Текст книги "Летопись 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

  – Как там? – мотнул головой Денис.

  – Да, как там, – ответил Янкель. – Только вот добраться до него будет не так просто, как там! Одним словом, то, что вы увидели это лишь малая часть того, что построено. Но – самая важная!

  – И ты продолжаешь здесь свои опыты?

  – Нет, – колыхнулся капюшон, а в голосе послышались торжествующие нотки. – Опыты почти закончены. Идет, так сказать, окончательная шлифовка.

  – Так здесь инкубатор!?

  – Да. Но не в том виде, как его обычно представляют.

  – То есть тут нет толпы беременных женщин и одного осеменителя, как раньше. Здесь … подожди, это дом для семейной пары!

  Денис встает с кресла, делает шаг навстречу Янкелю. Розенфельд едва заметно шевельнул правой рукой, тотчас двери распахиваются, на пороге возникает тот самый водитель мутант. На оскаленной морде горят глаза, раздается нетерпеливое повизгивание.

  – Тебе лучше сесть, – деревянным голосом произносит Янкель.

  – Ладно, сажусь, – махнул рукой Денис. – Твой барбос, конечно, сильнее меня. Но объясни, как это понимать? Ведь ты хотел возродить именно свой народ.

  – Я так и делаю. Просто решил немного изменить задачу. Видишь ли, не так важно возродить нацию. Важно возродить дух и душу народа. Оболочку легко изменить, а вот поменять содержание намного сложнее.

  – Ты как-то сложно выражаешься, Янкель. Скажи проще – оболванить, – криво улыбнулся Денис. – И насчет оболочки … сними-ка капюшон!

  Розенфельд поднимается с кресла, сгорбленная спина выпрямляется, отчего выпячивается круглый живот. Руки высовываются из рукавов – чего это синие перчатки напялил? – подумал Денис. Пальцы касаются краев капюшона, ткань ниспадает на спину. Анна вскрикивает от страха, уже не сдерживаясь и вцепляется в руку Дениса.

  – Господи, что с ним!?

  – Не знаю, – пожимает плечами Денис. – Ты покрасился, что ли?

  – Имидж сменил, – буркнул Розенфельд.

  Открытые участки тела Янкеля были синего цвета с серым налетом, словно пылью припорошенные, лицо покрыто мелкими фурункулами и тоже грязно-синее. Волос на голове нет, не то выпали, не то сострижены.

  – Что это такое? – спросил Денис.

  – Генетическое заболевание, известное как метемоглобинемия. Плюс неопределенное заболевание кожи, выражающееся в повышенной фурункулизации, – обстоятельно ответил Янкель. – По правде говоря, я не знаю, что происходит с моим организмом, каковы причины подобных явлений и как их лечить.

  – То есть наследственное?

  – Возможно. Или случайная комбинация ядов, полученная в ходе опытов.

  – Ты проводил опыты на себе? – удивился Денис.

  – А на ком же еще? – раздраженно ответил Янкель. – На пархатых помощничках, что ли? Я всех уродов в расход пустил.

  – Тебе видней, – согласился Денис. – И, убедившись в окончательном вырождении собственного народа, решил использовать другой.

  – Почему нет? Ведь дело не в форме, а в содержании. По правде говоря, мне вообще наплевать на какую-то конкретную национальность. Важна идея, укоренившаяся в сердце до состояния веры.

  – Так сказать, передать эстафету будущим поколениям, новый облик новые возможности?

  – Да. Молодежь не читает книг, но может быть ты случайно слышал о таком авторе, как Герберт Джеймс Уэллс?

  – Ты будешь удивлен – да! И что? Собираешься вывести новых элоев?

  – Типа того. Только морлоки будут без клыков и травоядными. Крысолюди станут их пасти, а гиенолюди доить. Для создания нового племени господ мне нужны здоровые молодые люди, которые работают на меня, создают пары и обзаводятся детьми. Этих детей воспитают соответствующим образом, у них будет улучшенная генетика, идеальное здоровье. Их потомство станет еще лучше, потому что родители, неустанно работающие над улучшением человеческой породы – и за хорошие деньги! – дадут последующим поколениям такие возможности, что …

  – … что и не снились нашим мудрецам! – перебил Денис. – Уильям Шекспир, Гамлет. Таким образом ты намерен создать новых элоев … э-э … элоеиудеев! Нет, элодеев! Или элоудов? Ну, неважно. Главное, что осуществиться вековая, так сказать, мечта «богоизбранной» нации. Старое вино в новых мехах! Приме мой совет – смени фамилию. Вместо Розенфельда стань Гитлером. Ведь он добивался того же самого. Я вообще подозреваю, что идея избранности арийской расы, ubermensh так называемые, он заимствовал именно у религиозных евреев. Отсюда и непреходящая ненависть к фашизму – присвоили интеллектуальную собственность, да еще газом травили.

  – Газом травили не только евреев.

  – Верно. Русских убили в разы больше, чем евреев. Но мы никогда не считали немцев людьми второго сорта. И американцев, и англичан не считали. А вот для вас все человечество просто скот, предназначенный вашим богом для работы на избранную нацию.

  – Ну, а что? Если убрать словесную шелуху, так и есть, – пожимает плечами Розенфельд. – Я всегда говорил, что антисемитизм появился не просто так. Для всеобщей ненависти к евреям основания были. Знаешь, я тоже в свободное время интересуюсь историей. Был такой город-республика Венеция. Крупнейший торговый узел, средневековая столица мира. Естественно, евреи хлынули туда всем стадом. Ведь купцам нужны заемные средства здесь и сейчас, отдадут потом и с процентами. Ростовщичество процветало, конторы евреев ростовщиков были на каждом шагу, долговая паутина опутала весь город. Так вот, интересный факт – правительство Венеции, уставшее от потока жалоб и опасаясь народного восстания установило максимальную долговую ставку в 5%. И чудо – в Венеции исчезли евреи! Объясняется просто – все без исключения евреи были прямо или косвенно «завязаны» на ростовщичество. Брали в залог дома, членов семей – продавали в рабство за долги! – землю, одним словом все, что представляло реальную ценность. Назревал бунт и власть вынуждена была реагировать. И таких примеров в истории за последние полторы тысячи лет множество.

  – И к чему ты это рассказал?

  – К тому, что есть просто ненависть – к захватчикам, к тем, кто сильнее или умнее, кто богаче или обладает лучшим здоровьем. Словом, к тем, кто в чем-то лучше тебя. Но такая ненависть преходяща, потому что ты можешь заняться спортом и стать сильнее. Станешь больше работать и учиться – разбогатеешь. Отбросишь страхи и начнешь сражаться с оккупантами – обретешь свободу. Но, когда ненависть соединена с презрением – она вечна и постоянна. Ничтожество, претендующее на роль вершителя судеб, всегда и везде ненавидимо и презираемо. Скажи мне, историк, почему вождей, королей и фараонов обожествляли?

  – Ах вот ты к чему! – усмехнулся Денис. – Хочешь создать народ, стоящий на высшей ступени эволюции.

  – А ты этого до сих пор не понял!? – широко и победно улыбнулся Розенфельд. – Там, в Алжире, у Мордерера, не догадался? Ты упал в моих глазах!

  – Ах, Янкель Янкель, – покачал головой Денис. – Умный ты мужик. И начитанный, как ни странно. А не понимаешь! Оглянись, где они, твои короли и фараоны? Человечество давно выросло из пеленок и не станет делится на старших и младших. Идея равенства во многом утопична, но она жива и действует. Общество не будет делиться на аристократов и плебс, на высших и низших, это уже в прошлом. Наверно, можно создать человека более совершенного, чем нынешний. Но поверит ли он в идею расового превосходства?

  – Поверит??? Да они уже верят! – воскликнул Розенфельд. – Ты думаешь, у меня тут одни гениальные ученые живут? Да гениев здесь на пальцах одной руки посчитать хватит. Остальные полные идиоты, им даже метлу доверить нельзя.

  Янкель произносит слова, глотая окончания и брызгая слюнями, руки находятся в постоянном движении. Кажется, что он готовится взлететь прямо из кресла, не вставая. Аня сидит сгорбившись, как мышка под дождем и цепко держит Дениса за рукав. Вдруг тоже порхать начнет! От волнения такое бывает. Но Денис сидит спокойно, только головой качает и смотрит грустным взглядом на распалившегося Розенфельда.

  – Гении! – с горькой улыбкой повторил Янкель. – Да ты хоть с одним их этих козлов общался? Они же невменяемые! Нет, по своей специализации они умницы, схватывают на лету, без них не обойтись. А вот так, по жизни, полные козлищи! Ненавидят весь мир, терпеть не могут других людей, живут в хлеву.

  – В хлеву? Что-то я не заметил здесь хлевов!

  – Презирают бытовые условности. Так вот изящно выражают свое свинское отношение к людям. Ты говорил о презрении и ненависти – да вон она, за этими стенами! Они уже презирают и ненавидят других, хотя сами – если судить по привычкам и замашкам, – полное и абсолютное быдло! Веришь, дерьмо после себя не смывают. Прислуга обязана. Но они хотя бы отрабатывают свое свинство. А вот остальные … лично бы перестрелял. Из дробовика в упор. В рожу! Чтобы мозги навылет дымным облачком и башка на черепки.

  – Яков Михалыч, ты это о ком? – спросил Денис.

  От удивления он даже назвал Розенфельда русским именем и по отчеству.

  – Я не сказал? А, так об элите вашей российской, мать ее! Ты думаешь, кто тут у меня ошивается, самые умные да красивые? Полтысячи половозрелых отпрысков чинуш, депутатов, барыг – то есть бизнесменов! – потомство генералов, губернаторов, сенаторов … Кто там у вас еще? Вроде всех перечислил, не забыл титулов. Ты думаешь, почему я смог так просто обустроить здесь целый город? И денег банкиры дали под нулевой процент, и чинуши все разрешения подписали, и охрана здесь как в Кремле. Да потому что именно вашей русской руководящей мрази наобещал с три короба всяких благ типа вечной молодости и здоровья. Мол, деточки ваши будут самыми умными, да красивыми, а уж внуки и вовсе гениями со светлыми ликами и расцветет Россия под их мудрым руководством. И весь мир, погрязший во тьме пороков, будет с восхищением и завистью лицезреть сияющий град на холме … бла-бла-бла … тьфу, бл...ь! Вспомнить противно, как сияли рожи деревянные! Веришь ли, мне все чиновники на одно лицо. Все, и мужики и бабы!

  – Верю! – твердо ответил Денис. – Я не так радикально настроен по отношению к чиновничеству. Но это, наверно, от того, что мало имел с ним дело.

  – А я много! И вот теперь объясни мне, Денис Витальевич, чем мой «человек совершенный» будет хуже этих, – мотнул головой Янкель на стену, за которой раскинулся подземный поселок отпрысков «элиты».

  – Их так воспитали, они не виноваты.

  – Конечно, не виноваты. А как же! И своих детей они точно также воспитают и тоже виноватых не найдешь. Это все отговорки, понял? У элоев будет новая мораль, в которой все действительно будут равны.

  – Но не во всем.

  – Не во всем, – согласился Розенфельд. – Различия в умственном и физическом развитии никто не отменял. Не каждый может стать чемпионом мира в спорте, великим ученым или художником. Но никто не будет считаться «золотой молодежью» только потому, что папа или мама трут жопы в сенате или правительстве. По той простой причине, что и в сенате и в правительстве будут работать только элои.

  – Опять аристократия, опять сливки общества, – махнул рукой Денис. – Сколько раз это уже было!

  – Потому что природа человека не менялась. А я изменю ее!

  – И перепишу Тору, – кивнул Денис.

  – Не только. Еще и Библию и Коран.

  – И как раз этим занимаются твои гении числом пять?

  – В этот раз ты опять угадал, – широко улыбнулся Розенфельд. – Пожалуй, я дам вам два дня на раздумье .

  – Тогда уж три, как в сказке. Мы тут осмотримся, чего нибудь придумаем.

  – Ладно. Что-то я сегодня добрый … к чему бы это? – притворно задумался Янкель. – Посмотрите тут все, оцените. Рассчитай возможность побега, ты же об этом все время думаешь, я знаю тебя. Только ничего не ломать!

   Глава 7.

  Слово власть это заимствование из церковно-славянского – володеть. То есть владеть, осуществлять право собственности. Главное здесь – право. Отсюда справедливость, правда, правление, правитель. Английское слово power от латинского potis – сильный, могучий, действенный. Здесь упор сделан на действие или угрозу действием. Сила рождает власть, винтовка рождает власть и тому подобное. Угроза применения силы есть краеугольный камень всей западной цивилизации. Разбойничьи понятия обрели силу законов, получили философские красивости и закреплены в конституциях всех англосаксонских государств. Ибо возникновение этих государств – США, Великобритании, Австралии, Новой Зеландии, Канады есть результат акта насилия над коренным населением, на земле которых они образованы. Норманнские завоеватели Британских островов, европейские эмигранты в северной Америке, воры и убийцы, сосланные на вечное поселение в Австралию и остров новая Зеландия – вот предки тех, кто сочинял Декларацию Независимости США, придумывал законы Англии, Канады и Австралии.

   Фундаментальное стремление к обогащению исключительно насильственными средствами очень пришлось по душе иудеям, для которых жадность есть смысл и содержание жизни. Лишенные возможности брать нужное силой, они решили стать незримыми властителями западного мира. Иудеи раньше других поняли, что истинная власть принадлежит не тем, кто сидит на троне с палкой в правой руке и камнем в левой. А тем, кто окопался в душе и дергает за ниточки, понуждая идти под удары мечей, копий, под пушечные ядра, под бомбы и ракеты. Наученные горьким опытом проигранных войн, иудеи навсегда отказались воевать сами. Лучшая война та, в которой воюешь не ты, а вместо тебя. Потому что даже проигрыш оборачивается победой – грабить побежденного легко и безопасно, а израненный в бою победитель нуждается в помощи и участии. Разумеется, с немалыми процентами, ведь мы так переживали за вас!

  Даже создание собственного государства оказалось плохой идеей. Неглупые люди решили, что необходимо воссоздать еврейское государство, наивно полагая, что руководить банком тоже самое, что и государством. Если для ссудного капитала достаточно жадности, бессердечия и подлости, то государству эти качества прямо противопоказаны. Израиль создавался по классическим западным канонам – внезапный налет, геноцид местного населения, оправдание массовых убийств заветами предков и божественным откровением, клятвенное обещание спонсорам расплатиться с процентами чужим имуществом, в данном случае арабской нефтью. И прокатило! Индустриализация, создание армии, управленческих структур, даже ядерное оружие! – все было сделано за полтора десятилетия. Можно и правда подумать, что народ гениев. Если бы не одно обстоятельство – неограниченное финансирование крупнейшими банками США, которые принадлежали иудеям. Если денег без меры, то любой пожар можно завалить тоннами напечатанной бумаги. Так и делали долгие годы, компенсируя откровенную глупость зелеными бумажками, за которым плескалось бескрайнее море арабской нефти.

  Когда рухнули казавшиеся несокрушимыми США, государство Израиль рассыпалось, как песчаная крепость под ударами рассвирепевших арабов. Эпидемия страшной болезни уничтожила племя процентщиков и барыг, не пощадив и тех, кто честно работал и никогда не был подлецом и обманщиком. Нет народов плохих или хороших, есть мерзавцы политики, которые ради своих хотелок губят целые нации. Как только президент или фюрер, император или председатель, отец народов или кормчий, любимый руководитель или больной на всю голову пророк объявит, что его (мой, наш, мы все) народ (племя, общество, последователи) является избранным, знай – звенит погребальный колокол. Судьба несчастного народа предрешена, его гибель вопрос времени.

  – Как ты? – спросил Денис Анну, когда захлопнулась дверь за Янкелем.

  – Хреново! – кратко ответила бывший сержант медицинской службы.

  – Согласен, – вздохнул Денис. – Мы как два кролика, посаженные в клетку. Плодитесь и размножайтесь, или пойдете на мясное рагу с капустой.

  – Я в таких условиях размножаться не стану!

  – Я тоже испытываю дискомфорт, – согласился Денис. – Но у нас есть три дня, чтобы привыкнуть… то есть найти выход из создавшегося положения, – торопливо поправляет сам себя Денис.

  – Хватить шутить! Ты уже придумал, как отсюда выбраться?

  От удивления Денис приоткрывает рот.

  – Я ПРИДУМАЛ??? Как можно придумать … да черт возьми, мы в подземелье, вокруг шныряют натасканные на людей мутанты, кругом камеры и микрофоны – здесь, кстати, тоже! – снаружи непролазная тайга, толщина снега не меньше трех метров и только одна – ОДНА! – дорога, которая охраняется. Как вообще можно отсюда выбраться?

  Говоря про камеры и микрофоны, Денис пучит глаза и косится на потолок – там, мол, они. И все пишут!

  – Тем более размножаться не стану!!!

  – Тьфу ты, Господи прости! – взмахнул руками Денис. – Не об это речь. Ты еще молода, успеешь – три дня впереди! Надо успокоиться, оглядеться. Дальше видно будет, – уже спокойнее говорит Денис. – А пока глянь в шкафу, там наверняка есть одежда для тебя. Не стоит выделяться внешним видом.

  – А где переодеться?

  – Мало комнат что ли?

  – Так везде же камеры!

  – О-о! Ну, придумай что нибудь. А вообще ты красивая, тебе стесняться нечего.

  – Даже не думай ко мне подлизаться!

  Девушка пошла на второй этаж, а Денис решил заглянуть в холодильник. Времени после завтрака прошло достаточно, надо подумать про обед. Холодильник оказался пуст, зато с внешней стороны двери высветился довольно большой экран с меню. Денис сообразил быстро – тычешь пальцем в картинку и нужные тебе продукты будут доставлены. Спустя несколько минут, которые Денис провел в кресле, разглядывая обстановку дома, в дверь постучали. Денис открыл с некоторой опаской – вдруг ученая крысобаба авоськи с продуктами принесла! В реальности за дверью оказался небольшой колесный робот. Он доставил все продукты, которые заказал Денис, нужно было только забрать коробки, которые робот услужливо выставил на пороге.

  Рассовав упаковки по полкам холодильника, Денис сунул пиццу в микроволновку, бутылку с квасом водрузил на стол, расставил тарелки и приготовил нож и вилки.

  – Анечка, ты уже? – спросил он в потолок.

  – Кто приходил? – ответила вопросом на вопрос девушка, на минуту выключив фен.

  – Не кто, а что. Робот привез продукты и пиццу. У нас холодильник пустой.

  – Ты готовишь семейный обед?

  – Ну, надо же что-то кушать.

  Опять гудит фен, хлопает дверь. Спустя минуту слышны шаги по лестнице, Аня спускается со второго этажа, расчесывая темные волосы на ходу и подозрительно глядит на Дениса.

  – Ну и чего ты тут наготовил?

  – Пиццу, – тоненьким голоском сообщил Денис. – Остальное потом.

  – Да-а? – удивилась девушка. – И что же это?

  – Ну, тоже пицца, – замялся Денис. – Но другая!

  – О, да ты у нас expert culinaire. Как человек, немного разбирающийся в медицине, могу сказать, что это прямая дорога к гастриту.

  – Ну, не щи же мне тут варить в самом деле! Да и не умею я.

  – У тебя целых три дня. Или учись варить щи или придумай, как удрать отсюда, – говорит Анна, подходя к столу.

  – Я буду стараться, – неуверенно произносит Денис, не уточняя объект старания. Он смотрит на девушку во все глаза. Аня сменила мешковатую военную форму на белый спортивный костюм, который выгодно подчеркивает фигуру молодой девушки. Черные волосы ниспадают на плечи, играя отраженным светом, от длинных ресниц падают тени, подчеркивая глаза.

  – Тебе и краситься не надо! – вырвалось у Дениса.

  – Я и не красилась, – пожала плечами Аня. – Одежда здесь какая-то маломерная, я своего размера не нашла, – пожаловалась она.

  – Разве? А по моему в самый раз.

  – Нет, не в самый раз! Скажи своему другану Янкелю, пусть на два размера больше даст. Эта обтягивает. Там еще куртки есть, но я не хочу.

  – Ну, это уж не раньше, чем через три дня.

  – Ешь свою пиццу. После обеда прогуляемся по городку.

  – Ты права. Надо поговорить с местными жителями.

  Подземный поселок оказался не таким уж подземным. То, что Денис и Аня приняли за огромную пещеру, раньше было карьером, в котором открытым способом добывали какую-то руду или соль. Громадный котлован накрыли искусственной крышей из железных перекрытий и пластиковых плит, насыпали земли, посадили траву и кустарник. Тоннели соединили котлован с отработанными шахтами по добыче кварца, которые в свою очередь расширили и добавили помещений для складов, лабораторий и производственных площадок. В итоге получился небольшой город под землей с автономным электроснабжением, водопроводом, канализацией и зоной отдыха. Город надежно охраняется, чужакам вход строго запрещен, а выход жителям разрешается по специальным пропускам. К живущим здесь могут приезжать родственники в гости, друзья и знакомые. Но не надолго и только с разрешения местной службы безопасности. А еще каждой семье полагается небольшой электромобиль.

  Все это поведали Денису и Ане супружеская пара, которую они встретили на выходе со двора. Молодые люди прогуливались с коляской, Денис и Аня едва не столкнулись с ними.

  – Ой, вы новенькие? – воскликнула женщина. – Я вас еще не видела. А ты? – обратилась она к мужу.

  – Я тоже. Теперь это ваше жилище? – спросил он, кивая на дом.

  – Типа того, – не совсем уверенно ответил Денис. – Нас поселили тут, не спрашивая. Моей жене не нравиться.

  Аня так сдавила руку Дениса, что ногти впились в кожу.

  – Ничего, привыкните. Тут у всех одинаковые дома, – ответила женщина. – Только мебель разная, потому что можно заказывать на свой вкус. Мы выбрали под старину!

  – Винтажную, – решил «по-умничать» мужчина. – Да, меня зовут Николай, а мою жену Таня.

  – Денис, Аня, – представился Денис. – Давно вы здесь?

  – Скоро месяц будет. А что мы на улице стоим-то, давайте к нам, – предлагает женщина.

  – Спасибо, но как-то неудобно, мы лучше погуляем, – попытался «отъехать» Денис, но женщина не унималась.

  – Нет-нет, пойдемте!

  – Действительно, пошли, – поддержал мужчина. – Таня сменит памперс ребенку, а мы с вами выпьем кофе, я вам расскажу про местные заморочки.

  – А они есть?

  – Еще какие!

  Дом новых знакомых оказался поблизости. Аня и Денис вошли, Денис хотел было снять обувь, но Николай мотнул головой:

  – Не надо, робот уборщик все сделает.

  – Да, он такой надоедливый, – отозвалась Таня, осторожно доставая спеленатого ребенка из коляски. – Все время за нами ползает, пыль вытирает. И воет, как нечистый дух!

  И действительно, стоило только пройти в комнату, как из ниши в стене выполз дискообразный робот-уборщик. Тихо подвывая электромотором подполз ближе и замер. Видимо, ждет плевка или фантика от конфет. На выпуклой спине вспыхивает алый огонек, сменяется зеленым, гул двигателя усиливается.

  – Отлично, а вот и наша винтажная мебель, – произнес Николай. – А теперь садитесь и слушайте, – сказал он совершенно другим голосом после небольшой паузы.

  Лицо мужчины разительно изменилось, оно потеряло мягкость, взгляд стал жестче, голос обрел металл.

  – Это не просто пылесос, а довольно сложный аппарат, который исключает прослушку и несанкционированную съемку. В эфир идет светская беседа о винтажной мебели. Меня действительно зовут Николай, а жену Таня. Мы и правда муж и жена, у нас ребенок. И мы сотрудники ведомства по охране государственной безопасности. Мы знаем, кто вы, как сюда попали и для чего. Ну и садитесь же наконец!

  – Вот дела! – воскликнул Денис. – А я голову ломаю, что придумать. Приятно, что о нас не забыли.

  – О, еще как! Приказ о вашем освобождении пришел с самого верха. Вы вообще кто, если не секрет?

  – Коля, ты задаешь ненужные вопросы! – послышался голос жены из другой комнаты.

  – Ты права, дорогая. Просто любопытно, кем могут быть люди, о которых беспокоится сам президент.

  Денис искоса взглянул на Аню. Девушка сидела на диване с прямой спиной, будто на совещании у руководства, глаза блестят, на щеках играет румянец. Видно, что ей приятен ореол загадочности и значимости.

  – Мы старые знакомые, – улыбнулся Денис. – Работали вместе. Вы лучше скажите, что дальше будет.

  – Понятно, – кивнул Николай. – Дальше, по нашим сведениям, вас пустят на фарш.

  – Что? – подпрыгнула Аня. – Янкель обещал нам другое.

  – Янкель тяжело болен. Он практически ходячий труп. В таком состоянии принимать взвешенные решения, мягко говоря, трудно. У него идет разрушение личности, он забывает слова и дела через несколько минут. Очень вероятно, что вы не доживете до утра. Татьяна, принеси «стволы»!

  – У вас имеется оружие? – удивился Денис.

  – Не совсем. Только шокеры, но очень мощные, – говорит Николай, принимая из рук жены коробку из-под обуви.

  Внутри оказались пластмассовые пистолеты причудливой формы – с массивным выступом перед рукояткой и длинным узким стволом.

  – Похоже на дореволюционные маузеры, – говорит Денис, с недоумением рассматривая оружие. – Только игрушечные.

  – Они из пластика, металл сюда не доставить. Вместо пули стреловидный элемент, пороховой заряд ослаблен, дальность эффективного огня пятнадцать метров при отсутствии бокового ветра. Поражающий фактор электрический разряд. Человека или мутанта валит почти наповал при попадании в любую часть тела.

  – А «почти» это как? – поинтересовалась Аня.

  – Сильный удар током. Две трети случаев летальный исход. Осторожнее с ними.

  – Они большие, – повертел в руках пистолет Денис.

  – Таня, подбери гостям куртки, пожалуйста! Спрячьте за поясом сзади.

  Облачившись в легкую куртку свободного покроя и вооружившись электрошокером, Денис почувствовал себя намного увереннее.

  – Это другое дело! И что дальше?

  – Идите домой. Убивайте всякого, кто попробует к вам зайти. Вероятно, сегодня ночью все проблемы будут решены.

  – Начнется штурм? – спросила Аня.

  – Нет, – покачал головой Николай. – Вообще-то тут работают обычные люди, они просто не знают, как собираются использовать результаты их труда. Штурма в обычном понимании этого слова не будет. Нейтрализуют охрану, возьмут под контроль энергоснабжение. А вот мутантов и приближенных Розенфельда уничтожат. Ваша задача выжить и только.

   Глава 8.

  Ночь не спеша окутала землю, но город Розенфельда этого не заметил. Автоматически включились уличные фонари, гигантская крыша над домами расцвела лампами «дневного» света, которые снизу казались яркими звездами на ночном небосводе. Денис с Аней стоят на крыльце.

  – Посмотри, как красиво! – шепчет Денис на ухо Ане.

  – Ты когда брился последний раз?

  – Несколько дней, – сознался Денис. – Видишь ли …

  – Щетина придает брутальность мужскому облику, читала этот бред. А я считаю, что щетина для свиней и бомжей. Так что будь добр, сбрей ее!

  Денис вздохнул, кончики пальцев коснулись щеки, колючки тотчас впились в кожу.

  – В тебе никакой романтики!

  – Небритый мачо под звездным небом тычет колючками в ухо – это ты называешь романтикой? Тебе нравятся мелодрамы?

  – Ну, иногда.

  – Значит, всегда, – вздохнула Аня. – Чем тут можно дверь подпереть? Я не верю электронным замкам.

  – Э-э, чем-то из мебели. Придумаю!

  – Пошли в дом и займись делом. А я приготовлю что-нибудь помимо пиццы.

  Денис отнесся к словам Николая очень серьезно. Янкель с самого начала показался ему странным. Дело не в окрасе, в конце концов это личное дело каждого, быть синим и лысым или розовым и с косой. Здоровье всегда отражается на внешности, хотим мы этого или нет. И внимательный взгляд сразу заметит – что-то не так. А вот нарушения в психике так сразу не увидишь. Янкель столько раз хотел его убить, а тут вдруг дает три дня на размышление – сразу под нож или жить поживать добра наживать безо всяких условий. Ну, то есть условие имеется, но ребенок сразу после рождения может жить без родителей при соответствующем уходе. А то и вовсе поместить беременную женщину в бокс, кормить через трубочку и ждать, пока не родит. Это проще и не так хлопотно, как содержать целую семью.

  Инструмента в доме, как и ожидал Денис, не нашлось. Мебели тоже было немного. Для хранения одежды использовались встроенные шкафы и шкафчики. Ни тебе тяжелых комодов, ни монументальных, как памятники боевой славы, трехстворчатых шкафов. Даже обеденный стол и стулья сделаны из пластика, имитирующего дерево. И если дверь удалось подпереть кроватью, то окна закрыть было нечем.

  – Может, на чердак залезем? – предложила Аня.

  – Тут нет чердаков. И крыши плоские.

  – Тогда что делать?

  – Я не совсем уверен, – после паузы говорит Денис. – Предлагаю разлить воду по полу.

  – И разложить куски мыла. Злодеи будут скользить и биться об пол насмерть.

  – Ха-ха-ха, обсмеяться … используем электрошокеры. Они очень мощные. Но бесполезны, если промахнешься. В темноте это запросто, так что придется стрелять под ноги, в мокрый пол.

  – Нас прибьет тоже!

  – Нет, наша обувь на резиновой подошве. А стоять мы будет на столе, он из пластика.

  Так и сделали. Стол отодвинули, для заливки пола Денис разбил раковину на кухне и открутил краны. Приготовившись к обороне, то есть изуродовав дом самым изощренным способом, Денис и Аня уселись на стол, держа шокеры в руках.

  – Надо было кофе заварить в термос, – задумчиво говорит Денис. – Тут ведь до утра можно просидеть.

  – Да, – согласилась Аня. – Вот будет хохма, если всю ночь проведем на столе, и никто к нам не заявится.

  – Смешно.

  Время тянется, словно скучная жизнь на необитаемом острове. Постепенно затихают шумы вечернего города, тишина заполняет пространство и любой шорох кажется если не грохотом нисходящей лавины, то шумом проходящего неподалеку поезда точно. Тихо значит спокойно – так устроено наше сознание. Мы пугаемся резкого звука, потому что этого боялись наши волосатые предки. А тишина убаюкивает. Денис чувствует, как тяжелеет голова, мысли путаются, а пальцы на рукояти шокера слабеют. Девушка уже давно дремала, прислонившись к его плечу и цепко обхватив руку. «Может, зря все это? – подумал Денис. – Ошибся Николай, ничего сегодня не случиться. И вообще, с чего он решил, что Янкель сошел с ума? Вид у него и правда, был как у покойника, но это не значит, что именно этой ночью он захочет нас убить. Изломали весь дом, сидим тут на столе, как дураки … вдруг другие соседи в гости придут? Знакомиться! Здрассте, а чего вы на столе? Йоги мы. А чо с пластмассовыми пистолетиками? А мы йоб...ые йоги!»

  Скрежет оконного стекла бьет по нервам, как хлыст. Денис вздрогнул, пальцы импульсивно сжали рукоять шокера, спусковой крючок поддался нажиму … в последнее мгновение Денис опомнился и разжал пальцы. Не хватало себе в ногу выстрелить! Скрежет повторяется, к нему добавился едва слышимый треск и хруст. Кто-то явно пытается открыть окно прямо напротив того места, где расположились Денис и Аня. Над входной дверью загорается зеленый огонек. Это значит, что кто-то открывает дверь электронным ключом. Точно таким, как у Дениса. Тихо щелкает замок, дверь чуточку приоткрывается, дальше не пускает кровать. Снаружи давят сильнее, раздается приглушенное рычание и недовольное повизгивание. Кровать медленно, словно с неохотой, сдвигается, щель становится шире. Денис принимает решение. Он слезает со стола, приближается к двери. В щель видно, как с той стороны кто-то крупный и пахнущий псиной упирается телом в створку. Денис неторопливо прицеливается, палец жмет на спусковой крючок, раздается слабый хлопок. Возня за дверью тотчас прекращается, некто большой и тяжелый падает на порог, как мешок с мукой. В тишине слышны судорожные постукивания и хрипы, затем все стихает.