Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Повинуясь порыву чувств, Юки схватил ребенка в охапку и крепко прижал к себе, зарывшись носом в его волосы. Он слышал, как бьется сердце маленького человечка, которого он так пылко сжимал в своих объятиях – и волнение вкупе с удушающей горечью захватило его целиком и полностью. Он обнимал Никиту так, как в мечтах его самого обнимали покойные мать и отец. Мысль о том, что Никита без всякой вины может быть лишен родительской любви, причиняла почти физическую боль Юки. Нет, он ни за что не даст в обиду ребенка, столь доверчиво прильнувшего к нему!

«Я всегда буду тебя защищать! Всегда буду с тобой, всегда буду бороться за тебя. Умру, но не позволю обидеть тебя!» – поклялся Юки мысленно.

Погладив мальчика по волосам, вслух он произнес:

– Конечно, я возьму тебя с собой. Мы обязательно съездим на какой-нибудь вулкан, – отодвинувшись, Юки посмотрел Никите в глаза: – Только при условии, что он в это время не будет извергаться.

– Почему? Так ведь не интересно! – надул губы мальчик.

– Зря ты так думаешь. Даже спящие вулканы очень интересны. Вот подрастешь и сам поймешь, – снисходительно улыбнулся тот. Выпустив мальчика из рук, Юки усадил его на ствол дерева. Взяв с блюда еще лепешку, он передал ее Никите: – Кушай и быстрее вырастишь.

– Я не могу вырасти быстрее, чем положено биологическими часами человека. Хотя очень хотел бы! – выдал ребенок, глубокомысленно вздохнув. – Взрослые выдумали сказку про взаимосвязь еды и быстрого взросления для того, чтобы дети ели всякую бурду.

Ив и Юки одновременно прыснули от смеха, а Никита стал с аппетитом уплетать лепешку.

Наступила ночь – тихая и звездная, без единого порыва ветра. Над океаном всплыла желтая луна и начала свой путь по небосводу. Ив увел Никиту в дом и заставил лечь спать, а Юки нарочно остался сидеть у костра, дожидаясь возвращения зеленоглазого мужчины. Потрескивание горящих дров и скачущие кривые тени вокруг умиротворяли. Юки начал сомневаться – а не сном ли были все его недавние злоключения?..

– Тебе тоже следует лечь, – сказал Ив, появившись подле Юки. Он закурил сигарету, прежде чем сел рядом с ним.

– Я хочу побыть с тобой, – заявил тот. – Здесь так… спокойно. Так хорошо.

– Как твоя голова?

– Сносно.

Ив поворошил костер палкой, после чего подбросил в костер полено; растревоженный рой искр взметнулся ввысь, прямо к небу. Юки всматривался в его облик, кажущийся отражением личины языческого божества, в эту дивную ночь снизошедшего с небес. А может Ив и есть божество, скрывающее свое истинное «Я» от людей – божество, умирающее и воскресающее вновь? Юки, поймав себя на таких размышлениях, тихо рассмеялся. Ив бросил на него вопросительный взор и тот объяснил причину своего смеха:

– Я подумал, что люди склонны обожествлять тех, кого они любят.

– Отнюдь не всегда. Одних любовь обожествляет, других же превращает в дьявольское отродье, – прокомментировал зеленоглазый мужчина со свойственным ему цинизмом.

– И как же ты воспринимаешь тех, кого любишь? Хотя, дай догадаюсь сам: дьявольскими отродьями?

Ив хмыкнул и неопределенно повел плечами в ответ на подколку.

– Знаешь… Спасибо тебе за то, что привез меня сюда, – помолчав, проговорил Юки. – Мне и вправду нужно было все хорошенько обдумать.

– И как, обдумал?

– Да.

Швырнув окурок в огонь, Ив выжидающе повернулся к нему.

– Давай сбежим подальше от Акутагавы и Харитоновой, подальше от всех интриг, – выдохнул Юки с жаром. – Сбежим туда, где нас никто не найдет! Где Никита сможет жить спокойной жизнью. Где мы все сможем жить – ты, я и Никита.

______________________________

23

Высказавшись, Юки выжидающе посмотрел на Ива.

Он жаждал услышать ответ от него, однако зеленоглазый мужчина не спешил заговорить. Вместо слов, Ив просто притянул к себе Юки и прильнул своими губами к его губам. Поцелуй, сперва играючи-легкий, опьянил Юки, исторгнув из его груди приглушенный стон наслаждения. Потом Ив проник своим горячим языком между губами и скользнул по языку Юки, дразня и смакуя. Дрожь вожделения пробежала по его телу – то, о чем он мечтал весь день, наконец-то воплотилось в реальность! Юки обвил Ива руками, прижимаясь к нему как можно крепче.

– Как же я хочу тебя! – шепнул Юки, оторвавшись ненадолго от него.

Поняв его намек, Ив резонно заметил:

– Мне кажется, ты еще слишком слаб для сексуальных утех.

– Пока ты был «мертв» я все вспоминал, как хорошо нам было вместе. Сходил с ума из-за того, что больше никогда не почувствую твоих губ, не обниму тебя… Разве я мог предположить, что мы снова будем вот так целоваться? Я не хочу ждать, я хочу тебя прямо сейчас! – настаивал на своем Юки. – Неужели ты не хочешь?

Тот усмехнулся, помедлил немного – и, легко подхватив его на руки, понес в дом. Юки смеялся и говорил, что вполне может идти сам. На крыльце ив поставил его на ноги – и Юки, сжав руку, повел его за собой в спальню. Там, заперев дверь, он стянул с себя одежду и раскрыл объятия зеленоглазому мужчине. В полумраке, царящем в спальне, они опять прижались друг к другу, сливаясь в пылких поцелуях.

Страсть буквально сжигала Юки, превращая его кровь в жидкий огонь, который опалял его тело, отодвигая разум на задний план. Все, о чем Юки способен был думать сейчас – это близость Ива, прикосновения его рук, его опаляющее дыхание на мокрой от пота коже. До чего божественны были поцелуи Ива! Губы скользили ото рта Юки, оставляя дорожку поцелуев на его лице, на шее, на груди, на животе… Юки не сдержал громкого стона, стоило Иву обхватить его возбужденный член и провести по нему влажным языком.

– Нравится? – провоцирующее осведомился зеленоглазый мужчина.

– Еще как! – задыхаясь от желания, хмыкнул Юки. – Не останавливайся, умоляю!

Ив вновь облизал его член, прежде чем задать другой вопрос:

– Сколько раз ты занимался сексом после моей «смерти»?

Тот издал сердитый возглас, негодуя на него:

– С ума сошел? Какой секс? Я ни о чем, кроме твоей гибели, не мог думать!

– Как это мило, – на лице Ива опять мелькнул самодовольный оскал.

Не успел Юки с досадой ответить что-нибудь, как он вновь занялся его членом. И тот мгновенно потерял голову, позабыв обо всем на свете. Ив виртуозно ласкал его губами и языком, то принимая член в себя полностью, то заигрывая с головкой. Он не давал Юки кончить, вовремя ослабляя остроту своих ласк, но при этом не позволяя напряжению исчезнуть из тела любовника. Он довел Юки до состояния полного изнеможения, отняв у него остатки самообладания, заставив того извиваться на постели и вскрикивать от наслаждения. Кончая, Юки в невыносимо сладкой судороге, вцепился в его длинные волосы – и выдохнул имя зеленоглазого мужчины.

Ив, приподнявшись, аккуратно выдернул свои черные локоны из его хватки. Пододвинувшись, он лег рядом с Юки, обняв его сзади. Юки, придя в себя после сексуальной горячки, повернулся к нему и принялся целовать его, одновременно пытаясь добраться до застежки штанов, которые Ив так и не снял. Тот перехватил его руки и отвел их.

– Не нужно, – нежно, но непреклонно произнес Ив.

– Но ведь ты не получил удовольствия…

– О нет, я получил и еще какое! – не согласился с его утверждением он. – Покувыркаться от души мы еще успеем. А пока тебе надо беречь себя. Спи.

Юки запротестовал было, однако Ив ничего не желал слышать. Спорить с ним Юки долго не смог, так как объятия Ива действовали на него умиротворяющее и вскоре он забылся сном. Впервые за последний месяц он погрузился в сон легко и безмятежно, не убегая от невыносимой реальности. Юки спал сном осчастливленного человека…

На следующее утро Юки проснулся на удивление бодрым. Хотя небольшая боль в позвоночнике осталась, но все же, его самочувствие явно улучшалось день ото дня. Под одеялом было тепло и так уютно, что хотелось снова уткнуться в подушку и снова погрузится теплые объятия сна. Перевернувшись с бока на бок, Юки обнаружил, что лежит в постели один. Это огорчило его – ему так хотелось обнять зеленоглазого мужчину, прижаться к нему как можно крепче и вдохнуть запах его тела.

Сон не возвращался. Юки поворочался в постели немного и решил подняться. Отыскав где-то на полу шорты и майку, он облачился в одежду и вышел из комнаты. В гостиной, как и раньше, работал телевизор, транслирующий детский канал – а Никита сидел на диване. Одним глазом он старался смотреть на экран телевизора, а другим на детали конструктора в своих руках, из которых он собирал то ли автомобиль, то ли робота.

– О, ты проснулся! – воскликнул мальчик, послав ему улыбку. – Ив сказал не будить тебя, ведь ты болеешь.

– Мне уже намного лучше, – заверил его Юки. – Кстати, где Ив?

– Он в сарае.

– Где? – не понял тот.

– За домом сарай, там генератор стоит.

Юки потер подбородок, размышляя, стоит ли пойти и разыскать Ива или сначала нужно все-таки в первую очередь привести себя в порядок, умыться и сбрить щетину. Выбрав второе, он отправился в ванную. Оттуда Юки вышел освежившимся и гладко выбритым – правда, Ив так и не вернулся в дом. Разочаровано вздохнув, Юки сел на диван рядом с Никитой и с любопытством пригляделся к его поделке:

– Что мастеришь?

– Это робот для исследования других планет, – пояснил тот серьезно. – Смотри, здесь гусеничные шасси. А тут будут руки-манипуляторы. И подъемный кран.

– Здорово придумал! А это для чего? Тоже манипуляторы? – Юки дотронулся до шести непонятных отростков, прикрученных к роботу.

– Нет. Это запасные ноги для робота, на случай, если шасси забуксуют или окажутся в труднопроходимом месте. Такие запасные гаджеты просто необходимы для страховки, ведь неповоротливость роботов часто становится причиной аварий и сорванных исследований.

Слушая его, Юки в который раз подивился тому, насколько Никита необычный ребенок.

– Очень предусмотрительно с твоей стороны, – сказал он и потрепал ребенка по волосам. – Такие изобретения пригодятся не только на других планетах, но и на Земле.

Ребенок заулыбался, польщенный похвалой, однако потом вдруг стал серьезным:

– Юки… расскажи мне о моем отце.

Подобный поворот вынудил Юки тоже стать серьезным. Ему припомнилось, что вчера он так и не смог поговорить с Никитой об Акутагаве, хотя и намеревался. Конечно, сам Юки плохо представлял, как следует говорить с мальчиком об его отце, однако еще вчера он был убежден, что такой разговор необходим. Вчера… А как быть сегодня? Как быть после того, как Юки предложил Иву сбежать прочь ото всех и забрать с собой Никиту? При таком раскладе не стоит слишком много рассказывать ребенку – чем меньше он знает об Акутагаве, тем лучше.

Помявшись немного, Юки неуверенно попытался уйти от ответа, задав встречный вопрос:

– А что ты сам о нем знаешь?

– Немного. Я знаю, что мать ненавидит его и что он очень знаменитый, – Никита перевел взгляд на робота в своих руках. – Я тоже должен ненавидеть его, потому что он очень плохой – так она говорила. Это правда, что он убил мою прабабушку?

Сердце Юки кольнула боль: он страшился открыть правду, но и лгать было не менее страшно. Наталия Харитонова не пощадила чувств своего малолетнего сына, сообщив тому, что его отец убийца – что за кусок льда у нее в груди, черт возьми?! Впрочем, истина все равно остается той же – Акутагава действительно убийца и он виновен в гибели Адели Харитоновой. Но как можно поведать такое трехлетнему малышу, пусть тот и обладает развитым не по годам умом? Никита всего лишь ребенок и Юки не имеет морального права ранить его правдой. Единственный приемлемый выход из положения – это отвлечь Никиту, и постараться больше ни при каких условиях не возвращаться к этой теме.

– Давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз, хорошо? – заговорил он очень мягко, спрятав свои переживания за ласковой улыбкой. – Я думаю, самое время позавтракать, как считаешь? Сделаем сандвичи?..

Никита на его уловку не купился:

– Почему ты не хочешь говорить о нем сейчас?

– Видишь ли… Как бы сказать… – Юки, покраснев от мысли, что не смог обвести вокруг пальца мальчишку, поспешно старался придумать другую отговорку. – Я не хочу пока говорить о твоем отце, потому что… немного сержусь на него.

– Вы что, поссорились?

– Вроде того, – кивнул тот, отведя на всякий случай взгляд в сторону.

Никита задумчиво вздохнул, затем философски пожал плечами:

– Наверное, вы помиритесь, когда он приедет сюда.

– Он не приедет сюда. Нет, – отрицательно покачал головой Юки, не сумев скрыть секундного замешательства.

– Приедет сегодня. Мне Ив так сказал.

Юки окаменел было, однако быстро справился с потрясением. Велев Никите продолжать смотреть телевизор, он решительно направился к выходу. Обойдя дом, Юки отыскал позади него сарай, окруженный густо разросшимся кустарником. Дверь сарая была широко распахнута. Заглянув внутрь, Юки обнаружил внутри Ива, развалившегося на раскладном стуле и курившего сигарету с самым беззаботным видом. Свои ноги зеленоглазый мужчина забросил на стол, на котором стоял работающий лэптоп, а также несколько портативных приборов, чье назначение Юки не знал.

Его появление вызвало улыбку на лице Ива:

– Ты наконец-то проснулся! Как себя чувствуешь?

Юки не ответил улыбкой на улыбку, негодующе буравя того взглядом.

– К черту мое самочувствие! – выпалил он сердито. – Какого черта тут творится? Почему Никита убежден, будто сегодня он встретится с Акутагавой?

– Что тебя удивляет в том, что мальчик хочет познакомиться со своим отцом? – лениво удивился Ив, бросив окурок в пустую бутылку из-под пива.

– Ты так ему сказал!

– Да, сказал. И, надо заметить, я не врал.

– То есть, ты намекаешь, что уже сообщил Акутагаве, где мы? – когда Юки задал вопрос, голос его невольно охрип от волнения.

– Нет, не сообщил, – ответил Ив. Не успел Юки с облегчением перевести дыхание, как он выпрямился и нажал на клавишу лэптопа, после чего прибавил: – А вот теперь сообщил. Акутагава в этот самый миг получил наши координаты и приглашение прибыть сюда без вооруженной охраны. Подготовься, по моим расчетам он прибудет в течение часа.

Ошарашенный, тот на несколько мгновений утратил дар речи.

– Но зачем?.. Зачем? Ведь мы с тобой решили убежать подальше от него! – прошептал Юки через силу.

– Поправка: это ты так решил вчера, я а просто не хотел портить вечер очередным спором, – возразил ему мужчина. – Ведь это был чудесный вечер, не так ли?

В приступе гнева Юки ударом смахнул со стола лэптоп, который, не долетев до пола, повис на проводах.

– Ты держишь меня за идиота! Переступил через мою голову, принял решение за меня!

– Я был вынужден. Ты ведь не в себе от злости, – насмешливо парировал зеленоглазый мужчина.

– Акутагава поступил как подонок, и я…

– И ты только и думаешь об этом, ни о чем больше! Ты зациклился на своей обиде, вместо того, чтобы подумать о Никите.

– Да как ты смеешь утверждать так? Я думал о Никите в первую очередь! – окончательно взорвался его собеседник. – Я хочу защитить его от всех опасностей, дать ему нормальную человеческую жизнь – ту жизнь, какую он заслуживает. А ты собираешься отдать его Акутагаве, хотя тот собирался убить его! Так кто из нас тут думает о Никите?!

– Если ты ожидаешь, что я соглашусь с тобой, то зря. Я скажу: ты поглощен обидой на Акутагаву и потому не хочешь поразмыслить над ситуацией рационально. Если б ты хоть на миг перестал дуться, то сообразил бы: Акутагава лучшая защита для Никиты.

– Да ты в конец рехнулся, как я погляжу! – воскликнул Юки, не зная, то ли двинуть кулаком Иву в лицо, то ли уйти прочь, дабы больше не выслушивать его инсинуации. – Акутагава хотел убить Никиту, ты сам мне это рассказал…

Ив перестал покачиваться на стуле – поднявшись на ноги, он навис над Юки:

– Неужели ты не способен увидеть разницу между мотивами, которые толкают на убийства? Есть мотивы рациональные, а есть эмоциональные. Рациональность – это необходимость, обусловленная инстинктом самосохранения. Эмоции же делают человека неуравновешенным, непредсказуемым и, как результат, чрезвычайно опасным, он в любой момент может всадить тебе нож в спину. С рационально мыслящим человеком всегда можно договориться, предоставив ему доказательства, свидетельствующие против убийства. А тот, кем владеют эмоции, не станет никого слушать, ведь у него одно на уме – убить. Так вот, причина, подтолкнувшая Акутагаву к такому решению, рациональна от начала до конца, в ней нет места эмоциям. Он не желает зла Никите, просто так сложились обстоятельства.

Покуда он говорил, губы у Юки подергивались от переживаний.

– Я ненавижу, когда ты так рассуждаешь, – выдавил из себя он, выслушав доводы Ива.

– Это потому что ты на эмоциях, а я – нет.

– Я тебе не беременная баба с гормональными катаклизмами!

– Тогда перестань упрямиться и прислушайся ко мне! – резко проговорил зеленоглазый мужчина, и в его тоне неожиданно проскочило нечто угрожающее. Это «нечто» принудило Юки отступить на шаг назад, словно он вдруг ощутил ледяное дыхание смерти на себе. Впрочем, Ив немедленно надел улыбку и с нежностью прикоснулся к его лицу ладонью. Голос его звучал сладко, как мед: – Пойми одно, Юки: Никита не сумеет жить нормальной жизнью, если нам придется вечно находиться в бегах, скрываясь от Акутагавы и Харитоновой. Да и ты не сможешь жить как беглый преступник, боясь лишний раз выйти из дома. Акутагава может защитить Никиту и создать все условия, чтобы тот жил полноценной жизнью. Тебе надо всего лишь потребовать этого от Акутагавы! Ради тебя он сделает все, ты и сам прекрасно знаешь.

– Я уже ничего не знаю… Ни в чем не могу быть уверенным… – забормотал Юки, путаясь в сумбуре доводов «за» и «против».

Тогда Ив заставил его посмотреть на себя, и ласково повторил:

– Он сделает ради тебя все, что угодно.

– Ты действительно так считаешь?

– Конечно.

– Я не про Акутагаву говорю, а про то, что твой план – это единственно правильный путь для нас?

Ив многозначительно помолчал, разглядывая его своими мерцающими изумрудными глазами, потом наклонил голову и поцеловал. В этом поцелуе чувствовались не только бархатистая ласка и желание, но и властность – проникающая через губы Ива в Юки, охватывающая его целиком, подчиняющая себе без остатка. В водовороте сладостных чувств растаяли последние сомнения, терзавшие Юки – и он доверился Иву, растворившись в нем.

– Мы должны думать не только о себе, но и о тех, кто нам близок, – негромко промолвил Ив, прикасаясь губами к мочке его уха. – Тебе следует подготовить Никиту к появлению Акутагавы.

Юки откликнулся тяжелым вздохом:

– Никита спросил меня, правда ли Акутагава убил Адель Харитонову. А я понятия не имею, что сказать, он ведь еще совсем маленький!

– Он еще успеет наслушаться плохого об Акутагаве от других. Поэтому нужно постараться смягчить негативную информацию, которую Никита уже успел узнать об отце. Расскажи ему что-нибудь хорошее об Акутагаве, что представит того в выгодном свете перед сыном,– после этих слов, Ив выпустил Юки из объятий. Подняв лэптоп, он поставил его обратно на стол и снова сел на стул.

Юки немного понаблюдал за тем, как тот в очередной раз прикуривает, затем решительно выдернул у него с сигарету.

– Хорошо, ты прав – надо поговорить с Никитой. Но какого лешего я должен делать это один, в то время как ты сидишь тут и прохлаждаешься?

– Мне кажется, у тебя лучше получится поговорить с ребенком, – невинно захлопал ресницами мужчина.

– У меня? Лучше? Да ты бессменный чемпион мира по забалтыванию, никто с тобой не сравнится! – возмутился Юки. – Так что брось свои отговорки и вместе идем в дом.

Ив, с усмешкой выслушав его тираду, поднял руки в капитулирующем жесте и послушно поднялся.

– Ладно, будь по-твоему. Пошли.

Вернувшись в дом, Ив и Юки расположились на диване рядом с Никитой. Юки, глянув на мальчика, утратил свою уверенность и позабыл все подобающие случаю слова. Видя, что тот не знает, как начать сложный разговор, Ив заговорил первым, придерживаясь своей излюбленной цинично-прямолинейной манеры:

– Никита, Акутагава Коеси действительно убил твою прабабушку.

– Ив! Зачем так? – взметнулся Юки, побледнев.

– Я говорю правду, – пожал тот плечами, а в его глазах мелькнули дьявольские огоньки.

– Нельзя так говорить!

Его негодование лишь прибавило веселья зеленоглазому мужчине:

– А как можно? Сказать, что княгиню Адель Харитонову забрали на небо ангелы, присланные Коеси?

– Но ты сам мне сказал, что нужно смягчить информацию!

– Это относилось к твоей тактике, а не к моей.

– Знаешь, лучше уж помолчи! – Юки рассерженно махнул на него рукой.

Пока они препирались, Никита терпеливо переводил взгляд с Ива на Юки и обратно.

– Зачем он сделал это? – поинтересовался мальчик, когда в споре возникла пауза.

Его вопрос вновь поставил перед Юки неразрешимую этическую задачу:

– Понимаешь… Акутагава не желал зла твоей прабабушке, просто она оказалась не в том месте, не в то время… – сделал он попытку сгладить острые углы. – Ее смерть это по большей части трагическая случайность или невезение, если угодно.

– Как это – невезение?

– Твой отец взорвал один дом, а в нем в тот момент, по трагическому стечению обстоятельств, находилась Адель Харитонова и твоя мать, – опять вмешался Ив. – Маме удалось выжить, а вот бабуле не повезло, ее слишком сильно ударило бетонной перекладиной по голове.

Юки, перегнувшись через Никиту, двинул мужчине кулаком в плечо и процедил сквозь зубы:

– Заткнись, прошу тебя!

Между тем, трехлетний мальчик выглядел отнюдь не огорченным или испуганным, а скорее заинтригованным.

– Но зачем он взорвал тот дом?

Юки прикрыл глаза, стараясь подавить стон отчаяния, рвущийся из груди: «Господи, как объяснить ребенку причину – далеко не самую благородную! – толкнувшую Акутагаву на взрыв здания, полного людей? Столько всего намешано в этой истории – я, Ваалгор, Харитонова и многие другие! Чем больше я рассказываю об Акутагаве, тем больше очерняю его в глазах Никиты». Ив, деловито сложив руки на груди, на сей раз не стал лезть в разговор, решив полюбоваться сконфуженным видом Юки.

– Он сделал это из-за меня. Я виноват. Если бы я не разозлил Акутагаву, то твой отец ни за что не стал бы устраивать взрыва, – признался тот, не став изобретать красивую ложь. – Так что, я тоже виноват в смерти твоей прабабушки, Никита. Я не хотел этого, поверь! Но так получилось.

Никита с минуту хранил молчание, погрузившись в свой внутренний мир.

– Значит, ты поссорился с моим отцом – и он взорвал дом… А ты не боишься, что он и этот дом взорвет? – поинтересовался ребенок с опаской. – Сам сказал, вы поссорились.

Ив не сдержался и прыснул от смеха; вся эта ситуация его, как видно, очень веселила.

– Не беспокойся, Никита. Мы не до такой степени поссорились, так что нам ничего не грозит, – ответил Юки, стрельнув в Ива неодобрительным взором. Придя к мнению, что достаточно уже порассказал о темных делах Акутагавы, он завел разговор о самом важном на данный момент: – Скоро твой папа прилетит сюда, и ты встретишься с ним. Мама прятала тебя от него, поэтому он только недавно узнал о тебе… – Юки споткнулся на словах, вспомнив о жутких намерениях Акутагавы, однако взял себя в руки и соврал: – Он очень хочет заботиться о тебе вместо твоей мамы.

Никита вдруг раздраженно мотнул головой, прервав его:

– Ты не знаешь мою маму! Она всегда смотрит на меня со злобой… – поведал мальчик. – А что, если отец такой же как она?

– Нет, не такой! Отец любит тебя! – вспыхнув от переживаний, отрезал Юки.

Он готов был поклясться сейчас чем угодно перед Никитой, лишь бы погасить в том страх и сомнения. Наверное, даже выброшенный на необитаемый остров человек не находился бы в такой неизвестности и одиночестве как этот трехлетний ребенок сейчас! Бедный маленький человечек – ненавидимый матерью, сплошная помеха отцу… Никита интуитивно осознавал свою отверженность, это читалось в его огромных светло-карих глазах. Юки хотелось закричать от ярости и сыпать проклятия на головы Наталии и Акутагавы – за их бесчувствие, за жестокость.

– Скоро ты сам увидишь, как он хочет заботиться о тебе, – заверил мальчика Юки, подавив приступ гнева в адрес Акутагавы. – Он заберет тебя домой, в Японию. Там мы будем жить все вместе, как одна дружная семья.

Лицо Никиты осветилось надеждой после его обещания:

– Ты не обманываешь?

– Нет. Конечно, нет, – Юки притянул его к себе и крепко обнял. – Теперь все будет совсем по-другому. Верь мне.

Ив взирал на них с еле заметной улыбкой на губах, весь его облик свидетельствовал о том, что он доволен итогом разговора. Встретившись взглядом с Юки, он игриво подмигнул, приободряя его. И тот, несмотря на кошек, скребущих в душе, улыбнулся Иву, радуясь его близости и поддержке. Да, скорая встреча с Акутагавой станет нелегким испытанием, однако Юки готов его пережить ради будущего Никиты – слишком поздно бежать и прятаться.

– Ты побледнел. Стало хуже? – спросил зеленоглазый мужчина чуть позже.

Юки утвердительно кивнул – чувствовал он себя паршиво.

Шум вертолетных пропеллеров раздался над домом, когда Ив делал ему инъекцию лекарств. Они замерли, прислушиваясь к звуку. Судя по всему, вертолет сделал круг над побережьем и начал снижаться над пляжем. Акутагава прибыл на встречу. Юки, не говоря ни слова, сжал руку Никиты, желая внушить тому спокойствие и уверенность.

Еще не ощутив облегчения от действия медикаментов, он поднялся с дивана – переглянувшись напоследок с Ивом. Медленно, как выздоравливающий после паралича больной, он подошел к раскрытой двери. Шасси вертолета уже коснулись каменистого пляжа и из кабины вылез Акутагава. Потоки воздуха трепали его волосы, закрывая глаза, он пригладил их рукой, напряженно оглядываясь по сторонам – и направился к хижине.

Против воли сердце Юки застучало учащенно. Сомневался ли он в любви Акутагавы? Нет, он был твердо уверен в силе и искренности его чувств. Вся беда в том, что любовь к Юки вполне мирно уживалась в Акутагаве рядом с намерением убить родного сына. При одной мысли об этом Юки мутило.

Преодолевая себя, он спустился с крыльца, идя ему на встречу – ему не хотелось, чтобы Акутагава успел зайти в дом. Тот, разглядев впереди худой мужской силуэт и признав в нем Юки, обрадовано ускорил шаги. Оказавшись рядом с ним, Акутагава порывисто заключил его в объятия.

– Юки! Слава богу!

Оказавшись в кольце его рук, Юки на какой-то миг поддался слабости – любовь к Акутагаве и волнение перевесили гнев. Он чувствовал, как дрожат руки Акутагавы, как прерывисто вздымается его грудь – все это время тот места себе не находил, не зная, где Юки и что с ним. И, вопреки всему, в душе Юки пробудилась робкая надежда на то, что все сказанное Ивом – жестокая ошибка и не более того. Может, Акутагава понятия не имеет о существовании сына?..

– Мне надо тебя кое с кем познакомить, – проговорил Юки, с трудом отпрянув от него.

Он оглянулся назад и движением руки подозвал Никиту, который затаился у входной двери. Мальчик, повинуясь зову, вышел на крыльцо, не спуская с отца широко распахнутых глаз. Юки тоже пристально всматривался в мужчину, улавливая изменения в его облике. Сначала лицо Акутагавы выражало одно недоумение – до тех пор, пока он не разглядел глаза ребенка. «Глаза Будды» не могли врать. После этого недоумение сменилось смятением и чувством вины, а кровь отхлынула от его лица.

Внутри Юки оборвалась та слабая надежда на невиновность Акутагавы. Он сжал кулаки с такой силой, что ногти впились в кожу – не находись рядом Никита, он бы ударил Акутагаву! Теперь у Юки не оставалось сомнений в его виновности – тот явно знал, кто находится перед ним. Иначе бы не было этого виноватого взгляда, выдавшего мужчину с головой! Внезапное появление ребенка здесь безусловно поразило Акутагаву, но вот факт существования сына совершенно точно не являлся для него тайной.

Возможно, случись такая встреча при других обстоятельствах, то Акутагава сумел бы сдержать свои эмоции и обмануть Юки – но переживания за возлюбленного ослабили его бдительность. Потому Акутагава и не смог вовремя призвать на помощь свой талант лжеца и разыграть искреннее удивление в отношении Никиты. Выходит, Ив был прав на счет него по всем статьям…

– Я бы представил его тебе, но, думаю, ты и сам знаешь, как зовут твоего сына, – надломленным голосом произнес Юки. – Не правда ли, Акутагава?

_______________________________

24

Акутагаве понадобилось некоторое время, чтобы преодолеть охватившее его смятение. Он не отвел взгляда в сторону, когда Юки вперился в него пылающими от гнева глазами, хотя на щеках дернулись желваки, выдавая внутреннее напряжение. Несомненно, Акутагаву терзали вопросы о том, каким образом перед ним очутился Никита и что конкретно известно Юки о нем. Юки же показалось, что его молчание длилось целую вечность; он ждал ответа Акутагавы, гадая, какую тактику тот предпочтет – попытается солгать или признает свою вину?

– Я все тебе объясню… – проглотив ком в горле, заговорил Акутагава.

Юки, поняв, что тот выбрал признание вины, резко мотнул головой, обрывая его:

– Конечно, объяснишь! Но не сейчас, не при Никите, – решительно сказал он. – А сейчас поздоровайся с сыном. Я сказал Никите, что ты будешь рад увидеть его.

Акутагава кивнул, принимая его правила игры. Он вернул себе самообладание, скрыв все свои отрицательные эмоции.

– Можешь говорить по-японски. Он понимает, – сообщил Юки, предвосхищая его гадания о том, на каком языке общаться с мальчиком.

Тот ничего не сказал ему больше, все внимание переключив на Никиту. Сделав несколько шагов к мальчику, он присел на корточки и, протянув ему руку, довольно убедительно изобразил теплое приветствие:

– Здравствуй, Никита. Я твой отец. Подойди ко мне.

Мальчик смотрел на него, широко распахнув глаза, и не двигался с места.

– Не бойся меня. Подойди, – повторил попытку мужчина.

Лицо Никиты дрогнуло от испуга. Он метнулся с крыльца, опрометью пробежал мимо отца и прижался к Юки, словно ища в нем защиты. Тот огорченно прикрыл глаза, пытаясь справиться с болью, которую вызвала в нем реакция Никиты. Неважно, что сам Юки думал об Акутагаве – ему хотелось все же, чтобы Никита поверил своему отцу и пошел с ним на сближение. Однако его надеждам, судя по всему, не суждено сбыться…

– Ну и ну, Коеси! Кажется, твои актерские навыки не произвели на пацана впечатления, – с таким насмешливым комментарием Ив показался на крыльце.

Акутагава застыл как громом пораженный. Встреча с Никитой не шокировала его так, как это! Он не верил своим глазам – и даже оглянулся на Юки, желая убедиться, что он не один видит зеленоглазого мужчину. Впрочем, через пару секунд шок Акутагавы сменился неким пониманием, будто перед его внутренним взором сложились воедино фрагменты мозаики – и уже вслед за этим в нем возникла ярость, не оставившая в его душе места для всех прочих чувств.