Текст книги "Гном, медведь и посох (СИ)"

Автор книги: Андрей Олин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Наконец добрались до очередной караулки, которая насмехалась над нашей чрезмерной осторожностью, отсутствием охраны. Отдыхали у запертой двери ведущей, судя по барельефу к финалу этого приключения. Я осторожно выглянул сквозь щель и оторопел, встретившись, нос к носу с костяным драконом.

Глава 5. Портал на троих.

Неживой ящер резко выбросил голову вперёд, стремясь ухватить меня потёртыми клыками. Спасла реакция, не зря вкладывал в неё доступные с ростом уровней очки, игнорируя 'Здоровье' или 'Выносливость'.

Костяные наросты чудовища легко выбили дверь, которая улетела, кувыркаясь, едва разминувшись с Франком. А я увернулся, оказавшись сбоку и занося боевой молот.

– Гаси! – прокричал гномам, нанося удар.

Попал в жёлтый глаз, разбрызгавшийся фосфоресцирующей слизью. Подскочивший с секирой Франк проломил костяному ящеру нос. Рой, уйдя в свой коронный рывок, поразил копьём уцелевшее око монстра.

Дракон выдернул голову наружу резвее, чем нападал, едва не вытащив нас следом. Копьё переломилось, боевой молот вырвало из рук, отшвырнув куда-то наружу, секира застряла в голове ящера, который сипло ревел, тряся головой.

– Отходим! – скомандовал я, выхватывая из-за спины посох.

Сместившись на безопасное расстояние, активировал молниемёт. С такой дистанции промазать трудно, шаровая молния попала в грудь ящеру, разбив и опалив костяные пластины. Дракон откинулся назад, с грохотом повалился, испустив дух.

Я выглянул в проём, намереваясь развеять труп. Посреди огромного зала, на небольшом возвышении что-то мерцало золотым.

Волосы встали дыбом, к нам, разгоняясь, спешило несколько драконов. Грозные монстры из костей и магии, притормозили у поверженного собрата. Первый ударил в стену караулки. Будь разгон сильнее, нас бы засыпало камнями, а так кладка выдержала, пойдя трещинами.

– Бежим! – крикнул я, понимая, что стене не устоять.

Сюда мы шли долго, обратно летели стрелой. Путь среди оставшихся ловушек разметили заранее. Полсотни метров до следующей караулки, со всеми зигзагами преодолели за два десятка секунд.

Не прошло и минуты, как на том конце туннеля рухнула вторая стена караулки. К нам гуськом, торопливо скребя когтями по полу, спешили неживые ящеры. Пламя, встроенных в стены огнемётов, коптило старые кости.

Рой взялся за лук, успев выпустить пару стрел. Сомнительно, что они нанесли врагу хоть какой-то вред. Своевременно перезарядился мой посох. Шаровая молния навсегда уложила дракона передовика. Следующий ящер перелез поверженного собрата и взялся крушить преграду. Нас спасало, что эти крупногабаритные монстры в двери не пролазили, а развернуться и ударить хвостом в полную силу мешала узость туннеля у караулки и бесполезные тут крылья. Иначе как гуськом, друг за дружкой, твари ходить не могли. Пробить стену в нашу караулку с наскока, дракону опять не удалось. Рой всаживал стрелы в костяное тело, высовываясь в дверной проём.

Стена трещала и крошилась, из коридора ударила струя плотного чёрного смога.

– Это дыхание нежити! Бежим! – потянул меня за рукав Франк.

Костяные драконы умели выдыхать опасный туман, но использовали его в крайних случаях, предпочитая закусывать свежим, сочащимся кровью мясом, а не пропитанной магией смерти мумией. Мы быстро выскочили из наполняющейся смрадом караулки и бежали дальше.

Во втором туннели уцелело больше препятствий. Мы преодолели поле ловушек едва успев до появления на том конце дракона. Преграды, вроде цепей, пик и капканов первый костяной ящер сносил, едва замечая. Ситуация повторилась, этот дракон умер от шаровой молнии, собрав перед тем на себя большую часть ловушек, наполняющих туннель.

Опять в караулку с трещащими стенами лился чёрный смог. И мы резво отступали дальше, к месту, из которого пришли.

Ждали развязки, застыв в узком коридорчике, в который пришли сквозь портал несколько часов назад. Рой выпустил в пробившего стену дракона последние стрелы, закинул бесполезный лук за спину и взялся за верную кирку. Франк примеривался, как лучше употребить последний метательный топорик. Молниемёт опять успел перезарядиться. Четвёртый дракон кувыркнулся, осев грудой костей в паре десятков шагов от нас.

Последний, пятый ящер, перелез своего собрата из лаборатории некроманта. Достать нас клыками он не мог, слишком узок проход. Помедлив несколько секунд, как бы изучая загнанных в угол 'мышек', дракон засипел, набирая воздух и сложив пасть дудочкой, собираясь выпустить в наш закуток свой чёрный смог. Живым категорически вредно пребывать в отравленном трупными ядами облаке. Первым умрёт Рой, следом Франк, последним, как самый толстый гном к почившим присоединюсь я, прожив на несколько секунд дольше.

Не дыша, активировал последний аргумент, портал 'пещеры приключений', что взял в разрушенном монолите под мостом тролля.

Мы вывалились в призрачные врата, оказавшись в небольшой коморке, жадно вдыхая и сдавленно прокашливаясь, чтобы не привлекать местных сторожил. К нашему счастью газ сквозь плёнку портала не проходил.

– Пронесло, – подумал кто-то вслух, возможно, я.

Озирались, не найдя, непосредственной угрозы. Перевели дух, изучая настенную живопись. Тут было на что посмотреть. Барельефы изобиловали сценками из жизни, племени каких-то покрытых густой, длинной шерстью аборигенов, напоминающих особо крупных плюшевых медвежат. Снизу, вероятно крестьяне, собирают в дубовых рощах жёлуди, скармливая урожай тучным кабанам. Над ними пухлые жрецы в балахонах испещрённых дубовыми листьями, принимают дары, вздымая руки. Сектором выше идут караваны, тягловые кабаны волокут тюки с товарами, торговцы жонглируют монетами, находясь в окружении гоблинов – наёмников, вооружённых характерными короткими копьями. Если задрать голову, то можно увидеть местного царя на высоком резном троне со стражей из минотавров, вооружённых огромными секирами. Под престолом и над торговцами, целый раздел посвящён тем же плюшевым мишуткам, но в латах, что упражняются со щитами и шипастыми палицами. Осознаю, что это сословье дворянское.

– Знакомая тема? – спрашиваю у гномов.

– Нет, такое вижу впервые, – отвечает Франк.

Рой пожимает плечами, тыкая на соседнюю стену. Тут горят высокие дома, беснуются толпы аборигенов, вооружённые факелами и вилами. Среди восставших можно узнать представителей всех сословий. Взглянув ещё раз на первую картину, вижу, что царь скорее мёртв, нежели жив, потому что неестественно откинулся, выронив кубок. За троном видна малая комнатка. Там, у характерно монолита управления игровым замком, стоит люлька. Скупыми линиями изображены разбегающиеся няньки.

Лезу в интерфейс, вижу, что за прошлое подземелье взял два уровня. Система предлагает изучить один из талантов: 'Богатство' или 'Меткая стрельба'. Первый автоматически начисляет две с половиной сотни монет в сутки, это можно прокачать до тысячи. Второй увеличивает точность из стрелкового и метательного оружия, для меня и моих бойцов поблизости. Выбор для меня очевиден: 'Всё моё! – Пусть вякнет злато. Всё возьму! – ответит сталь'. Система продолжает искушать, предлагая выбрать теперь между 'Драгоценностью' и 'Лидерством'. Одно генерирует ежедневно по мере редкого ресурса – драгоценному камушку, другое прибавляет на единичку моральный дух всему моему племени. Оба таланта можно прокачать до трёх единичек соответствующего вида. Только моральный дух действует постоянно, а бриллианты по случаю. Выбор опять очевиден. Доступные с ростом уровней очки характеристик, традиционно, пускаю на скорость реакции, поднимая её на процент за каждый новый уровень. Однако, все шесть слотов под таланты заполнены. 'Мастер шарпшутеров' имелся изначально. 'Молотобойца' я получил, активировав оружие военачальника драугров. Остальные законно дал рост уровней.

'Захватите резиденцию и удерживайте минуту' – читаю свежую корреспонденцию.

Крадучись подхожу к перекрытому витражами проходу и осторожно выглядываю сквозь дымчатое стекло наружу.

Огромный зал, в верхней точке которого стоит трон, с телом в пурпурном плаще. Вокруг отпившего своё 'гаранта' застыли минотавры в бронзовых кирасах с обоюдоострыми секирами – лабрисами на могучих плечах.

Эти телята отличаются особой верностью своему владыке. Они наивны, абсолютно честны, прямолинейны и добродушны от природы. Их моральный дух не может сделаться меньше нуля, ни при каких обстоятельствах. Если сюзерен поднимет налоги до беспредела, свершит ряд проступков, которые отвернут от него всех подданных, то нанятые когда-то минотавры, сохранят лояльность при любых раскладах, не требуя платы. Только смерть владыки освободит рогатых бойцов от клятвы верности.

Тело государя не подаёт признаков жизни, а рогатые перекрыли путь к маленькой дверце позади трона, значит там, в люльке наследник.

Вниз от резного кресла почившего царя вели ступени, органично переходя в небольшие террасы.

Первую сверху из таковых занимала тройка особо рослых, мохнатых бойцов из местных аборигенов, облачённых в ярко синие латы, красиво украшенные чеканной золотой листвой, вооружённых небольшими шипастыми щитами и палицами.

– Так это же йети! Не знал, что у них может быть цивилизация, – удивился я.

– В игре всё может быть, но я никого, кроме минотавров и тушки на троне не вижу, – заметил Рой.

Следующую от вершины террасу занимали, шестёрка купцов, ряженных в разноцветные богатые ткани. Ниже на подобных площадках последовательно выстроилась девятка жрецов в своих чёрных и белых балахонах с дубовыми листьями и крестьянство из дюжины деятелей в добротных рубахах.

Напротив этой сословной пирамиды мерцали притушенные врата порталов.

Вдруг, проходы озарились светом, из них выскочил десяток бомжеватого вида недокормленных созданий, в которых я с трудом признал всё тех же йети. Метая в сторону трона горящие факелы, визитёры рванули вверх по ступеням.

– Они же все невидимки, – воскликнул я, осознав, что йети, выстроившиеся под троном, виделись мне полупрозрачными, пока оставались неподвижны.

– Известно, что йети невидимы, когда замирают, – заметил Франк.

Жрецы обороняющихся, прокричали что-то, взмахнув руками. Люмпен – пролетариат, то есть те, которые рвались в атаку на трон, немедленно замер и притих. А потом сцепился меж собой.

В бою местное простонародье использовало длинные когти, иногда зубы. Светло серая шерсть летела клочками. Вскоре терраска крестьянства пополнилась девяткой потрёпанных космачей. У портала осталась лежать одинокое тело.

Подобное повторилось трижды с интервалом в минуту.

– Их после каждой атаки становится только больше. Духовенство взывает и атакующие, по количеству жрецов, переходят на сторону защитников. На террасе простолюдинов скопилась потрёпанная толпа, рыл в сорок, – транслировал гномам происходящее.

Оценил имеющееся у нас оружие. Три железных щита, что достались от драугров, единственный топорик Франка, одноручная кирка и лук без стрел Роя, рабочий молоток у меня за поясом, казались бесполезны.

Посох сделает один выстрел, после чего нас обнаружат и порвут.

Нащупал в сумке жёлтый камень, оставшийся от зиланта. Это отравляющая граната, которая расколовшись, наполнит небольшое пространство ядовитым туманом, опасным для живых. Завеса простоит минуту. На всю тронную залу её не хватит. А вот если как-то добежать до дверцы, расположенной сразу за троном и укрывшись там, активировать гранату у входа, то у нас появится шанс продержаться.

Конечно, позже, можно бы приписать жёлтый камушек к какому-либо своему герою. Это позволит использовать ядовитую гранату многократно. Приписанный артефакт после поломки вернётся к обладателю через сутки. Но гномы не любят яды и тех, кто их применяет, а героев лучше вооружить чем-то 'прикладным'. Главное, я нуждаюсь в аргументе, именно теперь, потому готовлю боеприпас к скорому применению.

Тем временем, вместо мятежного пролетариата, из портала вышли недовольные чем-то жрецы. Они о чём-то, препирались со своими коллегами из тех, что стояли за царя. Крестьяне – йети бросились было в атаку на смутьянов, те только зыркнули, и 'пролетариат' пристыженно замер в нерешительности. Тут вниз стремительно сбежались дворяне. Не прошло минуты, как подножие лестницы живописно дополнила груда разодранных тел неблагонадёжных жрецов и сомневающихся крестьян.

Едва защитники вернулись на исходные позиции, как из пространственной двери показались местные буржуи, если судить по одеждам, характерным для обитателей второй террасы от трона.

Появившиеся не рванули в безумную атаку и не повелись на вопли жрецов, а немедленно преломили какие-то свитки. Из немедленно образовавшихся небольших порталов выскочили гоблины наёмники, вооружённые своими короткими, корявыми копьями. Зелёнокожие коротышки сильно уступали габаритами йети, но их было много, очень много. Возможно сотня. Гоблины пошли на приступ, сцепившись с косматым крестьянством. Жрецы, не могли повлиять на чужих, потому, обнажив свои ухоженные когти, присоединились к свалке. Зал наполнился боевыми криками, рыком, скулежом гоблинов. Зелёные окровавленные ошмётки разлетались обильными брызгами. Атакующие явно проигрывали.

Призвавшие наёмников торговцы, не вписались в побоище, а что-то кричали, тем, что стояли за царя.

'Лояльные' власти 'олигархи' переломили свои свитки, вызвав ещё с полсотни гоблинов. Те неожиданно атаковали духовенство в спины. Призвавшая наёмников буржуазия, не желала сражаться, но спешила обогнуть поле боя и удрать через арки порталов, куда немедленно ушли их товарищи из мятежников.

Видя такую 'подставу' в бой вступила тройка дворян с верхней терраски. Минотавры также поспешили на выручку. Не всем предателям удалось удрать. Но во вратах портала показалось подкрепление из десятка мятежных дворян в алых или белых латах. Эти, то и дело, схватывались меж собой, но не забывали про синих. Один абориген – дворянин в бою стоил десятка любых прочих участников, за исключением, разве, минотавров, которые могли бы надеяться на паритет, если бы не чудовищная регенерация йети. Бой затягивался, силы уровнялись.

– Пора! – повёл я гномов за собой через приоткрытый витраж.

Пригнувшись, стараясь выглядеть как можно незначительнее, мы спешили вдоль стеночки, переступая через распростёртые тела и огибая сражающихся.

У трона не осталось никого.

Плащ на мёртвом государе мне определённо нравился. Пока мои гномы толкали тяжёлую дверцу за троном, я развеял тело почившего монарха, от того осталась только пурпурная накидка с красивой заколкой в форме переплетённых дубовых листьев.

Услышал за спиной многоголосый рёв. Нас заметили и, оставив распри, всей толпой устремились к трону.

Выстрелить по толпе врагов из молниемёта я просто не успевал. Три секунды активации, это очень медленно, добегут и затопчут.

Быстро схватив трофей, нырнул вслед за гномами в приоткрытую дверь, успев расколоть гранату о заднюю спинку трона.

К нашему счастью, комната управления этой твердыней оказалась пуста. У входа лежал толстый брус, который мы успели поднять, уложив в специальные пазы, за миг до того как дверь содрогнулась от множества ударов.

В узкую щель над небольшим порогом медленно просачивался зеленоватый туман, следствие активированного 'подарка' зиланта.

Осматривались. Монолит управления замком, располагался в центре маленького овального помещения и представлял собой большой овальный стол без ножек из цельного куска мрамора. Вокруг стояли тяжёлые кресла резного дуба.

– Хватайте мебель и баррикадируйте дверь, – проорал я Франку.

Рой получил мой приказ через ауру 'Боевого единства' раньше, и уже волок что-то к двери.

Я бросился вдоль стола к самому дальнему и высокому сидению, явно предназначавшемуся местному вождю. Там на столешнице, имелось характерное углубление, куда приложил руку. Таким образом, захватывался контроль над игровым замком. Увы, управлять местным поселением я не мог, интерфейс не отзывался. Зато на крышке стола вспыхнул таймер обратного отсчёта.

– Что за деб#&* так задачи ставят. Вот не догадался бы активировать, ждали бы, пока не померли, – выругался я и услышал тихое скуление, за высокой спинкой кресла владыки.

Там находилась люлька с младенцем йети, а дальше на резной лавке, стояло три вожделенных шкатулки с талантами для героев.

Дверь трещала, щепки уже выбивало с нашей стороны. Мы усердно потрудились, соорудив баррикаду из всей движимой мебели. Даже люлька пошла в дело.

– Младенчик, босс места, если его прикончить, дадут что-то полезное, Но!… – заметил керн.

– Да, это не наш метод. Рой держи ребёнка, заверни в плащ и береги очень. А ты Франк хватай все три шкатулки. Мне нужны руки, чтобы шмалять из посоха. Как откроется портал, первым вбегаю я. На том конце нас ждёт дракон, – распределил задачи.

Франк хотел что-то сказать, но в двери уже образовалась огромная щель. Там, в клубах зелёного тумана, показалась свирепая морда в белом шлеме. Керн швырнул франциску, что угодила аккуратно промеж пылающих гневом глаз. Враг исчез, но тут же возник следующий, в шлеме алом, что силился расшатать баррикаду.

Таймер закончит отсчёт, в помещение возник портал.

– За мной! – проорал я.

Проследил, чтобы гномы схватили назначенное, и прыгнул в портал, активируя молниемёт.

Выскочил, водя посохов в поисках цели. Дракона не было. Я отпустил кольцо активации, отменяя выстрел.

Небольшая коморка никак не походило на подземелье драугров и костяных ящеров. Я опасался, что погоня ворвётся следом, но зеркальное пространственное окно портала исчезло за моей спиной сразу.

– Это наградная комнатка. За достижения относительно других игроков. Вон смотри, мы седьмые в рейтинге, – пояснил ввалившийся третьим Франк, указав на экран с крупной цифрой и добавил: – Кстати, то, что мы взяли в 'данжах' по паре уровней, тоже награда.

Мы оказались далеко не первыми из игроков, участвующих в Партии, кто прошёл подобные подземелья. Предлагался выбор: либо восемь тысяч монет, либо шкатулка с талантом 'Тренер подгорных мастеров'. Мастера молотобойцы, это четвёртый ранг, по классификации замковой популяции твердыни гномов. Разумеется, я выбрал шкатулку с талантом, монеты, добывать значительно проще.

Воспользовавшись паузой посмотрел свой интерфейс. Меня поздравляли с успешно пройденным заданием, радовали парой новых уровней. Очевидно, штурмующие интенсивно дохли в зелёном тумане перед дверью, но главное, опыт подземелий шёл за любые вражеские смерти, а они изрядно побили друг дружку, одних только гоблинов наёмников размазали больше сотни. Тут же имелось сообщение, что за использование мной невместного гномам ядовитого оружия, моральный дух всех подданных снизился на единичку. Штраф снимется через сутки. Ничего, талант 'Лидерство', компенсировал эту неприятность.

Шесть уровней за несколько часов, отличнейшее достижение для начала Партии, если только там снаружи орки не добили гномов. Время ценнейший ресурс, который я изрядно поиздержал.

– Если бы какой-то игрок распотрошил приписанный ко мне сундук, что стерегут мои гномы, то вместо меня была бы хладная тушка. А значит, наши ещё живы, – успокоил меня Франк.

Очки за прирост уровней пустил на рост всё той же скорости реакции. Талантов новых не предлагали, улучшить удалось 'Боевое единство' и 'Лидерство'.

Теперь характеристики моей аватары, смотрелись так:

Свойства героя Индрик:

Уровень героя: 6 (Класс: Подгорный шарпшутер)

Здоровье: 90 (40 базовых, +50 игрока)

Выносливость: 110 (60 базовых, +50 игрока)

Скорость реакции: +6%

Скорость шагом: 6

Таланты (6 из 6)

'Наставник подгорных шарпшутеров' – Базовый уровень. Позволяет тренировать каждую неделю 12 шарпшутеров из кернов или пионеров имеющих талант из любого стрелкового оружия натяжного действия. (Экспертный уровень таланта позволит тренировать 36 таких лучников) Тренировка стоит 400 монет.

'Первая помощь' – Базовый уровень. Лечит критические повреждения и 2 % от полного здоровья пострадавшего, откат 10 минут.

'Молотобоец' – Базовый уровень. Скорость и точность ударов любыми молотками увеличена на 10 %, запас сил при этом тратится на 10 % медленнее. Базовые навыки владения боевым молотом.

'Лидерство' – Средний уровень. Моральный дух всех подданный увеличен на две единички. (Количество тренируемых шарпшутеров на двоих)

'Меткая стрельбы' – Базовый уровень. Обладатель и его союзники в радиусе 10 шагов при использовании стрелково-метательного оружия, на 10 % точнее.

'Боевое единство' – Средний уровень. В радиусе 20 шагов обладатель ощущает чувства подданных и передаёт им мысленные приказы

Приписанные артефакты:

Посох шаровых молний, боевой – ездовой медведь (Здоровье: 100, Выносливость: 50, Скорость шагом: 9) возродится через ## часов

Время 'наградной комнаты' истекало. Нас ждала встреча с последним драконом из первого подземелья.

– Значит так! Первым иду я. Валю дракона молнией, если не сдохнет, добиваем вручную, – раздавал приказы: – Франк, ты идёшь вторым, с задержкой в три секунды, несёшь все четыре шкатулки. Держи пионерский молоток, дабы не голым кулаком махать. Рой ты третьим, интервал три секунды. Йети, мелкого береги. Твой талант, как последний аргумент.

– На один рывок меня хватит, а дальше всё, свалюсь без сил, – утешил меня пионер.

Рой, ухватив левой рукой младенца, завёрнутого в пурпурный плащ короля йети, прикидывал, что взять в правую, кирку или щит.

Талант 'Рывок', которым обладал ударный пионер, на базовом уровне, выжигал запас сил, из расчёта: 'Здоровье' делёное на ' Выносливость ' в секунду. Разумеется, параметры учитывались максимальные, без влияния талантов. Вероятно, Рой поднял уровень своего искусства, и теперь сил хватало дольше. В бою все живые умели ускоряться, выжигая запас сил, но талант 'Рывок', этакое ускорение-ускорения, позволял подскочить и нанести стремительный удар, который обычно достигал цели. Под действием такого эффекта боец в считанные секунды доводился до измождения, но для того, кто скверно фехтует, вложиться в один верный удар, как правило, единственный шанс на победу в поединке.

– Ты, как вбежишь, лучше младенца клади в сторонку и бей как привык, – заметил я.

– Это уж как придётся, – определился Рой, ловко закинув щит за спину, благо тот имел лямку, и удобнее перехватив кирку.

Не стоило дожидаться, пока система вышвырнет нас скопом прямо в пасть дракону.

– Готовы? Поехали! – направился я к сияющему окну портала на выход, активируя молниемёт и беря короткий разбег.

По ту сторону, врата стерёг костяной дракон. Мёртвые не спят. Фосфоресцирующие глаза смотрели на меня. Разверзлась огромная пасть, почудился запах мертвечины, шаровая молния сорвалась с кончика посоха, влетев в горло ужасной твари. Близкий разрыв ослепил, швырнув назад…

Глава 6. Возвращение.

– Очнитесь ярл, – тряс меня за плечи Рой.

Я немедленно применил к себе 'Первую помощь', стало легче. В глазах скакали яркие пятна. Левая рука и нога оказались сломаны в нескольких местах. Железный щит драугров превратился в оплавленные обломки. Рёбра болели, в кожаной кирасе на груди зияла выжженная дыра. 'Заячья лапка', амулет 'Удачи', что я подобрал в логове тролля, пропала, исчерпав себя. Рядом лежало то, что осталось от роскошного шлема, в античной стилистике, подаренного мне Франком. Забрало выжгло. Стильный гребень из красной и чёрной щетины в полоску, отвалился, напоминая теперь дранную половую щётку.

Самое печальное, исчез посох молний. Интерфейс указывал, что повреждённый артефакт вернулся в свой виртуальный слот. Там же тикал счётчик до возможности вернуть предмет в этот мир, что случится через сутки.

Переводя дух и отплёвывая осколки зубов, осматривался. В развороченной голове дракона торчала памятная кирка Роя.

– Опять ты решил вопрос, – довольно заметил я.

– Не без этого ярл. Тварь была ещё жива, когда я вывалился из портала, – согласился Рой, обрисовав ситуацию.

Выходило, что шаровая молния, удачно выжгла дракону железу, ответственную за 'дыхание смерти', потому-то нас не накрыло опасным туманом. Взрыв в пасти чудовища, создал эффект 'кумулятивного заряда'. Ударная волна и жар, пошли обратно, накрыв меня и отбросив на ввалившегося следом Франка.

Портал работал только в одну сторону, керна жёстко приложило, в себя он ещё не пришёл.

Выскочивший последним Рой, отложил младенца у стеночки и немедля перешёл в 'рывок'. Извернувшись, он забежал за судорожно мечущуюся голову дракона. Вышел из ускорения, на последних крохах запаса сил. И расположившись на затылке чудовища, точными ударами кирки добил монстра.

Малютка йети пережил наши разборки с драконом и прооравшись от потрясений, вскоре заснул. Никто на шум не явился, определённо, враги закончились, нам везло.

Рой, сняв с меня разодранные доспехи, выпрямил перекрученные конечности. Процедура оказалась дико болезненной, но так кости срастутся быстрее.

Малютку йети уложили рядом со мной. Я изучал трофейный плащ с заколкой, в который завернули малыша. Это следовало сделать раньше, пурпурная накидка царя оказалась артефактом, увеличивающим на десяток процентов опыт, приобретаемый надевшим. Более интересно, что плащ работал как талант 'Дипломатия', давая '+1' этому умению при общении с идеологически близкими народами и '-1' с принципиальными противниками. Это логично. Приметный красавец в пурпуре фокусирует на себе взгляды, стрелы и тумаки, потому опыта собирает больше. 'Чужим' выскочка особо противен, а 'своим' кажется значимее.

Однако, формальное наличие хоть какой-то 'Дипломатии', позволяло нанимать нейтральных боссов месторождений с отрядами. Так что какой-нибудь умный орк, вполне мог согласиться пойти под мою руку, просто система запросила бы за присоединение такого союзника, раза в четыре больше монет, чем по номиналу замка.

Может и хорошо, что я не нацепил плащ сразу, подпалило бы артефакт, до полной непригодности.

Вскоре очнулся Франк.

– Если не возражаешь, давай немедленно приму тебя в отряд, – заявил я керну, обернувшись в пурпурный плащ.

Дружественный 'нейтрал', очень даже, согласился. 'Дипломатия', полученная от плаща работала. Мы скрепили сделку рукопожатием. Я лишился восьми сотен монет, из тех, что собрал с поверженных врагов. Драугры и маго-скелеты дороги, потому, мы богаты. Франк числился теперь моим подданным, доступным через ауру 'Боевое единство'.

По мере откатов использовал 'Первую помощь' попеременно леча то себя, то керна. Тихо перетирали за жизнь, обсуждая странные разборки в тронной зале.

– Могу предположить, что приключение с обретением йети, это аллегория на тему революции, – затеял я беседу, пока коротали время.

– Не похоже, очень притянуто. Минотавры и йети в синем сражались за трон до последнего, а у нас в феврале 17-го, никто, – возразил Франк.

– А как же 'мундиры голубые', – не унимался я.

Сошлись, что пока за царя хотя-бы пара высших сословий, его власть крепка. Крестьянское восстание утопят в крови, духовенство упекут. Но если олигархи и профессиональные вояки решат сменить государя, то помешать им крайне сложно. Привёл он в пример события 23 февраля нового стиля или 8 марта старого, происходившие в 1917-м. Этим памятным датам каждый новый режим подправляет причины, сопоставляя 'притянутым за уши' праздникам. В сухом остатке имеем нормальную буржуазно-дворянскую революцию. Трудовиков бы перебили, как делали это регулярно, но за них вписалась гвардия. Более того Генеральный штаб, Государственная Дума и министры возглавили мятеж, не оставив Самодержцу вариантов. В заговорщиках оказалась, и так называемая "великокняжеская фронда" из родной матери, братьев, и дядек "неудачника".

8 марта 1917 года, к бывшему царю зашёл его личный генерал-адьютант от инфантерии, высший военный чин, после императора, близкий генерал-адьютанту от кавалерии, который тоже в деле. И объявил, что тот арестован. Личная рота георгиевских кавалеров, лейб-гвардии гренадир, лучшая пехота Империи, как и прочие ближники и "бодигарды" государя надели красные бантики. А когда гражданина бывшего царя к месту предварительного заключения увозил его же личный лейб-гвардии казачий конвой, над Ставкой развернули два красных знамени и оркестр играл Марсильезу.

В той истории много удивительного. Царь, даже случись слабовольный и слабоумный, это Фигура, раздающая титулы, земли, привелегии. Вот захоти любой офицерик стать графом или даже герцегом-регентом-соправителем, подними свою роту и насади на штыки заговорщиков. Пусть в Столице мятеж, сформированные из резервистов полки гвардии предали, но царь же в Ставке при действующей Армии ветеранов, с ним лейб-гвардия и совсем не одна рота. Мнимой блокировки нет, телеграф работает, самолёт типа "Илья Муромец", способен доставить куда угодно. Можно от имени захваченного самодержца издавать любые манифесты. Да и потом, через годик, ближе к расстрелу, когда будущего "святого" стерегли совсем уж неопытные работяги малым числом, неужто по всей Руси не нашлось десятка, другого храбрецов? А ведь в те времена, опытных вояк, сорвиголовов и просто отморозков всех мастей хватало. Почему-то, даже многочисленные бандиты не позарились, с целью банального ограбления и требования выкупа. Странно всё это, много нестыковок.

Впрочем, и с убийством тоже неясности. О том событии известно, лишь, из противоречивых телеграмм и дневников палачей, коим верить трудно. Только заверения в доказательсто исполнения, хоть бы фото приложили или головы в ящике. К тому оказывается, за год не удосужились обыскать арестантов, и удивились, найдя на телах полпуда бриллиантов, которые сдали в казну. Что до сверки рубленных и горелых костей, коих на Руси в смутное время всегда много, даже если там, то самое ДНК, прикиньте сколько байстрюков низких сословий, в лакеях, поварах и горничных можно наплодить за три сотни лет правления. У вельмож самая лучшая медицина, потомство только от законорождённых, в среднем, минимум удваивается каждое поколение. Двойка в двадцатой степени это много, а байстрюков так просто тьма.

Было ли то, или нечто вовсе иное? Сплошная теория вероятностей.

Вот почему буквально все сословия возненавидели того бравурно-благообразного царя, прозванного в день восшествия на престол Кровавым, мы и перетёрли. Я давно переболел той темой, приняв для душевного покоя, что последний царь являлся прожигающим жизнь сумасбродом, весьма замечательно устраивал банкеты и зачем-то, отстреливал в парках ворон и кошек, забросив свою Империю.

Однако, Франк напомнил, что 'невольно' перетянувший гайки тиран, в репрессиях собственного народа, едва ли отстал, от пришедшего позже 'Усатого вурдалака с трубкой'. Но свирепость Владыки, не самая большая беда для подданных, если нет измены Отечеству и Вере. Рубить и стрелять всенародный Крёстный ход, устроив "Кровавое Воскресенье" своим же верноподданым, что шли к царю с его же портретами, иконами и хоругвями. Притом под пули и сабли попали не какие-то люмпены, а лучшие мастеровые столичных заводов, священники и полиция. Или другое, в тоталитарно-православном государстве, с репрессивным цензом лояльности и чертой оседлости для инородцев, аккуратно, напротив главных ворот столичной цитадели, царь отстроил мечеть. Правильно бы соборную, чтоб веротерпимость вырабатывать, кругозор расширять, но самодержец возвёл сакральную, в честь, истребителя христиан Тамерлана, величайшего любителя строить минареты из черепов. Для аналогии, представьте, что кто-то из королей Аравии, дабы уважить Британию, устроил бы в центре своего закрытого, Священного города, христианский храм, и не простой, а в честь Ричарда Львиное Сердце, или иного, более свирепого крестоносца, если бы нашлись. Это непостижимо, никак не можно! Вот набожные казаки, 'верные псы самодержавия', тоже 'не поняли' и царь остался без их защиты в грозный час. Странность не единичная, а последовательность трагичная, – печалилися керн о судьбах Родины.