Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

В светских кругах ходило множество слухов о том, почему эта пара рассталась буквально в шаге от свадьбы. Самым весомым поводом большинство сплетников считало смерть Коеси Мэриэмона, который погиб, закрыв Наталию от пули – этого Акутагава просто не смог принять. Конечно, сама Наталия не виновата в гибели Коеси-старшего, однако для безутешного сына Мериэмона она стала вечным напоминанием о трагической судьбе отца. Другая популярная версия гласила, что на самом деле Акутагава не так уж любил Наталию и жениться на ней собирался исключительно по настоянию отца – и, когда тот погиб, Акутагава поспешил сложить с себя обязательства по отношению к Наталии. Было и множество других предположений. Но никто не мог утверждать, будто и вправду знает истинную причину разрыва помолвки. Акутагава Коеси отлично умел хранить свои секреты.

Познакомившись с ним лично, Мамоко сделала для себя кое-какие выводы. Акутагава не тот человек, чтобы решиться на женитьбу из легкомысленных соображений и затем при появлении небольших трудностей сразу отступить. Несомненно, намерение жениться на Наталии Харитоновой было результатом взвешенного и обдуманного решения. Расторгнуть помолвку он мог, по мнению Мамоко, только под давлением весьма и весьма серьезных обстоятельств. Каких обстоятельств? Мамоко не знала. И, будучи женщиной умной, не собиралась спрашивать Акутагаву об этом ни до свадьбы, ни после. Инстинктивно она понимала: в каждом мужчине где-то глубоко скрыто что-то от Синей Бороды, который убивал своих жен за излишнее любопытство – и лучше это «что-то» не будить в мужчине настырными вопросами о его прошлом.

«Достоинство жены зависит от ее умения хранить молчание, а не болтать, – рассуждала Мамоко. – Долг жены – создавать комфорт для мужа, заботиться о нем. Рядом с женой мужчина должен отдыхать, а не находится в постоянном напряжении из-за необходимости постоянно в чем-то объясняться. Оружие жены это нежность, деликатность и безраздельная преданность».

Затем ее мысли сосредоточились на будущем. После свадьбы она не собирается сидеть без дела. До встречи с Акутагавой Мамоко активно занималась благотворительностью и планировала расширить поле своей деятельности после вступления в брак. Будущий муж всячески поддерживал ее стремление помогать людям и предложил открыть детский приют, где она сможет заниматься воспитанием сирот. Такая перспектива воодушевила Мамоко настолько, что вопросами создания детского приюта она занималась параллельно со свадебными приготовлениями: выбирала место для строительства приюта, обсуждала с архитектором мельчайшие детали проекта здания, продумывала план парковых угодий вокруг приюта вместе с ландшафтным дизайнером. Так как это был свадебный подарок, Акутагава заверил Мамоко, что она не должна считать денег – и что любой ее каприз будет исполнен. Легкость, с которой исполнялись ее благие намерения, не могла не радовать Мамоко; Акутагава буквально мановением руки претворял в жизнь планы.

Автомобиль притормозил рядом с шикарным рестораном, швейцар в ливрее с золочеными галунами поспешил распахнуть дверцу. К счастью, рядом с рестораном журналистов не наблюдалось. Метрдотель проводила Мамоко к столику, за которым ее уже дожидался жених. Акутагава, приветливо улыбнувшись, поднялся ей навстречу и легко коснулся губами ее щеки. Это невинное касание смутило Мамоко, она порозовела от удовольствия.

Как бы не старалась она всегда быть сдержанной и разумной, всякий раз в его присутствии Мамоко теряла самоконтроль. Это происходило совершенно само собой. Она начинала путать слова или вовсе забывала о том, что хотела сказать, у нее дрожали руки, она краснела из-за малейших пустяков. Словом, вела себя как любая безнадежно влюбленная девица.

Да, она любила Акутагаву.

Сначала она, будучи еще не знакома с ним лично, любила его как идола, как олицетворение их великой нации. Став его невестой, Мамоко влюбилась в него уже по-другому, как женщина может влюбиться в мужчину. Для этого ей не понадобилось много времени – ведь Акутагава был не только очень красив, но и безумно обаятелен. При желании, он мог покорить любую женщину.

«Сердцеед со стажем!» – констатировала логическая сторона разума Мамоко, в то время как ее сердце трепетало от любви.

Подобные головокружительные чувства она испытывала впервые, хотя совсем неопытной в вопросах любовных отношений ее нельзя было назвать. В старшей школе она встречалась с отпрыском уважаемого семейства – Минору Рино – эти отношения длились чуть больше двух лет. Мамоко не испытывала к Минору больших чувств, но ей казалось, что у них много общего: их обоих волновали проблемы экологии и социального обеспечения малоимущих граждан, вместе они посещали различные кружки по интересам, надеясь изменить этот мир к лучшему. К тому же, Минору очень нравился родителям Мамоко, они считали их идеальной парой. После окончания школы Минору, поступив в университет, изменился, превратившись в этакую «личинку офисного зануды» – как метко охарактеризовала его Мамоко. Его больше не интересовала, как раньше, благотворительность, проблемы экологии и нравственности, он думал только о деньгах и будущей карьере. В итоге Мамоко стало с ним скучно, и она разорвала отношения.

После расставания с Минору, она с головой погрузилась в учебу и работу на общественных началах: участвовала в экологических маршах протеста, трудилось в качестве волонтера в больницах, устраивала благотворительные вечера. В период студенчества за Мамоко, конечно, много раз пытались ухаживать и сокурсники и знакомые по общественным работам. Первых она отшивала из-за того, что все они были, как и Минору, были одержимы мыслями о будущем преуспеянии – их эгоцентричность не оставляла места для сопереживания тем, кому не повезло в жизни. Вторых Мамоко не принимала всерьез, поскольку большинство из них видело в ней только богатую девочку, которая может делать своему парню дорогие подарки. Да и не испытывала она такой уж всепоглощающей потребности иметь под боком парня!

После окончания университета у Мамоко появилась возможность с головой уйти в филантропию, что она и сделала. Прошла еще пара лет – и в ее жизнь вошел Акутагава, став причиной удивительных перемен в ее судьбе.

Однажды на благотворительном приеме в помощь детям, больных раком, он подошел к ней и пригласил на танец. Мамоко настолько остолбенела, что даже улыбнуться в ответ не смогла, лишь промямлила в ответ нечто невразумительное. Все прочие гости также оказались поражены – ведь его имя не значилось в списке гостей, никто не ожидал появления столь знаменитой персоны на достаточно скромном мероприятии. Как сам потом рассказал Акутагава, его визит на благотворительный прием был исключительно спонтанным, ему просто захотелось побывать на внештатном событии.

В тот первый их танец он кружил Мамоко с невероятной элегантностью – она же старалась как можно сильнее сконцентрироваться, дабы не отдавить ему в волнении ноги. После первого танца, он пригласил ее на следующий… и весь последующий вечер Акутагава танцевал только с ней. В перерывах между танцевальными партиями он беседовал с ней, живо интересуясь проблемами детской онкологии. Узнав, что она одна из соучредителей этого благотворительного вечера, Акутагава выразил свое восхищение ее сознательностью. Тронутая комплиментом до глубины души, Мамоко говорила и говорила, высказывая свои идеи, планы и мечты в отношении общественно-полезных дел, а он слушал ее с неподдельным интересом.

Вскоре после того приема, он прислал ей цветы и приглашение на обед, от которого Мамоко не смогла отказаться. За короткое время она влюбилась в него, хотя и прикладывала все силы к сокрытию своих чувств. Будучи от природы рациональной, она без конца повторяла себе одно и то же: «Любые отношения с ним безнадежны. Коеси Акутагава – политик. И политику нужен респектабельный брак, а не романтические интрижки».

Надеялась ли она на предложение руки и сердца? Нет. И все же Мамоко получила его: Акутагава предложил ей пожениться. Он не сомневался – она согласится. И даже когда Мамоко попросила времени на раздумья, он с улыбкой сказал: «Конечно, обдумай все хорошенько».

Мамоко, подавив в себе эмоции, максимально трезво подошла к вопросу, от которого зависело ее будущее – и дала себе срок в десять дней для принятия решения. Родители ничего не знали о предложении Акутагавы, Мамоко находилась наедине с собой, со своими мыслями и желаниями. Она постаралась взвесить все «за» и «против». Аргументов «за» было множество, в том числе и чувства к нему, а «против» – буквально одно, это невероятная популярность Акутагавы в Японии, его статус идола и все вытекающие отсюда последствия. Став его женой, Мамоко попадет под прицел взглядов миллионов людей – те станут следить за каждым ее шагом, слушать каждое ее слово, судить ее за малейший проступок, вся ее жизнь превратится в общественное достояние. Хочет ли она этого?..

В конце концов, она сделала выбор: да, хочет!

Акутагава настоял на быстрой помолвке, желая сразу же официально признать ее своей невестой, и не стал тянуть с датой свадьбы. Великосветские сплетники, сравнивая его предыдущую помолвку с Наталией Харитоновой, отмечали торопливость действий Акутагавы. В случае с Харитоновой он широко разрекламировал свои романтические отношения с русской княжной, добившись одобрения от общественности прежде, чем обручился. С Мамоко его стратегия изменилась, Акутагава не стал организовывать шумную рекламную кампанию, а преподнес свои отношения с представительницей рода Катаи как факт уже свершившийся.

Самой Мамоко пришлось по душе, что Акутагава не стал ухаживать за ней так же, как ухаживал за Наталией – это уязвило бы ее самолюбие – а на все прочее она не обращала внимания. Напротив, даже радовалась тому, как быстро дело идет к свадьбе. Ей хотелось, чтобы их свидания переросли в настоящие супружеские отношения, чтобы его целомудренные поцелуи и сдержанные прикосновения превратились в настоящую близость…

Официант принес аперитив: белое вино.

– Как твои дела? – спросила Мамоко, не стремясь конкретизировать вопрос и сводя его риторике.

– Все хорошо. Жаль только, из-за моей занятости мы не можем видеться чаще, – ответил тот мягко.

Мамоко, тронутая его словами, улыбнулась и с должной скромностью сказала:

– Твоя работа очень важна. Разве можно упрекать тебя в занятости, если ты трудишься на благо общества?

Акутагава протянул через стол руку и коснулся ее ладони. Он посмотрел ей в глаза, и она не осмелилась отвести взгляда, несмотря на сердечное волнение. Мужчина буквально гипнотизировал ее, вызвав в ее душе бурю эмоций и желаний.

«У него самые необычные на свете глаза, – подумала она вдруг. – И у наших с ним детей будут такие же глаза…»

К их столику вновь приблизился официант и Акутагава отодвинул свою руку от Мамоко. Та опустила взгляд, скрывая огорчение – но через секунду уже с изысканным спокойствием говорила официанту, какое блюдо она желает отведать.

Сделав заказ, Акутагава поинтересовался ее делами, связанными с постройкой здания для детского приюта. На эту тему Мамоко готова была говорить сколько угодно и без какой-либо скованности. Видя в своем женихе благодарного слушателя, она увлеклась подробностями своей недавней встречи с главным архитектором, который уже начал возводить здание будущего приюта.

Ее рассказ прервал звонок на мобильный Акутагавы. Извинившись перед невестой, он ответил на звонок. Неизвестно, что он услышал в трубке – но полученная новость заставила мужчину побледнеть и резко вскочить на ноги, едва не опрокинув при этом стол. Мамоко никогда еще не видела его в таком смятении!

– Как такое могло случиться? – вскричал Акутагава голосом, вмиг ставшим низким и пугающим.

Выслушав ответ собеседника, он, круто развернувшись, пулей вылетел из ресторана, забыв про свою невесту. Мамоко проводила его озадаченным взглядом, теряясь в догадках. Кто позвонил Акутагаве? Какие новости тот получил? Неужели стряслось что-то ужасное, раз он пришел в такую ярость? И куда он поспешил уехать?..

Акутагава, стремительно сбежав с крыльца, заскочил в свой автомобиль.

– Свяжись с аэропортом. Пусть подготовят самолет, я вылетаю немедленно. Курс – Колумбия, – приказал он главе охраны, сидевшему рядом с шофером. – И мне нужна вся информация на Фернандо и Рауля Баргос, и как можно скорее!

Автомобиль на огромной скорости вырвался на токийские улицы, направляясь к аэропорту Ханэда. Акутагава вернулся к телефонному разговору. Его собеседник – агент японской разведслужбы, в обязанности которого входила слежка и обеспечение безопасности Юки – все еще находился на связи.

– Ты говоришь, он жив, но в руках бандитов?

– Да, господин Коеси. Судя по всему, его держат в больничном холле вместе с другими заложниками. По предварительным данным боевиков около двадцати человек, они вооружены автоматами и, по заявлениям Фернандо Баргоса, разместили в здании больницы взрывчатку. Если Рауль Баргос с течении двух часов не будет освобожден из-под стражи и доставлен в Пасто, то они начнут расстреливать заложников – по одному в час.

Акутагава бросил взгляд на свои часы, отмечая время.

– Где сейчас содержится Рауль Баргос?

– Насколько я знаю, он в Колумбии, но не в руках колумбийской полиции. Рауля взяли под стражу американские федералы, они давно охотились на него; в их планах было вывезти Рауля в США и там предать суду.

Велев агенту держать его в курсе событий, Акутагава сбросил звонок. Набрав номер, он связался со своим доверенным лицом в американском правительственном аппарате и отдал приказ сию минуту заняться делом Рауля Баргоса.

– Пусть ваши люди доставят его в Пасто и совершат обмен. Никто из заложников не должен пострадать!

Американский чиновник подобострастно заверил, что его воля будет исполнена без промедления и на самом высоком уровне. Следующий человек, которому позвонил Акутагава, была Наста.

_________________________________

17

На скорости, намного превышающую разрешенную на улицах столицы, Вольво пролетело через перекресток, устремляясь по Рубцовской набережной, вьющейся параллельно реке Яуза. Завидев впереди неисправный светофор, мигающий тоскливым желтым светом, женщина в Вольво резко затормозила. Яростно взвизгнули шины. Наста вылезла из автомобиля и с силой хлопнула дверцей. Выглядя раздраженной и растерянной одновременно, она запустила ладони в свою шевелюру и встрепала волосы, словно стараясь отогнать от себя какие-то мысли.

Едушие автомобили вынуждены были огибать Вольво и стоящую рядом с ним Насту. Мужчина за рулем отечественной машине эконом-класса, не преминул сварливо высказаться, проезжая мимо:

– Что встала на дороге, тупая корова?

В ответ Наста показала ему средний палец на руке, присовокупив:

– Да пошел ты!

– Навалять бы тебе, соска! – издали крикнул тот.

Тяжело вздохнув, зеленоглазая женщина пересекла дорогу и поднялась на пешеходный мост, соединяющий два берега реки. Опершись на перила, она замерла. Прохладный ветер, контрастирующий с ярким солнцем, освежал разгоряченное эмоциями лицо Насты. Река несла свои мутные воды под мостом. Автомобили, рассекая воздух, неслись по дорогам. Вдали блестели окна высотных домов, отражая солнечные лучи.

На мосту кроме нее не было ни души. Из-за сломанного светофора и сумасшедшего автомобильного движения пешеходы предпочитали переходить на другой берег реки в более безопасных местах. Со стороны Семеновской набережной, неподалеку от светофора, на скамейках расположилась компания мужчин, распивавших пиво в теплый денек.

Насте захотелось покурить, но, как обнаружилось, сигареты она забыла.

«Я хотела понять, где истина, но, кажется, зашла в тупик! – вздохнула Наста. – У меня нет доказательства причастности Кира к гибели Иврама. Вполне возможно, я никогда не узнаю правды. Что же мне остается?.. Всякий раз, глядя на Кира, я буду подозревать его. Всякий раз».

Будущее, которое рисовало ей воображение, удручало ее. Сейчас Кир охотится за Никитой, если он удачно выполнит это поручение, то Акутагава и дальше станет пользоваться его услугами. При всей своей рациональности, Наста все же не представляла себя частью такого будущего – продолжать работать на Акутагаву бок о бок с Киром? Не чересчур ли это цинично по отношению к памяти брата?

Да и не только в работе дело!..

За все те дни, что они находились рядом друг с другом, Наста не раз ловила на себе долгие взгляды Кира. Как женщина опытная, она отлично понимала значение подобных взглядов. Да и признание Кира в чувствах к ней не оставляло места для недопонимания. Им приходилось быть рядом почти круглые сутки: в двухкомнатной квартире, где они разбили штаб, трудно было разминуться – техника для слежки за Никосом Кропотовым и другими помощниками Наталии Харитоновой, запас оружия и боеприпасов помещались в одной комнате, спальные места во второй. Кир имел множество возможностей наблюдать за ней.

До сегодняшнего дня он держал дистанцию – пожирал ее взглядом, однако черты, разделяющей их, не переступал. Насту это вполне устраивало, она умела дистанцироваться от сексуально вожделения мужчин. Вызывать желание и уметь его игнорировать – это умение она усвоила в спецшколе и отлично закрепила практикой во время службы…

А сегодня Кир, как сорвавшись, схватил Насту в охапку и прижался к ее рту своими губами.

К ее собственному смятению, Наста не смогла как следует возмутиться его поступку. Она, конечно, вырвалась, и сердито рявкнула на Кира. Но, ощущая учащенное биение своего сердца, Наста не могла не осознать, как сильно ей понравилось грубоватое поведение Кира, как оно взволновало ее.

«Я люблю тебя с тех пор, как наши взгляды впервые встретились!» – повторил Кир свое признание.

Его слова причинили боль Насте. Слезы навернулись на ее глаза – стремясь скрыть их, она убежала прочь из квартиры. Сев в автомобиль, женщина стала бездумно гонять по московским улицам, стараясь избавиться от жгущего ее душу чувства безысходности и… ненависти к самой себе.

Стоя над рекой, Наста прикрыла глаза и прошептала:

– Ненавижу! Ненавижу… – озвучив потаенную мысль, адресованную самой себе, она, помолчав, произнесла имя того, кто тенью довлел над ней: – Иврам…

Ее одиночество оказалось грубо прервано: компания мужчин, доселе мирно попивавших пиво на скамье через дорогу, перебежали через дорогу и поднялись на мост. Привлеченные ее красотой и одиночеством, они обступили Насту.

– Ой, девушка-красавица! Можно с вами познакомиться? – пьяным голосом осведомился кто-то, дыхнув перегаром.

Смерив приставал презрительным взглядом, Наста отрезала ледяным тоном:

– Нет. Нельзя.

Она сделала шаг в сторону, собираясь вернуться в машине, но ей перегородили дорогу.

– Ты че такая гордая?! Дай сиськи-то пощупать!

Под общий хохот один из мужчин положил волосатую руку женщине на грудь.

Звонок Акутагавы отвлек Насту – она как раз ухватила последнего еще держащегося на ногах хулигана-приставалу за шкирку и собиралась приложить его лбом о перила моста. Незадачливые приятели хулигана валялись здесь же, на мосту, в полном нокауте, кто лишившись зубов, кто получив перелом рук и ног. Им зеленоглазая женщина уже отвесила достаточно тумаков, чтобы на всю оставшуюся жизнь у них отпало желание приставать к одиноким женщинам.

– Ты мне нужна, – первое, что произнес Акутагава, когда Наста взяла трубку.

– Многообещающее начало! Но сначала я хочу романтический ужин при свечах, – заявила та иронически.

– Ты мне нужна в Колумбии. Наркобарон с отрядом своих головорезов взял в заложники Юки.

Эта новость вынудила Насту выпустить и рук побитого приставалу.

– Вот черт, – выдохнула она и прибавила уже деловым тоном: – Какой у тебя план?

– Я на пути в аэропорт, вылетаю в Пасто. Для тебя тоже подготовят самолет, ты должна прибыть в Колумбию как можно скорее, – сказал мужчина в ответ на ее вопрос о том, какой у него план. – Главарь бандитов, Фернандо Баргос, требует освободить своего брата Рауля, иначе через два часа он начнет расстреливать заложников. Я распорядился доставить Рауля в Пасто.

Переступив через поверженных мужчин, Наста сбежала по ступенькам моста и запрыгнула в Вольво.

– Уже еду! Сообщи своим людям, я буду в Шереметьево через полчаса, – сказала она. – Пусть также мне перешлют досье на братьев Баргос.

– Досье будет ждать тебя в самолете.

– Как только изучу его, я позвоню тебе.

Наста не стала говорить никаких слов сочувствия и поддержки, хотя вполне представляла, какой кошмар Акутагава в эти минуты переживает. Гораздо важнее досконально разобраться в ситуации, потому что от этого зависит жизнь Юки. Акутагаве не нужны бесполезные соболезнования, ему нужна конкретная помощь.

Пару минут Наста решала, как именно ей известить Кира о своем срочном отъезде. Так как они вместе отправлялись на задание, то Наста – пусть она и выполняла роль контролера – несет кое-какую ответственность перед ним. Естественно, у Кира возникнут подозрения, но вряд ли он сможет связать воедино происшествие в Пасто, Насту и Акутагаву. Позвонить ему? Для такого вида связи у нее не столь важное сообщение. Выбор пал на голосовую почту:

«Я должна экстренно покинуть Москву. Продолжай работать без меня».

Как Акутагава и обещал, самолет для Насты нашли в кратчайшие сроки. Перед посадкой дотошные охранники проверили ее одежду на наличие жучков и забрали мобильный телефон, выдав новый – проверенный. На борту Насту ждало досье на Фернандо и Рауля Баргоса, переправлено американским федеральным бюро расследований.

Зеленоглазая женщина бегло ознакомилась с предоставленной информацией.

Братья Баргос родились в бедном пригороде Боготы и чуть ли не с пеленок были втянуты в преступный вертеп. Сначала занимались мелким воровством, затем угоном автомобилей, после доросли до рэкета, киднепинга и торговли наркотиками. Благодаря готовности идти к большим деньгам по трупам, Фернандо и Рауль быстро завоевали авторитет в преступном мире. Они подмяли под себя столицу Колумбии, и заслужили среди простых людей страшную славу своей звериной жестокостью и жадностью. По данным ФБР братья Баргос контролировали до пятидесяти процентов наркотрафика, идущего в США. Общее состояние братьев оценивалось – ни много, ни мало – в пятнадцать миллиардов долларов.

Власти Колумбии были бессильны перед ними: одних братья Баргос подкупали, других безжалостно уничтожали – поэтому за дело пришлось взяться американцам. ФБР, заручившись согласием президента Колумбии, устроили беспрецедентную травлю наркобаронов, преследуя их по всей стране. Братьям пришлось уйти в подполье, скрываясь в джунглях и горах. Рауля спецслужбы загнали в угол на его вилле у тихоокеанского побережья, Фернандо же ускользнул – за день до облавы он уехал с виллы. Для предотвращения возможного побега, американцы не подпустили колумбийцев к охране Рауля и принялись спешно готовить того к отправке в США. А Фернандо, судя по всему, брата в беде не оставил…

Дурное предчувствие охватило Насту, пока она читала досье. Немедля она позвонила Акутагаве:

– У нас проблемы, – заявила она.

_________________________________________

18

– У нас проблемы, – доложила Наста.

Даже через огромное расстояние, разделяющее их, она ощутила, как Акутагава напрягся каждой клеткой своего тела.

– Разъясни, – проговорил тот сдержанно.

– Я изучила досье братьев Баргос и могу приблизительно просчитать их дальнейшие действия на основе совершенных ими ранее преступлений. Как только Фернандо воссоединится с Раулем, им придется обеспечить себе безопасный отход. Для этого они возьмут с собой заложников, дабы полиция не решилась открыть по ним огонь. Был прецедент в ранней биографии Рауля: вместе с подельниками они ограбили столичный банк, но не успели уйти до прибытия полиции – тогда бандиты использовали заложников в качестве живых щитов, чтобы выйти из банка. Причем, из посетителей в заложники они взяли иностранцев, так как жизнь иностранных граждан в Колумбии ценится дороже, чем жизнь местных жителей. Я уверена, в этот раз они поступят схожим образом, а значит выберут из заложников наиболее ценных. Юки окажется одним из первых, на кого они обратят внимание.

Ее собеседник выдержал гнетущую паузу, прежде чем заговорить:

– И как же быть? Не отдавать им Рауля? Потребовать сначала освободить Юки?

– Подобная тактика лишь привлечет внимание бандитов к его персоне – если они сообразят, что у них в руках есть козырь, то ни за что не отдадут его. Тут необходимо действовать осторожнее, не привлекая внимания к Юки. Пока Фернандо думает, что тот рядовой турист, у нас есть шанс переиграть братьев Баргос.

– Что ты предлагаешь?

– У нас есть еще примерно пятьдесят минут, до того, как отведенное время закончится. Распорядись, чтобы в Пасто прибыли крупные чиновники федерального значения – чем выше чин, тем лучше. Пусть все они сопровождают Рауля во время передачи его в руки Фернандо – и предложат себя в качестве заложников, взамен попросив бандитов отпустить простых людей. Подобный вариант может заинтересовать Фернандо и Рауля, потому что никто не посмеет стрелять в чиновников, принадлежащих к богатой колумбийской аристократии. Тебе ведь не составит труда уговорить тамошних бюрократов поиграть в героев?..

– Не составит, не волнуйся, – в голосе Акутагавы появились стальные нотки.

– Отрадно слышать, ведь, учитывая дурную славу братьев Баргос, никто из колумбийцев по доброй воле не захочет стать их пленником. Ненависть Фернандо и Рауля к представителям законной власти не сулит ничего хорошего для чиновников, если те окажутся в руках преступников.

– Как только Юки окажется в безопасности, банду возьмут в окружение и атакуют. Далеко они не уйдут.

– При перестрелке потерь из числа заложников не избежать, – резонно заметила Наста.

– Уж лучше я выслушаю за это упреки от Юки, чем буду разыскивать его по джунглям, не зная, где он и что с ним! – ответил Акутагава твердо.

– Как тебе угодно, – пожала плечами женщина, и вернулась к делу: – Выведи меня на твоего уполномоченного исполнителя в Колумбии, мне нужно быть в курсе его действий.

– Сейчас сделают.

На этом их разговор завершился, Насту переключили на другой канал. Разговор с исполнителем был недолгим: она осведомилась у него об обстановке в больнице и за ее стенами, затем отдала несколько приказов, касающихся технической части грядущей спецоперации.

Закончив с распоряжениями, Наста попросила бортпроводника – миловидного и стройного до тщедушности мужчину – принести ей кофе и сигареты. Теперь оставалось лишь ждать, пока истечет время, отведенное бандитами для выполнения их условия. Насколько хорошо исполнители Акутагавы справятся с возложенным на них заданием? Ответ они получат через сорок с небольшим минут. Ни Наста, ни Акутагава – добирающиеся до Колумбии из разных концов света – ничем не могли посодействовать успешному завершению дела, кроме как отдать распоряжения и ждать их выполнения.

Перед Настой появилась чашка ароматного черного кофе и пачка крепких сигарет. Зеленоглазая женщина пригубила бодрящий напиток, размышляя о том, что сейчас переживает Юки, находясь в той больнице среди других заложников. Боится ли? Это вряд ли. Несмотря на тонкую душевную организацию, Юки умел хранить присутствие духа в самых опасных переделках, в чем Наста не раз убеждалась. Если тот и переживает сейчас, то за своих братьев по несчастью.

Каковы их шансы?..

Когда имеешь дело с преступниками вроде братьев Баргос трудно предсказать развитие событий. Фернандо и Рауль – социопаты, много лет сидящие на кокаине и марихуане, они начисто лишены каких-либо моральных принципов, не способны к состраданию, зато получают извращенное удовольствие, пытая неугодных им людей. Как и все закоренелые рецидивисты, они страдают паранойей – везде и всюду подозревают ложь, предательство и полицейские ловушки. Стоит Фернандо учуять подвох, когда вместе с Раулем в больницу явятся и высокопоставленные должностные лица, то он, не задумываясь, схватится за оружие. Многое в данном случае зависит о того, насколько грамотно поведут себя чиновники – главное, не вспугнуть Фернандо и Рауля каким-нибудь неосторожным словом или жестом.

Чего следует ожидать в случае самого неблагоприятного сценария? Перестрелка? Шансов уцелеть под перекрестным огнем у заложников немного, да плюс к этому – взрывчатка, в любой момент готовая детонировать. Сколько ее захватчики пронесли в больницу? Вдруг взрывчатки достаточно, чтобы сравнять все здание с землей? Братья Баргос могут решиться взорвать бомбу, если полиция попытается загнать их в угол. Удачно провернуть операцию с обменом заложников – как пройти по лезвию остро отточенного ножа!

Наста закурила сигарету и бросила взгляд на циферблат часов, до развязки осталось около получаса. Вести – хорошие или плохие – они с Акутагавой получат в то время, когда Насте останется лететь около девяти часов, а Акутагаве – около восьми. Что может быть хуже, чем в самый ответственный момент не иметь возможности быть там, в Колумбии?..

В самолете чувствуешь себя беспомощным, всецело зависящим от мастерства пилота и капризов природы. Удобные кресла, приятный интерьер и услужливые бортпроводники создают иллюзию комфорта и безопасности. Можно не задумываться над тем, что от тебя до земли километры и километры, но где-то в подсознании всегда таится детский суеверный трепет – а вдруг не долечу, вдруг упаду? Иногда такой трепет просачивается в мысли, воображение начинает рисовать картину катастрофы, центр которой твои собственные, последние в жизни эмоции. Думать об этом – словно одним глазком заглядывать в чистилище, коим является миг перед смертью.

Зеленоглазая женщина неторопливо курила, размышляя о том, как часто она в своей жизни заглядывала в чистилище – и отнюдь не в своем воображении. Сколько раз ее жизнь висела на волоске? И всякий раз Наста, лишь ощутив на себе дыхание смерти, избегала встречи с ней. Но жизнь порою преподносит жестокие уроки! Гибель брата стала для Насты прямым и пожизненным пропуском в чистилище.

Однажды она уже пережила его смерть, но тогда все было иначе: Наста еще не до конца преодолела психологические установки, внушенные ей Владленом Пановым, и, к тому же, она понятия не имела, какие чувства испытывает ее брат, какие тайны он скрывает. В той его «смерти» Наста не считала себя виновной. Да, она горевала по Ивраму, однако совесть ее не мучила.

Чувствовала ли она себя виновной сейчас? Да, чувствовала.

Косвенно Наста стала причиной смерти Иврама – именно ее поступки, ее поведение подталкивали брата к моменту, когда он оказался мишенью снайпера на крыше «Нипон Тадасу». Юки совершенно зря винил себя в гибели Иврама, все началось до того, как Юки попросил его остаться на службе Акутагавы. Ив хотел уехать от них, хотел жить вместе с Настой вполне обычной жизнью – он говорил ей об этом! В отместку ему, Наста сделала все возможное, чтобы он остался с Юки и Акутагавой, таким образом она надеялась выиграть для себя больше личной свободы. Свободы она не получила, а вот Иврам вновь оказался втянут в опасные игры.