Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Да, теперь все стало предельно ясно! Столь «своевременное» нападение бандитов на госпиталь в Пасто, и как бы случайный захват Юки в заложники, а затем таинственное исчезновение того из крепости братьев Баргос – все это проклятая головоломка, придуманная Ивом! И Никита… Никита, так неожиданно очутившийся здесь – тоже часть головоломки, можно не сомневаться. Но вот что Ив замыслил? Чего он добивается, столкнув вот так лбами его, Юки и Никиту?..

Он резко поднялся с корточек, не желая взирать на того снизу вверх.

– Ты!.. Так вот, кто стоит за всем этим!.. – низким, утробным голосом проговорил Акутагава.

– Вот так ты меня приветствуешь после моего чудесного возвращения к жизни? – притворно вздохнул Ив, состроив обиженную гримасу. – Неужели ты совсем не рад видеть меня, после того, как похоронил меня?..

Акутагава, кусая себе губы от переполнявшего его бешенства, подошел к нему почти вплотную.

– Рад? Тебе? После всего этого? Какого черта! – он с силой сжал руку Ива выше плеча и встряхнул его. Приблизив свое лицо к Иву так, чтобы только тот смог расслышать его, Акутагава прошипел: – Что ты рассказал Юки обо мне и Никите?

Но его ярость не впечатлила Ива, вызвав у него лишь снисходительную ухмылку.

– Зачем ты спрашиваешь меня? Скоро сам все узнаешь от Юки, – интимно прошептал он в ответ.

Акутагаву передернуло от его слов:

– Ты подставил меня! Я с ума сходил, думая, что ты погиб, а ты… подставил меня!

– Да, именно так, – беспечно согласился с ним Ив, и с предвкушением добавил: – И ты себе представить не можешь, как сильно я тебя подставил.

Тот испытующе прищурился на него, безуспешно пытаясь прочесть его мысли и намерения. Ив не торопился вырваться из железной хватки Акутагавы, терпеливо позволяя тому пожирать его взглядом. Зеленоглазый мужчина держал себя так, будто знал наперед каждую мысль Акутагавы, каждое его движение, каждый порыв. Это-то и заставляло Акутагаву терять почву под ногами – он боялся сделать неосторожный шаг и угодить в очередную ловушку Ива, тем самым усугубив свое положение в глазах Юки. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем он совладал с собой – разжав пальцы, он выпустил руку Ива и отступил назад. Медленно, как во сне, Акутагава повернулся и сошел с крыльца.

– Будет лучше, если мы поговорим позже… и без свидетелей, – обратился он к Юки, выразительным взглядом указав на мальчика. – Если ты не против, то давай отправимся в город. В гостинице мы все сможем отдохнуть и обсудить все без помех.

– Согласен, – холодно кивнул тот.

Акутагава снова присел на корточки, чтобы посмотреть на Никиту.

– Я думаю, когда ты узнаешь меня получше, мы подружимся, – он улыбнулся сыну одной из своих самых очаровательных улыбок. – Я не знаю, что тебе рассказывали обо мне, но ты уже достаточно большой, чтобы сам судить о людях, верно?

Ему удалось расшевелить лед: подкупленный тем, что Акутагава разговаривает с ним как со взрослым, Никита неуверенно повел плечами в ответ.

– Сделаем так – мы пообщаемся, а потом ты решишь, нравлюсь я тебе или нет, – предложил мужчина мягко. – Если вдруг ты решишь, что я плохой и со мной дружить не стоит, то я постараюсь больше не попадаться тебе на глаза. По рукам?

Немного поколебавшись, Никита заговорил:

– Хорошо, по рукам.

– Вот и молодец! А теперь скажи, ты любишь летать на вертолетах?

– Я летал раньше. Вместе с мамой. Но она никогда не разрешала мне сидеть рядом с пилотом, – с каждым разом Акутагаве удавалось вытянуть из мальчика все больше слов.

– Что скажешь, если я позволю тебе сидеть рядом с пилотом?

После этого вопроса светло-карие глаза Никиты загорелись неподдельным восторгом:

– Правда?

– Конечно. Пойдем, – Акутагава подал ему руку и на этот раз Никита вложил в нее свою маленькую ладонь.

Отец и сын зашагали к вертолету. Юки проводил их взглядом, печально раздумывая над тем, как хорошо Акутагава может изображать приязнь к своему сыну, хотя совсем недавно собирался избавиться от него. Да и многого ли может стоить приязнь, купленная шантажом? Есть ли у этих двоих шанс действительно стать друг другу близкими людьми?

– Милое зрелище. Кажется, он неплохо справляется, – Ив, поравнявшись с Юки, приобнял его за плечи.

Вместе они наблюдали за тем, как Акутагава усадил Никиту на сидение рядом с пилотом и закрепил ремни безопасности.

– А может только кажется? – вздохнул Юки еле слышно.

– Разве не ты когда-то утверждал, что Акутагава будет самым прекрасным отцом на свете? – с иронией припомнил ему мужчина. – Дай ему шанс. И перестань делать траурный вид. В конце концов, семья в сборе, не так ли?

Юки кисло улыбнулся на это. Тем временем Акутагава, захлопнув дверцу вертолета, обошел летательный аппарат и остановился, ожидая их. Его лицо хранило выражение каменной невозмутимости, ни единая эмоция не пробивалась сквозь эту маску. Полный самоконтроль. И, почему-то, по спине Юки внезапно пробежал зыбкий холодок.

– Пойдем. Не будем задерживать господина Коеси, – Ив потянул его за собой в сторону вертолета.

– А дом?

– Что – дом?

– Ты его так оставишь? – удивился Юки немного не к месту. – Там же твое оборудование…

– Как будто в первый раз, – усмехнулся тот. – Забудь, для меня оно уже бесполезно. Скоро кто-нибудь из местных приберет его к рукам.

Трое мужчин забрались в вертолет и расположись на сидениях в отсеке для пассажиров. Вертолет начал набирать высоту. Весь полет, длившийся около получаса, никто из них не проронил ни слова. К концу полета атмосфера настолько накалилась, что Юки даже стало трудно дышать – хотя, вполне возможно, нехватка воздуха была больше связана с ухудшившимся во время перелета здоровьем, нежели с эмоциональными переживаниями.

– Что это за город? – спросил Никита, увидев далеко впереди курортный город, раскинувшийся на океанском побережье.

– Тумако. Он известен своими пляжами, – пояснил Акутагава.

Вертолет приземлился на крыше отеля «Perla». Их там ожидал едва ли не целый взвод вооруженных телохранителей, кольцом окруживших вертолетную площадку. Ив, покинув вертолет, первым делом пробежался по ним быстрым взглядом, разыскивая свою сестру, однако той среди встречающих не оказалось.

– Где Наста? – подчеркнуто небрежно поинтересовался он у Акутагавы.

Тот, не взглянув на него, столь же небрежно откликнулся:

– Она была занята поисками Юки, но уже направляется сюда, – открыв дверцу, он помог сыну выпрыгнуть из кабины пилота: – Ну как? Понравилось?

– Это было круто! – заявил Никита воодушевленно.

Юки же, услышав вопрос Ива, впервые за последнее время подумал о Насте:

– Не боишься ее реакции, когда она узнает, что ты жив?

– Предлагаешь мне и вправду умереть? – сострил зеленоглазый мужчина.

– Нет, конечно! Но, думаю, Наста очень рассердится. А она из тех женщин, гнева которых стоит опасаться.

Ива его умозаключение весьма рассмешило.

– Не переживай, это я возьму на себя, – заверил он Юки.

Для них уже подготовили пентхаус. Несмотря на претензионное название, номер оказался небольшим – одна средних размеров гостиная, спальня и широкий балкон – и к тому же несколько старомодно обставленным. Он явно не соответствовал статусу Акутагавы, но в данный момент это ни для кого не имело значения. Акутагава попросил принести для Никиты игрушки и сладости, дабы заставить того на время отвлечься. Трехлетний мальчик, легко перекусив молочным коктейлем и бисквитом, устроился на диване перед телевизором – и незаметно для самого себя задремал через несколько минут. Трое мужчин в номере только этого и дожидались.

Юки, понимая, что Акутагава ждет от него инициативы, заговорил:

– Поговорим в спальне.

– Мне нравится такое начало, – не смог не поддеть его Ив, наливавший себе виски в баре.

Юки бросил в его сторону убийственный взгляд:

– Можно поговорить и на балконе, – сказал он язвительно, – только где гарантия, что ты не подстроил очередной спектакль со снайпером?

Тот шутливо скривился ему в ответ.

Акутагава ничего не сказал, а лишь молча подчинился воле Юки. В спальне Ив уселся кресло в углу и принялся неторопливо поглощать виски с таким видом, будто он не имеет совершенно никакого дела к предстоящей беседе. Юки сердило его показное равнодушие и прямо-таки руки чесались отвесить зеленоглазому мужчине подзатыльник, дабы заставить того перестать манерничать. Запретив себе отвлекаться на незначительные обстоятельства, Юки заставил себя перейти к делу. К делу, о котором о котором он предпочел бы не ведать ни сном, ни духом.

– То, как ты собирался поступить с Никитой, ужасно и отвратительно. После всего, что я узнал о твоих планах, мне очень хотелось послать тебя, Акутагава, ко всем чертям и исчезнуть навсегда из твоей жизни. Но все же, благодаря кое-кому, – Юки стрельнул взглядом в Ива, – я передумал. Никита – твой сын и ты должен принять на себя ответственность за него… даже если ты очень хотел этого избежать. Я решил приложить все возможные усилия для того, чтобы ты стал Никите хорошим отцом. И ты станешь таким отцом! Ты будешь воспитывать Никиту, будешь заботиться о нем! И не дай бог, если он когда-нибудь усомнится в том, что ты любишь его! – с каждым новым словом, срывавшимся с его губ, Юки говорил все громче, пока, совсем не забывшись, не закричал на Акутагаву. Спохватившись, он поспешно перевел дыхание, усмиряя себя. – Только при выполнении этого условия я останусь с тобой. Если вдруг ты не согласен…

– Ты прекрасно знаешь, что согласен! Я выполню все, что ты скажешь, разве я не ясно дал это понять еще на пляже? – перебил его Акутагава. Он слушал речь Юки все с той же маской невозмутимости на лице, однако голос у него прозвучал эмоционально. – Но позволь мне все-таки объясниться, выслушай меня. У меня были свои причины…

В ответ Юки презрительно рассмеялся:

– Ты говоришь «причины»? Не представляю, какими должны быть причины, чтобы оправдать твое намерение убить собственного сына! Но, так и быть, раз хочешь объясниться – давай! – и Юки сложил руки груди, не скрывая своей враждебности.

Акутагава несколько секунд непонимающе моргал, прежде чем до него дошел смысл сказанных им слов.

– Ты думаешь, я хотел убить Никиту? – переспросил он. Указав на Ива, он саркастично поинтересовался: – Дай догадаюсь, он тебя в этом убедил?

Юки, несколько смущенный его реакцией, передернул плечами:

– Он всё рассказал мне о твоих планах, – подтвердил он.

– И ты ему поверил?

Теперь Юки примолк на какое-то время, обдумывая вопрос Акутагавы. В глубине души он не хотел мириться с виновностью Акутагавы и любое возражение любимого порождало бурю сомнений в Юки. Но вместе с тем, факты, представленные Ивом, казались неопровержимыми. Да и сам Юки разве не заметил в Акутагаве чувства вины, когда тот встретился с Никитой? И не говорит ли та виноватая мина больше, чем все попытки Акутагавы обелить свою персону?.. Придя к такому выводу, Юки подавил в себе зачатки неуверенности.

– Поверил, – кивнул он. – Но ты, как я понимаю, собираешься утверждать, что он соврал?

– Да, потому что он действительно соврал! – с нажимом заявил Акутагава.

Одновременно они посмотрели на Ива, ожидая его вмешательства в их разговор. Но тот явно не спешил принимать активное участие в полемике, предпочитая оставаться простым зрителем. Даже обвинение Акутагавы не поколебало его гедонистического настроения – зеленоглазый мужчина как ни в чем ни бывало продолжил смаковать виски. И, как ни странно, подобная тактика только укрепила в Юки веру в версию событий, описанную Ивом.

– Вот как? А что еще ты приберег в качестве оправдания? Может, скажешь, что знать не знал о существовании Никиты?

Акутагава запнулся на миг, будто решая, соврать ему или признать правду.

– Я знал о его существовании. Я не буду отрицать, – кусая губу, все же сознался он. – Я узнал об этом перед тем, как ты уехал в Колумбию. Но, клянусь, я не отдавал приказа убить Никиту!

– Ты сам-то себя слышишь, Акутагава? Что за несуразицу ты несешь? Если ты не замышлял ничего плохого, то почему не рассказал мне о Никите? – воскликнул Юки, всплеснув руками.

Акутагава – стремясь как-то смягчить то, что он должен был рассказать о своих мотивах и намерениях – попробовал было коснуться его плеча, но Юки отпрянул назад, избегая прикосновения. Было ясно, тот не намерен отказываться от своей враждебности ко всему, что он говорил. И все же у Акутагавы не оставалось выбора, кроме как продолжать свои попытки реабилитироваться в глазах Юки.

– Да, я не сказал тебе о Никите – можешь считать меня подлецом, но, прошу, не считай меня убийцей! Когда я узнал, что Наталия скрывает от меня сына, то распорядился отыскать его и доставить ко мне – но ни о каком убийстве речи не шло! Я собирался переправить его в безопасное место, спрятать. А не сообщил я тебе о нем по одной причине – ты захотел бы, чтобы он стал частью нашей с тобой жизни… Черт, звучит плохо, я знаю, – сам себя оборвал на полуслове Акутагава, поняв, что выбрал не самые удачные выражения.

– Звучит очень плохо! – угрюмо согласился с ним Юки, становясь бледнее с каждой секундой.

– Я попробую высказать свою мысль иначе, если позволишь. Никита – сын Наталии Харитоновой. Он обещал стать источником непрекращающейся тревоги на всю мою оставшуюся жизнь. Само его существование – это угроза для меня и для всех, кем я дорожу. Оставь я его рядом с собой, то рано или поздно мне пришлось бы столкнуться не только с возможными покушениями со стороны клана Харитоновых и угрозами общественного скандала, но и с проблемами наследования. Поэтому, стремясь предотвратить эту лавину, я решил спрятать Никиту ото всех, в том числе от меня и от тебя. Он вырос бы в приемной семье, получил прекрасное образование и никогда ни в чем не нуждался бы… Никаких дурных мыслей на его счет я не имел, клянусь тебе, Юки! Не сообщив тебе о Никите, я всего лишь старался защитить тебя…

В этот момент из угла спальни раздался приглушенный смешок:

– Прости, что испортил трогательный момент. Речь в общем-то неплохая, меня даже на слезу почти пробило, – заговорил Ив, чуть ли не сползая от смеха с кресла на пол. – Но пойми, Акутагава, своими «объяснениями» ты только глубже утопаешь в трясине. Лучше перестань впустую тратить свое красноречие и придумывать столь глупые оправдания. Ты, видимо, сам не осознаешь еще, насколько дурно пахнут твои делишки.

На Акутагаву набежала тень, когда он сказал:

– Мои делишки? А почему не твои? Ведь именно ты придумал байку про убийство Никиты! – он прищурился на зеленоглазого мужчину. – И ты не только к этому приложил свои умелые ручки, не так ли? Ты подстроил похищение Юки из госпиталя в Пасто!

На Ива его нападки не произвели ровным счетом никакого впечатления.

– Ты бредишь, милый мой. Юки похитили бандиты, а я его спас, – нежно улыбнулся он.

– Неужели? Как вовремя Фернандо Баргос напал на госпиталь и до чего странно, что среди заложников оказался именно Юки. Сколько случайностей одновременно!

– В каком ты, должно быть, отчаянии, раз все беды в мире хочешь свалить на меня, – язвительно произнес Ив. – В чем ты еще обвинишь меня, а? Может, вспомним покушение, организованное когда-то «Мертвым драконом»? Может и тогда я все подстроил?

Акутагава, стараясь обуздать свой гнев, что есть силы сжал кулаки.

– Не передергивай! Не сравнивай тогда и сейчас.

– А почему – нет? Почему бы не повесить всех собак на меня? Ведь ты такой хороший, а я такой плохой.

– Ты нарочно провоцируешь меня, но у тебя ничего не выйдет, слышишь? – Акутагава подошел к нему и навис над Ивом, упершись руками в подлокотники кресла. – Я не знаю, зачем ты опять взялся за свои старые фокусы, но предупреждаю: остановись или пожалеешь.

Тот даже глазом не повел в ответ на его угрозу:

– Если уж хочешь, чтобы я взял на себя твои грехи, то хотя бы скажи «пожалуйста», – сверкнув изумрудными глазами, шепнул Ив.

– Сволочь! – не выдержав, Акутагава что есть силы двинул тому кулаком в челюсть.

Голова мужчины дернулась от удара, а стакан выпал из его рук и глухо ударился о пол. Юки, не ожидавший подобного поворота, задохнулся от возмущения – быстро преодолев разделявшего его и Акутагаву расстояние, он яростно оттолкнул того прочь от Ива.

– Довольно! Или я с ума сойду! – вскричал Юки болезненно. – Перестань сваливать свою вину на других, Акутагава! Неужели в тебе не осталось хоть немного чести и ты не в состоянии взять на себя ответственность? К чему врать, да еще так глупо? Или я вправду должен поверить, будто ты скрыл от меня известие о твоем сыне ради того чтобы защитить меня? Нет, Акутагава, нет! Если кого ты и хотел защитить, то одного только себя! И какой способ защититься от трехлетнего ребенка ты придумал? Ах да, ты решил его убить!

– Юки, как ты можешь верить Иву, а не мне? Пойми, он взялся за старое! Он снова плетет интриги против нас, он… – попробовал было Акутагава защититься, однако тот его перебил:

– Замолчи! Я не буду больше слушать твои бредовые оправдания, надоело! – Юки поморщился, не скрывая своего отвращения. – Как ты смеешь обвинять Ива, после того, как он спас меня от бандитов и Никиту от твоего нового головореза? До чего ты стал малодушным, раз пытаешься выкрутиться таким образом! Может, ты пропустил ту часть моих слов, где я говорил, что собирался послать тебя ко всем чертям? Ничего, я повторю! Узнав о твоих планах на счет ребенка, я предложил Иву сбежать втроем: он, я и Никита. И я был предельно серьезен. Однако этим утром Ив, не спросив меня, отправил тебе сообщение – благодаря которому мои планы претерпели изменения. Так что вот она, правда: я здесь отнюдь не потому что страстно желаю видеть тебя. Я делаю это ради Никиты.

Акутагава, выслушав разгоряченную речь Юки, не сумел найти больше слов для опровержения своей вины. Мужчина мрачно посмотрел на Ива, а тот, в свою очередь, тоже бросил на него долгий взгляд. В глубине его зеленых глаз мерцало удовлетворение, и это заставило сердце Акутагавы ожесточенно сжаться. Ива добился своего – спровоцировал Акутагаву. Теперь все ниточки для манипуляции мнением Юки в руках этого непредсказуемого безумца.

Помолчав немного, Юки, став внезапно усталым и отрешенным, добавил:

– Найди самолет, чтобы мы как можно скорее отправились в Японию. Не хочу оставаться здесь, – сказав так, он побрел к дверям.

– Юки… – Акутагава последовал за ним.

– Оставь меня. Оставьте меня все хоть ненадолго, – миновав гостиную, он скрылся в ванной комнате.

Акутагава застыл посередине комнаты, с болью глядя на захлопнувшуюся дверь ванны. Потом он перевел взор на дремлющего Никиту – ребенок, свернувшийся калачиком на диване, выглядел особенно беззащитным и одиноким. Тяжелый вздох сорвался с губ Акутагавы, прозвучав в унисон его безотрадным мыслям. Развернувшись, он прошел назад в спальню.

Ив, закинув ногу на ногу, ожидал его, сидя все в том же кресле.

– Не стану спрашивать, получаешь ли ты удовольствие от того, что творишь. Знаю, что получаешь, – проговорил Акутагава, предварительно закрыв за собой дверь. Держался он уже с холодной выдержкой, поборов свои импульсивные порывы. – Но меня интересует, какая муха тебя вдруг укусила? Зачем ты затеял это?

– А что, если ты уже ответил на свой вопрос? Возможно, я делаю это ради удовольствия, – Ив плавно встал с кресла и двинулся к нему, словно дикий зверь, подкрадывающийся к своей добыче. – Может, мне стало скучно и я решил повеселиться как в старые добрые времена. Или, быть может, мне захотелось проучить тебя – ведь ты стал таким неосмотрительным, таким… слабым. Сам выбирай причину.

– Или же есть третий вариант: ты решил прибрать к рукам Юки.

Зеленоглазый мужчина усмехнулся и, неторопливо обогнув Акутагаву, оказался за его спиной.

– Не будь наивным. Неужели я бы вернул тебе Юки, если бы хотел прибрать его к рукам? Не забывай, именно я заставил его пойти на переговоры с тобой. Воссоединением с возлюбленным ты обязан мне, – руки Ива, как две ловкие змеи, обвили талию Акутагавы, и тела двух мужчин оказались тесно прижатыми друг к другу. Губы Ива оказались рядом с его ухом и зашептали с легким эротическим придыханием: – Но также не забывай, что я могу забрать его у тебя, если захочу. Мне не понадобится много усилий, чтобы окончательно настроить его против тебя и уговорить сбежать. Вот поэтому тебе, милый мой, придется быть послушным… – при этом ладони Ива скользнули на бедра Акутагавы и властно сжали их. – Послушным во всех смыслах.

Юки полулежал в пустой ванной, сам себе напоминая несчастного гадкого утенка, пытающегося забраться обратно в скорлупу яйца. Он залез туда прямо в одежде и не стал набирать воды, просто прислонился к спинке и прикрыл глаза. Будь это в его воле, то он с головой накрылся бы чем-нибудь темным и плотным, чтобы окончательно отгородиться от всего остального мира. Он настолько ушел в себя, что не услышал, как открылась дверь – и вздрогнул, когда Никита заговорил с ним:

– Почему ты сидишь здесь?

Юки, едва не подскочив от неожиданности, открыл глаза и выпрямился.

– Я думал, ты еще спишь, – проговорил он, надеясь, что ребенок не заметит его покрасневших от слез глаз.

– Уже выспался! Так почему ты сидишь в ванной одетым?

– Мне здесь уютно, вот и все, – выдал Юки первое, что пришло в голову.

– А можно к тебе в гости? – лукаво спросил мальчик, вообразив, что это какая-то игра.

Тот рассмеялся и, утвердительно кивнув, протянул мальчику руки. Никита тоже забрался в ванную и улегся возле него, прижавшись к его левому боку. Юки обнял его, чувствуя, как в груди распространяется целительное тепло родительской любви. Их сердца, находясь так близко, своим биением дополняли друг друга – словно Юки и Никита не познакомились только вчера, а знали друг друга гораздо дольше.

– Ты наконец-то познакомился со своим папой, – заметил Юки, как бы между прочим. – Так что, вам удалось подружиться?

Никита задумчиво поморщил нос, прежде чем ответить:

– Наверное, да.

– Ты не уверен?

– Если я скажу тебе кое-что, ты никому больше не расскажешь? – очень серьезно задал мальчик вопрос.

Юки, слегка удивившись его просьбе, все же пообещал хранить тайну:

– Никому, если ты так настаиваешь.

– Я испугался его, когда увидел, – признался ребенок сдавленным голосом. – Я никогда так не боялся!

– В этом нет ничего зазорного, Никита, – ласково проговорил Юки, погладив его по волосам. – Любой бы испугался Акутагаву, если бы сперва наслушался всяких жутких историй про него…

– Нет, нет! Не из-за тех историй про прабабушку Адель. Из-за другого, – Никита приподнял голову и заглянул ему в глаза: – Я боюсь, что он снова меня убьет.

Юки похолодел, едва услышал слово «убьет». Неужели Никита знает о том, что планировал Акутагава?

– Ч-что? О чем ты? – произнес он, невольно заикаясь.

– Я видел его раньше во сне, но не знал, что он мой отец. Он снился мне очень часто. Один и тот же сон, в котором он стрелял в меня. Мне было больно, очень больно вот здесь, – пальцем мальчик показал на свою грудь, там, где располагалось сердце. – И ты был там! Ты сидел рядом со мной, пока я умирал. И Ив тоже там был. Я всех вас видел! Ты плакал… Вокруг было много крови и пахло пожаром… Мне так не хотелось умирать, но я ничего не мог поделать… – Никита уткнулся лицом в плечо Юки и приглушенно пробормотал: – Когда я увидел отца, то подумал: он пришел, чтобы снова убить меня. Но потом я понял, что он почему-то не узнал меня. Это хорошо – пока он не узнал меня, он будет добрым со мной.

Окаменевший Юки молчал, ввергнутый рассказом Никиты в предобморочное состояние.

– Поэтому ты должен сохранить мой секрет, Юки! – добавил трехлетний мальчик заговорщицким тоном. – Не выдавай меня, иначе он узнает, кто я такой. И тогда мне придется все время бояться…

_____________________

>>> ЭПИЛОГ

Презентабельный черный «Майбах» притормозил у гостиницы «Радиссон», расположившейся неподалеку от аэропорта Нарита. Служащий отеля – молодой худощавый парень – поспешил к автомобилю, но женщина, сидевшая за рулем, уже распахнула дверцу и покинула салон. Она бросила ключи от машины и служащий поймал их на лету.

– Я отгоню автомобиль, госпожа, – с почтением выпалил он.

Наста миновала просторный вестибюль гостиницы уверенным шагом, стуча каблуками по мраморному полу. Она не могла не привлекать многочисленных взглядов людей своей красотой и изысканностью: идеальный макияж, свободно рассыпавшиеся по плечам волосы, поверх элегантного изумрудного коктейльного платья она накинула легкий черный плащ, а на ногах у нее красовались туфельки на невероятных шпильках. Окружающие, глядя ей вслед, гадали, кто она такая – одна из постоялиц, гостья или даже элитная проститутка?

Пока лифт поднимался на нужный этаж, Наста успела вспомнить – в бесчисленный раз за последние дни! – ее разговор с братом. Тот самый разговор, из-за которого она сейчас вынуждена приехать сюда, в этот отель, чтобы выполнить свою часть сделки. Иврам вышел на связь с ней в Колумбии, когда она с головой была погружена в поиски Юки. Звонок раздался глубокой ночью, застав ее в постели – она прилегла в номере отеля, чтобы отдохнуть пару часов после тяжелого дня. Услышав голос брата в телефонной трубке, Наста едва не лишилась сознания от потрясения.

– Я надеюсь, ты сейчас одна, – сказал Ив, – потому что этот разговор предназначен только для нас с тобой. Ты одна?

Она не сразу сумела вернуть себе дар речи и поэтому ничего не ответила на это.

– Я даю тебе минуту, чтобы ты включила свой ноутбук. Я выйду на видеосвязь, – не дождавшись реакции от нее, повелел Ив. – Но учти, никто кроме тебя не должен присутствовать при этом.

Связь оборвалась.

Наста просидела в ступоре секунд двадцать, прежде чем пришла в себя и бросилась к ноутбуку. Она делала то, что он приказал и все же не могла поверить в свершившееся чудо – ради которого она не пожалела бы продать душу дьяволу. Ее брат жив, хотя она уже смирилась с его смертью – он жив! Ведь она слышала голос Иврама, это был не сон!

– Ты одна? Прекрасно, – это было первое, что сказал брат, когда она увидела его на экране. – Я старался выгадать время, чтобы позвонить и при этом не застать рядом с тобой Акутагаву.

Из глаз Насты побежали слезы, хотя она и пыталась сдержать их. Она не хотела плакать, как маленькая девочка, не хотела показывать свою слабость перед братом – слишком о многом могли рассказать ее слезы. Однако сдержаться не получилось, слишком уж силен оказался шок даже для нее. Еще недавно она оплакивала его смерть, проклинала себя и страдала от чувства вины, а он просто взял и, как ни в чем ни бывало, позвонил ей посреди ночи…

Ее слезы, без сомнения, порадовали Ива, потому что в его голосе появились смешливые интонации:

– Я тоже рад тебя видеть, сестренка. Скоро ты сможешь лично убедиться в том, что я не бестелесный призрак.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу! Как ты мог… – выдавила она с трудом.

И оба они понимали, что это слова радости и что на самом деле под словом «ненавижу» Наста имеет в виду совершенно противоположное. И совершенно ненужно говорить этого вслух, чтобы Иврам догадался о ее чувствах в этот миг. Впрочем, Наста недолго пребывала в смятении; в следующую минуту она пришла в себя и критически оценила ситуацию. Связав воедино возвращение Иврама к жизни и таинственного убийцу братьев Баргос, Наста сделала закономерный вывод:

– Юки у тебя, не так ли? – спросила она брата.

– Конечно. Где же еще ему быть? – самодовольно улыбнулся тот. – Прости, что заставил тебя побегать.

Наста язвительно усмехнулась и вытерла слезы, мысленно приказывая себе держать эмоции под контролем. Интуиция подсказывала, что ей не следует сейчас терять голову от счастья – ведь, скорее всего, брат приготовил для нее какую-то хитроумную ловушку. Иначе зачем ему разыгрывать весь этот фарс: сначала инсценировать свою смерть, потом организовывать похищение Юки бандитами и резню в тайной крепости братьев Баргос, а под конец увезти Юки в неизвестном направлении? И недаром Иврам постарался подловить ее тогда, когда она находится в одиночестве! Но что именно у него на уме?..

– Итак… Что ты задумал? – уже деловым тоном проговорила Наста.

Ее подход к происходящему позабавил Ива и он с притворной грустью вздохнул:

– Вот сразу так? И не поговорим о том, как ты тосковала по мне?

– Я не скажу ни одного теплого слова тебе, пока не буду уверена, что ты не готовишь мне удар в спину. Впрочем, кажется, я и без того уже знаю, как обстоят дела, – парировала она надменно. – Ты все спланировал с самого начала, начиная от снайпера в Токио, так ведь? Если бы ты руководствовался благими намерениями, то не устраивал бы спектакль в Колумбии. И, раз в первую очередь ты связался со мной, а не с Акутагавой, то логично предположить, что ты подготовил для меня какую-то подлость.

– К чему употреблять такие резкие выражения, сестренка? Не подлость, а скорее… сделку.

Наста на короткое мгновение опустила взгляд в пол, подавляя рвущиеся наружу ругательства. Выходит, ее худшие предположения были верны! Иврам решил вспомнить свои прежние трюки и грязные методы, от которых воздерживался последние несколько лет. Она взяла сигареты с тумбочки и закурила, придав своему лицу нейтральное выражение.

– К черту игры. Какую сделку? – задала она прямой вопрос.

Брат многозначительно прищурился на нее, прежде чем сказать:

– Вот и я о том же. К черту игры.

Эта фраза окончательно разъяснила Насте его намерения. Но все равно она попыталась разыграть имеющиеся на руках карты:

– Послушай, насколько я знаю, Юки серьезно ранен и нуждается в медицинской помощи. Ты уверен, что скрывая его, не сделаешь ему хуже? – заговорила она, старательно избегая темы «игр».

– С ним все в порядке. Как и с Никитой, – бесстрастно отозвался Ив.

Сигарета выпала из рук женщины и обожгла, угодив ей на колени. Наста, чертыхнувшись, стряхнула окурок на пол, лихорадочно обдумывая полученную информацию. Неужели Иврам добрался до Никиты? Если – «да» – то все гораздо хуже, чем она могла предположить! В таком случае у Ива на руках все козыри, а у нее одни лишь пустышки. Остается только блефовать, однако, каковы ее шансы против одного из самых виртуозных шулеров на свете?

– Почему я должна верить, будто ребенок у тебя?

– А ты спроси у своего хорошего друга Кира, правда ли я забрал у него Никиту или нет, – обманчиво бархатистым голосом предложил ей брат. – Правда, как я полагаю, ты уже пыталась выйти с ним на связь – и не достигла успеха.

Наста, поддавшись замешательству, не сразу нашлась, что сказать.

– Почему молчишь? Хочешь, я расскажу тебе о том, как мило мы побеседовали с Киром? – продолжил Ив между тем. – И, когда я говорю «мы», то подразумеваю себя и вот этого моего старого друга, – с щелчком в его руке раскрылся остро наточенный складной нож.