Текст книги "А. Смолин, ведьмак. Цикл (СИ)"

Автор книги: Андрей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 198 (всего у книги 207 страниц)

Глава 12

– Добрый день, Александр. Это Белозеров.

– Мое почтение. – Имя собеседника я называть не стал, поскольку любопытная старушка явно навострила уши. Более того – мне вообще показалось, что одно из них реально вытянулось вверх, став похожим на кошачье. – Рад вас слышать.

– Я сделал то, о чем вы просили. Дом, о котором шла речь в нашу последнюю встречу, куплен и находится в полном вашем распоряжении. Но оформил я его, как мы и договаривались, на свою бывшую жену. Надеюсь, ваша точка зрения на данный счет не изменилась?

– Ух ты! – впечатлился я. – Так быстро? И – нет, наши договоренности остались прежними.

– А смысл тянуть? – не стал ходить вокруг да около мой собеседник. – Ну да, можно было бы путем переговоров снизить цену процентов на двадцать пять – тридцать, в другой ситуации я именно так и поступил бы, но не сейчас. Вы честно выполнили свою работу, мне хочется рассчитаться с вами поскорее. Да и дом на самом деле неплох, эдакое академическое гнездышко в стиле позднего СССР. Впрочем, вы юны, тех времен не помните, потому вряд ли поймете, о чем я речь веду. Если проще – хорошее месторасположение, большой ухоженный участок, добротная винтажная мебель, гараж на три машины. Покойный знал толк в комфорте. Жаль, с детьми ему не повезло.

– Ну как не повезло? – возразил я, глянув на Дару и скорчив лицо в гримасе из серии «Ну извини, важный разговор». – Просто выросло, что выросло. Так случается.

– Ключи можете забрать в любой момент, – сообщил мне Белозеров. – Желаете – загляните ко мне в офис, только предупредите заранее, желаете, вам их домой привезут. Или туда, куда скажете.

– Спасибо. – Я отошел от соседки на несколько шагов. – Такой вопрос – ваша дочь доброй волей отправилась в Германию или вы сами инициативу проявили?

– Сама, – со скрытой гордостью ответил Вадим Евгеньевич. – Я даже удивился. Не знаю, что вы ей сказали, но выходит, что в определенном смысле слово на самом деле лечит.

– Особенно если оно подкреплено делом, – хмыкнул я. – Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.

– Мой опыт говорит, что не стоит раньше времени радоваться.

– Думаю, конкретно у этой сказки будет счастливый финал, – заверил его я. – Она у вас девочка вздорная, но неглупая, так что не переживайте. И еще раз спасибо за дом, очень выручили.

– Не за что. – Ощущалось, что Белозеров улыбается. – Жду звонка.

Вот и славно. Плацдарм готов, осталось только врага на него заманить. Надеюсь, Хозяин кладбища не ошибся, все выйдет так, как он предполагал.

– Какой деловой стал! – всплеснула руками бабка Дарья, глядя на меня, убирающего смартфон в карман джинсов. – Откуда что берется? Пару лет назад ходил вахлак вахлаком, тени своей боялся, а нынче – гляньте на него! Начальник – и только!

– С волками жить – по волчьи выть, – и не подумал смущаться я. – Так о чем у нас речь шла? Ты там какого-то Кузьму упомянула?

– Не какого-то, а вполне конкретного. – Соседка оторвала от пучка одну редиску, бросила ее в рот и с хрустом разжевала. – Про Савостина Кузьму Петровича, хрена старого, глаголю. Как сейчас сказали бы – колдуна-профессионала. На редкость неприятная личность, доложу тебе. Когда узнала, что его в домовину положили и землей присыпали, обрадовалась невероятно. Само собой, понятно было, что надолго он на погосте не задержится, хоронили не так, как следует. Колдуна мало просто в гроб положить, его перед тем надо верно обиходить – гвозди стальные в пятки вбить, в рот иголок железных насовать да его зашить, еще кое-что сделать, тогда, может, он и угомонится. Но все равно хорошо вышло. Тут ведь как – чем ему хуже, тем мне приятнее. Мы с Кузьмой с давних пор не ладим, с тех, когда он одну мою подружку пеплом по ветру развеял.

– Ну, тут ты, бабуля, привираешь, – поморщился я.

– Вот наглец! – возмутилась соседка. – Раз говорю – так и было. Анютку он, змей подколодный, за кромку определил. Сначала с ней натешился вдоволь, а после убил. Луной клянусь, так и было.

– Насчет Анюты не спорю, более того, даже верю. Но вот то, что эта бедолага тебе подругой приходилась – заливаешь. Нет у тебя подруг, Дарья Семеновна, и сроду не водилось. Подручные есть, помощницы, служанки. Еще дуры наивные, которых ты используешь, их вообще без счета. А подруг – нет. Откуда им взяться? Тебе же вообще никто не нужен, верно?

– Да хоть бы и так, – даже не стала спорить старуха. – Только все одно ничего не меняется. Кузьма ее убил, чтобы мне насолить, а я такого не прощаю. Вот и выходит, ведьмак, что мы с тобой единое дело делаем, верно? Враг-то у нас один на двоих.

– Верно, верно. И?

– Рано тебя похвалила, – констатировала Дара. – Деловым-то стал, а ума не прибавилось. Что «и»? Помочь я тебе хочу.

– Ты? – уточнил я, прищурив левый глаз. – Вот так просто, от чистой души? Безвозмездно?

– Не загибай салазки до того, как мороз ударит, – посоветовала мне бабка. – Ишь скачет, как кузнечик, с пятого на десятое. Про даром речь не шла, только про то, что я знаю кое-что такое, без чего тебе Кузьму ввек до осени не словить. Тебе же умрун сроку до первого снега отмерил, верно? Ну да, до него еще далеко, вон лето толком в силу еще не вошло, не окрепло, вроде времени полно. Только ты же знаешь, что дни летят сильно быстро, не успел обернуться – и все, лист с дерева облетает, а на траве изморозь.

Не пернатый ли гость ей эти весточки принес, тот, которого мы вчера созерцали с крылечка? Если да, то он очень информированный товарищ.

– Соседка, если что, у меня в доме книжка писателя Пришвина стоит, может, от Захара Петровича осталась, может, от прежних жильцов, уж не знаю. Захочу про родную природу почитать – ее открою. Давай к делу перейдем. И сразу – если ты по новой волынку про Нифонтова и Марфу затянешь, так это без меня. Николаю помощь, судя по всему, на фиг не нужна, поскольку я ее предложил, а он отказался, а с коллегой твоей я ссориться не стану. Мне дешевле от умруна как-то по-другому откупиться. Уверен, что мы договоримся, он товарищ хоть и жесткий, но умный, свою выгоду всегда соблюдет.

– Николай твой идиот, каких свет не видывал, – сплюнула себе под ноги ведьма, причем на этот раз, похоже, ее недовольство было весьма искренним. – Я уж думала, такие, как он, перевелись, ан нет, глянь-ка, еще существуют. Ладно эта стервь Никитишна, эта старой породы человек, ей сроду ни себя, ни других не жалко. Да они раньше все такие были, потому подолгу и не жили, только Пашка одна и есть исключение, и то не своей волей. Но этот-то из новых вроде, должен понимать простую вещь – не стоит идея того, чтобы за нее так рваться на части. И все же одно дело ему дороже и себя, и девки, которую он любит. Вот скажи мне, Сашка – он нормальный?

– Хрен знает, – пожал плечами я. – Не мне судить. У нас с ним разные приоритеты в жизни, и пути достижения целей тоже разные. И потом – у Нифонтова есть то, что называют «служебным долгом», а у меня нет. Я живу от неприятности до неприятности, а в промежутке между ними отдыхаю. Так чего за помощь хочешь, соседка? Если знаешь – говори, если нет – придумай, после скажешь, а я пока в лес пойду. Только имей в виду, я сегодня обратно в Москву возвращаюсь, так что особо не тяни.

– Да ты, ведьмак, выходит, Марфы боишься? – подковырнула меня ведьма. – Ладно, пусть. Тогда давай другое у тебя попрошу за обещанный совет.

– Давай, – разрешил я. – Правда, не обещаю, что и тут соглашусь. Во-первых, ты, бабуля, сильно любишь цены на свои услуги завышать, а во-вторых, доверия у меня к тебе нет.

– Я ведь и обидеться могу, – нахмурилась Дара.

– На правду? С чего бы? – усмехнулся я. – Кто обещал мне зелье сварить из мандрагыра, которое мертвого поднимет? Не ты ли? А ведь не сварила бы, верно? Или сварила, да не то. Ты ведьма, конечно, сильная, но для такого рецепта, при всем уважении, боюсь, тебе силенок и знаний не хватит. Так же?

На самом деле я, конечно, блефовал. Может, и хватило бы опыта, знаний и сил у Дары для означенного лекарства, но вот только мне кажется, что вряд ли. Если ворожеи, которые на ногах стоят покрепче, чем ее племя, с ним еле-еле управляются, то куда ей-то.

– Что обещала – то получил бы, – уже без душевности в голосе сообщила мне ведьма. – А уж я бы его сготовила, не я – тебе какая печаль? Важен конечный результат.

– Ну, это да, тут согласен. Но цену все же назначай реальную, не безмерную.

– Хорошо. – Дара поправила платочек. – Тебе всего-то надо будет кое-куда сходить, там кое-что взять и мне сюда это привезти. Все!

– Все! – передразнил ее я и хлопнул в ладоши. – И только! Нет, мать, так не пойдет. Куда пойти, чего взять? Детали давай. И еще аванс, если договоримся, с тебя.

Самый скверный вариант из всех. Это в сказках Иваны-царевичи философски относятся к «поди туда, не знаю куда», причем исключительно по застарелой аристократической привычке, которая предполагает, что кто-то придет и за них всю работу сделает – отважный витязь, верный слуга, серый волк. Да пофиг кто, лишь бы самому не трудиться. А ему останется только сдать молодильное яблоко папаше да ошалевшей от свободы царевне юбку на голову завернуть при первой возможности.

Так что не факт, что сделка состоится. Совсем не факт.

– Да какой же тут аванс может быть? – вроде как опешила ведьма. – Это же знания, а не сундук с монетами. Ну, могу десяток-другой разных слов произнести, если тебе полегшает. Вразнобой.

– Что и откуда приволочь надо? – без особого почтения в голосе переспросил я. – Детально.

– Нож мне нужен, – не стала чиниться бабка. – Лежит он в не сильно дальнем от нас лесу, на поляне, под камнем-валуном. Пойди, возьми, принеси – и узнаешь, как Кузьму словить, что бабочку в сачок. Имеется средство, которое его приманит, не сомневайся. Надежное, верное. А если управишься скоро, так я еще тебе присоветую, как душу старого греховодника сноровистее загубить. Есть у меня один секретик, мне его мама моя поведала незадолго до смерти. Она колдунов на нюх не переносила, один из них ей лицо так изуродовал, что ни одним мороком не скроешь, потому и давила их, что клопов, где и как только можно. Память у меня хорошая, слова и советы ее крепко помню, не сомневайся.

– Что за нож, что за лес? – вздохнул я. Похоже, не врет старая, вправду что-то очень для меня полезное знает. Ведьмы врать сильны, это да, но иногда и правду говорят. Может, не всю, но какую-то ее часть, что меня лично в данной ситуации вполне устроит. Подсказка будет – уже хорошо, дальше я весь клубочек размотаю как-нибудь, поднаторел за последнее время, впору детективное агентство открывать, с кофемашиной, с окнами на Садовую и длинноногой секретаршей. Вывод? Стоит беседу продолжить, ибо что-что, а послать соседку ко всем чертям на ближайшее болото я всегда успею. – «Не сильно дальний» – это где конкретно? У всех разные понимания расстояний. Какому москвичу ВВЦ далью кажется, кому город партизанской славы Брянск с его чащобами не ближний свет. И самое главное – из препятствий только камень-валун имеется или что еще есть? Вернее – кто-то?

– Подмосковье это, – заверила меня бабка. – Ближнее. Отсюда, если без пробок, часа за два-три добраться можно. До «бетонки» доехал, а там знай катись до нужного поворота.

– Предпочитаю муниципальный транспорт. Но хорошо, что рядом, все веселее. А по второму вопросу как? На самом деле всех препятствий один камушек? Реально лопаты хватит для решения вопроса или как?

– Какой нудный стал, – недовольно сообщила мне старушка. – Вот раньше – только помани тебя приключением и тайной – и все, ветер за ушами свистит. А теперь что? Все тебе расскажи, все по полочкам разложи. Куда делся твой дух авантюризма, Александр?

– Испарился в Европе, – и не подумал смущаться я. – Вернее, переродился в призрак и теперь по ней бродит. Дарья Семеновна, в чем подвох? Кто обитает на поляне рядом с камнем? Ты же из-за этого мистера икс туда до сих пор своих подручных не отправила, верно?

– Не только, – буркнула старушка. – Тут много чего наплетено, в двух словах не объяснишь. Да тебе и не надо этого знать.

– Ну, тогда пойду в лес, – уведомил я ее и прощально качнул несколько раз ладошкой. – Травы пособираю. Пока дела свои справлю в городе, они как раз высохнут. Дождя-то вроде не предвидится?

– Неделю точно не будет, – глянула на небо ведьма. – А вот потом хороший такой зарядит, на несколько дней. А так лето сухое будет, жаркое. Сама видела – жаворонки гнезда в ямках вьют, не на бугорках. Примета верная, никогда не подводила.

– Век живи – век учись, – абсолютно серьезно заметил я. – Запомню.

– Аглая там обитает при захоронке, – вздохнув, сообщила мне ведьма. – Сказал бы «холера ее забери», так уже. Не холера, правда, но чего это изменит?

– Аглая – кто?

– Сестра Марфы, – ответила Дара. – Младшая и давно умершая. Она стражем сидит при наследстве бабки своей, Анисьи, что великой ведьмой была, из тех, кто раз с тысячу лет рождаются. А может, и реже.

– Не нравится мне это все, – признался я. – Чужое наследство, посмертный страж… Опять-таки – если она страж, значит, хоть ходячий экскаватор туда пригони, все одно ничего я не найду. Это ж, по сути, клад, да еще заговоренный, его просто так не ухватишь.

Год назад, как раз в эти дни, я бродил по зеленой Ирландии в компании рыжеволосой вайры Мэйгдлин, злого как собака карлика-клурикона, который впервые в жизни не сам что-то спер, а стал жертвой ограбления, а также простодушного верзилы Калваха, являющегося потомком груагахов. Сей небольшой, но сплоченный общей целью коллектив пытался вскрыть подобную захоронку, даже не представляя, во что ввязывается. Штука в том, что с незапамятных времен ее, как выяснилось, охраняли тени сидов, которых подчинил себе один довольно хитрый товарищ, на поверку оказавшийся дуллаханом, по-нашему говоря – всадником без головы. Скажу честно, воспоминания о той вылазке у меня остались не из лучших, если не считать конкретно те, которые относятся к Мэйгдлин. Нет, она, конечно, та еще стерва, как и положено потомственной вайре, сиречь ведьме, но при этом до сих пор мне иногда по ночам снится, причем в редкостно непристойных снах. И еще – если кто нашим женщинам и соперник в мире по красоте, уму и эмоциональности, то это, конечно, ирландки, мне данный факт теперь доподлинно известен.

Впрочем, не удивлюсь, если рыжая бесовка эти сны мне сама и насылает, с нее станется. Каюсь, накосячил, остался у нее платок с моей кровью. Но тогда не до подобных мелочей было, поскольку крепко меня дуллахан покромсал перед тем, как я его медным ножом наконец прирезал. А она меня как раз и перевязывала после того, как вытащила на зеленый луг из холма. Собственно, только мы двое из четверых и выбрались, остальные в холме навеки остались. Вредить как-то она мне не станет, слово есть слово, но пошалить таким образом запросто может. Говорю ведь – стерва редкая, недоброй памяти Воронецкая на ее фоне девочка из песочницы.

И еще одно мне известно предельно точно – в холмы близ Бру-на-Бойна и мегалиты Наута я в жизни больше не сунусь. По той же причине и на поляну с валуном не рвусь. Пошло оно все на фиг, с мертвой ведьмой-охранительницей силой меряться, тем более приходящейся родней Марфе, нет у меня желания. Запросто может случиться так, что победа мигом в поражение превратится, если глава ковена за Аглаю эту на меня осерчает. Тогда недовольство умруна мне детскими играми на лужайке покажется.

– Чего ты сразу скукожился? – верно уловила мои мысли Дара. – Ну, стоит мертвячка на страже, и что с того? Ты ж Ходящий близ Смерти! Иль нет, я чего напутала? Да ты таких, как она, должен щелчком за кромку загонять. А клад… Ну, заговоренный он, есть такое. Так брата позови, он поможет, поди.

– Брата? – переспросил я, заранее понимая, что услышу в ответ.

– Его, – кивнула старушка. – Ты дурака-то не валяй. Все знают, что ты с Хранителем кладов кровь смешал и вы теперь родня. Позвони, объясни все как есть. Неужто он тебе откажет в такой мелочи?

Да вот фиг знает. Если послушать соседку, дело яйца выеденного не стоит. Я уберу призрак ведьмы, Валерка вытащит на белый свет клад, и дело в кармане. Но это с ее слов, а им верить вот так, с ходу, не стоит. И потом – брат-то он мне теперь брат, только выглядеть я в его глазах, боюсь, буду так себе в этой ситуации. Знаю, о чем говорю, сам бы, случись подобное, про него не сильно хорошо подумал.

– А что за нож такой, мать? – спросил я. – Родовая вещь или что-то совсем особенное, из небесного металла сделанное?

– Поднатаскался в нашем ремесле, – не без уважения заметила ведьма. – Молодец. Из небесного, сынок, из небесного. В старые времена созданный, в семи огнях кованый, в семи водах стуженый, семью людскими смертями закаленный. Хорошая вещица, давно ее себе заполучить хотела. Хорошо бы, конечно, к ножу еще гребешок да кольцо заиметь, но, видно, не судьба. Так что, ведьмак, берешься? А?

И старая протянула мне руку.

– Пока нет, – качнул головой я. – Не убедила ты меня в том, что мои труды адекватны предполагаемой награде. Сама посуди – мне проклятую душу упокаивать, просить человека клад поднять, плюс с коллегой твоей есть перспектива закуситься. И это я не все еще перечислил. А что в обмен? Ты дашь мне некий совет, который, возможно, и не пригодится. Несерьезно.

– Совет, да, – с достоинством произнесла Дара. – А еще текст призыва, зелье и книгу. Такой подход к вопросу тебя устраивает?

– Нет. Что за призыв? Что за книга?

– Так Кузьмы книга, – пояснила ведьма. – Черная, колдовская. Сам же знаешь, почти у всех нас такие есть, даже у тебя. С той, правда, разницей, что ты, например, без нее прожить можешь запросто, просто в компьютер записи перенесешь, и все. Да, небось, ты так и сделал, верно? А колдун, тем более черный, без книги своей никто. Хуже того – ничто. Как, к слову, и ведьмак, что решил на темную дорожку свернуть. И я тоже, чего врать? Наши книги есть наше слабое место, слишком много на них всего завязано.

– Так-так, – поторопил я бабку. – И? Его книга у тебя?

– Нет. Но я знаю, как ее добыть. И добуду, если надо, не сомневайся. Так что расстарайся и получишь ее вместе с призывом. Как его прочтешь да зельем обманным книгу окропишь, так этот старый хрен сразу за ней примчится. Тело свое новое бросит, если им обзавелся, и мухой метнется. Уж поверь, так оно и случится. Луной клянусь, что ни словом не солгала.

А вот теперь верю. Слышал я подобные рассказы ранее, да и клятва есть клятва. Только вот…

– Убедительно, – негромко произнес я. – Дай мне недельку-другую, Дарья Семеновна, и мы вернемся к этой беседе.

– Не тяни особо, ведьмак, – посоветовала мне она. – Как там… Предложение действительно недолго.

– Недолго – это сколько?

– До той поры, пока мне оно нужно, – уже без особой ласки в голосе, напротив, довольно жестко произнесла Дара, при этом кинув короткий взгляд на перстень, что я с пальца так и не стянул. – Не дольше.

Развернулась и пошла к своему дому, помахивая в такт шагам пучком редиски.

– А почему зелье обманное? – спохватился я. Как-то сразу меня это слово царапнуло, что-то неправильное мне в нем послышалось.

– Ты же умный, – не поворачиваясь, сказала старуха. – Подумай, может, сообразишь?

Да я уже подумал, сразу три версии появилось, причем одна из них изначально абсурдная. И самое неприятное то, что совершенно непонятно, если ли среди оставшихся верная.

Короче, в лес я вошел озадаченный и хмурый.

– Ты чего насупился, как барсук? – осведомился дядя Ермолай, поджидавший меня на опушке. – Тот, когда на зимнюю лежку бредет, вот такой же. Старая карга чем озадачила?

– Ну да, – не стал врать я, усаживаясь на широкий пенек и доставая из рюкзака пакет с пирожками. – Угощайся, Антип вчера напек. С картошкой и луком, вкусные.

– Благодарствую, – сказал лесовик, пристраиваясь рядом и беря предложенную ему снедь. – А у меня земляника зреть начала, да сноровисто так! На дальней опушке, в молодом березняке все от ней красно. Отсыплю тебе лукошко, как обратно пойдешь. Стало быть, грибов в этот год особо не жди, да. Особливо опят.

– Примета такая? – заинтересовался я.

– Приметы человеки выдумали, – жуя, ответил леший. – А я просто знаю, что оно так заведено. Раз земляника по началу июня рано зреет, жди сушь. Она ягода умная, хитрая и воду любит, потому спешит быстро отцвести и в ягоду уйти. Ну а коли лес будет сухой стоять, какие там грибы?

Точно лето будет жаркое. А в Москве еще, возможно, в лучших традициях, с большим смогом. Надеюсь, хоть не как в 2010 году, когда вообще дышать было нечем.

– Так что с Дарой у тебя? Чем озадачила? – Дядя Ермолай взял из пакета еще один пирог.

Я так подумал, да и рассказал ему все с самого начала.

– О Карпыче плохо не суди. Нет, случалось, что он и старшин людских, и даже волхвов на дно прибирал. Случалось, чего скрывать, – лесовик поправил свою кепку, – но то они, а то ты. Желай он тебя утащить с собой, так сделал бы то сразу, не сомневайся. А коли не стал, да еще поблагодарил, значит, нет у него на то желания. И не будет. Мое слово тому порукой.

– Это хорошо, – выдохнул я. – Врать не стану, смутила меня бабка слегка. Сомневаться заставила.

– Такова ее суть – воду мутить, – хмыкнул дядя Ермолай. – Любит она между друзьями полуправдой сомнение да вражду посеять, а после с тех грядок два урожая собрать. Про обещание же, то, что насчет колдуна, не скажу ничего, тут не мне судить. Но кое в чем не врет. Мать Дары вправду колдунов ненавидела люто, есть такое. Сроду они ни в Лозовке, ни в Архипово, что раньше с той стороны леса стояло, не селились. И про книги черные тоже не лжа, колдуну да ведьме матерой без них никуда. Все там – сила их, власть. Почитай, что и жизнь.

– А про Аглаю эту ничего не знаешь? Сильная ведьма была или как?

– Не ведаю про такую, – отряхнул бороду от крошек дядя Ермолай. – Да и откуда? Она же не в моем лесу клад сторожит? Жаль, не спросил ты точнее, где именно та поляна, я бы к тамошнему хозяину птичку отправил, слово за тебя замолвил. Какая-никакая помощь.

– Если за работу возьмусь – узнаю, – сразу поняв, сколько пользы можно получить от этого предложения, заверил его я. – Но пока ничего не решил. Явно же бабка темнит.

– А как же! – хохотнул лесовик. – Она ведь ведьма, а не русалка глупая! Ладно, пошли в лес. Зацвела у меня одна травка, покажу ее тебе. И, кстати, листов земляничных себе нарви от тех кустов, что только в цвет пошли. Одна польза от них для здоровья. Опять же – если их засушить, а после с рутой и пятилистными цветками сирени смешать, то можно свары мужа да жены избыть на время.

– Как любопытно. Просто так смешать или со словами какими?

В результате домой я заявился нагруженный, что твой верблюд.

– Земляничка! – обрадовался Родька, мигом приметив у меня в руках лукошко. – Люблю!

– Иди сам насобирай и опосля люби, сколько пожелаешь! – мигом вызверился на него домовой, поддерживаемый дружелюбными «ату его, ату», издаваемыми Жанной. – А то ишь – сразу за ложку схватился. Хозяин принес, ему и есть.

– Да вроде уже, – поставил я увесистое, килограмм на семь, не меньше, лукошко на стол. – Так что пусть трескает. Только в меру, проследи.

– Так может, варенье? – предложил Антип. – Я мигом организую. Сахару ты вон два мешка привез, таз медный у меня есть. Вот мы сейчас костерок!

– Валяй, – подумав, разрешил я. – Все равно устал как собака, нет у меня сил на станцию идти. Да и жарко очень. Лучше завтра поеду, с утра, по холодку.

Сказано – сделано. Ни свет ни заря я уже ошивался на станции Шаликово, а в районе десяти утра был дома. Что забавно – стоило мне пересечь порог квартиры, как заголосил смартфон, до того молчавший все это время, если не считать звонка Белозерова.

– Слушаю, – ответил я на звонок, отметив, что номер не определился. – Алло.

– Добрый день, Александр. – Женский голос в трубке был определенно мне знаком, но вот так, с ходу, понять, кто это, я, увы, не смог.

– Привет. Чем могу помочь?

– Так вроде мы данный момент уже обговаривали. – В голосе собеседницы появились ироничные нотки. – Сходи в Навь, полей деревце – и я буду счастлива.

– Я всегда рад осчастливить знакомых мне дам. Да и незнакомых тоже, потому что когда женщина весела и безмятежна, поскольку все ее мечты сбылись, то мужчина может немного поспать. Правда, ровно до того момента, пока у его второй половины новые устремления не появятся, но лучше что-то, чем ничего.

Я хотел еще сказать нечто вроде «Но в конкретно вашем случае, увы, пока никак», но делать этого не стал. Яромила (а именно с ней я и разговаривал) после этого возьмет да скажет, что с зельем, увы, тоже затык. Она бы и рада, но огонь не горит, котел не кипит.

Стоит ли злить спящую собаку? Мне кажется, что нет.

– Готов твой заказ, – сообщила мне глава ворожей. – Мы выполнили свою часть сделки, теперь дело за тобой.

– Слово ведьмака нерушимо, – с достоинством ответил я. – Если мне представится возможность выполнить обещанное, то это будет сделано. Но сроков, как и ранее, назвать не могу. Когда мне зелье привезут? Время даже не поджимает, его просто нет.

– Завтра с утра к тебе заглянет девушка, отдаст, – пообещала Яромила. – Теперь слушай внимательно. Пить его надо в три приема, только так, и никак иначе. На флаконе есть деления, ориентируйся на них. Ни больше, ни меньше, ясно? Чтобы вровень по линии. Интервал – три дня. Опять же – если первую дозу дал в пять минут восьмого утра, то остальные точно так же. Ни раньше, ни позже.

– Ясно.

– Точно понял? Мне рекламации после не нужны.

– Да понял, понял. А если сразу все дать? Ну, весь пузырек?

– Если сразу все зелье в хворую вольешь, то она попросту умрет. Единственный плюс – без мучений.

– Да она и так в коме, – вздохнул я. – Слушайте, а может, я к вам человечка зашлю, а? Через три часа он у вас, через шесть снова в Москве. Очень обидно выйдет, если та, для которой это лекарство готовилось, до визита вашей девушки пару часов не доживет. Такое случается, увы. А в сериалах, что по «России» показывают, так вообще через раз.

– Нет, – отказала мне ворожея сразу и даже где-то резко. – Зелье сейчас в последнюю силу входит, на солнце стоит, его свет впитывает, так что завтра. Будь дома в десять утра, ясно? Если Огнеслава тебя не застанет, второй раз заходить не будет. У нее дальняя дорога, Москва лишь транзитный пункт.

Интересно, куда это намылилась девица с таким именем? И по каким делам? Впрочем – лучше и не знать. Целее буду.

– Сказано – сделано, – согласился я. – Уже сижу, жду.

– И помни о том, что поклялся сделать. Долги мужчин не красят, ведьмак. Ты же про это знаешь?

Щелчок – и гудки. Хоть в чем-то ворожеи от обычных женщин не отличаются, такие же любительницы бросаться толстыми намеками и оставлять за собой последнее слово.

Что до меня, я, приободрившись, побродил немного по квартире, после еще немного поборолся с собой, но в результате все же взял смартфон, выбрал нужный мне контакт и нажал на вызов.