Текст книги "Райский пепел (СИ)"

Автор книги: Анна Архипова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

«Когда я стану его женой, мои позиции будут укрепляться и укрепляться, – размышляла девушка над своим будущим. – Вполне возможно, что и мне будет выгоднее всего перенять тактику Акутагавы. Зачем уходить в тень, тихо и анонимно играть за кулисами, если куда удобнее быть у всех на слуху и использовать это против своих же врагов? Акутагаву в Комитете ненавидели за это, потому что он нарушил правила. Но, в конечном счете, он оказался прав. А я возьму лучшее из его стратегии – и в нужное время обращу это против него…»

Но все еще впереди, торопиться с планами не нужно. Завтра состоится помолвка и они официально станут женихом и невестой. Потом пройдет еще несколько месяцев, прежде чем настанет день их свадьбы. А до этого будут тщательные приготовления к торжеству, светские приемы и благотворительные балы, на которых она, Наталия Харитонова, должна блистать. На искусственном острове «Эдем», строительство которого спонсировала «Ниппон Тадасу» их уже ждут несколько тысяч специально приглашенных гостей, а так же журналисты, прибывшие из разных уголков мира лицезреть церемонию. Все они с нетерпением ждут прибытия «самой романтической пары в мире».

Ждут, не подозревая о том, насколько фальшивы их разрекламированные чувства. Но это неважно. Наталия будет играть свою роль – и, видит бог, сыграет она ее отменно.

13

«Эдем» мог поразить воображение даже весьма избалованного и взыскательного человека в мире – ибо подобное сооружение было первым в своем роде во всем мире. Земноводный город, способный вместить в себя двадцать пять тысяч человек, плавал в водах Тихого океана, принадлежавших к японской территории – идеально-круглой формы, похожий на огромную трехлепестковую кувшинку. Наводная конструкция была уравновешена тремя большими зданиями округлых форм, в центре острова расположились здания меньше, а также парк и садовые угодья. Весь искусственный остров был окружен защитной дамбой, предназначенной для защиты от штормовых волн и цунами – впрочем, угроза последних в открытом океане была значительно ниже.

Этот нашумевший проект – финансируемый «Ниппон Тадасу» – реализовал давнюю прагматичную мечту японцев о новых территориях для жизни. Здесь можно было найти чистый воздух и отдохнуть от автомобильных пробок, как гласили рекламные проспекты. Сообщение с большой землей здесь морское и воздушное – вертолеты и теплоходы – прибыть и отбыть из «Эдема можно в любое время суток. На острове есть все, что только может понадобиться человеку: от аптеки до парка аттракционов.

Многие мировые аналитики пророчили провал сему предприятию – из-за дороговизны и фантастических архитектурных решений. Но, несмотря на все сложности, проект, которому компания «Ниппон Тадасу» посвятила последние пять лет, был с несомненной удачей завершен. И открытие земноводного города «Эдем» его создатели решили приурочить к такому знаменательному событию как помолвка Коеси Акутагавы и Наталии Харитоновой.

А вот и оно! – негромко заметил Никос Кропотов, когда у пассажиров вертолета появилось возможность увидеть «Эдем» с высоты птичьего полета.

«И вправду, как озерная кувшинка. Гениальность и устойчивость простоты… – подумала Наталия, завороженная красотой земноводного города, чьи белые постройки выделились на фоне серо-зеленоватой весенней растительности, коей «Эдем» был засажен как можно более густо. – Сколько же денег вложено в каждый метр этого плавучего острова?»

Вокруг «Эдема», как она успела заметить, кружили – похожие на стаи откормленных уток – многочисленные роскошные яхты. Это состоятельные приглашенные гости прибыли сюда на собственном транспорте. Сигнальные огни на крышах земноводных зданий указывали на взлетно-посадочные площадки для вертолетов.

Вы новатор, господин Коеси, – заметила Наталия, говоря как бы между прочим. – Я слышала, что ваш отец упорно отвергал проект «Эдема», покуда был президентом «Ниппон Тадасу». Он считал такое вложение денег весьма рискованным.

Он и сейчас так считает, – улыбнулся безразлично Акутагава, оторвав взгляд от монитора нетбука. – Но за подобными проектами будущее, а все проекты на будущее требуют вложений в настоящем. Впрочем, «Эдем» начал окупать себя еще до завершения строительства – почти вся проектируемая недвижимость на острове была раскуплена еще четыре года назад. «Ниппон Тадасу» оставила за собой лишь несколько зданий, которые будут отданы в качестве благотворительности естественнонаучному институту и нескольким научным организациям, занимающимся исследованиями окружающей среды.

Полагаю, этот щедрый дар общественность оценит по достоинству.

Как своевременную необходимость – да, оценит. То, что несвоевременно, не может быть оценено по достоинству. Для японцев создание искусственных островов – вопрос насущный. Для россиян, владеющих огромными территориями, скорее – футуристическая сказка. Бытие определяет наши необходимости.

Наталия, выслушав его, задумчиво усмехнулась и ничего не ответила. Впрочем, в глубине души она была полностью согласна с его словами. И это казалось ей чрезвычайно важным – она вдруг поняла, что понятия не имеет о том, что необходимо ее народу, россиянам. Пусть НАталия и получила превосходное образование, однако это не помешало ей словно бы находиться в вакууме. Сообщество «хозяев России» – богатых воротил, в кругу которых Наталия вынуждена была вращаться – мало интересовали подобные вопросы. А зря…

Вертолет снизился над крышей одного из зданий и аккуратно сел на взлетно-посадочную площадку. Вокруг нее уже выстроились живой оградой телохранители, встречающие своих именитых гостей. Наталия была рада покинуть вертолетный салон и, оказавшись снаружи, позволить вольному морскому бризу охладить ей лицо. Вокруг, сколько хватало глаз, всюду был океан – зеленовато-серый, еще холодный, в память о ушедшей недавно зиме. Она взглянула вниз, в подножие здания: там можно было увидеть целую толпу журналистов, явно поджидающих их появления.

Все репортеры прошли тщательную проверку, – проговорил Акутагава, отметив ее интерес. – Многие иностранные издания заплатили немалые деньги, чтобы их представители в эти дни могли находиться тут, в «Эдеме». Но мы не будем сейчас спускаться к ним. Мы пройдем подземным туннелем в наши апартаменты. Все официальные мероприятия – завтра.

Он протянул ей руку, и Наталия приняла ее с самым благосклонным видом. Они, сопровождаемые Кропотовым, Такесимой и Сугаварой, прошли в лифт, на котором спустились на нужный уровень. Перед покоями невесты Акутагава галантно поцеловал ей руку и пожелал приятно провести время до ужина.

Благодарю, – ответствовала Наталия. – Думаю, скучать мне здесь не придется.

В апартаментах ее поджидали три личных служанки, в чьи обязанности входило исполнение любых ее приказов. Оставив Кропотова в гостиной – где он занялся изучением завтрашних запланированных мероприятий – Наталья ушла в спальню, приказав служанкам приготовить ей расслабляющую ванну и одежду.

За ужином будет присутствовать и Коеси Мэриемон, этот вульгарный старик, который не утруждает себя даже попытками быть воспитанным. Он против их брака, Наталия знала это прекрасно. Мэриемон против, но ничем не может помешать своему сыну исполнить задуманное и жениться на русской княжне. Наверное, старик был бы счастлив, если Акутагава женился на какой-нибудь богатой, но бессловесной и забитой дуре; которая не осмеливалась совать нос куда не следует…

Наталия присела в удобное эргономичное кресло и включила телевизор. Закурив сигарету, она посвятила несколько минут просмотру новостной сводке на круглосуточном бизнес-канале. Официальные аналитики сходились во мнении о том, что дела на мировом рынке обстоят лучше, чем полгода назад. Положительная динамика возникла, по их словам, благодаря решению Федеральной Резервной системы США увеличить массу на шестьсот миллиардов массу долларов, находящихся в мировом обороте. После обрушения азиатских бирж полгода назад и последовавшей за этим паники – подобное решение казалось спасением тем, кто был близок к разорению.

Конечно, к этому приложил руку Коннор Ваалгор, Наталия не сомневалась.

Она с интересом наблюдала за противостоянием Акутагавы и Коннора все это время. Акутагава обрушил азиатские биржи, чтобы вывести основную часть долларов из инвестиций – и, скупив по дешевке трещащие по швам активы, окончательно занял положение хозяина всей азиатской биржевой системы. Если до этого у него были враги в Японии и Китае – то теперь они либо разорились, либо склонились перед ним. Китай является основным валютных кредитором Америки – и потеря основных рычагов давления там означала валютную катастрофу. И катастрофа случилось: всплеск инфляции в Америке не заставил себя ждать. Это не устроило, конечно же, его американского врага… Коннор Ваалгор прибег к старому американскому способу решать экономические проблемы: продвинул в правительство закон об увеличении денежной массы.

Шестьсот миллиардов долларов отправились на инвестиции и вклады за границей, гарантируя тем самым восстановление пошатнувшихся позиций США. Но Акутагава и это предусмотрел, он сыграл на естественном обратном процессе, который неизбежно последовал за увеличением массы долларов в валютной массе: доллар подешевел. А, значит, стал более уязвимым, практически не выдерживая конкуренции с более крепкими европейскими и азиатскими валютными единицами. Запуск печатных станков лишь слегка сумел облегчить экономическую ситуацию – и то, благодаря тому, что Акутагава перестал давить на азиатские биржи и, заполучив желаемую власть, дал им передышку. Теперь Ваалгор и Коеси перешли от валютного сражения к окопной войне, выжидая следующего удобного случая, чтобы нанести удар.

«А я застряла между ними, – подумала Наталия с иронией. – Мои родные прислуживают Ваалгору, они готовы принести ему на блюдечке с золотой каемочкой все достояние, скопленное Аделью Харитоновой. А я… Я ищу защиты у Коеси, пообещав родить ему наследника, благодаря которому Акутагава сможет подобраться к достоянию Харитоновых… – Наталия с силой задавила окурок сигареты в золотой пепельнице и, сердито сдвинув брови к переносице, встряхнула головой прогоняя сию мысль. – Нет! Я не буду думать об этом вот так. Мой ребенок не будет для Акутагавы ключом к моему клану, нет. Напротив, он будет ключом к клану Коеси. Через него я смогу забрать все, что принадлежит сейчас Акутагаве. Он думает, что обхитрил меня? Он ошибается…»

Служанка с почтительностью доложила, что ванна готова. Наталия, бросив последний взгляд на экран, поднялась и направилась в ванную комнату.

Когда Акутагава вошел в свои покои, то обнаружил там отца, поджидающего его. Коеси Мэриэмон расположился на диване, наслаждаясь крепкой сигарой, сизый дам от которой зависал у него над головой. Перед ним на журнальном столике стоял стакан, наполненный виски и льдом.

Мог бы выйти и встретить нас, – вскользь сказал отцу Акутагава, бросая кейс в кресло и ослабляя узел галстука. Его телохранители остались за дверью.

Не хотел лишний раз сталкиваться с твоей невестой, – ответил Коеси Мэриэмон. – Думаю, она не слишком огорчилась от моего отсутствия.

Она будущая мать твоего внука, тебе следует быть с ней пообходительней.

Я предельно обходителен, – устало хмыкнул тот, делая глоток виски. – Я пообещал тебе, что не буду препятствовать тебе в осуществлении этого плана – и я сдержу слово. Давай лучше выпьем чего-нибудь вместе.

Рановато еще для выпивки.

Можно и расслабиться перед завтрашним торжеством.

У меня по расписанию спортзал. Извини, придется тебе пить в одиночестве, – покачал головой его сын, и, больше ничего не сказав отцу, покинул гостиную, удалившись в спальню.

Там он переоделся в спортивную одежду – тренировочные штаны и майку. Задрав одну из штанин, он на лодыжку прикрепил специальную кобуру – та плотно обхватила его ногу, зафиксировавшись липучками. В кобуре лежал пистолет – с тех пор как Ив явился к нему с намерением убить, Акутагава стал носить оружие с собой повсюду, даже в спортзал и душ. Экипировавшись подобным образом, он покинул апартаменты через другой выход и в компании Такесимы и Сугавары направился в спортзал, оборудованный на цокольном этаже здания.

Они спускались вниз на лифте, чьи стеклянные стены позволяли насладиться круговой морской панорамой, открывающейся с высоты. Спортзал был рассчитан на обитателей здания и оборудован по высочайшему классу. Акутагава старался никогда не отклоняться от составленного расписания, поэтому помещение было заранее оцеплено охраной. В зале на раскладном столике в ряд выстроились бутылки с различной питьевой водой и стопка полотенец. Мужчина намотал на руки специальные бинты, и предварительно размяв суставы, направился к тяжелой боксерской груше.

Из выделенных на спортзал сорока минут прошло тридцать. Акутагава, лежа на специальной доске, качал тяжести, когда тень мелькнула подле него. Мужчина среагировал на это немедленно: рывком закинув гантели на крючки, он сел на доске, потянувшись к кобуре на лодыжке. Но когда он увидел, кто стоит перед ним, то рука его замерла, а глаза невольно расширились.

Здравствуй, Акутагава, – кусая себе губы от переизбытка эмоций, проговорил Юки.

Голос молодого человека проглотила тишина, повисшая между ними. Он стоял в трех шагах от Акутагавы, а тот, застыв, не произносил ни слова, сверля его своими светло-карими глазами. Юки не знал, что последует дальше. Не мог, да и не хотел предполагать.

«Будь что будет – решил он. – Я решил вернуться, а значит, решил для себя, что готов ко всему».

Что с твоим лицом? – заговорил Акутагава, не меняя позы. Этот вопрос удивил Юки, несмотря на то, что он приказал самому себе ничему не удивляться. Ответить о природе своих ран он решил честно:

У меня был неприятный разговор с Коннором. Я хотел уйти, а он не желал меня отпускать.

Мужчина напротив него вздернул бровь, но как это трактовать Юки не понимал.

Вот как? И как же ты от него все же ушел?

Он не успел ничего сказать, как позади него послышался лениво-насмешливый говор Ива:

Точно так же, как и проник незамеченным сюда. С моей помощью.

Акутагава посмотрел за спину Юки, чуть прищурив глаза. Ив стоял у одного из тренажеров, опершись на него рукой, и глядел на него ребячливо склонив голову на бок. Когда их взгляды встретились, то зеленоглазый мужчина сложил губы бантиком, посылая ему воздушный поцелуй.

Акутагава… – не выдержав тяжелой паузы, заговорил Юки, но в тот же миг онемел, увидев, что его возлюбленный выхватил оружие из кобуры на ноге и, направив его на Ива, выстрелил.

Однако тот ожидал подобного выпада и без труда увернулся от пули, которая расплющилась о конструкцию тренажера. Закусив губу от напряжения, Акутагава стремительно вскочил с доски, продолжая стрелять – но зеленоглазый убийца ловко уходил от снарядов, используя как щиты тренажерные установки.

Акутагава! – закричал Юки, полуоглушенный выстрелами. – Прекрати!

Он вцепился в его руку, пытаясь помещать тому палить по Иву – страшась, что одна из пуль все же окажется проворнее своей жертвы. Акутагава повернул к нему голову и тут же обоих словно ударило током: они как будто провалились в прошлое, в их общее прошлое.

Они вновь оказались в заполненной сумраком комнате общежития «Масару Мидзухара» – в тот дождливый день, когда их губы впервые слились в поцелуе. Тогда Юки впервые увидел в руках Акутагавы пистолет – и, услышав выстрел, он бросился к постели, где сидел вооруженный юноша и вцепился в его руку, пытаясь остановить стрельбу… Столько лет прошло – но, в то же время, кажется, было это еще вчера…

Акутагава перестал нажимать курок, но в тренажерный зал уже ворвались телохранители и охрана здания, с табельным оружием в руках. Такесима и Сугавара, увидев Ива, дали сигнал его окружать. Тот не пытался сопротивляться, смиренно подняв руки вверх – правда, сохраняя при этом на лице свою неповторимую насмешливую гримасу.

Хватит! – процедил Юки сквозь стиснутые зубы. – Он помог мне.

Он хуже самой бешеной собаки. Я избавлю нас от этого мерзавца, – сказал Акутагава, стряхивая его ладонь со своей руки. Тем временем Такесима лично надел на Ива наручники, а Сугавара обыскал – к его некоторому недоумению, Ив оказался не вооружен. Даже его любимой игрушки – складного ножа – не было с ним.

Дай мне объяснить тебе все! – возразил Юки, со сжавшимся сердцем; он не понимал причину такого озлобления на Ива со стороны Акутагавы.

Такесима, Сугавара, уведите Юки в апартаменты, – чеканным голосом произнес Акутагава, не спуская глаз с повязанного убийцы. – Я приду через пару минут.

Акутагава! – молодой человек побледнел.

Мы объяснимся, Юки, всего через несколько минут. Но сначала мне нужно отплатить этому сукину сыну за все, что он натворил, – мужчина загашал к удерживаемому охранниками пленнику. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от него, он поднял руку с пистолетом, направив дуло в лицо Иву. Насмешка не сошла с его лица даже сейчас, он смотрел на оружие и, похоже, нисколько не переживал из-за грядущего выстрела, который оборвет ему жизнь.

Такесима и Сугавара крепко сжали плечи Юки и с силой потащили прочь, к дверям. Тот, чувствуя, что драгоценное время утекает сквозь пальцы и что сейчас Акутагава выстрелит, закричал, что есть силы:

Если ты убьешь его, я никогда этого тебе не прощу!

Кажется, Акутагава даже вздрогнул от его надрывного крика. Продолжая держать Ива на мушке, он заговорил, не оборачиваясь:

Мне известно все, что он причинил тебе, Юки. Все подлости… Он сам мне об этом рассказал, перед тем как сбежать и исчезнуть на полгода. А теперь вот он заявляется сюда и надеется, что я не припомню?..

Это уже в прошлом!

Неужели? Ты считаешь, что после всего того, что случилось, можно обо всем забыть?

Мы все виноваты, Акутагава. Не он один!

Если бы не он, все было бы иначе, – в голосе Акутагавы появились рычащие нотки. – Я виноват в том, что слишком ему доверял. Но ничего, я сейчас исправлюсь…

Он спас мне жизнь, черт возьми! Если бы не он, меня бы тут сейчас не было… Он уже не тот, что раньше… – на глазах Юки заблестели слезы отчаяния. Он говорил и говорил, боясь, что, если он замолчит, то прогремит роковой выстрел. – Прошу тебя, Акутагава, поверь мне. Это я настоял, чтобы он сопровождал меня к тебе. Чтобы мы смогли объясниться… Все трое… Чтобы смогли понять…

Акутагава поморщился, с неудовольствием качнув головой, но затем опустил пистолет.

Ты все продумал, не так ли? – поинтересовался он холодно у Ива.

Тот улыбнулся своей самой очаровательно-непосредственной улыбкой:

Ну что ты... Я допускал, что ты меня все же пристрелишь, несмотря ни на что.

И все равно явился сюда?

А что мне оставалось делать? – наигранно вздохнул зеленоглазый мужчина. – Юки порою бывает настоящим тираном.

Ив, Юки и Акутагава не сказали друг другу более ни слова, пока поднимались с цокольного этажа наверх. Такесима связался с охраной, оставшейся у апартаментов Акутагавы и выяснил, что Коеси Мэриэмон все еще находиться там – причем в изрядном подпитии. Акутагава велел охране вежливо, но непреклонно увести того в свой номер. Прошли они в апартаменты через запасной вход, который привел их в спальню.

Юки слышал, как Коеси Мэриэмон в гостиной кричит на охранников, пытающихся передвинуть его с места. Акутагава, велев личным телохранителям не спускать глаз с по-прежнему закованного в наручники Ива, ушел к отцу. Пока сын лично отводил отца в его апартаменты, подошел к окну и выглянул наружу – и, несмотря на все волнение, ощутил, как у него захватывает дух. Это место – поистине райский уголок, «Эдемом» он назван не случайно. Удивительно красивое место...

И где-то здесь находится невеста Акутагавы – Наталия Харитонова.

Похоже, папочка очень тяжело переживает будущую женитьбу любимого сына, – позволил себе заметить Ив, без всяких стеснений опустившийся на пышную постель и вольготно на ней рассевшийся. – Пьет с горя…

Юки оглянулся к нему, стоя в потоке света, льющегося из окон.

Я думаю, он отлично понимает, что это партия опасна для Акутагавы.

И в качестве знака протеста устраивает алкогольные бунты? – насмешливо возразил зеленоглазый мужчина. – Старый дурак просто ревнует. Но у него хватает ума не вмешиваться, в отличие от некоторых.

Юки недовольно поджал губы, поняв его намек. Впрочем, он уже привык к его колкостям и оскорбительным намекам как к чему-то неизбежному. Ив всегда был язвой – ею он и останется. И виной тому, как теперь предполагал Юки, была человеческая жестокость, с которой столкнулся Ив будучи еще ребенком.

После того, как он узнал благодаря Насте тайну Ива, Юки не стал больше понимать его… Но у него появилось способность воспринимать Ива. Он узнал не только тайну, скрытую на ай-поде – Наста рассказала ему о сотворенном с Ивом в русской спецшколе. Все, что ей было известно. Юки было больно хотя бы слушать это и казалось невозможным пережить нечто подобное в действительности. Как Ив это смог перенести?..

Юки не хотел оправдывать всех злодеяний и безумств совершенных им. И он понятия не имел, зачем Ив – будучи одержим им – так тщательно и скрупулезно скрывал свои истинные мотивы. Юки не стало легче от обладания его тайнами – напротив, теперь у него болело сердце всякий раз, как его взор падал на зеленоглазого мужчину. И эта боль, вместо того чтобы отталкивать от Ива, тянула к нему с еще большей силой.

Рад, что ты вернулся, – прервал молчание Сугавара.

Да уж, – хмыкнул вдогонку ему Такесима, – заварил ты кашу своим побегом.

Я сожалею… – только и произнес Юки надтреснутым голосом, прежде чем вернулся Акутагава.

Дайте мне один из ваших пистолетов и оставьте нас одних, – приказал телохранителям хозяин. Он все еще был в пропитанной потом майке и спортивных штанах.

Боишься остаться наедине со мной безоружным? – не упустил возможности подлить яда Ив.

Акутагава проигнорировал его слова, принимая из рук телохранителей оружие. Юки от этой сцены стало не по себе: неужели тот не отказался от намерения убить Ива? Он шагнул навстречу ему, пытаясь перегородить путь.

Акутагава, послушай…

Сильная рука легла ему на затылок, а затем горячие и настойчивые губы прижались к его рту. На Юки пахнуло таким знакомым и таким волнующим запахом тела Акутагавы, что голова немедленно закружилась. Его вкус невозможно забыть, просто невозможно… Поцелуй длился только одно мгновение, затем Акутагава отпрянул и, продолжая удерживать его затылок, прошептал, обжигая дыханием его щеку:

Прости меня, Юки.

Я вернулся – значит, все оставил позади, – тихо проговорил тот, обхватывая его лицо руками и притягивая к себе, чтобы вновь коснуться губ любимого.

Ив наблюдал за ними с равнодушием. Он, перестав делать вид, что его руки сцеплены наручниками, полез в карман холщевой куртки и он выудил оттуда пачку сигарет. Акутагава, уловив движение краем глаза, тут же вздернул руку с пистолетом. Зеленоглазый мужчина нарочито медленно прикурил, демонстрируя свое безразличие к направленному на него дулу пистолета.

Да хватит же! – воскликнул Юки. Его не удивило, что Ив избавился от наручников – уж с отмычками тот никогда не расстанется по своей воле. – Давайте просто поговорим.

Нам не о чем с ним говорить, – нагло улыбнулся Ив, лукаво подмигнув Акутагаве.

Это точно, – согласился тот. – Двуличный мерзавец.

Двуличный? Господи, как же сентиментально это прозвучало.

Если бы не ты и твои интриги… – на щеке Акутагавы обозначились желваки.

Ив выдохнул табачный дым и отрицательно поцокал языком, возражая ему:

Мои интриги?.. Но позволь тебе напомнить, что я находился подле тебя и Юки с твоего согласия. Ты сам подготовил почву для моих… интриг. Ты сам во все виноват.

Прошу вас, прекратите, – сделал попытку встрять Юки. – Эти обвинения не имеют смысла.

Почему «не имеют смысла»? – Ив плавно поднялся с постели, встряхивая убранными в хвост волосами. – Судя по всему, Акутагава считает меня сосредоточием всех зол. Не будь моих «интриг» – не сбежал бы ты. А если бы ты не сбежал, ему бы не пришлось марать руки кровью своих родных. Что, Коеси, кровь невинно убиенных жжет твои аристократические ручки? Так жжет, что не терпится свалить всю вину на меня?..

Он остановился напротив Акутагавы, глядя на него с издевкой и откровенным вызовом.

Я способен отвечать за свои поступки. Я виню тебя не в том, что сделал я – а в том, что сделал ты.

И ты опять говоришь великую несуразицу, любовь моя. Если я что-то и сделал, то только с твоего согласия. Ты так хотел, чтобы я принадлежал тебе, что сам предоставил мне обстоятельства, коими я воспользовался.

Но зачем тебе это было нужно? – спросил Акутагава, сквозь напускную холодность в его тоне проступила внезапная горечь.

Какая же боль скрывается за этой самой горечью! И теперь Юки был окончательно убежден в том, что сердце его не обмануло – Акутагава страдает от совершенных им жестоких поступков. Значит, все, что они пережили и выстрадали – было не зря. У Акутагавы еще есть шанс выбрать правильный путь. У них обоих – еще есть шанс…

Юки перевел взгляд с него на Ива, гадая, что же тот ответит. Что?..

«Интересно, видит ли Ив в Акутагаве сейчас то же, что и я? – подумал молодой человек. – А если видит, какие чувства испытывает?»

Все очень просто. Мне хотелось поразвлечься, – проговорил Ив медленно, наслаждаясь убийственностью этих слов. – Вот и причина.

«Солгал… Он солгал», – понял Юки, и, чувствуя, разочарование, опустил взгляд вниз, под ноги. Лицо же Акутагавы исказила гримаса гнева, отчего жилы на шее и висках вздулись.

Да, как же я не догадался об этом сам, – сказал он через силу. – После того, как ты пырнул меня ножом и едва не выколол глаза. Я должен был понять. Это же так очевидно.

Ч-что? – воскликнул Юки, пораженно уставившись на Ива. – Что он такое говорит?

Я был в состоянии аффекта, – тот беспечно пожал плечами. – Думал, моя сестра мертва. Вот и решил, что терять уже нечего.

О господи! – молодой человек схватился за голову, чувствуя, что сейчас совершенно рехнется. – Почему ты мне не рассказал?

Если бы я успел выколоть ему глаза, то, поверь, непременно бы поставил тебя в известность, – улыбка Ива была полна сладкого яда.

Голова Юки кружилась. Просто невероятно! Теперь понятно, почему Акутагава так отреагировал на появление Ива… А Юки в очередной раз поступил как простофиля – притащил к Акутагаве безумца, коим движут маниакальные идеи! Именно безумца – ибо Ив не мог не понимать, что Акутагава захочет вернуть ему должок – но все равно согласился сопровождать Юки…

Гнетущее молчание, повисшее было между ними тремя, нарушил Ив:

Теперь-то ты видишь, Юки, что твоя затея решить все наши прошлые и настоящие претензии переговорами провалилась? Не может быть никакого разговора.

Да, сейчас вижу, – проговорил тот глухо.

В таком случае я решу проблему. Сейчас я выйду за дверь и вы больше никогда меня не увидите, даю слово, – Ив, не снимая с лица улыбки, начал отступать к выходу. Дуло пистолета в руке Акутагавы продолжало неотрывно следовать за ним. – Буду очень благодарен, если мне никто не помешает покинуть этот островок.

Юки настойчиво сжал ладонь Акутагавы, молчаливо умоляя его.

Хорошо, – вздохнул тот, – можешь спокойно уходить, мои люди тебе не станут препятствовать.

Послав им воздушный поцелуй напоследок, Ив, открыв дверь, скрылся за ней.

Прощай, – произнес Юки беззвучно, одними губами.

14

Всего лишь мгновение разделяло уход Ива и появление на пороге встревоженных телохранителей.

Пусть он спокойно уходит, – сказал Акутагава. – Все в порядке.

Юки отошел в сторону, дожидаясь, пока они вновь останутся одни. Когда это произошло, он заговорил:

Спасибо, что отпустил его.

Не скрою, я удивлен, что ты… – Акутагава подошел к двери и закрыл ее на замок; помедлив, он неторопливо оглянулся к нему, и продолжил свою мысль: – что ты доверился ему.

Это тяжело мне далось, но – да – я доверился ему. Я заставил его пойти со мной… Помочь мне добраться до тебя.

Почему ты просто не позвонил?

Наверное, я хотел произвести на тебя впечатление… Я произвел его? – губы Юки тронула печальная улыбка. В душе у него царил хаос из-за стычки Ива и Акутагавы, во время которой он узнал о покушении на жизнь последнего. Хотя, если подумать, хаотичность в нем и в его жизни уже должна была войти в привычку. Ив ушел – и, как сейчас он понимал – хорошо, что ушел. Ив – олицетворение хаоса. Но…

Но почему Юки уверен, что без Ива им с Акутагавой не найти ответы на мучащие их вопросы? Почему Ив вдруг стал казаться таким необходимым в этом уравнении любви? Почему…

О да. Впечатление ты произвел… Выпьешь чего-нибудь? – тот направился в гостиную, для того, чтобы запереть дверь и там. Приблизившись к бару, он вопросительно вздернул бровь, Юки пожал плечами в ответ, как бы говоря, что ему все равно. Тогда Акутагава наполнил бокалы мартини и отнес их к дивану, при этом сохраняя уравновешенно-деловой вид. Посмотрев на молодого человека, напряженно застывшего посреди гостиной, он негромко проговорил: – Ты смотришь на меня как чужой, Юки.

Чужой?

Когда тут был Ив, ты больше походил на прежнего Юки. Сейчас… совсем другой.

Наверное, это потому что мне пришлось кое в чем измениться, – грустно усмехнулся Юки, мысленно прибавив к этому: «…и изменить». Судя по скорбной складке, появившейся между бровей Акутагавы, тот подумал о чем-то схожем. Они стояли друг напротив друга, разделенные несколькими метрами и не делали попыток сблизиться. Недавние жаркие объятия и поцелуй, соединивший их уста, и слова Акутагавы «прости», не разрушили стены, разделяющей их.

Сердце Юки смятенно и тяжело колотилось в груди. Вот он, Акутагава! Здесь, подле него, в этой комнате, а он застыл как истукан, не в силах сделать ни шагу. Хотелось зажмуриться и представить, что и разлуки совсем не было, что это был лишь дурной сон – а затем открыть глаза, и, чувствуя лишь любовное блаженство, броситься в его объятия. Ощутить крепость этих рук, пьянящее вино его губ, головокружительное желание слиться с ним в лихорадке любовной близости… Но вместо этого они, внутренне скованные, застыли неподвижно, то ли боясь приблизиться друг к другу – то ли еще не веря, что их встреча произошла не во сне, а наяву. И это было мучительно, невыносимо…

Юки, не зная, как разрушить охватившую их скованность, шагнул вперед, приближаясь к столику. Взяв бокал с мартини, он сделал несколько глотков, не спуская взгляда с предмета своих мучений.

Я виноват в том, что ты изменился, – утверждающе произнес Акутагава. – Ив прав. Если бы не я, то ты…

Ив не прав, – резко оборвал его молодой человек. Закусив губу, он замолчал было, однако затем прибавил: – Мы все виноваты. Все… Но я вернулся не для того, чтобы обвинять.