Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Этот шарлатан притащился сюда с целой сворой киношников. Снимать свой проклятый фильм! – ворчала Силкэн, давая знак Асбабу налить ей новую порцию текилы. – Мало того, что они путаются под ногами и ни черта не понимают в вулканических процессах, так еще используют для своих целей технику, которую нам выделили для работы на вулкане!

Слизнув соль с руки, она опрокинула в себя текилу и закусила кусочком лайма.

– Словом, полный бардак, – подытожила женщина.

Зная ее характер, никто из присутствующих не решился сказать что-нибудь в утешение, потому что Силкэн терпеть не могла снисходительности. Она не умела проигрывать, а присутствие Дюссолье на вулкане ранило ее самолюбие: мало того, что тот считает себя гением от науки, так еще и люди вокруг, купившись на рекламу, начинают думать так же. И все благодаря отцу Жамеля Дюссолье – Венсану Дюссолье – занимавшему пост государственного секретаря при премьере-министре Франции. Заботливый отец пропихнул своего сына в официальную науку – используя деньги и многочисленные связи – и, как поговаривали, собирается в будущем пристроить его в Высший Комитет технологических и природных опасностей при президенте Франции. Все это не задевало бы Силкэн так, не будь Жамель Дюссолье пустышкой – все научные труды за него писали помощники из его команды, точно так же, как они делали за него всю прочую работу. Мысль, что богатенький дурак может быть авторитетом в глазах власти, а затем стать и самой властью – и начать указывать настоящим ученым, как им следует работать – невообразимо бесила Силкэн Андерсен.

Асбаб, поглядев выразительно на Юки, заговорил:

– Кстати, о вулкане. Мацу заметил кое-что, что мы, судя по всему, пропустили.

Его уловка сработала, Силкэн тут же встрепенулась:

– О чем это ты?

Тогда Юки поведал ей о вздутии на северном склоне Галераса, не опустившееся после фреатического выброса. Вздутие могло указывать на дополнительный «карман», образовавшийся внутри вулкана, где, отделившись от основного резервуара, могла скапливаться магма. Тогда вполне можно ожидать не вертикального, а бокового извержения – когда магма, вместо того, чтобы выбить пробку в жерле вулкана, прорвется сквозь северную стену. Последствия подобного извержения целиком будут зависеть от силы и направления вулканического взрыва.

Когда он закончил, Силкэн сперва раздраженно выругалась себе под нос, потом сказала:

– И как я могла пропустить такое? Гипотезу Мацу надо как можно скорее проверить – завтра же с утра отправимся на Галерас. Исследуем северный склон и запустим зонд в кратер, чтобы забрать свежие пробы на анализ. Если под северным склоном образовался новый карман – это, дорогие мои, может быть серьезно! – она одобрительно хлопнула Юки по плечу: – Молодец! Я рада, что ты вернулся в строй. Нам тебя не хватало.

– Давайте выпьем за это! – предложил Асбаб тут же. – За возвращение Мацу!

Юки не стал отказываться и выпил стакан текилы вместе со всеми.

Ночевать он остался в гостевом домике, так как не хотел тревожить поздним вечером местных жителей. Ночью вновь пошел сильный дождь; Юки лежал на диване и, не в силах уснуть, прислушивался к шуму льющейся с неба воды. Он не мог дождаться утра, чтобы с головой погрузиться в работу и убежать от своих мыслей, от воспоминаний, от самого себя.

Заснул он под утро, а проснулся от громогласной ругани Силкэн Андерсен.

Та рвала и метала от ярости, проклиная Дюссолье и фильм, который тот приехал сюда снимать. Немного погодя Юки удалось выяснить причину гнева Силкэн: оказывается, Дюссолье и съемочная группа ранним утром отправились снимать сцены на хребты, соседствующие с вулканом – а для перевозки оборудования и людей они взяли вертолет. Этот вертолет выделило министерство обороны Колумбии для удобства ученых, обязанных регулярно подниматься на вулкан вместе с научным оборудованием. А Дюссолье нагло забрал его для своих нужд, лишив команду Силкэн Андересен возможности доставить к жерлу Галераса исследовательский зонд.

– Я убью его! Клянусь, убью! – бурля от бессильной злости, повторяла Силкэн. – Пока эта свинья снимает красочную панораму, мы, видите ли, должны работать на вулкане без зонда! Как же мы возьмем образцы из кратера?

– Я могу спуститься туда, – отозвался Юки.

Силкэн бросила на него уничижительный взгляд и отмахнулась:

– И думать забудь! Ты прекрасно знаешь, насколько это опасно.

На Юки ее слова не произвели впечатления, он небрежно пожал плечами:

– Все равно можно рискнуть.

– Нет уж! Сегодня мы своим ходом поднимемся на северный склон, осмотрим проблемное место, сделаем замеры и возьмем образцы на пробу, – категорично распорядилась женщина. – А вечером я сделаю Дюссолье инвалидом и он больше не осмелится брать вертолет без моего ведома. Собирайтесь быстрее! Нам придется пешком подниматься на Галерас, так что не тратьте время зря!

Наскоро позавтракав бутербродами и фруктами, они погрузились в джип и выдвинулись по сельской дороге к вулкану. Сельская дорога, обогнув несколько холмов, уперлась в широкую площадку, предназначенную для парковки автомобилей: отсюда начиналась пешеходная туристическая тропа, ведущая вверх, к кратеру. Надев защитные каски и рюкзаки, набитые переносным научным оборудованием, группа начала восхождение.

Поначалу им пришлось идти, утопая в жидкой грязи, но под жаркими лучами стоящего в зените солнца она высохла, превратившись в пыль. Упорно продвигаясь вперед, исследователи поднимались все выше. Постепенно растительность, поражающая своим разнообразием у подножия вулкана, становилась все беднее: исчез густой кустарник и высокая трава, то и дело попадались темные каменистые прогалины, оставленные лавовыми бомбами. Воздух стал сухим и прохладным, несмотря на палящее солнце.

– Мы почти пришли, – объявил Юки, сверившись с показаниями электронного навигатора. – До точки осталось около ста метров.

– Слава богу! Сделаем привал, – с облегчением выдохнул Асбаб, сбрасывая с плеч рюкзак, и усаживаясь на землю. – Габин, дай воды. В горле пересохло.

Итальянец передал ему пластиковую бутылку и тот жадно пригубил её.

Силкэн не стала возражать против привала и последовала примеру коллеги: скинула рюкзак и села. Ее примеру последовали все, кроме Юки. Тот поднял глаза на черный конус Галераса, возвышающийся над ними, затем перевел взгляд себе под ноги. Почва представляла собой вулканическую пыль, осколки и камни, выброшенные во время многочисленных извержений, кое-где торчали изъеденные ветром и временем наслоения лавы. Юки не терпелось добраться до выпуклости и осмотреть поверхность склона на месте гипотетического вздутия. Презрев усталость и жажду, он направился дальше.

– Эй, ты куда? – окликнул его Асбаб.

– Вы отдыхайте пока. Я только гляну, что там.

С упрямством игнорируя усталость, он вскарабкался на нужную высоту. Остановившись, Юки опять сверился с навигатором.

– Должно быть, здесь, – проговорил он задумчиво.

Он посмотрел вниз, на своих коллег. Те сидели полукругом и трапезничали бутербродами, запивая их чаем из термосов; их бледно-оранжевые каски смотрелись ярким пятном на однообразно темно-буром фоне. Сняв рюкзак, Юки аккуратно поставил его на землю, и присел на корточки; набрав пригоршню вулканического песка, он с минуту пристально разглядывал его. Внешне песок не отличался по цвету и консистенции от песка, которых находился ста метрами ниже по склону. Чтобы провести необходимые замеры и взять пробы, придется выкопать яму и добраться до более ранних вулканических отложений.

«Лопатой тут много не накопаешь. Лучше пробурить шурф нужной глубины. Но… – Юки разжал ладонь и высыпал песок. – Но для этого нужен чертов зонд!»

Вдруг склон вздрогнул.

Выдержав паузу в несколько секунд, он содрогнулся повторно. Вулканический песок и осколки, зашуршав, ручейками поползли вниз. Ста метрами ниже, испуганные коллеги Юки успели вскочить, прежде чем Галерас разразился оглушающим грохотом и яростно заходил ходуном от мощных подземных толчков. Убегать было бессмысленно, да и не возможно – от тряски почва моментально превратилась в зыбучие пески, в которых увязали ноги.

Юки, осознавая тщетность побега, вцепился в каменистый выступ, пытаясь сохранить равновесие.

– Мацу! – крикнул Асбаб и в следующий миг потерял друга из виду.

Раздалось несколько оглушительных взрывов – в небо из трещин в склоне ударили струи раскаленного пара. Густая белесая дымка сразу же окутала все вокруг, снизив видимость до нуля. Едко пахнущие газы, выходившие вместе с водяным паром, обожгли легкие Юки, вызвав надрывный кашель.

Он, несмотря на толчки, попытался дотянуться до рюкзака – в нем лежала кислородная маска.

Что-то сверкнуло перед его глазами. Юки не успел понять, что произошло, лишь почувствовал, как падает назад. Он перестал слышать грохот, в его ушах воцарилась тишина – необычная, совершенно непроницаемая тишина. Он упал на спину и ударился головой, ощутив острую боль в затылке. Воздух рядом с ним накалился, ему нечем было дышать, однако он не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Юки беспомощно смотрел на струю пара, бьющую из разлома, образовавшегося на месте, где раньше лежал его рюкзак.

____________________________________________

14

Столп пара и газов, вырвавшийся из-под земли, стремительно окрасился в черный цвет, а провал в склоне с каждой секундой становился все шире и шире. Юки понимал, что ему нужно собрать все возможные силы и как можно скорее отползти в сторону, пока он не испекся тут, однако тело отказывалось повиноваться приказам мозга.

От взрыва, прорвавшего каменистую поверхность вулкана, в воздух взлетели миллионы осколков – больших и маленьких – и затем стремительно спикировали вниз. Один камень ударил по ноге, причинив сильнейшую боль, но это помогло – судорога боли подействовала на тело Юки как электрический удар и вернула способность двигаться.

Он перекатился через себя, и принялся отползать в сторону от смертельно опасного разлома. Все вокруг заволокло горячим паром, превратив склон вулкана в адскую сауну; потоки кипящей воды размывали почву, моментально превратив ее в обжигающую жижу, в которой запросто можно было увязнуть. Под густым градом камней, сыпавшихся сверху и больно ударяющих по плечам и спине, Юки удалось передвинуться метров на десять. Этот пусть стоил ему разодранных в кровь ладоней и нескольких сильных ушибов. Мысли Юки путались, в глазах все плыло, в ушах все еще стояла тишина, вызванная контузией. Предчувствуя, что вот-вот лишится сил, он дополз до невысокого каменного уступа и прижался к нему, надеясь найти за ним хоть какую-то защиту.

Тряска не только прекращалась ни на миг – наоборот, только усиливалась. Юки припал к выступу и закрыл глаза. Он не знал, что случилось с его спутниками, в порядке ли они, или кто-то из них пострадал из-за камнепада. Оставалось надеяться на лучшее. Что касается его самого, то Юки хорошо знал – шансов выжить в подобной переделке у него вдвое меньше, чем у прочих его коллег. И все потому, что он оказался ближе всех к фреатическому выбросу, склон взорвался буквально у него перед носом; стой он на несколько метров левее, то сварился бы заживо.

Небольшой камень стукнул по защитной каске и отскочил в сторону. Юки инстинктивно вжал голову в плечи, стараясь свернуться в комок таким образом, чтобы как можно сильнее защититься от каменной бомбардировки. Сколько времени прошло с момента начала подземных толчков? Кажется, вечность… Он отодвинул рукав спецовки, чтобы взглянуть на заляпанный грязью циферблат – судя по времени, фреатический выброс длится около десяти минут, не больше. А продолжаться он может столько, сколько понадобится, чтобы подземный резервуар с перегретыми газами опустел и давление в нем снизилось.

Еще через минуту в полутора метрах от Юки с грохотом приземлился булыжник, своими габаритами напоминающий малолитражный автомобиль. Вслед за ним увесистый булыжник величиной с мяч для регби, упал на голову Юки, скользнул по каске и ударил по плечу. Тот задохнулся от боли, в глазах у него потемнело – пусть каска и выдержала прямое попадание камня, но сила удара чуть было не сломала ему шею.

Его положение становилось все более безнадежным.

«По крайней мере, я умру как мои родители, – мелькнула мысль у Юки, – выполняя служебный долг».

Почти потеряв сознание, он вдруг ощутил поразительное спокойствие; на него снизошло умиротворение при мысли о возможной смерти. Да, Юки пообещал Акутагаве, что не станет убивать себя, но если он расстанется с жизнью здесь и сейчас – он не нарушит данного слова. Сама судьба дает ему возможность освободиться от гнета терзающих его чувств. Смерть принесет ему спасение…

Юки погружался в обморок с чувством облегчения.

«Я увижу его там. Наконец-то увижу вновь…»

Перед его внутренним взором вспыхнуло с невероятной яркостью лицо Ива. За сотую долю секунды он вспомнил всё, что связывало его с зеленоглазым мужчиной. Их знакомство в школе-интернате. Их единственная ночь в комнате школьного общежития. Последующая встреча на острове, куда Ив заявился, чтобы похитить Акутагаву. Шок Юки, стоило ему осознать, кто такой на самом деле Ив. А потом преследование и домогательства Ива все годы, что Юки жил с Акутагавой. И, в конце концов, их медленное сближение навстречу друг другу. Их ночи, наполненные жаркими объятиями и ласками. Немногочисленные дни, которые они проводили вместе. И то последнее утро на вилле Угаки – те самые последние прикосновения Ива, когда тот обнял его за плечи по дороге через парк…

За всё это время, отведенное им судьбой, Юки так и не задумался, какие именно чувства испытывает к нему. Он признавал, что Ив волнует его – и волнует сильно. Его близость рождала в Юки шквал невероятных эмоций, заставляла трепетать, кружила голову острыми ощущениями. С тех пор, как Ив открылся ему со своей новой стороны, оборонительные барьеры в сердце и разуме Юки – возведенные им в стремлении защититься от агрессии Ива – стали разрушатся, пока не исчезли вовсе. И незаметно для самого Юки тот проник в самые потаенные уголки его души. А может, это произошло намного-намного раньше? Что, если он был там с самого начала?..

Прежде чем потерять сознание, Юки с удивлением переспросил себя: «Что если Ив был в моем сердце с самого начала?»

Его душу затянуло в огромный темный колодец, он начал падать вниз, но никак не мог достигнуть дня – и падение стало походить на странный полет в бесконечности. Он парил в небытие, словно сорванный с дерева листок, подхваченный порывом ветра.

Сколько это продолжалось? Целую вечность или, быть может, всего пару мгновений?..

Тьма расступилась перед ним. Юки вдруг оказался в том светлом и теплом августовском дне, когда он впервые увидел Ива. Он слышал далекие голоса и смех юношей и девушек, гуляющих в школьном парке. Лица Юки касался легкий ветерок, а сердце его билось в предвкушении. Он прошел по дорожке под сенью деревьев, направляясь к зданию школы-интерната «Масару Мидзухара», он знал, что встретит там Ива. Сейчас деревья расступятся перед ним – и он увидит школьное крыльцо, на ступеньках которого должен сидеть зеленоглазый юноша.

Юки торопился, ускоряя шаги. Еще немного…

Что он скажет Иву, когда их взгляды вновь пересекутся, как тогда – много лет назад? Впрочем, это не важно, что он скажет. Главное, увидеть его снова, обнять, ощутить близость Ива!..

Спеша скорее увидеть Ива, Юки не сразу осознал, что сердце дало ему ответ на вопрос, заданный самому себе. Ошеломленный, он приостановился на мгновение, прислушиваясь к своим чувствам: значит, он любил Ива с самого начала? Все эти годы, что прошли с момента первой их встречи?.. Каким-то непостижимым образом любовь к Иву не погибла в сердце Юки, несмотря на всю боль и несчастья, что тот заставил его пережить. Все это время любовь жила в Юки, хотя он и не подозревал об этом!

Именно любовь мучила его после смерти Ива. Да, было и ужасное чувство вины в Юки, но все же… Но все же не только одна лишь вина подтолкнула его прыгнуть с балкона, не только вина иссушала Юки изнутри, нет! Любовь – это она причиняла ему страдания, казавшиеся хуже самой смерти. Да, любовь… Она нанесла неисцелимую рану, она подтолкнула Юки к мысли о самоубийстве. Растревоженная душевной болью, любовь вырвалась из неведомых глубин сердца и захватила все его существо, сломив все преграды и заполнив собою.

Да, он любит Ива. Пусть поздно, но Юки осознал это.

Он бросился вперед, преодолевая последние метры, отделяющие его от подъездной дорожки и школьного крыльца. Однако, когда Юки добрался до цели, то не нашел там Ива. Крыльцо было совершенно пусто. Как же так? Разве Юки должен увидеть его здесь?..

– Где ты? – прошептал Юки, потерянно оглядываясь по сторонам.

Все звуки, доселе окружавшие его – смех школьников, пение птиц, шум ветра в кронах деревьев – исчезли, воцарилась непроницаемая тишина. Воздух стал плотным и едким на вкус. Юки увидел, как парк и школьное крыльцо исчезли, рассыпавшись в прах, как хлипкие песчаные фигуры от порыва ураганного ветра. Вслед за этим все вокруг застлала серая пелена, состоящая из пара и пыли, которая забивалась в рот и нос при дыхании.

Юки надрывно закашлялся и… пришел в себя.

Тот давно минувший август, «Масару Мидзухара» и надежды встретиться там, в прошлом, с призраком Ива – это было всего лишь видение, спроецированное разумом Юки. На самом деле он по-прежнему находится на яростно извергающем газы и пар Галерасе, пытаясь выжить под градом падающих камней.

Юки засыпало выброшенными в воздух вулканическими шлаками; ему пришлось разгрести руками горячее месиво из вязкой грязи и осколков, припорошивших его с головой – иначе ему грозило удушье. Полуослепший от попавшего в глаза сора, он окинул взглядом окрестности, но ничего не смог разглядеть из-за густой завесы пара.

Юки попробовал пошевелиться, однако спину и шею пронзила жгучая боль – судя по всему, удары камней не прошли для него даром. Теперь ему, даже если он переживет фреатический выброс, в любом случае будет трудно уйти отсюда на своих двоих. Он, без сомнения, не сможет миновать больницы. За этой мыслью последовал вывод, совершенно неуместный в сложившийся обстановке и все же неизбежный: Акутагава, узнав всё, будет просто в ярости.

«Просто в ярости…»

Он не сразу понял, что подземные толчки прекратились. Юки понадобилось несколько секунд, чтобы осознать – склон больше не трясется, как больной в эпилептическом припадке, всё стихло! Похоже, резервуары с газом и паром под вулканом опустошились. Еще не веря в наступившее затишье, Юки выждал немного, опасаясь повторных взрывов. Но их не произошло. Пыль медленно начала оседать в воздухе, пар рассеивался, сквозь серую завесу начали проникать солнечные лучи.

Всё закончилось.

Не теряя больше времени, Юки попытался передвинуться, и скорчился от мучительных спазмов в позвоночнике. Даже просто ползти на четвереньках было довольно сложно. Юки запретил себе думать о возможных травмах и сосредоточился на хороших симптомах: он чувствует свои ноги и руки, и способен управлять своим телом, несмотря на боль. Главное теперь – выбраться из кучи грязи туда, где его могут заметить.

– Мацу! Мацу!

Юки с трудом расслышал Асбаба, казалось, тот кричит где-то очень далеко. На самом деле мулат находился в двадцати метрах от него, поспешно взбираясь наверх в поисках сгинувшего друга. Он звал Юки, надрывая голосовые связки, рядом с ним шли Силкэн, Крапп и Габин. Они напряженно осматривали склон, пытаясь отыскать коллегу среди медленно стекающих грязевых потоков и дымящихся валунов.

– Вот он! – Крапп первым разглядел оранжевую каску Юки.

– Слава богу! – одновременно выдохнули Асбаб и Силкэн, убедившись, что тот жив.

Крапп и Асбаб подхватили коллегу под руки, помогая подняться, от них не ускользнула гримаса боли, появившаяся на его лице.

– Как ты? – спросил мулат.

Его голос в ушах Юки звучал глухо и прерывисто, походя на бульканье.

– Кажется, повредил позвоночник, – прошептал он.

– Мы найдем место посуше и ты приляжешь там. Потерпи немного, – приговаривал Асбаб, придерживая его и помогая спускаться. – Сейчас вызовем вертолет и он заберет нас отсюда.

– А что с Мелисой? – поинтересовался Юки.

– Ей камнем сильно ушибло ногу, она не может идти.

Они дошли до каменистой площадки, почти не затопленной размокшей грязью. Там Асбаб и Крапп усадили Юки. Сюда же они перенесли раненную Мелиссу Хамфри. Юки лег на спину, стремясь уменьшить боль в шее и позвоночнике. Он бросил взор на своих коллег: все они походили на чертей, выбравшихся из-под земли – все в грязи с головы до ног!

Пока Габин вызывал по рации полевой лагерь, Силкэн принесла Юки теплого чая из термоса.

– Ты выглядишь как кусок дерьма, – хмыкнула она.

Теперь Юки слышал намного лучше, его слух постепенно восстанавливался.

– Ты тоже, – ответил он ей в тон, стараясь не подавиться приторно сладким чаем.

– Да мы все тут похожи на куски дерьма, выброшенные штормом на берег, – вмешался Асбаб, усаживаясь на землю подле Юки. – А ведь не хило нас потрясло, да? Пока мы прятались от камнепада, я даже попытался вспомнить какую-нибудь молитву. И впервые в жизни пожалел, что мои родители атеисты и никогда не водили меня по воскресеньям в церковь.

Юки весело хмыкнул, потом закашлялся.

– Асбаб…

– Что, братан?

– Пар вышел через разлом в склоне прямо передо мной. Нужно вернуться и осмотреть местность, и еще взять пробы, пока не начался процесс окисления.

Силкэн и Асбаб обменялись выразительными взглядами.

– Нет, ты все же сумасшедший. Чуть не изжарился до хрустящей корочки, а думаешь о работе. Мне далеко до тебя, – рассмеялся мулат. – Не переживай, я лично поднимусь и осмотрю разлом. Ты, главное, лежи и не дергайся.

Асбаб, прихватив небольшой контейнер для сборов химических проб, отправился вверх по склону.

– Будь осторожен! – сварливо крикнула ему вслед Силкэн.

– Ты беспокоишься обо мне как о коллеге или как о будущем муже? – поддел ее мулат громко.

Щеки женщины вспыхнули румянцем, то ли от смущения, то ли от гнева.

– Ага, мечтай!

– А что? Тебе пора подумать о замужестве, иначе так и останешься старой девой!

Силкэн запустила в него камешком, но не попала, так как Асбаб уже удалился от них.

Солнечные лучи упали на каменистый пятачок, на котором расположилась группа ученых. Вдали послышался звук работающего пропеллера, а через минуту они увидели в воздухе вертолет, спешащий к ним на выручку. Габин и Крапп принялись размахивать своими касками, стремясь привлечь внимание. Вертолет начал снижаться, обдавая их порывами воздуха. Лицо пилота, когда он покинул свою кабину, выражало неподдельный шок.

Силкэн, как глава группы, подошла к нему и заговорила резко:

– Надеюсь, вы хорошо полетали с Дюссолье и он снял превосходные кадры для своего фильма. Потому что это будут последние кадры, которые он снимет на Галерасе! Я добьюсь, чтобы он убрался из Колумбии как можно быстрее.

– Простите, я всего лишь выполнял приказ… – стал оправдываться пилот.

– Из-за того, что вы предпочли выполнить приказ Дюссолье, я и моя группа подверглись ненужному риску сегодня!.. – удовлетворившись этим выговором, Силкэн деловито перешла к решению важных вопросов: – У нас двое раненых. Их нужно как можно скорее доставить в местный госпиталь. Сначала заберете их, затем вернетесь за остальными. Все ясно?

Пилот утвердительно кивнул, благоговея перед этой маленькой и грозной женщиной.

По дороге в госпиталь, Юки подумал о том, что нужно позвонить Акутагаве. Следует опередить тех, кто сообщит тому о случившемся! Он не сомневался, Акутагава дал распоряжение своим людям следить за ним – иначе и быть не могло, учитывая, как вел себя Юки после гибели Ива. Если Акутагава узнает о происшествии на Галерасе от других, то обязательно предпримет что-то кардинальное: например, отдаст приказ увезти Юки в Японию…

Юки пошарил рукой по спецовке, нащупывая мобильник во внутреннем кармане. Однако грязь, попавшая на одежду, уже успела подсохнуть, превратившись в твердую корку, намертво прихватившую «молнию». Пока он пытался расстегнуть ее, пилот объявил, что они уже в Пасто.

Вертолет приземлился на лужайку рядом с госпиталем, врачи уже ожидали их. Двух пострадавших переложили на каталки и поспешно отвезли в смотровые кабинеты. Когда спецодежду начали разрезать ножницами, Юки – хотя у него болело все тело и мутилось в голове – встрепенулся и попросил достать из кармана мобильный телефон.

– Мне нужно позвонить, – заявил он.

– Сеньор, сначала нужно вас осмотреть, – возразил ему доктор, выговаривая английские слова с сильным испанским акцентом.

– Мне надо сказать, что я в порядке. Это очень важно.

– Нет, никаких разговоров по телефону, пока не закончен осмотр! У вас могут быть серьезные внутренние повреждения…

Доктора прервал мобильный телефон, затрезвонивший в кармане спецовки, сваленной в углу смотрового кабинета. В том, кто звонит, Юки не сомневался. Выходит, Акутагаве доложили о случившемся!

– Я должен ответить на звонок, – проговорил он, приподнимаясь на каталке.

– Вам нужно лежать, сеньор! – доктор дал знак медсестре, чтобы та заставила пострадавшего лечь обратно.

Тогда Юки вздохнул тяжело:

– Вы даже представить себе не можете, кто сейчас звонит на этот телефон.

– Я догадываюсь. Ваша девушка или жена, не так ли? – улыбнулся тот. – Так у всех, кто попадает в больницу! Все хотят позвонить дорогим людям и сообщить, что с ними все в порядке. Но сперва нужно провести осмотр, чтобы мы с вами точно были уверены, что вам ничего серьезного не грозит. Давайте я осмотрю вашу голову, у вас на затылке запекшаяся кровь.

Медсестра помогла Юки перевернуться на бок, дабы доктору стала видна рана на голове. Юки получил ее, когда взрыв опрокинул его на землю – тогда, видимо, он ударился затылком о какой-то острый камень; каска не смогла его защитить, она не закрывала затылок полностью. Доктор надавил пальцами на несколько точек и поинтересовался, больно ли. Юки ответил утвердительно. Мужчина в белом халате поцокал языком, перекинулся на испанском языке несколькими словами с медсестрой, а потом принялся обследовать позвоночник пациента.

Мобильник продолжал настойчиво звонить, не прерываясь ни на секунду.

Медсестра, улыбнувшись, произнесла что-то по-испански, а доктор перевел:

– Ей интересно, кто так настойчиво хочет дозвониться до вас.

– Тот, кто уже знает, что со мной случилось.

– Похоже, этот «кто-то» чертовски беспокоится. Раз так, он не перестанет звонить, верно? – доктор задумчиво покачал головой: – Поэтому, наверное, нам всем будет спокойнее продолжать обследование, если вы ответите, – он повернулся к медсестре и прибавил: – Dе a su telеfono.

Та разыскала в карманах мобильник и отдала его Юки. Поблагодарив женщину, он взял телефон. Наконец-то он мог ответить на звонок! Юки нажал на кнопку и приложил телефон к уху, стараясь говорить подчеркнуто спокойно.

– Я слушаю.

В трубке послышался громкий вздох облегчения:

– Юки! Господи, я уже начал думать о самом плохом, – голос Акутагавы звучал очень взволнованно. – Мне сообщили, что тебя отправили в госпиталь. Как ты?

– Со мной все в порядке.

– Тогда почему ты в госпитале?

– Это долгая история. Я потом ее расскажу, хорошо? Сейчас врач должен закончить осмотр, – Юки покосился на возвышающихся над ним медиков. – Ты только не беспокойся обо мне. Я позвоню тебе сразу, как только смогу.

Акутагава заговорил не сразу, ему понадобилось пара секунд, чтобы подавить свои эмоции.

– Хорошо. Ты расскажешь мне все позже. Я люблю тебя.

– Я… Я позвоню тебе, – Юки сбросил звонок.

На осмотр и обследование ушло около часа. У Юки диагностировали сотрясение мозга средней тяжести, травму шейных позвонков и несколько сильных ушибов. Юки вкололи сильное обезболивающее, наложили швы на затылок и заковали в «воротник Шанца» – специальную шину, защищающую шейные позвонки от болезненных движений. Потом его определили в палату ВИП-класса. Это оказалась довольно просторная комната с окнами, выходящими в больничный парк, в ней была своя уборная и душевая кабинка. На столике рядом с кроватью Юки поджидал ноутбук, принесенный для его нужд.

Благодаря уколу обезболивающего, он смог самостоятельно сходить в туалет и умыться. В зеркале Юки увидел свое лицо: горячий пар обжег его, кожа на щеках и лбу побагровела. Впрочем, внешний вид его совершенно не взволновал. По сравнению с прочими травмами, легкий ожог лица это, в сущности, такая безделица.

Услужливая медсестра, приставленная к палате, спросила Юки, чем она еще может ему помочь – и он попросил ее разузнать о состоянии Мелисы Хамфри. Когда она оставила его одного, Юки позвонил Акутагаве.

Тот, едва услышав его голос в трубке, сразу перешел в наступление:

– Каждый раз, перед тем как ты уезжаешь, я умоляю тебя сохранять осторожность. А ты? Неужели тебе настолько наплевать на меня, Юки? – резко проговорил Акутагава. – Или ты специально полез на проклятый вулкан, желая покончить с собой? Признайся, ты хочешь умереть?

– Что ты такое говоришь?– возмутился Юки. – Это была случайность! Мы поднялись на Галерас, чтобы осмотреть склон, мы не подозревали…

– Почему больше всех пострадал ты? И не говори мне, будто у тебя все в порядке, мне уже прислали копию твоей медицинской карты!

Юки утомленно прикрыл глаза; он многое бы отдал за возможность не объясняться с Акутагавой, однако выхода не было.

– Я стоял ближе всех к разлому, через который произошел выброс пара. Но, поверь, я не специально встал там! Откуда я мог знать, что в ту же минуту случится выброс?

В трубке возникло молчание, не сулившее ничего хорошего.

– Акутагава, я говорю тебе чистую правду. Это была всего лишь случайность, – прибавил Юки как можно убедительней.

– Ты мог погибнуть.

– Да. Но не погиб же…

– Юки! Ты мог погибнуть! – взорвался Акутагава.

Теперь Юки погрузился в молчание, не зная, что и как сказать.

– Ты полагаешь, мне было бы легче пережить твою смерть, будь это случайностью, а не твоим умыслом? Ты делаешь вид, что не понимаешь меня – однако на самом деле прекрасно знаешь, как я боюсь за тебя! Ты знаешь это! Я отпустил тебя в Колумбию с надеждой, что там ты найдешь душевный покой, а ты в первый же день чуть не погиб. Я чуть умом не двинулся, когда мне сообщили, что ты ранен и тебя вертолетом отправили в больницу! И самое лучшее, что ты придумал мне сказать: «Это – случайность!»

Юки, кусал губу, выслушивая его упреки, и чувствовал себя совершенно растерянным.

– Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, – потребовал Акутагава.

– А что сказать? Что мне очень жаль? Или что риск часть моей работы? Ты все равно будешь продолжать сердиться, – ответил тот, спустя некоторое время. – Глупо вышло с сегодняшней вылазкой на Галерас, не спорю. Ведь не только я рисковал жизнью, там были мои друзья, все мы могли запросто погибнуть. Думаю, если бы нам не пришлось подниматься на склон пешком, то мы успели бы взять все необходимые пробы и покинуть Галерас задолго до фреатического выброса. Силкэн права, что хочет написать на Дюссолье жалобу.