Текст книги "Райский пепел (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

И куда сейчас он с Юки направляется? Что они планируют делать дальше? Вернется ли Юки, как и оговорился, к Акутагаве?

Он услышал, как открылась дверь кабинета, и раздраженный, оглянулся на того, кто потревожил его уединение. На пороге стояла его жена, Сандра. Она обвела его кабинет беспокойным взглядом и, увидев мужа, тотчас засеменила к нему:

Коннор!

Что ты тут делаешь? – удивился Ваалгор.

За все годы их брака Сандра навещала его тут всего несколько раз, и то – по личной просьбе самого Коннора. Сейчас она объявилась тут без приглашения. И, судя по выражению лица, она о чем-то чрезвычайно переживала.

Я твоя жена, – нахмурилась та, неприятно пораженная его холодным вопросом. Она остановилась неподалеку от него. – Разве супруга не имеет права навестить своего мужа на работе?

Я звонил тебе и объяснил, что буду занят, – Коннор отвернулся к бару. – Что-то случилось? С тобой? С девочками?

Сандра закусила губу, рана в ее сердце становилась с каждой секундой все глубже.

Нет, все в порядке.

Тогда зачем ты пришла?

Женщина не сразу заговорила, ей потребовалось время, чтобы собраться с духом. Это было трудно для нее: она еще никогда ни в чем не перечила мужу, ни в чем не упрекала его, не допускала и мысли о ссоре. Но теперь… Чаша ее терпения переполнилась и муки неизвестности стали невыносимыми. Сандра хотела от Коннора откровенности, правды.

Скажи, ты мне изменяешь?

Что? – Коннор, приподняв недоуменно брови, повернулся к ней. – И ради этого ты приехала сюда?

Тебя нет дома уже неделю, хотя ты находишься в Нью-Йорке! Приезжают только твои секретари, чтобы взять твои вещи и уезжают обратно! – вскричала Сандра, ее голос стал тонким и ломким, как сухая тростинка. – Я тебя не вижу совсем. И звонишь ты редко.

Разве ты не знаешь, что я по горло завален неотложными делами? Сейчас тяжелый период, необходимо держать все железной хваткой, чтобы остаться у руля и не потерять все…

Это началось не сейчас, не две недели назад! – перебила его жена, топнув ногой. – Последние несколько месяцев! Ты словно сам не свой… Ты перестал обращать на меня внимание, ты больше не прикасаешься ко мне... Скажи мне, когда в последний раз мы были с тобой близки? Из тебя словно кто-то тянет все соки, выпивает до капли – и ничего не оставляет мне! Ты думаешь, я не смогла догадаться, что у тебя появился еще кто-то?

Ты говоришь глупости, Сандра, – ледяным тоном проговорил Коннор. – Лучше уходи, я не хочу сейчас говорить с тобой.

И ты не ответишь мне?

Нет. Уходи.

Сандра закусила губу, готовая разрыдаться. Но ярость, всколыхнувшаяся от оскорбительного безразличия мужа, перевесила ее податливость, подавила давнюю привычку во всем подчиняться мужу. Яростная, непримиримая ревность сжигала ей грудь, затмевала рассудок. Подскочив к Коннору, она замахнулась, желая отвесить ему пощечину – но тот перехватил ее запястье.

Что ты себе позволяешь? – сквозь зубы процедил он.

Я не уйду, пока не узнаю правды! Ясно тебе? – закричала на него Сандра. – Ты скажешь мне правду, Коннор! Иначе я…

«Иначе» что? Что ты мне сделаешь? – не давая ей сказать еще что-либо, Ваалгор ударил жену по лицу.

Тихо вскрикнув, она упала на пол, с ужасом прижимая ладонь к горящему от тяжелой пощечины лицу. Сандра не знала, что ей делать: вскочить и убежать, или же прямо здесь разрыдаться от унижения – ведь она никак не ожидала, что муж поднимет на нее руку. Никто и никогда за всю ее жизнь не смел этого делать с нею!..

Хочешь знать правду? – переспросил Коннор, наклоняясь к ней. Ухватив ее за волосы, он одним рывком заставил ее подняться на ноги. – Ты действительно хочешь знать правду?

Я люблю тебя, Коннор! – простонала Сандра, по ее щекам потекли слезы страха. – Больше жизни люблю! Я отдала тебе все и не хочу потерять тебя… Почему ты такой? Я тебя совсем не узнаю!..

Коннор Ваалгор коротко рассмеялся в ответ:

Не узнаешь? Это закономерно, ведь ты меня совсем не знаешь. Ты всегда была слишком недалекой, чтобы хоть что-то заподозрить, – он вновь ее ударил. Но упасть ей не дал, тут же схватив потрясенную и онемевшую от испуга жену за шею. Приблизив ее к себе, он ласковым тоном проговорил: – Хочешь правды? Хорошо! Правда заключается в том, что ты всегда была мне отвратительна. Всегда. Как и твой отец – это он уничтожил мою семью, сделал меня сиротой! Я ненавидел Дэвида Миллера, но вынужден был плясать под его дудку – день за днем, год за годом. Я выжидал момента, когда смогу нанести удар, отомстить. А ты… ты, влюбленная дура, помогла мне воплотить мои планы в жизнь. Ты действительно отдала мне ВСЕ, Сандра. Я женился на тебе, затем избавился от твоего отца и теперь все его состояние и власть принадлежат мне. Я добился своего. И знаешь что, милая моя женушка?.. Правда заключается в том, что ты мне больше не нужна.

Он нанес ей третий удар. Но этот был сильнее предыдущих – Сандра, лишившись чувств, повалилась на отполированный до леска пол. Коннор рассматривал ее лицо одно мгновение, другое… затем нагнулся и поднял ее на руки. Спокойным, почти прогулочным шагом, он прошел на открытую террасу, примыкавшую к кабинету.

На головокружительной высоте было морозно, в вечерней мгле вокруг, сколько хватало глаз, мерцали они мегаполиса. Коннор пересек террасу, остановился на краю и выбросил бессознательное тело супруги через ограждение.

Возвращаясь в кабинет, он достал мобильный телефон и связался с Гилштейном:

Только что произошел несчастный случай: моя жена сорвалась с террасы и разбилась. Когда приедет полиция, постарайтесь все уладить без особого шума.

8

И, значит, остановились индус, еврей и таец в крохотной гостинице. А там остался только один свободный номер с двумя кроватями – то есть, кому-то придется ночевать в сарае с домашним скотом. Первым вызывается еврей: «Я воспитывался в кибуце в Израиле и легко переночую в сарае»,– сказал он и ушел. Но через 15 минут в дверь постучали, это вернулся еврей: «В сарае я обнаружил свинью, я не могу спать со свиньей под одной крышей». Следующим вызвался индус: «Нет проблем, я вырос в Бомбее и я совершенно спокойно переночую в чистом сарае со свиньей». Но и он постучал в номер через 15 минут, потому что обнаружил в сарае корову, с которой не мог спать под одной крышей. Тогда настала очередь тайца – он заявил, что вырос в Бангкоке и никакие свиньи с коровами не помешают ему провести прекрасную ночь в сарае. Через 15 минут в дверь номера постучали. На пороге стояли свинья и корова… Корова и свинья! Ну, ты понял, да?!.. – толстяк-американец заколыхался от восторга, в который его привела собственная шутка, напоминая огромный студень в цветастой туристической рубашке. Он стучал пухлой ладонью по своему колену, разевая круглый и розовый, как у младенца, рот, украшенный еще и массивным тройным подбородком. Другой рукой он обмахивал свое лицо панамой, несмотря на то, что в салоне автобуса работал кондиционер. – Ты понял шутку, да, приятель? От тайца сбежали свинья и корова!

Ив весело улыбнулся ему в ответ, закидывая в рот очередную порцию сладких пастилок, сделанных в виде маленьких ушастых мишек. Он, похоже, чувствовал себя вполне комфортно рядом с болтливым толстяком – не закрывавшим свой рот еще от аэропорта. Сначала тот громогласно делился своими впечатлениями от авиаперелета , жалуясь на бортпроводников, поскупившихся на соленые орешки в полете – затем принялся травить анекдоты про Таиланд, что, мягко говоря, выглядело вульгарно. Да и водитель автобуса – таец – понимал английский язык. Прочие пассажиры туристического автобуса, до чьего слуха доносились его сальные выпады, с некоторым неудовольствием косились на жизнерадостного американца. Юки, которому досталось место через проход, все гадал, что на самом деле у Ива сейчас на уме. Эта легкомысленная мина на лице и приятельское соучастие, с какими он слушал говор толстяка – лишь маска. Одна из многих масок.

«Но вот что странно, – подумал Юки, – каждая из этих масок выглядит настолько естественно, что, пока Ив сам не раскроется, человек не догадается о его притворстве. Ив становится именно таким, каким его хотят видеть. Он превращается в того, в ком нуждаются. Он как зеркало, отражающее внутренний мир каждого человека, скрытые надежды, мечты… и желания. И это позволяет ему быть таким хорошим охотником за головами. Я сам попался на эту удочку. И Акутагава – тоже. Сомневаюсь, что перед ним вообще кто-то способен устоять, ведь он все равно отыщет слабое место…»

Молодой человек вспомнил, как впервые увидел Ива – много лет назад, еще в школе. Тот очаровал его мгновенно, хотя, на первый взгляд, не сделал для этого ничего особенного. Он просто был тем, кого Юки тогда так не хватало: сосредоточием необыкновенного света, обаяния, манящего человеческого тепла… Ив подстроился под него, втерся доверие и добился своего – несмотря на его болезненную тоску по Акутагаве. Юки, проснувшись на следующее утро после ночи с ним, не допустил и мысли о том, чтобы прекратить завязавшиеся отношения. Он хотел этих отношений, он хотел быть с Ивом… Невероятно, что он думает об этом, но в последнее время у Юки все чаще мелькала мысль: какими были бы его отношения с Ивом, если б не произошло все то, что произошло? Если б Ив остался в глазах Юки обыкновенным школьником, правда, с огромным багажом очарования и сексуальной притягательности? Если б пути Юки и Акутагавы никогда не пересеклись больше?..

«Что за глупости! – ругал себя Юки сердито. – Зачем размышлять об этом? Ведь Ив все подстроил, потому что искал Акутагаву. Не могло быть никогда никакого «если бы». Если бы Ив не был тем, кто он есть, то мы никогда бы и не встретились…»

Во всем было виновато их слишком долгое пребывание вместе, полагал он. Они уже около трех недель подле друг друга, Юки видит его слишком много – отсюда и все эти странные мысли. Выкрав его у Ваалгора, Ив настоял, чтобы они на некоторое время «легли на дно» – Юки должен был немного оправиться от увечий, прежде чем они вместе отправятся к Акутагаве. Тому эта идея не слишком понравилась – ему хотелось как можно быстрее добраться до Японии, наплевав на свое недомогание. В результате ожесточенных споров победил все же Ив. Да и за кем еще могло остаться последнее слово, если без него Юки вряд ли бы смог выбраться с территории США?..

Все эти недели он не давал покоя Иву, каждый день заявляя: «Я поправился. Нам можно отправляться в путь!» На что неизменно получал язвительные комментарии и подколки. Юки злился, кидался в споры, что еще больше развлекало его оппонента. Когда же они все-таки сдвинулись с места, то обнаружилось, что сначала их путь лежит в Таиланд.

«Почему – в Тайланд?»

«Там я сделаю новые поддельные документы и найду способ добраться до Японии безопасно. Уверен, что Ваалгор держит все пути подхода к Японии под жесточайшим контролем», – ответил ему зеленоглазый мужчина.

«Но можно, наверное, достать документы и в США?» – неуверенно поинтересовался Юки, хотя, еще не закончив мысли, понял, что сморозил глупость. Попытаться заказать кому-нибудь поддельные документы тут, в вотчине Коннора Ваалгора!

«Ты, должно быть, считаешь, что документы наколдовываются волшебной палочкой? – хмыкнул Ив снисходительно, будто разговаривал с несмышленым ребенком. – Если есть еще какие-нибудь гениальные идеи – лучше поделись ими со мною сейчас. Может быть, сапоги-скороходы? Ковер-самолет?»

Тогда Юки с упрямой твердолобостью поинтересовался, почему именно Тайланд. Ив на это сказал, что тот не захочет услышать ответ. Это еще больше задело Юки – и он-таки добился пояснения:

«Потому что в Таиланде находится крупнейший «черный» рынок мира, а так же один из самых значительных транспортных узлов по поставке наркотиков, оружия, живого товара, донорских органов. Мафия, заправляющая там, не боится никого и ничего, даже пресловутого Коннора Ваалгора и Комитета. И именно поэтому там без особого труда можно затеряться».

А вот другой анекдот! – не затыкался тем временем поток слов докучливого американца: – Решили как-то два тайца провести гориллу контрабандой в Америку. Натянули на нее блузку, юбку, обвешали драгоценностями. Таможенник в аэропорту долго смотрел на гориллу, и, наконец, такой говорит: «Что такая красивая еврейская девушка делает с этими двумя обезьянами?»

Юки со вздохом отвернулся в сторону окна, за которым медленно проползали улочки таиландского курорта Паттайя. Вокруг, казалось, были одни рестораны, магазины, отели, салоны – оказывающие сомнительные «релаксирующие услуги», а подле них – небольшие буддийские часовенки. Под вывесками, прямо на тротуаре, стояли лотки, на которых можно было купить все – от сувениров «сделанных настоящими таиландскими мастерами» до фруктов и зелени. Сейчас, в середине марта, когда еще не пришел сезон муссонных дождей и удушающей жары, здесь было особенно много отдыхающих со всего мира. Автобус то и дело обгоняли такси, трехколесные «тук-туки», вертлявые мотороллеры – что усугубляло впечатление ленивого хода автобуса. Пассажиры с откровенной завистью поглядывали наружу, уже предвкушая свой собственный отдых в этом райском уголке.

Услышав, как кто-то коротко свистнул, Юки оглянулся – это Ив, сняв свою дорожную сумку с полки над сидениями, встал и зашагал к выходу. Юки, тихо чертыхнувшись, вскочил со своего сидения, схватил рюкзак и последовал за ним. Протянув несколько купюр водителю, Ив сказал что-то на тайском языке, и автобус, притормозив на перекрестке, открыл дверцу.

Неужели тебе тоже надоело слушать этого идиота? – усмехнулся раздраженно Юки, стараясь не отставать от мужчины, широким шагом двигающегося по улице.

Нет. Просто мы не будем останавливаться в том отеле, куда они направляются.

Они нырнули в узкие улочки между невысокими белокаменными домами, оцепленными узорчатыми оградами. Идти пешком пришлось минут двадцать. Юки, надвинув козырек бейсболки как можно ниже, бросал по сторонам короткие взгляды. Вокруг было сравнительно немноголюдно, все увеселительные заведения в этот час еще были закрыты – жизнь в курортном городке начинала кипеть только с заходом солнца. Юки предполагал, что Ив остановит свой выбор на небольшом заурядном отеле, но ошибся – тот направился к семиэтажному зданию, чья вывеска с надписью «Отель «Лаки» была украшена тропическими цветами и пальмами.

Почему сюда?

Пятизвездочный отель, – бросил Ив небрежно. – А на деле и трех звезд не наберется. Специально для туристов, которые едут в Таиланд по экономной путевке. В номерах убирают только по праздникам, сантехника и прочее на ладан дышит, кормят помоями и персоналу плевать на все. Идеальное место. Сейчас отель заполнен шумными и тупыми туристами, поэтому в нем мы затеряемся. Номер я заказал заранее.

Характеристика Ива относительно сервиса «Лаки» оказалась верной. На первый взгляд аккуратный номер с белоснежными стенами и бамбуковыми жалюзями производил благоприятное впечатление. Однако при ближайшем рассмотрении стало заметно, что задвижки на окнах неисправны и их невозможно открыть. Кое-где лежала пыль. В номере не имелось бара с презентационными бутылочками, а телевизор транслировал только местные каналы.

Кровать была одна – широкая, двуспальная.

Юки сделал вид, что не заметил этого. Он вообще не хотел об этом думать – потому что зарекся пытаться предугадывать поведение Ива. Пока Юки выздоравливал, тот ни разу не дал повода подумать, что хочет чего-то от него. Ив держался с ним порою с насмешливым высокомерием, но без какого-либо знакомого Юки контекста. Поразительно уравновешенный, уверенный в себе – в нем как будто ничего не осталось от прежнего ломающего комедию безумца. И Юки мог только дивиться происходящему. Что это? Очередная маска?..

Ив тем временем, вывалив содержимое сумки на кровать, перебирал вещи. Он вскрыл ноутбук и принялся вынимать из корпуса детали: таким образом он провез с собой в разобранном виде несколько приборов. Так как летели они туристическим классом, ни оружия, ни каких-либо подозрительных предметов при них не было.

Я хочу есть, – сказал Юки. Действительно, он не ел уже больше десяти часов.

Закажи в ресторане отеля, – не взглянув на него, ответил Ив. Он быстрыми движениями собирал детали. – Из номера никуда ни шагу.

Ты сам сказал, что кормят тут помоями.

Не переживай, никто еще не умер от этих помоев.

Юки передернул плечами и прошел в ванную комнату. Открыв воду, он осторожно ополоснул себе лицо, затем вытер его жестким полотенцем. В зеркале отражалось его лицо, еще носившее на себе следы побоев, но ставшее значительно более приятным на вид. Кое-где еще виднелись пожелтевшие бугры, на переносице розовела заживающая ссадина.

Закройся за мной и старайся никому не открывать, – раздался голос Ива. – Я вернусь ночью.

Я не хочу сидеть в номере! – возразил Юки, вылетев из ванной. – Я пойду с тобой.

Очень смешно, – скривился зеленоглазый мужчина.

Вовсе не смешно, – огрызнулся тот сразу же; за несколько недель, проведенных с ним, он привык вступать в спор с полуоборота.

Ты хоть понимаешь, что мне нужно достать сейчас наличные, затем отправиться в парочку злачных мест, чтобы купить оружие и документы? И что, если ты допустишь хоть малейшую ошибку, дело может кончиться весьма плачевно? Для тебя, по крайней мере. Ты ведь, сколько бы уроков не перенял у Ваалгора, не можешь знать, что тебя там ждет и как себя нужно держать.

Юки, чувствуя сердитую неловкость, скрестил руки на груди и отвел взгляд, признавая на сей раз поражение.

Если тебе станет легче, вызови пока тайку-массажистку в номер, – рассмеялся Ив, уже на выходе. – У них тут отличный массаж и минет по вполне приемлемым ценам.

Катись уже к черту, придурок, – напутствовал его Юки.

Еда, заказанная в ресторане отеля, действительно оказалась помоями. Впрочем, цена тут соответствовала качеству. Не решившись прикоснуться к засыпанной специями рыбе, Юки поел немного фруктов. Помня наказ Ива не покидать номер, Юки от нечего делать принял душ, затем увалился на кровать и принялся без интереса смотреть в телевизор ровным счетом ничего не понимая по-тайски.

За окном синева неба тускнела, по облакам разливалось багровое сияние заходящего солнца – но с наступлением вечера, город охватывало еще большее оживление, нежели днем. Даже через закрытое окно был слышен нарастающий гул, порожденный слиянием шума автомобилей, людских голосов и веселой музыки, игравшей на пляжах. Юки прислушивался к этому шуму с настороженностью; пусть он покинул территорию США, однако опасаться преследования не переставал. Застряв на полпути в Японию, он вынужден отсиживаться в номере отеля, и всякий раз – когда мимо дверей кто-то проходил по коридору – его слух тут же напрягался. Кончиками пальцев он рассеянным движением поглаживал бугорки, оставшиеся на лице от налитых некогда кровью гематом. Его не слишком радовала перспектива продемонстрировать следы побоев Акутагаве, но делать нечего – чем раньше они встретятся, тем лучше. Юки сделает все, чтобы Акутагава не сцепился из-за этого с Ваалгором.

Сами синяки Юки не волновали, более того, отчасти он чувствовал некоторое облегчение: став причиной случившихся бед – он должен был за это как-то поплатиться. Особенно остро он это осознал, услышав от Ваалгора признание о готовности Акутагавы пожертвовать ради него, Юки, всем. И все удары, которые обрушил на него Коннор Ваалгор, это была еще слишком маленькая плата за все его ошибки – поэтому он принял случившееся как должное.

Как должное! Потому что именно тогда, в тот момент, когда Ваалгор в порыве гнева рассказал ему предложении Акутагавы, Юки прозрел окончательно. Со смертельной ясностью он осознал: их любовь важнее для Акутагавы, нежели все его амбиции и властолюбие. Юки мог представить себе, какое это было унижение – прийти вот так к своему злейшему врагу, Коннору Ваалгору – и согласиться отдать все ради него, ради Юки… Только Акутагава мог быть способен на такой поступок, только он!..

О, эта безумная, отчаянная любовь, крепко-накрепко привязавшая их души друг к другу! Сильнее всякого наркотика, мучительнее любой ломки… Это было нечто невозможное – но это случилось с ним и Акутагавой. И боль от ударов Ваалгора растворялась в безграничном, бескрайнем чувстве: Юки тем сильнее любил Акутагаву, чем больнее ему было. Даже преступления, на которые тот пошел ради мести Ваалгору, не затмевали – а, напротив, делали его любовь только сильнее. Все напасти, все невзгоды походили на шквальный ветер, раздувающий пламя, вместо того, чтобы его потушить.

Перенесенные им побои открыли Юки глаза и на другую истину: ту, о которой говорил Ив, пока они летели в грузовом самолете. Он не понял мужчину тогда – или не захотел понять. Но Ив был прав, насмехаясь над его оправданиями! Юки сбежал от Ваалгора вовсе не потому что возомнил, будто у него окажется достаточно сил, чтобы остановить грядущую войну между могущественнейшими кланами мира. Нет. Он сбежал, потому что мысль потерять возможность быть подле любимого убивала его. Это было его первоочередным мотивом, все прочие только шли следом… Поведение Юки походило на непоследовательную глупость: как если бы сбежавший из застенков инквизиции мученик добровольно вернулся в руки своего палача. Но, тем ни менее, он решился…

«Мы как будто были приговорены к этой любви, – думал Юки с разрывающимся от бури чувств сердцем, – еще до нашей настоящей встречи. Или даже до нашего рождения. Приговорены вечно гореть в этом пламени. Если это рай – то здесь слишком много боли. А если ад – то слишком много сладости. И сколько бы мы шагов не сделали – мы никогда не окажемся достаточно далеко, чтобы забыть друг о друге».

Постепенно телевизор усыпил Юки, несмотря на его решение дождаться Ива в бодрствующем состоянии.

Ему снился берег, усыпанный желтоватым теплым песком. Солнце ласково грело кожу, и золотилось над поверхностью бирюзового залива, а волны, накатывающиеся на берег, тихо шуршали. Где-то позади, в зарослях буйной зелени, перекрикивались меж собою птицы. До чего тут было спокойно!.. Юки сел на песок, впервые за долгое время обретя умиротворение в душе. Он почти осознавал, что это всего лишь сон, однако наслаждался мгновением. Кажется, прошла вечность, прежде чем он стал готов ощутить свое одиночество. И, ощутив его, захотеть увидеть здесь, на кромке пляжа, следы шагов. Следы человека, дороже которого у него не было никого в мире…

Юки разбудил тяжелый, сбивчивый стук в дверь – кто-то колотил по ней кулаками так, что та сотрясалась на петлях. Довершал это истощенный женский визг, раздававшийся в коридоре. За окном тьма кромешная, стрелки часов перевалили за полночь.

Кто там? – он порывисто сел на постели, стряхивая с себя сонливость.

В ответ женщина прокричала что-то на незнакомом языке сквозь слезы, но в интонациях ее явно слышалась мольба. Юки, подбежав к двери, открыл замок и распахнул ее. На руки ему буквально рухнула заплаканная и окровавленная женщина, вся растрепанная и дрожащая от ужаса.

Помощь! Помощь! – выговорила она по-английски с сильным акцентом.

Юки, изумленный этим вторжением, успел подхватить ее, прежде чем она упала на пол. Женщина была выше его ростом и довольно крупной. У нее были европейские черты лица, темные волнистые волосы и заплаканные серо-голубые глаза, в которых сейчас застыл животный страх.

Закрой! – вскричала она вновь, тыкая рукой в сторону выхода и требуя запереть дверь на замок. – Закрой…

Молодой человек, оставив ее сидеть на полу, вернулся к двери и закрыл ее.

Что произошло? – спросил он с расстановкой, надеясь, что та его поймет. – На вас кто-то напал?

Убийца! – разрыдалась та, окровавленными ладонями прикасаясь к лицу и размазывая по щекам кровь. Судя по всему, она не только плохо понимала по-английски, но вообще в этот миг была не способна соображать.

Юки помог ей подняться и довел до кресла, затем снял трубку телефонного аппарата в номере:

Я сообщу метрдотелю, чтобы он вызвал полицию и докторов, – сказал он. Не успел Юки нажать на кнопку внутренней связи с администрацией отеля, как дверь вторично сотряслась от сильнейших ударов. Посыпались деревянные обломки, штукатурка, раздалась громогласная брань опять же на иностранном языке. Пострадавшая завизжала, поняв, что преследователь обнаружил ее убежище, и вцепилась скрюченными пальцами в подлокотники кресла.

Юки, быстро оценив ситуацию, метнулся через номер к двери, остановившись у стены. В руках у него был светильник, который он прихватил с прикроватной тумбочки. Он знал, что, если сейчас нападающий вынесет следующим ударом дверь, атаковать лучше из-за угла, неожиданно. Действительно, выбив петли, в номер ворвался высоченного роста громила, сжимая в огромном кулаке пистолет.

Высокий рост незнакомца помешал Юки как следует двинуть ему по голове лампой – удар скорее пришелся по его плечу, нежели по голове – но тот все же покачнулся. Пользуясь его дезориентацией, Юки пнул по коленной чашечке, опрокинув громилу на колени и вцепился тому в руку, пытаясь вырвать оружие. Сквозь зубы непрошенный гость выкрикнул несколько слов, грязных ругательств судя по всему, и попытался отпихнуть Юки. Молодой человек, чувствуя, что тот сейчас просто отшвырнет его на другой конец номера, что есть силы двинул локтем ему прямо в лицо. Громила как-то задавленно хрюкнул и ослабил хватку. Юки со своей добычей – автоматическим пистолетом – тут же отшатнулся в сторону.

Пошел вон отсюда! – четко проговорил он, направив оружие на громилу. Юки держал оружие двумя руками: одна сжимает рукоятку, другая служит поддержкой – он хорошо усвоил уроки стрельбы, что преподали ему во время пребывания подле Ваалгора.

К сожалению, эти слова не произвели на ворвавшегося мужчину ни малейшего впечатления. Зарычав, он сплюнул на пол кровь, сочащуюся из разбитых зубов, и вскочил с колен, явно намереваясь броситься на Юки. Его круглое лицо, обрамленное мохнатыми бакенбардами, побагровело от ярости.

Стой! Выстрелю же! – закричал молодой человек, отступая на несколько шагов назад. За его спиной рыдала раненая женщина. – Понимаешь английский?! СТОЙ.

Да я тебя прихлопну, дерьмо собачье! – с жутким акцентом, но все же вполне связно ответил ему громила по-английски. Будто разогнавшийся поезд, он ринулся вперед, готовый смять Юки, сломать ему кости своими гигантскими кулаками.

Прогремело два выстрела. Обе пули попали в грудь нападавшего. Тот сделал по инерции еще несколько шагов, потом его ноги подкосились и он начал оседать на пол. Юки выждал секунду, другую, пристально вглядываясь в противника, после чего опустил оружие – и поспешил вновь снять трубку телефона, чтобы дозвониться до метрдотеля. Женщина же зашлась еще более истеричными воплями, наблюдая, как на губах поверженного громилы выступает кровавая пена.

Нужна бригада медиков срочно, у мужчины огнестрельное ранение, – сказал Юки, когда кто-то из администрации отеля удосужился взять трубку. – И полиция.

Повесив трубку, он вернулся к подстреленному громиле; тот лишился сознания, но еще был жив. Юки стрелял на поражение, поскольку опасался, что пуля в жировой прослойке не остановит этого силача – но, если медики прибудут вовремя, то у раненого есть все шансы выжить. Он свернул покрывало в рулон и приложил ткань к ранам, стараясь умерить кровотечение. Слух резали женские причитания.

Вот же черт! – сквозь зубы процедил Юки, только-только сам едва отходя от шока. Он подстрелил человека! Это раз. И сейчас сюда едет полиция. Это два. Благодаря первому и второму пункту у него будут серьезные неприятности. Это три. Молодой человек обреченно покачал головой и тяжело вздохнул: – Ив меня убьет за это…

9

«Кажется, мои худшие предположения сбываются!» – подумал Юки в отчаянии, когда его усадили в полицейский фургон, вместе с женщиной, ставшей причиной случившегося. Ее, несмотря на ушибы и несколько порезов на руках, не отправили в больницу, а, наложив марлевую повязку, решили отправить в полицейский участок. К ним сели два вооруженных оперативника, взиравших на них с таким выражением лица, словно они были отпетыми преступниками.

До этого один из прибывших по вызову полицейских пытался на скверном английском добиться от Юки ответа на вопрос, знал ли он нападающего. Тот как мог объяснял, что не знает его и что тот ворвался в его номер, преследуя женщину. Допрашивающий полицейский почему-то ему не верил, с подозрением качая головой и причмокивая губами. Несколько раз он переспрашивал об оружии. Юки отвечал, что выбил пистолет из рук мужчины и был вынужден стрелять, дабы защитить себя и пострадавшую женщину.

Вы, значит, знакомы с нею? – скорее утвердительно, нежели вопросительно сказал полицейский.

Я впервые в жизни ее вижу, – проговорил Юки растерянно. Он переминался с ноги на ногу, гадая, что же произойдет дальше и лелея надежду, что сейчас, с минуты на минуту, появится Ив.

Зачем же вы лезете в чужую ссору, находясь в чужой стране? Какой резон? Умный и действительно невиновный человек так бы никогда не поступил.

Этот вопрос показался Юки настолько абсурдным, что он не смог подыскать подходящих слов. Как полицейский может вот так рассуждать? Разве тот факт, что женщину этот громила угрожал убить, не является достаточным основанием для вмешательства в «ссору»?..

Вам придется проехать с нами в участок, – заявил в конце концов допрашивающий полицейский. – Снимем отпечатки пальцев, проверим ваши документы.

Услышав это, молодой человек похолодел. Только вот этого ему не хватало! Все документы у него поддельные – и, если это выяснится, у него есть все шансы оказаться в куда более щекотливой ситуации, нежели та, в которой он увяз сейчас. Но делать нечего – под конвоем его проводили из отеля к фургону. Юки успел увидеть, как раненного им мужчину увозят на карете «скорой помощи», прежде чем его затолкнули в машину.

Поездка к участку была недолгой. Женщина, к счастью, уже перестала плакать, превратившись в молчаливое и отрешившееся от реальности изваяние. Она сидела на скамье, забившись в угол, и упрямо смотрела в пол. Насколько Юки успел понять, ни по-тайски, ни по-английски она не говорила, полицейскому не удалось добиться от нее ответов. Кто она такая? И что такого произошло в отеле, раз этот громила бросился на нее с пистолетом?..

В участке Юки сразу же отвели в специальную комнату, где сняли отпечатки и сфотографировали. Никто больше не задавал ему вопросов. Никто не предложил ему сделать положенный по закону телефонный звонок. Затем его проводили в камеру предварительного задержания, находившуюся при участке; «обезьянник» был забит под завязку – в основном иностранцами различных национальностей. Оказавшись внутри, Юки сел у стены на пол – так как все скамьи были заняты – и, в который раз обреченно вздохнув, принялся ждать. Правда, он и сам не знал, чего ждет.