Текст книги "Пропащий 2 (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

  Портреты, стеллажи, письменные столы неподъемного вида и прочие прибамбасы лишь мишура, долженствующая внушать страх и уважение, сбивать с толку и приспускать ниже плинтуса вошедшего. Если короля играет свита, то начальника играет кабинет. Непременно отдельный, монументальный и хмурый. Средство передвижения начальника тоже не просто автомобиль или там карета, нет! Бронированный сундук на колесах, с таинственным вооружением и возможностями! И непременно черный, как фрак балаганного фокусника. Или как у шпрехшталмейстера, который объявляет в балагане о выходе на арену фокусника. Правда, в «развитых демократиях» замшелые привычки авторитарного прошлого выброшены на свалку, кабинеты делают в светлых тонах, мебель легкая и тоже светленькая, начальство одевается джинсы-маечки, источает улыбки, демонстрируя искусственные челюсти и зубы по цене автомобиля каждый клык. И с такими же улыбками сдирают три шкуры.

  Мир сменил одежды, но замашки остались от каменного века.

  Данила так задумался, что вздрогнул, услышав голос рептилоида:

  – Данила! Господин Данила!!

  – Да-простите-задумался, – на «автомате» ответил Данила. – Рассматривал-ваш-кабинет– у-вас-отличный-вкус.

  – Благодарю, – склонил голову рептилоид. – Так вы предлагает мне вашими руками устранить конкурентов?

  – Вы так формулируете вопрос, словно наш разговор записывается, – усмехнулся Данила. – Зачем вам компромат на меня? Ваши соплеменники и так меня ненавидят и убьют при первой возможности. А люди только плечами пожмут, когда узнают, что я убиваю рептилоидов по заказу другого рептилоида.

  – Вы правы, – кивнул рептилоид. – Поэтому никаких записей не ведется. Обвинений со стороны моих оппонентов в использовании грязных методов я тоже не боюсь. Потому что рассчитываю, что вы ликвидируете всех.

  – Так мы договорились? – спрашивает Данила.

  – В целом да. Осталось уточнить детали – техника, оружие, объект атаки и так далее. Думаю, мои помощники с этим справятся. Я отдам нужные распоряжения, а вы пока можете отдохнуть с дороги. Я слышал, что вы … э-э … немного попутешествовали? – с усмешкой говорит рептилоид.

  – Небольшой отпуск за свой счет, – уклонился от прямого ответа Данила. – Одна просьба к вам – среди людей, которые работают у вас, есть женщина по имени Наташа. Могу я ее увидеть?

  – Э-э, моя управляющая прислугой, если не ошибаюсь – да, можете. Думаю, она же проводит вас в комнату для гостей. Сейчас я ее приглашу.

  Данила выходит из кабинета. На душе становится скверно, словно в предчувствии неприятного разговора. В глубине души Данила понимал, что он виноват. Ведь бросил же! Струсил и бросил. А когда вышел облом, вернулся. Но вдруг она поймет, думал он. Ей легко рассуждать, она родилась в этом мире, а он чужак. И, когда появилась возможность, попытался вернуться. И если бы не идиотская история с полицией, то … что? Да остался бы и забыл обо всем и обо всех!

  Данила подходит к распахнутому окну. Поток воздуха, насыщенный запахом трав, окатил с головы до ног, взъерошил отросшие волосы и остудил разгоряченное лицо. За спиной послышались легкие шаги. Данила невольно съеживается, в голове мелькает трусливая мыслишка – может, не она? Заместительница там, помощница … стукнула распахнутая дверь.

  – Слушаю вас, господин! – раздается знакомый голос и Данила съеживается еще больше – она!

  Данила поворачивается. Девушка одета просто, в брючный костюм полувоенного типа, волосы собраны в пучок на затылке. Взгляд Наташи холоден и равнодушен. Так смотрят на незнакомых людей, которые в неурочный час постучали в дверь.

  – Да, слушаю вас, – ровным голосом произносит девушка.

  Она делает пару шагов навстречу, оставляя дверь в кабинет рептилоида открытой. Данила молча смотрит на нее, в голове вертятся дурацкие фразы из фильмов типа «здравствуй-дорогая-я-вернулся-ты-меня-не-узнаешь». И еще более глупые – «я-так-по-тебе-скучал».

  – Я скотина, – выдавил из себя Данила.

  Девушка не произносит ни слова, но во взгляде легко читается ответ – знаю. Пожимает плечами и продолжает молчать. В глазах пустота. Данила вздыхает – все ясно, проникновенную речь можно не продолжать. Разводит руками, снова опускает глаза … пора идти!

  – Прости, я был дураком. И, наверное, остаюсь таковым и сейчас. Ты права.

  Девушка слегка наклоняет голову, то ли соглашаясь, то ли просто так. Затем поворачивается на каблуках и уходит ровной походкой уверенного в себе человека. Звуки шагов кажутся неестественно громкими, словно стук метронома над ухом. Проводив взглядом Наташу, Данила подходит к полуоткрытой двери в кабинет «лидера демократических сил»:

  – Благодарю. Встреча как-то не заладилась, я пройдусь по саду. Если не возражаете.

  Хруст оказался щедр. Впрочем, щедрость политика легко объяснима теми дивидендами, которые он получает в результате устранения оппонента-конкурента. И в это смысле заказное убийство депутата или, скажем, ликвидация партийного функционера тоже самое, что война между военно-политическими блоками – цели одинаковы, разница лишь в масштабе. Данила «со товарищи» получил в свое распоряжение неплохой транспортер типа «земля-воздух», оснащенный всем необходимым вооружением и приборами. В придачу к нему заброшенный аэродром с небольшим складом и оборудованием для незначительного ремонта. Что вполне логично – не латать же дыры, полученные в боях, на лужайке перед дворцом Хруста?

  После тщательного осмотра техники, учиненного Наронгсаком и Тиграном выяснилось, что все серийные номера и таблички с наименованиями на корабле уничтожены, помещения продезинфицированы так, что можно медицинские операции проводить без опасения подхватить заразу. От личного оружия и брони отказались сразу – своего хватает. В смысле, в инсекты подбросили. Но об этом Данила решили не рассказывать, мало ли что.

   Глава 4.

  Закон природы гласит – слабые ищут покровительства сильного. И находят. Вассальную зависимость придумали отнюдь не в средние века, а гораздо раньше и вовсе не люди. Лагерь рептилоидов консерваторов, условно говоря, делился на три примерно равные части. Силы, средства и амбиции главарей находились в шатком равновесии, а взаимоотношения на грани войны. Что, впрочем, нисколько не мешало обмениваться любезностями, участвовать в дискуссиях о будущем мироустройстве и круглосуточно шпионить друг за другом в поисках компрометирующих сведений и слабых мест. Компромат необходим для отравления жизни, слабые места нужны для нанесения ударов. Желательно скоропостижно смертельных.

  Мелкие банды, то есть партейки, объединялись в альянсы, дабы образовывать мезальянсы с теми, кто сильнее и так далее, что бы в конце концов превратиться в мерзкое, отвратительное политическое месиво во главе с наиподлейшим гадом и скотиной – господином председателем! Таких мезальянсов, то есть партий, было несколько. В общем, как у нас. Сие сходство сильно облегчало задачу Даниле в том смысле, что бросаться на помощь сопернику не станут и можно спокойно бить по одиночке. Конечно, лучше всего собирать компромат, лгать и клеветать в средствах массовой информации, убивать исподтишка, обливать грязью близких и врать о предках. И делать все это можно, не отрывая потного зада от дивана. Конкуренты начнут убивать друг друга. А там, где пролилась хоть капля крови, хлынет поток!

  Но на это нужно время, профессиональные подлецы журналисты, продажные чиновники и целая армия провокаторов, а где их взять? Это у нас на Земле их готовят на факультетах журналистики, государственной службы и социологии. Тысячами каждый год выпускают, бери не хочу! А здесь, на истерзанной гражданским противостоянием земле рептилоидов, где их найдешь? Наронгсак хорош как пилот и стрелок, Тигран всезнайка и ботаник. Так что все надо делать самому, а необходимых знаний нет и рук только одна пара.

  На небольшом совещании решили начать с классики – бить в лоб без всяких там благородных изысков в стиле князя Святослава типа «иду на вы», чтобы в спокойно обстановке расчленить труп, ограбить и замести следы. То есть перебить охрану, уничтожить главаря, ограбить и сжечь арсенал, натравить мародеров для затирки следов и уйти. Фундаментом успешного разбоя являются точные разведданные, эту обязанность возложили на Хруста. Рептилоид кивнул, едва заметная улыбка людоеда шевельнула узкие губы – будет все и даже больше.

  Что ж, да здравствует геноцид и сопутствующие ему товары!

  Съезд – бандитская сходка! – конкурирующей партии «Рабочая демократия» проводится в помещении для релаксации, превращенного в актовый зал. Пальмы убраны, бассейн с подогревом осушен и засыпан, картины непристойного содержания на стенах упрятаны под гобелены, расставлены стулья, для руководства оборудована трибуна и президиум. Вообще, дом бывшего рептила высшей касты приведен в партийный порядок. Ну не может один из руководителей революции достоинства жить и работать во дворце тирана и кровососа зеленошкурого! Барельефы сбили, статуи убрали, цветники скосили и посадили травку. А предметы роскоши, которыми так любят окружать себя представители любой власти, до поры до времени сложили в обширный подвал. Не выбрасывать же! В многочисленных комнатах дворца расположились секретари и прислуга, охрана разбила палатки на лужайках. Братки продолжают съезжаться, периодически вспыхивают скандалы разной степени горячности, но до стрельбы и мордобоя не доходит. Все понимают, что так можно лишиться союзников и остаться ни при делах. А то и вовсе лишиться всего, включая жизнь, ибо свора набросится.

  Итак, дымят полевые кухни охраны, секретари и помощники самовыбранных (бывают другие?) депутатов шлифуют тексты выступлений, сами «народные представители» чинно занимают места. В зале стоит сдержанный гул – что-то обсуждают, рассказывают сплетни, бурчат на условия – стулья жесткие, неужели кресел не нашли? На что получают резонный ответ – так ведь революция же, коренная перестройка общества, история творится на наших глазах, а вы о стульях! Народ … нет, НАРР-РОД!!! страдает от беззакония и нуждается … да-да, именно нуждается в порядке и законности, терпит лишения и ждет прорыва, а вы о креслах. Разделите, так сказать, трепетные чаяния. И вообще скромнее надо быть, вы уже депутаты, а не бандиты с большой дороги.

  Председательствующий, дородный белошкурый в крапинку рептил, бывший лабазник, а ныне создатель и уважаемый руководитель партии «Рабочая демократия», восходит на трибуну, дабы провозгласить повестку съезда. Что-то там об итогах, борьба за права простолюдинов, не останавливаться на достигнутом, двигаться вперед и какие будут предложения. На гул и непонятные хлопки снаружи никто не обратил внимания. Однако шум усилился, хлопки становятся громче и подозрительно напоминают взрывы. Депутаты в зале начинают прислушиваться, некоторые встают с мест. Председательствующий рептил берет колокольчик, намереваясь призвать депутатов к порядку… с ужасным грохотом рушится кусок стены! В образовавшуюся брешь врываются звуки боя – оглушительные взрывы, визг осколков, вопли умирающих и раненых, беспорядочная стрельба и крики. Всю эту мешанину перекрывает рев моторов и гул турбин, сквозь которые слышны очереди из автоматических пушек. Остатки стены осыпаются, поднимая новые клубы пыли, сквозь мутную пелену видно, как взлетают на воздух квадроны охраны, горят строения и пылают дома. Среди дымных разрывов суетятся охранники, беспорядочно стреляя в небо, а где-то там кружится неизвестный летательный аппарат, обрушивая вниз град снарядов.

  Внезапно выстрелы стихают, шум двигателей уменьшается, словно нападающие поднимаются вверх. Спустя несколько мгновений раздается слабый хлопок. Меркнет солнечный свет, ослепительная вспышка озаряет землю, обрушивается огненный дождь. Зеленое поле, на котором располагался временный палаточный городок охраны депутатов, вспыхивает мгновенно и сразу, будто бумага, намоченная в бензине. Вырастает стена огня, жар врывается сквозь брешь в стене, опаляя депутатов. Те, что стоят ближе к пробоине, с воплями падают на пол, закрывая ладонями обожженные лица. Загорается одежда, тлеют паркетные полы, пересушенная ткань настенных гобеленов вспыхивает, как солома. Зал собрания наполняется дымом, огнем и криками. Перепуганные рептилоиды бросаются в глубь помещения, образуя плотную толпу вокруг президиума. Никто ничего не понимает, многие с испугом смотрят в пролом, но некоторые обращают взоры к председателю партии – уж не его ли «фокусы»? Однако партийный вождь стоит сам не свой, лицо искажено страхом, руки трясутся, в немигающих глазах стынет вопрос – кто стоит за внезапным нападением?

  Ревущее пламя спадает, из дымной мглы выступают две фигуры в блестящих доспехах, закрывающих тело и голову. Не обращая на огонь, двое неизвестных идут по горящей земле. Войдя в здание они расходятся в разные стороны, появляется странное на вид оружие, которое буквально надевается на руки, закрывая их до локтей. Некоторые из бандитов – э-э ... депутатов, да-да, депутатов! – узнают плазменные ружья, о которых ходят страшные слухи. Такие стволы стоят бешеных денег, их нет на вооружении ни у одной банды, армия и полиция только облизываются на картинки. А еще броня у этих неизвестных тоже какая-то невиданная, инопланетная!

  Все тлантливые преступники, высокопоставленные чиновники, депутаты и директора госкорпораций обладают тонким, даже тончайшим чутьем. Но в данной ситуации любой дурак сразу понимает, что люди – а это они, твари съедобные и возомнившие о себе! – в странной броне и с инопланетным оружием не подарки будут раздавать. В едином порыве, словно многоклеточный организм, толпа депутатов кидается к дверям, некоторые прячутся за столом, пара-тройка совсем лишившихся ума бросаются в пролом навстречу огню.

  Мерцающие фиолетовые шары срываются с рук людей и, будто молнии, поражают рептилов сразу десятками, разрывая тела на дымящиеся кровавые куски. Запах горелого мяса и крови наполняет зал. Давка, возникшая в дверях, мгновенно превращается в гигантский костер после попадания сразу нескольких фиолетовых шаров. Рушится потолок от прямого попадания странного снаряда, хороня под обломками мертвых и живых. Бойня продолжается от силы пятнадцать двадцать секунд. Стихают крики, тухнет пламя, рассеивается дым. Горы трупов и мусора запорошило пылью, догорают остатки мебели. Посреди этого ужаса возвышается чудом уцелевшая трибуна и господин председатель, трясущийся и ставший почти прозрачным от страха.

  – Уходим? – спрашивает Наронгсак по внутренней связи.

  – Да, – отвечает Данила. – Скажи Тиграну, пусть садится, а я сейчас.

  Он направляется к председателю, перешагивая через тлеющие останки депутатов. Иной раз оступается и тогда под тяжелыми сапогами громко хрустят кости, лопаются черепа и трещат ребра. Так как разговаривать с опущенным забралом не вежливо, это известно еще с рыцарских средних веков, Данила поднимает забрало и, придав лицу максимально дружелюбное выражение, спрашивает господина председателя:

  – Слушай внимательно, жаба генномодифицированная! Меня интересует расположение складов с оружием, техникой, сколько у тебя осталось бойцов и где дислоцируются другие банды. Понял нет?

  Рептилоид покрывается трупными пятнами, которые растут и расширяются прямо на глазах, словно под кожей растет ком льда. Вертикальные зрачки сужаются до толщины нити, глаза разъезжаются и закатываются под низкий лоб. «Вот черт, подыхает! – понял Данила. – Надо как-то взбодрить что-ли. Только вот как?» Просторная одежда рептилоида напоминает поповскую рясу или боярский кафтан, тяжелое тело просто выскользнет из нее, если взять и встряхнуть. Думать некогда, Данила хватает рептилоида за шею обеими руками, уже почти закрывшиеся глаза лезут на лоб, гаснущий взгляд замирает на лице страшного человека. Мелькает искорка сознания и Данила как будто цепляется за нее, не давая окончательно погаснуть. В мозгу появляются какие-то смутные картинки – густой лес, крутые склоны, поросшие низкорослыми папоротниками. Возвышается ангар с покатой крышей по середине лощины, люди и рептилоиды таскают ящики. Ангар лишь прикрытие, в самом конце металлические створки ворот распахнуты во всю ширь, уложены рельсы, вход в подземелье … изображение тускнеет! Данила злобно трясет обмякшее тело, мощная оплеуха на несколько секунд возвращает рептила в реальность. Извилистая река, полоса безжизненного песка и камней, вдали горный хребет, ущелье и та самая лощина посреди заросших холмов – все! Жизнь окончательно покидает тело рептила, обмякший труп валится на землю. Начинает рушиться кровля, пламя разгорается с новой силой, пожирая останки убитых. Размышлять об увиденном некогда. Данила бросается прочь из здания, за спиной ревет огонь, жар ощутимо припекает спину, а навстречу устремляется холодный воздух снаружи.

  Квадролет под управлением Наронгсака висит над землей, аппарель открыта, Тигран топает и машет руками, беззвучно разевает рот. Наверно, вежливо приглашает взойти на борт. Данила бежит изо всех сил, до края аппарели метра два с половиной, но это ерунда. Оттолкнувшись от земли, Данила буквально влетает в салон, удачно пришвартовавшись прямо у стенки. Створка тотчас начинает закрываться, Тигран отступает от края.

  – Ты спятил? – слышит Данила возмущенный голос Тиграна, едва сняв шлем. – Мы не можем торчать здесь ни одной лишней минуты, а ты рептила обнимаешь!

  – Не обнимал, а допрашивал, – поправил Данила. – И, между прочим, не зря! Идем, расскажу.

  Квадролет идет на автопилоте, внизу проносится земля в зеленых пятнах леса, которые чередуются с блестками озер и болот. Скорость невелика, торопиться некуда. Данила даже подумывает о посадке. Ну, что бы без спешки обсудить важны вопрос – что за картинки выдавал мозг умирающего от страха рептила?

  – Может, просто бред от недостатка кислорода? – предположил Тигран. – Ты же сдавил ему шею, я видел.

  – Нет, это было потом, – оправдывается Данила. – Он глаза закатил, как только я забрало поднял.

  – И ты решил приободрить его, чуточку придушив? – не унимается Тигран.

  – Он падал, я схватил его за шею, потому что иначе было не удержать!

  – Логично. Но в другой раз хватай за что-нибудь другое.

  – Расскажи еще раз, что ты видел, – просит Наронгсак. – И подробно.

  Данила повторил. Наронгсак некоторое время молчит, затем произносит:

  – Похоже на склад оружия.

  – Судя по размерам, там должен быть целый арсенал, – пожимает плечами Данила. – Но почему перед смертью он думал о нем?

  – А что тут такого? – удивился Наронгсак. – Оружие в объятой смутой стране лучшая валюта.

  – Нет, тут что-то не то, – поморщился Тигран. – Перед кончиной о складе не думают.

  – Можно подумать, ты уже умирал и знаешь, о чем и как надо думать!

  – Ну, уж точно не о чем-то материальном, – махнул рукой Тигран.

  – А если в том ангаре хранится нечто очень важное? – предположил Данила. – Настолько важное, что ни о чем другом он и думать не мог?

  – Например? – спросил Тигран.

  – Давайте рассуждать, – говорит Данила. – Общество рептилоидов расколото, законы не действуют, будущее не определено. Рептил, которого я удушил … ну, умер у меня на руках, был не простым работягой, а политиком. Он стремился к власти. Его взгляды во многом были схожи со взглядами Хруста, они были соперниками, но никак не антагонистами. Что, если в том ангаре прячется тот пресловутый туз в рукаве, который побьет козыри Хруста и других претендентов на трон?

  – Я же говорил – оружие! – ворчит Наронгсак.

  – Но какое? – спрашивает Тигран. – Образно выражаясь, каким должен быть «ствол», чтобы победить всех? Атомная бомба не годится, как и любое другое оружие массового поражения, потому что его применение уничтожит все живое на континенте. Что это может быть?

  – Да чего тут языками молоть! Давайте слетаем и посмотрим, – предложил Наронгсак. – Данила, ты ведь помнишь маршрут?

  – Чисто визуально.

  – А больше и не надо. Смотри на карту, тут не так много извилистых речек.

  Река петляет среди безжизненной пустыни. Заросшие зеленью леса остались позади, впереди темнеет неровная полоса холмов. Наронг поднимает квадролет выше. Ему надоело петлять на низкой высоте над рекой, но приходилось, так как Тигран высказал опасение, что за неведомым ангаром может наблюдать стационарный спутник.

  – Типа нас не увидят что ли? Если лететь ниже?

  – Труднее обнаружить.

  – Фигня полная! Этот драндулет «фонит» на любой высоте.

  – Не скажи! В этом районе имеются залежи радиоактивной руды, электромагнитные сканеры не дают нужной четкости …

  Данила слушал спор двух «знатоков» в пол уха, поглощенный мыслями о загадочном ангаре. Чего умирающий рептил так испугался? Что там такого ценного скрыто, что перед смертью он думал об этом чертовом складе? Ведь принято думать, что революционер прежде всего патриот, убежденный, упертый и железобетонный фанатик своей идеи. Тем более, что народ рептилоидов сейчас находится в реальной опасности, а идеологический раскол никогда до добра не доводит. Люди, годами служившие рептилам пищей и бесплатной рабочей силой, обязательно воспользуются ситуацией, чтобы если не полностью уничтожить рептилоидов, то хотя бы опустить их на уровень рабов. А то и вовсе говорящего скота. Инсекты, давние враги рептилоидов, с удовольствием помогут в этом. А он о каком-то складе думает!

  Может, он просто дурак? Разумные существа, вознесенный судьбой на вершину, довольно часто на поверку оказываются весьма посредственными личностями, если не хуже. Иной раз, читая биографию какого нибудь «государственного деятеля», диву даешься его откровенной дурости. Примеров несть числа, начиная королями-царями-генсеками и заканчивая мэрами-депутатами-боярами. А уж сколько самонадеянных идиотов и подлецов среди «творческих» личностей типа сочинителей занимательных историй, то есть писателей – вовсе счету не поддается! Но ведь им верят, всем этим гайдарам, солженициным, акуниным и прочим, руководствуются их указаниями, даже рискуют жизнью, претворяя в жизнь так сказать. Почему? В чем секрет дурака, которому верят, словно богу?

  Известное выражение «идея становится материальной силой, когда она овладевает массами» в оригинале выглядит так: «теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». И далее: « Теория способна овладеть массами, когда она доказывает ad hominem» (с латыни – доказательство применительно к данному лицу). Иными словами, теория должна отвечать интересам и потребностям того человека, к которому обращена. «А доказывает она ad hominem, когда становится радикальной. Быть радикальным значит понять вещь в ее корне (radix с латыни «корень»). Но корнем для человека является сам человек». ( 1844г. Карл Маркс, статья «К критике гегелевской философии права»). То есть дай человеку то, что он хочет. Именно дай, зарабатывать каждый дурак может.

  Эту нехитрую истину, столь тяжеловесно сформулированную Марксом, человечество знало со времен царя Хаммурапи. Вообще с того дня, как появились цари, вожди и предводители разбойничьих шаек. «Отнять и поделить» – вот смысл и содержание всех революций, мятежей и восстаний. Безбашенный дурак вождь, его соратники и «партайгеноссе» – жадные бездельники и садисты, «революционные массы» – человеческие отбросы, выбраковка. А все вместе – ленивое, глупое, бездушное месиво, которое хочет жрать, спать, совокупляться и ничего, НИЧЕГО не делать! Первейшая обязанность ЧЕЛОВЕКА работать над собой, а они этого не хотят. И, когда появляется тварь, которая провозглашает: убивай, грабь, тебе можно все! – они идут за ней, упиваясь безнаказанностью и самоутверждаясь беспомощностью жертв. Кто был ничем в одночасье становится всем! Коммунизм, фашизм, «незалэжность» растут и крепнут именно на таком дерьме.

  – Приехали! Слышишь, Данила? При-е-ха-ли! – врывается в сознание голос Наронгсака.

  – Куда? А, понял, – затряс головой Данила. – И что?

  – Ничего, – мрачно сообщил Тигран. – Уже пятнадцать минут кружимся на одном месте.

  Данила выглядывает в иллюминатор. Внизу расстилается лес. Густой, непролазный дикий лес папоротников и мхов в обрамлении горных хребтов, которые образуют своеобразную котловину размером с два футбольных стадиона. С одной стороны ущелье, которое служит входом. С другой смыкающиеся полукругом горы. Долина сверху напоминает раздутую винную бутылку с вставленной в горловину соломинкой.

  – Просканировал?

  – Вдоль и поперек, во всех диапазонах, – ответил Тигран. – По нулям!

  – А если сесть?

  – Некуда, – отозвался Наронгсак. – Под нами лес, ущелье тоже заросло и похоже на трещину с рваными краями, зацепиться не фиг делать. У входа можно, но топать версты три.

  – Садись!

  – Уверен?

  – Сто пудов! Экзоскелеты помогут бежать, даже вспотеть не успеем.

  Квадролет садится на песчаную пустошь, турбины поднимают клубы пыли. Откидывается аппарель, из полутемного отсека выходят трое в броне и с оружием. По бесшумной команде аппарель поднимается, закрывая вход в грузовой отсек. Поднятая двигателями пыль и песок медленно оседают, покрывая обшивку толстым слоем, отчего квадролет становится похожим на камень причудливой формы. Люди в броне идут в ущелье, огибая валуны и легко перепрыгивая через трещины.

   Глава 5.

  Данила, как инициатор перехода, идет первым. Бронекостюм позволяет легко преодолевать разломы, запрыгивать на камни, а то и вовсе забраться на карниз и идти по нему, не опасаясь сорваться. Если высота невелика, необходимо сжаться в комок, это движение включает режим повышенной брони. Проще говоря, костюм блокирует всю механику и удар о твердую поверхность не причинит значительного вреда. При падении с большой высоты необходимо вытянуть руки в стороны. Встроенные реактивные минидвигатели выравнивают тело строго вертикально по отношению к поверхности и замедляют скорость падения до безопасной. Правда, это в теории. Проверять режим работы костюма в падении никому не хотелось. Особенно Тиграну, который шел сразу за Данилой и беспрерывно бурчал под нос об опасности ходьбы по горам. Оступился-упал-обвал и так далее.

  Наронгсак замыкает группу. Он идет, вертя головой во все стороны, с любопытством рассматривая завалы из камней и растрескавшиеся стены. Похоже, он редко или вовсе не бывал в горах и явно недооценивал смертельную опасность прогулки по горной местности. А вот Данила шел осторожно, поминутно смотря под ноги и вверх. Железная скорлупа с сервомоторами это хорошо, но от настоящего обвала она не спасет. Даже от крупного валуна не спасет. К тому же в ущелье сыро, влажные камни так и норовят выскользнуть из-под ног и подставить острые грани под удар тела.

  Карниз, по которому шли, скоро кончился. Ущелье становится заметно шире, появляется полоска неба, края разлома расступаются. Каньон превратился в пропасть, на дне сгущается мутная тьма, зато исчезли валуны едва ли не в рост человека. Им на смену пришла галечная россыпь, по которой можно идти, не опасаясь споткнуться или вывихнуть ногу.

  – Вам не кажется, что это было устьем реки? – слышится в наушниках голос Тиграна.

  – Похоже на то, – согласился Данила. – Но сейчас воды нет.

  – Вдруг появится внезапно ниоткуда! Пробежимся? – предложил Наронгсак.

  – Согласен, – ответил Данила. – Тигран, ты как?

  – Чем быстрее, тем лучше. Не нравится мне здесь.

  По мере продвижения расщелина растет вширь и вглубь, растрескавшиеся стены отодвигаются еще дальше. Бежать по россыпи раскаленных камней удовольствие малоприятное и жутко утомительное, но экзоскелет и встроенный кондиционер превращает бег в забаву. Надо всего лишь сделать шаг, другой и тебя в буквальном смысле несет вперед. Встречающиеся на пути валуны можно перепрыгнуть без всякой опаски, приземление ничем не грозит. Данила и Наронгсак скакали кузнечиками и громко, как дети, радовались возможности повалять дурака. Тигран вел себя осторожно, прыгал в два этапа. То есть вначале запрыгивал на вершину камня, а потом прыгал вниз, смешно растопыривая руки в момент касания земли и приседая. Однако и он скоро отбросил сомнения и подпрыгивал так, что едва не задевал макушкой каменные выступы стен.

  Перед входом в странную долину обнаружили целый завал из камней. Словно кто-то хотел навсегда закрыть дорогу. Данила хотел было с разбегу взлететь на вершину, но Наронгсак остановил его:

  – Не спеши, Данила. Могут быть мины.

  – Да ладно! – не поверил Данила. – Мины в камнях?

  – Завал образовался не сам по себе. Стены взорвали с обеих сторон. Кто знает, может еще сюрпризы остались.

  Однако анализ воздуха показал, что взрывчатых веществ поблизости нет. Все трое прыгнули одновременно и замерли на гребне завала от удивления. Огромная, как олимпийский стадион, пещера раскинулась перед ними. Сомкнутые в ряд скалы образуют непреодолимую стену высотой с двадцатиэтажный дом, замыкаясь в полукруг. По середине, на расчищенной площадке возвышается – гора? Или это куча больших ящиков, которые сумасшедший крановщик свалил в кучу?

  – Да нет, какая куча ящиков? Это бред! Как и сумасшедший крановщик. И где кран? – говорит Тигран, обернувшись к Даниле.

  – Я что, вслух подумал? – смутился Данила.

  – Да. И довольно громко, – ответил Наронгсак. – Держи себя в руках.

  – Постараюсь. Но все-таки – что за фигня? И куда подевался ангар?

  – Похоже на развалины многоэтажного дома, – пожимает плечами Тигран. – Но это еще большая фигня, чем куча ящиков.

  – Еще предположения будут? – с ехидцей осведомляется Наронгсак.

  – Типа ты уже знаешь, что это такое! – сердито произносит Тигран.

  – Представьте, да! Но прежде обратите внимание туда, – ткнул пальцем вверх Наронгсак. – Над всей долиной натянута маскировочная сеть из стекловолокна, на которую насыпан тонкий слой земли. Все эту конструкцию поддерживает рама из металлопластиковых труб. Возможно, внутри циркулирует жидкость, раствор солей металлов, который имитирует горную породу. Разведка с воздуха или из космоса затруднительна. Далее!

  Наронгсак говорит громко, напористо, без тени сомнения в собственной правоте. Так выступают перед студенческой аудиторией маститые профессора и доктора, втемяшивая в полупустые студенческие головы незыблемые истины современной науки. А с портретов на стенах смотрят великие умы прошлого, будто говоря – внимайте, студиозусы! Бабы и пьянки потом, как экзамены сдадите тому умнику, который вам лекцию читает. Да, вздохнул Данила, были времена, а сейчас …

  – … ангар, который видел Данила, спрятан в этой горе, – продолжает лекцию Наронгсак.