Текст книги "А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 200 (всего у книги 207 страниц)

Глава 14

– Как пельмешки? – поинтересовался Нифонтов, смолотивший, между прочим, под неспешный разговор аж три порции. Уж не знаю, оголодал он так или руководствовался принципом «На халяву и уксус сладкий». Кстати, приправлял он их именно им, в смысле – уксусом. – Вещь?

– Вещь, – согласился я. – Хороши. И компот тоже. Чем-то похож на тот, что у меня бывшая теща варила, такой же – много сахара и сухофруктов, зато мало воды.

– Кстати! – Николай вытер рот салфеткой. – Ты же в курсе, кем является твоя бывшая теща?

– Речь о том, что она ведьма? – уточнил я. – В курсе. Да мы вроде об этом уже как-то говорили. Не вчера, правда, но было такое.

– Да? – удивился, то ли всерьез, то ли нет оперативник. – Не помню. Но и не суть.

– А ты это к чему спросил?

– Лишнего много она себе позволять стала. – Мой сотрапезник отпил вышеупомянутого компота. – Понимаю, стареть никому не хочется, но меру знать надо. Мне тут птичка на хвостике весточку принесла, что твоя бывшая родственница одну дурочку чуть на тот свет не отправила. Все обошлось, но симптомчик нехороший. Ты, если ее увидишь, объясни, что в следующий раз с рук подобное не сойдет и за сделанное отвечать придется. И родство с тобой ей никак не поможет.

– Можно подумать, что это прямо вот такая серьезная привилегия – родство со мной, – не удержался от колкости я. – Которая вас, если что, остановит.

– Не скажи, – веско возразил мне Нифонтов. – Отдел всегда идет навстречу тем, кто хочет жить с ним в мире или оказывает дружескую поддержку в тех или иных вопросах. Как ты, например.

– За подобное отношение, конечно, спасибо, но если Полина Олеговна чего еще натворит, то ты поступай с ней так, как положено в таких случаях, – попросил я его. – От меня точно претензий на этот счет не последует. Мы не сильно ладили тогда, когда я был женат на ее дочери, а сейчас вовсе не общаемся.

– Ладно, о чем поговорить хотел? – как видно поняв, что на этот раз ничего из ситуации полезного выдоить не получится, сменил тему оперативник.

– Есть два вопроса, – охотно поддержал перевод темы я. – Вернее, два момента, оба довольно важных. Первый – завтра я собираюсь отправить в небытие последнего спутника Кузьмы. В принципе все готово, осталось только его в конечный пункт назначения спровадить.

– Слушай, я завтра никак, – нахмурился Нифонтов. – Мы с Пашей ни свет ни заря в Сергиев Посад уезжаем, надо нам там одного типа за горло взять. Давай я Женьке скажу, она тебя подстрахует. Знаю, вы не сильно ладите, но тут же не личное, а дело. Поверь, она одно от другого отделять научилась. Ну, почти.

– Серьезно? – усмехнулся я. – Как же, верю. Тоже почти. Ладно, не парься, мне ваша помощь не очень нужна, как-нибудь справлюсь сам. Просто проинформировал тебя о грядущем мероприятии в рамках той самой дружеской поддержки, о которой ты говорил. И обиду, как в прошлые разы, не таил.

– Какая обида, о чем ты? – округлил глаза Николай. – Просто мы вроде как одно дело делаем, потому лучше информацией делиться своевременно, а не постфактум. Вот как сейчас. И если я чего узнаю по этой теме, то тоже всегда тебя в известность поставлю.

– Именно! – радостно сообщил ему я. – С тем и приехал, собственно. Мелочь неупокоенная – что, с ней мы, считай, почти разобрались. Вот их старшой – тут да, крепкий орешек. С ним только мы все вместе можем разделаться, сплотившись и встав плечом к плечу! Потому что – что? Правильно. Когда мы едины, мы непобедимы.

– Я понял, понял, – чуть помрачнел оперативник. – Излагай.

Просьбу его я выполнил немедленно и вывалил всю ту информацию, которую мы с Валерой в шаурмячной по полочками разложили. Только о Швецове не упомянул ни словом. Ни к чему Нифонтову знать, что я Хранителя кладов к движению подтянул. Лишнее это. Ясно, что такой факт не утаишь, раньше или позже он всплывет, но пока вот так.

– Понятно. – Николай допил компот и снова вытер губы салфеткой. – Сразу скажу – не фигурировала у нас нигде колдовская книга. Это тебе не проклятая чайная чашка или там амулет непонятного назначения, тут серьезный артефакт. Сильных и старых колдунов не так и много в масштабах всей страны, а в Москве того меньше, так что появись она в условно-открытом доступе, для продажи, например, нам бы маякнули.

– Но она может просто где-то или у кого-то храниться, – предположил я. – Как будущий предмет для обмена. Закинь удочки, вдруг клюнет? И коллег попроси. Может, кто-то что-то слышал, видел. Хоть хвостик от ниточки поймать бы, а там размотаем клубочек. Очень мне не хочется к Даре на поклон идти или, того хуже, к ней в кабалу лезть.

– Понимаю, – вздохнул оперативник. – И поверь, лучше, чем кто-либо другой. Сам, знаешь ли…

– Знаю, – подтвердил я. – Еще бы. Послал, значит, ты ее?

– Выбора не было. Марфа с добром своим ни в какую расставаться не желает. Уперлась намертво – «нет», и все. Что, мне ее убивать теперь?

– Соседка моя считает, что да.

– Так ей это только и нужно, – невесело улыбнулся Нифонтов. – Для того все и затеяно, похоже. Что Марфа мне откажет, ей было сразу понятно, и после, по ее прикидкам, развитие ситуации должно пойти другим путем. Например, конфликтным.

– Не думаю, – засомневался я. – Ты парень сдержанный, это все знают.

– Я – да. А Женька? Тетя Паша опять же? Кстати, я ее еле удержал. Она, понимаешь, Марфу с незапамятных времен не любит, потому всерьез нацелилась ее дом обнести. И ведь обнесла бы, даже не сомневайся. У нее знаешь сколько талантов? Она сейф Вики как-то раз на спор за пару минут вскрыла, а у него такие замки, которые даже матерый взломщик не одолеет.

– Ну да, потом Марфа выкатывает обвинение в том, что это вы ее ограбили, и разгорается большой скандал.

– В лучшем случае, – хмуро отметил Нифонтов. – А если бы тетю Пашу там прихватили, прямо в доме Марфы? Она руки вверх поднимать не умеет, не заложен в ней такой талант, значит, случилась бы кровь. И добро, если только ведьм. А если нет? Если бы там, не приведи Господь, ее положили? Она у нас долгожительница, конечно, но бессмертия на белом свете нет, кто-кто, а ты это точно знаешь.

– Вы бы не простили, – кивнул я. – И, думаю, не вы одни.

– По сути Марфа была бы в своем праве, это ее дом, и она вправе карать того, кто посягнул на него и все, что в там находится, но нынешнее относительно спокойное сосуществование почти всех со всеми пошло бы прахом, это факт, – подтвердил верность моего предположения оперативник. – Не может подобное бесследно пройти.

Мне не рассказывай. Точно не простили бы. Дождались бы первого подходящего случая, придрались к какой-то мелочи и весь ковен вырезали, вместе с его главой. Да еще и остальным московским ведьмам перцу под хвост сыпанули, для ума. Не скажу, что меня подобное событие сильно бы огорчило, но обострение ситуации в ночной Москве никому на пользу не пойдет. Тем более что не исключен и тот вариант, в котором мне, Валере и ряду других людей и нелюдей в какой-то момент пришлось бы делать выбор из серии «С кем ты?». И в Лозовке тут не отсидишься, не та ситуация. Нет, у меня, конечно, аренда домика в Венгрии оплачена до конца года, но всякий раз сбегать из города в тот момент, когда запахнет паленым, это как-то не комильфо. Тогда уж было проще вообще сюда не возвращаться, а остаться там навсегда. Выкупить дом, жениться на прелестной Маргит, породнившись тем самым со старинным родом Балинтов и обеспечив себе уважение местного сообщества, ловить рыбу на рассвете, варить зелья, пить палинку для аппетита перед обедом, время от времени брать особо денежные контракты с подачи Жозефины и так далее.

Только не по мне такое спокойное существование. Может, позже, когда я пойму, что жизнь есть суета, и придет желание осесть где-то так, чтобы ни одна сволочь меня отыскать не смогла, а пока нет. Пока мне достаточно того, что случаются редкие и потом особо приятные передышки в Лозовке, после которых в моей жизни все снова встает дыбом, точно асфальт во время землетрясения.

– Что до твоей просьбы – наведу справки, – пообещал мне Нифонтов. – Обещать ничего не стану, но, если хоть что-то мелькнет – сразу позвоню. Слово.

– И еще одно. Дара какое-то обманное зелье упомянула, применительно к этой книге. Понять бы, для чего оно, что вообще за зелье. Я знаю два таких – первое, которое позволяет выглядеть как другой человек, и второе, способствующее определению того, врут тебе или нет. Но как ни кручу в голове эту информацию, все одно выходит, что речь идет о чем-то другом.

– Не по адресу, – поморщился Нифонтов. – Здесь тебе с Викой стоит общаться, по ее профилю вопрос.

– Так ты у нее спроси, – предложил я. – Мне, боюсь, она ничего не скажет. Просто в силу того, что на звонок не ответит. Как, впрочем, и всегда.

– Дураки вы оба, – хмуро сообщил мне Николай. – Чего вам не хватает? Ведь никто не мешает, палки в колеса не сует, живите да радуйтесь! Так нет, друг от друга бегаете, как школьники какие-то.

– «Вам», – усмехнулся я. – Ты меня сюда не привешивай, ладно? Я, знаешь ли, тоже не сторонник подобной чепухи. Да – да, нет – нет, все просто и ясно. А тут… Ладно, чего об этом. Так ты спросишь?

– Сам спроси, – упрямо велел Николай. – Причем прямо сейчас, не сходя с места. Вика, садись к нам!

Он привстал и махнул рукой, обозначив тем самым свое присутствие.

– Коль, чего у тебя с телефоном? Тебя там Ровнин потерял. Не то чтобы он рвет и мечет, но близко к тому, – услышал я знакомый голос, а мгновением позже увидел и его обладательницу. – Здравствуй, Саша.

– Привет, – ответил я Виктории, а после встал и отодвинул свободный стул, предлагая ей тем самым составить нам компанию. – Рад тебя видеть.

– Я тоже, – чуть помедлив, ответила девушка.

– Так, ребятки, вы общайтесь, а я пошел, – сообщил нам Нифонтов, доставая из кармана смартфон. – Тьфу ты! И вправду выключен. С чего бы? Может, разрядился?

Он хлопнул меня по плечу и стремительно покинул пельменную.

– Что-то съешь? – осведомился я у Вики. – Тут, правда, ассортимент… Э-э-э-э-э… Не очень девичий. В смысле калорийный. Но есть салат «Цезарь», например.

– Говорят, ты с Хранителем кладов побратался? – проигнорировав мой вопрос, спросила девушка. – Это правда?

– Правда.

– Он хороший парень. И честный, что большая редкость в наше время. Да, резкий, но правильный. Я с ним пару раз сталкивалась по работе, сама в том убедилась. Так что, как увидишь – передавай от меня привет.

– Хорошо, – пообещал я и, заметив, что Вика собирается встать из-за стола, накрыл ее ладонь своей. – Задержись на минуту. Пожалуйста.

– Саш, давай не будем, – мягко попросила она меня. – Не стоит подводить базовую основу под мою секундную слабость. Да, я за тебя тогда испугалась. Возможно, приняла этот страх за что-то другое. Такое случается.

– Да я не о том. Есть вопрос по твоему профессиональному профилю, может, что посоветуешь?

Мне показалось или в ее глазах мелькнуло нечто вроде разочарования? Или даже небольшой обиды?

Да нет, показалось. Точно показалось.

– Слушаю. – Виктория высвободила свою руку из-под моей. – Рассказывай.

Я еще раз изложил все, что было связано с книгой Кузьмы, и под конец упомянул слова Дары, с которыми у меня возникла непонятка.

– Знаешь, года четыре назад общалась я с одной ведьмой, – выслушав меня, задумчиво произнесла собеседница. – Мы ее прихватили как раз на продаже зелий из числа тех, которые не очень рекомендуется варить и уж точно не стоит распространять. Что интересно – молодая совсем ведьма, ей полвека не стукнуло, но крайне толковая. Эдакий Моцарт от зельеварения, интуитивно до таких вещей додумывалась, которые ни в одной книге не найдешь и ни у одного наставника не узнаешь. Одно плохо – до денег была слишком жадна.

– Что ее и сгубило? – уточнил я.

– Шесть человек умерли ее трудами, – пожала плечами Вика. – Трое в муках, таково было пожелание заказчиков. Одна из них вместе с нерожденным ребенком. Какие тут еще могут быть варианты? Пальчиком погрозить и сказать: «Не делай так больше»?

– А заказчики? – уточнил я. – С ними как? Или во всем виноват изготовитель зелья? Точнее – изготовительница?

– Заказчики тоже свое получили, – холодно ответила Вика. – Не сомневайся. Но я не о том. Мы тогда с ней всю ночь проговорили, она ждала транспортировки как раз в моем кабинете. Ну, так получилось. Много чего обсудили. Ведьмы не любят свои секреты раскрывать, это всем известно, тут другое. Она же знала, что все кончено, что ей не выбраться, потому ничего не скрывала. И про обманное зелье тогда тоже разговор зашел. Так вот, она упомянула о том, что его действие может распространяться не только на людей, но и на предметы. То есть можно сварить зелье, которое, например, вот этот стул может сделать столом. Вернее, придать ему сходство со столом, но при этом стул останется стулом. Но это будет не обычный морок, который навести не так сложно и от которого стандартное зелье не отличается ничем, тут немного другой принцип действия. Морок быстро развеется, как ему и положено, а зелье будет работать столько, сколько нужно. Исходя из использованного количества, имеется в виду. И самое главное – опытный колдун или матерая ведьма сквозь обычный морок увидят истинное лицо того, кто им воспользовался. А чары этого зелья им не под силу. Да и другим обитателям Ночи из нерядовых тоже.

– О как – я потер лоб – Надо же, не знал о подобном.

– Я вот что думаю – если протянуть цепочку вариаций обманного зелья дальше, то возможен вариант, в котором Кузьма, почуяв свою книгу, не распознает тебя, как ее нового владельца? Путано объяснила, да?

– Не-не-не, кажется, уловил твою мысль. То есть, если его призову я, то он может не явиться, хоть ему книга и нужна. Ну, во избежание стычки со спорным результатом. Может он меня уберет, но, возможно, и я его. Если же он поймет, что призыв исходит не от меня, а от кого-то другого, того, кто понял, что держит в руках и хочет бывшего владельца поставить себе на службу, то вероятность его появления значительно возрастет. Одно дело слуга Смерти, другое – неизвестный дурак, который почти наверняка думает, что уже поймал золотую рыбку. Он сам подойдет ко мне на расстояние удара. Ты же про это?

– Именно – Вика улыбнулась – Но в порядке версии, разумеется.

– Как ты думаешь, реально рецепт такого зелья раздобыть? – спросил у нее я. – Или в идеале, может, есть в Москве кто, кого за денежку можно подрядить подобное сварить? Ты же наверняка всех более-менее толковых людей и нелюдей из этого цеха знаешь. Больше скажу – уверен, что многие из них отделу, или даже тебе лично, многим обязаны.

– Прямо очень надо? – подперев кулаками подбородок, спросила Виктория. – Сильно-сильно? Так тебе этот колдун мешает?

– Ты же знаешь, как у нас обстоит дело с долгами, – пояснил я, немного удивившись. Она же в курсе происходящего. – До середины осени не выплачу его – кранты репутации. Все в подлунном мире будут знать, что Саня Смолин фуфло, которое не способно рассчитаться за оказанные ему услуги. А мне в этом городе еще долго жить. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Колдун, даже мертвый, очень серьезный противник, – хлопнула ресницами девушка и потрогала кулон-слезинку, который, как всегда, висел у нее на груди. – Ты можешь с ним просто не справиться. Об этом не думал? Репутация всего лишь сплав слухов и сплетен, не более того. Но слухи и сплетни не убивают. Поговорят день, два, три, а потом появится что-то новенькое и про тебя забудут.

– Большинство – да. Но есть те, кто будет это помнить всегда. И в первую очередь это мои собратья-ведьмаки, особенно из числа аксакалов. Ты даже не представляешь, какую они поднимут вонь. Не все, но кое-кто точно. «Опозорил род», «Сорная трава», «Такого никогда не было, и вот снова!». Так что хочешь не хочешь, а придется мне до октября хоть наизнанку вывернуться, но господина Савостина выцепить и высушить.

– Я подумаю, что можно сделать, – помедлив, произнесла Вика. – Правда, если получится, проверить результат ведь невозможно.

– Если что, у меня есть испытуемые, – заверил ее я. – Аж двое!

– Они оба бывшие колдуны и владельцы черной книги? – В глазах девушки мелькнули озорные искорки. – Саш, это просто бывшие люди, ставшие посмертными тенями. Твой же фигурант со Смертью в совсем других отношениях.

– Глупость брякнул, – признал я. – Не подумал.

– Этого я и боюсь, – вздохнула она. – Что, если ты и потом не подумаешь? Ну, когда зелье в ход пустишь?

За столом снова повисла пауза.

– А в Лозовке уже земляника пошла, – сказал я вдруг. – Крупная, сладкая. Антип из нее варенье варит вовсю. Аромат такой стоит, что хоть ложкой воздух ешь.

– Я люблю землянику. Давно, правда, ее не ела. В магазинах ее нет, а на рынок я не хожу. Некогда.

– Так приезжай в Лозовку, – предложил я. – Дядя Ермолай, тамошний лесовик, нам ее сколько хочешь отсыплет, хоть объешься. Нет, я понимаю, тот инцидент с рекой мог…

– Пойду. – Вика встала из-за стола. – Если что-то узнаю – позвоню.

– Мое предложение бессрочно, – встал и я. – Ты можешь прийти в мой дом тогда, когда тебе этого захочется. В любой из них.

Виктория кивнула, развернулась и направилась к выходу, где почти столкнулась с высоким светловолосым мужчиной в дорогом деловом костюме, который, войдя в пельменную, оглядел присутствующих, а после уверенно подошел к моему столику.

– Александр? – спросил он у меня. – Смолин?

– Да, – подтвердил я. – Вы от Белозерова?

– Совершенно верно. – Молодой человек вынул из кармана связку ключей в кожаном чехольчике и протянул мне, а следом за тем вручил еще визитку. – Вот, возьмите, тут мой номер, я на связи двадцать четыре часа. Да. Сергей Савельев, к вашим услугам.

– Александр, – я пожал протянутую мне руку. – Ну да вы знаете.

– Разумеется. Если понадобится транспорт, люди, что-то еще – звоните. Чем смогу – всегда помогу.

– Сдается мне, что вы новый начальник службы безопасности Вадима Евгеньевича, – предположил я.

– Так и есть, – белозубо улыбнулся мужчина. – И поверьте, у меня нет ни малейшего желания повторять ошибки своего предшественника. Сразу скажу – я в курсе того, как и что произошло. До мельчайших деталей.

– Всегда уважал вашего работодателя за то, что он четко знает, когда надо фигу в кармане держать, а когда нет. – Я снова уселся за стол. – Пельмешек не желаете? Они тут чудо как хороши.

– Да нет, я уже отобедал, – отказался Савельев. – Если позволите, задам вам еще один вопрос и поеду.

– Валяйте, – разрешил я.

– Если вдруг возникнет необходимость в том, чтобы…

– По ситуации, – перебил я его. – Только так, и никак иначе. Я, знаете ли, очень неприятный в каком-то смысле собеседник, у меня всегда есть свое мнение по любому вопросу. И, раз уж мы вот так, напрямую, друг с другом беседуем, то сразу предупрежу – давить на меня никогда не стоит, это почти всегда выходит боком. Если я сказал «нет», то это значит нет.

– Добро, – кивнул мужчина. – Собственно, Вадим Евгеньевич мне сказал ровно то же самое. И – рад знакомству.

Он снова протянул мне руку, которую я повторно пожал.

– Взаимно. Да, слушайте, а вы в какую сторону едете? Просто, может, нам по дороге?

Курлыканье звонка ворвалось в мой сон одновременно с недовольным голосом Жанны:

– Саш, вставай. Там какая-то шаболда пожаловала, в дверь названивает. Ты кого-то ждешь?

– А? – сонно пробормотал я, отрывая голову от подушки. – Какая еще шаболда?

Накануне новый начальник охраны Белозерова довез меня почти до самого дома. Почти – потому что я сам попросил высадить меня у станции метро, решив, что до подъезда с ним ехать все же перебор. Ясно, что мой адрес для него не тайна за семью печатями, но привычка есть привычка. Рядом с метро же обнаружилась свежеоткрытая кондитерская с привычным для таких заведений игривым названием «Мари Мю», в которой я прикупил здоровеннейший бисквитно-кремовый торт. Ну вот захотелось себя побаловать. Да и не только себя, разумеется, но и соседей-подъездных, которых я, как только на город упали сумерки, позвал в гости через Вавилу Силыча. В результате общими усилиями мы этот шедевр кулинарии и уничтожили. Под торт, чаек да душевную беседу мы засиделись до самого рассвета, так что нет ничего удивительного в том, что я продрых до десяти утра.

Последнее я выяснил, глянув на экран смартфона.

Десять утра! Елки-палки! Конечно же!

Я вскочил с кровати, схватил джинсы и на ходу чуть ли не впрыгнул в них, путаясь в штанинах.

Звонок пискнул ее раз и затих.

– Блин, блин, блин! – Я устремился к двери, опасаясь, что, открыв ее, никого там не увижу. – Забыл!

– Уж думала уходить, – сообщила мне симпатичная светловолосая невысокая девчонка лет восемнадцати, стоящая у лифта. – Решила, что не судьба мне все же с настоящим ведьмаком познакомиться. Когда ты к нам приезжал недавно, я в отъезде была. А ты ничего так, симпатичный. Только какой-то помятый и лохматый. Бухал вчера?

– Нет. – Я пригладил волосы. – Просто поздно лег. Вернее рано. Ну, не суть. Чаю хочешь? И еще вроде торт оставался. Вкусный.

– Уже нет, – еле слышно пискнул у меня за спиной Родька. – Но есть сушки и печеньки.

– Он с утра все дожрал, – с ехидцей сообщила мне Жанна, стоящая за спиной. – Втихаря! В одно рыло!

– Это у тебя рыло, – буркнул мой слуга. – Да и было там всего ничего. Такая орава у нас гостевалась вчерась, откуда там много останется?

– Спасибо, но нет. – Ворожея подошла ко мне и провела ладонями по талии, надо отметить – безукоризненной. – Фигуру берегу, избегаю лишних калорий. Да и со временем у меня туго, рейс через два с копейками часа. Пока до аэропорта доеду, пока регистрация, то, се. Так что держи посылочку от старшей, да поеду я. Войти, значит, можно?

– Если нынче ты ко мне в гости пожаловала без дурной мысли да камня за пазухой – заходи, – разрешил я, припомнив один из давних советов Вавилы Силыча. Эта фраза была чем-то вроде разового пропуска.

Огнеслава (а именно так звали эту девчонку, если не ошибаюсь) перешагнула порог, прикрыла дверь и скинула с плеча объемный кожаный рюкзак.

– Держи, – достала она из него деревянную коробку с медным крючочком, который придерживал крышку. – То, что обещано. Проверь комплектность и целость груза.

Я открыл коробку и увидел в ней конусообразный сосуд, в котором плескалась ярко-красная жидкость, причем чтобы он в таре не болтался, все свободное место было забито сухой травой с резким запахом.

Достав сосуд, я сразу заметил на стенках две довольно широкие черные линии, его опоясывающие.

– Велено повторить ранее говоренное. – Огнеслава ткнула пальчиком в одну из них: – Это ограничители нормы. Ни в коем случае больше не давать и меньше не давать. Ровно по линии зелье каждый раз отмерять, ясно? Раз в три дня. И строго в одно и то же время употреблять, минута в минуту. Иначе за результат мы не ручаемся, вины нашей в ее смерти не будет. Услышал? Да, вот еще что – она должна выпить все сама. Никаких капельниц, никаких внутривенных вливаний.

– Услышал, – кивнул я. – Расписаться где надо? Если что – готов.

– Слова достаточно. – Молоденькая ворожея затянула завязки рюкзака и снова закинула его на спину. – И не забывай то, что было тобой нам обещано, ведьмак. Мы свою часть договора выполнили, теперь дело за тобой.

– Пока не совсем выполнили. – Я тряхнул сосуд, в красноте зелья блеснули огненные искорки. – Вот как очухается та, для кого стараюсь, тогда можно будет это сказать.

– Девушку свою вылечить хочешь? – поинтересовалась Огнеслава. – Любовь и все такое?

– Да нет. Просто хорошей девчонке хочу помочь. Если честно, я ее почти и не знаю даже. Просто жалко – и все.

– Ты серьезно? – Голубые глаза ворожеи удивленно распахнулись. – Вот это все для, по сути, чужого человека?

– Вот такой я идиот. Сам знаю, только поделать ничего не могу.

– Заметь, не я это сказала, – желчно произнесла Жанна, прислонившаяся к стене.

– Хозяину виднее, кого и зачем лечить, – мигом ответил ей Родька.

– Ты странный. – Огнеслава провела своей теплой ладонью по моей голой груди. Джинсы я натянул, факт, а вот футболку нет. – Когда вернусь – загляну в гости. Приглашение на чай остается в силе?

– Если буду в городе – разумеется.

– С тортом? – На левой щеке ворожеи обнаружилась невероятно очаровательная ямочка.

– С тортом.

– Тогда точно загляну, – уверенно заявила она. – Разумеется, без дурной мысли и камня за пазухой. Пока, ведьмак. Еще увидимся!

И она вышла из квартиры, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Говорю же – шаболда, – процедила Жанна. – Вернется она. Поглядим еще!

Я пропустил ее слова мимо ушей, еще раз тряхнул сосуд, полюбовался на вспыхивающие и тут же гаснущие огоньки и направился в комнату. Надо было сделать несколько звонков, после позавтракать и выдвигаться в клинику Вагнера. А чего тянуть?

– Если честно, я думал, что эта ночь для Бэллы станет последней, – сообщил мне Петр Францевич, как только я вошел к нему в кабинет. – Медицина сейчас мощна, как никогда, но предел есть у всего, в том числе и у науки. Впрочем, я вам про это уже не раз говорил.

– Пойдемте. – Я качнул белой сумочкой с веревочными завязками, которую держал в руках. Когда-то в ней лежала то ли сорочка, то ли галстук, а теперь находилась деревянная коробка с зельем. – Попробуем кое-что из ненаучных методов.

– Вы серьезно, Саша? – Вагнер мигом вскочил с кресла. – Получилось добыть что-то эдакое? Ну… Такое.

– С трудом, – признался я. – Сначала пришлось серого волка приручить, затем жар-птицу добыть, после еще с царевной, которая в заточении томилась, валандаться. Короче – тихий ужас и куча проблем.

– Но это средство – оно же сработает? – негромко спросил Петр Францевич. – Эта девочка очень долго боролась, потому что ей хочется жить. И мне хочется, чтобы она жила. Как врачу и как человеку.

– Наши желания совпадают, – я подтолкнул его к двери. – Пойдемте уже. Нам лишние пять минут погоду не сделают, а вот ей очень даже могут навредить.

Вагнер не врал, Белла стояла на той черте, за которой начиналась чернота и пустота, я это понял сразу, как только глянул на тварь, которая разрослась настолько, что почти скрыла под собой лицо девушки.

– Лишних уберите отсюда, – попросил я Вагнера. – Ладно?

Сестры переглянулись, но, подчиняясь приказу своего руководителя, все же вышли из палаты.

– Еще два момента. – Я открыл коробку и достал сосуд. – Мне нужна емкость, куда я перелью часть вот этой жидкости.

– Держи. – Вагнер мигом протянул мне колбу, стоящую на одном из аппаратов. – Не сомневайся, она стерильна.

– Хорошо, – кивнул я. – И второе – Бэлла сама должна это выпить.

– То есть?

– То и есть. – Я ткнул пальцем в трубку, которая находилась во рту Бэллы. – Вот это надо вынуть и сделать так, чтобы она проглотила то, что я принес. Вы врач, не я, потому должны знать, как этого добиться. Нос там зажать, что-то еще. Думайте, делайте, а я пока отмерю нужную дозу.

Собственно, ничего сложного в переливании из одного сосуда в другой вроде бы не было, но руки все же немного подрагивали, то ли от напряжения, то ли от страха пролить драгоценное зелье.

– У нас будет секунд двадцать-тридцать после того, как я выну интубационную трубку. После всё, – сказал мне Вагнер, непривычно бледный. Сошел с его щек обычный румянец. – И Саша, имейте в виду – если что, мне мало не покажется. Тут дело не просто судебным иском пахнет или отзывом лицензии, а кое-чем похуже.

– И не страшно? – спросил у него я. – Такой риск? Почему?

– Сам не знаю, – немного растерянно ответил Петр Францевич. – Наверное, потому что русской крови во мне больше, чем немецкой. Выходит, чувства для меня значат больше, чем разум. Ведь понимаю, что делаю то, что не должен, но отчего-то это мне кажется правильным.

– Она точно проглотит то, что мы ей в рот вольем? – еще раз уточнил я. – Это очень важно. Рефлексы у нее сработают как надо?

– Сработают. После экстубации у человека происходит рефлекторное сглатывание, главное – ему помочь. – Вагнер показал мне какую-то прозрачную хрень, чем-то напоминающую вытянутую и плоскую воронку. – Но делать надо все очень быстро.

– Так понеслась, – сказал я, глянув на часы, висящие на стене. – Запомните – сейчас двенадцать двадцать семь.

– Работаем, – тоном, который я никогда у него не слышал, сказал Петр Францевич. – Убираю интубационную трубку.

Следом раздался неприятный хлюпающий звук и еле слышный хрип Бэллы, который более всего напоминал последний выдох.