Текст книги "Славное море. Первая волна"

Автор книги: Андрей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Рыбу ловить – не кашу варить

На второй день было не легче. В обеденный перерыв Бадма и Матвей сидели на теплом песке. Отдыхали. У них ныли руки в плечах, болела спина.

Подошел Чимит.

– Что, устали?

– Все болит, – сознался Бадма.

– А тебе еще невод маленьким казался. Рыбу ловить – не кашу варить.

– Ладно, теперь мы это и без тебя знаем, – проворчал Бадма. – Если человека все время курицей называть, он квохтать начнет.

Взгляд Чимита задержался на стоявшей у самой воды маленькой Дулме. Он торопливо зашагал к девочке.

Дулма сердито бросала камни в воду. Она не заметила, как Чимит подошел к ней.

– Что ты делаешь, Дулма?

Она вздрогнула, выронила камень, который только что хотела бросить, и закрыла лицо ладонями. Он легонько тронул ее за плечо.

– Зачем ты бросаешь камни?

– А что ее так много в Байкале?

– Кого? Рыбы?

– Ну да. Все кружится тут и не уходит.

– Дулма, если рыба уйдет, мы ничего не поймаем.

– А тебе мало? Целый амбар натаскали, и все мало, да?

– Ты просто устала, Дулма.

В карих глазах девочки стояли слезы.

– Разве я одна устала? – чуть слышно жаловалась Дулма. – Все устали. У девочек руки ломит.

– Ну что ж. Такое наше рыбацкое дело. Иди отдохни маленько.

Закусив губу, в раздумье Чимит вернулся к ребятам.

– Что это она? – спросил Матвей.

– Рыбу пугала от берега, чтобы ушла в море.

– К чему ей это?

– Ловить надоело. Устала она. Ребята промолчали.

– Тяжеловат невод, – негромко, как бы разговаривая сам с собой, продолжал Чимит. – Два дня проработали и устали. А что дальше будет?

– Ладно, вытянем как-нибудь, – попытался успокоить его Бадма.

Но в его словах не было уверенности. Сказал он это как-то вяло.

Долго молчали. Бадма лежал, опустив голову на руки, закрыв глаза, готовый уснуть. Матвей запрокинул голову и глядел в высокое небо, разыскивая в нем редкие и маленькие, как комочки пуха, облака.

Чимит в раздумье пересыпал в ладонях песок.

«Сегодня обессилела маленькая Дулма. Завтра это случится с другими. Да уж если честно говорить, надолго не хватит и самого Чимита. Руки ноют в локтях, и спина не железная, устанет, не разогнешь. А как же взрослые? – думал он. – Ведь у них вся жизнь так. в труде. Но они работают и радуются работе!»

Песок высыпался из рук Чимита.

Ему вдруг вспомнился рассказ лесника и синий дымок у далекого берега.

Сердце Чимита забилось чаще. Ему захотелось крикнуть ребятам что-нибудь озорное, растормошить их.

Но он сдержал себя и, стараясь быть спокойным, по-взрослому сказал:

– А что, если пойти сейчас в пионерский лагерь и попросить помощи?

Матвей встал и молча пододвинулся к Чимиту. Бадма приподнялся на локтях.

– Трудно нам одним. Если уговорить, знаете, как бы развернулись!

Бадма снова устало опустился на песок.

– Неловко как-то, Чимит, просить их. Ребята незнакомые. Высмеют они нас только.

– Ну что ж, что незнакомые. Какие же они пионеры, если смеяться станут! Настоящие пионеры всегда в трудном деле помогут.

– И почему ты, Бадма, так плохо о них говоришь? – вмешался Матвей. – Все городское хвалишь, а на городских ребят не надеешься, не доверяешь им.

– А что ты ругаешься? – Бадма поднялся и сел, стряхнув приставший к ладони песок. – Разве я против? Пойдем попросим. Конечно, хорошо, если помогут. А откажут, так и сами справимся.

– А ты сходишь? – спросил Чимнт. – Нельзя нам это дело откладывать.

– Хоть сейчас. – Бадма поднялся на ноги, готовый немедленно отправиться в пионерский лагерь.

Наталью Цыреновну мальчики нашли в правлении.

– Что, наработались? – тихо спросила она, продолжая гонять по проволоке костяшки счетов.

– Не наработались, а заработались. – устало сказал Бадма.

Она покачала головой и тяжело вздохнула. У Чимита упало сердце. Так вздыхала мать, когда дело не удавалось.

– Не храбритесь. Все вижу.

Чимит решил, что наступило время говорить о главном, и выступил вперед.

Наталья Цыреновна внимательно выслушала его, встала из-за стола, подошла к ребятам и обняла сразу троих.

– Хорошо, идите в лагерь. Дорога тут прямая. Лучше вдвоем, веселее будет.

Бадма нетерпеливо махнул рукой.

– Не надо мне никого. Большие у невода нужны. А малыш только помешает. Шаг у него воробьиный. А мне ждать некогда.

– И то правда, – согласилась Наталья Цыреновна. – Только выходи сейчас же, чтобы до заката дойти. В лагере скажи, что ребята и сыты и пригреты будут.

Чимит попросил сохранить этот разговор пока в тайне.

– Это почему? – удивилась Наталья Цыреновна.

– А вдруг городские пионеры из лагеря не придут, насмешек не оберешься. И работать все станут хуже.

– Это правда. Хорошо, не скажем.

Чимнт отослал Матвея на берег, а сам пошел провожать Бадму.

Тропа подымалась в горы. По бокам тропы росла густая трава, темнели старые низкие пни. На них грелись, раздувая грудки, сонные ящерицы.

У придорожного куста на почерневший пень уселась черная, с оранжевыми разводами на крыльях бабочка. Она то распластывала крылья, то подымала их, как бы готовясь к полету.

Бадма сбавил шаг и, крадучись, на цыпочках стал подходить к пню, намереваясь поймать бабочку. Уже подойдя к цели, он вдруг от неожиданности отпрянул назад: с куста вспорхнула проворная сизая птица, ухватила бабочку и полетела в сторону леса.

– Вот здорово! Прямо перед носом… Будто корова языком слизнула. Чимит нахмурился.

– Ты пустяками не отвлекайся. Спешить надо. Каждая минута дорога.

– Ничего, успею.

– Ну до свиданья!

– Ладно, я скоро…

Бадма быстро подымался в гору. За кустами мелькала его клетчатая рубашка и черная стриженая голова.

Вот он повернулся.

Чимит помахал ему рукой.

В трудный час

Наступило новое рыбацкое утро. Черный баркас с неводом поплыл по розовой воде залива. Равномерно поскрипывал ворот. Щелкал бичом погоныч.

И опять, как и в первые дни, переполненный невод, грузно оседая на дно, медленно ползет к берегу. Вот уже у берега мотня, набитая рыбой, и Чимит с Матвеем черпают омуля плетеными ковшами и накладывают в корзинки.

Валя с Дулмой подхватили корзину с рыбой, пронесли ее всего несколько шагов и в изнеможении опустили на песок.

Чимит подбежал к девочкам.

– Что, девчата?

– Тяжело, – не поднимая на него глаз, ответила Валя.

– Ничего, будем набирать половину корзины. А скоро вообще легче будет.

На разгрузку первого невода ушло все утро.

Второй невод подтянули к берегу, но разгружать уже не хватило сил. Когда Наталья Цыреновна объявила перерыв, у берега в мотне невода грузно ворочалась рыба.

К Чимиту подошла Валя. Он испугался, что она сейчас начнет отпрашиваться домой, и решил сразу отчитать ее за это.

Валя заговорила о другом.

– Что это вы с Матвеем все в тайгу смотрите? И Бадмы сегодня нет.

Захваченный врасплох, Чимит медлил с ответом.

– Что молчишь? Чимит тихо спросил:

– А ты умеешь хранить тайну?

– Я-то? – искренне удивилась Валя.

– Я тоже умею!

Но тут, посмотрев на осунувшиеся личики Вали и Дулмы, на других мальчиков и девочек, работавших из последних сил, понял, что тайну больше хранить не следует. И он рассказал Вале об уходе Бадмы в лагерь пионеров.

– Скажи Дулме и всем девчонкам. Пусть потерпят немного.

Валя повеселела.

– Ой, скорей бы шли.

– Рано еще. Дорога длинная. Разве к обеду ждать надо!

Прихода пионеров никто не заметил. Бадма с разбегу подскочил к рыбакам и, смеясь, сгреб Чимита в охапку.

– Что ты? Шальной! – отбивался Чимит. – Мы и так еле на ногах держимся.

Потом он растрепал приглаженный светлый чубик Матвея, повернул на одном месте Валю и начал кружить вокруг себя легонькую Дулму.

Чимит вытер руки платком и пошел встречать ребят.

Они стояли в сторонке, в зеленых рубашках. Семь мальчиков и пять девочек, с маленькими узелками в руках.

– Здравствуйте, товарищи! – с непривычной для него торжественностью приветствовал их Чимит. – Мы очень рады, что вы пришли. Трудно нам, сами видите.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – вразнобой ответили пионеры.

От пришедших отделился мальчик с веселыми синими глазами и шагнул навстречу Чимиту. Крепко пожав руку, представился:

– Семен! А ты Чимит? Чимит кивнул.

Мальчик понравился Чимиту. Ростом Сеня был чуть повыше Чимита, но уже в плечах. Чимиту казалось, что он давно знал его, дружил с ним.

Два бурятских мальчика, Доржи и Очир, были удивительно похожи друг на друга, одного роста, оба стриженые, оба курносые, как близнецы, а на самом деле не были даже дальними родственниками.

Городские девочки все были высокие, крепкорукие, видно, из рабочих семей. Маленькая Дулма совсем терялась рядом с ними.

Девочки тоже стали знакомиться.

– Ой, как у вас хорошо! – обняв Валю за плечи, сказала краснощекая Настя Сизова.

– Правда? А у вас хуже? – спросила Валя.

– Да нет, тоже хорошо.

– В городе все такие большие пионерки? – с завистью спросила Дулма у высокой худенькой девочки с густыми веснушками на лице.

– Нет, моя сестренка еще меньше тебя.

– Правда? – обрадовалась Дулма.

У ребят шел свой разговор.

– А это вы здорово задумали – море измерять, – с ноткой зависти сказал Сеня и еще раз подал руку Чимиту.

Ладонь Чимита была шире, чем у Сени, но тот сразу сильно сдавил ее. Чимит поморщился от боли. Сеня улыбнулся. Раззадорившись, Чимит сам начал сжимать руку Сени. Теперь от боли поморщился гость.

Оба засмеялись.

– Ну что тут у вас? – Сеня огляделся. – Показывайте, что делать.

– Работа найдется, – солидно ответил Чимит.

Новое препятствие

Жара спадала. С моря потянуло легкой прохладой.

Накладывая рыбу в корзины, Чимит беспокойно вглядывался в Байкал: не натянуло бы шторма. Тогда всему делу конец. Да что шторм, Наталья Цыреновна не разрешит ловить даже при маленькой волне. Да и рыба не станет ждать. При первом волнении уйдет в море.

Но прохладу принес такой легкий ветерок, что у него не было сил взрябить водной глади.

Раздумья Чимита прервал Матвей. Толкнув приятеля ручкой черпака, он чуть заметно повел плечом в сторону пионеров.

– Смотри, что-то затевают.

Он не ошибся. Сеня с озабоченным видом подходил то к одному, то к другому из своих пионеров и о чем-то советовался.

Осторожно, не подавая вида, Чимит с Матвеем стали наблюдать за ними.

Поговорив со своими, Сеня высоко поднял руку.

– Есть предложение. Обсудить надо! – крикнул он.

– Может, прежде уберем рыбу, а потом поговорим?

Сеня почувствовал в ответе Чимита недобрые нотки и заторопился с разъяснениями.

– Мы и предлагаем новый способ уборки рыбы.

– Говори, послушаем, раз так, – сказал Чимнт не очень приветливо. Что могли предложить им, рыбацким детям, городские ребята?

Недоверчивость, с которой встретили его слова, смутила Сеню. Быстро и коротко, заметно волнуясь, он предложил не носить корзины каждой паре до самого амбара, а поставить ребят цепочкой и передавать корзины, как эстафету, от одной пары к другой.

Чимит повеселел.

– Ладно, пусть будет так. Как вы думаете, ребята? – обратился он к остальным.

– Можно попробовать, – за всех ответил Бадма.

Ему, как и Чимиту, было понятно, что по-новому работа пойдет дружней. Груженые корзины надо нести не до самого амбара, а только на своем участке. Руки отдыхают чаще.

Чимит и Сеня измерили расстояние до амбара, пересчитали ребят, расставили пары.

Матвей и Чимит быстро выхватили рыбу черпаками и свалили ее в корзину. Тарас и Очир легонько встряхнули корзину, чтобы рыба улеглась плотней. Так ее входило больше. Потом они бегом относили ее к ближайшему подъему.

У подъема стояли Бадма и Сеня. В расстегнутых рубашках, пружинисто покачиваясь на загорелых крепких ногах, они проворно схватывали корзину и в одну минуту доставляли дальше. Там стояли парами приезжие девочки.

Переполненные рыбой корзины исчезали в дверях амбара.

Из амбара пустые корзины одна за другой летели к берегу.

…Матвей и Чимит отложили в сторону свои черпаки и укладывали оставшуюся рыбу руками.

– Последняя! – крикнул, разогнувшись, Чимит.

– Последняя! – вместе с корзиной передал Бадме и Сене вспотевший Тарас.

– Последняя! – раздалось уже в средине цепи.

– Последняя! – чуть слышно прозвучало и замерло у самого амбара.

И сразу сломался строй, полетели в стороны пустые корзины. Девочки сгрудились вокруг Вали и уселись на берегу повыше, где кончался сыпучий песок и росла трава.

Веселый Очир озорно толкнул плечом похожего на него Доржи и пустился бежать, намереваясь вовлечь его в игру.

Тихий Доржи дружелюбно посмотрел на приятеля и остался на месте.

Тогда Очир вернулся и прошелся перед другом на руках.

Довольный Чимит окинул взглядом развеселившихся ребят и подумал:

«Совсем другое дело, когда работа не через силу».

Улыбнулся своим мыслям и так же мысленно, про себя, добавил:

«Не будь тут Сени, сам я бы, пожалуй, и не догадался так ловко расставить ребят».

За эти дни он загорел на солнце, похудел, стал тоньше и будто выше ростом. В глазах стало меньше живости, но появилось больше цепкого пристального внимания.

Это не укрылось и от ребят.

– Ты теперь, Чимит, стал и глазами думать, – сказал ему подошедший Бадма.

От амбара изо всех сил бежала Дулма и кричала:

– Чимит! Чимит!

С разбегу ткнулась ему головой в грудь.

– Чимит!

– Что ты? Что с тобой?

– Приказывай кончать ловить рыбу.

– Как? Зачем?

– Авдотья Петровна велела. Льда, говорит, нет.

У Чимита оборвалось сердце. Как же кончать, когда только началось такое интересное дело? Разыскал глазами Матвея и помахал ему рукой.

Матвей подбежал к приятелю.

Чимит взял его под руку и отвел в сторону.

– Ты ледяной остров помнишь?

– Как же… – Матвей начал догадываться, в чем дело. – Льду привезти?

– Да. Возьми маленькую лодку. Отбери пять ребят и плыви.

– Мне бы тех, кто в поход ходил.

– Хорошо, возьми и Тараса, он парень сильный. Топоры заберите.

Чимит подозвал Сеню и сказал ему:

– У нас ребят не хватает, может, ты своих пошлешь человека четыре на ледяной остров, за льдом.

– Хорошо. Только ты теперь над ними сам командуй. Ты же знаешь, что надо делать.

– Да нет, давай уж вместе. Не умею я городскими командовать.

– Ладно, давай вместе.

– Если и городские поедут, тогда к вечеру вернемся со льдом, – пообещал Матвей.

– Э-э. Так не годится, – погрозил пальцем Чимит. – Чтоб после обеда тут был. Лед очень нужен. И нам без вас трудно будет.

– Да на лодке же вверх по реке подниматься, – оправдывался Матвей. – А Тыра у нас, сам знаешь, какая быстрая.

– Ничего, зато обратно понесет лодку.

– Ладно, – после некоторого раздумья согласился Матвей. – Тогда я с ребятами пойду пешком, напрямик. Так будет скорей. Когда лодка подойдет, мы уже льда наломаем и к погрузке подготовим.

– Делай лучше и скорей! – Чимит хлопнул его по плечу. – Торопись. Нелегко без тебя будет.

Военная хитрость

Матвей повел свой отряд прямой дорогой.

Собственно, дороги не было. Имелось только направление на ледяной остров.

Он помнил, что остров находился за третьим поворотом реки. Вода здесь наталкивалась на серые гранитные скалы и подавалась влево, затопляя широкую низкую долину.

Лес встретил ребят настороженной тишиной: ни ветра, ни птичьей песни.

В полдневную жару городские ребята шли медленно, часто отставали. Матвею приходилось ожидать, пока они подтянутся.

Особенно упала дисциплина, когда пошли по ягодным местам. За эти дни созрела земляника, и теперь ею пропахла вся тайга. Перед самым лицом с кустов свисали крупные ягоды черной смородины.

Матвей сам было сбавил шаг, сорвал горсть ягод, но, глянув на высоко поднявшееся в небо солнце, крепко сжал губы и начал сзывать ребят.

Двое подошли нехотя, медленно, губы в ягоде. Один не отозвался совсем.

Матвей забеспокоился: тайги не знает, потеряется еще.

Усадив ребят, он отправился на поиски.

Мальчик стоял у куста черной смородины. Матвей остановился и раздраженно спросил:

– Ты кто, Очир или Доржи?

Тот изумленно посмотрел на Матвея.

– Какой я Доржи? Что ты путаешь?

– Похожи вы как две капли воды!

– И вовсе не похожи. Доржи совсем тихоня. Очир сердито отвернулся к кусту.

– Вижу, что ты бойкий на язык. Только вот на деле не такой.

– Ты меня на деле еще не видел, – продолжая обрывать смородину, сказал Очир.

– Вижу, какой ты в деле, весь поход мне тормозишь. Что ты к ягодам так прилип, не видел их никогда?

– Столько не видел, – спокойно, как бы поддразнивая Матвея, ответил, не отрываясь от смородины, Очир. – В городе ягоды не растут. На базаре покупать – деньги нужны. Это вы только такие счастливые. У вас, как при коммунизме, и молока и ягод сколько хочешь, и денег платить не надо.

Матвей растерянно махнул рукой, не зная, что ответить. Подошел к кусту смородины, приподнял одну низко склонившуюся к земле ветку.

Прикрытые листьями ягоды не особенно бросались в глаза. А сейчас, открытые, они свисали такими тяжелыми кистями, что даже у Матвея дрогнуло сердце. Он забыл и упрямого Очира, и других ребят, которые ждали его впереди, на тропе, и даже само дело, ради которого Чимит послал его на ледяной остров.

Было жарко. Хотелось пить. А ягоды, хотя еще и не совсем зрелые, такие пахучие, вкусные, приятно холодили, чуть пощипывали язык.

Левой рукой он приподнял ветви, а правой быстро обирал гроздья смородины. Собирал прямо горстью и также горстью отправлял в рот.

– Хватит! Пойдем! – крикнул он Очиру, отскочив от куста.

– Подожди минутку! – попросил Очир, торопливо засовывая ягоды в карманы.

– А ты лучше совсем приезжай к нам. Все твои будут.

– Я, наверно, так и сделаю, – серьезно сказал Очир. – Я на лесничего буду учиться.

Такое признание понравилось Матвею. Он начал ломать ветви, сплошь усыпанные ягодами. Наломав охапку, передал Очиру.

– За это ругают нас. Для тебя только. На, неси. Ягоды обирай и кушай на ходу, а нас больше не задерживай.

Увидев Очира с охапкой смородины в руках, ребята тоже начали ломать ветки.

Матвей схватился за голову.

«Что я наделал! Лесник узнает, стыда не оберешься!»

Хотел прикрикнуть на ребят и осекся. Ведь он сам начал первым. Нужно было срочно что-то придумать для спасения смородины.

– Не разбредайся! – крикнул он громко. – Дальше пойдет мочажина. Там волки водятся.

Ребята стали отходить от кустов и собираться вместе.

– А разве у вас много волков? – почему-то шепотом спросил Очир.

– Есть! – многозначительно ответил Матвей и предложил:

– Давайте, ребята, петь. Под песню и идти легче, и любой зверь убежит.

И, не дожидаясь согласия ребят, он затянул:

 
Готовься в дорогу на долгие годы,
Бери с коммунистов пример…
 

Ребята охотно и дружно подтянули:

 
Работай, учись и живи для народа,
Советской страны пионер.
 

Забылись и ягоды и волки. Песня сблизила ребят. Ровней становился шаг. И бездорожье уже не мешало. В разбуженном лесу стало весело и по-домашнему уютно. В нем теперь казалось светлее и просторнее, будто деревья сами незаметно расступались на пути.

Песня кончилась. Матвей затянул вторую:

 
По улице шагает
Веселое звено,
Никто кругом не знает,
Куда идет оно.
 

Ребята подравняли шаг и грянули во весь голос-Друзья шагают в ногу, Никто не отстает, И песню всю дорогу, Кто хочет, тот поет…

– Ну, вот и пришли, – сказал Матвей и показал рукой на знакомый остров.

– Так скоро? – изумился Очир.

На ледяном острове

Перебраться на остров оказалось нелегко. Матвей поднял длинную сухую палку и стал измерять глубину протоки. У самого берега палка ушла в воду больше чем наполовину. Он вынул ее, примерил. Мокрая часть тычинины доставала до подбородка.

Матвей был самым рослым в группе.

– Это у берега. – Он озадаченно нахмурился. – А на середине с головкой. Что делать, Очир? – спросил Матвей.

Очир поглядел на остров, плывущий навстречу воде, прищурившись, глянул на солнце. Оно уже катилось за горы на отдых.

Очир взял у Матвея палку, тоже опустил в воду, только в другом месте. Палка еле достала дно.

– Придется переплывать, – сказал он и бросил палку в сторону.

– Переплывать? А на чем?.. Тарас лодку еще когда пригонит.

– Зачем же лодка? – удивился Очир. – Поплывем так.

– А как же топоры и лопаты? На шею их себе повесим? С ними, брат, не наплаваешь.

«Не пр-р-р-о-ехать, не пройти», – слышалось в переливе воды на камнях.

– Может, топоры и лопаты перебросить отсюда? – неуверенно предложил Очир.

Матвей спустился к воде, подобрал пару небольших обкатанных камней и вернулся на прежнее место.

На секунду примерился глазами и со всего размаха бросил камень. Камень достиг острова, но упал у самой воды.

– А теперь ты, – сказал Матвей и подал Очиру второй камень.

Тот взял, взвесил его на руке, отошел дальше от воды и с разбегу запустил вперед.

Камень на этот раз булькнул в воде в трех шагах от острова.

– Вот, видел? А топоры нам и до середины реки не добросить.

Очир спокойно уселся на траву. Похлопал по земле ладонью.

– Отдыхай, ребята. Будем ждать Тараса с лодкой.

Это не устраивало Матвея. Но он не стал спорить, в раздумье расхаживая по берегу.

На берегу пахло медом. Бабочки, похожие на цветы, кружились над полянкой. Но Матвей не замечал их, он то глядел на остров, то на протоку, глубина которой разрушала все планы.

У берега вода текла спокойно и блестела сталью. Но чуть дальше вода сверкала так, будто под ее тонким слоем рассыпаны осколки стекла.

Это заинтересовало Матвея. Он стал приглядываться. Полоса тянулась наискось до самого острова. И чем она уходила дальше, тем становилась шире.

– Мелкое место! – крикнул он и побежал вдоль берега. Остановился: здесь мель подошла почти к самому берегу. Матвей отважно шагнул в воду.

– Ура! Мелко.

По броду мальчики благополучно перешли протоку. Как только они ступили на остров, там поднялся переполох. Оказалось, что остров густо заселен птичьей мелкотой.

Ребята недоумевали, почему остров, представляющий собой крышу ледяного погреба, так понравился птицам, как будто в тайге нет для них подходящего теплого места.

Матвей объяснил, что птицам гнездиться на острове безопасней. Вода оберегает их от лисиц, горностаев и росомахи, которые любят поедать яйца и птенцов на Большой земле.

Над ребятами бойко порхала с сердитым писком славка-завирушка. Матвей знал, что ее гнездо трудно найти: оно или в кустарнике, или на молодой лиственнице, и за нее не беспокоился.

Но многие птицы вили гнезда прямо на земле. Ребята могли их нечаянно раздавить. Поэтому он решил поскорей увести всех к воде и начать заготовку льда.

Но увести ребят отсюда оказалось куда труднее, чем от сладких ягод. Они начали шарить по кустам.

Из-под ног Очира испуганно вспорхнула серенькая птица, побольше славки.

– Стой! – крикнул Матвей. – Не шевелись!

Он осторожно подошел к Очиру и стал медленно раздвигать перед ним траву. Под укрытием толстого дудника прямо на земле пряталось гнездо, а в нем хором пищали пятеро желторотых птенцов.

– Не дыши! – сказал Матвей. – А то родители узнают нас по запаху и откажутся от своих детей. Пошл и!

– Чьи это дети? – шепотом, прикрывая рот рукой, спросил удивленный Очир.

– Сверчковые.

– Что за сверчки? Это же птицы!

– Таежный сверчок называются. А по-ученому камышевкой зовут. Ну пошли лед рубить!

– Откуда ты все это знаешь? – допытывался Очир, которого немало удивляла такая осведомленность Матвея.

– От отца, от лесника. В школе книжки беру. Сам в два глаза вижу.

Найти подходящее место для рубки удалось не сразу.

С солнечной стороны лед сильно таял. Над ним, словно крыша, навис толстый слой земли, на котором росли тальники и молодые лиственницы. Земля осыпалась на тающий лед и грязью стекала вниз.

Матвей решил поискать более чистый лед и вместе с Очиром обошел вокруг острова.

Они нашли его с северной стороны. Сюда совсем не заглядывало солнце. Лед прикрыт свисающим карнизом земли.

Брать его из-под карниза было неловко и опасно. Карниз мог обрушиться. Подумав немного, Матвей стал подрубать сверху земляную крышу.

Тяжелый пласт оборвался и грузно скатился в реку, открыв ослепительно белую глыбу льда.

В это время Тарас пригнал лодку.

– Ой, я думал, у вас уже гора льда, – сказал он разочарованно.

– Гора и есть, – ответил Очир.

Тарас, весь потный от напряженной работы веслом и шестом, не принял шутки.

– Такую гору не увезешь. Вы, наверно, думали, что ледяной остров на буксире пойдет за нами.

Через полчаса в сплошной стене льда образовалась пещера. У ее устья клубился пар. Из пещеры ребята выкатывали куски льда и относили в лодку.

Тем, кто рубил, стоять на льду в тапочках было холодно, и они по очереди выходили греться на солнце. Таскать холодные глыбы льда тоже нелегко. Но ребята старались изо всех сил. И Матвей видел, что он управится почти в срок.

Лодку со льдом Матвей приказал накрыть широколистым дудником и тальником. Когда лодка стала похожа на зеленую копну травы, Матвей скомандовал:

– По местам!

Ребята отчалили от берега. Стремительная вода подхватила лодку и быстро понесла вниз, к Байкалу.