Текст книги "Взрослые игры (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Он был пленником Вакацуки. Однако до прихода генерала Акутагава успел выяснить от доктора, что не все на базе довольны сложившимся положением дел. И сам доктор страшно нервничал, потому что только слепой сейчас не видел, что опальный генерал всех вокруг тянет собою на дно.

– Я обещаю, что тебе и другим, кто пойдет мне навстречу, не будет предъявлено никаких обвинений, – сказал Акутагава доктору тогда. – Сделай так, чтобы мой отец узнал, где меня прячут. Пусть кто-нибудь передаст информацию за пределы базы. Только поспеши. И не дергайся так, а то Вакацуки что-нибудь заподозрит и начнет следить за тобой.

– Я сделаю всё, что в моих силах, господин Акутагава, – ответил доктор дрожащим голосом. Спустя несколько минут его вызвал в коридор генерал Вакацуки.

Когда отряд Насты был полностью укомплектован и готов к отбытию, воздух за окном начал мутнеть, предвещая ранние февральские сумерки. К крыльцу здания подогнали серый полицейский фургон, в который сейчас сгружали сумки с оружием.

«И как у них получается доставать всё это? – думал Юки, выглядывая из окна и наблюдая за погрузкой. – Оружие, фургон… Сугавара что-то говорил о русской разведке… Ив и его сестра хотят спасти Акутагаву… Не знаю, что и думать, но сердце мне говорит, что это хорошо, что Ив здесь. Потому что он ни перед чем не остановится, он вернет Акутагаву, я уверен. Как же хорошо, что он пришел на помощь…»

Он сидел на подоконнике в офисе – куда умудрился доковылять, хватаясь за мебель – а за приоткрытой дверью, в приемной, слышен был мелодичный голос Насты, которая по-русски командовала своими людьми. Постепенно шум там стихал. Сейчас они должны уехать – умчаться к телецентру, чтобы добраться до Коеси Мэриэмона. Юки же останется здесь ждать. Не один, конечно: Ив решил, что тут будут находиться еще двое русских бойцов в качестве охраны и Тэкесима, который из-за сломанных ребер тоже мало чем мог быть им полезен.

«Акутагава, где ты?… В сознании ли ты, или, как сказал мне Рю Мэкиен, до сих пор в коме? Что с тобой?… Господи, сделай так, чтобы с ним все было в порядке! Сделай так, чтобы Акутагава дождался помощи! Я умоляю тебя…»

– Взываешь к всевышнему? – насмешливо произнес Ив, заходя в офис и прикрывая за собой дверь. – У тебя всегда такое дурацкое выражение на лице, когда ты о чем-то страшно переживаешь.

Юки оглянулся и – по привычке – подобрался, стал напряженным. Ив, конечно, это заметил и рассмеялся:

– Не бойся. Сегодня в моем списке тех кого я собираюсь бить – твоего имени нет. Я зашел поболтать на дорожку, пока мы тут одни.

«Ну да, помню я прошлые случаи, когда он приходил ко мне «поболтать», – мрачно подумал в ответ Юки, наблюдая за тем, как тот приближается. – Потом у меня что-нибудь обязательно болело…»

Ив – облаченный в камуфляж, со спрятанными под ворот одежды волосами – присел на подоконник напротив Юки и, оглядывая его своими непроницаемыми зелеными глазами, сказал:

– Ты ведь уже в курсе, что Акутагава считал тебя мертвым эти пять лет?

Юки кивнул головой, подтверждая.

– Я тоже так думал, – продолжил Ив. – Моя ошибка была в том, что я недооценил тебя, поэтому и не нашел тогда. Мне не пришло в голову, что ты можешь достать где-то поддельные документы и просто уехать за границу. Я считал, что ты беден и болезненно наивен, и это помешает тебе предпринять нечто неожиданное и авантюрное. Я искал тебя по всей Японии, но не нашел. После того, как я не справился с задачей, Акутагава решил, что ты, должно быть, где-то тихо сыграл в ящик… Он резал себе вены, ты знаешь?

На глазах Юки выступили слезы, и он вновь кивнул в ответ.

– Это был сложный период. Он ведь не истерик по натуре, и, если решился на что-то, значит – горы свернет, но сделает. Его телохранителям приходилось спать на полу рядом с его кроватью, словно собакам, чтобы не упустить его из виду. Но он их как-то обхитрил. Его руки были изрезаны от запястья до локтя – с умыслом, чтобы кровь вышла быстро и раны зашить было крайне трудно. Вся ванная комната была залита кровью. Знаешь, откуда у меня такие подробности? Потому что это я обнаружил его тогда со вскрытыми венами, а не телохранители… Ты ожидал таких последствий от своего исчезновения, а, Юки?

Тот отрицательно покачал головой, слезы прочертили дорожки по его бледным щекам.

– Забавно всё в этой жизни, нечего сказать… – Ив выдержал паузу. – Ты из-за меня решил скрыться, не так ли?

Юки скривил губы, ему было неприятно сознаваться в этом, но он всё же согласно кивнул.

– В таком случае ты – кретин.

Юки округлил на него глаза, с немым вопросом: «Почему это?»

– Ты хочешь знать, почему? – Ив опять рассмеялся. – Будет слишком просто, если я отвечу. Может быть, однажды, перестав быть кретином и дураком, ты всё-таки сам поймешь. А мне пора идти.

Сказав это, он сделал неожиданное. Чуть подался вперед и легко коснулся своими губами – не поцеловал, а, скорее, только поймал дыхание Юки, едва задержавшись в соединении уст – и тут же отпрянул назад.

– Пора мне уже порезать кого-нибудь в этом курятнике, а то становится скучно! – это были последние слова Ива, перед тем как он, не оглядываясь на ошеломленного Юки, вышел из офиса.

Оставшийся на подоконнике молодой человек растерянно хлопал ресницами, будучи совершенно сбит с толку. Он не ожидал от Ива этого прикосновения… Он ожидал чего угодно: обидных слов, угроз, даже удара, но не поцелуя!… Зачем Ив сделал это?… В голове Юки и так бардак, а тут еще и это!

В офис вошел Тэкесима, который, морщась, пытался пить дымящийся кофе из пластикового стаканчика. Поглядев на Юки, он тяжело вздохнул:

– Ну что? Будем ждать новостей?…

«Да, – подумал Юки с решимостью, отодвигая на задний план противоречивые и неразрешенные свои мысли и вопросы. – Хватит бессмысленной меланхолии. Да, мы будем ждать новостей. Хороших новостей!…»

___________

19

– Приближаемся к телецентру, – сообщил Сугавара, чуть повернув голову в сторону салона фургона. Говорил он по-английски, обращаясь к тесно сидящим рядом и полностью экипированным людям.

– Так, повторяю, – заговорила Наста, окинув бойцов строгим взглядом, – не «светиться», шлемы не снимаем, даже если вам отстрелят яйца. Первыми идём я и Ив, за нами – те, кто получил японскую спецформу, остальные ждут сигнала в машине, а после сигнала действуют по утвержденной схеме действий. Всем всё ясно?

– Так точно!

Сугавара, выбрав наиболее подходящее место у стены здания, остановил фургон, подле других таких же машин – на которых к телецентру были подтянуты вооруженные силы. Наста переглянулась с братом и они опустили забрала полицейских шлемов, скрыв лица.

– На выход! – последовала команда.

Проникнуть в здание оказалось просто. Группа, во главе с Настой и Ивом, поднялась по пожарной лестнице на нужный этаж, и, никак не выделяясь среди множества таких же вооруженных бойцов, рассредоточились парами по всему уровню, заняв удобные позиции.

– Докладывайте обстановку, – сказала Наста, включив портативную рацию.

– Пока всё тихо.

– Будьте начеку.

– Вас поняли.

На некоторое время рация умолкла. Наста, внимательно оглядываясь по сторонам, некоторое время молчала. В широких коридорах телецентра, залитых электрическим светом, было больше полицейских, чем местных сотрудников – бойцы дежурили у лифтов, охраняли двери – ведущие в помещения, где должна было вскоре начаться важная трансляция с участием Коеси Мэриэмона, стояли у плотно закрытых и занавешенных окон.

– Здание слишком уязвимо, – задумчиво прошептала она, обращаясь к находившемуся с ней рядом Сугаваре. – Одни окна чего стоят! Если мне нужно было здесь разнести всё к чертовой матери, не оставив камня на камне – это не составило бы особого труда. Удивительно, что при нынешней обстановке Коеси-старший решился приехать сюда.

– У него просто нет выхода. Им манипулируют, – так же негромко ответил тот.

– Он слишком боится за сына и это плохо. В большой политике не места слишком сильным привязанностям, потому что всегда нужно быть готовым жертвовать тем, что у тебя есть, ради того, чтобы выйти из игры победителем, – заметила Наста. – Коеси Мэриэмону следовало подумать об этом, прежде чем с головой окунуться в эти дебри.

– Дело не только в Коеси Мэриэмоне. Дело еще и в Акутагаве. Нынешний политический курс, который так не пришелся по вкусу «Мертвому дракону», это совместное дело отца и сына. Акутагава многое привнес в политическую программу отцовской партии, он один из координаторов её деятельности. Он опора отца, он фундамент на котором выстраивается программа будущих реформ. Без него Коеси Мэриэмон все равно что первобытный океан – огромный и могучий – но полностью лишенный жизни в себе.

Наста улыбнулась, хотя за бликующим стеклопластиком, что закрывал её лицо, этого Сугавара не увидел.

– А вы умеете говорить красиво, – заметила она. – Похоже, что в душе вы поэт.

– Это комплимент?

– Вроде того. Может, после всей этой заварушки, выпьем чего-нибудь горячительного и познакомимся поближе?

Сугавара несколько опешил от такого прямого намёка, потом ответил:

– А мне показалось, что, если вы кого и будете приглашать «выпить», так это Тэкесиму.

Она тихо и многозначительно рассмеялась.

– Я отнюдь не буду против, если вы оба согласитесь со мной «выпить».

Мужчина не нашелся, что ответить на это. От неловкости Сугавару спас голос Ива в рации:

– Эй, нимфоманка-главнокомандующая, у тебя по-прежнему день без оргазма – это жизнь на ветер?

– Пошел ты! – «ласково» откликнулась Наста в переговорное устройство, сообразив, что весь отряд мог слышать её разговор с Сугаварой. Рация-то всё это время была включена!

– Я бы еще насладился этим радиоспектаклем, – хмыкнул Ив, – но наш клиент показался на горизонте. Он выходит из лифта 3-С и идет по предполагаемому маршруту.

– Поняла тебя! – тут же стала серьезной и собранной она. – Первая группа немедленно снимается с мест, и подтягивается к намеченной цели. Вторая группа ждет в фургоне – вы, в случае неудачи, будете прикрывать наше отступление.

– Вас поняли.

Изначально первая группа разделилась, чтобы толпою не привлекать к себе внимания, сейчас, стараясь двигаться быстро, но не подозрительно, люди Насты стянулись со всех сторон к входу в студию. Согласно карте здания, за широкими дверями студии находилась комната, которая служила тамбуром между помещениями, здесь стояли стулья и кресла для посетителей. И именно здесь было решено остановить Коеси Мэриэмона, блокировав выход в коридор и вход в студию.

Коеси Мэриэмон, шагая по коридору в окружении телохранителей, держался прямо и хладнокровно, сохраняя невозмутимое выражение лица. И только глаза выдавали пожирающую его изнутри боль – поблекшие и затуманенные, они будто принадлежали мертвецу, а не живому человеку. Он был похож на большую заводную куклу, автоматически двигающую конечностями и реагирующую на внешние импульсы – куклу, у которой вот-вот остановится механизм. Телохранители распахнули перед ним двери студии, и он прошел в тамбур.

– Вперед! – скомандовала Наста.

Часть её бойцов тут же вскинули автоматы и наставили оружие на дежуривших в коридоре полицейских, вынудив тех бездействовать, прочие же люди Насты набросились на телохранителей Коеси, раскидывая тех в стороны. Коеси попробовал было, пользуясь кулаками, пробиться к дверям, что вела в студию, но Ив сбил его с ног и, перешагнув через мужчину, подошел к дверям и запер их.

– Здесь чисто! – крикнул он.

– Чисто! – ответила ему сестра, запирая двери в коридор и блокируя ручки. – У нас есть максимум несколько минут!

– Знаю, – Ив снял с головы защитный шлем и вернулся к Коеси Мэриэмону.

– Я тебя помню! – воскликнул тот, поднимаясь с пола и настороженно вглядываясь в лицо молодого человека.

– Да, мы виделись пару раз, – согласился Ив. – Но никогда не разговаривали друг с другом. Я ведь работаю на Акутагаву, а не на вас.

Коеси Мэриэмон вздрогнул, его лицо стало внезапно постаревшим, осунувшимся.

– Где ты был, когда моего сына похищали? – хрипло проговорил он. – И зачем пришел сейчас?

– Я пришел, чтобы убедить вас перестать плясать под дудку похитителей и объявить им полномасштабную войну. Сейчас с телеэкранов должна быть произнесена речь, в которой вы объявите о снятии Вакацуки с поста министра обороны и его аресте по обвинению к организации похищения вашего сына.

– Нет! Тогда они убьют Акутагаву! – горячо возразил Коеси-старший. – Это не какие-то бандиты, черт возьми. Эти люди совершили похищение не ради денег, а ради идеи – и они убьют ради этой идеи моего сына! Нет, я не стану рисковать.

– Тогда вы идиот! – заявил Ив. – Идя у них на поводу вы ничего не добьетесь!

– Я не могу потерять Акутагаву! – закричал мужчина с болью. – Я просто не могу его потерять, как ты не понимаешь!

Снаружи по дверям гулко и сильно колотили, слышались крики, кто-то ломом пытался выломать петли.

– Похоже, что он действительно не собирается слушать Ива, – Наста сняла шлем и, быстро подойдя к Коеси, решительно сказала: – Вы делаете большую ошибку, господин премьер-министр! Поверьте мне, тактика непротивления не поможет вам спасти сына!

Коеси Мэриэмон оглянулся на неё, и даже смог немного удивиться, поняв, что перед ним стоит близнец Ива:

– Кто вы? – спросил он, заговорив по-английски.

– Я уполномоченный сотрудник Федеральной Службы Безопасности Российской Федерации, – ответила Наста. – Я здесь, чтобы от имени нашей страны дать вам добрый совет и оказать посильную помощь. Послушайте же этого совета: перестаньте потакать похитителям! Разве вы не видите, какую опасную обстановку создали в стране?…

– Если вы уполномоченный сотрудник, покажите ваши документы. Я не поверю вам, пока не увижу удостоверения или что-то вроде этого, – нахмурился мужчина, оглядывая её с ног до головы.

– Ваше условие разумно, – кивнула Наста и, расстегнув бронежилет, порылась в районе лифчика, вытащив оттуда пластиковую карту. Она отливала золотом, имела магнитную полосу как у кредитной карточки, а на лицевой стороне вместо слов и цифр был выгравирован двуглавый орел. – Но вам понадобится компьютер.

Коеси Мэриэмон взглянул на карточку. В этот момент дверь со стороны коридора с треском вылетела, выбитая ручным тараном. В комнатку-тамбур влетели полицейские и бойцы спецподразделений, с оружием наизготовку, готовые открыть огонь. Люди Насты, в свою очередь, взяли на мушку ворвавшихся – так же с намерением стрелять, если дадут такой приказ.

Премьер-министр поднял вверх правую руку, призывая к тишине и вниманию.

– Всё в порядке, – сказал он. – Вышло недоразумение. Опустите оружие!

– Опустите оружие, – по-русски отдала приказ своим подчиненным Наста.

Вооруженные люди с той и другой стороны подчинились приказам.

– Проводите нас туда, где есть компьютер, и можно без свидетелей поговорить, – обратился Коеси Мэриэмон к полицейским.

Генеральный директор телекомпании любезно предоставил свой просторный и комфортабельный кабинет. Туда вошли премьер-министр, Ив и Наста. Дверь кабинет заперли, снаружи остались караулить японские и русские бойцы. Коеси Мэриэмон пропустил карточку через детектор, с минуту изучал информацию, появившуюся на экране, затем поднялся с кресла и аккуратно отдал её назад Насте.

– Не знал, что российская сторона решит вмешаться, – произнес он со вздохом.

Наста красноречиво покосилась на брата, после этого взглянула на премьер-министра и ответила:

– У России и Японии больше того, что нас объединяет, нежели того, что разделяет. Не секрет, что к похищению вашего сына приложили руку американские спецслужбы, – сказала она деловым тоном.

Коеси Мэриэмон прикурил и было заметно, что пальцы его дрожат.

– Что вы предлагаете? Что мы получим, когда арестуем Вакацуки?

– Для начала скажите мне, как с вами связывались похитители, как они передавали вам свои требования? – заговорил Ив.

– Телефонные звонки через спутник, которые невозможно отследить. Я просил их дать мне поговорить с сыном; но всякий раз они отказывали – я так и не смог услышать голос Акутагавы.

– Насколько мне известно, в четверг днем Акутагава еще был в коматозном состоянии. Поэтому они и не пошли вам навстречу.

Ив тоже закурил. Эту информацию ему дал Юки – пока они ехали из больницы в убежище русских – он написал на бумажке все, что услышал от Рю Мэкиена перед тем, как тот попытался его убить.

– Боже… – Коеси прикрыл глаза рукой. – Мой мальчик так тяжело ранен?

– Да, по всей видимости. Поэтому медлить нельзя – мы не знаем, где его прячут, но, возможно, у него нет достойного медицинского обслуживания и ваша медлительность может стоить ему жизни. Выступите с обращением к народу, господин Коеси. Сделайте объявление. Остальное – дело техники.

– Что именно вы имеете в виду под выражением «дело техники»?

– Вы видели, что твориться на улицах столицы? По-вашему, почему все вышло именно так? – усмехнулся Ив. – Пораскиньте мозгами, господин Коеси. Это произошло, потому что народу небезразличны вы и Акутагава. Это произошло потому что народ вам доверяет – пока, по крайней мере. Если вы прямо обвините Вакацуки в похищении Акутагавы и шантаже, реакция последует незамедлительная – народ сплотится против того, на кого вы укажите. Следовательно, те, кто в этом замешан, начнут разбегаться кто-куда как крысы с тонущего корабля, когда почва под ногами похитителей зашатается.

– Но если они убьют Акутагаву?!

– Они не убьют его, – возразил Ив. – Как можно уничтожить единственный козырь, который еще защищает их? Они же не психи вроде меня, которые делают что-либо только для того, чтобы сделать это. Они похитили Акутагаву ради того, чтобы заставить вас плясать под свою дудку и изменить расстановку политических сил в Японии. Когда у них это не вышло, они испугались и велели вам вновь занять пост премьер-министра, разве не так?

– Так, – кивнул Коеси Мэриэмон.

– Вот видите. Загляните чуть дальше: как только вы объявите Вакацуки преступником, он окажется в ловушке. И его тотчас кто-нибудь да и предаст. Я уверен, что он не тот человек, который может рассчитывать на безграничную преданность своих подчиненных.

Коеси Мэриэмон несколько мгновений смотрел на Ива, в нём боролись различные чувства.

– Хорошо. Только верни мне сына, – сказал он наконец.

Вертолеты рассекали субботнее слякотное утро винтами, мчась вдоль морского побережья в сторону города Иваки. Блеклое солнце уже вынырнуло из дымчатого горизонта, скользнув первыми рассеянными лучами по сероватой и стылой глади воды.

– Да, не такой я представляла Японию, – заметила Наста, выглядывая из окна. – На рекламных буклетах всё выглядит куда жизнерадостней.

Она смотрела на бедные рыбацкие поселения – прилепившиеся на скалистых и неприветливых берегах, старые лодки и катера – с облупившейся краской и проржавевшими мачтами, что сиротливо жались к пристаням, сельские дороги – в неустойчивую февральскую погоду превратившиеся в грязные болота. Дальше виднелся монотонный пейзаж припорошенных снегом холмов с черными прогалинами, за которыми кое-где виднелись немногочисленные фермы, окруженные ободранными зимой садами.

– Толстосумы вкладывают огромные деньги в полностью кибернетизированные заводы, которые производят роботов-домохозяек для праздных и скучающих людей, – откликнулся Ив, не отрывая взгляда от монитора ноутбука, – вместо того, чтобы обеспечить работой живых людей. Элиту никогда не интересовало, как и чем живут простые люди. Но это интересовало Акутагаву.

Наста удобнее уселась на жестком сидении и задумчиво поглядела на брата:

– Ты странно говоришь…

– Странно? – переспросил Ив равнодушно.

– Да.

Они втроем – Наста, Ив и Сугавара – занимали салон вертолета. Сугавара, сидевший напротив, задремал – что было неудивительно, если учесть, что в пятницу, когда он еще был узником в Главном полицейском управлении, его подняли на допрос в четыре утра, затем ему досталось на орехи от Ива, после чего он был на ногах весь день, вечер и ночь. Ив без малейших следов усталости на лице, сидел, закинув одну ногу на противоположное сидение и положив на колени ноутбук – он изучал карту военной базы близ Иваки, где скрывался опальный генерал Вакацуки. Наста просто скучала и лезла с разговорами к Иву… Всё это разбавлялось звуком работающего пропеллера и застарелым запахом солярки.

Выступление Коеси Мэриэмона по телевидению – в котором он обличил Вакацуки перед народов в преступлениях – на несколько часов опередило телефонный звонок от доктора, что лечил Акутагаву на военной базе. Случилось то, что предсказывал Ив – поняв, что премьер-министр более не склонен потакать похитителям, люди на военной базе, осмелев, решились позвонить и сообщить правду. И вот сейчас спасательный отряд, состоящий их коалиционных сил японски и русских спецслужб, спешил прибыть на указанное место…

– Ты всегда был сам по себе, – продолжила между тем Наста. – Ты сбежал из спецшколы именно потому что хотел быть сам себе хозяином. Много лет я тебя искала – но ты нигде не работал подолгу, был как перекати-поле – и убивал, убивал, убивал… Это казалось мне бесконечным аттракционом по впрыскиванию адреналина в кровь… Но вот ты сейчас сидишь здесь рядом со мной, и я вижу тебя обретшим какое-то постоянство…

– Может, уже перестанешь ходить вокруг да около? Что ты хочешь знать? – Ив по-прежнему смотрел строго в монитор.

– Почему ты так предан Акутагаве? Почему именно он?

– Почему бы и нет? Неплохие задания, возможность работать по всему миру и, кстати, в страховку включены услуги стоматолога и проктолога.

– Перестать уклоняться от ответов! – насупилась она.

– Что я еще могу ответить? Ты задаешь идиотские вопросы.

Наста сложила руки на груди и, скривившись, снова отвернулась к окну.

– А ты умеешь проявлять родственные чувства, братец! Ну и пошел ты к черту.

– Взаимно.

Минут пять они молчали. Ив сосредоточенно листал компьютерные файлы, стуча по клавиатуре пальцами, и не обращал абсолютно никакого внимания на раздраженную сестру. Она, конечно, долго этого выдержать не смогла:

– Что ты будешь делать потом?

– Что ты имеешь в виду под словом «потом»?

– Когда закончим с делом Акутагавы, – пояснила Наста. – Раз мы встретились, то, надеюсь, будем продолжать общаться?

Ив промолчал в ответ.

– Или, быть может, ты опасаешься, что я буду стараться тебя вернуть в нашу организацию? – прибавила она осторожно.

– Ты полагаешь, что меня можно заставить сделать это? – усмехнулся Ив. – Ну, если тебе вдруг вздумается, хорошо, попробуй. Только учти – не я первый начал.

– Ненавижу, когда ты так замысловато угрожаешь.

– Я не лез в твою жизнь, окажи ответную любезность – не лезь в мою.

– Ты мой брат, я твоя сестра, – настаивала Наста.

– Это что, приговор? Мы неоперабельные сиамские близнецы?

– Я просто говорю о том, чтобы мы хоть в чем-то оставались семьей!

Ив негромко рассмеялся и, наконец, посмотрел на неё:

– Зачем тебе такая семья как я? Ты и сама это хорошо понимаешь – ты понимала это и двенадцать лет назад, когда отказалась сбежать из спецшколы. И ты боишься меня. Или, полагаешь, я не вижу твоего страха?… Зачем тебе родственник, которого нужно либо пристрелить, либо держать на цепи?

На глазах Насты появились слезы.

– Ты говоришь о моем страхе? Да, не буду отрицать, я боюсь тебя. Это естественно, потому что я знаю, на что ты способен. Твой потенциал можно использовать, но чувствовать себя в безопасности рядом с тобой нельзя даже отпетому преступнику. Любой, кто узнает тебя достаточно хорошо, будет опасаться того, что в тебе скрыто! Это аксиома!…

Ив отвернулся к ноутбуку, всё такой же спокойный и сосредоточенный.

– Брат… – Наста вытерла побежавшие по щекам слезы. – Брат, скажи мне, вспоминаешь ли ты нашу жизнь до школы? Вспоминаешь ли, каким ты был раньше?… И думал ли когда-нибудь о том, что ты мог быть сейчас совсем другим человеком, если бы нас тогда не забрали туда?…

– Взгляни-ка на расположение ангара, где, согласно описанию, хранятся запасы топлива, – сказал Ив так, словно и не слышал её вопросов, и повернул к сестре монитор. – Неподалеку от казенных причалов, где стоят военные суда. Как ты думаешь, сколько у них там солярки припасено?

Наста тяжело вздохнула. Всё. Похоже, дальше гайки он ей закручивать не даст. Ладно, хочет перевести разговор на другую тему – пусть будет так. В конце-концов, они как раз летят на дело.

«Ладно, продолжим разговор в другой раз» – решила она и пригляделась к карте.

– Ну, это тебе не мыс Канаверал. База сравнительно небольшая, причалы недостаточно вместительные для больших судов, там стоят в лучшем случае военные катера… Впрочем, количество солярки в ангаре зависит не от судов и размеров базы, а, как правило, от прихоти командующего. Вполне может быть, что ангар пуст, или же наоборот – забит до отказа. Я склоняюсь ко второму варианту; если учесть тот факт, что генерал Вакацуки решил выбрать именно эту базу в качестве убежища – то, можно предположить, что он позаботился о том, чтобы ни в чем не нуждаться.

– Да, я тоже так думаю, – кивнул Ив. – Как ты помнишь, Акутагава ранен. Теперь смотри где казармы и медблок.

– Достаточно далеко. Это разумно, никто в здравом уме не станет строить казармы и медблок рядом с потенциально взрывоопасным местом… – Наста оборвала себя на полуслове и, осененная догадкой, с подозрением вперилась в брата. – Ты что такое задумал, а?

– Ничего особенного. Просто бросить с вертолета на этот ангар снаряд.

– Ты рехнулся!

– У тебя есть предложения получше? – приподнял он насмешливо брови. – Пока на базе знают только то, что генерал Вакацуки смещен с должности министра и ему предъявлены обвинения. Они не знают, что мы располагаем информацией о том, где спрятали Акутагаву. У нас есть преимущество неожиданного нападения. А если мы подъедем к стенам, что окружают базу по периметру, встанем там лагерем и, размахивая белыми флагами, начнем переговоры – сколько это времени займет и чего мы добьемся?

– Но бросать снаряд в топливный ангар!!! Это же дико!

– Ты что, заканчивала пансион матери Терезы? Откуда такой ужас?

– А человеческие потери?!

– Они в любом случае будут и ты это прекрасно знаешь.

– Я думаю, лучше мы пойдем другим путем, – возразила Наста. – Мы встанем лагерем у стен и потребуем капитуляции Вакацуки, пообещав, что никому, кроме него, обвинений предъявлено не будет. Это в интересах всех людей, что там находятся, они поймут, как это выгодно и…

– А вдруг не поймут? – перебил её Ив. – Будет, конечно, хорошо, если база не окажет сопротивления – тогда мы обойдемся минимумом жертв. А если окажет? Если они начнут тянуть время? Если завяжется перестрелка? Как ты представляешь штурм военной базы и нашу спасательную операцию, которую мы будем проводить, прорываясь к медблоку с боями?

– Согласно твоему плану, мы тоже будем прорываться к медблоку под пулями!

– Перестрелка будет сведена к минимуму. Мы дезориентируем их, – улыбнулся он снисходительно. – Последовательность такая: подрываем ангар, затем взрываем ворота, расчищаем дорогу и сразу направляемся к медблоку. Когда ангар взлетит на воздух – часть людей будет просто спасать свои жизни, другая часть попробует как-то остановить распространение огня. Они не смогут адекватно отреагировать, когда мы пройдём ворота. Наша цель – не захватить базу, а спасти Акутагаву. При слаженной командной работе мы сделаем всё быстро и без ошибок. Ну, ты все еще против?

– Я думаю, что ты всё равно сделаешь по-своему! – раздраженно проговорила Наста.

Ив вновь рассмеялся:

– Да, пожалуй, – согласился он.

– Всё рушится! Всё рушится! – с этими криками генерал Вакацуки бросил трубку на телефонный аппарат. Его лысина была покрыта лихорадочной испариной, лицо побагровело. Этот разговор был последним – только что последний член «Мертвого дракона» отрекся от него и заявил, что выбывает из игры.

Вчера вечером Коеси Мэриэмон неожиданно объявил на всю страну, что в похищении, шантаже и беспорядках есть единственно виновный – он, Вакацуки! Это была самая настоящая катастрофа! Ни Вакацуки, ни оставшиеся верными «Мертвому дракону» люди, не ожидали такого поворота дел. Они рассчитывали на то, что Коеси-старший останется покладистым их воле и таким образом им удастся выиграть немного времени… Но все рухнуло буквально в считанные минуты!

Теперь для всей страны Вакацуки преступник «номер один»… Это было похоже на голливудский триллер, а не на ту реальность, к которой он привык! Он не мог поверить! Просто не мог!…

Ночью генерал начал обзванивать своих соратников, чтобы узнать, что же делать дальше. Но все они, почуяв своими крысиными носами, что дело обернулось совсем уж плохо, либо уже покинули страну – либо в спешке собирались уезжать. «Мертвый дракон» был уничтожен! Всё, ради чего они устроили похищение – втоптано в грязь, выброшено на помойку… И, что самое ужасное, именно Вакацуки был назван главным виновным! И именно в руках Вакацуки остался Акутагава – доказательство его вины!

Разгромив в кабинете обстановку, Вакацуки под утро заставил себя взять в руки. Для укрепления духа выпив остатки ликера, он начал обдумывать свое положение. Сказать, что картина его будущего вырисовывалась плачевная – это означало бы ни сказать ничего.

– Надо бежать! Неважно куда, главное – бежать! – решился он, в конце концов. Жизнь на чужбине в забвении лучше, чем расстрел. – Но как бежать? На чём?…

Автомобиль отпадал сразу – на нем слишком быстро засекут. Вертолет?… Возможно. И еще есть военный катер – один из тех, что стоят на пристани. Вертолет, конечно, предпочтительней – потому что катер могут легко отследить…

– Возьму вертолет! Но сначала я кое-что сделаю! Да, я сделаю это! – Вакацуки, чуть пошатываясь, встал с кресла и выдвинул ящик стола. Внутри лежал пистолет и запасные обоймы – сняв оружие с предохранителя, генерал распихал по карманам одежды запас пуль.

Вакацуки намеревался бежать. Что поделать? Он проигравший… Но, несмотря на судьбу, что повернулась к нему задом, он всё же насолит Коеси Мэриэмону! Сейчас он пойдет в медблок, сунет Акутагаве под нос пистолет и с удовольствием спустит курок!… Да-да, именно так он и поступит, черт возьми! Прибьет это дьявольское отродье, которое вскружило головы людям, внушило им ложные иллюзии, и тем самым разрушило всю жизнь Вакацуки Минору!…

– Я убью этого сукина сына! – бормотал он, натягивая воинский мундир, погоны которого вчера вечером официально стали недействительными. – Будет у него вместо его смазливой мордашки одна большая круглая дыра! Кровь и мясо! Я сделаю это, клянусь!… И они не поймают меня, они ведь еще не знают, где я скрываюсь. Я шлепну сученка, затем возьму вертолет – и поминайте меня как звали!

Он вышел из кабинета и зашагал по коридору в сторону медицинского блока. Его трясло, пена выступала на губах, а в голове вертелось только одно: «Вся жизнь псу под хвост!» Солдаты, которые попадались ему на пути, ошеломленно отступали в сторону, потому что Вакацуки походил на буйнопомешанного.