Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Полагаю, представляться мне не нужно. Вы прекрасно знаете, кто я, – произнесла княжна. – Ведь когда-то вы работали на меня.

– Я работала на Адель Харитонову, – насмешливо поправила её Наста.

Наталия удивленно приподняла брови и долго рассматривала её, прежде чем вновь заговорить:

– Но вы собирались работать и на меня тоже, разве нет?

– Да. Могло быть и так, – согласилась с ней та, сохраняя при этом непроницаемое выражение лица.

– Вас ценила моя бабушка. Вы помогли мне спастись от Коннора Ваалгора. И я предложила вам должность своего личного телохранителя, – продолжала княжна. – А вы сбежали, чтобы служить Акутагаве Коеси… Служить моему врагу, этой поганой азиатской собаке. И почему же?

Наста с нарочитой беспечностью пожала плечами:

– Наверное, потому что с мужчиной мне все же иметь дело приятнее.

Ответ прозвучал двусмысленно и потому оскорбительно. Против воли, Наталия вспыхнула от неожиданной досады: как эта жалкая потаскуха смеет так разговаривать с ней? Что за сомнительные намеки? Заметив смятение подопечной, Кропотов мягко коснулся её руки, напоминая, для чего они с ней пришли сюда. Княжна чуть заметно кивнула ему и вернулась к заученной речи:

– Вы ведь понимаете, что вас ожидает вскоре?

– Явно не свидание вслепую с парнем моей мечты, – слабо улыбнулась Наста.

Наталия вынула сигарету из платинового портсигара и неспешно прикурила.

– Хм… Конечно, вы прошли обучение в школе спецслужб и эта кухня вам знакома, – задумчиво проговорила она, окидывая взором комнату пыток. – Вот почему вас так трудно напугать… Так что перейду к делу. Вы умная женщина и, безусловно, давно догадались, что мне от вас нужно. Однако, дабы не возникло сомнений, я прямо озвучу свои требования: мне нужна вся информация о системе безопасности Акутагавы Коеси.

Пленница, саркастично усмехнувшись, отвела взгляд в сторону и не промолвила ни слова.

– Советую сотрудничать с нами, молчание ровным счетом ничего не даст вам, – взял слово Никос Кропотов, его голос походил на треск сухих дров в костре. – Не стоит доводить дело до крайности. Нужно всего лишь поделиться с нами информацией, которой вы владеете.

Наста вновь посмотрела сначала на него, потом на Харитонову.

– Представь себе, когда Коеси решал, стоит ли тебя убивать, я высказалась против. Это плохо бы сказалось на мировой экономике, – обратилась она к Наталии. – Но знаешь, что я думаю теперь? К чертям эту сраную экономику.

Губы княжны презрительно скривились:

– Желаешь мне смерти? Уверяю, скоро ты будешь желать смерти ДЛЯ себя. Лучше тебе не упрямиться и все рассказать, – девушка сделала многозначительную паузу и оглянулась на стол, заполненный орудиями пыток. – К тому же, какой смысл тебе прикрывать тыл человека, которому ты служила из-за брата? Теперь он мертв и ты не обязана идти на пытку ради благополучия какого-то там Акутагавы Коеси.

Судорога пробежала по телу Насты, а челюсти у нее свело от захватившего все ее существо бешенства. Иврам погиб из-за интриг этой сделанной изо льда сучки, которой не хватает ума жить в мире с таким могущественным человеком как Акутагава Коеси! Вместо того, чтобы заниматься реальными проблемами на вверенной ей территории, она строит козни! Брат был прав, следовало шлепнуть её сразу же.

– Не строй из себя героиню. Никто не придет тебе на помощь, – повысила голос Наталия. – Ты заметила все эти приборы и медикаменты вокруг? Даже если во время пытки твое сердце остановится, тебя вернут с того света. Палач сможет поддерживать жизнь в твоем теле очень-очень долго – и все это время тебя будут пытать.

Угроза княжны произвела на Насту совсем иное впечатление – той стало смешно.

– Осмелюсь предположить, что меня будут пытать не дольше, чем удастся прожить тебе, – сказала зеленоглазая женщина. – Коеси уже объявил тебе смертный приговор, его головорезы придут за тобой. Сколько тебе осталось жить, как думаешь? Уверена, что немного – и уж это «немного» я перетерплю.

Такой ответ был для Наталии хуже пощечины. Ничтожная дрянь – связанная по рукам и ногам, лишенная надежды выбраться отсюда живой – вздумала пророчить судьбу наследнице Адели Харитоновой?! То, что дерзкие слова Насты отражали истинное положение дел, подхлестывало гнев княжны. Она замахнулась на пленницу, однако в следующий миг вспомнила о том, что её персоне не к лицу самой заниматься грязной работой. Опустив руку, Наталия надменно вздернула подбородок и приказала явиться палачу.

– Ударь её как следует, – распорядилась княжна, когда тот переступил порог комнаты.

Пыточных дел мастер оказался высоким и полноватым мужчиной лет пятидесяти, с добродушным до нелепости лицом и залысиной на голове. Встретив его на улице, любой бы решил, что он либо учитель или же бедный инженер, обремененный большим семейством. Удар, которым он наградил Насту, был профессионально поставлен – причинил боль, но челюсть не сломал. Голова пленницы дернулась, стальной ошейник, пригвождавший её к спинке стула, тут же впился в кожу, оставив на шее багровые ссадины. Рот женщины наполнился кровью.

– Еще! – потребовала Наталия.

Палач ударил Насту в живот, выбив из нее сдавленный возглас. Она зажмурилась, стараясь справиться с болью. Рефлекторно ей хотелось согнуться пополам, чтобы уменьшить болезненные ощущения, но крепления на стуле надежно удерживали её в одной позе. Чувствуя, что сейчас захлебнется кровью, Наста выплюнула её изо рта – и та ручейками побежала по подбородку и шее.

Вот теперь на лице Наталии появилось некое подобие одобрительной улыбки:

– Мне нужны результаты как можно скорее. Работайте!

Сказав так, она царственно покинула комнату пыток, Кропотов молчаливо последовал за нею. Они миновали небольшое помещение для наблюдателей: на экран, установленный там, передавался сигнал с видеокамеры в комнате пыток. У Наталии мелькнула мысль пройти туда и немного развлечься зрелищем, но она одернула себя – негоже при наставнике и советнике позволять себе подобные слабости. Она и без того стыдилась, что Насте удалось вызвать в ней смятение и досаду, чему стал свидетелем Никос Кропотов.

«Впрочем, какая разница, что я хотела когда-то от неё? Да, она мне приглянулась когда-то и я, каприза ради, захотела заполучить её. Но она сбежала. А теперь пытается насмехаться, делая глупые намеки! – думала Наталия холодно. – К черту её. У меня предостаточно забот, требующих внимания. Есть новый план и он более рискованный, чем тот, что мы придумали вначале. Будь у меня альтернатива, я бы никогда не согласилась на такой риск… Но альтернативы нет!»

Покидая территорию секретного военного объекта на вертолете, княжна Харитонова бросила последний взгляд на бетонное здание. Там, в одной из комнат, палач сейчас пытает зеленоглазую женщину. Наталии сказали, что мастер Деса Негован обладает внушительным опытом по части пыток. Хорошо бы, чтобы той как следует досталось перед тем, как следующий этап плана будет приведен в действие!

После того как княжна и Кропотов удалились, палач деловито занялся приготовлениями: облачился в клеенчатый халат, включил видеокамеру, подкатил поближе тележку с электрическим накопителем и электродами. Неторопливо наполняя один за другим шприцы неизвестными растворами и складывая их на поднос в ряд, он заговорил с Настой:

– Мне поручено добыть информацию. Сама понимаешь, я тут не собираюсь вести воспитательные беседы и грозить тебе пальчиком. Ты можешь рассказать все сразу и мы обойдемся без ненужной боли. Начнешь упрямиться – и мне придется разобрать тебя на запчасти, а мне бы этого не хотелось делать этого с такой красивой женщиной.

От Насты не ускользнул едва заметный акцент, с которым тот изъяснялся.

– Дай угадаю, территория бывшей Югославии? – в лоб спросила она.

Палач недоуменно моргнул, прежде чем ответил:

– Сербия.

– Тогда, наверное, ты Деса Негован.

Несмотря на весь свой профессионализм, тот почти вздрогнул, услышав свое имя.

– На балансе российских спецслужб числится всего четыре специалиста такого профиля и лишь один из них – выходец из бывшей Югославии. Деса Негован, – небрежно стала рассказывать Наста. – Встав во главе разведотдела, отвечающего за мониторинг стран Восточной Европы, я изучала твое досье. В своей работе я воздерживалась от жестких методов дознания, поэтому ни разу не встретилась с тобой лицом к лицу. Забавно, при каких обстоятельствах нам довелось познакомиться.

Мужчина отложил шприц в сторону и уставил на нее широко распахнутыми глазами:

– Панова? Наста Панова? – проговорил он с неуверенностью. Наста качнула головой, подтверждая его догадку. Тогда он растерянно потер шею и полез в карман за сигаретами. Незаметно для самого себя он стал обращаться к ней на «вы», словно она все еще была выше его по званию: – Я слышал о вас, конечно. Вы были довольно заметной персоной… Ребята из госструктур, с которыми я знаком, хорошо о вас отзывались.

– Скорее, они хорошо отзывались о моих сиськах и заднице, – хмыкнула Наста.

– Ну, не без этого, – пряча улыбку, пожал плечами Деса.

– Послушай, будь другом, угости сигаретой, прежде чем начнешь строить из себя безжалостного инквизитора, – попросила его пленница. – Страшно хочется покурить.

Деса поколебавшись немного, кивнул и выключил видеокамеру. Он освободил левую руку зеленоглазой женщины и протянул сигаретную пачку, Наста вытащила сигарету, сунула в рот и прикурила, когда тот поднес зажигалку. Поблагодарив, она с удовольствием затянулась. Она не попыталась использовать освобожденную руку как преимущество, ибо шанс избавиться от остальных оков равнялся нулю: прежде чем она сможет освободить свою правую руку и попытаться разомкнуть ошейник – Деса среагирует и снова её обездвижит. Он ведь собаку съел на хитростях, к коим прибегают обреченные на пытку люди.

Пыточных дел мастер, отойдя в сторону, тоже прикурил.

– Как вы здесь очутились? – поинтересовался он.

– Просто не повезло. Ты знаешь, издержки профессии.

– Я не так уж плохо разбираюсь во внутренней политике, хотя и мелкая сошка. Я знаю, кто были эта молоденькая стервозная девка и старик при ней – в структурах болтают, что это они теперь заправляют всем. И они хотят, чтобы вы рассказали им о системе безопасности Акутагавы Коеси. Кто он, я тоже знаю. Вы работали на него последние несколько лет?

Наста весело улыбнулась ему окровавленными губами:

– Я была наложницей в его гареме, Деса.

Палач бросил на неё задумчиво-печальный взгляд:

– Неужели вы хотите довести дело до пыток? Почему бы вам не рассказать добровольно?

– А разница? Ты ведь знаешь, что если я расскажу им сейчас то, что они хотят, то меня сразу же казнят. Сохраняя молчание, я сохраняю свою жизнь, и – кто знает? – может, еще переживу эту высокомерную курицу. Так что так легко ты от меня не избавишься, дорогой Деса.

– Вы, как видно, оптимистка по натуре, – вздохнул тот, неторопливо выдыхая табачный дымок.

– Ладно, хоть на время хватит говорить обо мне, лучше расскажи о своей жизни. Что-то изменилось? Помню, в анкете говорилось, что ты одинок, – решила перевести разговор Наста, с сожалением отмечая, как сигарета становится все меньше и меньше.

Лысина палача вдруг порозовела, выдавая его чувства.

– Ну, по правде сказать, я женился два года назад, – признался Деса.

– Да ну? Поздравляю! И кто она?

– Люба воспитательница в детском саду, ей двадцать пять. Младше меня на добрую четверть века, только представьте… А полгода назад у нас родилась дочь, Марией назвали, – мужчина неловко хмыкнул, в глазах у него мелькнул огонек самого простого человеческого счастья. И как же этот огонек противоречил жуткой обстановке вокруг него! Деса порылся в карманах и вытащил бумажник, где носил с собой фотографию жены с дочерью на руках: – Красавицы, правда?

На фото была запечатлена миловидная темноволосая девушка, прижимающая к груди младенца в распашонке с рюшками. В голосе Десу звучала гордость и, как ни странно, Наста нашла её уместной. Да, у него наидерьмовейшая на свете работа, однако у него есть отдохновение от ужасов, происходящих в комнате пыток – дом, семья. У Насты же всего этого нет. Иврам – её настоящая и единственная семья – мертв, и у неё ничего не осталось, даже урны с прахом.

– Да, они красавицы, – согласилась Наста. – Тебе повезло.

– Знаю, знаю! Сам в толк взять не могу, как мне могло привалить такое счастье.

Сигарета в руке Насты дотлела до фильтра. Деса тоже заметил это. Он спрятал бумажник с фотографиями обратно в карман, оправил халат и посерьезнел. Забрав у неё окурок, он вернул руку женщины на подлокотник и закрепил стальным обручем. Они вернулись к своим ролям: он – палача, а она – его жертвы.

– Я повторю вопрос: возможно, вы захотите рассказать обо всем без пытки?

– А я опять скажу – “нет”, – ответила та легко. – Но у меня к тебе просьба: ты можешь не использовать электричество? От сильного удара током мои большие и красивые силиконовые сестренки могут расплавиться и задымиться. Я этого не переживу.

Эта просьба развеселила Негована, он глухо хохокнул:

– Прям так и задымятся! Хорошо, только ради вас, я обойдусь как-нибудь без электричества.

Он включил видеокамеру, после чего возобновил наполнение шприцов химикатами.

Наста прикрыла на миг глаза, собираясь с силами. Как назло дал знать о себе полный мочевой пузырь. В ближайшем будущем она перенесет не только боль, но и унижение из-за того, что придется описаться прямо на глазах у палача. По сравнению с тазиком наполненным кислотой, куда тот может опустить её ноги, пописать под себя – конечно, просто пустяк – но все же…

Щелкнул замок звуконепроницаемой двери – та распахнулась, пропуская в комнату высокого и широкоплечего мужчину в черной униформе. Деса Негован обернулся, удивленный появлением визитера, и, приняв его за подчиненного Харитоновой, открыл рот, собираясь сказать: «Хотите наблюдать? Пройдите в соседнюю комнату!» В долю секунды незнакомец выхватил из-за спины пистолет с накрученным на ствол глушителем – хлопок! – и Деса упал с пробитой головой на поднос со шприцами.

Убив Негована, мужчина устремился к Насте и быстро освободил её от оков.

– Он успел сделать что-нибудь? – спросил он, прежде чем она встала с пыточного стула.

Наста заглянула в его каре-зеленые глаза, лихорадочно пытаясь понять, кто он и с какой целью появился, затем отрицательно помотала головой. Он, расстегнув униформу, вытащил из-за пазухи тщательно свернутый пакет с одеждой и вручил ей:

– Это хорошо, значит, сможешь идти сама. Вот одежда, надень её. Поторапливайся!

Наста, хоть и была ошеломлена, однако без пререканий подчинилась. Униформа с прикрепленным к ней бейджем, сделала её похожей на одну из местных сотрудниц, только вот ноги оставались босыми. Нежданный спаситель снял с убитого палача ботинки и кинул ей, приказав обуваться. Ботинки оказались довольно велики, но выбирать не приходилось. В раковине для мытья рук она ополоснула лицо, смыв следы крови.

– Сейчас мы выйдем отсюда, пройдем пропускной пункт и сядем в машину. Все время держись ближе ко мне, – сказал он Насте.

– Кто ты? – прямо спросила она.

– Я пришел спасти тебя. Об остальном поговорим позже.

Наста вдруг обратила внимание, что он довольно молод, хотя щетина, высокий рост и косая сажень в плечах придают ему взрослой основательности. Лицо очень привлекательное, по-мужски красивое. Вдруг её словно ударило молнией – в мозгу всплыло какое-то смутное воспоминание, появившись из дальних уголков памяти. Она могла поклясться, что узнает его лицо! Да, да, эти черты лица, эти каре-зеленые глаза знакомы ей, она абсолютно точно встречалась с ним раньше…

– Я знаю тебя! – выдохнула Наста.

____________________________________

9

«Я знаю тебя!»

Её тихий возглас не оставил равнодушным мужчину – внешне он и бровью не повел, но вот его взгляд переменился, явно смягчившись. Впрочем, времени на копание в воспоминаниях у них не было. Велев ей не отставать от него, он покинул комнату пыток. Наста пригладила волосы и вышла следом за ним. Труп Десу Негована остался лежать там, куда упал.

Наста шагала по мрачному коридору, пытаясь не хлюпать в огромных ботинках. Она мельком подумала о том, как переживет смерть супруга жена убитого палача – однако сожалеть о гибели Негована не собиралась. Тот, как и все сотрудники спецслужб, должен был отдавать себе отчет в том, что их работа однажды подставит их под пулю. Таковы издержки их профессии. Уж ей-то не знать! При исполнении погиб её муж. Погиб её брат. Да и она еще точно не знает, выживет ли в этой переделке! Смогут ли они благополучно миновать посты охраны и скрыться? Да и кто он – её проводник, чей облик ей смутно знаком? Не прыгает ли она из огня да в полымя, воспринимая его как своего спасителя?..

Она коснулась пластикового пропуска, пристегнутого к униформе, желая внимательней рассмотреть его. Логотип и аббревиатура на нем обозначали один из военных объектов, подведомственных ФСБ. Вместо имени, фамилии и фото на пропуске находилась магнитная полоса, выдающая всю информацию о человеке при прохождении энкодера. Но какие данные зашифрованы в магнитной полосе? Удачный исход побега зависит от того, насколько хорошо сработает маскировка.

Проводник Насты отлично ориентировался в бесконечном сером лабиринте коридоров, поворотов и дверей, уводя её все дальше от камеры пыток. По лестнице они спустились на первый этаж, сумев не привлечь к себе внимание. Впереди Наста увидела пропускной пункт, охраняемый вооруженными солдатами и защищенный перегородками из пуленепробиваемого стекла. Отстегнув пропуски, Наста и её спутник провели их через энкодеры. Охранник бросил взгляд на экран компьютера, куда энкодер переслал считанные данные, кивнул головой и разблокировал электронный замок, запирающий бронированные двери. Уже спускаясь с крыльца и щурясь от тусклого дневного света, Наста позволила себе облегченно перевести дыхание.

– Это еще не все, – предупредил таинственный спаситель. – Нужно миновать блок-пост на воротах.

Он, направляясь к парковке, сжал локоть женщины, поторапливая её.

– Так кто ты? – спросила Наста вдруг.

– Ты же сказала, что знаешь меня, – хмыкнул тот.

– Я знаю, что когда-то наши дороги уже пересекались, хотя и не помню, когда, где и как тебя зовут.

– Зови меня Кир, – ответил тот, подводя её к невзрачной иномарке.

Это ничего не напомнило Насте, она не помнила никого с таким именем. Послушно зеленоглазая женщина села в автомобиль на пассажирское сидение, Кир устроился за рулем. Он вел машину аккуратно, не спеша, чтобы не привлечь ненужного внимания, а Наста, повернувшись к окну, проводила взглядом несколько однотипных серых зданий и ангаров. У нее мелькнула мысль, что все военизированные объекты в России похожи друг на друга – что эта база, что спецшкола, где она когда-то училась.

И тут её мозг, как молния, пронзила догадка. Спецшкола! Вот, где она видела Кира! Она вспомнила, как однажды она вернулась в стены школы, где провела свое детство и юность – это случилось, кажется, около шести лет назад. Тогда карьера Насты могла совершить очередной вираж, ведь ей предложили должность куратора спецшколы.

После смерти Владлена Панова куратором школы был назначен кто-то из ретивых «светских» чиновников. Под «светским» подразумевалось, что он не проходил обучения в спецучреждениях, а получил совершенно обычное образование и вырос в совершенно обычной семье – а, значит, весьма теоретически представлял, как функционируют подобные заведения и какая идеология царит в их стенах. Тот чиновник продержался на своем посту меньше года, и добровольно подал в отставку – управление спецшколой оказалось ему не по плечу. На его место пришел следующий чиновник, но и он не смог справиться с вверенной ему школой и её подопечными. Так на посту сменилось четыре куратора, прежде чем министр обороны решил поставить на эту должность не мягкотелого представителя официальной политической элиты, а выпускника самой спецшколы, хорошо представляющего, как держать в повиновении и персонал и учеников. И выбор пал на Насту – как на одну из лучших выпускниц спецшколы и вдову Панова.

Она отказалась от должности не сразу.

Наста всё спрашивала себя: сможет ли она работать там – и не мучиться при этом воспоминаниями о брате? Для этого она и поехала в спецшколу, желая испытать себя, узнать предел своих возможностей. Насте устроили экскурсию по хорошо знакомым ей коридорам, классам, тренировочным залам, общежитию – и попутно доводили до её сведения, сколько учащихся числятся в школе, что за дисциплины изучаются на кафедрах, какова успеваемость учеников. Наста тогда и хотела и боялась услышать доклад о самом засекреченном учебном курсе, предназначенном для поистине гениальных учеников.

Подсознательно она желала, чтобы самое засекреченное и жуткое отделение школы пустовало. Такое вполне могло иметь место: государственные рекрутеры старательно прочесывают детские дома в поисках вундеркиндов – но даже если и находят таковых, то дети, как правило, погибают, не закончив курс. Слишком тот тяжел, слишком жестоки физические и психические нагрузки. Наста не знала подробностей этой учебной программы, но ей хватало слухов, бродивших среди коллег.

Сотрудники спецшколы, проводившие для неё экскурсию, сообщили, что сейчас в отделении есть ученик и весьма перспективный. Эта весть расстроила Насту – и она отчетливо осознала, что совесть никогда не позволит ей руководить этим зловещим учреждением. Однако она не отказалась продолжить осмотр спецшколы, не желая демонстрировать своего дискомфорта.

И вот тогда-то она и увидела Кира. Он отрабатывал приемы рукопашного боя под присмотром наставников в подземном спортивном комплексе. Насте это место было знакомо – здесь много лет назад она в компании высокопоставленных чиновников наблюдала за испытанием Иврама. Бронированное стекло, за которым обычно скрывались зрители, находилось на том же месте. Наста и её сопровождающие остановись за стеклом. Кир, казалось, и не обратил внимания на посетителей, продолжая тренироваться; его лицо сохраняло сосредоточенное выражение, пока он двигался. Сотрудник спецшколы дал краткую справку о мальчике, а Наста подумала, что тот выглядит старше своих лет из-за высокого роста и развитой мускулатуры.

Сердце Насты сжалось при взгляде на него. События прошлого возникли перед нею, она словно узрела театр призраков перед собой: её брата, в одиночку сражающегося против десятка головорезов, её собственное оцепенение, Владлена Панова рядом с ней и кровь, брызгами падающую на пол. Холодок пробежал по коже Насты, стены стали давить на неё, сердце заныло от боли.

«Думаю, этого достаточно, – пробормотала она. – Мне лучше уехать».

Отвернувшись от экскурсоводов, она поспешила к выходу, стремясь как можно скорее уйти из спортзала. У дверей Наста остановилась, дожидаясь, пока один из охранников отопрет кодовый замок. Повинуясь какому-то порыву, она опять посмотрела в сторону Кира – и тогда их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга секунды две, не больше, однако для Насты время замерло – перед ней будто бы возник потерянный брат.

Зеленоглазая женщина потом долго вспоминала лицо Кира, всякий раз чувствуя щемящую жалость по отношению к нему. В ней говорила совесть. Она являлась частью той системы, которая так жестоко эксплуатировала его, создавая из него машину для выполнения любых приказов. Наста, если подумать, ничем не отличалась от тех, кто лично муштровал учеников: ведь она знала о порядках в спецшколе и соглашалась с необходимостью существования подобного заведения – следовательно, она должна была разделять груз ответственности.

Подъехав к воротам, Кир притормозил. Это вернуло Насту в реальность. На КПП несли дежурство трое солдат, и еще несколько человек с автоматами находились на двух вышках. Учитывая запас прочности ворот и удобные позиции для обстрела у солдат – у Насты и Кира не будет шансов прорваться на свободу, если охрана заподозрит что-то неладное. Кир положил свой пистолет на сидение так, чтобы она без труда смогла до него дотянуться.

– Будь начеку, – проговорил он.

Кир опустил стекло со своей стороны, и протянул пластиковые карты контролёру, вышедшему навстречу автомобилю из своей будки. Забрав пропуски, тот ввел данные в портативный энкодер. Сверив данные, контролёр дал знак открыть ворота. Они выехали на дорогу, прорезающую собой густой сосновый лес, и Кир прибавил газу. В зеркало заднего вида Наста посмотрела на дорогу – их никто не преследовал.

Она схватила с сидения пистолет и направила его на Кира:

– Останови машину!

– Что ты делаешь? – спросил тот сквозь зубы. – Я спас тебя.

– Спасибо огромное, но все равно – останови машину! Или я выстрелю.

Автомобиль, напротив, начал разгоняться все сильнее.

– Если ты выстрелишь в меня на такой скорости, то мы разобьемся, – заявил Кир с ноткой снисходительности. – Не лучше ли тебе объяснить, почему ты целишься в того, кто вытащил тебя из камеры пыток?

Наста, покосившись на спидометр, мысленно чертыхнулась.

– Потому что я вспомнила тебя, – сказала она, продолжая держать его на мушке. – Я видела тебя в спецшколе, ты был учеником особого отделения. Раз так, то ты убийца и диверсант высокого класса – и мне опасно даже просто сидеть рядом с тобой.

Кир вдруг улыбнулся и мельком посмотрел на неё.

– Я не надеялся, что ты запомнишь меня, – признался он.

На огромной скорости их автомобиль вылетел на автостраду, чудом не столкнувшись со старым грузовиком, и, скрипнув резиной, влился в поток движущихся машин. От резкого поворота Наста потеряла равновесие, ей отбросило назад, на дверцу. Кир воспользовался возникшим преимуществом – удерживая руль левой рукой, правой он вырвал у женщины пистолет.

– Я положил его туда, чтобы ты смогла защитить себя в случае перестрелки, – проговорил он резко. – Но от меня тебе не нужно защищаться. Будь у меня намерение причинить тебе вред – я бы его уже причинил.

– Прибереги это дерьмо для кого-нибудь с гражданки, – оборвала его Наста. – Что тебе от меня нужно?

– Мне нужно, чтобы ты спокойно меня выслушала.

Зеленоглазая женщина закусила губу, со злостью прикидывая свои шансы избавиться от его общества. Она хорошо представляла себе, насколько может быть опасен такой человек как он. Зачем он вытащил её из комнаты пыток? Что, если это хитрая уловка Харитоновой – и он через нее планирует добраться до Акутагавы?

Как бы там ни было, силы слишком неравны. Учитывая то, чему его учили – ей ни за что с ним не справиться, как она не смогла бы справиться с братом. Не выпрыгивать же из кабины на полном ходу! Придется выслушать то, что он хочет сказать, и, быть может, она сумеет еще перехитрить его.

– Сначала верни мне пушку, а потом уже говори, – поставила она условие.

Он снова улыбнулся и, излучая самоуверенность, протянул ей пистолет.

– Ты работаешь на Харитонову, не так ли? – задала она вопрос, снова нацелившись на него.

– Она пользовалась моими услугами. После того как я завершил обучение, меня вызвал к себе её советник – Никос Кропотов – и поручил привести в исполнение приказ княжны. Задание, которое она мне поручила, было весьма сложным и опасным.

– Какое задание?

– Убить родственников Коеси Акутагавы.

Наста со всей возможной силой сжала рукоятку пистолета, на лбу у неё выступили капли пота.

– Так это ты совершил теракт?

– Да. Я всё спланировал и привел в действие.

Зеленоглазая женщина сохраняла молчание несколько минут, переваривая информацию.

– Там погибли дети, – еле слышно произнесла она.

– Это издержки профессии, – последовал холодный ответ. – Не я выбирал цель. У меня не было личных счетов к ним, их смерти хотела Наталия Харитонова.

Он был прав. Наста не могла с ним спорить, черт возьми! Издержки профессии, всё верно. Все они – исполнители, приводящие в жизнь волю тех, кто находится на вершине пирамиды власти. Она ведь столько лет работала на ФСБ и столько раз повторяла сию набившую оскомину фразу: «Это издержки профессии»! Пусть сама она всегда избегала насилия в отношении детей, однако привыкла к тому, что её окружают люди, готовые убить невинного ребенка без малейших колебаний.

Её откровенное замешательство тронуло Кира, и он прибавил:

– У меня не было выхода, только так я мог доказать Харитоновой свою преданность.

– И доказал? – прищурилась на него та.

– Она осталась довольна. И сразу же дала мне следующее поручение: добраться до личных телохранителей Акутагавы Коеси, а затем и до него самого.

Страшный возглас исторгся из груди Насты, стоило ей осознать смысл его слов:

– Ты убил его!

Хлопок, сопровождающий выстрел, и истошный визг тормозов прозвучали одновременно. Кир предусмотрел её реакцию – и, едва её палец дернулся на курке, как он тут же вдавил педаль тормоза в пол. Насту швырнуло на приборную доску, в то время как Кир, упершись руками в руль, вжался в спинку сидения. Пуля, выпущенная из пистолета, обдала его лицо острым запахом пороха и пробила стекло. Пока Кир боролся с Настой, машину занесло на влажной дороге и выбросило в кювет, покрытый черным от автомобильной копоти снежным настом. Взметнув в воздух тучу грязных брызг, автомобиль остановился.

Наста с готовностью бы выпустила в Кира всю обойму, но тот вновь отнял у нее оружие. Тогда она, распахнув дверцу, вылезла из салона. Поскользнувшись, Наста упала на тающий от мартовской оттепели снег, который тотчас проник в пространство между штаниной и слишком большими ботинками. Она постаралась сразу же подняться, но из-за спешки снова упала. Кир спрятал пистолет за пазухой и тоже выбрался из машины. Одного взгляда на капот, утопленный в буром месиве из грязи и снега, было достаточно, чтобы понять – из кювета машине самостоятельно уже не выбраться. Кир поспешил к Насте – та, все же встав на ноги, прихрамывая, ковыляла к дороге.

– Стой! – он схватил женщину за руку, заставив обернуться.

У нее по лицу текла кровь, от удара о приборную доску она разбила голову.

– Не прикасайся ко мне, ты, сукин сын! Я убью тебя! – прошипела она, замахнувшись на него. Когда он перехватил её руку, она, сходя с ума от ощущения своего бессилия, плюнула ему в лицо. – Ты убил Иврама! Ты убил его!

– Я не убивал его! – рявкнул Кир. – Мое задание заключалось в том, чтобы захватить вас с братом живыми и допросить.

– Ты меня совсем за идиотку держишь? Ты закончил тот же курс, что и он – и не мог не знать о том, кто Иврам такой. Он не позволил бы тебе захватить меня и добраться до Акутагавы! Он убил бы тебя! Поэтому сначала ты должен был избавиться от Иврама.

– Я не убивал его, – жестко повторил тот. – Конечно, я знал, кто он такой! О нем в спецшколе ходили легенды. Но, помимо этого, он был твоим братом. Убей я его – как бы я мог надеяться, что ты захочешь быть со мной?