Текст книги "Образ врага. Расология и политическая антропология"
Автор книги: Андрей Савельев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)
Лидером современных геростратов мог быть только титанический герострат, который даже в глубине души задавил свою совесть – чтобы стать символической фигурой, превосходящей легендарного Герострата и исторического Юровского, взятых вместе со всеми своими аналогами и прототипами. Над первым он возвысился сладострастным уничтожением своего оппонента Горбачева, для чего пришлось ликвидировать единое государство. Над вторым – второй казнью Государя и его семьи в фальшивом захоронении «екатеринбургских останков».
Начиналось все с пустяка – с требования «партийного товарищества», кончилось заменой государственных дел хмельными застольями. Как если бы Герострата вместо умерщвления назначили бы тут же правителем всея Греции и повезли бы по миру от триумфа к триумфу, от угощенья к угощенью. Такой прием и такое возвышение обеспечили Ельцину – этому ничтожеству и образцу для всех современных геростратов – самые отчаянные ненавистники России.
Геростратический синдром в иных масштабах, но в более злых формах проявился в Чечне, лидеры которой решили бросить свой собственный народ под военный каток. И все ради надежды прослыть государствоустроителями, оторвавшими еще один кусок от живого тела России. «Убивайте русских, сколько сможете», – вот что было консолидирующей идеологией для Дудаева, Масхадова, Яндарбиева, Удугова, Басаева, Кадырова. Взорванные русские дома, трупы русских людей – это создавало им славу, возглашало всему миру, что они существуют. Разнузданные пороки и невинные жертвы – слава бандитов. Одни ничтожества радовались мучениям своих жертв, другие видели свою славу, чтобы их покрывать. От славы бандитов питались «правозащитники». Теоретики уничтожения России поддерживали практиков, работая «пятой колонной» и продолжая развращать уже и без того развращенную власть.
Геростратегия – это неуемная и неадекватная тяга к новизне там, где ее не может быть – в области священного. Повергая истинную святость, вместо воспроизводства традиции, совершают революционные перевороты, переписывающие историю и ломающие цивилизации, предлагая взамен фальшивые ценности.
Легенда входит в жизнь актуальным символом. Причем негативный символ, имеющий в себе нравственный пример отрицательного значения, живет до тех пор, пока этот пример тиражируется в жизни. В современном обществе «тираж» Герострата невероятно вырос, концентрация геростратов в политике особенно высока. Потому что политика особо нагружена тщеславием. В ней ритуалы славы возбуждают невиданные амбиции и ломают нестойкие психики. Если этому не противостоит выбраковка геростратов из власти и значимых для нации сфер жизни, то пожара не миновать – национальным ценностям гореть ясным пламенем.
Россию, Европу, весь мир геростраты хотят превратить в общечеловеческое пространство – выжечь из памяти людей знание о своих родовых корнях, об истории своего народа. Они не остановятся, пока их не остановят. Если же их не остановят, от мировой культуры останется только пепелище.
Евронигилисты
Антропологи и генетики давно пришли к выводу, что евреи не представляют собой единого расового типа и, напротив, демонстрируют фантастическое разнообразие в сравнении с носителями других этнонимов. Но и изначально евреи были сообществом различных рас. Исследователи отмечают, что с библейских времен к «народу Израиля» примыкали имеющие с ними тесные отношения и родство светловолосые, высокие, долихоцефалы амореи, смуглые и темноволосые кавказоиды хетты, негроиды кушиты и др. Ветхий Завет свидетельствует о сожительстве еврейских патриархов и царей с египтянами, моавитянами, аммонитянами, идуменянами и т. д. Глубокие расовые изменения, надо полагать, произошли у евреев во время Вавилонского плена. В греко-римскую эпоху иудаизм был открытой религией, обращая в свою веру огромное количество неевреев, что вело к множеству смешанных браков. О масштабности этого процесса говорят запреты на браки с иудеями в европейских государствах второй половины II тыс. н. э. Только утверждение христианства остановило это кровосмешение, а с XVI в. появились гетто. Именно с этого момента начинает формироваться определенный антропологический тип, разнообразный в разных странах, но объединенный психотипически и культурно – люди гетто. Ослабление ограничений, связанных с гетто, вновь усилили процесс смешения. Так, в Германии 20-х годов число смешанных браков у евреев достигало 42 %. В СССР смешанные браки у евреев превышали 50 %. В результате евреи более сходны с населением, в среде которого существуют, чем между группами, проживающими в разных странах. Общий расовый признак выделить не удается.
Попытки физиономического распознания евреев оказываются эффективными в редких случаях, когда у евреев проявляется некий необычный «библейский» признак – своеобразный орлиный нос в сочетании с такими чертами физиономии, которые с таким носом у других народов не встречаются: чувственные губы, темные волнистые волосы, меланхоличные глаза навыкате или раскосые как у монголоидов. В прочих случаях дело доходит до курьезов. Так, известно, что нацисты часто публиковали фотографию идеального немецкого солдата, которым оказался сын еврея. Физиономическая мимикрия позволила служить в гитлеровской армии 150 тысячам евреев, получать высокие звания и награды. Полукровки и квартероны «мишлинге» командовали полками, дивизиями и армиями – вопреки мифу о масштабных расовых преследованиях в Германии, который придумали ради консолидации немцев сами гитлеровские нацисты. Шутники предлагают снабдить любую физиономию пейсами и широкополой шляпой, чтобы сделать из нее правдоподобное изображение ортодоксального еврея. Тип ортодоксального еврея явно не описывает евреев-сефарди, центрально-европейских евреев, евреев-эфиопов, евреев-китайцев и т. д.
Кто же такие евреи? Этим вопросом задаются не только историки, культурологи и антропологи, но и еврейские мыслители.
Историческая правда говорит о том, что евреи в современной Европе появились в результате двух волн переселения, которые разными путями катились с востока и подхватывали еврейское население – арабские завоевания, позволившие евреям-сефарди из Палестины добраться до Испании, и причерноморские миграции, переправившие евреев из разгромленной князем Святославом Хазарии в Речь Посполитую.
В Испании и Португалии евреи-выкресты (часто тайно исповедавшие иудаизм) стали частью аристократии, но позднее были изгнаны, преследовались инквизицией (конец XV века) и эмигрировали в страны Средиземноморья, на Балканы, в Голландию, Англию и Францию, где образовали сефардские общины и снова были приняты в аристократические круги. Еврейство в этих странах в значительной мере стало частью аристократии или растворилось в ней. Это были не «люди гетто», а «граждане мира» с имперскими, а позднее глобалистскими амбициями. Численность этой «генерации» евреев, в большей мере сохранивших связь с библейским типом, составляет не более сотен тысяч человек.
Совершенно иная судьба у евреев Хазарии, евреев-ашкенази («германские» евреи). После разгрома, учиненного Святославом, миграционная волна смешала евреев и хазар, прокатила их через Северный Кавказ, где, безусловно, остался их след, а на самих мигрантах – след кавказоидов, и успокоилась на новой родине – в Польше. С тех пор судьба евреев тесно связана с судьбой немцев, которые составляли подавляющее большинство в польских городах. Евреи как мигранты-пришельцы не имели ни возможности, ни желания селиться в сельской местности и с большей охотой становились горожанами.
Путь миграции в Европу был протоптан хазарами и евреями достаточно рано – с кочевыми племенами мадьяр-угров обосновавшимися на Дунае еще в Х веке. Византийские хроники поминают еврейские отряды в венгерском войске, которое своими набегами терроризировало всю Центральную Европу. Покровительство польским евреям оказывал Казимир Великий, активно созывавший под свое управление мигрантов с запада и востока.
В конце XVI века Польша последовала за остальными католическими странами, подчинившимися булле папы об ужесточении правил проживания евреев и размещении их в гетто. Антипольские настроения на Украине в XVII веке в значительной мере коснулись и евреев – вместе с потоками беженцев они расселились на Балканы, в Германию и Палестину. Удивительно, что страдальцами «украинских погромов» считаются сегодня только евреи. Польская же злоба на Россию, происходящая из тех же времен, считается какой-то иррациональной. Пожалуй, можно считать, что польская и еврейская русофобия имеет один корень и связана с прежними жестокостями на Украине.
Численность евреев-ашкенази сегодня оценивается в несколько миллионов человек (возможно, полтора десятка миллионов).
При всем антропологическом разнообразии евреи консолидируются сложившимся у них «образом врага», связанным с двумя актами геноцида – католического и украинского. При этом первый, скорее, носит религиозный характер, а второй связан с польским геноцидом русских жителей Украины. Третьим актом геноцида, которому, как и первым двум пытаются придать иррациональный характер, является преследование евреев фашистами и называемое ныне Холокост. Холокост с большой буквы относится именно к евреям. Другие жертвы фашизма и геноцида времен Второй мировой войны, порой многократно превосходящие еврейские, основательно забыты, а еврейством чаще всего вообще не берутся в расчет. Разумеется, у Холокоста есть и определенные причины, которые были созданы не только врагами евреев, но и ими самими, а также мифология, позволившая превратить Холокост в гешефт. Об этом порой достаточно откровенно пишут наиболее честные еврейские публицисты.
Евреи прекрасно понимают, что их объединяет не общая культура, вера или антропологический тип. Культура разнообразна, как и расовая типология евреев, вера давно ослабла. Остается единственное – определенный тип социального поведения. Таковой сформировался у человека гетто. В гетто собирались все отверженные, получая помощь, понимание и сочувствие соседей. Болезненное чувство ущемленности, разнообразные исторические мифы отверженных, якобы имеющие продолжение в современности, – общий признак еврейства, наиболее активного меньшинства евреев. Мифология отверженных – это история кочевья еврейского народа и его религиозной надменности, сулящей всем притеснителям страшную кару, а иудеям – праздник мести. Родина еврея – не Израиль, а история еврейства и практика иудаизма. Иудаизм, как пишут сами иудеи, является специальной религией для евреев. Еврейство – тип почти семейных отношений: прав он или не прав, но он еврей. Так складывается образ «своего», лояльность к которому всегда превыше лояльности к любому «вмещающему» народу или государству. Именно поэтому сионизм можно было бы расценивать как позитивную для других народов политическую идеологию – собирание всех евреев в Израиле. Но сионизмом внутриеврейская лояльность радикализируется, а те, кто не переезжает на свою «историческую родину», оказываются (становятся, считаются) самыми нелояльными гражданами своих государств. Причем, научившимися скрывать эту нелояльность или же не замечать ее, считая свои взгляды, например, лишь следствием вольнолюбия и общечеловеческого стремления к свободе.
Галахические евреи менее опасны для национального единства, в сравнении с теми, кто воспринимает от еврейства нелояльность к «стране пребывания», но не обязанности «людей субботы». Еврей, преисполненный решимости следовать своей традиции, различим в толпе и заметен своим этическим принципом: зло есть подножие добра, зло служит добру, зло – оружие грядущего блага и т. д. Еврей вне иудаизма и традиции опасен своим нигилизмом. Этот страшный для русского человека своим тайным присутствием среди своих тип создает у нашего народа фобию – в том числе и автофобию, тревожное переживание присутствия неузнанного врага.
При том что в памяти жителей южной России, Украины остались следы расовой ненависти, связанной с польско-еврейским геноцидом, они никогда не приобретали в Российской Империи столь жестоких форм, как в Европе. В России ограничивались екатерининскими высылками, исполненными весьма гуманно и далеко не полно, а затем – чертой оседлости, где евреи получали впервые в своей кочевой истории широкие права и защиту государства. Рецидив ненависти к евреям возник в XIX веке как реакция на польские восстания, а позднее – на нигилизм еврейских «образованцев». Погромы, заметим, произошли лишь там, где добродушное великорусское население было в меньшинстве, а бытовая культура в силу исторических причин несла в себе вечную неприязнь к «инородцам» и «пришлым». Что же касается страшных тайн еврейства – кровавых ритуалов, то они также стали фактором общественного сознания, особенно после дела Бейлиса, в котором ритуальное убийство было доказано. Подсудимый Бейлис был освобожден в силу равного разделения голосов присяжных, достигнутого под давлением общественного мнения, возбужденного нигилизмом по отношению к собственному государству, и уже наметившегося революционного движения.
В России, как отмечается в глубоком исследовании В.Топорова «Юдофобия. Обратная связь», более органической и глубокой автономии, чем имели евреи в черте оседлости, трудно было себе представить: «Несколько миллионов евреев, живущих на одной территории, говорящие на одном языке (идиш), придерживающиеся одной религии в двух ее разновидностях (традиционный иудаизм и хасидизм), обладающие единым самоуправлением (раввинат) и системой образования, передающие от отца к сыну наследственные профессии и ремесла (раввин, учитель, торговец, ростовщик, резчик, портной, мельник и т. п.), строго соблюдающие национально-религиозную “чистоту рядов”, – никогда и нигде со времен разрушения второго Храма евреи не обладали такой, выражаясь современным языком, национально-культурной автономией, никогда и нигде не подходили так близко к национальной целостности, – на правах не “особого” или “избранного”, но рядового народа».
Беда в том, что евреи не смогли удержать этой целостности, развить местную форму своей светской культуры. В результате наиболее активные и способные представители местечкового еврейства отрывались от своих корней и осваивали русскую культуру, которую не могли принять, в силу настороженности самих русских по отношению к явно отличающимся от них и образом поведения, и внешним видом субъектов, остригшим пейсы и скинувшим ламбсердаки, но не изменившим некоторых родовых повадок. Еврейские «образованцы» – вот явление, вызвавшее ксенофобию, быстро распространившуюся на всех евреев.
Салтыков-Щедрин писал, что российское общество имело «совершенно произвольное представление об еврейском типе на основании образцов, взятых не в трудящихся массах еврейского племени, а в сферах более или менее досужих и эксплуатирующих». «Имеем ли мы хотя приблизительное понятие о той бесчисленной массе евреев-мастеровых и евреев-мелких торговцев, которая кишит в грязи жидовских местечек и неистово плодится, несмотря на печать проклятия и вечно присущую угрозу голодной смерти? Испуганные, доведшие свои потребности до минимума, эти злосчастные существа молят только забвения и безвестности, и получают в ответ поругание…».
Такое обстоятельство побуждало евреев прятать свои родовые черты, становиться «общечеловеками», относящимися нигилистически ко всем прочим культурным основаниям, равно как и к своим собственным. Ограничив еврейское предпринимательство, Россия получила целый слой предельно амбициозных, и в то же время дьявольски осторожных и пронырливых субъектов, формирующих (может быть даже вполне безотчетно) некий клан, столь многочисленный, что его можно было принять за «малый народ», оснащенный университетским знанием и нигилистическим мировоззрением. Именно поэтому евреи-образованцы стали одним из самых решительных и сплоченных отрядов революционного движения в России.
Председатель Комитета министров при Александре III и Николае II Н.Х.Бунге в записке для самодержцев писал: «Еврейство обособляется не столько национальностью, расовыми особенностями и религией (все это может представляться парадоксом, но это так) сколько талмудом, т. е. совокупностью гражданских и житейских правил, которые делают евреев государством в государстве». «…ни у одного народа поклонение золотому тельцу не доходит до такого обожания, как у евреев. Еврей на богатого еврея смотрит, как на высшее существо; на богатого христианина, как на золотую россыпь, из которой следует извлечь богатство искусными способами, не затрачивая физического труда. Вот источник ненависти, которую повсеместно возбуждали евреи. Напрасно евреи полагают, что эта ненависть имеет религиозную основу, что христиане евреев не терпят за то, что они замучили Христа». «Нет, причина этой ненависти и мер, ограничивающих права евреев, другая: это самозащита, это охранение своих единоплеменников и единоверцев от еврейского гнета». «Ограничение прав вызывало со стороны евреев более усиленную борьбу, а расширение прав – более обширное поприще для эксплоатации населения. Евреям открыли доступ к некоторым профессиями к службе государственной, – они немедленно переполнили эти профессии – медиков, присяжных поверенных. Им открыли доступ в школы, – оказался процент учащихся евреев далеко не соответственным их числу, как составной части населения».
Еврейские социал-демократы внешне утратили свои этнические признаки, влив Бунд в РСДРП, но это не означало, что связь с «корневой системой», питаемой ненавистью исторических мифов, была оборвана. Впрочем, об этом подробно, доходчиво и, кстати, предельно корректно, писал в свое время Василий Шульгин в книге «Что нам в них не нравится?» С 1905 года к 1917 интеллигенция в рядах большевистской партии замещалась с русской-народнической на еврейскую. Русские чурались нигилизма. Отбросившие местечковое происхождение евреи (и прочие представители социальных слоев, не имевших, по словам Маркса, своего отечества) всячески стремились к нему.
Василий Шульгин пишет по поводу народившихся вместе с революцией нигилистов: «Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом. Не нравится нам то, что вы явились спинным хребтом и костяком коммунистической партии. Не нравится нам то, что своей организованностью и сцепкой, своей настойчивостью и волей, вы консолидировали и укрепили на долгие годы самое безумное и самое кровавое предприятие, которое человечество знало от сотворения мира. Не нравится нам то, что этот опыт был сделан во исполнение учения еврея – Карла Маркса. Не нравится нам и то, что эта ужасная история разыгралась на русской спине и что она стоила нам, русским всем сообща и каждому в отдельности, потерь неизрекаемых. Не нравится нам то, что вы, евреи, будучи сравнительно малочисленной группой в составе русского населения, приняли во вышеописанном гнусном деянии участие совершенно несоответственное. Не нравится нам и то, что вы фактически стали нашими владыками. Не нравится нам то, что, став нашими владыками, вы оказались господами далеко не милостивыми; если вспомнить, какими мы были относительно вас, когда власть была в наших руках; и сравнить с тем, каковы теперь вы, евреи, относительно нас, то разница получается потрясающая. Под вашей властью Россия стала страной безгласных рабов; они не имеют даже силы грызть свои цепи. Вы жаловались, что во время правления “русской исторической власти” бывали еврейские погромы; детскими игрушками кажутся эти погромы перед всероссийским разгромом, который учинен за одиннадцать лет вашего властвования».
На нигилистическую природу светского еврейства указывал еще один свидетель революционного разорения России Г.Федотов: «Освобожденное духовно с 80-х годов из черты оседлости силой европейского “просвещения”, оказавшись на грани иудаистической и христианской культуры, еврейство, подобно русской интеллигенции Петровской эпохи, максимально беспочвенно, интернационально по сознанию и необычайно активно под давлением тысячелетнего пресса. Для него русская революция есть дело всеобщего освобождения. Его ненависть к царской и православной России не смягчается никакими бытовыми традициями. Еврейство сразу же занимает в русской революции руководящее место».
В советский период «еврейский вопрос» закончился вместе с предсмертным пароксизмом Сталина – «делом врачей». В дальнейшем лишь элитные вузы страны позволяли себе несколько ограничивать наплыв евреев-абитуриентов, да секретные лаборатории и предприятия побаивались брать евреев на работу в связи с постоянными скандалами по поводу «узников совести», затеваемыми на Западе и стимулирующими отъезд евреев из России. Нигилистический слой формировался уже не из евреев, к которым причисляли себя очень немногие. Но во главе диссидентского движения стояли именно евреи, хранившие память о жертвах революционного насилия, захватившего как невинных из среды евреев-мастеровых, даже не помышлявших быть среди «малого народа» русской революции, так и тех, кто был среди виновников гражданской войны и большевистского террора. Если русские явную или вымышленную вину всегда относили к самим себе, то «малый народ» (по этническому составу – интернационал), старался по своей нигилистической сущности старался свалить на «систему».
Еврейский вопрос в современной России до недавнего времени был обсуждаем либо доморощенными «антифашистами», либо «антисемитами», и вообще мало кому интересен. Лишь с середины 1996 г. этот вопрос вдруг обрушился на средства массовой информации. Виной тому – целый ряд открытых заявлений крупных общественных и хозяйственных руководителей о своих нерусских или еврейских корнях. Очевидное «обевреивание» российского государства отражено историями с назначением заместителем секретаря Совета Безопасности РФ Б.Березовского и его израильским гражданством (конец 1996 г.); формированием вице-премьерской команды ельцинского правительства в марте 1997 г. в составе Чубайс, Немцов, Кох, Уринсон и др.; созданием информационной империи В.Гусинского, который организовал масштабные провокации для доказательства присутствия в России «русского фашизма». И, наконец, преимущественно еврейским происхождением большинства олигархов, захвативших высокодоходные отрасли недавно еще общенационального достояния.
В лице этих персон мы снова сталкиваемся с еврейскими «образованцами». Об этом говорит статья в зарубежном издании «Новое русское слово» (17.01.96) одного из самых плодовитых публицистов, вдохновляемого русофобскими идеями и процитированного практически всеми оппозиционными газетами. Нигилизм «с еврейским лицом» (или, по крайней мере, с лицом подчеркнуто нерусским) почему-то стал особенно моден. Кстати сказать, тут проявляется шизофрения, вероятно, чисто этнического плана. Ведь самым страшным для евреев был «пятый пункт» во всякого рода анкетах, а тут – открытое (если не сказать «наглое») выставление своего «пятого пункта» на обозрение публике, привыкшей (благодаря тем же евреям) считать это неприличным. Возникает догадка: не прочувствовал ли «малый народ» свою силу, не ощутила ли еврейская диаспора своей невероятной многочисленности? Ведь оценочно в поле «еврейского влияния» через семейные и родственные узы находится около 10–15 млн. граждан России.
При разрушении страны, в ситуации, когда у власти оказалась группа, принципиально враждебная российской государственности, несущая в себе все черты антисистемы, возник феномен нигилистического рецидива, тем более опасный, что не знает себе серьезных противников. Эта группа легко использует взрывы юдофобии в своих интересах, а попытки интеллектуального противостояния выдает за идеологию, якобы прямо подталкивающую к совершению преступлений. Этот рецидив обнаружился в болезненном отношении евреев к своей этнической идентичности. Очередное обострение еврейской русофобии, активно поддержанное властью, пришлось на 2005–2006 гг., когда темы ксенофобии и экстремизма заполнили массовые издания и были превращены в оружие против патриотического движения.
Больные этнофобией и нигилизмом евреи наносят ущерб не только России и русским. Они убивают и свой собственный народ. Ведь из тех 0.5 % населения России, что считают себя евреями, лишь 10 % дает своим детям еврейское воспитание, а 65 % считает для себя русскую культуру ближе еврейской. К тому же около половины российских евреев и вовсе считают своих советских единородцев давно обрусевшими и ничем не отличающимися от русских («Сегодня» 06.05.96). Евреи, вместе с тем, чувствуют себя в условиях демократических реформ крайне некомфортно, и в большинстве (57 %) даже ожидают погромов в самом ближайшем будущем. Вероятно из чувства ответственности за то, что творят евреи-олигархи в экономике и евреи-русофобы в политике.
Понятно, что юдофобия проявляется в более широких масштабах именно в «демократической России», а не в СССР, поскольку доминирование евреев в сфере науки, образования и здравоохранения (доля евреев среди научных работников и преподавателей вузов была в 5 раз больше, чем доля в городском населении, среди врачей – в 2 раза) было дополнено доминированием в сфере политики и бизнеса. Сочетание доминирования евреев-образованцев в целом ряде важнейших областей социальной жизни с концентрацией их на вполне определенной политической позиции (чего не могло быть при этнической самоидентификации), плюс явный протекционизм со стороны властей, может дать лишь одно – ответную консолидацию и противодействие со стороны русского народа. Можно только огорчаться, что этот протест не носит более решительного (а значит и интеллектуально обоснованного) напряжения.
Евроглобалисты
Замечательный русский мыслитель, ведущий политический философ России конца ХХ века А.С.Панарин увидел в еврейском антропологическом типе явное совпадение с политическим типом глобалиста: «Никто не может игнорировать того факта, что новая “либеральная революция глобалистов” нашла своих непримиримых идеологов и партизан в лице активного еврейского меньшинства. Для этого меньшинства почти все экстравагантности современного глобализма выглядели привычными – вписывающимися в традицию еврейской диаспоры, которая в течение многих сотен лет живет в особом пограничном пространстве и исповедует пограничные ценности. Весь набор признаков: дистанцированность от туземного большинства, тяготение к чисто рыночной модели успеха в противовес модели национально-государственного служения, тяготение к неподконтрольным практикам, тайная эзоповская мораль и тайная глобальная солидарность перемигивающихся за спиной “непосвященных”, наконец, настойчивое стремление находить опору и подстраховку извне – все это обеспечивает завидное единство традиционной психологии еврейского меньшинства с психологией новейшего глобализма. Именно это единство служит одним их механизмов взаимного перераспределения империалистических гражданских войн».
Еврей-ростовщик, долго скрывавшийся на периферии бурно развивающегося буржуазного общества, вдруг обнаружил условия для полного раскрытия своих средневековых повадок. Еврейство, возвратившееся к ростовщичеству, когда торгуют уже не только долговыми расписками, но и национальными суверенитетами, вошло в прямое противоречие с тем, на чем основано современное могущество и благополучие Запада. Прежде «исторический буржуа хорошо осознавал пределы утилитарно-контактных отношений; сохранял способность различать материально-вещественное и идеальное, индивидуальное и коллективное, произвольное и непреложное. Истинную школу тотальной остраненности ему еще предстояло пройти у глобалистов, и здесь его идентичность выстраивается не по старой классической модели, а по модели, олицетворяемой фигурой еврея. Последний – представитель не родины, а диаспоры, кочующий в мировом пространстве в поисках выгоды. Есть все основания подозревать, что новейшая “культурная революция”, случившаяся с буржуазным сознанием, инициирована евреями как адептами последовательной остраненности гражданина мира от всего “местного” и от всего “идеального”».
