Текст книги "Славное море. Первая волна"

Автор книги: Андрей Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Белый катер

После полудня Чимиту захотелось побыть одному. Задумавшись, он ушел далеко за поселок. Дорога здесь раздваивалась. Одна уходила влево, к речке, вторая – вправо, в тайгу. Он пошел по второй и пришел к высокой сопке. На ней колхозники вырубили лес для построек и на дрова, и сопка облысела.

Сверху лес не свозили, а скатывали, и только у подножия грузили: зимой на сани, летом на раскаты.

Чимиту захотелось посмотреть с сопки на тайгу, на юры, на Байкал.

На сопку вела тропинка. Но Чимит стал подниматься не по ней, а напрямик.

Когда он наконец поднялся на сопку, солнце уже коснулось дальних гор, покраснело и быстро скрылось, точно растаяло. Над тайгой задрожала лиловая дымка. Чимиту одному стало скучно. Он повернулся и стал смотреть на Байкал.

Там, где чуть заметная черная линия отчеркивала голубое небо от синей воды, он увидел что-то маленькое, белое.

«Чайка на ночевку летит», – подумал Чимит.

Через несколько минут он уже понял, что это не чайка, а катер, и быстро сбежал вниз.

На низком берегу с удивлением остановился: Байкал, на сколько хватает глаз, чист и спокоен. Он не мог этому поверить. Глаза никогда не подводили Чимита. Катер, видно, свернул и пошел стороной.

В поселке тихо. Набегавшиеся за день ребята улеглись спать.

Сгущались сумерки. Стало прохладно. Надо идти домой. В последний раз взглянул на Байкал и забыл про дом.

Словно подброшенный из глубин волной, качался белый катер.

Не дойдя метров пятнадцати до берега, катер вдруг забурлил винтами и подался назад.

«С глубокой осадкой. Наткнулся на мелкое место». – И Чимит замахал руками, показывая, где лучше причалить.

На катере свернули влево.

Причалив, матросы бросили на берег узкий трап. По трапу сошел высокий мужчина с рыжей бородкой.

– Здравствуй, рыбак, – сказал он басом. – Сведи-ка меня к председателю.

Но Чимит решил прежде узнать, что за люди пришли на белом катере.

– Вы к нам за рыбой?

– Нет. Мы экспедиция. Хотим купить у вас молока. Чимит показал рукой в сторону села.

– Вон белый дом, пять окон. Видите, где свет зажгли?

Приезжий зашагал к правлению. Чимит остался на месте.

На катере никого не было видно. Мальчик постоял немного и смело пошел по трапу. Перешагнул борт катера и остановился. Из рубки окликнули:

– Эй, парень, ты куда? Чимит пошел на голос.

– Поглядеть хочу.

– Что ж у нас диковинного?

– Не рыбацкий у вас катер. С осадкой и белый.

Дверь рубки открылась. Показался молодой курчавый парень в синей рубашке с высоко засученными рукавами. Он оперся о косяк двери и стал бесцеремонно рассматривать Чимита.

– Молоко у вас есть?

– Есть. Колхоз ведь, – спокойно ответил Чимит.

– А рыба?

– Рыбы мало. Не пришла нынче.

– Что же вы делаете?

– Мы ничего. А рыбаки на другой промысел ушли.

– Бывает, – задумчиво сказал курчавый. На корме появилась женщина в белом халате.

– Это ваш доктор? – спросил Чимит.

– Надежда Семеновна-то? Научный работник она. Как раз по рыбе.

Женщина услышала разговор, подошла к ним.

– У нас гости, Сережа? – певуче спросила она курчавого парня.

Сережа заулыбался, стал прямо, торопливо примял рукой растрепанные кудри.

– Да, Надежда Семеновна. Вот рыбак с берега пришел.

Чимит привык видеть на катерах женщин здоровых, широколицых, с крепкими руками и всегда обутых в сапоги или грубые башмаки. А тут стояла хрупкая, с узкими плечами. На ногах легкие туфли на низком каблуке. Из-под белого докторского колпачка на голове выбивались плохо видимые в сумерках, должно быть рыжие, волосы.

А она немного удивилась, увидев перед собой мальчика. Но заговорила с ним, как со взрослым.

– Что это у вас, товарищ рыбак, на берегу так голо? Один только баркасик чернеет. И невода не видно.

– Не подошел омуль нынче. Рыбаки на Оленьи пески ушли.

– Не подошел? – удивилась Надежда Семеновна. – С чего бы?

– Председатель говорил, будто корма омулю возле нас нет.

На катере включили свет. Загорелись лампочки в рубке, на мачте, возле кормовой надстройки и ярко осветили палубу. Брызнул свет из иллюминаторов и широкими кругами лег на воду.

В ярком свете лицо Надежды Семеновны показалось Чимиту очень озабоченным. И голос как-то потерял свою певучесть.

– Корм для омуля возле вас есть. Мы сейчас проверяли. Тут что-то не то.

Для Чимита же теперь было все ясно: омуль не пришел, рыбаки ушли ловить в другое место. О чем тут больше говорить? Его интересовало другое.

– А глубокое возле нас море?

– По старым данным, неглубокое. А сегодня мы не мерили. Взяли только пробу на планктон, – ответила Надежда Семеновна.

Стало тихо. И в этой тишине вдруг захрустел песок на берегу. Из темноты вынырнула бородатая фигура. Человек нес на плече бидон с молоком.

Перекинув бидон с одного плеча на другое, он шагнул на трап. Под тяжелыми шагами трап прогибался, громко хлопал по воде.

– Вот и молоко принес! – громко, на всю палубу, сказал бородатый. Не останавливаясь, он снял с плеча бидон и понес его перед собой по лестнице в трюм.

И Надежда Семеновна и кудрявый молчали. За бортом плескалась вода. Над горой появилась луна, качнулась набок, оторвалась от горы и поплыла, белая, круглая, в просторное небо. На Байкале заплясало широкое переливчатое пятно света. На берегу стало все видно до самого поселка.

– А как вы проверяете, что есть на дне Байкала? – спросил Чимит.

Надежда Семеновна ответила не сразу и не совсем ясно:

– Спускаем за борт лот – такую трубу – и берем пробы.

Из люка поднялся бородатый с бидоном.

– Готовьтесь к отплытию! Надо спешить! – приказал он. – Вот отнесу бидон, и отчалим.

Чимит вызвался отнести пустой бидон на ферму. Бородатый поблагодарил.

И бородатый, и курчавый Сережа, и Надежда Семеновна попрощались с ним за руку. Когда Чимит уже ступил на трап, Надежда Семеновна сказала:

– Задал ты мне задачу, рыбак. Куда же девался ваш омуль?

Важный разговор

…После обеда Чимит разыскал Матвея и Бадму и повел их к морю.

Когда у Чимита бывало тревожно на душе или его одолевали трудные мысли, он всегда уходил к морю. Там легче дышалось, хорошо думалось.

– Давайте разведаем Байкал у нашего берега, – предложил Чимит. – Глубину измерим, что на дне есть, узнаем.

– Это хорошо, когда сам все знаешь, – согласился Бадма. – Когда от других про что спрашиваешь, бывает, что чуточку не веришь: то ли так, то ли нет. А когда сам увидишь – это лучше.

– Про то и говорю. Какие же мы пионеры, если не знаем, что рядом с нами есть. Самим все разведывать надо.

– А как? – не совсем веря в затею друга, спросил Матвей.

– Есть у меня план один. – Чимит наклонился ближе к ребятам. – Сделаем канат метров сто, привяжем трубку короткую и опустим в море. Когда труба нижним концом ударится о дно, в нее забьется земля, ил, песок, что там только есть.

– Здорово ты, Чимит, придумал, – сказал Матвей. – Мы же теперь все вдоль берега обшарим. И вдруг что-нибудь такое найдем, про что никто не знал?

– Садись, не пляши, – дернул его за рубаху Бадма. – Рано плясать.

Он и сам ничего не имел против плана Чимита. Затея с трубкой ему понравилась, хотя в деталях осталась для него не совсем ясной.

Во второй половине дня каждый был занят сбором тонких витых веревок.

На следующий день общими усилиями удалось связать сравнительно ровный канат в сто двадцать метров. На каждом метре был завязан узел. На десятом – привязана белая ленточка.

Чимит принес короткий, сантиметров в тридцать, отрезок трубы диаметром чуть побольше медного пятачка.

Один конец ее имел нарезку. Чимит по нарезке намотал проволоку. Такая проволочная обвязка хорошо держала трубу. От обвязки проволока отходила тремя ровными концами. Концы прикрепил к веревке.

Бадма не верит в удачу

Бадма долго разглядывал трубу, что-то соображая, морща смуглый лоб, и сокрушенно покачал головой.

– Что, думаешь, не выдержит? – встревожился Чимит.

– Выдержит, проволока и веревка выдержат! Только не будет толку с твоей трубы.

– Почему не будет? Ты же вчера сам был согласен.

– Мало что было вчера. А сегодня не верю. Ничего она не достанет со дна моря.

– Как не достанет?

Чимит, озлившись, обеими руками поднял трубу вверх и вдруг со всего размаха всадил ее в землю.

– Ну и что?

– Как ну и что? Гляди! – вырвал трубу из земли и показал Бадме.

Отверстие трубы было глубоко забито землей.

– Видал, машинист-механик?

– Ой, какой ты скорый! – развел руками Бадма. – Пойдем к морю.

– Зачем к морю?

– Там увидишь.

Бадма ухватил трубу и решительно зашагал к воде.

Чимит и Матвей переглянулись, пожали плечами. Но пошли за ним.

Открытым концом трубки Бадма зачерпнул воды, поднял трубку на вытянутых руках, вынес на берег.

– Смотри теперь ты.

Из забитого землей конца трубки начала просачиваться вода. Наконец пробка шлепнулась на песок.

– Видел, что будет?

Смуглое лицо Чимита помрачнело.

«Как же так? – думал он. – Я старше Бадмы, сколько дней думал и вынашивал план, а маленький толстяк Бадма все расстроил. И ему ничего нельзя возразить».

– Постой, постой!

Чимит отобрал у Бадмы злополучную трубу и стал в раздумье вертеть ее в руках. На его худощавом лице резко выступили скулы, и лицо стало злым, некрасивым.

– Легкий ты человек, Бадма! – запальчиво сказал Матвей. – Выходит, надо бросить дело, а? Ругать все умеют. А ты помоги, подумай.

– А что мне думать? Не моя затея.

– Затея-то Чимита. А дело общее. Должны мы помочь или нет?

– Вот ты и помогай, разумный такой.

– Что я помогу! Я не механик. Вот в огороде или на ферме я дело хорошо знаю.

Чимит, не обращая внимания на спор друзей, накрыл верхний конец трубки ладонью и опустил ее в воду. Потом долго и сильно вдавливал трубу в дно.

Бадма разочарованно махнул рукой и отошел далеко от воды. Матвей остался возле Чимита.

Несколько раз покрутив трубу под водой, Чимит поспешно вынул ее. Лишь мельком взглянув на нижний конец, радостно крикнул:

– Есть! Есть! Бадма! Гляди! – Разбрызгивая воду, бегом кинулся на берег.

– Гляди, машинист-механик!

Бадма с интересом оглядел трубу. Отверстие было плотно забито донным грунтом.

– Не должно быть.

– Вот и должно быть. Матвей видел. Я прикрыл верх трубы ладонью.

У Бадмы на широком лбу легли глубокие складки. Он начал догадываться. Но Чимит опередил его.

– Понимаешь, Бадма, – торопливо заговорил он. – Все дело в воздухе: нужно, чтобы в трубу не попала вода. Вот сейчас воду сверху рука не пустила, потому и песок в трубе остался.

– Значит, труба сверху должна быть закрыта?

– Обязательно закрыта. Чтобы ни одна капля не просачивалась.

Находка Чимита обрадовала и Бадму.

– Теперь и я вижу, дело пойдет.

Через час верх трубы был забит деревянной пробкой. Для верности Матвей предложил обмотать пробку тряпкой и засмолить. Так и сделали. Теперь уж действительно ни одна капля воды не могла попасть в трубу.

– А как назовем твое изобретение? – спросил Матвей.

Он искренне верил, что теперь-то они исследуют все море, от берега до самых больших глубин, где-то возле Ушканьих островов.

Повеселевший Чимит любовно погладил свою трубу, которая теперь ему казалась уже каким-то загадочным снарядом.

– Я уже думал. Пусть называется глубокомер.

– Ну, это и не выговоришь. Надо что-нибудь короче.

– А зачем короче? Есть же молокомер. Все выговаривают.

На этом и порешили.

– Знаешь, Чимит, давай попробуем сегодня, – предложил Бадма. – Мы недалеко, здесь, у берега.

Не терпелось испробовать трубу в действии и Матвею. Чимит уступил.

– Ладно, – согласился он. – Только скорей и недалеко.

Новая неудача

– Садись, Матвей, на весла! – приказал Чимит. – А мы будем опускать глубокомер.

Матвей сел на скамейку и поднял весла.

Бадма взял в руки глубокомер и перенес его через борт. Чимит принялся спускать канат. Вот глубокомер исчез в воде. Ребята низко наклонились через борт.

На большой глубине белые и черные камни казались плоскими плитками.

– Пять, семь метров, – отсчитывал Бадма. – Скоро дно.

Натянутая веревка дрогнула, ослабла, потом снова натянулась.

– Стой! Стой! – закричал Чимит. – Подымай!

– Что такое?

– Глубокомер падает набок. Только коснулся дна и упал.

Бадма, приподняв трубу на несколько метров, с силой отпустил веревку. Труба коснулась грунта и повалилась набок.

Выбрали канат. Подняли глубокомер на борт лодки. В свободном отверстии трубки не оказалось ни одной крупинки грунта.

– На камень, однако, попала труба, – решил вслух Бадма. – Грунт неровный. Ткнулась ребром среза и упала.

– Матвей, передвинь лодку метра на три вперед! – приказал расстроенный Чимит. – Еще раз попробуем.

Но и на этот раз, чуть коснувшись грунта, труба медленно легла боком.

Матвей, не снимая с уключин, положил весла вдоль бортов лодки.

– А вам в классе ничего об этом не говорили? – спросил он Чимита.

– О чем? – удивился Чимит.

– Да вот о том, почему труба падает.

– Ну и смудрил, Мотька. При чем тут труба?

– А Гомбо Цыдыпович говорил, что наука для того и придумана, чтобы жизни помогать.

Чимит с удивлением глянул на тихого Матвея. В самом деле, он придумал глубокомер, и Матвей и Бадма понадеялись, что теперь они узнают новое о Байкале. Не беда, что глубокомер пока действует плохо. Не всякое дело сразу идет. Даже у взрослых помехи бывают. А Матвей прав. Ведь учился же он. Старше всех тут.

– Человек, когда подумает как следует, всегда выход найдет, – словно отгадывая мысли Чимита, сказал Бадма. – Давай прибавим нашему глубокомеру веса.

– Может, это годится?

Матвей подал найденную им на дне лодки большую ржавую гайку.

– Наверно, рыбаки для грузила брали.

– А чего же, – взвесив ее на руке, сказал Бадма. – Тяжелая, вот мы и прикрутим сверху.

Чимит взял в руки гайку и долго рассматривал ее, потом стал надевать на трубу.

– Шире трубы. Спадать будет.

– А мы ее закрепим деревянными клинышками, – предложил Матвей.

– Если закрепить на самом конце, гайка будет мешать трубе врезаться в дно. Подымем ее сантиметров на семь выше, – заключил Чимит.

Так и сделали. Глубокомер снова пошел в воду.

Чимит и Бадма склонились за борт. Но в воде уже ничего не видно. Лодку отнесло на глубокое место.

– Двадцать два метра, – объявил Бадма.

– Потянем!

Ребята в четвертый раз начали поднимать глубокомер.

На этот раз их старания увенчались успехом. Выходной конец трубы оказался забитым донным грунтом.

– А я и сейчас боялся, что не получится, – признался Бадма.

Чимнт передал трубу Бадме, тот протянул Матвею. Матвей поковырял пальцем и вернул Чимиту.

Содержимое глубокомера вытряхнули на дно лодки. Это был песок с примесью ила. На самом верху, в глубине трубы, оказались бурые игольчатые водоросли.

– Ну вот и узнали, что на дне есть.

Бадма раскинул на ладони хрупкие водоросли. Бурые иголочки в полтора сантиметра длиной под солнцем начали увядать, съеживаться. Через минуту они стали похожи на кусочки мокрых ниток.

– Не терпят солнца.

– Ясно. Там прохладно и темнее, – сказал, берясь за весло, Матвей.

– Это ничего. Мы еще не это узнаем, – пообещал Чимит, любовно поглаживая прибор.

Матвей сильным ударом правого весла повернул лодку носом к берегу.

Солнце начало уплывать за горы. На воде посвежело. Одинокие чайки, весь день кормившиеся далеко в море, теперь тоже возвращались на землю.

На берегу ребята надежно спрятали глубокомер и моток каната.

Ночь надвигалась тихая и теплая. Светили крупные, но неяркие звезды. Над морем встала большая круглая луна, протянула к берегу длинную золотую дорожку.

Старые кедры кинули через дорогу широкие тени и сами заснули: ни одна ветка не пошевелится, не прошумит.

Находка

В деревне все еще спали, а Чимит уже отнес в лодку глубокомер, мотки каната.

Солнце медленно поднималось из-за гор.

Чимит, скучая в одиночестве, раскачивал лодку.

Под бортами плескалась вода. От лодки пахло смолой, старыми канатами и рыбой.

С высокого берега донесся пронзительный свист.

Чимит вскинул голову. Оттуда бежали Бадма и Матвей.

– Что же вы, засони, до обеда будете прохлаждаться?

– Я Бадму долго ждал, – оправдывался Матвей. – Ленив на подъем толстяк, вместе с бабкой еле разбудили.

– Ладно бурчать, – отмахнулся Бадма. – Еще успеем, весь день наш… – Откуда начнем? – спросил Бадма, когда они отплыли от берега.

Чимит поглядел в воду. Еще было видно дно, глубина меньше восемнадцати метров.

– Тут мы уже знаем, что есть на дне. Отплыли еще метров пятьдесят. Бадма глянул за борт.

– Дна совсем не видно.

– Ладно, попробуем здесь, – согласился Чимит.

Глубокомер перенесли за борт, и он быстро ушел в мутно-зеленую воду.

– Тридцать девять метров! – установил глубину Бадма.

Подняли глубокомер. Чимит вынул блокнот, карандаш и записал:

«Сегодня на глубине тридцати девяти метров достали только бурый ил. Водорослей уже нет. Может, для них не хватает света?»

Отплыли еще немного. На этот раз глубина прибавилась на пять метров. Зато глубокомер задал ребятам загадку. Вместе с бурым илом он принес маленького забавного рачка.

Чимит сделал новую запись:

«Из глубины в сорок пять метров достали много бурого ила и в нем рачка. Весь рачок покрыт щитками. Щитки не мешают ему быстро двигаться, сжиматься в калачик и растягиваться. На маленькой голове два круглых глаза. Надо ртом две пары твердых усов. Верхние длиннее, нижние короче. У него шесть ног. Там, где ноги вырастают из тела, они тоже закрыты щитками. Некоторые щитки разной окраски. Непонятно, как рачок оказался на буром иле, ведь его там легко заметить. Мы думаем, что он попал случайно. Надо спросить об этом учителя».

Дальше глубина начала возрастать: шестьдесят, семьдесят шесть, восемьдесят девять метров. Грунт дна повсюду был один и тот же. С глубины восьмидесяти девяти метров достали червяка, покрытого щетинками.

Описав и червя, Чимит поместил его в банку вместе с рачком.

Матвей продвинул лодку еще дальше. Снова канат раскручивается и уходит в воду, сначала медленно, потом все быстрее.

– Семьдесят! Восемьдесят! – отсчитывал Бадма. – Девяносто, девяносто пять!

Руку Чимита рвануло к самой воде. Он испуганно откинулся на середину лодки.

– Не хватило каната!

– Вот так глубина! – Бадма озадаченно покачал головой – кто бы мог подумать. Совсем рядом с берегом. – А может, здесь такая же глубина, как возле Ушканьих островов, – тысяча метров?

– Все может быть, – отозвался взволнованный Чимит.

– Ничего, мы канатик прибавим, – за всех решил Бадма.

Матвей неуверенно покачал головой.

– На тысячу метров и каната не найти.

– Поищем как следует, – ответил Чимит.

Лодку повернули влево и стали продвигаться параллельно берегу.

Справа глубокомер не доставал дна, слева держалась глубина в семьдесят – восемьдесят метров. Со дна поднимался тот же бурый ил.

Первая неизмеримая глубина была обнаружена как раз против устья реки Тыры. Чем дальше ребята удалялись в сторону от устья реки, тем круче барьер загибался к берегу.

Глубокомер снова не достал дна, но когда его подняли, большой тяжелой гайки на нем не оказалось.

Бадма огорченно вздохнул:

– Сломалась машина.

Солнце высоко поднялось над морем. На берегу в зеленой низине виднелась родная деревня. Вокруг нее громоздились невысокие сопки, поросшие сосной, а за ними, замыкая всю низину в кольцо, поднимались обнаженные острые скалы.

Кто на том берегу?

– Смотри-ка, дымок, – Матвей показал на восток, – у желтых скал.

Чимит приложил ко лбу ладонь щитком над глазами и пристально поглядел вдаль, куда показывал Матвей.

– Правильно, дымок, – подтвердил он. – У самой воды костер. Только что зажгли.

– Почему ты думаешь, что у воды? – спросил Бадма, который наконец-то увидел тоненький столбик дыма.

– Потому, что никто не станет в это время зажигать костры далеко от воды.

– А почему ты думаешь, что только что разожгли? – Если костер горит давно, он не дает много дыма. Такой костер мы бы отсюда не увидели.

Отдохнув, они снова принялись грести. Солнце припекало, но холодная вода Байкала смягчала жару. Далекий берег, отвесные скалы и горные склоны выступали теперь ярче, словно их кто-то подрисовал.

Далекий дымок медленно таял, становился почти незаметным: то ли невидимый костер разгорелся ярким бездымным пламенем, то ли угасал.

– Чимит, а может, это наши? – неуверенно спросил Матвей.

– А что? Очень просто, это наши и есть. – Бадма порывисто встал, накренив лодку.

– Тише, утопишь! – испуганно крикнул Матвей и ухватился за борт, стараясь уравновесить лодку.

– Давайте сплаваем к ним, все точно узнаем. Ведь тут близко, только рукой подать, – предложил Бадма, усаживаясь на свое место.

– Ну и придумал, – рассмеялся Чимит. – До того берега километров пятнадцать, не меньше. А разве мы в два конца туда и обратно сумеем выгрести до вечера?

С моря внезапно, словно из разогретой печи, пахнуло горячим ветром.

Друзья удивленно переглянулись.

Через минуту и воздух и вода снова были неподвижны.

Не успели ребята разговориться, как налетел новый порыв горячего ветра.

На море появилась рябь, и снова поверхность воды разгладилась. Но Чимит понимал, что это ненадолго. Порывы ветра повторятся. Так часто бывает во второй половине дня. Правда, сегодня ветром уже тянуло несколько раньше.

И вот снова по воде пошла мелкая рябь.

Глаза у Бадмы весело заблестели.

– Давай все-таки добежим с ветерком до того дымка, – предложил он.

Чимиту и самому хотелось побывать у желтых скал, на том далеком зеленом берегу.

Он намочил за бортом пальцы и поднял руку.

«По такому ветру лодка пойдет ходко, – подумал он. – Часа через два мы побываем у того костра. Кто там? Может, наши, может, лесорубы, а может, геологи спустились с гор. Вот интересно бы поговорить с ними, попить чаю».

– Подымай парус, – настаивал Бадма и сам нагнулся, чтобы поднять со дна лодки мачту и привязанный к ней скатанный парус.

Путешествие под парусом к незнакомому берегу явно пугало Матвея.

– А если запоздаем, заночуем там, – неожиданно сказал Чимит и стал помогать Бадме устанавливать мачту.

Развернулся и резко хлопнул парус. Плотное серое полотнище наполнилось ветром и с силой рвануло лодку вперед.