Текст книги "Плоды обмана (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

«Только не это! – лихорадочно думал Юки, бросая взгляды то на Ива, то на Акутагаву. – От Ива следует ожидать жестокости в подобных ситуациях. Но Акутагава… Он может совершать жестокие поступки, но я поклялся не позволить этому случиться вновь!»

– Юки, я вовсе не собираюсь убивать ее, – заговорил Акутагава, преодолев какой-то внутренний спор с самим собой.

– Идиот, – емко прокомментировал Ив и отправился к бару, готовить себе новую порцию виски.

– Как на счет того, что ты действительно можешь ошибаться? – повысив тон, поинтересовался у него мужчина.

– А если я не ошибаюсь? – иронично парировал Ив.

– Нет никаких доказательств и объективных причин…

– Их и не должно быть в идеальном преступлении! Ты стал мыслить как Юки, как… – Ив даже поморщился, сбросив на миг маску фарфорового безразличия, – как наивный придурок. Ты считаешь, что если нет причины, то не должно быть и следствия! Но это ошибочное мнение. Идеальное преступление – это действие, которое не имеет смысла на первый взгляд. И, раз уж твои враги прибегли к такому трюку, значит, они затеяли большую игру с высокими ставками. И, если до кого-то еще не дошло, скажу совсем просто: следующая мишень ты, Акутагава.

Акутагава никак не отреагировал на это, а вот у Юки дрогнули колени – он на ощупь нашел кресло и опустился в него.

– Ты хочешь сказать, что Наталия Харитонова попытается убить Акутагаву? – прошептал он.

– Да, если он вперед не убьет ее.

– Перестань! Не смей говорить об убийстве! – воскликнул Юки и закрыл лицо ладонями.

– Я согласна с Юки: ты не должен так категорично требовать ее уничтожения, – вмешалась Наста, которую этот спор волновал не меньше чем Юки. – Убийство Харитоновой подорвет экономический баланс во всем мире. После кризиса, который случился благодаря Коеси и Ваалгору несколько лет назад, многие страны еще не оправились. Только-только мировая экономика начала стабилизироваться, как ты предлагаешь убить Наталию Харитонову! Это породит новую волну кризиса!

– Меня не волнует мировая экономика, – ответил ей брат.

– Зато меня волнует! – заявила Наста решительно. – Ты готов превратить мир в развалины из-за паранойи.

– Скажи это тем двум мальчишкам, которых застрелили на крыше того французского отеля. И их матерям. Скажи, что это всего лишь паранойя, – Ив посмотрел ей в глаза так жестко, что мурашки побежали по ее коже. – Твое беспокойство о мировой экономике трогательно. Но кризисы случались всегда с основания мира, это обязательная составляющая эволюции общества. Ты не сможешь помешать кризису, если он назрел. То, что ты говоришь – весьма походит на симпатию к Харитоновой.

– Хочешь обвинить меня в предательстве? – зло прищурилась на брата Наста.

– Нет, в глупости.

– А не пошел бы ты в… – начала было закипать зеленоглазая женщина, но ее перебил Акутагава:

– Хватит спорить! Я не стану убивать Наталию Харитонову… – помолчав, он прибавил многозначительно: – Даже если она действительно виновата в убийстве моих родственников.

Услышав такие слова, Юки бросился к нему и порывисто обнял. Он знал, что благородство Акутагавы окажется сильнее его тревоги: тот сильнее страха и способен пожертвовать безопасностью ради соблюдения справедливости. Убить Наталию Харитонову не имея на руках прямых доказательств – это вопиющая несправедливость. Впрочем, даже если бы вина Наталии была доказана, Юки все равно стал бы возражать против столь жестоких мер. Пусть Наталия действительно убила родственников Акутагавы, пусть Ив предвидит беды – это еще не причина, чтобы марать руки кровью. Они обязаны попробовать справиться с проблемами без кровопролития…

– Спасибо тебе, – с благодарностью прошептал Юки.

Тот крепко сжал его в своих объятиях, прижимая к себе и тем самым без слов выражая свои чувства.

– Кто бы не заказал теракт во Франции, мы постараемся справиться с этим без кровопролития, – проговорил Акутагава твердо. – У нас нет прямых доказательств виновности Наталии Харитоновой, поэтому единственная моя стратегия в том случае – оборона.

– Такую стратегию я одобряю, – заметила Наста с удовлетворением.

– Просто замечательно, какое единство, – ядовито заметил Ив. – Оставлю вас, чтобы вы смогли насладиться общностью мнений.

Он направился к дверям, но Акутагава окликнул его:

– И куда ты?

– Пойду, отправлю Наталии Харитоновой открытку с поздравлением: ее расчеты на то, что ты поведешь себя как идиот, оправдались, – сказав это, мужчина скрылся из виду.

Акутагава и Юки одновременно тяжело вздохнули. Конечно, Ив недоволен – он человек действия, и предпочитает нападать, а не защищаться. Причем, нападать так, чтобы от врага не оставалось ничего, кроме горки пепла. И пусть в последние несколько лет его натура поменялась в благоприятную сторону, однако, несмотря на все перемены, Ив продолжал оставаться тем, кем он есть – машиной для убийства. Этого не изменить.

Наста, задетая братом за живое, нервным жестом встряхнула волосы:

– Я поговорю с ним, – произнесла она. – Это из-за меня он так раздражен.

– Не думаю, что дело в тебе, – серьезно ответил Юки. – Кажется, он действительно беспокоится. Будет лучше, если мы все вместе снова попробуем обсудить сложившуюся ситуацию.

– Если Харитонова вправду замешана, то придется серьезно укрепить систему безопасности, – заметил Акутагава, опускаясь на кресло и с каким-то усталым видом прикуривая бессчетную сигарету. – До сих пор, если исключить побег Юки, Ив не ошибался. И я верю ему.

– Я все-таки надеюсь, что ты не дойдешь до мысли убить княжну, – покачала головой зеленоглазая женщина и тоже удалилась.

Она намеревалась разыскать брата и вызвать его на разговор, но тот или ловко спрятался в недрах огромной виллы, или вообще покинул Угаки. Таким образом, обсудить с ним последующую стратегию охраны Акутагавы ей в тот день не удалось. Наста очень удивилась пропаже Ива: раньше он никогда бы не исчез вот так, а сначала устроил бы ей сцену ревности – так было всегда, когда она дразнила его, исчезая. Неужели Иврам настолько взбешен?

Интересно, как еще он собирается демонстрировать свое раздражение? Наста и не наделась, что он просто возьмет и забудет ее побег и то, что она спорила с ним этим вечером. Наверняка он еще вернет ей должок, выбрав для этого самое неподходящее время.

Ночью, лежа в постели и не в силах заснуть, Наста вновь и вновь размышляла о трагических событиях во Франции. Она так же, как и Акутагава, верила доводам Ива, хотя они ее и не радовали. Действительно, только Наталия Харитонова могла решиться на такое. Но вот зачем Харитоновой понадобилось подобным образом провоцировать Акутагаву? Какой смысл в смертях вдов и их детей?.. Когда она задала этот вопрос брату, тот ушел от ответа – но потому ли, что не знает? Или же у него есть какие-то подозрения и он просто не хочет озвучивать их? Что Ив может увидеть такого, чего не видит ни она, ни Акутагава? А может брат просто напускает туману, дабы создать видимость интриги?

Поворочавшись с бока на бок, Наста оставила надежду уснуть и взялась за сигареты.

Глядя на тлеющий огонек в темноте, она спросила себя: разве она не знала, что рано или поздно подобная трагедия произойдет и война кланов возобновится? Конечно, знала. Глупо было бы надеяться, что война прекратилась со смертью Коннора Ваалгора. В глубине души Наста всегда знала, что рано или поздно кто-нибудь из врагов Коеси наберется достаточно сил и наглости, и нанесет удар.

Насту не удручала сама война за власть, в силу своей профессии она чувствовала себя вполне комфортно – если что ее и тревожило, так это будущее России. Наследница Адели Харитоновой, кажется, сосем умом тронулась, если и вправду решила бросить вызов Акутагаве именно сейчас! Как глупо рисковать, когда ее позиции еще не окрепли, кода ее влияние и власть никак нельзя поставить рядом с могуществом Акутагавы! Стоило Коеси сегодня прислушаться к Ивраму – и тогда Наталии не сносить головы… Такое легкомыслие сердило Насту: Наталия рисковала не только собой, она рисковала своей страной – Акутагава может уничтожить и Наталию и, в назидание другим потенциальным врагам, экономику России.

Зеленоглазая женщина, вдыхая табачный дым, печально усмехнулась. Вот Ивраму наплевать и на Россию, и на Японию, ему все равно, в какой стране он живет и будет ли она процветать или подвергнется разорению. А вот ей не наплевать. Пусть она и работает теперь на Коеси, однако она не забыла России. Отчасти брат прав в своих обвинениях, она симпатизирует Наталии Харитоновой, это так – но у Насты имелись на это свои причины. Иврам как перекати-поле, у него нет корней, а у нее корни есть – и они в России…

Вместе с последней сигаретой к концу подошла и весенняя ночь: светящийся циферблат электронных часов показывал пять утра. Наста откинулась на подушки и прикрыла глаза, думая о том, что сегодня ей придется накачаться энергетиками, чтобы быть в форме. Через полчаса ей нужно подняться и успеть посетить спортзал, потом сходить в душ, ну а далее ее ожидает день, расписанный по минутам.

Ив так и не пришел к ним.

Юки надеялся, что тот все-таки появится, несмотря на тяжелый вечерний разговор – но этого не произошло. Наступило утро. Акутагава, как и Юки, только подремал за ночь – и поднялся с постели с неохотой.

– Может, сегодня останешься дома? – спросил его Юки, зевнув. – Мне кажется, так будет лучше.

– Я рад бы… Но у меня запланировала важная встреча в «Ниппон Тадасу», – вздохнул возлюбленный. – А вечером мы с Момоко должны вместе посетить благотворительный аукцион.

«Несмотря ни на что, все должно идти согласно плану, – подумал с грустью Юки. – Так нужно».

Когда Акутагава ушел в спортзал, Юки – решив, что ему все равно не уснуть сейчас – тоже поднялся и, умывшись, отправился на кухню, намереваясь выпить немного бодрящего кофе. Властительница кухни, госпожа Фынцзу, уже была на ногах в этот ранний час и хлопотала над завтраком.

– Мог бы вызвать прислугу и получить кофе прямо в постель, – сказала она ему.

– Зачем? Мне надоело валяться без дела, – ответил тот, нацеживая из кофеварки немного ароматного кофе и щедро разбавляя их сливками. Устроившись за столом, он мелкими глотками стал поглощать кофе, наблюдая при этом за Фынцзу. Его мысли вновь возвратились к Иву. Не рассчитывая на обнадеживающие новости, он все же спросил Фынцзу о том, видела ли она Ива сегодня.

– Конечно, видела, – сказала та насмешливо. – Он взял бутылку воды и ушел тренироваться в парк.

Кофе остался дымиться на столе – Юки, услышав, что Ив здесь, на вилле, поспешил оставить кухню. Натянув кроссовки и ветровку, он вышел в парк, который в этот час был окутан зябким рассветным туманом. Звезды уже скрылись за плотной завесой облаков, отражающих сероватый свет, предшествующий восходу солнца. Ежась от прохлады, Юки прошелся по одной из дорожек, старательно глядя по сторонам в поисках зеленоглазого мужчины. Юки разыскал его в аллее, украшенной по обеим сторонам сакурами, чьи цветы должны были зацвести со дня на день.

Юки приостановился, увидев его. Ему еще не доводилось наблюдать, как Ив тренируется – знал лишь, что тот, в отличии от Акутагавы, не любит спортзалов, предпочитая поддерживать форму при помощи тренировок на свежем воздухе. На нем были лишь свободного кроя спортивные штаны, двигался он быстро и вместе с тем невероятно пластично, отрабатывая приемы с боевым шестом. Юки, прислонившись плечом к стволу дерева, принялся следить за ним, любуясь его отточенными движениями, его ловкостью, его силой. По обнаженному торсу Ива стекали капли пота, от резких движений его убранные в хвост длинные волосы метались по мускулистой спине, лицо же оставалось отрешенным. Весь его облик являл собою жгучий, поражающий воображение, коктейль дикой красоты и опасности – коктейль, от которого сердце начинало учащенно биться.

Сделав выпад в сторону невидимого противника, Ив, круто развернулся в сторону Юки и спросил:

– Налюбовался?

– Я не прочь еще полюбоваться, – рассмеялся тот.

Уперев один конец боевого шеста в землю, Ив бросил деловитый взгляд на него:

– Лучше участвуй.

– Как ты? Я никогда не смогу достичь такого же уровня, – улыбаясь, покачал головой Юки.

Он вышел на аллею и неторопливо приблизился к Иву, все это время они не спускали друг с друга глаз.

– Мы ждали тебя сегодня ночью, – произнес Юки негромко. Затем многозначительно прибавил: – Я ждал.

Ив пренебрежительно пожал плечами:

– Мне нужно было подумать.

– И что же ты решил?

– Я решил? – брови мужчины удивленно приподнялись, а в голосе мелькнула жестокая насмешка. – Если мне не изменяет память, все решил ты. Это ты вчера выступил против убийства Харитоновой, а Акутагава ни за что не пойдет против твоей воли.

– Знаю, ты считаешь, что я неправ… – вздохнул Юки.

– Я считаю тебя наивным дурачком. Но это для меня не новость. А вот Акутагава… Он огорчил меня.

Юки заставил себя помолчать несколько секунд, не желая сейчас сердиться на него.

– И что ты собираешься делать? – наконец, поинтересовался он осторожно.

Теперь Ив замолчал ненадолго, пристально разглядывая его.

– Я ведь здесь, – сказал он спокойно. – Вот мое решение.

Юки стремительно подался вперед и, обхватив руками его шею, прижался к его губам с поцелуем. Он выказал свою радость: Ив дал понять, что решил остаться с ними, невзирая на всю свою досаду. Губы Ива обжигали, контрастируя с уличной прохладой вокруг. Когда Юки перестал его целовать и отстранился, Ив улыбался.

– Может, не поедешь сегодня с Акутагавой? Пусть его сопровождает Наста, – прошептал Юки.

Ив погладил его по щеке, продолжая улыбаться, и все же отрицательно покачал головой:

– Боюсь, в свете последних событий Акутагаву нельзя оставлять без присмотра. К тому же, нужно заняться усилением охранной системы, – подняв с земли свитер и надев его, он прихватил шест и направился в сторону виллы.

– Ты злишься на меня! – утвердительно произнес Юки, нагнав его.

– Нет.

– Тогда что это?

– Обстоятельства, – рассмеялся Ив.

Он вдруг обнял Юки за плечи – так просто, как бы по-дружески и вместе с тем любовно. Этот невинный жест вдруг заставил Юки затрепетать, что-то невероятно волнующее было в этом… Зеленоглазый мужчина больше ничего не сказал ему. Они дошли до виллы, где Ив отправился в душ, а Юки – вернулся на кухню.

Завтрак прошел в напряженной обстановке: Ив демонстративно игнорировал все попытки Насты завести разговор и не обращал внимания на Акутагаву. Насту это раздражало, хоть она и старалась держаться с показной бесстрастностью. Акутагава же, бросая время от времени взгляды на Ива, не пытался добиться от него расположения – довольствуясь тем, что тот находится рядом. Юки понимал: для Ива и Акутагавы тяжелый разговор еще впереди.

Пришло время отъезда на службу. Юки, опершись на перила, смотрел с балкона, как Акутагава вместе с близнецами садится в вертолет. Когда вертолет, разрубая воздух мощными взмахами, стал подниматься в воздух, он помахал им рукой на прощание. Как же ему хотелось, чтобы этот день поскорее кончился – и они вернулись назад, домой!

– Наверное, этот день покажется мне очень долгим, – вздохнул Юки, провожая взглядом исчезающей в небесной дымке вертолет.

Оставшись один, он решил все же лечь в постель и попробовать уснуть. Несмотря на выпитый кофе, Юки заснул крепким сном сразу же, как только его голова коснулась подушки. Его разбудил зазвонивший мобильный телефон – потянувшись к трубке, Юки бросил взгляд на часы и мельком отметил, что спал он не больше часа.

Звонил Акутагава, на дисплее высвечивался его номер.

– Привет, – сонно проговорил Юки, прижав мобильник к уху.

Ему никто не ответил, в трубке висела гробовая тишина.

– Алло?.. Алло?.. – переспросил он, подумав, что возникли проблемы со связью, раз он не слышит Акутагавы.

– Юки… – заговорил Акутагава, его голос звучал глухо, через силу. – Юки…

Его тон не оставлял ни малейших сомнений: что-то произошло.

– Что случилось? – подскочил на постели Юки, вмиг растеряв всю сонливость.

– Снайпер. Он открыл стрельбу, как только мы приземлились на крышу «Ниппон Тадасу»…

– Боже… Ты ранен? А Ив? Наста?

– Ив успел заметить снайпера за секунду до того, как тот выстрелил. Он оттолкнул меня… Он спас мне жизнь.

Акутагава опять замолчал, не в силах произнести вслух ужасную новость.

– Акутагава? Акутагава! – в панике закричал Юки. – Не молчи! Что с Ивом?

– Он убит.

________________________________

5

В кабине вертолета не было слышно работающих винтов, суперсовременные способы герметизации заглушали любой шум извне, дабы пассажиры могли без проблем вести беседу. Однако, несмотря на весь комфорт, беседы между тремя пассажирами никак не получалось: Ив по рации отдавал распоряжения подчиненным, ожидающих их прибытия в штаб-квартиру «Ниппон Тадасу», Наста делала вид, что занята работой с КПК, Акутагава молча наблюдал за зеленоглазым мужчиной. Он знал: бессмысленно пытаться завести с ним разговор в присутствии его сестры. Мнения Ива и Насты относительно Наталии Харитоновой разошлись кардинальным образом, стоит только попробовать объясниться с Ивом, как Наста тут же вмешается. Лучше подождать, пока они не останутся наедине.

Акутагава втайне негодовал сам на себя. Ив был абсолютно прав – он расслабился, утратил бдительность, что не преминули заметить враги! Что стало тому виною?.. Быть может, относительное спокойствие последних лет? – ведь Ваалгор погиб и на горизонте не осталось сколько-нибудь стоющих противников. Да и в отношениях с Юки установилась гармония, они научились доверять друг другу… Или же внешние обстоятельства тут не играют роли, может, он просто-напросто стал терять хватку?

Ив прав и в том, что ему не следовало начинать вчерашний разговор при Юки. Акутагава откровенно сглупил, раз не смог предвидеть вполне очевидное развитие событий: Ив заговорит о ликвидации Харитоновой, а Юки, конечно же, тут же горячо возразит. Юки наплевать на стратегию, на необходимость предупреждать нападение врагов, на все это политическое дерьмо… Юки просто не хочет причинять кому-либо зла.

За это он и любит Юки!

Акутагава хотел сделать Юки счастливым, хотел чувствовать себя частью его мира. И он дал слово, что исполнит любое пожелание, любую просьбу, любой каприз Юки… И поэтому вчера ему пришлось отвергнуть вполне здравое предложение об убийстве зарвавшейся княжны – и согласиться на оборонительные меры. А ведь, не будь Юки рядом, Акутагава скорее всего пришел бы к такому же выводу, что и засранец Ив! Каким бы положительным Акутагава не стремился стать, он ни за что не стал бы рисковать безопасностью Юки и других близких людей из-за пацифистских соображений. Одна мысль о том, что Харитонова попытается нанести по ним такой же удар, какой нанесла по несчастным вдовам и их сыновьям, будила в Акутагаве черную, непримиримую ярость. Да, он отдал бы приказ уничтожить Наталию.

Акутагава посмотрел на Ива, устроившегося напротив. Тот делал вид, будто страшно занят.

Когда вчера Ив упрекнул его в недальновидности, это ощутимо укололо Акутагаву. Что прозвучало тогда в его голосе? Разочарование?.. Пренебрежение?.. Акутагаву это не просто укололо, это… вызвало в нем смятение. Да, смятение! Их отношения с Ивом всегда походили на состязание – кто сильнее, кто умнее, кто хитрее? И Акутагаве нравилось чувствовать, что Ив считает его достойным соперником. Нравилось, что они стоят друг друга… Но вот вчера тот вполне прозрачно намекнул: Акутагава его больше не впечатляет.

Довольно болезненный намек!

А если он и вправду утратит авторитет в глазах Ива? Что тогда? Тот просто уйдет от него и найдет кого-то еще, кто гарантирует ему ежедневную дозу адреналина? Вполне возможно, все и вправду может так сложиться – ведь, как бы ни хотел Акутагава считать Ива своим, он осознавал, что удержать его силой подле себя не сможет.

«Момент истины, – мысленно усмехнулся Акутагава. – До меня только теперь дошло, что я его теряю».

Вертолет начал снижаться над деловым кварталом, целясь в вертолетную площадку на крыше «Ниппон Тадасу». Утреннее солнце, поднимаясь над токийским смогом, отражалось в стеклах взлетающих под облака небоскребов. Где-то внизу, у основания многоэтажных монолитов, суетилась пестрая людская толпа, беспокойным потоком льющаяся по улицам и устремляющаяся в недра зданий, а на дорогах толкались ряды машин, сварливо гудя клаксонами.

Шасси вертолета коснулись посадочной площадки, возле которой дежурило с полдюжины телохранителей. Ив покинул кабину первым, за ним Наста, последним на площадку ступил Акутагава. Здесь, на высоте, несмотря на ярко светящее солнце, царила прохлада, в лицо дул сырой ветер. Акутагава, одернув полы своего черного плаща, зашагал к дверям. Ив и Наста последовали за ним. Все было как прежде, как много раз до этого – сейчас они минуют бронированные двери, спустятся по лестнице вниз и окажутся в офисе Акутагавы…

Все случилось слишком быстро.

Ив, внимательно глядевший по сторонам, вдруг напрягся: его взгляд засек короткую вспышку на крыше соседнего с «Ниппон Тадасу» здания. Так блестит око оптического прицела снайперской винтовки… В долю секунды он схватил Акутагаву за локоть и резко дернул на себя – тот едва не упал, настолько стремительным оказалось движение. И в тот же миг в воздухе, там, где должна была находиться голова Акутагавы, что-то коротко свистнуло.

– Снайпер! – истощено крикнул кто-то из телохранителей.

И опять снайперская пуля свистнула в воздухе, впившись на этот раз в бетонную стену. Ив толкнул Акутагаву под прикрытие вертолета – так, чтобы снайпер не мог взять того на мушку – и заслонил его на случай, если стрельбу откроют с другой позиции. Перепуганный пилот, прикрывая голову руками, выпрыгнул из кабины и кинулся в сторону спасительной бронированной двери.

Наста, находясь рядом с братом, по рации связалась со службой безопасности «Ниппон Тадасу»:

– Немедленно перехватите снайпера, он на крыше соседнего здания! Блокируйте периметр! И пришлите бойцов с бронированными щитами на крышу! Быстро!

– Ну как, все еще считаешь, что оборона лучше нападения? – саркастически поинтересовался Ив у Акутагавы.

Тот не успел ответить. Послышались глухие металлические удары: первый, второй, третий.

– Он стреляет по баку! – крикнул Ив. – Все прочь!

Акутагава, Ив и Наста одновременно отпрянули от корпуса вертолета за две секунды до того как топливный бак взорвался. Взрыв, разорвавший фюзеляж, накрыл их ударной волной и сбил с ног, осыпав сверху кусками раскаленной обшивки. Всю посадочную полосу заволокло густым и едким дымом.

– Надо уходить, пока дым не рассеялся, – привстав, заметила Наста.

К ним уже бежали телохранители, готовые прикрыть Акутагаву собой. Ив поднялся на ноги и в тот же миг снайперская пуля настигла его, попав в грудь. Зеленоглазый мужчина не издал ни звука, лишь вздрогнул.

– Ив! – Акутагава подхватил его.

– Нет! Черт возьми, нет! – воскликнула Наста в отчаянии; она обняла брата и почувствовала, как кровь, бьющая из раны, смочила ей ладонь.

В окружении охраны они добрались до двери, ведущей в здание. На лестничной площадке ноги Ива подкосились и его пришлось усадить на пол. Лицо у мужчины приняло мертвенно-белый оттенок, на губах выступила кровь, дыхание стало поверхностным и судорожным. Наста сдернула с себя пиджак, свернула его в рулон и с силой прижала к ране.

– Держись. Сейчас мы доставим тебя в госпиталь, – сказала она прерывающимся голосом.

– Слишком поздно, сестренка, – Ив улыбнулся ей своими окровавленными губами.

– Не говори ерунды! Сейчас мы спустим тебя вниз и отвезем в больницу. Все будет хорошо! – Наста обхватила его лицо руками, пытаясь поймать взгляд брата: – Ты слышишь меня?

– Наста права. Не раскисай, – с усилием, но все же уверенно проговорил Акутагава. Он, не позволив телохранителям приблизится к Иву, вновь подхватил его, поднимая на ноги: – Давай же! Главное, не отключайся.

Кто-то из службы безопасности пытался остановить Акутагаву, убеждая, что ему опасно сопровождать раненого телохранителя – ведь покушение может повториться. Акутагава не обращал на них внимания. В подземном гараже они осторожно усадили Ива в автомобиль, снабженный служебной «мигалкой» и на предельной скорости помчались в ближайший госпиталь.

– Еще немного. Почти приехали, – приговаривала Наста, продолжая прижимать к ране брата пропитавшийся от крови пиджак.

Ив смотрел на нее лихорадочно блестящими изумрудными глазами.

Он потерял сознание прямо перед тем, как они прибыли на место. Подоспевшие к машине врачи переложили Ива на медицинскую каталку и поспешили в операционную, а Насте и Акутагаве осталось лишь ждать в приемной исхода операции. Акутагава опустился на какой-то стул и уставился на свои испачканные кровью руки – он просидел, так, не шелохнувшись, минут тридцать. Наста непрерывно курила и ходила по приемной от стены к стене, как загнанный зверь. Сотрудники службы безопасности оцепили госпиталь, стремясь обезопасить хозяина от угрозы повторного покушения. Некоторые телохранители обращались к Насте за поручениями, она же отмахивалась от них, способная сейчас думать только о своем брате.

Дверь операционной распахнулась. Томительное ожидание подошло к концу. В приемную вышел доктор, на ходу стягивая с лоснящегося от пота лица защитную повязку. Он выглядел испуганным, а напряжение, с которым на него посмотрели Акутагава и Наста, вынудило его заикаться, когда он заговорил:

– М-мне оч-чень жаль… Нам не удалось его спасти.

Самые страшные слова прозвучали. Ни Акутагава, ни Наста не были готовы услышать это. Да, их терзал страх за Ива, пока они дежурили у дверей операционной, но подсознательно они не допускали мысли о том, что на сей раз его ранение станет смертельным. Это же Ив! Он столько раз оказывался на волоске от смерти – и счастливо избегал ее! Он слишком умен, слишком ловок – он всегда сможет избежать гибели! Нет, этого просто может быть!..

– Нет, не может быть! – эхом повторила вслед за мыслью Наста.

– Его с-сердце остановилось. Мы п-пытались реанимировать его… но безуспешно, – пролепетал доктор, со страхом косясь на окаменевшего Акутагаву. – Дальнейшие реанимационные м-мероприятия н-не имею-ют смысла… Пациент мертв… Господин Коеси, простите нас, – и он склонился перед ним в самом униженном поклоне.

– Где он? Я хочу его видеть! – закричала Наста.

Оттолкнув доктора в сторону, она бросилась в операционную – перепуганный медперсонал тут же рассыпался в стороны, вжавшись в стены. Тут остро, до тошноты, пахло медикаментами и кровью. Ив лежал на операционном столе под ослепляющим, выжигающим всякую тень, светом медицинских ламп. Кожа Ива приобрела серый оттенок, губы обесцветились, а черты лица заострились – молчаливо свидетельствуя о том, что из этого тела ушла жизнь.

Мертвец.

– Ты не можешь умереть! – Наста упала на безжизненное тело брата, и, сжав обнаженные плечи, попыталась встряхнуть его. – Не смей со мной так поступать! Не смей!..

Ей удалось приподнять его за плечи, но пальцы соскользнули – и его голова глухим стуком ударилась о поверхность стола. Его длинные черные волосы разметались в разные стороны. Наста, ощутив шелковистые пряди на своих руках, замерла.

Мертвец.

Она всхлипнула, слезы покатились из ее зеленых глаз. Кончиками дрожащих пальцев она коснулась запекшейся крови на губах Ива, затем порывисто поцеловала его в приоткрытые, холодные губы. Порыв, рожденный из глубин ее сердца… Как же ей хотелось, чтобы поцелуй – совсем как в волшебной сказке – развеял злые чары и пробудил брата от сна, подобного смерти!

Но чуда не свершилось.

– Прошу тебя, не оставляй меня, – прошептала сквозь слезы Наста, продолжая его обнимать.

Акутагава остался в приемной. Он не мог заставить себя заглянуть в операционную. Он, как и Наста, не верил. НЕ желал верить. Перед его внутренним взором пронеслись картины из прошлого: он вспомнил, как Ив «умер» впервые – тогда, во время пожара на портовом складе – и как он посчитал его погибшим от рук Коннора Ваалгора… Но ведь всякий раз Ив умудрялся выйти сухим из воды! У него есть эта невероятная способность выживать несмотря ни на что, он как кошка с девятью жизнями в запасе…

Он все же вошел в операционную. От вида неподвижно лежащего тела ему стало плохо – и Акутагава, пошатнувшись, без сил оперся на стену.

– Господин Коеси, вам нехорошо? – кинулся к хозяину телохранитель, собираясь подставить ему свое плечо.

– Уйди! – тот грубо его оттолкнул.

Борясь с дурнотой, Акутагава вернулся в приемную и практически упал на стул. Несколько минут он сидел, упершись локтями в колени и уронив голову на ладони. Потом он вспомнил о Юки. Он должен сообщить Юки ужасную новость. С трудом он вынул из кармана пиджака мобильник, гудки в трубке отдавались мучительным гулом в ушах.

– Привет, – тот говорил сонно, наверное, он спал.

Комок застрял у Акутагавы в горле и он не сумел выдавить из себя ни звука.

– Алло?.. Алло?..

– Юки… – все же произнес мужчина, преодолев себя.

– Что случилось? – голос Юки в трубке тревожно зазвенел.

– Снайпер. Он открыл стрельбу, как только мы приземлились на крышу «Ниппон Тадасу»…

– Боже… Ты ранен? А Ив? Наста?

Акутагава с силой потер переносицу, не зная, как произнести самое страшное:

– Ив успел заметить снайпера за секунду до того, как тот выстрелил. Он оттолкнул меня… Он спас мне жизнь.

Он замолчал, утратив дар речи от переполняющей его боли:

– Акутагава? Акутагава! – в панике закричал Юки, заставив завибрировать динамики. – Не молчи! Что с Ивом?

– Он убит.

Путь от виллы Угаки до госпиталя превратился для Юки в кошмар наяву. До последнего он надеялся, что услышанное от Акутагавы – неправда, что тот ошибается или жестоко шутит. В душе он понимал, что Акутагава не стал бы его так разыгрывать, и все же – пусть надежда была призрачной и донельзя глупой – он не мог заставить себя поверить в услышанное.

В госпитале, не чувствуя своего сердца, он прошел в приемную. Там сидел осунувшийся от горя Акутагава, ожидая его. Ничего не говоря, он провел Юки в операционную. Ив все еще лежал на операционном столе, прикрытый простыней до груди. Юки остановился как вкопанный, у него все поплыло перед глазами.

– Что… Как… Почему здесь нет врачей? – хрипло вскричал Юки, водя слепым взглядом по операционной. – Почему они все ушли? Пусть вернутся! Они должны спасти его!

– Слишком поздно, – как будто издалека он услышал голос Акутагавы.

– Нет, не поздно! Пускай врачи вернутся! Они должны спасти ему жизнь, черт возьми! – закричал тот.

– Они пытались…

– Пусть попробуют снова! Прикажи им!

– Он мертв, Юки. Мертв.

В следующую секунду Юки рухнул в темноту, потеряв сознание.

Пришел в себя он на кушетке, куда его перенес Акутагава. Очнувшись, Юки пожалел об этом – осознание смерти Ива навалилось на него огромным, непосильным грузом. Ему мучительно захотелось забыть это, стереть из своей памяти!