Текст книги "Жемчуг (СИ)"

Автор книги: Андрей Вольмарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

  – Ты слышишь нас?– знакомый голос. Да какая ей разница? Ей так хорошо. Так спокойно. Кто она вообще такая?

  – Кажется, подействовало.

  – Всегда действовало. Почему бы в этот раз дать сбой?

  – Погодите.

  Она попыталась подняться, но с глупым хихиканьем оставила попытки. А зачем? И тут тоже хорошо. Холодный воздух так приятно тушит огоньки, что пляшут у неё по всему телу.

  – Кажется, теперь всё.

  – Можно начинать, да?

  Что-то в её голове нехорошо щёлкнуло, и она с глухим ворчанием принялась подниматься.

  – Я... Я... Готова?– заплетающимся языком произнесла она.

  – Вполне,– цветные пятна вместо глаз одного из магов недовольно щурились на неё.– Кто ты? Ты можешь вспомнить?

  – Пёрышко,– хихикнула она. Что за нелепость!– Тириарес де Минналуш,– но ведь это только имя! Разве имя делает тебя тобой?– Наследница Минналушей, дочь торгового патриция Хермедда. Коллегистка,– она вновь хихикнула. А ведь точно, она коллегистка! Коллегия...– Жена северного безумца,– так ей помнилось, хотя такое положение ей почему-то не нравилось.– Пустая и серая оболочка,– радость и лёгкость уходили стремительными прыжками. Она подобралась к тому, что пообещала больше не трогать.– Наблюдательница времени. Жертва времени и себя самой,– весёлый голос упал до почти шёпота.

  – Кажется, в этот раз подействовало как-то не так...– задумчивый голос донёсся будто бы из– за пелены.

  – Похоже на то,– крайне недовольный голос.– Довольно странно.

  Она опустила голову на грудь и вздрогнула.

  Одним резким движением мир стал болезненно чётким.

  Отголоски боли всё ещё гуляли по её коже, но всё внутри было заполнено облегчением. Боги, как же хорошо...

  Ледяной воздух приятно холодил изнутри.

  А вот снаружи ледяными иглами неприятно впивалась земля.

  Она пару раз моргнула и резко вздохнула. Воздуха внезапно стало мало, и она жадно хватала его ртом.

  – Поднимайся, дитя,– старик помог ей подняться. Кости будто бы жгло изнутри. Одним движением он сорвал с себя балахон и напялил на неё.

  Она с удивлением отметила, что под балахоном на нём были вполне обычные куртка, штаны и сапоги. Он выглядел похожим на путешественника, а не на слабого мага.

  – Брат Жёлтый, снимай сапоги и живо дай ей,– велел он, и пухлый человек без сомнений принялся стягивать сапоги.– Ты держалась достойно. Никогда не видел, чтобы кто-то так быстро пришёл в себя после посвящения. Что ты чувствуешь, дитя?

  Она, дрожа от смеси холода, облегчения и остатков боли, всунула ноги в явно большие ей сапоги.

  – Холодно,– прошептала она. А затем моргнула.

  Мир действительно воспринимался как-то... По– другому. Всё стало правильнее. Осмысленнее.

  Пёрышко глазами ощупала своё тело.

  Измазанное в грязи, оно было покрыто шрамами. Аккуратными, даже чем-то красивыми. Сложные узоры, как цветы, расползались по всему телу – от шеи до щиколоток.

  Даже на груди и между бёдер, со смущением поняла она.

  Она подняла взгляд на седого мага и увидела, что у него ярко– синие глаза. Невозможный цвет в такой старости. Перевела взгляд на полного человека – жёлтые зрачки участливо смотрели на неё.

  – Глаза,– выдохнула она.

  – Глаза – первое, что меняется,– заверил старик.– У тебя они лазурные.

  – Лазурные,– подтвердил суроволицый с зелёными огоньками вместо зрачков.

  – Лазурные,– повторила она шёпотом. Губы искривились улыбкой сами собой.

  Восторг.

  Она была права, демоны раздери. С самого начала! Магия! Она есть! Это... Это...

  – Боги, спасибо,– она была счастлива, как никогда ранее. Даже первый поцелуй с Варгом не стоял рядом. Грубые, колючие прикосновения робы– балахона слегка притупляли радость, но... Боги! Боги!

  Это ведь прорыв! Действительно!

  – Спасибо вам,– она с улыбкой обвела их взглядом. Они улыбались в ответ.

  – Не за что пока благодарить, обучение ещё даже не началось,– седой покопался в карманах куртки.– Кажется, ты говорила в бреду что-то о северянине. Это тот, с кем ты танцевала?

  – Он и ещё один мой друг приехали сюда со мной. Они тоже ищут жемчужину, но им не повезло,– ха, теперь-то они оба не посмеют на неё кричать! Им придётся признать её победу... Им... Да каким к хренам им – всем!

  – В таком случае, ты должна предупредить их, что ты здесь задержишься.

  Снаружи раздался крик, и Пёрышко нервно оглянулась.

  – Успокойся, дитя,– седой улыбнулся.– Это всего лишь часть ритуала.

  – Ещё часть?– Пёрышко сглотнула.– Это будет больно?

  – Больно?– седой успокаивающе погладил её по плечу, заставив сжаться от отвращения.– Нет, нисколько. Глава общины должна нанести тебе символ доверия. Сейчас Болотный Клинок отсёк голову бычку. Этой кровью на твоей спине выведут слово доверия со стороны всех селян. Знак твоего положения и обязанностей.

  Вот зачем был нужен меч...

  – А кто...

  Дверь скрипнула, и внутрь, вместе с шумом толпы, вошла Ялина с большой чашей.

  – Госпожа Ялина,– седой приветственно склонил голову.

  – Мастер,– Ялина склонился голову в ответ и подошла к Пёрышко с улыбкой.– Что, коллегистка, страшно?

  – Было бы чего бояться,– фыркнула Пёрышко, стараясь унять сердце.

  – Я и не думала, что у тебя получиться,– Ялина махнула рукой, приказывая ей развернуться спиной.– Задирай робу.

  Пёрышко послушно повернулась и позволила задрать робу.

  – Госпожа Ялина...– седой, виновато улыбаясь, выступил вперёд.– Нам нужны люди. Десятка два. Для починки домов – во время прошлых ритуалов они... Кхм... Пострадали.

  – Конечно,– Тириарес вздрогнула, когда по спине потекла горячая и густая кровь. Она чувствовала некоторую обиду. Этот обряд ведь важен – так какого демона они ведут себя так... Обыденно?!

  – Так же пищи у нас почти не осталось. И нужно приютить друзей нашей ученицы, если они захотят ждать их.

  – А сколько им придётся ждать?– спросила Пёрышко.

  – От месяца до десятка лет, дитя. Как решат болота.

  – Как решат болота,– подтвердил худой. Его кроваво– красные зрачки зловеще мигнули, когда он моргнул.

  – Ну вот и всё,– Ялина глубоко вздохнула.

  Пёрышко испуганно вздрогнула, когда женщина развернула её. И сдавленно пискнула, когда хозяйка крепко обняла её, пачкая кровью ещё больше.

  Толпа снаружи всё ещё шумела под музыку -снова весёлую и бодрую.

  – Теперь ты – ученица,-торжественно проговорил Седой, моргая ярко– синими глазами.

  – И часть нашей общины,– прошептала Ялина ей на ухо.– Добро пожаловать.

  Буквы расплывались перед глазами, и Пёрышко откинулась в кресле. Тяжело вздохнув, она встала и потянулась.

  За прошедший месяц эта череда действий давно уже стала ритуалом. Удручающим и бесящим ритуалом.

  Её бесило всё. Нелепое корпение над книгами, которое не приводило ни к чему, кроме как к большим вопросам и непониманию. Этот прогнивший, разваливающийся и грязный особняк, в котором ей приходилось проводить большую часть своего времени. Эти четверо якобы маги, которые занимались не пойми чем, а потом, когда она просила объяснить что– либо, уходили со словами "рано или поздно сама поймёшь".

  День за днём – исполнение мелких просьб этих странных людей, чтение книг, походы с Зелёным на болото в поисках нужных ему трав. И ничего больше!

  – Сволочство,– прошипела она. Убедившись, что никого рядом нет, зло пнула стол.

  Боли было больше, чем облегчения.

  Ей казалось, что её обманули. Разочаровали. Она представляла себе, как будет изучать обрядную культуру, узнает историю культа – а ей всего лишь выдали несколько нелепых книг и велели изучать до тех пор, пока она не поймёт всё в них.

  А что можно понять из трактата "О энергиях тела человеческого", написанного на карнийском? Что можно почерпнуть для изучения магии в работе "Мистика, магия и прочие заблуждения простого народа"?! Но хуже всего был огромный, в трёх томах, труд "О воле и её составляющих", который был написан таким отвратительным языком, что Пёрышко едва ли могла осилить больше пяти страниц, не прервавшись.

  Тириарес бросила взгляд на зеркало.

  – Цвет глаз – это самое чудесное и необычное, что изменилось за последнее время,– прошептала она, глядя самой себе в глаза.

  Всё оказалось не так, как она ожидала. Абсолютно всё.

  А началось всё с реакции Варга и Синга тогда, когда она вышла из храма.

  Варг мрачно и молча смотрел на неё из ликующей толпы. Уж лучше бы он разорался. Его молчаливая, едва сдерживаемая ярость давила на неё сильнее. Она понимала, что в этот раз ему было на что злиться.

  А он молча стоял посреди ликующий толпы, хмурый и спокойный. Будто бы знал, что так будет.

  Опять она разочаровала других людей. Снова.

  А Синг... Он просто перестал разговаривать с ней. Варг говорил, что он каждый день ходил к торфяннику. Искать жемчужину. Всё безуспешно.

  И вот за это она платила все эти годы? За осуждение, обиду и идиотские книги?!

  Тириарес уселась на стул и попыталась расслабиться.

  "А ведь они ожидали совсем не этого от меня. Всего-то чуточку доверия. Разве это было сложно?"

  Она громко застонала и отшвырнула книгу. Тяжёлый том с грохотом отлетел к краю стола, а Пёрышко с протяжным стоном упала лицом на этот самый стол.

  – Эта книга, между прочим, вполне может стоить больше, чем твоя жизнь, дитя,– раздался скрипучий голос сзади, и рядом легла покрытая старческими пятнами рука.

  – Я ничего не понимаю в этом бре– еде,– протянула Пёрышко, поднимаясь. Синий строго смотрел на неё, положа руку на стол.– Вы серьёзно? Учиться магии вот по этому?

  – Всё начинается с чего-то,– поучительно проговорил старец, мигая ярко– синими глазами.– Разве знал великий воитель, что секрет его мастерства в том, что в детстве он дрался на палках с соседскими мальчишками?

  – Я не собираюсь ни с кем драться на палках! И я уж точно не ребёнок!– огрызнулась Пёрышко. Она понимала, что отчасти он прав. Но сейчас она была зла и ей было плевать, кто и насколько прав.– Как я могу научиться делать что-то, не делая ничего? Можно научиться быть великим лекарем, лишь читая книжки?!

  – Нет,– и не моргнув глазом, согласился Синий.– Но если не читать книжек – то можно и не приобрести тех знаний, которые позволят стать великим.

  – Аргх!– Пёрышко зло ударила по столу.– Эта полемика злит меня! Мне кажется, что я делаю что-то не так! Эти книги – абсолютно пустые! Если выбросить из них все глупые и бессмысленные фразы, останется только обложка!

  – Или ты смотришь недостаточно внимательно.

  Что?! Злость обожгла Пёрышко быстрее, чем она смогла взять её под контроль.

  Схватив книгу и тряся ею под носом у мягко улыбающегося старика, она задохнулась от ярости.

  – Недостаточно внимательно?!– она раскрыла книгу на случайной странице и ткнула пальцем.– Вот! Что это?!

  – Это...

  – "Энергиями человека управлять необходимо, дабы внутренний баланс приводил к преуспеванию в делах разных. Как то: помазание мёдом, с сукровицей убитого в первое полнолуние года кролика смешанного, в местах, кои в книге сией упоминать не пристало"!– быстро зачитала Пёрышко.– М?! И это – магия?! Мазать член мёдом и...– она задохнулась – он гнева и отвращения. А затем, видя строго– обиженное выражение лица Синего, тяжело вздохнула и вновь уселась на стул.– Я ничего не понимаю в этом всём...

  – Дитя,– Синий протянул руку к ней, но, наткнувшись на взгляд, поспешно изменил её направление и вновь положил её на стол.– Зачем ты читала трактат полностью? Смотри,– он ловко выхватил книгу из её рук и явно привычным жестом открыл на какой-то странице.– "Вселенная имеет обыкновение давать что-то, только приняв плату. Уплачено ли вперёд, или же плата потребуется после – всегда следует помнить, что за одно придётся платить другим, и ничто не останется неоплаченным. Главное же для сей книги то, что платить придётся ровно столько, сколько будет получено, а получено будет ровно столько, сколько уплачено",– он поднял на неё взгляд.– Иногда внимательность – это не изучение всего сразу, а умение заметить то, что важно.

  – Ну извините, что в моих краях у слова "внимательность" другое, нормальное значение,– фыркнула Пёрышко, угрюмо складывая руки на груди и нахмурившись.– И ради этой фразы я должна была прочитать весь этот бред?

  – Нет. Там была ещё одна, о любовной энергии. Тебя такое, должно быть, заинтересовало бы,– если бы она знала Синего чуть меньше, то не поняла бы этого сарказма.

  – Издевайтесь сколько угодно,– пробубнела Тириарес, устало массируя виски.– Но мне кажется, что с каждым днём я плачу всё больше, а получаю ничего.

  – Миру виднее ценность того, что ты получаешь. Позволь...– старый маг с кряхтением уселся рядом с ней.– Я в своё время тоже не мог понять, зачем все эти книги. Все эти поучения. Всё... Всё это,– он обвёл руками тёмную комнату, полную книжных шкафов.– Но магия, дитя, такая же наука, как и остальные. Нельзя лезть в неё, очертя голову. Магия – это не красивые пассы руками и внушительные выкрики. Это гораздо, гораздо сложнее. Три года назад тут лил страшный дождь,– он задумчиво пожевал губы, вызвав новую волну раздражения у Пёрышко.– Да. Всё лил и лил.

  – И?– нетерпеливо спросила она.

  – Было много воды,– усмехнулся он, не обращая внимания на её страдальческий вздох.– Деревню почти затопило. В болоте было неспокойно. Баланс сил природы нарушился. И мы, смею заметить, всё это исправили. Решили, что крестьяне не заслужили такого гнева болот.

  – А если бы заслужили – продолжили бы сидеть в своей развалюхе, почитывая книги?

  – Твой язык бывает острее твоего ума, дитя. Ты говоришь обидные и глупые вещи. Мы сделали это, потому что оберегаем их. Тут много опасностей. Болотные драконы,– Пёрышко вздрогнула,– болезни, неурожаи. Мы помогали им всё время. А до этого помогали наши учителя. А до них – их учителя. Это наше призвание – помогать этим людям.

  – Что, просто помогать? Ничего не требуя?– недоверчиво хмыкнула Тириарес.

  – Просто помогать...– задумчиво почесал подбородок Синий.– Обычно мы ожидаем от них помощи по доброй воле. Еда. Помощь в ремонте нашего пристанища. Одежда. Дрова. Иногда – женщины для моих братьев, а некогда – и для меня,– с явной тоской вздохнул Синий.– Иногда мы требуем жемчуг. Для чего-то особенного. Обычно, если просят мелочь, то мы принимаем любой дар. Но если просят что-то важное... Он нужен нам. Для обряда посвящения и,– он заговорщицки подмигнул ей,– кое– чего ещё.

  – Кое– чего ещё?

  – Узнаешь, если высидишь тут и не будешь огрызаться на каждую фразу,– пообещал Синий.– Мы делаем доброе дело, дитя.

  – Я не дитя!– прорычала Пёрышко, сжимая кулаки.

  – Конечно– конечно,– с хохотом поднял руки Синий.– А я не старик. Лучше скажи мне, дитя – понимаешь ли ты, насколько важно наше дело?

  – Для кого?

  – Для селян,– Синий выпучил глаза так сильно, что Пёрышко испугалась, как бы они не выпали из глазниц.– Наш долг – помогать им, слабым и брошенным на произвол их правителем. Они маленькие люди, до них нет дела никому. Кроме нас. И вот это,– он постучал пальцем по книге,– позволяет нам спасать их. От них самих, от напастей природы. Порою – от других людей, что приходят к ним с недобрыми намерениями. Это смысл нашего существования.

  Пёрышко недовольно поджала губу.

  – Вы можете лечить магией?

  – Да, конечно. Это трудно, но возможно. Разве тебе нездоровиться, дитя?

  – Я не закончила. Вы можете насылать порчу, управлять погодой и заставлять людей умирать?

  – Не совсем, но да. Но это...– Синий выглядел сбитым с толку.

  – Вы можете насылать на людей иллюзии?

  – Да, но...

  – Вы могли бы, хм, ну я не знаю...– Пёрышко в саркастической задумчивости постучала пальцем по нижней губе.– Спасать тысячи людских жизней, поделившись секретами спасения с лекарями.

  – Нет, мы...

  – Управлять землями так, чтобы никогда не было засух, неурожаев и наводнений.

  – Дитя, мы...

  – В конце концов, вы могли бы дурачить королей и князей своими иллюзиями.

  – Зачем?– недоумевающе покачал головой Синий.

  – Чтобы у вас была власть,– вздохнула Пёрышко.– Власть помочь людям.

  Синий нахмурил седые брови, пытаясь понять.

  Бесполезно пытаться им объяснить, что представляет ценность вне этих дурацких болот.

  – Неужели я должна сидеть и читать эти книги месяцами?– абсолютно подавленная и уставшая, она повела взглядом вдоль полок с книгами.– Изучать всё это, без практики и даже общения с вами?

  – Ты всегда знаешь, где нас найти, и в любой момент можешь...

  – О, точно,– съязвила она.– Поговорить о старых славных деньках, о том, что скоро зима и нужно что-то делать с зимними комнатами, а ещё послушать жалобы на храп Жёлтого! Ах, ну да. И всепомогающее "все ответы пока в книгах"!

  Синий задумчиво хмыкнул. Выглядел старикан, на взгляд Пёрышко, озадаченным. Как минимум это её радовало. Если уж Синий о чём-то задумывался, то повлиять на его решение было легче всего. А остальные уважали его мнение.

  – Я читала подобные этим книги уже тысячи раз,– добавив в голос чуть– чуть мольбы, произнесла она.– В Коллегии, пока таскалась с лекции на лекцию и потом, когда сидели в библиотеке!

  -тогда ты воспринимала их как пособие по разрушению веры в чудеса.

  – Ну, да, но ведь я всё равно изучала их!– воскликнула Пёрышко, открыто глядя на Синего. Это было довольно тяжело – смотреть в глаза собеседнику.

  – Хорошо,– Синий нахмурился, явно делая какие-то неприятные выводы.– Что является движущей силой магии?

  – Воля того, кто совершает колдовство,– без запинки и не моргнув глазом, выдала Пёрышко. Боги, как приятно, когда ты знаешь ответы на вопросы!

  – Верно,– без особой радости кивнул старик.– А что следует делать, если ритуал идёт не так, как планировалось?

  – Довести её до конца, иначе в противном случае вся энергия ритуала не найдёт выхода и вызовет возмущения мироздания различного рода,– улыбка Тириарес становилась всё шире.

  Этот вопрос невозможно было взять чистой логикой, а потому Синий нахмурился ещё сильнее.

  – А что же тогда с верой в совершаемое?

  – Вера в совершаемое должна быть непоколебима и плотно переплетаться с волей колдующего, так как вера и подкрепляет волю, порождая импульс изменеия,– "Объяснение заблуждений", глава пятнадцатая, часть о том, как оправдываются маги.

  Приводимые там тезисы о том, почему все эти чудеса в целом следует считать глупостью, Пёрышко решила опустить.

  – Хм,– Синий подпёр рукой подбородок и задумчиво уставился на неё.– Ты действительно знаешь основы... А остальное – практика. Почему ты не сказала сразу?

  – Потому что я думала, что в этих глупых книгах будет что-то либо новое, либо интересное!

  – Ну, оно там и есть, но...– он снова вздохнул – сокрушённо и устало.– Ты не похожа не ни одного из учеников, который был в стенах этого здания за всё время его существования. Большинство, придя сюда, не умело и писать. А ты... Да. Ты. Ты давно убегала в деревню?

  – Я никогда не...

  – Все в своё время бегали.

  – Мне незачем. Понимаете ли,– она с трудом сдержалась от плевка,– мои друзья не очень хорошо отнеслись к моему решению быть вашей ученицей. Один из них при виде меня молча уходит, а другой больше не будет доверять мне. Как вы думаете,– она наклонила голову набок,– сильно ли я хочу находиться там?

  – Ты что, хочешь обвинить в этом меня?

  – Хотела бы,– тихо проговорила она, опустив голову.– Но правда ведь другая.

  – Ну– ну, тише. Эта прогулка поднимет тебе настроение.

  – Да?– она неверяще скривилась.– Снова протащиться через воду и комаров с едой для вас?

  – О, нет. Отправляйся к госпоже Ялине. И передай ей, что тебе скоро нужно будет совершить обряд.

  Пёрышко вскинулась.

  Что, правда?.. Нет, погодите... Да!

  – Правда?– по телу расползалось незнакомое тёплое чувство.

  – Конечно правда, дитя,– Синий улыбнулся ей.– А теперь иди. Прямо сейчас. Солнце скоро сядет. Переночуй в деревне. И возвращайся. Тебе стоит прочитать ещё пару книг.

  – Да– да,– Пёрышко медленно встала, растирая затёкшую ногу.– Уже бегу.

  Боги, как же это всё странно, думала она, выходя из особняка под открытое небо. Она не особо верила в то, что что-то недоступное человеческому пониманию существует. Но видеть это, а теперь и участвовать в этом – это было так... Необычно? Волнительно? Пугающе?

  Она не могла подобрать слова. Просто не могла.

  А потому, плотнее укутавшись в плащ, направилась по уже привычной дорожке сквозь заросли осоки. Зачем выдумывать слова и задумываться над тем, что чувствуешь, если можно просто... Ну, не обращать внимания? Просто заниматься тем, чем ты занимался?

  Вечерний ветер, холодный и неприятный, заставлял высокие заросли осоки покачиваться и шуршать. Где-то далеко кричала какая-то птица. Кроваво– красное солнце высветило тёмную полосу леса далеко на западе.

  Всё же Пёрышко любила прогуливаться вот так. Одна. Никто не мешает думать. Никто не... Просто никто не. Ей нужно немного одиночества, прежде чем она увидит Варга. С ним было приятно, но... Тяжело. Особенно теперь. Когда она не могла начать разговор о доверии, а он не хотел.

  Потому что больше не доверял.

  Иногда её охватывали сомнения. Нужно ли ей это. Чувствует ли она к нему что-то. Стоит ли это тех тревог, которые принесло в её жизнь?

  Подобные вопросы часто всплывают в голове, если приходится заниматься монотонным скучным делом. Вроде чтения нелепых книг и...

  – Выглядишь недовольной,– знакомый голос заставил её замереть и едва не споткнуться.– Ты никак не привыкнешь к моим появлениям, верно?

  – А к ним возможно привыкнуть?– осторожно спросила она, разворачиваясь.

  Смотрящий сидел на трухлявом бревне. Его задумчивые глаза внимательно смотрели на неё, заставляя отводить взгляд.

  – Можно попытаться. Как твои дела, Тириарес?

  Пёрышко опешила. "Как дела"?!

  – Как дела, да? Просто появиться здесь, чтобы спросить, как мои дела?– недоверчиво спросила она, садясь рядом со Смотрителем.

  – Ну, забота о подопечных никогда не помешает.

  – О, так ты мне покровительствуешь,– совсем непонимающе произнесла Пёрышко. Она уже привыкла, что тут, на болотах, легче смириться с непонятным и принять его, чем пытаться найти объяснения.– А почему это покровительство выражается только в наших разговорах?

  – У некоторых нет и этого.

  – Но я – не некоторые.

  – Не всё сразу,– его голос стал чуточку раздражённым.– Ты должна быть более терпеливой. Ты так долго ждала возможности показать себя. Терпеливо ждала. А теперь готова рвануть напролом, наплевав на порядок и приличия.

  Он говорил так, будто бы это было легко – просто спокойно сидеть, когда ты на пороге важных открытий. Когда ты купаешься в восторге собственной абсолютной правоты.

  – Полагаю, ты идёшь в деревню для того, чтобы сообщить кое– что милой госпоже Ялине,– на морщинистом лице Смотрителя появилась усмешка.

  – Да, верно,– Пёрышко уже устала удивляться его способности читать её, как книгу.

  – А ты готова? К обрядам?

  – А почему нет?– пожала она плечами.

  – Отвечать вопросом на вопрос невежливо.

  – Не менее невежливо, чем не отвечать на вопросы. Я так и не узнала, кто ты, откуда ты знаешь о журнале и почему ты так странно себя ведёшь.

  – Я знаю язык, на котором написан этот дневник,– Смотрящий загнул один палец.– Я – Смотрящий, человек, которого тут не любят ни маги, ни селяне. Но который хорошо знает и тех, и тех.

  – А ты не мог бы говорить по– человечески? Без загадок и недомолвок?

  – Это было второе,– не обращая внимания на неё, Смотрящий загнул второй палец.– А почему я себя странно веду? Как на счёт того, что неизвестно сколько я был будто бы во сне, а потом одна тощая и не в меру любопытная коллегистка показала мне дневник, который я откуда-то знаю?

  – Откуда-то? То есть, ты...

  – Да, не помню,– он покачал головой.– Помню отрывки. Внутреннее убранство особняка. Распорядок жизни селян. Какие-то обряды. И этот твой дневник. В голове всё смешалось. Иногда мне кажется, что я помню будущее. А иногда – что предвижу прошлое. Когда я пришёл к храму... Я знал, что должен быть там. Говорить то, что я сказал.

  – Звучит...Странно.

  – Я дал тебе один и один. Умудрись сложить их.

  – А если складывается в три, и поверить в такой ответ тяжело?

  – Значит, тебе придётся ещё учиться жить,– Смотритель поднял взгляд к быстро темнеющему небу, на котором уже высыпали звёзды.– Может, я и вправду просто безумец.

  – А что было до того, как я показала тебе дневник?

  – Ничего. Я будто бы спал,– он не отрывал взгляда от неба, будто бы высматривая там что-то.– Охотился. Выживал. И всё. А те символы... Они оживили меня.

  Пёрышко посмотрела на него. Заросший, грязный. Пахнущий тиной и сыростью.

  Мог ли он быть автором этих дневников? Сошедшим с ума и потерявшим память?

  Она не видела ни одного "против". Но и "за" было маловато.

  – Ты не хочешь ещё раз взглянуть на дневник?

  – Зачем?– пожал плечами он.– Сколько раз я его пролистывал? Сколько раз читал? Держал в руках? Если я ничего больше не вспомнил – значит, и не вспомню.

  Пёрышко вытянула ноги и тоже подняла взгляд на небо. Звёзды тут были... Красивы. Один раз Варг вытащил её тёплым вечером смотреть на них. Это было... Странно. Просто сидеть в его объятиях и смотреть на небо. Так спокойно и приятно. Но так не должно быть. Не бывает.

  – Коллегистка,– подал голос Смотрящий.

  – А?– лениво отликнулась Пёрышко.

  – Многие из людей умудряются совершать ошибки. Единожды. А потом, не заметив последствий или же сочтя их незначительными, они упорствуют в ошибках, считая их верным решением. Излишнее упорство ведёт к тому, что неправильный путь будет видеться правильным.

  – Это всё, конечно, интересно,– осторожно протянула Пёрышко.– Все эти рассуждения о жизни и пути. Но к чему они?

  – Это было что-то вроде... Задатка и подспорья.

  – Задатка за что?

  – За твою помощь. Ты... В общем. Ты знаешь, в каком обряде будешь участвовать?

  – Откуда?– фыркнула Пёрышко.

  – Предвиденье. Обряд предвиденья. Ты будто бы будешь видеть будущее. Галлюциногены, транс, ритуальная часть – полный комплект.

  – Звучит занятно,– действительно, всё как по учебнику.

  – Звучанием всё ограничивается. Я бы хотел, чтобы ты, во– первых, не участвовала,– Пёрышко нахмурилась.– А во– вторых, ты не могла бы... Подсыпать кое– что в галлюциноген?

  – Подсыпать?– Пёрышко подозрительно покосилась на него.– Кое– чего? Серьёзно?

  – Это просто усыпит их,– Смотрящий не смотрел на неё.– Мне нужно побывать в особняке. Найти... Кое– что. И по– другому не получится.

  – А что взамен?– интереса ради. Она никогда не согласиться на подобное безумство.

  – Скажу тебе то, что я помню. Помню непонятно откуда.

  – И что же?– если он пытался заинтриговать её, пока выходило не очень.

  Она уже стала думать, что он не ответит. А затем он, как-то неловко вздохнув, тихо проговорил:

  – Последний дневник.

  Пёрышко всегда считала, что сон – это святое. Демоны раздери, сон – это святейшее, а не святое! Самая великолепная и приятная часть жизни.

  Именно потому она решила никого не будить. Варг наверняка устал, лазя по болотам в попытке развлечь себя, а Синг до сих пор дуется. До усталого поцелуя и демонстративного молчания она могла бы подождать до утра.

  А слушать её восторженные крики по поводу дневника они не будут. Не в том они оба настроении.

  Доски пола скрипели под её осторожными шагами, когда она пробиралась через общий зал. За окном было ещё темно, и до рассвета, кажется, оставалось несколько часов.

  Вот и хорошо. Она не хотела бы сейчас разговоров. Просто лечь и заснуть. Странно, но здесь, на болотах, ей хорошо спалось. Хотя обычно одна безумно долго засыпала.

  Стеклянный стук заставил её вздрогнуть и резко повернуть голову.

  За одним из столов темнел большой силуэт.

  – Варг,– она, против воли, улыбнулась, а сердце её застучало чуть быстрее.– Почему ты не спишь?

  – Не могу,– он ответил тихо и как-то странно. Какой-то странный голос.– А ты почему... Ну... Здесь?

  Её улыбка быстро умерла.

  – Дела,– неловко проговорила она.

  – А, вот оно как,– его голос был усталым и грустным. Наверное. Кажется. Проклятье! Как можно уверенно говорить о таких вещах?!

  Когда из тьмы выплыла бутылка, вопросов у неё стало лишь больше.

  – Какого демона, а?– она звякнула ногтем по бутылке, и северянин пожал плечами. Его бледное лицо казалось белым с тусклом свете, что пробивался из окна.

  – Что?

  – Ты пьёшь.

  – Да.

  – Почему?

  Он мотнул головой туда– сюда. Пёрышко, сложив руки на груди, ждала продолжения. Но он не продолжал. Лишь молча сидел. А затем, схватив бутылку, запрокинул голову. Кадык заходил туда– сюда, когда он делал долгие глотки.

  Выдохнул. Поставил бутылку на стол.

  – Варг,– неуверенно произнесла она. Что ей делать? Обвинить его? Поторопить?

  – Они снятся мне,– глухо проговорил он, не поднимая на неё взгляд.– Я думал, после того, что я сделал, они перестанут. Но они снова приходят. Понимаешь?

  – Нет,– честно ответила она, садясь напротив него. Стараясь не смотреть на бутылку, глянула на северянина.– Что с тобой?

  – Они приходят каждую ночь. Все тридцать. Те, кого я убил. Понимаешь?– его голос надорвался, и он шмыгнул носом. Вместе с его словами на неё пахнуло алкоголем.

  – Сколько ты уже выпил?– неловко спросила Пёрышко. Она не умела заботиться и проявлять внимание, но сейчас ей хотелось как-то помочь ему. Почему-то при взгляде на него, на понурый контур его плеч ей хотелось сделать так, чтобы он успокоился. Чтобы перестал чувствовать боль.

  Чтобы загладить вину.

  – Меньше, чем нужно для спокойствия, но больше, чем следовало,– ответил он. Потянулся к бутылке, но наткнулся на её взгляд. Неуверенно убрал руку.– Тебя давно не было. Я. Это. Ну. Соскучился.

  – Было бы по чём скучать,– она осторожно протянула руку к нему, ожидая, что он отодвинется. Но он не отодвинулся, когда она неловко дотронулась до его колючей щеки.– Давай пойдём спать?

  – Почему тебя так давно не было?– он взглянул на неё через стол. Пёрышко поёжилась от его странного взгляда.– У тебя всё в порядке?

  – Да, просто много работы,– с каждым мигом ей было всё более неловко. От того, что он был в таком состоянии. От того, что он даже в таком состоянии отодвинул в сторону свои сны и спрашивает, всё ли у неё в порядке. От всех неразрешённых между ними вопросов.– Чуть– чуть устала.

  – Пёрышко,– он поднял свою огромную руку и осторожно накрыл её ладонь своей. Кожа у него грубее, чем старая куртка, подумала Тириарес, нелепо поглаживая его по щеке.– Я же чувствую, что что-то не так.

  – Всё так, дурак,– она прикусила губу, но поздно.

  Он отреагировал на оскорбление так же, как обычно – никак.

  – Пожалуйста. Скажи. Ты же можешь мне доверять.

  От смеси стыда и злости она сморщилась. Проклятье...