Текст книги "Дикое поле"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

– Там еще про одну медсестру информация… Внимательно почитай – та еще штучка!

Выйдя на улицу, Ратников быстрым шагом отправился обратно домой. Нужно было срочно менять дислокацию… хотя, наверное, все ж таки сутки у него были. Пока капитан Ганзеев (МГБ – тут и думать нечего!) доложит своему начальству, пока те свяжутся с Комитетом информации (внешней разведкой и контрразведкой, недавно выведенной из состава Министерства госбезопасности), пока примут решение… Вот так запросто приставить хвоста без санкции самого высокого начальства вряд ли решатся. Или – решатся? Сорок восьмой год – шеф госбезопасности Абакумов еще в полном фаворе. Впрочем, столь высоко информация не поднимется, обойдутся республиканским начальством. Значит, время есть… но очень и очень немного.

Первым делом найти Темку – парнишка на пляже где-то, играет с пацанами, бегает. И незачем его тащить к бабке, лучше самому заглянуть…

Вернувшись домой, Михаил оставил квартирной хозяйке записку: «Встретили земляка, занял денег, едем домой» и, накинув на плечи пиджак, зашагал к морю.

На ходу размышлял – в последнее время было над чем подумать. Итак, Отто Лаатс. Подставивший себя в качестве приманки… охота-то велась на Ратникова. Капитан Ганзеев для людей доктора оказался полной неожиданностью. Видать, не ждали, что кто-то из местных станет их разрабатывать. А что это значит? А то и значит – где-то на самом верху прикрытие! Скорее всего, какой-то высокопоставленный партийный босс… который далеко не все знает о делах «лечебно-профилактического учреждения». Да, так может быть, иначе злодеи сразу бы к нему обратились, как только явившаяся из прошлого Алия донесла о Ратникове. А они не обратились, решили действовать сами… Стрельбу в центре поселка устроили! Интересно, как выкрутятся теперь? Да никак – кто их заподозрит-то?

Проходя мимо сельмага, Миша позвенел завалявшейся в карманах мелочью… на бутылку ситро хватит, а полбуханки хлеба, лук да шматок сала Ратников, ничтоже сумняшеся, прихватил у тетки Степаниды. А что? Забор-то он ей все ж таки сладил!

– Гражданочка, вы последняя? – зайдя в магазин, Ратников пристроился в очередь. – Значит, за вами буду.

– За мной, молодой человек, еще девушка одна занимала, в красном таком платье, а за ней – мальчик с бидоном.

– Понятненько, – весело улыбнулся Миша. – Девушка в красном платье и мальчик с бидоном.

– Да во-он она пришла – девушка.

– Марь Ивановна! Баба Маня! Чем болтать да людей задерживать, давай уже говори, что те надо? – окликнула тетку дебелая продавщица в не первой свежести белом переднике.

– Ой, Гануся! Уже и очередь подошла? И не заметила! Я ведь по хлеб пришла…

– Буханка, половина?

– Да мне бы две.

– Две в одни руки не положено!

– Ить сват с Запорожья приехал, да сватья, да…

– Баба Маня! Я ж тебе говорю – не положено! Ты меня под суд, что ли, подвести хочешь? Бери вот свою буханку… Четыре сорок с тебя.

– Дяденька, я вот за этой девушкой в красном платье занимал.

Ратников скосил глаза: ага, вот и мальчик с бидоном. Смешной такой, лопоухий. Потянул девчонку за локоть:

– Скажи ведь, я занимал, Тамара!

– Да занимал, занимал. – Тамара – симпатичная, темноглазая брюнетка, с косой до… ггм… до половины тела – обернулась с усмешкою. – Ты куда бегал-то?

– Да деньги забыл.

– Вот чудо-то!

– Зато что узнал! Вчера вечером у клуба стреляли!

– Та ну! Скаженный.

Вся очередь заинтересованно обернулась.

– Вот вам и да ну! – довольно ухмыльнулся мальчишка. – Вы что, ничего не слышали, что ли?

– Да мне кума говорила…

– И я слыхала. Так, вполуха. Так ты, Юрась, говори, что знаешь.

Лопоухий Юрась приосанился:

– Так я вам и говорю – вчера у клуба, ну, ночью уже, перестрелка была. Две банды схлестнулись, видать, не поделили чего-то. Милиция явилась, да поздно – так и не словила никого.

– А что за банды-то?

– Одна – банда татарина Мустафы…

– А, того фашистского гада, что из Крыма выселили. Что, их не пришибли еще?

– Как же их пришибешь, коли они на конях? Сегодня – там, завтра – здесь. Человек двадцать из этой банды было – все с автоматами, а в машине – еще и пулемет.

– А вторая банда откуда?

– Вторая – бердянская… браконьеры. У тех больше берданки да пистоли трофейные. Ух, как там палили! Даже в клубе, на вечернем сеансе, все слышно было.

– Так ты ж, Юрась, говорил – ночью дело было?

– Ночью. Но… ближе к вечеру.

– Все! Хватит вам болтать, – продавщица резко хлопнула рукой по прилавку. – Тамара, тебе чего и сколько?

– Мне бублики, тетя Ульяна. Во-он те, с маком.

Михаил тоже купил пару бубликов – как раз, вместе с ситро, денег хватало. И, сдвинув на глаза старую кепку, вышел из магазина, щурясь от яркого солнца.

Артема Ратников обнаружил, там же, где и предполагал – на пляже у пирса. Загорелый, почти до черноты, парнишка заметил опекуна первым. Выскочил из воды, побежал, замахал рукой:

– Эй, дядя Миша! Что, тоже искупаться решил? Или за мной? Так ты ж сам сказал, что крыши на сарае перебирать только завтра будем.

– Ты этак вот трещать у местных своих дружков научился? – ехидно ухмыльнулся Миша. – Ладно, ладно… Глаза-то не опускай. На вот, попей водички… Бублики будешь?

– Бублики?! Вот здорово… Ой, дядя Миша, а можно я… Можно я ребятам?

– Да поделись, конечно, – Ратников махнул рукой и обвел причал цепким настороженным взглядом. – А где «Эспаньола»?

– В море ушла. Наверное… – Артем наморщил лоб. – Где-то около часа назад.

– «Где-то», «около», «примерно», – передразнил Ратников. – Точнее-то сказать не можешь? Алия на борт не поднималась?

– Нет, не было, – мальчик обиженно мотнул головой. – Ты, дядя Миша, не думай, – это уж я точно знаю, специально рядом с мотоботом крутился, присматривался.

Молодой человек задумчиво сдвинул на затылок кепку:

– Что же, выходит, они вдвоем в море вышли? Моторист и этот, его молодой помощник?

– С ними дядька какой-то был. Ва-ажный!

– Так!!! – Михаил нервно сплюнул в песок. – Что ж ты с главного-то не начал? А ну, давай поподробнее. Что за человек? Как выглядел?

– Обыкновенный такой дядька, старый, – повел плечом Тема. – Ну, пожилой типа. И это… как бы прикинутый.

– Как прикинутый?

– Костюм такой… Видно, что дорогой, новый. Шляпа с широкими полями, туфли.

– Поня-атно… С час назад, значит?

– Там еще двое с ним приходили, тащили ящики, – здоровенные такие бугаи, но они в море не пошли, обратно вернулись… не главными воротами, а другими… там, слева, в кустах, железная дверца.

Ратников хлопнул глазами:

– Что за дверца? Где?

– Я покажу. Только оденусь – там крапивы много.

Узкая, но вполне утоптанная – видать, часто пользовались – тропинка отходила от ведущей к воротам профилактория главной дорожки за кустами акации и дрока так, что не сразу заметишь, и вела к расположенной в бетонной ограде дверце, выйдя из которой и выбравшись на аллею, те, кому надо, запросто могли сделать вид, что не имеют никакого отношения к расположенному рядом профилакторию, а просто здесь прогуливаются, как и все остальные.

– Ребята сейчас говорили: Кешку – ну, с мотобота который – милиция арестовать хочет.

– Да ну? – изумился Ратников. – Интересно, за что же?

– В Бердянске двоих порезал. А тут, в местном клубе, на прошлых танцах затеял драку – сильно кого-то побил. Вилорка сказал – кастетом. Кешка может, он такой. Оттого и кличка – Кешка Кастет.

– Так-так, – внимательно осматриваясь вокруг, машинально покивал Ратников. – Что еще про этого Кешку рассказывают? Я смотрю, он тут популярнее «Фабрики звезд».

– А то! Еще говорят, будто он в Токмак, на фельдшерские курсы ездит.

– Хо! – Ратников удивлено присвистнул. – Юноша встал на путь исправления.

… или просто им намереваются заменить Алию?! Там, в прошлом…

А местечко здесь неплохое! Кусты густые и сухо. Спрятался, да и сиди себе хоть целый день. И даже ночью… Интересно, когда «Эспаньола» вернется?

– Темыч, ты у парней своих спроси – надолго ли мотобот обычно в море уходит?

– Спрашивал уже, – тихонько засмеялся Артем. – Обычно, если с утра уйдут, на следующий день, утром же – опять у причала. Может, ночью вернутся или на рассвете…

– Так-так. А вот это уже лучше! – Михаил потер руки и, улыбнувшись, спросил: – Слышь, Темыч… у тебя есть такие друзья, у которых переночевать можно?

– Да есть… Вилорка тот же… А что, у тетушки Степаниды…

– У тетушки Степаниды нам пока лучше не появляться!

– Да не вопрос! Сказал же – переночую.

– Только чтоб я знал, где, если что, найти.

– Угу, – кивнул мальчик. – Я так думаю, мы уже совсем скоро домой, правда?

– Много будешь знать, скоро состаришься. А вообще… можно сказать, ты в чем-то прав.

Первым делом Ратников убедил Артема, чтоб Вилор показал им свой дом. Слава богу, жил тот недалеко, от моря можно было добежать минут за семь-десять.

Довольно покивав, Михаил спросил у Темкиного приятеля старую тетрадку и чернильницу с перьевой ручкой, примостился во дворе за столиком, благо родители Вилора белым днем дома не сидели, а находились, как и все советские люди, – на работе.

– Дядя Миша… ну мы пошли, а? Тебе долго еще?

– Да не очень. Все! Вилор, кнопки у тебя найдутся? И бидон или большая бутылка.

Ребята побежали на пляж, а Миша, решив на всякий случай запутать следы, старательно расклеил объявления на всех подвернувшихся столбах и стенках:

«Продам собрание сочинений Дарьи Донцовой в десяти томах. Обращаться – Бердянск, ул. Ленина, дом 12».

Это было расклеено специально для Алии – неизвестно, как там насчет Коэльо или Харуки Мураками, но уж Донцову-то она всяко должна была знать. А вдруг прочтет? Ведь злодеи будут искать, будут – Михаил для них прямая угроза. Так пусть поищут… ежели им так тошно не станет, что уже и не до поисков будет.

Набрав в предоставленную все тем же Вилором бутылку воды из колонки, молодой человек отправился к морю, точнее сказать – к пирсу, еще точнее – к той самой тропинке, что вилась в зарослях акации и дрока. Именно здесь и имело смысл устроить засаду, чем сейчас Михаил и занимался: притащил валявшиеся рядом кирпичи, доски, устроив в кустах нечто вроде скамеечки, на которой и расположился. Удобно и не очень жарко – тень, вот только скучновато малость. Впрочем, в отдалении, из расположенного на территории пионерского лагеря репродуктора, похоже, замолкавшего только глубокой ночью, доносились весьма жизнерадостные марши типа «Эх, хорошо в стране Советской жить!», ближе к вечеру сменившиеся томными идеологически невыдержанными танго и даже чем-то джазовым – уж совершенно антисоветским, зато танцевальным, видать, радист был не чужд маленьким житейским радостям.

– Ла-ла-ла… Чаттануга-чу-чу! – вполголоса подпевал растянувшийся на импровизированной лавочке Ратников.

Как обычно на юге, стемнело довольно быстро. Неподалеку, по аллее, еще какое-то время прохаживались романтические парочки: слышались приглушенные голоса, смех…

– Я им говорю – вызвать его на бюро да пропесочить как следует!

– И что, вызвали?

– Какое там! Отделались выговором с занесением в учетную карточку. Нашли кого жалеть! Да за такое можно и комсомольский билет на стол положить!

– И как его только в комсомол приняли? Тех, кто рекомендацию давал, так опозорить! Знаешь, даже среди несоюзной молодежи есть люди гораздо совестливее и чище!

– Вот и я о том же! И тебе, как комсомолец комсомолке, скажу… О! Слышишь? Отбой в лагере. Пошли-ка быстрей, а то…

Голоса стихли. Внезапно ощутивший резкий приступ голода Ратников вытащил шматок сала и хлебушек. Только открыл рот… и вдруг замер. Со стороны пирса донеслось тарахтение двигателя. «Эспаньола»! Больше просто некому, колхозные-то баркасы давно с лова вернулись.

Молодой человек напрягся, вытащил из кармана ТТ… Жаль, только два патрона осталось. Ладно, могло ведь не быть и этого.

Выскочить из кустов, приставить к виску Лаатса ствол, потребовать браслет… План, конечно, авантюрный – так ведь больше ничего другого и не оставалось!

Что ж…

– А ну, руки в гору!

Яркий свет фонариков мазнул по глазам!

– Руки вверх, кому сказано? И встать!

Голос казался знакомым…

– Жора, забери у него пистолет.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант.

А ведь точно – знакомый! Ну еще бы!

– Андрей!.. Товарищ участковый…

– Тамбовский волк тебе товарищ! Руки-то повыше подними… Вот так! Между прочим, гражданин Собольков, за которого ты тут себя выдавал, вчера благополучно в Хабаровск вернулся. На самолете прилетел, с геологами.

Глава 20
Лето 1948 года. Колхоз «Рассвет»
ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК

 
И ясна, понятна цель,
Невозможное – возможно…
 

Анатолий Жигулин.

Отвлекающий десант

– А ну, шагай… – зло бросил участковый. – Жора, веди его к мотоциклу, там наручниками пристегни и охраняй.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант. А как же…

– Кешку Кастета мы и без тебя возьмем, никуда он от нас не денется. «Эспаньола» уже швартуется…

– А вдруг он не по этой тропинке пойдет, а сразу к главным воротам?

– Верно… переместимся чуток.

И снова вспыхнул фонарик. И тоже со стороны – едва только успели выйти на аллею… Ратников, кстати, уже собирался бежать… пока наручники не надели.

– Палить только не вздумай, Андрей Венедиктович! На меня посмотри сначала…

Яркий луч выхватил из темноты круглое волевое лицо человека с густо тронутыми сединою висками.

– Николай Иванович, вы?!

– Ну, слава богу, узнал.

Участковый вытянулся:

– Здравия желаю, товарищ полковник.

– И ты будь здоров. Василий, ты фонарь-то опустишь когда-нибудь? Все глаза уже засветил!

– Василий! – Михаил рванулся к Ганзееву. – Ты что не долечился-то?

Тот улыбнулся, поправив согнутую в локте безжизненно висевшую на бинте руку.

– Вот и я уже жалею, что его взял… – внимательно оглядывая освещенного фонарями Мишу, ухмыльнулся полковник. – А вы, значит, тот самый капитан… Лейтенант! Что ты его под пистолетом держишь?

– Так это вообще-то – его… – Участковый обескураженно взглянул на ТТ.

– Ну, его – так верни. Верни, верни, что смотришь? Под мою ответственность. Капитан, а с тобой мы позже поговорим… Сейчас, сами видите, некогда. Да выключите вы свои чертовы фонари, сияем тут, как новогодние елки!

Фонари разом погасли.

– Значит так, – послышался властный голос полковника. – На правах старшего по званию… и по должности принимаю командование операцией на себя! Кто против, может потом оспорить рапортом по начальству. Лейтенант, тебе кто с мотобота нужен? Моторист?

– Помощник, – скромно пояснил участковый. – Кешка Кастет. Он двух парнишек в Бердянске порезал.

– Ладно, возьмем и его. Вообще, всех брать нужно. Капитан, лейтенант – быстро со мною к пирсу. Василий – это не к тебе относится. Ты тут у ворот постой – покарауль, мало ли что?

– Товарищ полковник…

– Я приказал, ты – действуй. Остальные за мной. Живо!

Жаркая южная ночь пылала звездным небом, в кустах, рядом, стрекотали сверчки. Впереди, у причала, виделся приземистый корпус моторного бота.

Полковник обернулся:

– Вот здесь их и возьмем. Вон у этого камня. Без команды не стрелять. Все. Ждем.

Осторожно выглянув из-за камня, Ратников увидел идущие с пирса тени… Ага, вот кто-то из них включил фонарик… А полковник оказался прав – не зря спрятались.

Тут же послышался шепот, ни чуточки не нервный шепот уверенного в себе человека, привыкшего командовать:

– Как подойдут, по моей команде включаем фонари. Капитан, сейчас обойдешь справа… Лейтенант – слева. Твои люди – на катер. Все, пошли!

Скрипнул под ногами песок. Шелестящий звук набежавшей волны рванул в уши.

– Свет!

Со всех сторон вспыхнули фонари, выхватив из темноты двоих: доктора Лаатса – уж его-то Ратников узнал сразу! – и пожилого моториста Палыча.

– Стоять! Руки вверх! Живо!

Ни моторист, ни доктор не сопротивлялись…

– Наручники! – продолжал командовать полковник. – Обыщите их. Ну-с, герр доктор, объяснить подробно, кто мы такие?

Хирург-изувер покорно подставил руки:

– Хотелось бы все же взглянуть на удостоверение.

Если раньше, в конце тридцатых, у него и был небольшой акцент, то сейчас он исчез почти полностью.

– Пожалуйста. Сержант, посвети!

– Министерство государственной безопасности… УССР… – водрузив на нос старорежимное пенсне, прочитал задержанный. – Что ж… как говорится – у всех бывают ошибки.

– Но, но! – Николай Иваныч погрозил пальцем. – Вы насчет ошибок – не очень-то. Сейчас проведете нас на свою базу…

– У вас есть ордер?

– Ах, хотите взглянуть? Пожалуйста… – Полковник вытащил из кармана бумагу и, как почему-то показалось Мише, злорадно хмыкнул. – Кстати, совсем забыл сообщить… Товарищ Сытиков Николай Николаевич вчера отстранен от должности.

Вот тут хирург вздрогнул – проняло наконец!

– Товарищ Сытиков? – переспросил участковый. – Второй секретарь?

– Именно так…

В этот момент у пирса снова заиграли фонарики…

– На мотоботе никого нет, – подбежав, доложил сотрудник.

– А где ж тогда Кешка Кастет? – лейтенант Карась снова изумился. – Ведь он с ними уходил… А! Сошел в Бердянске!

– Именно так, – тут же подтвердил герр Лаатс.

– Не беспокойтесь, это ему не поможет… Товарищ полковник, я еще нужен?

– Пожалуй, да. Черт его знает, что там на территории? Сходим, глянем… Ну что вы стоите? Покажите же свой профилакторий, гражданин главный врач. Ведите!

У ворот их послушно дожидался Ганзеев. Свет горевших на территории профилактория фонарей частично проникал и сюда, за ограду. Увидев арестованных, капитан улыбнулся и заметно ткнул Ратникова в бок:

– Днем посидим… поболтаем.

– Конечно.

– Что, их обыскали уже?

– Конечно.

– И как?

– Да ничего особенного, можно сказать – пусто, – грустно отмахнулся Миша.

Полковник тут же обернулся:

– То есть как это, товарищ капитан, пусто? А вальтер с наганом – это для Комитета информации уже так… игрушки детские? Понимаю, понимаю – не иначе как атомную бомбу ищете… Ладно, хватит шуток – идемте. Герр Лаатс – надеюсь, все пройдет гладко. В ваших интересах, между прочим.

– О, да, – покладисто кивнув, доктор потянулся к укрепленной на створке ворот кнопке – звонку.

– Э, нет! – Ганзеев тут же перехватил руку. – Не надо звонить. Стучите!

– Ну… хорошо, – задержанный пожал плечами и забарабанил в ворота. – Сторож! Валентин! Открывайте.

Минут через пять заспанный сторож, распахнув тяжелую створку, удивленно взглянул на доктора:

– Товарищ главный врач…

– Пустое, Валентин. Все эти люди – со мной, – скривив губы в улыбке, герр Лаатс обернулся. – Что желают осмотреть, господа? Ой, извините – товарищи.

– Издевается, гнида, – прошептал участковый.

Полковник тут же обернулся к нему:

– Лейтенант! С вашими людьми организуйте охрану периметра. Чтоб ни одна мышь… Да! Это кто еще?

– Санитары, – задержанный пожал плечами.

– Что-то уж больно дюжие – на охранников больше похожи. Так! Обоих пока задержать.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

– Там, шагах в тридцати от ворот, есть потайная дверца, – вспомнив, предупредил Ратников.

Участковый устало махнул рукой:

– Спасибо… Что же вы, товарищ капитан, раньше-то не признались? Наверное, уж мне-то могли бы сказать… а то – деньги, документы украли… Мы ведь вас задержали бы, запросто.

– Ты, Андрей, не обижайся, – как можно радушнее улыбнулся Ратников. – Работа у нас такая, верно, Василий?

– Точнее не скажешь!

Браслетиков при докторе не обнаружилось никаких – ни желтовато-коричневых, ни бирюзово-синих. Вряд ли они были и на мотоботе – все-таки ценность, и не малая. Яснее ясного – спрятаны где-то здесь… И как теперь найти? Задержанных, увы, о таком не спросишь.

– Что с этим делать, товарищ полковник?

– С этим? Моториста заприте пока где-нибудь, а с доктором мы его кабинет осмотрим. Для начала. Верно, герр Лаатс? Вы ведь, кажется, до войны сотрудничали с Абвером? Еще в Эстонии.

– Это было давно. И вину свою я искупил – отсидел весь срок полностью, – поиграл желваками хирург.

– В Дальлаге срок отбывали? – поднимаясь по ступенькам крыльца, как бы между прочим поинтересовался Николай Иваныч.

Хирург усмехнулся:

– Ну, вы же знаете.

– Знаем, знаем… И замначальника по политчасти там был – Сытиков, тогда еще майор. Там, я полагаю, вы с ним и спелись. Что молчите, герр доктор? Впрочем, допрос мы еще и не начинали. Это кто еще? – войдя в длинный коридор, полковник кивнул на сидевшую за столом женщину в белом халате.

– Дежурная медсестра, – поспешно представил задержанный. – Хотя больных у нас сейчас и нет, но по инструкции положено, знаете ли.

– И много у вас медсестер?

– Четыре… Но сейчас всего две здесь, остальные – в отгулах.

– И все? – полковник прищурился. – Больше никого?

– Все, – развел руками доктор. – Вряд ли вы здесь еще хоть кого-то отыщете.

Он был сейчас очень спокоен, этот хирург-изувер, расчленяющий людей на органы, куда как спокойнее, нежели там, на пляже. Понятно – пришел в себя, да и в клинике уже ничего такого не было – зря, что ли, «Эспаньола» где-то почти целый день болталась?

Ратников сейчас благоразумно держался позади, стараясь не встречаться с доктором взглядом. Хотя тот наверняка не узнал бы, ведь они встречались-то – в тридцать восьмом, еще до войны. Однако Алия должна была предупредить… наверняка предупредила.

– Вот мой кабинет. Прошу! Вас что-то конкретное интересует?

– Посмотрим… Василий, как у нас насчет понятых? Поищи там каких-нибудь медсестричек.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

Кабинет был, как кабинет, разве что излишне роскошно обставленный, так, главврачи в то время не бедствовали. Второй этаж, эркер с большим трехстворчатым окном, выходящим во двор, точнее сказать – в небольшой садик с аккуратными цветочными клумбами и тщательно посыпанными белым песком дорожками. Пара кресел, письменный стол, размером почти с футбольное поле, кожаный диван у стены, в углу – сейф, выкрашенный серой краской. На стенах несколько картин в золоченых рамах… Рядом со столом – шикарная немецкая радиола на ножках и стопка пластинок. Ну, как же!

Конечно же к сейфу полковник первым делом и подошел:

– Сами откроете, дражайший герр доктор?

– Ну, конечно… Вот ключи, возьмите. Поверьте, мне совершенно нечего от вас скрывать!

– Вы, верно, хотели сказать – невыгодно?

– Товарищ полковник, – в приоткрытую дверь заглянул Ганзеев. – Я понятых привел, медсестренок…

– Так заходите… Чего, одна только?

– Вторая сейчас подойдет, только губы накрасит.

– Ох, женщины… губы… Ладно, ждать не будем, начнем.

Открыв сейф, полковник ухмыльнулся и лично извлек наружу несколько пачек пистолетных патронов, стеариновые свечи, деньги в советских рублях и долларах…

– Ого! Иностранная валюта!

…и пару коричневых браслетиков! Те самые, в виде витой, с красным глазком, змейки!

– Янтарь? – посмотрев на доктора, поинтересовался полковник.

– Обычный плексиглас.

– Ладно, посмотрим. Ганзеев, что стоишь? Пиши протокол! Рука-то не помешает?

– А я пока за второй медсестричкой схожу, – улыбнулся Ратников. – Василий, где она там?

– На первом этаже, слева – ординаторская.

– Понятно… Забавный какой браслет…

Наконец-то!!!

Наконец-то в руках Михаила оказалось то, что нужно. То, что он так долго искал, за чем гонялся!

– Нет, это точно не янтарь… Даже не плексиглас – стекляшка.

– Сталкивались с такими?

– Ну да… Я посмотрю в коридоре, там ламп больше?

– Давай, – Николай Иваныч махнул рукой. – И медсестричку веди, веди, капитан. Хватит ей там уже губы красить.

– Слушаюсь.

Уходя, Ратников все ж искоса взглянул на доктора… И понял – тот догадался, узнал! Ухмыльнулся этак гаденько:

– Господин полковник, я тут кое-что хотел бы сказать…

Спрятав браслет в карман старого пиджака, Михаил быстро спустился по лестнице. Конечно же ординаторская уже была пуста. Улетела птичка! И Ратников догадывался – какая. Впрочем, и черт с ней – пускай местные органы здесь свои проблемы разруливают… Главное сейчас – прихватить Темку, выбраться, а уж там… там можно будет и клинику эту чертову достать с помощью того же Ганзеева… только не деда, а внука.

– Товарищ капитан, а ну-ка, зайдите-ка! – разорвал предутреннюю тишь вырвавшийся в распахнутое с треском окно повелительный голос полковника.

Ратников конечно же сделал вид, что не слышит, свернул на боковую аллейку и изо всех сил бросился бежать к потайной дверце. Понимал – за ним тотчас же вышлют погоню. Но пока те сориентируются, пока то се… И, слава богу, сотовых телефонов еще не изобрели!

Уже начинало светать, черное ночное небо на глазах становилось бледным, и сияющие, словно бриллианты, звезды гасли одна за другой.

– Сержант! – усмотрев за кустами черную тень часового, на бегу закричал Миша. – Быстро к главным воротам, передай всем – ожидается прорыв!

– Понял! – кивнув, милиционер – совсем еще молодой парень с наивным детским лицом – опрометью бросился прочь.

– Господи, помоги! Последний рывок остался, – размашисто перекрестившись, беглец нырнул в дверцу и, выбравшись на аллею, быстро зашагал в поселок. Бежать никак нельзя было – колхозные рыбаки уже шли к своим баркасам.

Отыскав нужный дом, Ратников долго барабанил в окно – слишком уж там крепко спали, пока наконец в форточку не высунулась физиономия Вилора.

– А, дядя Миша… Темку разбудить?

– Буди, буди! Уезжаем.

Артем выбежал на улицу минут через пять, захлопал глазами спросонья:

– Что, правда – домой, дядь Миша?

– Домой, домой, Темыч! – радостно закричал Ратников. – Идем скорей к морю.

– На лодке поплывем?

– Можно и так…

Хотя, наверное, достаточно будет просто зайти в море. Как раз возле той самой косы, протоки. Главное теперь – не попасться. Кто знает, что там наговорил этот чертов доктор? Может, полковник отдал приказ стрелять на поражение. Все может быть.

– Осторожнее! Да не беги ты так.

– Странный ты какой-то, дядя Миша. То – беги, то – не беги.

– Погоди маленько… подумать дай.

Ратников задумчиво потрогал лежащий в кармане браслет. Наверное, можно было бы попытаться уйти и отсюда – море-то вон оно, рядом. Может, и получилось бы… А если нет? Что тогда? Герр Лаатс ведь мог бы броситься к сейфу, сломать браслет и мгновенно исчезнуть… однако того не сделал. Значит, нельзя было. Из профилактория невозможно уйти. Да и Алия… Наверняка она рвалась к морю… Или – не к морю?

– Черт! – раздвинув кусты, молодой человек осторожно выглянул и выругался: у пирса и на косе уже мелькали белые с голубым околышем фуражки.

Оцепили!

А это полковник оказался профессионалом… впрочем, других тогда в органах не держали. Ишь ты, среагировал быстро, обошелся без всяких мобильников. Интересно, Ганзеев тоже здесь? Наверное. Если так – плохо.

Эх, добраться бы только до моря! Проскочить, нырнуть… Да-а, проскочишь тут!

– Дядь Миша, мы чего стоим-то?

– Погодь…

Позади, в пионерском лагере, горны громко сыграли подъем. Послышались веселые голоса… и топот босых ног. И вот уже мимо пронеслись мальчишки в трусах, с ними вожатые…

Утреннее купание…

– Так! – Ратников сообразил тут же. – Темыч, живенько раздеваемся – и за ними.

– Купаться будем, дядь Миша? Вот здорово!

Быстро сбросив пиджак, рубашку и галифе, Ратников надел на запястье браслетик… немножко жаль было оставлять ТТ, только ведь в трусы его не засунешь, да и все равно – патронов нет.

– Побежали, Темыч! Тех парней догоним!

– Тех? Да легко!

– И сразу с разбега – в море.

Догнали. Пронеслись вместе со всеми. И – вместе со всеми же рванули в море.

– Ур-а-а!!! – бросаясь в волну, радостно кричали пионеры.

– Дети, осторожнее, не толкайтесь! Кадушкин! Да не толкайся ты, кому сказано?!

Опять та пухленькая вожатая. Как же ее? Сейчас и не вспомнить.

– Кстати, Кадушкин, ты доклад наконец приготовил?

– О клике Тито?

– Ну, о чем же еще, горе ты мое луковое?

– А-а-а… Фрося, а почему тут сегодня милиции столько? Что, утонул кто-то?

– Да не знаю точно. Говорят, ночью мотобот от пирса угнали.

– Мотобо-от?! «Эспаньолу», что ли?

– Сторож сказал – катера ночь в море ушли.

– Катера? Ну, тогда поймают. Куда мотоботу до катеров?

А вот не скажи, – про себя ухмыльнулся Ратников. Выходит, ушла Алия… Куда вот только, в прошлое или в будущее? Ладно, черт с ней…

– Темыч! Поплыли во-он к той косе, видишь?

– Ага… Дядь Миша, а за нами лодка! Наверное, спасатели.

– Ага, Чип и Дэйл…

– Граждане, немедленно выйдите на берег! – прямо за спиной раздался усиленный мегафоном голос. – Повторяю – немедленно выйти на берег!

На берег… Ага, как же!

– Темыч, давай руку…

Браслет сломался легко… И набежавшая волна захлестнула обоих беглецов – Михаила и Тему.

Ратников вынырнул и, отплевываясь, поднялся на ноги – выкинуло-то на отмель… как раз в ту самую протоку, что… А вокруг, между прочим, никого не было!

– Темыч! – громко закричал Миша. – Арте-ом!

Никакого ответа!

Где же, черт побери, парень? Утонул, что ли? Да нет… мелко тут. Значит, остался там? Черт… выходит, что зря все?

Ратников хмуро поднялся на косу, к старой лодочной станции, снова взглянул на море… И вдруг увидел вбегающего в воду мальчишку… за которым гнались двое мужчин!

– Арте-ом!

Ратников проворно бросился в воду, закричал:

– Всем стоять! Милиция!

А мужики уже догнали Артема… один повалил парня в воду, принялся топить, другой…

Другого Ратников сразу же ударил в челюсть – уж что-что, а драться умел. В отличие от этих… да-а… таким доходягам только с детьми и биться.

Однако!!!

На запястье доходяги блеснул браслет! Желтенький, в виде змейки…

А ну-ка…

Ратников наклонился, еще разок двинул парня в челюсть, чтобы меньше ерепенился, и, проворно стащив украшение, бросился на второго.

Тот, не будь дураком, тут же оставил в покое Артема и быстро побежал к берегу… Оправившийся от удара первый злодей, поднимая брызги, помчался следом. Ясно – куда. На базу…

Ратников махнул рукой: ну и ладно, не пришел еще ваш час, не пробил.

– Темыч, ты как?

Мокрый мальчишка в майке и темных шортах испуганно посмотрел на Мишу.

– Ты как, спрашиваю?

Ратников вдруг осекся – это был не Артем!

Совсем другой мальчик, тело которого Михаил видел в морге!

– А ну-ка, подними руку… Не, не ту, левую…

Миша оттянул рукав: ну, точно! Клеймо «И. Мир» – боярыня Ирина Мирошкинична.

– Ты что же, холоп беглый?

– Боярыни Ирины челядин… – Жалобно всхлипнув, мальчишка повалился на колени – прямо в воду, хорошо хоть мелко было. – Не губи, княже! Не хотел я бежати…

– Ладно… Домой хочешь? Правда, думаю, в полон попадешь к татарам или к бродникам.

– Лучше уж в полон, чем здеся… у диаволов этих.

– Как знаешь. Мое дело предложить. На вот… ломай! – Сняв браслет, Ратников протянул его мальчишке. – Ну что глазками хлопаешь? Сказано тебе – ломай!

Послышался хруст… Парнишка тут же исчез, как и не было.

Михаил довольно потер руки – ну хоть с этим уладил… Обернулся, услыхав рядом, на косе, чьи-то шаги.

– Артем!!!

– Дядя Миша! Ты как здесь? На родительский день приехал?!

– Ну… да. На родительский. Соскучился очень.

– Вот здорово! Я даже не думал, что ты…

– Ну, здорово, Темыч! Ты как здесь?

– Да хорошо. Только… – Артем вдруг отстранился. – Дядь Миша, ты пацана здесь не видал?