, я свою ошибку и исправил. Теперь все вернулось на круги своя. Остались только ты и я. И никого более. Как в самом начале, когда мы только встретились. Поиграем?

– А мучить их зачем было?

– Чтобы боялись, – прошипел вампир. – Чтобы подумали сто раз, прежде чем и дальше плодиться. Но никакие предупреждения на них не действовали, и мне пришлось потратить много времени, чтобы выловить всех…

– Но чем они тебе мешают? Чем помешал Анри?

– Анри моя ошибка. Я был молодым вампиром и… обратил его случайно. А когда понял, что наделал, даже и не думал этого исправлять: Анри так красиво по тебе убивался. Так мило летел в пропасть… и плакал над твоей могилой, что я решил не мешать ему страдать. А потом убивать бессмертных стало почти невозможно. Инквизиция бы не позволила. А настраивать против себя инквизицию мне не совсем хотелось.

– Хитрый подонок! – выдохнула я.

– Ничего, – ответил Владэк, подходя ближе. – Скоро ты будешь называть меня иначе… у нас много времени, моя родная. Очень много. А теперь, позаботимся о твоей метке… Ты знаешь, мне пришлось слегка постараться, покормить демонов, чтобы получить возможность ее стереть. Демоны говорили, что мучения твоей тетки были на диво вкусными. И теперь будь хорошей девочкой и дай мне работать. Неужели, Алина мучилась напрасно?

Он раскрыл ладонь, и меж пальцев его повился темный дым. Стало тихо. Совсем тихо. Лишь где-то вдалеке били часы и шуршала под ладонями ткань, когда я пыталась забиться в спинку дивана. Но не убежать… некуда…

Он подходил ближе, и тьма билась на его ладонях, в его темневшем все более взгляде. Тьма и лед. В его полуулыбке, в мягких, как у зверя движениях. В перекате мышц под его кожей. Никого и ничего, только его взгляд, в котором тьма билась с кровавой завесью. Только он и я…

И время растворилось… растянулось… замерло. Вместе с биением сердца. И разбилось осколками в крике:

– Ты… ты обещал, что она заплатит!

Я с трудом вынырнула из вязкого полусна в болезненную, ударившую светом по глазам реальность и проморгавшись с удивлением посмотрела за стоявшую в дверях из гостиной Зину. Такую реальную Зину с реальным пистолетом в ладонях. Лисичка?.. Эта изящная рыжеволосая лисичка умеет так сильно ненавидеть? Меня? Но за что?

– Со своим хозяином разбирайся сама. – Владэк сомкнул ладони и тьма на них захлопнулась с легким щелчком. – Катя с ним не будет и этого должно быть для тебя достаточно. А теперь будь хорошей девочкой и убирайся из моего дома. Ты нарушила наш договор, пытаясь ее убить во второй раз.

Хозяин? Пытаясь убить? Во второй раз? Удивление убило страх. Я переводила взгляд с невозмутимого Владэка на Зину и уже не знала, сказать по правде, кого из них бояться больше. И кто больше меня ненавидит.

– К черту твои договоры! – выдохнула Зина. – Не подходи! Или я выстрелю.

– Ты думаешь, меня испугают обычные пули? – повернулся к ней Владэк.

Шагнул к ней и замер, когда Зина безумно рассмеялась:

– А кто сказал, что они обычные? Серебро! Высшего качества! Смерть для вампира!

– Как ты объяснишь серебро инквизиции?

– А мне надо что-то объяснять? – прошипела Зина. – Она сдохнет, еще раз, и этого достаточно. И они опять будут ее ждать и искать, так им и надо! Ты сдохнешь, навсегда, и этого будет достаточно. Я тебя просила убить Анри, а не его превращать! Ты разрушил нашу с ним связь! Мою связь с хозяином! Ненавижу!

И, заплакав, навела оружие… на меня.

Ну хорошо, Владэка ненавидит, а меня за что?

А дальше все было как в страшном сне… время вновь застыло, растянулось в бесконечную ленту. Владэк метнулся к Зине, но… пуля была быстрее. Я даже видела эту пулю. Слышала свист собственной смерти и смеялась про себя… зачем серебро, ведь мне и свинца бы хватило. Наверное. А потом что-то черное, пушистое перед глазами, красный фонтан брызгами по дивану, теплая, но чужая кровь на моих щеках и… будто издеваясь, наконец-то звук выстрела. И вновь пустившаяся вскачь реальность.

Второй выстрел, и вампир застыл в прыжке, упал на землю, проклиная и держась за плечо. Алые дорожки меж его пальцев, стук двери и быстрые шаги. Черная молния движения бессмертного, крик Зины, когда ее ударили снизу по рукам, вновь выстрел, но на этот раз в потолок, стук пистолета, упавшего на землю и крик Зины, рвущейся в железных объятиях Элиара…

– Ты почему так поздно, сволочь! – выкрикнула я, вылетая из ступора.

Вспомнилось все! Наш разговор, договор, что я подыграю Элиару, выеду с ним в эту проклятую ночь! Его темный взгляд, когда он корректировал мне память, вкладывал в мою голову нужные для друзей аргументы. И убивал мои сомнения, что этой твари можно доверять!

Нельзя! Всей их инквизиции!

– Он умеет заметать следы, – вмешался появившийся неоткуда Сашка. – Даже по поставленным на тебе датчикам, нам было сложно вас найти. Твой вампир оказался больно модным… глушилки нехилые поставил.

Но я не слушала. Я даже на них не смотрела. Не осмеливаясь дышать, я стекла с дивана и бросилась к лежавшему на полу адскому псу.

Он даже не скулил. Он смотрел на меня, и взгляд его, любящий, глубокий, медленно потухал… мой песик меня спас… прикрыл собой.

– Нет, – выдохнула я, опускаясь перед ним на колени… – Нет… Ник…

Я не знаю, откуда пришло это имя. Я не знаю, плакала ли я, хотя воротник блузки вмиг стал мокрым… я подняла его пушистую голову, положила себе на колени, провела пальцами по бархатным ушам…

– Ники…

Тепло на коленях… быстро остывающее тепло чужой крови. И отчаяние. Глухое отчаяние, ведь серебро действует даже на адских псов… даже на них…

Я плохо помнила, что было дальше. Лишь раздирающую грудь боль и слова, чьи-то слова где-то далеко:

– Я вытяну пулю, а ты напоешь его своей кровью.

Кажется, говорил Саша. Отвечал же ему явно Анри. Холодно и безжалостно:

– Кобелей своей кровью не пою.

– Я убью тебя! – выдохнула я, оторвавшись на миг от Ника. – Ненавижу! Он мне жизнь спас, и не один раз, а ты!!! И тебе, суке, спас, а тебе крови жалко!!!

Наступила тишина. Секундная, но мне эта секунда показалась вечностью. Кровь на моих руках, безумие в груди и воспоминания, клубившиеся где-то на грани памяти, рискующие вырваться наружу… фонтаном гнева и боли. Меня будто на части разрывало… и боль это была не моя… но лучилась через мои ладони, через слипшуюся от крови шерсть…

– Хоть человека из него сделай, – прошептал Анри, чей силуэт расплывался от слез. – Неужели он до сих пор не заслужил? Я не очень его люблю и есть за что… но не слишком ли ты его мучаешь, девочка? Он же не я… он ничего тебе не сделал. За что ты на него злишься?

И вновь стало тихо… даже Зина перестала трястись в руках Элиара. И я поняла вдруг, что Анри рядом, опустился с другой стороны пса на корточки, коснулся моей ладони, и посмотрел так, что сердце кольнуло от чужой боли. Он ведь любит меня. Всегда любил. Но как жену ли?

– Но… как? – прохрипела я, понимая вдруг, что все ждут от меня ответа.

– Просто прикажи, – холодно сказал Саша. – Они не могут превращаться в людей без нашего приказа. Анри прав. В облике человека у него больше шансов.

– Но… – я обняла своего умирающего пса, заглянула в его глаза, вдруг понимая. – Но…

И стало дико от собственной глупости. И смелости. И этих странных слов, что слетали с моих губ… хотя сама я еще не верила. Или слишком хорошо верила…

– Стань… стань человеком… Ник…

И, сама не зная почему, расстегнула ошейник на его шее.

Ник вздохнул едва слышно, взгляд его потеплел. И шерсть его будто вылиняла под моими ладонями, сменившись слизкой от крови кожей… и, вновь залившись слезами, я вдруг поняла, где он все это время был, мой темноглазый незнакомец… тот самый, из моих снов. Что умирал теперь на моих руках.

– Ник…

– Навылет, как я и думал, – констатировал склонившийся над Ником Саша. – Лечи его, Анри, или Катя тебе голову оторвет, когда очнется.

Если Ник умрет… я этого вампира собственноручно на солнышко погулять выведу!

Я выразительно посмотрела на Анри, и тот, пожав плечами, взял у Сашки кинжал и, глянув на меня с легкой издевкой, полоснул по своему запястью. Я не стала ждать. Потянула Анри за руку, набрала в рот теплой крови, и прильнула губами к теплым губам Ника.

– Ты жеж! – выругался Анри, но меня сейчас волновал только Ник.

Пей же, пей! И Ник начал пить… не сразу. Сначала несмело, будто не веря, потом – жадно и безумно, захлебываясь и постанывая от боли. Еще поцелуй. Упрямый и настойчивый. Еще глоток крови… еще… и Анри отстранился с мягким:

– Хватит!

Я зарычала, и, наверное, набросилась бы на вампира, но вмешался Саша. Оторвал меня от Ника, заставил встать, усадил в кресло:

– Тише, тише, уже все, тише…

– Ты обещал, что никому ничего не станет! – выкрикнула я, бросившись к Элиару. – Ты обещал!!! Обещал!!! Потому я на это все согласилась, потому с тобой поехала, а ты!!! А сам… опоздал!

– Я не думал, что эта лисичка бросится тебя убивать. А твой зверь – тебя спасать, – спокойно ответил демон. – Но в общем-то… все живы и здоровы, не так ли?

Ох я ему бы и сказала, кто здоров, а кто нет! Морду ему бесстыжую бы расцарапала, да с громаднейшим удовольствием! Но…

– Ка-а-атя… – простонал кто-то за моей спиной, и я бросилась к дивану, где уже уложили, укутали в плед, Ника. Опустилась перед диваном на колени, погладила несмело темные волосы… – К-а-а-ат-я-я-я-я-я…

– Ники…

– Лучше не оставляй его, – сказал Саша. – Это так просто не заживет. У твоего зверя будет веселая ночка…

И сразу все стало неважно и далеко. Я скользнула под плед к Нику, позволила ему прижаться к моей спине, растворить меня в своей боли. И мир поплыл, остались лишь его тихие стоны, чья-то прохладная ладонь на моем лбу, вязкая пелена полубреда.

Я вспоминала. Я все вспоминала. И понимала, почему не хотела вспоминать раньше.

– Анри… какая же ты сволочь, – захлебнулась я в слезах. – Какая же я…

– Я знаю, – ответил где-то рядом Анри.