Текст книги "Не будите спящего кота (СИ)"

Автор книги: Андрей Тимановский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

– Кхм… – Маша осторожно покосилась на угрюмого Роэла и вставила слово: – А почему бы Ордену не выступить против регента, если вы уверены, что он вредит империи?

Йат-Белех слегка поднял брови и пробормотал:

– Мистресс, вы, я так понимаю, из очень далеких земель?

– Мистрисс, вообще-то, – поправил Роэл обращение мага к девушке, как к не имеющей магических сил. Он повернулся к ней и пояснил суть проблемы: – Каждый имперский чиновник, наделяемый властью, дает клятву верности империи. Клятва печатью кладется на сущность ритуалом, и если этот человек только захочет навредить своей родине, его сердце тотчас остановится. Маги Ордена под клятвой со вступления в «просвещенные». Никто из них не может пойти против верховной власти в империи, то есть против регента… – воин нахмурился. – Поэтому я не верю, что брат мог навредить.

– Возможно, он сам не ведает, что творит, – сочувственно прогремел коэх-Саэл, явно пытаясь успокоить расстроенного воина.

– Мастер после беседы с ним сказал, что это тот самый человек, что принял печать верности от него лично почти два сезона назад, – снова заговорил йат-Белех, сверля глазами Машу. – Еще он был уверен, что с его разумом все в порядке, и ни под чьим контролем он не находится. Он, похоже, действительно верит в то, что спасает империю… Но почему вы говорите, что эта милая девушка обладает силой? – резко сменил он тему. – Я чувствую в ней большой потенциал, но связи с потоками маны почти нет. С чего вы взяли, что она – маг?

Маша захлопала глазами. Она уже свыклась со своими способностями и даже немного обиделась на светловолосого мага за такое заявление.

– Мы сами видели! Она неоднократно пользовалась вихрем Асшура! – Туони вступился за честь девушки. По раскрасневшемуся от возмущения лицу стало понятно, что он тоже воспринял слова мага, как оскорбление.

– Вот как. А кто вас обучил этому мощнейшему заклинанию, позволите спросить? – йат-Белех продолжал гнуть свою линию.

– Ой… Да… Как я об этом не подумал?.. – молодой некромант вернул лицу привычную бледность и впал в задумчивость. – Научиться такому заклинанию в нижнем мире она не могла.

– Она из нижнего мира?! – хором выпалили оба мага.

– С Земли, – подтвердила Маша.

– Тогда это уникальный случай… – светловолосый окинул взглядом девушку и остановил взор на левой руке, лежащей на столе. – Или же… Маша, позвольте взглянуть на это замечательное колечко.

Девушка посмотрела на темную змейку у себя на безымянном пальце и потянулась снять украшение.

– Нет!! – резко выкрикнул йат-Белех. – Давайте я лучше сам подойду и посмотрю.

С этими словами, он обошел стол, встал перед Машей на одно колено и взял ее левую ладонь в руки. Повглядываясь в миниатюрный аксессуар, маг посетовал на ухудшившееся с годами зрение и сделал пас рукой. Воздух над рукой девушки исказился подобно увеличительному стеклу, и теперь колечко стало видно в деталях. Каждая искусно вырезанная чешуйка была и под увеличением безупречна. Маша никогда не рассматривала подарок отца под таким увеличением, и у нее захватило дух от качества и красоты исполнения узоров. А глаза искусственной рептилии, казавшиеся раньше гладкими бусинами, теперь поражали тонкой огранкой. Оглядев украшение, маг неуверенно подвел итог:

– Ну, это определенно артефакт. Причем очень качественный. В такие камни можно закрыть колоссальной силы души. Но только я не чувствую в нем силы… Впрочем, если вы уверены в своих словах, то, возможно, предмет экранирован и открывается в момент, когда необходим… В любом случае, снимать его опасно. Готов спорить, он защищен от чужих рук.

– Значит, ее сила идет от кольца, – заметно расстроился Туони.

– Да плевать, – Маша нарочно добавила в голос беззаботных ноток, скрывая собственное разочарование. – Все равно, я не собиралась тут задерживаться. А в моем мире я бы и не смогла ничего повторить, если бы и умела даже.

– А откуда у вас это кольцо? – вкрадчиво начал расспросы йат-Белех.

– Папа привез откуда-то… – девушка попыталась вспомнить как всегда короткую речь отца, когда он ей вручал этот подарок, но не смогла вспомнить ни словечка, хотя тот определенно что-то рассказывал ей.

– В нижних мирах иногда оседают могущественные артефакты. Если мне не изменяет память, ваш мир облюбован демонами для места ссылки неугодных, – добавил маг, и Маша задумалась о Джамисе.

«Значит, он был там в ссылке. Что же заставило его исчезнуть?» – психологический защитный механизм девушки, оберегающий ее от стрессов, не напомнил записанную на камеру сцену с рыжей стервой, бесспорно имевшей отношение к его пропаже.

– Но мы здесь не за этим, – голос Туони зазвучал твердо, как это всегда бывает, когда он сосредоточен. – Нам нужен Нергал.

Йат-Белех пожал плечами при упоминании коллеги и протянул:

– Ну-у, где он, я могу сказать. Когда обнаружилась аномалия, мастер послал его утихомирить нежить Эписа. Предполагалось, что самый сильный некромант Волантеи легко разберется с проблемой. Но с Эписа с момента кризиса никаких вестей. И я бы не советовал вам туда соваться. Да и тут вам оставаться нельзя: скоро в Шеоне начнется гражданская война.

– Проклятые «голубые молнии»! – коэх-Саэл неожиданно вскочил с места и с разворота ударил в стену позади себя.

От его удара с сухим треском раскололся большой камень, из собратьев которого было построено здание. Это успокоило мага и тот, мгновение назад обратившийся земляной статуей, начал возвращаться к человеческому облику. Одновременно, трещина на поврежденном камне сначала начала уменьшаться, а потом и вовсе исчезла. «Ничего себе! – не уставала удивляться Маша. – Так вот почему этот дом один стоит целым на всей улице».

– А вот и не из-за этого! – никто не заметил, как в дверях столовой показался мальчишка года на три младше Туони.

Длинные светлые волосы в сочетании с не по-детски острыми чертами лица делали его точной копией йат-Белеха. Одет он был в неброскую серую рубашку и такие же штанишки. Он стоял, опершись на косяк плечом и скрестив худые руки на груди. На кого из присутствующих был обращен его взгляд понять было невозможно: если судить по абсолютно белым глазам мальчика без зрачка и радужной оболочки, он был абсолютно слеп.

– Да, я его сын. И да, папа, я больше так не буду, – голосом, не внушающим доверия, проговорил он.

У Маши внезапно сдавило виски. Появилось ощущение, что голову зажали в тиски и постепенно затягивают все сильнее. Она скривилась от боли.

– Сирен! – строго прокричал йат-Белех.

Боль становилась все сильнее, девушке захотелось кричать, и она уже открыла рот, но не смогла выдавить ни звука.

– Сирен, прекрати! – лицо светловолосого мага скривилось в бессильной ярости.

– Хорошо, пап, – ответил ему сын так, будто его за столом попросили передать соль.

Боль мгновенно ушла, оставив довольно сильное головокружение.

– Простите его, Маша, – йат-Белех отвесил извиняющийся поклон. – Природа одарила его могучими возможностями, но он по-прежнему ребенок, и не понимает, что вытворяет.

– О, бездна! Мне всего-то стало интересно, что происходит в голове этой глупышки, – беспардонный и не по возрасту резкий парнишка без видимых затруднений прошел к столу и уселся напротив Маши, уставившись на нее пустыми бельмами.

Она захотела влепить хаму хорошую затрещину, но что-то ее сдержало. А тот чинно заправил за воротник салфетку, посидел так с чопорным видом в наступившей тишине и внезапно крикнул, заставив Машу подпрыгнуть на месте:

– Шитис!!! – через пару моментов в столовую заглянул давешний паренек, выполняющий роль швейцара. – Я знаю, что утомил тебя, но принеси мне этого замечательного супчика, приготовленного моим любезным другом, – парень убежал выполнять поручение, а Сирен, как его звал йат-Белех, поднял глаза к потолку и сложил губы бантиком, заговорив нараспев: – Я гляжу, у нас сегодня важный гость пришел к обеду. Я гляжу, что от него будут в доме только беды, – он улыбнулся, но тут же поменял тон, заговорив тише. – Нужно увести отсюда малышку, она тут в опасности. Ее найдут. Рано или поздно.

Ему наконец-то принесли похлебку, и он замолк, принявшись за еду. А его отец вынужден был согласиться:

– Эстель здесь не место, нужно вывезти ее из Шеона, а желательно и из империи.

– Что, вообще, происходит? Как младшие дети императора оказались на виселице?! – Роэл, до этого не замечавший ничего вокруг, вдруг вспылил. – Они это делали прямо перед дворцом. Почему Таррин ничего не предпринял? И почему она не будет в безопасности под защитой легионеров?

– Во-первых, это не младшие дети императора, а последние дети императора, – йат-Балех начал загибать пальцы, а Роэл даже не изменился в лице, кажется, так устал от шокирующих вестей, что не верил уже ни единому услышанному слову. – Во-вторых, она не будет в безопасности за стенами дворца по той же причине, почему регент не попытался ее спасти.

– Что за причина??

Светловолосый маг замялся, а несдержанный коэх-Саэл вскочил с криком:

– Причина в том, что твой брат – предатель!! – и тут же рухнул обратно на скамью, схватившись за грудь.

– Спокойнее, Саэл, держи мысли в узде, клятву никто не отменял, – сочувственно проговорил йат-Белех.

– Я пойду и поговорю с ним, – тяжело опираясь на стол, Роэл встал и старческой шаркающей походкой направился к выходу.

Глава 11.

Императорская семья испокон веков была родовитой и от того многочисленной. Здоровье и плодовитость были главными критериями очереди наследования, важнее даже, чем старшинство наследников. В отличие от дворянского наследования, принц получает все, а остальные дети довольствуются только подарками от императора-отца, но не претендуют ни на земли, ни на состояние. Впрочем, получив лучшее образование и обзаведшись хорошими связями еще в отрочестве, редко кто из них страдал от нужды и низкого социального статуса. Вступив во взрослую жизнь, они начинали почти с ноля, но уважением пользовались не меньшим, чем богатые дворяне. Изредка, новый император уходил из жизни до того, как оставить взрослого наследника. Тогда и только тогда власть могла перейти по братской линии. Передача правления более дальним родственникам, вроде двоюродных братьев или племянников, исключалась жесткой древней традицией.

Тессон, нынешний император, произвел на свет девятнадцать потомков. Только трое из них пережили отца больше, чем на два дня. Остальные разделили судьбу родителя в один день, погибнув от рук убийц-теней. Трое выживших могли благодарить только защищенность имперского дворца, где они по причине младых лет и находились безвылазно с самого рождения. Но и родные стены не смогли долго уберегать младших детей Тессона. Спустя два дня они оказались в руках мятежников, называющих себя «голубыми молниями». Младшие два сына и дочь императора были приговорены повстанцами к повешению. Смерть в петле нашли только сыновья. Маленькая Эстель, которой не исполнилось и трех сезонов, была похищена прямо с виселицы неизвестным демоном. Эта девочка оставалась последней нитью имперской династии и единственной претенденткой на трон.

Обезоруженного Роэла вели по широким, щедро освещенным магией коридорам дворца. Дюжие легионеры дворцовой охраны блокировали его с четырех сторон и шагали синхронно, не нарушая получившегося ромба вокруг незваного гостя. Пробовать попасть во дворец в условиях текущего положения дел в имперской столице было довольно смело и наивно, но воином в плаще с гербом Бории заинтересовался капитан охраны регента, и Роэла повели к нему в кабинет. Когда перед ним открыли тяжелую деревянную дверь и грубо толкнули через порог, он уже знал, кто предстанет его взору. За столом сидел мужчина средних лет в дорогом черном сюртуке. Аккуратная черная борода, холеный вид и лениво-надменный взгляд выдавали в нем аристократа.

– Мессер Ирэй, по вашему приказу… – щелкнув каблуками, начал доклад один из легионеров, но был прерван властным взмахом руки.

– Можете идти, – мужчина подождал, пока солдаты выйдут за дверь и, улыбнувшись, заговорил снова: – Роэл, брат мой. Рад тебя видеть. Что у тебя с глазами?

– Ирэй, мне нужно поговорить с Таррином, – проигнорировав вопрос, выпалил воин.

– Таррин сейчас очень занят: столько бед повисло над империей, – если он и скрывал свое истинное отношение к положению дел, то делал это искусно. – Но, думаю, он будет не против сделать перерыв и поговорить в тесном семейном кругу. Мы ведь давно не виделись, – он встал и направился к выходу из кабинета, потянув Роэла за собой. Стража у дверей напряглась, но Ирэй успокоил их:

– Спокойно. Это брат нашего регента.

Снова мимо потекли широкие светлые коридоры. Постепенно стены наполнялись картинами и гобеленами. Стража стояла все плотнее, но братьев пропускали без заминок. Они прошли мимо наглухо закрытых резных дверей в тронный зал и вошли в приемную регента, минув последних двух охранников.

– Черт возьми! Я же просил меня не тревожить! – выкрик регента прозвучал почти истерично, но, увидев гостей, он оправился: – А-а, братья мои, заходите.

Таррин сидел на диване у стены. Его рабочий стол, заваленный бумагами, был небрежно отодвинут к противоположной стене и теперь стоял криво, собрав волнами ковер. Хозяин кабинета с ненавистью посматривал на свое место, а в глазах то и дело пробивалась усталость. Наследник Бории, бывший самым рослым из сыновей, в тот момент казался значительно ниже ростом. Осунувшиеся плечи, обрюзгшее лицо. Даже его гордость, густая, угольно черная борода, торчала клочками, добавляя ему сходства с бродягой. В руке блеснул стакан с темной, густой жидкостью, и пахнуло крепким алкоголем.

– Роэл, братишка, – болтая спиртным в стакане и не отрывая от него глаз, произнес он. – Какими судьбами в столице?

– Таррин, объясни мне, что здесь происходит! Почему детей императора линчуют на площади прямо перед дворцом, а ты ничего не делаешь??

Ирэй отступил назад, показывая, что вмешиваться в разговор не намерен. А старший брат выпил содержимое стакана залпом, поморщился и заговорил каким-то оправдывающимся голосом:

– Роэл, все намного сложнее, чем ты думаешь. Меня откровенно подставили. Я решительно ничего не могу сделать. Я как чучело сижу здесь и пытаюсь все наладить, хотя, если трезво смотреть на вещи, это пустая трата сил. Я уже ничего не решаю. Кто бы ни был тот, кто это затеял, у него вся власть. Легионы отказываются мне подчиняться. Офицеры связаны клятвой, но сами ничего не могут поделать с взбесившимися солдатами. Много дезертиров. Упадок дисциплины. Я едва сдерживаю распад войск. Из Эписа вообще никаких вестей. Полагаю, четвертого легиона уже нет. Когорта имперской охраны застряла на сухих границах…

– Но есть же первый легион!

– Это все, что есть! Ты хотел, чтобы я взял и отправил его против толпы? В городе властвуют беспорядки, но если я выпущу первый легион на улицы, начнется война!

– Но как, вообще, дети императора оказались в лапах мятежников?? – Роэл смягчился, но еще не успокоился.

– Я не знаю! Их мог выдать кто угодно. Предатели кругом. Уверен, и меня могут убить в любой момент. Но я им не помеха, они только смеются, наблюдая за моей беспомощностью, – Таррин встал и подошел к столу, из недр которого подрагивающей рукой вынул пузатую почти конченую бутылку со спиртным.

– Таррин, но хоть что-то же можно сделать?! Орден по-прежнему с нами. Мы найдем того, кто за этим стоит, и призовем к ответу!

Регент наполнил стакан и долго наблюдал за содержимым. Затем поставил его на стол рядом с бутылкой и, немного приободрившись, произнес:

– Ты прав. Это все на меня свалилось, и я сдал. Ты прав… Нужно что-то предпринять. Ирэй, отправляйся в Орден и приведи магов во дворец.

– Мои друзья сейчас в штабе Ордена, я пойду с ним.

– Хорошо, только спрячь герб на плаще. Непонятно как ты вообще пересек площадь. Мятежников среди горожан все больше, – в глазах старшего брата проскользнуло опасение. – Может, лучше пошлем туда пару легионеров?

Роэл добродушно улыбнулся и уверено отрубил:

– Мы справимся. Тем более, маги не очень доверяют тебе. Их, возможно, придется уговаривать. Мы с Ирэем лучше справимся с ролью переговорщиков, чем солдаты.

– Ну, хорошо, – Таррин не выказал лицом, что не осведомлен об отношении магов к текущему правителю. – Просто будьте осторожны.

– Прошу, не судите строго Сирена, – йат-Белех устало массировал пальцами виски. – Он необычный мальчик.

В комнате, которую выделили нежданным гостям, всего несколько дней назад жил десяток магов-учеников. Кто-то ушел сам. Кого-то увели. Единственного оставшегося поставили охранять наружную дверь. Больше не из соображений безопасности, а чтобы не мешался под ногами. Кавардак и разбросанные по полу вещи говорили о спешке, в которой покидали это жилище. Маша сидела на краешке кровати рядом со свернувшейся калачиком и мирно дремлющей Эстель. Рядом на табурете сидел, подперев подбородок ладонями, задумчивый Туони. Йат-Белех закончил со своими обязанностями старшего в штабе Ордена и зашел извиниться за поведение Сирена. Он сидел на койке напротив девушки и тихо, чтобы не разбудить маленькую принцессу, рассказывал историю своего сына.

– Его дар обнаружился в первый же сезон после рождения. Он очень быстро развивался в умственном плане, и мы поначалу решили, что родился гений. Очень быстро научился говорить. Тогда-то мы и поняли, что за подарок подкинула нам судьба. В его бессмысленных, очень сбивчивых речах мы узнавали собственные мысли. Этот ребенок заглядывал нам в головы, – маг улыбнулся своим воспоминаниям, но через мгновение резко помрачнел и продолжил. – Я тренировал его. Хотел узнать, где проходит граница его способностям. И чем дальше я заходил, тем страшнее мне становилось. Казалось, для него нет невозможного. Ко второму сезону своей жизни он уже читал мысли на огромных расстояниях, извлекал память из-под самых плотных ментальных блоков, начинал манипулировать чужим сознанием. Тогда-то мне и пришло боевое предписание от императора присоединиться к седьмому легиону, направляющемуся к нижним границам на подавление эльфийских бунтов.

– «Лесные войны»!

Маша вздрогнула от резкого выкрика и покосилась на Туони, который сменил свою обычную задумчивость на живой интерес и с горящими глазами ждал продолжения рассказа.

– Да. Тогда это еще были просто бунты, и не все одобрили решение Тессона отправить войска и магов Ордена на усмирение остроухих. Но я был рад открывшимся возможностям. Считалось, что разум эльфов настолько принципиально по-иному устроен, что прочитать их мысли для человека непосильная задача. Я мечтал о том, чтобы Сирен опроверг этот постулат, – йат-Белех постепенно повышал голос, пока, вдруг, не опомнился и не продолжил тише: – И мой мальчик сделал это. Сейчас мне страшно думать, что бы было с нами без него. Эльфы всегда брали своим коварством и непредсказуемостью. Ни одному человеку не дано было понять эльфийских архонтов, переживших, по слухам, не одну сотню сезонов тряски. Поэтому-то мне и не поверили, когда я первый раз пришел на совет офицеров легиона и рассказал, что знаю все планы эльфов. Но после того, как мы потеряли передовой отряд в засаде егерей, в той самой засаде, о которой предупреждал я, к нам с сыном начали прислушиваться. И тогда началась настоящая война! Мы водили патриархов остроухих за нос, как несмышленых детей. Знали наперед все их шаги. Все благодаря моему сыну. Он почти не выходил из транса и следил за каждым движением мысли врага. Стал мало спать. Все чаще жаловался на головные боли. Я лишь просил его потерпеть до окончания войны и пичкал травами, снимающими боль. А война затянулась. Остроухие отстали от нас и сосредоточились на легионах, пришедших нам на подмогу. Солдаты завязли в чащах нижних провинций и несли потери, пока мы старались нанести больше урона врагу в тылах. Потом Сирену стало совсем плохо. Травы уже не спасали. Кроме болей его начали мучить галлюцинации. Он не мог нам больше помогать, и до самого конца войны мы прятались от егерей и пытались пробиться к своим. Сирену становилось все хуже, он впал в сон и медленно умирал, пока эти недоучки полевые лекари, способные лишь на сращивание сломанных костей, пытались понять, что с ним не так. Слава Панакее, он дожил до того, как мы выбрались из окружения, и лучшие целители империи, предоставленные самим Тессоном за заслуги в войне, смогли им заняться.

Маша откровенно скучала, подавляя зевоту с начала рассказа мага, но всем видом старательно показывала внимание. Туони же отчего-то был поглощен историей йат-Белеха и неотрывно смотрел на него жадным взглядом.

– Мозг Сирена пожирала неизвестная болезнь. Она разрасталась, захватывая все больше тканей. Пришлось удалить ощутимую часть содержимого его головы. После этого обычный человек мог бы только спать: связь души с телом была полностью разрушена. Возможно, так было бы лучше… но талант моего сына не ослаб, и проявил себя в новом свете. Вопреки словам врачевателей, Сирен встал на ноги уже на следующий день. Полностью лишенный чувств, но, тем не менее, свободно ориентирующийся с помощью органов зрения и слуха окружающих людей. Позже выяснилось, что он использует не только глаза и уши окружающих…

Рассказ мага прервала хлопнувшая входная дверь. Из комнаты новобранцев было отлично слышно, как кто-то вошел в гостиную. Затем послышались голоса, и Маша сразу распознала спокойную, уверенную манеру речи Роэла. Йат-Белех поспешно покинул комнату, чтобы встретить вернувшегося гостя. А девушка еще раз улыбнулась спящей принцессе, поправила ей одеяло и шепотом попросила Туони остаться с ней. Затем покинула комнату. Спустившись в гостинную, она обнаружила там кроме воина и светловолосого мага третьего мужчину. Странная волна неприязни, исходящая от незнакомца, окатила Машу, но заметив, как спокоен рядом с ним Роэл, попыталась успокоить свои чувства.

– Маша! Позволь представить тебя моему брату. Ирэй, это мистрисс Маша из глубинного мира, – слегка пафосным тоном отрекомендовал он девушку.

Мужчина заметным усилием подавил изумление, шагнул к Маше и протянул руку. Та подала в ответ свою и слегка смутилась, почувствовав его губы на тыльной стороне своей ладони.

– Рад знакомству, мистрисс. Как вам у нас? – любезный тон Ирэя и его обходительность сделали свое дело: девушка улыбнулась.

– У вас тут просто чудесно. На следующий otpusk непременно приеду снова, – нервно пошутила она.

Ирэй улыбнулся шире, видимо, догадавшись, что прозвучала шутка, и, наконец, отпустил руку Маши.

– Мы пришли говорить от лица регента, – отчего-то недовольно буркнул Роэл.

– Что ж, присаживайтесь, думаю, это не займет много времени, – йат-Белех явно был не рад визитеру.

– Спасибо, я тоже думаю, что мы быстро придем к соглашению. Ведь это на благо империи, а мы с вами ее преданные граждане, не так ли? – гость двинулся к ближайшему креслу, но остановился на полушаге, встретившись глазами с Сиреном, который появился в комнате, казалось, из воздуха.

– Сирен! – прикрикнул было на сына светловолосый маг, но, увидев, что визитер не корчится от головной боли, осекся.

Мальчик сверлил глазами Ирэя, и на его юном лице отражалось озадаченность. А бородач смотрел на него сверху вниз со снисходительной улыбкой и не шевелился. Заскрипели ступеньки, и на лестнице показался смущенный Туони. За рукав его мантии крепко цеплялась ручка Эстель.

– Где у вас туалет? Принцессе надо… Ай! – некромант вскрикнул от боли: девочка схватилась за его руку с недетской силой.

Ирэй повернул голову и удивленно дернул бровью, поймав взгляд единственной оставшейся наследницы трона. По бледным детским щекам пробежали крупные градины слез, соединившись на подбородке. И в этот момент тишину разрубил звонкий детский крик:

– Это он! Он отдал им нас!

Все рефлекторно повернули голову в сторону источника голоса. Сирен, полностью копировавший выражение лица Эстель, стоял, вытянув руку в сторону гостя, и указывал на него пальцем. На пол с его подбородка капали слезы. Йат-Белех среагировал первым, выпустив в Ирэя поочередно две струи огня, но тут же упал на пол и прижал руки к сердцу. Роэл отскочил в сторону от брата, который так и не сдвинулся с места. Струи огня разбились всполохами о невидимый щит вокруг бородача.

– Ирэй, что это значит?! – воин потянулся к рукояти меча, но пока еще медлил.

– Видимо, договориться не получится, – голос гостя оставался спокойным.

Как в ответ на его слова, распахнулась входная дверь, и внутрь ворвалась группа людей. Они выглядели как обычные граждане столицы, но нарукавные повязки выдавали в них активистов «голубой молнии». Вторгнувшиеся быстро заполнили пространство у дверей, не решаясь пока идти в атаку. До этого недвижимый, как статуя, Ирэй внезапно сделал выпад в сторону Маши и схватил ее. Она не успела и пискнуть, как к ее подбородку был приставлено острие ее же кинжала. Роэл, обнаживший меч сразу же, как в гостиной появились новые действующие лица, сделал шаг к брату, но вынужден был остановиться: по шее девушки потекла тонкая струйка крови.

– Нет. Подходить к нам не надо, – Ирэй медленно пятился к входной двери под защиту приспешников. – Трое наверх, за девчонкой. Остальные – взять его живьем.

Воина тут же взяли в клещи, и он беспомощно наблюдал, как наверх по лестнице поднимаются трое головорезов. Туони с принцессой успели скрыться наверху. Роэл отступал к дверям в столовую, куда скрылся Сирен: в просторном помещении удобнее орудовать длинным мечом. Маша терялась из виду, но помочь ей, пока у врага численный перевес, все равно не выйдет. И вот враги уже подошли вплотную. Он уже чувствовал их пахнущее протухшей рыбой дыхание. Как и ожидалось, враги попробовали отсечь его от выхода из комнаты, но Роэл в самый последний момент успел нырнуть в дверной проем. Навязать превосходящим силам противника бой у самого входа не вышло: шустрые бойцы «голубой молнии» без суеты вломились в столовую следом за беглецом. Воин отступал вглубь комнаты. Единственный выход блокирован. Двери в дальнем конце помещения, судя по виду, вели в чулан или кладовку. Сбежать через окно тоже не представлялось возможным: крупнейший союз магов в Сибарии не оставлял уязвимых мест в своих убежищах, и стекло, скорее всего, разбить не удалось бы. Роэл запрыгнул на обеденный стол и не спеша пятился назад, опрокидывая ногами стулья. Враг не спешил, сзади не напирали, и этот маневр не возымел действия: бойцы аккуратно перешагивали препятствия. Один из них поднялся на стол и наступал, помахивая простой деревянной дубинкой. Воин дошел до края стола, спрыгнул на пол и сразу же рубанул мечом ножку. Стол завалился на бок, и боец с дубинкой, взмахнув неуклюже руками, приложился спиной об край столешницы. А Роэл остановился у самой стены, радуясь только тому, что со спины теперь к нему не зайдут. Натиск противника тоже прекратился. Воин напряженно вглядывался в лица замерших перед атакой мужчин, готовый отразить любой выпад с их стороны. Но они не двигались. Где-то за спинами ближайших врагов звонко щелкнуло. И эхом этому звуку мгновенно кольнула боль в незащищенном сгибе локтя. Роэл бросил взгляд на свою правую руку: гномий дротик. Меч мгновенно потяжелел раза в два, но воин лишь крепче сжал рукоять. Левой рукой он потянулся выдернуть ядовитый снаряд, но перед глазами все поплыло, а ноги предательски подкосились. Своего падения Роэл уже не почувствовал.

Маша не пыталась вырваться из крепкого захвата Ирэя. Его левая рука больно сдавила живот, а стилет в правой мог при малейшем лишнем движении проткнуть сонную артерию. «Зачем, вообще, мне нужен был этот ножик? – начиная паниковать, размышляла она. – Сейчас им меня и прирежут… Как же хочется домой…» Тем временем, из столовой, куда скрылся Роэл, послышался грохот падающей мебели. Одновременно с этим, сверху послышался тихий вскрик и звук падающих тел.

– Феос, разберись, – бросил Ирэй.

От группы его бойцов отделился один ничем не примечательной внешности и ринулся наверх. Оттуда сразу же послышалась возня и негромкий шум борьбы. Через минуту все стихло: и сверху, и за дверьми, куда скрылся Роэл. Но тишина не продлилась долго, разорвавшись громким треском в соседней комнате. В столовой начался настоящий бедлам: крики, грохот, звон посуды. В узком обозримом пространстве за дверным проемом промелькнуло чье-то сложенное пополам летящее в стену тело. Бойцы у входа в столовую напряглись, но в комнату не полезли, а прижались к стене по бокам проема, взяв наизготовку свое оружие. Шум довольно скоро прекратился, и снова зазвенела напряженная тишина. У Маши были догадки относительно того, кто решил посетить эту заварушку, и она была несказанно рада этому вторжению. Но суровая реальность в лице коэх-Саэла, который не стал соваться в двери, где его ждали, а проломился с жутким треском и грохотом прямо через стену, снова вернула девушку в состояние уныния. Она была твердо уверена, что кроме Джамиса из этой западни их не вытащит никто. А маг земли тем временем, не останавливаясь, влетел в гущу врагов и начал их раскидывать по сторонам с чудовищной силой и бешеным рычанием:

– Треклятые воры! Как вы посмели вторгнуться в твердыню Ордена?! Вы заплатите за свою дерзость!

– Именем регента, прекратить! – безуспешно пытался перекричать громогласного мага Ирэй.

Бойцы «голубой молнии» оправились от шока и перешли в наступление, осыпая ходячую глыбу земли ударами дубинок со всех сторон. Но коэх-Саэл, кажется, не замечал этого, продолжая бешено орать и расшвыривать врагов по одному. После ударов о стену каждый третий так и оставался лежать с пробитым черепом или переломанным позвоночником. Остальные же вставали и снова упорно бросались в бой, чтобы очередной раз быть отброшенными к одной из стен. Так бы все и продолжалось до полной победы, если бы окружившие мага бойцы не расступились одновременно. Коэх-Соэл махнул последний раз каменными кулачищами и остановился, оценивая ситуацию. Но роковая ошибка его была в том, что он перестал кричать. В наступившей тишине голос Ирэя прозвучал достаточно четко:

– Именем регента, прекратить!

У земляного человека тут же опустились руки. Он ссутулился и, кажется, начал уменьшаться в размере. Его черные камешки-глаза были направлены на тело йат-Белеха, распростертое в паре метров от ног представителя регента.

– Вот. Хороший мальчик. Добрый гражданин империи, – насмешливо похвалил его Ирэй.

Коэх-Соэл снова выпрямился и поднял земляные булавы-кулаки на уровень груди для продолжения драки. От него ощутимо пыхнуло жаркой ненавистью.

– Что? Хочешь пойти против империи? Поднимешь руку на представителей власти? – откровенно издевался над магом бородач.