355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анна Архипова » Райский пепел (СИ) » Текст книги (страница 2)
Райский пепел (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 03:24

Текст книги "Райский пепел (СИ)"


Автор книги: Анна Архипова


Жанры:

   

Эротика и секс

,
   

Слеш


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

«Да, именно, так, безупречно, – мысленно повторила Наталия, безропотно отдаваясь рукам специалистов по красоте. – Коеси Акутагава никогда не увидит меня недостаточно красивой для него!..»

Пусть на душе у нее скребли кошки, но она ни словом ни жестом не выказывала своей растерянности. И пусть ей трудно было вообразить причину, подтолкнувшую Коеси вновь пригласить ее на личную встречу – однако это не помешает ей держаться со спокойной уверенностью королевы… Над Токио уже сгустились сумерки зимнего вечера, заставив зажечься уличные фонари и огни зданий. Когда Наталия будет готова, то вертолет пронесет ее над всеми этими огнями за пределы столицы, в пригород, где находилась знаменитая крепость Акутагавы Коеси – вилла Угаки. Крепостью ее называли за тщательность, с которой ее охраняли, за систему безопасности и устойчивость к любой стихии. Там, за сверхпрочными стенами и дверями, им предстоит встретиться за ужином.

«Только вы и я, – вспомнился Наталии ровный голос Акутагавы, прозвучавший в динамиках видеофона. – На этот раз мой отец не будет присутствовать при нашей беседе…»

В люкс бесшумными лисьими шагами вошел Никос Кропотов – со смерти Адели Харитоновой он повсюду сопровождал ее внучку. И всюду Кроптов каждую минуту занимал делами – ему постоянно звонили, он получал факсы и сообщения, без конца ведя переговоры с людьми, разбросанными по всему свету.

Звонила ваша мать, – сообщил он как бы между прочим. – Я передал ей, что вы заняты.

Благодарю, – равнодушно ответствовала ему Наталия.

Никос Кропотов достался ей в наследство от бабушки – он являлся бессменным приложением к богатству и власти, владелицей которых Наталия стала после смерти княгиня Харитоновой. Кропотов – мудрый советник, хитроумный интриган и верный пес Адели Харитоновой – теперь он служил ей столь же фанатично. Если б рядом с Наталией не было его, Кропотова, то она не смогла бы продержаться у власти и неделю.

Наталия едва сдержала тяжелый вздох.

Эти пять месяцев казались ею годами – так тяжело ей было, так сложно! Она, восемнадцатилетняя девчонка, нежданно-негаданно стала самой богатой девчонкой в России. И тут же, словно стая голодных волков, на нее накинулись все возможные родственники и бывшие соратники княгини Харитоновой! Они требовали, чтобы Наталия отказалась от наследства в пользу других, крича, что она не сможет управлять всей той теневой империей, которую Адель Харитонова создала. Они кричали, что эта империя в любом случае развалится, поскольку нет уже лидера, за которым можно было бы следовать. Никто не считал нужным подчиняться приказам Наталии, никто не прислушивался к ней… Кропотов, как мог, защищал ее. Но все, казалось, катилось в тартарары.

Олигархия, чванливая и лишенная и капли патриотизма – та самая олигархия, укрощением которой Адель Харитонова занималась до конца своей жизни – перестав чувствовать тяжелую руку своего лидера, с презрением смотрела на наследницу княгини. Богачи, не чувствующие запаха денег, только и ждали момента, чтобы поднять бунт. Кто-то из них желал стать во главе коалиции российских финансовых и политических воротил, кто-то желал возродить весьма выгодные отношения с Западом. Сети интриг, плетущихся вокруг Наталии, становились все гуще и запутанней.

«Ты ушла слишком рано, бабушка! – плакала Наталия тихо, когда оставалась наедине с собой. – Ты оставила мне слишком много! У меня нет соратников, на которых я могла бы опереться. У меня нет авторитета, чтобы я могла им приказать…»

Но отказаться от наследства Наталия не могла – даже если бы и вдруг захотела. Этим бы она предала память Адели Харитоновой, все ее чаяния, все надежды и планы. Нет, Наталия скорее бы умерла, чем сдалась! И, раз она дала бабушке слово, что продолжит ее дело во что бы то ни стало, то она продолжит его, пускай даже ей придется при этом продать душу дьяволу...

И сегодня вечером ей предстоит очередная встреча с этим дьяволом. И имя ему – Акутагава Коеси.

«…У вас нет выбора, госпожа Наталия, – говорил Никос Кропотов тихо. – Если вы хотите удержать власть, то вы должны решиться на этот шаг. Вы должны найти союзников, иначе ваши враги вскоре одержат победу… Ведь так говорят: враг моего врага мой друг. Княгиня Харитонова поступила бы именно так».

Наталия это понимала. Даже слишком хорошо понимала.

Ей оставалось только надеяться, что у нее есть время встать на ноги. Сейчас повсюду, во всех уголках мира, царит смутное время – ведь после взрыва на крыше небоскреба «Георгиевская звезда», оборвавшего жизни десятков людей, в том числе и Адели Харитоновой, многое претерпело изменения… Во время взрыва погибли члены Комитета, а те, кто выжил, в страхе забились в свои убежища. Никто не бросил вызов виновнику случившегося – Коеси Акутагавы. Комитет, просуществовавший столько лет и негласно контролирующий экономику всего мира, внезапно разрушился до самого своего основания. И сейчас каждый сам за себя. На западе Коннор Ваалгор постепенно собирает силы: ему уже удалось перетянуть на свою сторону часть уцелевших во время теракта Представителей из бывшего Комитета. Теперь у них там нечто вроде закрытого джентльменского клуба, где все благоговеют перед персоной Ваалгора. На востоке царит Акутагава Коеси, вокруг которого тоже постепенно образовывается круг фанатичных сторонников. И она – Наталия Харитонова – зажата между ними, между двух этих огней! И кажется, что любое ее решение будет ошибочным, кажется, что один из этих огней все равно сожжет ее, превратит в пепел, в никчемный прах!...

Ей было известно, что Ваалгор уже перешел в наступление. Он очень заинтересован в российских ресурсах – американская элита всегда стремилась превратить Россию в сырьевой придаток и только. В конце концов, до прихода княгини Харитоновой к власти, вся российская элита служила именно «дядюшке Сэму» – получая с разграбления американцами национальных ресурсов совсем недурной процент. Ваалгору ничего не будет стоить сбросить Наталию с пьедестала: для этого просто достаточно пообещать ее противникам все возможные блага. Те с радостью избавятся от нее, а затем поделят оставшееся после нее достояние. Уже сейчас ее отец и дяди делают все, чтобы взять в свои руки управление огромным наследством княгини Харитоновой – только свистни, и они с радостью перегрызут ей горло.

А Коеси… Коеси, этот непредсказуемый сукин сын, ненавидит Ваалгора. Этот же Коеси не пострашился бросить вызов Комитету, не испугался пролить кровь Представителей – в том числе и Адели Харитоновой. И с такой же легкостью может уничтожить и Наталию... Он был опаснее Коннора Ваалгора, потому что нельзя было до конца понять, какие мотивы им движут и чего он стремиться добиться. Но именно с ним – горячо ею ненавидимым – она, наследница Адели Харитоновой, пошла на переговоры.

Он убил ее бабушку. Когда Наталия увидела мертвое лицо княгини, то ее обуял звериный гнев. Она поклялась в тот же миг, что виновник смерти Адели Харитоновой не уйдет от расплаты. Но – одновременно с этим – во имя умершей наставницы, она должна была отложить планы мести и снизойти до дипломатии… Да, дипломатии!..

Не слишком ли скромно это платье для вечернего ужина? – заметил Кропотов, после того, как Наталия облачилась в наряд. Платье было черным, прямым и совершенно безыскусным. – Коеси сочтет, что это намек на траур по княгине.

Что ж, надеюсь, что во время ужина у него от этого намека будет застревать кусок в горле, – сказала высокомерно Наталия в ответ. Хотя точно знала, что у кого-кого, а у Коеси от этого уж точно горло не перехватит. Он слишком хладнокровен и расчетлив. Поглядев на почтительного Кропотова, она добавила с легким сожалением: – Жаль, что на этот раз вас не будет рядом. Мне будет не хватать вашей поддержки.

Но в этом есть один плюс: раз Коеси-младший захотел поговорить с вами без свидетелей, то, возможно, он все же заинтересован в вас.

Наталия закурила сигарету, элегантно держа длинный и украшенный мелкими бриллиантами мундштук. Еще оставалось время до отбытия и она, позволив себе бокал легкого вина, задумалась над тем, насколько неудачной для нее оказалась их с Акутагавой предыдущая встреча.

Встреча прошла месяц назад, в Пекине, при свете дня, ничем не отличаясь от деловых переговоров. На этой встрече присутствовали четверо: Наталия, Никос Кропотов, Акутагава и его отец, Мэриэмон Коеси. До этого Коеси несколько раз переносили место и время встречи – как подозревала Наталия, для того, чтобы унизить ее, а не потому что Акутагава чего-то опасался.

Наталия была уверена, что Акутагава не в состоянии чего-то или кого-то бояться. Он был той самой горой, тень которой могла тянуться до горизонта и скрывать все под собой. Когда они впервые встретились – на том последнем собрании Комитета – то это было первой ее мыслью: «Основателен, как гора. Такого не сдвинешь с места и будешь им раздавлен, если попробуешь разрушить». После того, как Наталия стала свидетельницей обличительной речи Ваалгора и изгнания клана Коеси из рядом представителей, княгиня Харитонова сказала полусерьезно-полунасмешливо ей:

«Бойся таких мужчин, милая моя! Это облагородившиеся чингисханы, спрятавшие свою личину под современным цивилизованным лоском. Но стоит только задеть их за живое – как они сбрасывают маски. Такие как они сжигали целые города из-за незначительного оскорбления, нанесенного им или же ради того, чтобы покорить сердце непреступной красавицы. Доверять им нельзя. В их присутствии ты должна всегда чувствовать себя в опасности. Их нужно уничтожать при первой же удобной возможности – лучше быть в кругу тысячи посредственностей, чем один на один с одним таким чингисханом».

«Однажды я его уничтожу! Не сейчас, нет. Но тогда, когда стану достаточно сильна для мести» – сказала сама себе Наталия, подавая руку Акутагаве, пришедшему навстречу. Акутагава коснулся губами ее ладони, а вот его отец только небрежно поклонился в знак приветствия. Впрочем, Наталия и не взглянула на старика, ее взгляд был устремлен только на Акутагаву; она надеялась, что скрыть свою ярость и ненависть у нее получится.

Чем обязан этому визиту? – тон Акутагавы был исключительно деловым.

Господа, – заговорил Никос Кропотов, – предмет беседы весьма… я бы сказал… интимный. Он требует очень деликатного подхода.

Уголок губы Акутагавы едва заметно дернулся, будто он хотел насмешливо усмехнуться, но сдержался. Сердце Наталии сжало предчувствие: он знает о причине их приезда! Знает и заранее злорадствует… Это заставило ее вмешаться, хотя изначально она требовала, чтобы Кропотов изложил суть дела, дабы ей не пришлось унижаться лишний раз:

В этом нет ничего особо деликатного, – заговорила она высокомерно. – В конце концов, все мы деловые люди, не так ли? Так не будем тратить время на расплывчатые формулировки. Думаю, всем будет удобнее, чтобы мы изъяснялись как можно более точно, ведь так, господа?

Акутагава взглянул на нее с интересом, но кивнул подчеркнуто снисходительно.

Я хочу заключить с вами брачную сделку, – продолжила девушка, не отводя взора от Акутагавы. Ей стоило колоссальных усилий выдерживать его прямой и холодный взгляд, но она крепилась. – Вы человек, которого положение в обществе обязывает вступить в брак, а мне необходим муж. Мы оба происходим из знатных семей, поэтому наш союз будет выглядеть как нечто само собой разумеющееся. Но главное в этой сделке то, что мы окажем друг другу взаимную помощь. Объединив наши силы мы сможем много добиться…

Глаза Мэриэмона Коеси налились кровью, когда он услышал ее предложение.

Брачную сделку? Ты!.. – проговорил он разъяренно. – Мой сын никогда не женится на женщине, которая только и выжидает момента, чтобы всадить нож в спину!

Если вы так думаете обо мне, то мы с вашим сыном будем отличной парой. Ведь он тоже знает толк в том, как нужно бить в спину, – ядовито парировала Наталия в ответ. Кропотов предостерегающе сжал ее ладонь, и она заставила себя прикусить язык. Взглянув на Акутагаву, она увидела, что тот успокаивающе накрыл своей рукой ладонь отца.

О какой взаимной помощи вы говорите? – поинтересовался Акутагава. Этот вопрос, заданный тем же деловым тоном, выдавал истинное положение вещей: Коеси-старший находится здесь только для вида, на самом деле все решает его сын. И только что Акутагава приказал своему отцу заткнуться.

Коннор Ваалгор ваш враг – и мне известно, что ваша вражда не угасла. Я готова, в случае если мы заключим брачную сделку, направить все возможные ресурсы на то, чтобы вы, а не он, оказались победителем. А я, как наследница Адели Харитоновой, обладаю обширными ресурсами…

А что должен буду сделать я для вас?

Мне необходима помощь в укрощении некоторых… – Наталия невольно запнулась, не зная, стоит ли упомянуть тут свою родню, – особо оппозиционных сил внутри России. Мне нужны союзники и опора, чтобы справиться с сопротивлением олигархии. И мне нужен… учитель. Такой человек, который мог бы преподать мне урок власти.

И вы решили, что я – наиболее подходящая кандидатура? – теперь тот и не думал скрывать усмешки, которая уязвляла девушку в самое сердце. – Но позвольте вопрос: вы предлагаете союз человеку, повинному в смерти вашей горячо любимой бабушки? Или же Адель Харитонова не была столь уж горячо любимой?

Будь он проклят! Как же в тот миг ей хотелось с презрением плюнуть ему в лицо! Она ненавидела и его – за все учиненное им, и себя – за то, что согласилась так унизиться.

Наталия все глядела на него неподвижно, а внутри девушки плескалась раскаленная до предела ненависть. Вот он – сидит напротив, она может дотянуться до него… Он! Тот, кто подкупил одного Представителя и, воспользовавшись его вертолетом, поднял на крышу «Георгиевской звезды» несколько центнеров взрывчатки! Тот, по чьей вине упавшие железобетонные перекрытия убили Адель Харитонову!.. Но нет, нельзя. Акутагава не дождется от нее этого – она доиграет партию до конца.

Мотивы, которые подтолкнули меня к принятию сего решения, носят чисто деловой характер, – сказала она сдержанно. – Смерть моей бабушки никак не влияет на принятые мною решения. Если я хочу продолжать дело, начатое ею, то обязана придерживаться холодной логики. И, уверяю вас, для меня мой личный успех стоит выше стремления отомстить. Вы, господин Акутагава, безусловно сильны. И я предлагаю вам взаимовыгодное сотрудничество.

Мужчина напротив нее помолчал недолго, словно определяясь, продолжать ли слушать ее доводы. Потом заговорил:

Если бы это было просто сотрудничество, то вы не предлагали мне брак. Почему вы хотите видеть меня своим супругом?

Мне необходим щит в виде замужества, – была вынуждена признаться та. – Коалиция российской олигархии выдвинула мне условия: они согласны видеть меня наследницей состоянии Адели Харитоновой только в случае если я выйду замуж за претендента, которого выберут они. Меня это не устраивает. Поскольку это подразумевает, что меня лишат всей власти и передадут ее моему супругу.

А меня вы, значит, нисколько не опасаетесь? – и вновь на его губах эта усмешка!

Ваша брачная сделка будет тщательно задокументирована, – подал голос скрупулезный Никос Кропотов. – Согласно договору никто из вас не будет иметь права распоряжаться достоянием друг друга. Это будет сотрудничество на строго оговоренных началах. И договор будет предусматривать быстрый и негласный развод в случае, если одна или обе стороны будут этого желать.

И вы полагаете, что я могу найти ваше предложение интересным? – неожиданно рассмеялся Акутагава. – Если кому этот брак выгоден, то только госпоже наследнице. Мне же – нет.

Вы полагаете, что мое достояние меньше вашего? – вот сейчас Наталия побледнела от гнева.

Дело не в достоянии. А в том, что вы пытаетесь пустить мне пыль в глаза. Ваше положение отчаянно, вас вот-вот свергнут с престола, куда вы по какой-то нелепой ошибке попали. Власти у вас нет, а достояние – вопрос времени. Вам необходим не соратник, а сильный покровитель, но вы упрямо утверждаете обратное. К чему мне связываться с вами? Во-первых, как уже сказал отец, зачем мне жена, которая рано или поздно всадит мне в спину нож? Во-вторых, мне гораздо выгодней дождаться, когда вы лишитесь какой-либо власти или же даже жизни, а затем, пользуясь общей свалкой оторвать от бывшего ВАШЕГО достояния кусок пожирнее. В-третьих, я достаточно силен, чтобы справиться с Ваалгором самостоятельно и мне не нужны жалкие подачки с вашей стороны, регламентированные строгим договором. Это все. Встреча закончена, – Акутагава поднялся, следом за ним встал и Коеси Мэриэмон. – Всего хорошего.

Это просто немыслимо! – Наталия вскочила с диванчика, ее руки невольно сжались в кулаки, да так, что ногти врезались в кожу. – Более выгодной партии вам просто не найти… И вы отказываетесь?!

Да, – последовал безразличный ответ.

Отвернувшись, Акутагава пошел прочь. А она, кусая от отчаяния губы, смотрела ему вслед, мечтая, чтобы в ее руках сейчас появился пресловутый нож. С каким бы удовольствием она ударила бы этого мужчину, увидела его кровь, его смерть! Будь он проклят и вечно горит в аду!...

Прошел месяц после того унизительного разговора. Удушающее давление со стороны олигархии с каждым днем все усиливалось – и она сама себе начинала напоминать утопающего, отчаянно борющегося со смертельным течением, что тащит его на каменные пороги. Ей необходимо было сделать выбор – который, в общем-то, был отсутствием выбора…

И вдруг… Наталия получила секретное сообщение от Коеси Акутагавы. Тот предлагал встретиться – и не где-нибудь, а на его личной территории, в Японии, на вилле Угаки. Не сообщив никому о причине своей поездки, Наталия вновь сорвалась с места.

Чего хочет от нее Акутагава?..

Пора, – коротко сообщил Никос Кропотов.

Девушка подняла на него синие глаза, затем кивнула и поднялась с кушетки. Горничная накинула ей на плечи меховое манто, бережно оправив складки. Кропотов сопровождал ее до вертолета, напоследок они обменялись многозначительными взглядами. Наталии не нужны были дополнительные инструкции или напутствия – свою роль она знала превосходно.

В любом случае, у нее не было выбора.

Рассеяно глядя на проплывающие внизу огни мегаполиса, похожие на отражения звезд в черной воде старого и глубокого колодца, она гадала о том, что ее ждет – если ей вновь придется ни с чем вернуться на родину. Скорее всего, враждебная коалиция не пожелает более терпеть различные отговорки и ожидать ее решения. Ей и Кропотову не устоять против всей этой стаи, пусть стая эта и сама не понимает, чего хочет от будущего – они живут только сиюминутными интересами, жаждой мгновенной наживы. Чем придется платить за свои недальновидные поступки стая не задумывается, а когда придет время расплаты, будет слишком поздно что-либо менять…. Вот она сермяжная правда обо всех этих заносчивых богатеях, аристократов и бизнесменах – они, если будет выгода, продадут родную мать на базаре.

«И мои родные. Они уже продали меня, – подумала Наталия с самоизьязвляющей иронией, прикрывая глаза и погружаясь в свой внутренний мир. – Мне нечего рассчитывать на них! Они ни за что не примут моей стороны…»

Моральная сторона предательства родных ее не особо тревожила. Их семья была скопищем взаимных чужаков, прожигающих жизнь под одной крышей. В конце концов, в таких богатых семьях как их, родственная привязанность считалась почти недостатком; в почете у них была гордыня, чувство собственного превосходства над другими, жажда денег и власти. Даже с Аделью Харитоновой – самым дорогим ей человеком – Наталия не всегда была близка.

До четырнадцати лет она росла, практически не знаясь со своей бабкой. Княгиня занималась политикой и экономикой, ей не было дела ни до своих детей, ни до внуков. Впрочем, дети и внуки платили той ответным равнодушием лишь слегка припорошенным сверху фальшивой родственной приязнью – многие, очень многие не разделяли взглядов ее бабки на то, как надо вести дела, и только страх перед Аделью Харитоновой вынуждал всех их молчать и подчиняться… Что до Наталии, то, как только ей исполнилось двенадцать лет, то по настоянию матери, ее отправили из России в Великобританию, где она должна была получить образование. Она без особого сожаления покидала тогда родину, оставив безразличного к ней отца, вечно ею недовольную мать и троих старших братьев. Наталия не скучала по ним, уезжая в другую страну в сопровождении сонма слуг и гувернантки – она ни минуты не тосковала, обосновавшись в роскошном особняке в пригороде Лондона. Но два года, проведенных в Великобритании, обернулись для Наталии нежданной трагедией.

Если бы не княгиня, которая лично взяла шефство над внучкой после ее возвращения в Россию, то Наталия погибла бы. Ее бы утянули в омут те темные глаза, чей последний взгляд – шальной, восторженный и пылающий самоубийственным огнем.

«Смотри, Натали, как я лечу… лечу вниз…»

Она тогда всюду слышала этот тонкий голос, надрывный, в котором звучали невидимые миру слезы. И даже сейчас порою слышит, несмотря на все старания забыться, уйти, оставить прошлое далеко позади – слышит тот последний крик. И, откликаясь на него, душа Наталии тоже начинает кричать, надрываясь, до безумного исступления…

Когда тело, с высоты казавшееся совсем игрушечным, ударилось о тротуар, голос ее пропал. Она онемела. Разум отказывался верить в произошедшее. Как такое могло случиться – с ней, с Наталией Харитоновой? Никогда, никогда она не чувствовала себя такой беспомощной, такой бессильной… Затем пришел ужас осознания. То, что лежало внизу, не было игрушкой, не было фарфоровой куклой – там лежало мертвое тело, принадлежавшей той, кому еще несколько минут назад Наталия шептала: «Люблю».

«Такие, как мы, испорчены избытком комфорта, – сказала ей Адель Харитонова, впервые придя навестить ее. – Мы привыкли получать все, что захотим. Мы привыкли стоять выше запретов и обстоятельств. И эта привычка заставляет нас забывать о самом главном: не все нам подвластно. Нам не подвластно заставить другого человека жить, если он того не хочет. И мы не можем торговаться со смертью, несмотря на все деньги и власть…»

Вертолет приземлился на площадке рядом с виллой Угаки. Акутагава лично вышел ее встречать.

Как прошел полет? – по-светски спросил он, коснувшись губами ее руки.

Токио с высоты птичьего полета очарователен, – не менее светски ответила Наталия. Про себя она отметила, что выглядит Акутагава безупречно: аккуратно уложенные волосы, костюм не домашний, но и не подходящий для службы – все подобрано под момент.

В огромной столовой, поразившей свои убранством даже взыскательную и избалованную роскошью Наталию, их уже ожидал ужин. Длинный стол был просто завален яствами, которых хватило бы и на три дюжины гостей. Акутагава усадил ее в одном конце стола, а сам расположился в противоположном конце.

Я думал о том, какую кухню вам преподнести. Что-то европейское? Русское? Но я решил, что вы должны поближе познакомиться с японской кухней, – улыбнулся он официальной улыбкой.

За ужином он говорил о каких-то незначительных вещах, она отвечала ему сдержанно, но стараясь при этом не показаться несведущей в упомянутых предметах. Она была умна и пусть Акутагава в этом убедится! Наталия понимала, что он чего-то выжидает и настоящий разговор, ради которого он ее и вызвал, только впереди.

Вы достойный собеседник, – одобрительно заметил Акутагава под конец трапезы.

Благодарю вас, господин Коеси.

Просто Акутагава, хватит формальностей. Позвольте мне показать вам мой дом.

Это действительно была крепость, внутри похожая на удивительный заповедник современного искусства. Наталия вынуждена была признаться, что этот японец умеет красиво жить – такой размах и, вместе с тем, вкус… Посетив оранжерею, несколько залов – отведенных под миниатюрные музейные хранилища, где были выставлены для услады глаз произведения искусства – они прошли в библиотеку Акутагавы. Здесь, в отличие от всего прочих помещений, витал запах антиквариата, исходивший от тысяч книжных томов, устроившихся на стеллажах.

Прекрасное собрание, – заметила Наталия несколько удивленно. Она не ожидала, что столь ультрасовременном месте есть такой уголок, словно бы вырванный из какого-нибудь университетского тайника знаний.

Рад, что вы оценили.

Последнее помещение, куда они прошли, оказалась… спальня. Роскошная, но безликая и какая-то пустынная – несомненно, одна из гостевых комнат, а не личные покои хозяина. И все же… Кровать была расстелена, подготовлена, а на столике стояло вино и бокалы. Наталия, сделав несколько шагов, остановилась, затем оглянулась к Акутагаве. Тот, прикрыв дверь, тоже взирал на нее, но у него во взгляде была снисходительная улыбка.

Что это значит? – холодно процедила Наталия.

Вас это оскорбляет?

Задавая этот вопрос, – девушка негодующе сверкнула глазами, – вы подразумеваете, вижу ли я разницу между собой и какой-нибудь потаскухой? Ответ будет: да, вижу! Вы пригласили меня к себе только ради того, чтобы затащить в постель?

Я пригласил вас, чтобы заключить сделку, – проговорил Акутагава неторопливо. – Я обдумал вновь ваше брачное предложение. И решил, что все же оно меня интересует.

Наталия заставила себя удержаться от того, чтобы с облегчением перевести дух:

Неужели?

Да. Но я поставлю свои условия.

Каковы они будут?

Я согласен заключить брачный контракт, который будет запрещать мне распоряжаться вашим имуществом, а так же допускать развод в одностороннем порядке. Однако, учитывая ваше не самое благополучное положение, я все же поставлю обязательное условие: вы родите мне ребенка, и составите завещание в пользу этого ребенка, согласно которому он будет вашим первоочередным наследником. Воспитываться ребенок будет у меня. Только на таких условиях мы можем заключить сделку.

Наталия, проглотив застрявший было в горле горький ком ошеломления, насмешливо рассмеялась:

Вы хотите объединить нашим ребенком два клана? Вы считаете, что я настолько нуждаюсь, что соглашусь на эту авантюру?

Для вас это наименее травматичный вариант развития событий. И вы тоже, так или иначе, выиграете от этой сделке, потому что, если я умру раньше вас – все мое наследство перейдет к этому ребенку. Впрочем, – Акутагава отступил от двери, и галантным жестом ее распахнул, – принуждать я вас не собираюсь. Благодарю за отличную компанию за ужином и удачного пути назад, в Россию.

===================

2

Наталия стояла, внутренне внезапно потяжелев, как будто став каменной. Вот как он решил играть! Или она ему говорит «да», или же…

«Удачного пути назад, в Россию…»

Припереть ее к стенке своим контрпредложением и так оскорбительно, так унизительно предложив выбирать или убираться восвояси! И он знает, что она решит. Он заранее знал – потому-то тут и приготовлена постель, и так саркастично поблескивают бокалы при приглушенном, «эротическом» свете.

Это необязательно, – ее голос словно послышался издалека и не принадлежал ей. Она, презрительно скривившись, кивком указала на постель. – Ребенка можно зачать лабораторным способом. Он эффективнее и…

Будет не столь унизителен? – закончил за нее мужчина. Дверь закрылась, ведь она только что признала свою капитуляцию. Он Сделал к ней шаг и она непроизвольно, не совладав с собой, отступила назад.

Это сделка в первую очередь. Нам не нужно прибавлять к этому какие-то личные моменты.

У меня иной взгляд на это. Знаете, почему? – Акутагава подчеркнуто неспешно скинул пиджак, затем принялся расстегивать запонки на сорочке, в то время как Наталия безуспешно пыталась скрыть свое замешательство. – Потому что вы мне враг, Наталия. Я стал виновником гибели вашей бабки и вы ненавидите меня.

Это не относится к делу…

Еще как относится. Я не могу позволить вам вот так ненавидеть меня. «Личные моменты», как вы выразились, играют очень большую роль в человеческих взаимоотношениях, в том числе и в случаях, когда речь идет о мести.

Девушка, наконец, поняла, к чему именно он клонит. И вызывающе, осознанно презрительно, рассмеялась:

Вы полагаете, что, если я буду спать с вами, то во мне возникнут какие-то чувства к вам? И эти самые чувства помешают мне в какой-то момент отомстить вам?..

Я приложу к этому все усилия, – спокойно ответил ей Акутагава, стягивая с себя сорочку и обнажая свой торс. У него было тело не политика, а воина: идеальное телосложение, ни капли жира, никакой дряблости – только рельефные мускулы, обтянутые гладкой кожей. Сходства с воином придавал ему и шрам на левом боку, чуть ниже ребер, появившийся явно после ножевого удара. Наталия, даже если б и захотела, не смогла бы оспорить того факта, что перед ней стоит очень привлекательный мужчина. Породистый мужчина, который отлично знает, какое производит впечатление…

Когда он сделал к ней шаг, Наталия принудила себя остаться на месте, а не отступить вновь назад в бессознательном паническом порыве. Она оставалась неподвижной, когда пальцы Акутагавы коснулись бретелек ее черного платья и неспешно приспустили их. Наклонив голову, он прикоснулся губами к ее плечу, один раз, другой… Девушка сжала кулаки. У него были очень нежные губы, а аура силы и сексуальности, исходившие от его полуобнаженного тела, невольно действовали на ее собственное тело. Всего лишь легкие поцелуи – а где-то внутри нее уже зарождается ответное тепло, предательское дрожание… Потом он отстранился, и зашел к ней за спину, чтобы расстегнуть застежки на корсете платья.

И все же, вы ошибаетесь, – промолвила та едва слышно, так, что самой ей показалось, будто сердце у нее стучит громче, чем звучит голос.

Его дыхание опалило изгиб девичьей шеи, губы почти прижались к уху Наталии, шепча:

Мне нравится одна старая русская история. Об одном князе и княжне. Однажды князь Владимир посватался к Рогнеде, дочери князя Рогвольда, наслышав о ее необыкновенной красоте. Но Рогнеда отвергла Владимира, назвав его сыном рабыни, недостойным ее руки. Оскорбленный князь собрал войско и пошел войной на ее отца, Рогвольда… – застежки платья расстегивались легко, одна за другой. Лиф уже ослаб и не стягивал грудь девушки, готовый в любой момент соскользнуть и обнажить то, что было раньше под ним скрыто. – Владимир штурмом взял город, которым правил Рогвольд, и превратил всю княжескую семью в своих пленников. Гордую Рогнеду он взял силой, после чего у нее на глазах казнил ее отца, мать и братьев…

Акутагава потянул корсет, и платье, не удерживаемое ничем, сползло вниз, чуть задержалось на бедрах, но через миг упало на пол. На Наталии остались только черные кружевные трусики и пояс, удерживающий чулки. В спальне было тепло, но по коже девушки пробежали мурашки, а соски на ее небольшой упругой груди напряглись. Ладонь мужчины пробежала по ее плечу, следом опустилась на грудь, подушечками пальцев коснувшись сосков – после чего опустилась еще ниже, на плоский живот, остановившись у линии трусиков. Наталия прикрыла глаза, кусая себе губы – он всего лишь прикасается к ней, а ее тело уже ноет в предвкушении большего! Мерзавец!..


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю