Текст книги "Океан. Выпуск двенадцатый"
Автор книги: Андрей Некрасов
Соавторы: Владимир Беляев,Роман Белоусов,Виктор Дыгало,Виктор Федотов,Игорь Озимов,Юрий Дудников,Виктор Устьянцев,В. Ананьин,Сергей Каменев,Семен Белкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
И. Быховский, Г. Мишкевич
ШИФРЫ С КРЕЙСЕРА «МАГДЕБУРГ»
Эта история относится к августовским дням 1914 года.
Тогдашний земной шар походил на гигантский конденсатор, внутри которого скопился заряд чудовищной силы, готовый вот-вот вырваться наружу. Горючего материала имелось в изобилии, и достаточно было одной-единственной искры, чтобы вспыхнул пожар первой мировой войны. Это, указывал В. И. Ленин, была война за передел уже деленного и переделенного мира.
Среди немецких кораблей, оперировавших в те тревожные дни на Балтийском море, был и «герой» этого рассказа – легкий крейсер «Магдебург» – четырехтрубный новый корабль, построенный в 1911 году. Его водоизмещение составляло 4550 тонн, вооружение – 12 орудий калибром 105 миллиметров, один пулемет и два торпедных аппарата. Скорость хода – 27,6 узла. Крейсер мог принять в свои трюмы более ста мин заграждения.
Пресса кайзеровской Германии в свое время в шутку сетовала на то, что «Магдебургу» со «дня его рождения» катастрофически не везло. Корабль был спущен на воду в пятницу, да еще тринадцатого числа… Командир корабля капитан третьего ранга Хабенихт – левша… Да и фамилия у него какая-то странная: «Хабенихт» по-немецки означает «ничего не имею».
Но это не помешало кораблю быть своеобразным плавучим сейфом, набитым секретными документами… Дело в том, что на «Магдебурге» и однотипном с ним крейсере «Аугсбург» германское командование впервые испытывало и проверяло в боевых условиях совершенно секретные коды и шифры, только что введенные на флоте, а также проверяло в действии новейшие мощные передающие и приемные корабельные радиотелеграфные станции системы «Телефункен». Лучшие немецкие лингвисты и математики, отобранные специальной секретной службой, разработали «абсолютно надежные и нераскрываемые» шифры и коды для тайной связи. Этими шифрами и кодами к апрелю 1914 года были снабжены все германские корабли и базы. Они вели интенсивные радиотелеграфные переговоры, содержание которых ни русская, ни английская, ни французская спецслужбы никак не могли разгадать.
Коды и шифры, а также книги секретных сигналов, составленные по трехфлажной системе, хранились на ходовых мостиках кораблей в тяжелых сейфах, которые закреплялись с таким расчетом, что при аварии корабля они вываливались из своих гнезд и камнем шли на дно. Секретные документы, кроме того, были переплетены в свинцовые обложки. Выброшенные за борт в случае критической ситуации, они тонули и глубоко зарывались в ил.
1 августа 1914 года в 17.00 оба крейсера вышли в море, а в 21.00 шифровальщики на обоих кораблях декодировали экстренную депешу начальника Морского Генерального штаба:
«Война с Россией. Вскрыть пакеты. Начать военные действия согласно плану».
В пакетах лежал приказ:
«1. Объект атаки – Либава. 2. После постановки минного заграждения обстрелять Либаву… После обстрела Либавы разведать местонахождение русских сил. Задание выполнять, пока позволит запас угля».
Крейсеры начали постановку мин у входа в Либавский порт. В разгар этой операции на них поступила радиограмма:
«Перехвачены сигналы кораблей противника».
А вдруг это «новики»? «Новики» – новейшие русские эскадренные миноносцы, обладающие 37-узловым ходом, мощной артиллерией и четырьмя двухтрубными торпедными аппаратами! Встреча с таким противником грозила немецким кораблям смертельной опасностью. Поэтому крейсеры в спешке сбросили мины где попало, после чего развили полный ход и скрылись.
В понедельник 24 августа 1914 года крейсеры вновь покинули свои якорные стоянки. На этот раз к русским берегам ушли крейсеры «Магдебург», «Аугсбург», «Амазоне», два эсминца, канлодка «Пантер» и подводная лодка «V-3». Приказ, полученный командиром отряда контр-адмиралом Берингом, гласил:
«Напасть на русские дозорные корабли в районе острова Оденсхольм (сейчас он называется Осмуссаар), выманить их на позицию подводной лодки «V-3» и утопить».
Отряд ушел на выполнение полученного задания, несмотря на предупреждение метеослужбы о надвигающемся густом тумане.
Около 23.00 25 августа германские корабли вышли на траверз острова Оденсхольм. Внезапно наступил полный штиль и море окутал настолько густой туман, что буквально в двух шагах ничего нельзя было разобрать. Однако командир отряда контр-адмирал Беринг, наоборот, возлагал на туман большую надежду: он рассчитывал под его прикрытием незаметно подойти к острову и неожиданно атаковать русские корабли. Подводная лодка «V-3» уже стояла в засаде на своей позиции западнее острова. Немецкие корабли шли к острову в густом тумане 15-узловым ходом.
26 августа в 1 час 3 минуты к контр-адмиралу Берингу, державшему свой флаг на «Аугсбурге», подбежал запыхавшийся шифровальщик. Беринг взглянул на серо-голубой бланк и побледнел: радиограмма с «Магдебурга» была как выстрел:
«Выскочил на мель, курс 125°».
Зазвенели колокола машинных телеграфов: «Стоп!» Корабли, словно призраки, покачивались на волнах. Начался интенсивный обмен шифровками между флагманским «Аугсбургом» и «Магдебургом», потерпевшим аварию в 15 милях восточнее флагмана. Неожиданно этим тайным радиопереговорам стала сильно мешать русская станция в Гапсале (ныне Хаапсалу). Ее телеграфист, настроившись на частоту станции «Магдебург», во всю мощь принялся сыпать в эфир все, что только взбредало ему на ум: «Пейте лучший в мире коньяк Шустова», «Мойтесь только мылом «Кил» номер 4711!», «Покупайте часы фирмы «Павел Буре», «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда»… И прочее в таком же духе. Вся эта словесная чепуха передавалась, однако, с умыслом: русский радиотелеграфист старался активными помехами затруднить связь между немецкими кораблями.
Несмотря на помехи, капитан третьего ранга Хабенихт каждые полчаса докладывал на «Аугсбург» о положении крейсера. Из его донесений контр-адмирал Беринг составил себе представление о том, что произошло у острова Оденсхольм.
«Магдебург», выполняя маневр циркуляции, на 15-узловом ходу наскочил на каменистую гряду у северной оконечности острова, в 400 метрах от маяка. Раздался ужасающий скрежет, три сильнейших удара заставили «Магдебург» содрогнуться от киля до клотика. На крейсере погасло освещение. Двойное дно оказалось распоротым на протяжении трети всей длины. Главный механик доложил, что в носовую кочегарку поступает забортная вода, три носовых отсека уже залиты по верхнюю броневую палубу.
Сопровождавший «Магдебург» эскадренный миноносец «В-26» почему-то исчез в тумане. Хабенихт энергично пытался самостоятельно сняться с камней, но с каждой новой попыткой «Магдебург» еще глубже вонзался в каменистую гряду, накреняясь все сильнее и сильнее на левый борт.
И вот что поразительно: контр-адмирал Беринг, зная о бедственном положении «Магдебурга», даже не попытался приблизиться к нему, чтобы оказать помощь… Он бросил на произвол судьбы своего подчиненного, попавшего в беду!
В 4.30 командир «Магдебурга» получил шифровку Беринга:
«Приказываю немедленно высадить десант на остров Оденсхольм, разрушить маяк и станцию радиотелеграфа, перебить или пленить весь гарнизон поста, с тем чтобы скрыть от русских факт посадки корабля на мель».
Не знал, не ведал капитан третьего ранга Хабенихт того, что тут же вслед за этой шифровкой крейсер «Аугсбург», канлодка «Пантер», оба миноносца и подводная лодка «V-3» поспешно отойдут в западном направлении, бросив пострадавший корабль…
Хабенихт приказал спустить с левого, накрененного борта шлюпки. Под командованием старшего офицера «Магдебурга» началась посадка на них десанта.
Но было уже поздно. Еще ночью жуткий грохот, донесшийся из густого тумана, заставил часовых на острове поднять по тревоге весь крохотный гарнизон Оденсхольма. Так что никакой неожиданности не было. Когда рассвело, русские моряки с Оденсхольмского поста увидели германский крейсер. Туман рассеялся, и все, что происходило на потерпевшем аварию «Магдебурге» – суета, беготня, спуск шлюпок, клубы пара, вырывающиеся из перебитых магистралей, – все это предстало перед глазами гарнизона острова.
И тут по десанту и по «Магдебургу» с берега ударили… дружные винтовочные залпы. Вероятно, в истории войн это был единственный случай, когда по бронированному кораблю горсточка смельчаков стреляла из трехлинеек! Однако огонь велся прицельный, и он вынудил десант вернуться на борт корабля. С «Магдебурга» по острову застрочил пулемет.
В тот же день в «Историческом журнале» штаба командующего флотом Балтийского моря появилась запись:
«В 1 ч. 50 м. ночи по донесению с поста Оденсхольм в густом тумане слышна была немецкая речь вблизи северной оконечности острова… На рассвете, когда туман рассеялся, с поста увидали силуэт четырехтрубного крейсера…»
Штаб флота немедленно по получении донесения с острова принял меры: около четырех часов утра к месту аварии вышли дежурные крейсеры «Богатырь» и «Паллада», а также первый дивизион эскадренных миноносцев 1-й минной дивизии. Кроме того, к Оденсхольму спешно отправились из Кронштадта эсминцы «Рьяный» и «Лейтенант Бураков», а вслед за ними крейсеры «Олег» и «Россия».
Хабенихт понял: часы «Магдебурга» сочтены. Оценив сложившуюся ситуацию, он решил покинуть корабль, предварительно взорвав его. Он самолично выбросил за борт вахтенный журнал и оба экземпляра секретной трехфлажной сигнальной книги и приказал штурману проделать то же самое с картами минных постановок. Шифровальщику было велено уничтожить кодовые таблицы, шифры и ключи к ним.
Часть команды крейсера разместилась в шлюпках и сразу же отвалила от борта корабля. Перед тем как покинуть корабль, старший офицер поджег фитили подрывных зарядов. В 11.15 прогремел сильный взрыв. Вся носовая часть крейсера до второй трубы была взорвана. В этот момент подоспел немецкий эсминец «В-26», который принял на свой борт находившихся в шлюпках моряков с «Магдебурга». На крейсере, в кормовой его части, остались командир, его адъютант и пятьдесят четыре матроса. Для них не хватило места в шлюпках. Эсминец же забрать их не смог, так как к месту катастрофы уже подходил русский крейсер «Паллада».
С «Паллады» отвалили шлюпки с десантом. Первым на палубу поверженного германского крейсера поднялся командир призовой группы лейтенант М. Гамильтон. Русского офицера встретил у трапа командир «Магдебурга» капитан третьего ранга Хабенихт. Он держал на вытянутых руках свой кортик… В каюте командира на столе лежала шифровка от секретного агента немцев в Ревеле: «Инженер» сообщал, что к острову Оденсхольм вышли русские корабли.
Лейтенант Гамильтон в качестве трофея реквизировал два кормовых флага и гюйс крейсера, а также большую картину, на которой масляными красками был изображен старинный собор в Магдебурге. На мачте «Магдебурга» вместо германского взвился русский военно-морской флаг. Трофейные флаги и гюйс были позднее вывешены в Морском соборе в Кронштадте, картина же и кортик Хабенихта хранились в Морском музее Петра Великого.
В 14.00 к острову подошел броненосный крейсер «Рюрик» с командующим флотом Балтийского моря вице-адмиралом Н. О. Эссеном на борту. Вице-адмирал прекрасно понимал огромное значение захвата «Магдебурга» и счел необходимым лично прибыть к месту его аварии. На германский корабль по приказанию комфлота поднялись флаг-капитан по оперативной части штаба, флагманский инженер-механик и офицеры контрразведывательного отдела.
Вице-адмирал Н. О. Эссен приказал направить к острову Оденсхольм крейсер «Аврора», учебное судно «Африка» и эскадренный миноносец «Поражающий». Командирам крейсеров «Богатырь» и «Паллада» было приказано взять под строжайшую охрану район аварии «Магдебурга», не допускать сюда корабли противника и заминировать подступы к острову.
С началом войны учебное судно «Африка» было превращено в водолазно-спасательную базу флота. На его борту располагались свыше шестидесяти опытных водолазов. Среди них были знаменитые на всю Россию специалисты подводного дела Хандюк, Минин, Диденко, Скобелев, Костромин.
Командира крейсера «Богатырь» капитана первого ранга Е. И. Криницкого командующий флотом лично назначил ответственным за поиск и доставку в штаб флота секретных шифров, кодов, сигнальных книг, а также пленных немецких моряков. Все поисковые работы надлежало выполнять с соблюдением строжайшей секретности. В целях дезинформации личному составу кораблей, направленных к острову Оденсхольм, перед строем было умышленно объявлено, что на «Магдебурге» находится огромное количество золота, которое лежит в отсеках полузатопленного корабля и разбросано взрывом вокруг него. Водолазы же с «Африки» получили указание – всякий предмет, обнаруженный на дне или в затопленных отсеках, немедленно доставлять на поверхность.
Сменяя друг друга, водолазы круглые сутки трудились на дне возле германского корабля и внутри его взорванной части, тщательно и тщетно разыскивали «золото». Глубина у места аварии «Магдебурга» не превышала 5—7 сажен, поэтому водолазы работали под водой по два и три часа подряд. Бывали дни, когда на дне у германского крейсера находилось одновременно по 50 водолазов!
Водолазы, осторожно зачерпывая грунт специальными корзинами, буквально процедили донный грунт вокруг «Магдебурга» в радиусе десятков метров. Тщательному осмотру подверглись и обломки носовой оконечности крейсера, разбросанные взрывом на значительное расстояние. К счастью, стояла тихая погода, течение в месте поисков было слабое, а слой ила на каменистом дне оказался сравнительно тонким.
Все, что находили водолазы на дне и в затопленных отсеках, доставлялось на борт «Богатыря», где шла скрупулезная сортировка «улова». А «улов» этот оказался феноменальным!
К исходу дня 28 августа 1914 года внушительный стальной сейф, куда были сложены «находки», был доставлен в каюту командира эскадренного миноносца «Рьяный». Командир эсминца старший лейтенант А. Рыжей опечатал каюту и приставил к ее двери парный офицерский патруль. «Рьяного» до Петрограда эскортировал эсминец «Поражающий».
В штабе флота, под шпилем Адмиралтейства, ахнули, когда ознакомились с содержанием сейфа. На обширный письменный стол вице-адмирала Н. О. Эссена легли следующие документы:
1. Шифровальная таблица, при помощи которой составлялись по трехфлажной сигнальной книге донесения. Она была обнаружена контрразведчиками в командирской рубке на ходовом мостике, в потайном сейфе, встроенном в платяной шкаф.
2. Два экземпляра совершенно секретной трехфлажной сигнальной книги в свинцовых переплетах. Найдены были водолазом Хандюком на дне около корабля.
3. Секретный журнал и кодированные карты германских минных постановок в восточной части Балтийского моря, в районе между Бакгофеном и Стейнортом. Карты и журнал были найдены водолазом Мининым на дне в руках утонувшего рулевого.
4. Дневник старшего офицера корабля, содержавший подробные сведения об обстановке на Балтийском море в канун начала военных действий. Дневник старший офицер впопыхах обронил, когда покидал борт крейсера.
5. Записная книжка артиллериста «Магдебурга», содержавшая ценные сведения о всех стрельбах крейсера, начиная с апреля 1914 года. Обнаружена водолазом Скобелевым на дне на трупе офицера.
6. Десять книг германских секретных лоций Балтийского моря, обнаруженных контрразведчиками в штурманской рубке.
Надо ли говорить, что найденные на «Магдебурге» коды и шифры помогли спасти тысячи человеческих жизней и не один десяток кораблей русского и союзных флотов! Мало того, оказалось, что секретная система германских кодов и шифров применялась не только на флоте, но и в дипломатической переписке кайзеровской Германии. Благодаря этому русские дипломаты и их союзники получили возможность проникать в тайны сношений германского министерства иностранных дел со своими послами и военными атташе за границей…
Военно-морское командование России постаралось сохранить в тайне факт овладения секретными документами с «Магдебурга». Была успешно применена дезинформация противника: командование флота издало приказ, в котором порицалась плохая организация поисковых работ на затонувшем германском крейсере, в результате чего «никакой секретной документации обнаружить не удалось»… Скорее всего, говорилось в приказе, «все секретные документы уничтожены командиром или погибли в результате взрыва». Русская морская контрразведка позаботилась, чтобы этот «совершенно секретный приказ» попал в руки немцев. До конца войны германское командование так и не узнало о том, что вместе с «Магдебургом» в руки русских попали и ценнейшие секретные документы.
Что же касается «золота» «Магдебурга», то водолазы Хандюк и Скобелев нашли на крейсере судовой денежный ящик, в котором лежала «звонкая золотая монета» на сумму 4977 марок и 73 пфеннига. Эти деньги были переданы в фонд помощи увечным русским матросам.
* * *
Верное своему союзническому долгу, русское командование немедленно передало английскому Адмиралтейству один экземпляр сигнальной книги и копии всех прочих секретных документов с «Магдебурга». Английский морской контрразведчик Патрик Бизли в своей книге «Разведка особого назначения» впоследствии писал:
«Благодаря бесценному дару нашего русского союзника – своду сигналов германского военно-морского флота, обнаруженному на затонувшем в Балтийском море немецком крейсере «Магдебург», – разведка начала раскрывать целую серию вражеских кодов и шифров».
Однако союзники в сходных обстоятельствах поступали совсем иначе. Вот только два примера, хорошо подтверждающих сказанное. В ночь на 4 августа 1917 года на подходе к английскому порту Уотерфорд была потоплена немецкая подводная лодка «У-44». Английское Адмиралтейство приказало специалисту аварийно-спасательной службы капитану третьего ранга Дж. Дэвису срочно поднять «У-44». Главная цель подъема субмарины, как и в случае с «Магдебургом», сводилась к поиску секретных германских кодов и шифров. Спустя три недели лодка была поднята и доставлена в Уотерфорд. Там в отсеках субмарины офицеры Интеллидженс сервис отыскали заветные документы…
Спустя два месяца в 40 милях от северо-восточного побережья Англии погибла другая немецкая подводная лодка. Адмиралтейство снарядило подъемно-спасательную экспедицию во главе с капитаном первого ранга Ф. Янгом. Цель подъема та же: овладеть секретной документацией.
Один из водолазов, двигаясь на ощупь в мутной воде, отыскал люк боевой рубки и попытался открыть его, чтобы проникнуть внутрь субмарины. Люк был немного приоткрыт, видно, кто-то пытался выбраться из него. Из люка торчала рука, сжимавшая какой-то сверток. То были секретные коды и шифры, зажатые в руке командира лодки. Он застрял в люке, видимо сбитый потоком воды, хлынувшей в лодку…
Дважды заполучив, таким образом, секретные германские документы, английские военно-морские власти, однако, ничего не передали своему русскому союзнику. Видимо, британские лорды не пожелали делиться секретами со страной, в которой уже столь явственно обозначились революционные перемены…
МЕЖДУ ВАХТАМИ
Ю. Дудников
В МОРЕ ВСЯКОЕ СЛУЧАЕТСЯ…
НОВОГОДНИЙ КРУИЗДернул же черт Сантоса Альваро Рейеса, гражданина Гондураса, 29 декабря 1975 года отправиться на пляж! В самом радужном настроении сеньор Сантос взгромоздился на надутую автомобильную камеру, блаженно прикрыв глаза, отважно оттолкнулся от берега и отплыл в голубой простор Тихого океана. Настроение у него было великолепное: через три дня наступал Новый год, который сулил Сантосу Альваро Рейесу кругленькую сумму. Эту сумму он собирался получить в качестве приданого к молодой очаровательной Терезе Бланко Вальдес, которая должна была стать его женой в последний день уходящего года.
Однако, пока он сладко грезил в полудреме, течение и ветер сыграли с будущим молодоженом плохую шутку: его унесло в океанский простор. Он размахивал руками, кричал, но все было тщетно. Итак, он остался один на один со стихией, у него не было ни пищи, ни пресной воды, а вся экипировка состояла из американских плавок с портретами Аль-Капоне и Диллингера. Отчаявшийся сеньор Сантос лежал поперек своей камеры, свесив руки и ноги в воду. На вторые сутки ему пришлось скрючиться на камере наподобие часовой пружины: здоровенная акула стала уделять сеньору Сантосу чересчур уж пристальное внимание.
Утром 31 декабря горе-мореплаватель едва подавал признаки жизни и утерял последнюю надежду на спасение. Но оно все-таки пришло, и пришло неожиданно из… океанского простора. Спасителями оказалась стая дельфинов. Первым делом они атаковали акулу, а затем животные со знанием дела и полной согласованностью стали подталкивать камеру строго в одном направлении. Животные сменяли друг друга и дважды успешно отбивали попытки нападения акул. Час проходил за часом, буксировка методом толкания продолжалась. Сантос сначала никак не мог понять, чего хотят дельфины, но все равно он уже не чувствовал леденящего страха одиночества.
На закате сеньор Сантос увидел горы, пальмы и через час выполз на песок. Дельфины-спасители кувыркались в воде, фыркали, точно посылали ему дружественные напутствия.
Но восторг Сантоса был нарушен сеньорами в военной форме с американскими автоматами в руках. С подозрением они спросили его, откуда он здесь взялся, ибо дельфины без всякой визы выпихнули его камеру на территорию соседнего с Гондурасом суверенного государства Сальвадор. Сначала стражи закона хотели упрятать свободного гондурасского гражданина в каталажку по подозрению, что тот незаконно проник в их страну с… Кубы. Но потом все же разрешили связаться по телефону с гондурасским посольством в Сан-Сальвадоре. Оно подтвердило личность незадачливого мореплавателя.
Новый год сеньор Сантос Альваро Рейес встречал в столичной гостинице в старых джинсах и такой же старенькой рубашке, пожертвованных ему репортерами сальвадорской столичной газеты. «Родное» посольство не раскошелилось на помощь своему соотечественнику…
