Текст книги "Образ врага. Расология и политическая антропология"
Автор книги: Андрей Савельев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)
Раса не определяется чванливым самопровозглашением как чистокровного русака. Русской расы не существует – это научный факт. Есть восточно-европейский антропологический тип. В него входят люди, обозначающие себя самыми разнообразными этнонимами. Есть также территориальные особенности антропологических параметров, и есть антропологическое ядро Русского мира, которое не мыслимо без периферии и ее естественного разнообразия и отклонения от среднерусских показателей. Все это в массовом самосознании русских отпечатано достаточно, чтобы не впадать в расистские мифы. Для ученых же антропологические границы Русского мира подлежат изучению в связи с необходимостью их оберегать, в том числе и политическими средствами.
В бюрократической процедуре определения русскости ошибка, подтасовка и издевательство – обычное дело. А расовый подход – весь «на лице». При этом антропология дает достаточно широкий спектр признаков и изменчивости в Русском мире, который в сознание расистов совсем не укладывается. Поэтому расология расизму противостоит достаточно внятно. Кроме того, одним «фейсом» русскость, разумеется, не определяется. Если с русским «фейсом» ты враждебен русской традиции, то какой же ты русский? Здесь вступает в силу социальная составляющая расологии – то, что обнаруживается за «фейсом» и определяется укладом жизни.
Наркодельцы
Наркотики – универсальное средство обратить любого во врага того общества, в котором он пребывает. Наркомафия фактически создает оружие массового поражения, которое действует быстрее, чем разложение личности пропагандой. Таким образом, наркотики – политическое оружие. Его особенность – использование этнического элемента, создающего закрытые этнические сообщества наркокурьеров и наркораспространителей.
Наркобизнес в России имеет отчетливую этническую организацию. По данным ФСКН, в России насчитывается свыше 950 преступных групп, занимающихся наркобизнесом; более 330 из них сформированы по этническому признаку. По данным ФСБ, 90 % наркогруппировок организованы по принципу принадлежности к той или иной этнической группе. Среди этнических наркогруппировок выделяются афганцы, пакистанцы, таджики, азербайджанцы, нигерийцы, выходцы с Кавказа, цыгане, а также российские преступные группировки. Основная часть этих группировок обслуживает героиновый транзит в Россию и далее по странам Европы. Некоторая часть занята поставками и сбытом кокаина из стран Латинской Америки через европейские страны в СНГ, а также крупными партиями синтетических наркотиков, вывозимых из Западной Европы и Прибалтики. Индия и Непал стали источником гашиша (транзит в Скандинавский регион), Украина и Молдавия – наркотиков преимущественно растительного происхождения и сильнодействующих лекарств (эфедрин, клофелин и др.).
Тихая катастрофа повальной наркотизации России, опутывания властных и хозяйственных структур наркомафией, подобралась слишком близко, чтобы продолжать закрывать не нее глаза. Наркоторговля в России характеризуется бурным ростом объемов этого преступного бизнеса и проникновением на российский наркорынок международных преступников. В СССР факты ввоза наркотиков из-за рубежа носили единичный характер, сегодня наркотики зарубежного происхождения превышают 50 % наркопотока, а по сильнодействующим наркотикам (героин, кокаин, амфетамины) составляют почти 100 %. Россия обеспечивает наркоторговцам стремительно расширяющийся рынок сбыта, транзит в другие европейские страны и удобную среду для легализации наркодоходов. Усилиями «партии власти» транзит наркотиков облегчен безвизовым режимом практически со всеми постсоветскими странами (наиболее ярко пособничество наркотрафику выражено в безвизовом соглашении с Таджикистаном) и снятием каких-либо ограничений на въезд граждан этих стан на территорию России.
Основная масса наркосодержащих веществ – героин и опий-сырец, идущие через таджикско-афганскую и российско-казахскую границы. Государственный таможенный комитет отметил рост потока наркотиков через границу России после американского подавления движения Талибан в Афганистане: героина – более чем в 2 раза, кокаина – более чем в 10 раз. По оценкам экспертов ООН в 2002 году, несмотря на операции американских войск, в Афганистане произведено около 3500 тонн опия. В последнее время поток наркотиков из этой страны возрос также в связи с включением в наркотрафик опия, накопленного в прежние годы. Основным направлением транспортировки наркотиков в Европу, включая Россию, стал «северный Шелковый путь» через страны Центральной Азии. До Западной Европы по этому пути в год доходит до 60 тонн опийных наркотиков, еще 90 тонн оседает в Центральной Азии, России, на Украине и в Белоруссии.
Из потока наркотиков в нескольких десятков тонн, в России пока удается изымать достаточно незначительную часть. В 2005 году наблюдался рост преступлений, связанных с наркотиками, в полтора раза. Усилиями ФСКН, МВД, ФСБ, пограничников и таможенников на территории России изъято более 150 тонн наркотических средств и психотропных веществ всех типов, ликвидировано 2,5 тыс. наркопритонов и 15 тыс. организованных групп, занятых сбытом наркотиков. От наркотиков в 2004 году в России погибло 70 тыс. человек, в 2005 году – 100 тыс. человек. Зарегистрировано в наркологических учреждениях около 500 тыс. наркоманов. Численность употребляющих наркотики оценивается в 2–3 млн. человек, из них более 70 % – молодежь до 30 лет и дети.
Способствует героиновому транзиту неотрегулированное и намеренно хаотизированное миграционное законодательство, позволившее создать целую среду незаконных мигрантов, взращивающую преступный бизнес. Бедственное положение мигрантов позволяют использовать их как живые контейнеры для перевозки наркотиков – в желудочно-кишечном тракте наркокурьеров, а слабая защищенность от преступных элементов позволяет последним использовать для организации наркотранзита и вербовки наркокурьеров шантаж, запугивание и взятие заложников.
Не только незаконные мигранты, но и этнические диаспоры, создающие замкнутые сообщества с собственным этическим укладом, отличающимся от уклада коренных жителей данной территории, обеспечивают наркотрафику элементы его инфраструктуры. Особенно это касается центральных районов России, где расположены важнейшие транспортные узлы. В частности в Москве численность разнообразных диаспор за три десятка лет возросла в 20 раз, существенно изменив этнополитическую ситуацию в столице. Легальные мигранты, испытывающие сложности в трудоустройстве, также становятся объектами вербовки наркодельцов. Героин стал главным наркотиком Москвы – в 9 из 10 случаев в руки правоохранительных органам попадает именно героин. В столице то и дело возникают «уличные референдумы» в поддержку легализации «легких» наркотиков. Между тем «легкие» наркотики приручают к наркотизации, прежде всего, школьников, среди которых не менее четверти хотя бы раз приобщились к конопле или марихуане (в Санкт-Петербурге – каждый пятый). В целом же Москва уже давно перешла на «тяжелые» наркотики, распространители которых, вероятно, и стимулируют моду на «легкие» наркотики среди подростков.
Необходимо учитывать огромный пассажиропоток с государствами Средней Азии. Например, за 2002 год число перевезенных пассажиров из России и в Россию составило: для Казахстана 1.75 млн. чел, для Узбекистана – 214 тыс., Киргизии – 217 тыс., Таджикистана – 75 тыс. В последующие годы размеры пассажиропотока в целом сохранились.
Отраслью преступного бизнеса является незаконная миграция из Китая (включая транзит через Монголию), а также безвизовый туристический обмен. Протяженность пограничья и сложность рельефа дают широкие возможности пересечения российско-китайской (4,2 тыс. км) и российско-монгольской границы (3,5 тыс. км). Отсутствие должных правоохранительных мер приводит к формированию на территории России закрытых китайских анклавов, вовлекаемых в преступную деятельность, включая наркоторговлю.
Российско-казахстанская граница, не обустроенная в силу своей протяженности (7,6 тыс. км), пересекается наркоторговцами по множеству направлений. По объемам изымаемых наркотиков эта граница является для России наиболее проблемной – здесь изымается 80 % героина, 70 % опия, более 60 % марихуаны. Казахстан и центрально-азиатские республики имеют соглашения о безвизовом въезде с 15 государствами, включая Китай, Иран, Пакистан и Турцию, что создает маршруты для незаконной миграции и транзита наркотиков в Россию, которая сама установила безвизовые отношения со странами СНГ и превратила их тем самым в перевалочные базы для наркотиков.
Согласно экспертным оценкам, говорить о формировании в России наркомафии преждевременно – обычно преступность в области незаконного оборота наркотиков организована сравнительно малочисленными группами, включенными в наркооборот «рыночными отношениями», но не связанными единой системой управления. Это дает российской правоохранительным органам России шанс не допустить формирования разветвленной сети наркобизнеса и охвата ею не только местных, но и высших органов власти. Необходимо успеть разрушить на территории России рынок наркоторговли, емкость которого уже оценивается в несколько миллиардов долларов в год, что означает наличие сумм, достаточных для подкупа и без того донельзя коррумпированной власти.
Очевидно сплетение в проблеме наркотизации России всех враждебных ей сил. Образ врага в лице наркоторговца становится для русских самым рельефным и ясным. Наркоторговец – игрок «свободного рынка», противник государства, организатор этнобандитизма, коррупционер и т. д. Физическое истребление наркоторговцев является для русских насущной задачей. Если этого не сделать, наркомафия уничтожит Россию и русских раньше, чем это смогут сделать другие наши враги.
Бюрократы-пораженцы
С тех пор, как на арену мировой истории выступили нации, война приобрела народный характер. Войны России были преимущественно отечественными, и именно это обеспечивало ей победу в противоборстве с самыми страшными нашествиями в истории. Но бюрократия всегда опасается народа, сплотившегося в нацию, а потому – боится отечественных войн, предпочитая торговать интересами страны. Бюрократия, становясь ведущей силой общества, навязывает свой пацифизм не только гражданам, но и армии.
В начале 30-х годов ХХ века Н.С.Трубецкой, описывая свой государственный идеал – идеократическое государство, говорил о принципах реформирования армии: «Самый дух демократического государства по существу антимилитаристичен, поэтому политизация армии в демократическом государстве способна либо разложить армию, привив ей антимилитаристический дух, либо, наоборот, укрепить милитаристический дух армии, настроить ее против существующего государственного порядка» «При идеократическом режиме государство не беспринципно, а исповедует определенное миросозерцание, при этом миросозерцание постоянное, не зависящее от исхода выборов или каких бы то ни было внешних событий или обстоятельств. Естественно поэтому, что это государственное мировоззрение не только может, но и непременно даже должно быть привито армии, являющейся опорой и органом государства. Поскольку же носительницей этого мировоззрения является государственно-идеологическая организация, прививка государственного мировоззрения должна выразиться в усиленной вербовке членов названной организации в армии, и прежде всего в среде командного состава».
Трубецкой прочерчивает главные направления, по которым будет реформироваться армия: «Самые характерные особенности современной постановки военного дела и весь облик последней (мировой) воины являются следствиями плутократического и плутократически-демократического строя общества и государства – что особенно ясно, если сопоставить современное военное дело с военным делом эпохи аристократического строя. Общественный и государственный строй (т. е. согласно нашему учению, определенный тип отбора правящего слоя) определяет собой не только роль и положение армии в государстве, но и всю постановку военного дела, тактику, стратегию, наконец, даже самые задачи воины».
Идеологизация армии была в советский период ограничена, поскольку становилась опасной для государства. Без аристократии и венчающей ее верховной власти, обособленные от политической системы военный организм может поглотить страну, предъявив силовой аргумент. Сообразно этой опасности государству приходится создавать сверхмощный полицейский аппарат. Опасна идеологизация армии и в условиях либеральной демократии, когда армия становится игрушкой в руках партийных пропагандистов. Таким образом, армия может служить стране как носитель определенной доктрины только в условиях иерархизированного общества и отсутствия свободной игры политический сил. Именно этот ресурс используется правыми диктатурами и показал свою мощь в гитлеровской Германии.
В советский период армия все-таки оставалась русской, а политические комиссары всегда были презираемы строевыми офицерами. Пацифизм бюрократии удавалось в значительной степени сдерживать. Советская военная наука формализовала классовый подход, сводя его к преамбулам, не затрагивающим сущность теоретических разработок, решавших такие проблемы, как определение источников и причин возникновения войн, их сущности и соотношения с политикой, классификации, закономерности хода и исхода войн, подготовки к ее ведению. Но вступление России в постсоветский период разрушило даже эту систему.
В советский период роль ядерного оружия была быстро осознана как фактор сдерживания, а не ведения наступательных операций. В связи с этим эпоха баланса ядерных вооружений была и эпохой поиска новых типов войн. СССР, не научившись военной пропаганде в условиях почти состоявшегося «блицкрига» фашистской Германии, и в новых условиях не увидел неизбежности перевода проблемы отстаивания суверенитета в информационно-пропагандистскую сферу – ради воспитания дееспособной нации. Эта слепота была связана также и с интересами правящей партии, стремящейся не выпустить армию из-под своего контроля. То же самое, но в еще более циничных формах, мы видим в деяниях либеральной бюрократии – она прямо уничтожает армию, подменяя ее реальную мощь мемориальными и парадными образцово-показательными частями.
В советских военных академиях изучалась концепция Б.Лиддел-Гарта, предложившего стратегию «непрямого действия», которая основывалась на том соображении, что в условиях противодействия противника наиболее простой и прямой путь к достижению цели никогда не бывает самым эффективным, так как противник обязательно примет меры к блокированию этого пути. Следовательно, кратчайшим путем к цели должно стать «непрямое действие», неожиданное и непредсказуемое. Но эта концепция так и нашла своего применения и не отразилась в российской военной доктрине, в которой информационная война должна была задействовать огромное поле для разработки стратегических новинок.
Субъектом войны нового типа выступает не государство, а этнические, этнорелигиозные, политические, криминальные организации и движения местного или транснационального характера. В их идеологии расистская составляющая прослеживается достаточно ясно. Именно эти новые субъекты мировой политики присваивают некоторые функции государства, вынуждая государство относиться к данным субъектам как к определенной форме государственного образования. В то же время дробление таких субъектов на конкурирующие и враждующие группировки не дает возможности государству вести эффективные переговоры с противостоящей ему стороной. Подталкивание к безнадежным переговорам с мятежниками, сепаратистами и террористами становятся одним из легальных, с точки зрения мирового сообщества и международных организаций, методов непрямых действий против суверенного государства.
Целью «неклассической» войны чаще всего становится не суверенитет над территорией (захват или удержание территории и проживающего на ней населения), а подрыв государственности как таковой с перспективой сначала удовлетворить частные интересы этнических или криминальных группировок, затем перекроить политическую карту целого региона, организовать паразитические структуры и никогда не приступать к созданию основ иной государственности. При этом объектом военного насилия становится не государство, а те или иные этнические группы, олицетворяющие собой это государство (государствообразующие народы). Ресурсы для ведения войны приобретаются чаще всего криминальным бизнесом (торговля оружием, наркотиками, рабами), обычно имеющим потребителя далеко за пределами региона, в котором ведутся военные действия. Неклассическая война, очевидна, опирается на расистский догмат о неполноценности государствообразующих народов и утверждении морального права других народов паразитировать на теле исторических наций.
В силу специфики субъекта военных действий, перестают действовать международные соглашения, связанные с попытками «гуманизации войны» – война становится предельно жестокой и неразборчивой в средствах – вплоть до насильственного втягивания в боевые операции мирного населения и размывания различий между боевиками и мирными жителями. Мятеж-война подстрекает расистские настроения и склоняет массы инородческого населения к геноциду государствообразующей нации.
Признаком поражения в «неклассической» войне является уже не отступления по фронту, человеческие, материальные и территориальные потери, а разложение национального единства – возникновение частных интересов, которые получают свое удовлетворение именно в условиях ведения войны (возможность расхищения бюджетных средств, организация новых каналов незаконной торговли оружием, образование неподконтрольным правоохранительным органов анклавов, измена чиновников национальным интересам и т. п.).
4 сентября 2004 года после теракта в Беслане Верховный главнокомандующий, а не какой-нибудь кухонный философ, заявил, что России объявлена война. Для добропорядочного гражданина это означало необходимость немедленно ответить на призыв. Страна напряглась в ожидании команды выступить на защиту Отечества. Команды не последовало. Враг не был поименован персонально, мобилизации на отпор врагу не произошло. Виновники трагедии в высших эшелонах власти не названы и не наказаны. Более того, от общества были скрыты истинные обстоятельства гибели заложников, которые уничтожены вовсе не взрывом адской машины боевиков, а выстрелами из гранатометов и огнеметов извне, которыми множество заложников были убиты, а пожар спровоцировал подрыв взрывных устройств, подготовленных бандитами.
Отдельные представители власти – особы, приближенные к Президенту, все-таки попытались развить намеки, прозвучавшие в обращении главы государства к нации. Главный политтехнолог Кремля сказал, что враг у ворот, а фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом. «Нам нужны бдительность, солидарность, взаимовыручка, объединений усилий граждан и государства». Он прямо указал на Запад как источник фобий «холодной войны» и финансов для террористов. Он прямо назвал и внутренних врагов – пусть и не по имени, но по идеологической принадлежности. Это региональные сепаратисты (опереточные суверенные регионы), фальшивые партии, объединенные либералы и нацисты. Разумеется, в контексте можно понять, что под нацистами понимаются этносепаратисты, а вовсе не националисты. Но это не уточнялось. Также не было уточнено, кто же обозначен в качестве «пятой колонны» из левых и правых радикалов. Это можно понять как альянс ультра-либералов и ультра-коммунистов, а можно – как альянс просто коммунистов и просто националистов (то есть, просто патриотов).
Как было сказано, внутренний и внешний враг стремится к разрушению России и раздроблению ее на марионеточные микрогосударства. Раз этот враг уже в каждом городе, то требовались срочные меры. Но этих мер не последовало, а с начала 2005 года президент, его политтехнологи, его холуи начали массированную атаку против патриотов. Не террористы оказались главным врагом власти, а русские люди, осознавшие смертельную опасность для собственной страны.
Отстранив от борьбы с террором патриотическое движение и подавляющее большинство населения (а оно не может биться с террором, но оставить в покое коррупционеров), власть бессильна. Она способна только торговаться с врагами России за кулисами. И делает это, не собираясь доводить войну в Чечне до победы, не собираясь наказывать экономической блокадой антирусскую тиранию в Туркмении, антирусских шовинистов в Тбилиси, русофобскую власть в Киеве. Чеченские бандиты, азиатские тираны, кавказские авантюристы оказываются очень удобны Кремлю, чтобы всегда иметь в запасе последний аргумент – вновь установить ЧП и сорвать приход к власти патриотической оппозиции. Или устроить «маленькую победоносную войну» – кровавый спектакль марионеток. Так пацифизм бюрократии строится на крови – до времени малой, а при необходимости – и большой. И это не кровь врагов России.
Чиновники много говорят о международном терроризме (которого в действительности нет). Но не решает проблему терроризма, сохраняя бандитское гнездо в Чечне. Из этого гнезда расползаются убийственные метастазы, а Чеченская война продолжается, проглатывая новые и новые жертвы – как в самой Чечне, так и вблизи ее границ и по всей стране. Иностранцы в общей массе террористов на территории России составляют незначительную часть. В 2000–2004 годах к уголовной ответственности за терроризм (ст. 205 УК РФ) и организацию незаконного вооруженного формирования или участия в нем (ст. 208 УК РФ) привлечено 15 иностранных граждан. Из них: 3 гражданина Азербайджана, 3 – Иордании, 2 – Турции, 2 – Китая, 1 – Грузии, 1 – Алжира, 1 – Ирака, 1 – Саудовской Аравии, 1 – Великобритании. Все они, за исключением китайских граждан, судами Российской Федерации признаны виновными в инкриминируемых им преступлениях и осуждены к различным срокам лишения свободы. Задержанным в марте 2000 года на территории Чеченской Республики гражданам КНР Сайиди Айшань и Аймайэрцзян Амути было предъявлено обвинение в участии в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208 УК РФ) и незаконном пересечении Государственной границы Российской Федерации (ч. 2 ст. 322 УК РФ). По ходатайству китайской стороны они были переданы правоохранительным органам Китая и осуждены на родине.
За организацию террористических акций и совершение ряда других преступлений во всероссийском и международном розыске находятся два иностранца (граждане Саудовской Аравии и Иордании). В материалах уголовных дел о преступлениях террористического характера имеются данные о гибели пяти иностранных граждан (Саудовская Аравия – 1, Великобритания – 1, Турция – 1, личности двух преступников, участников нападения на школу в г. Беслане, точно не установлены, предположительно, это граждане Саудовской Аравии и Египта).
По оперативным сведениям ФСБ России в 2001–2005 гг. в числе участников террористических групп и незаконных вооруженных формирований, а также лиц, оказывавших поддержку террористам, выявлены граждане 42 государств, в том числе: Йемена -51, Грузии –31, Пакистана -21, Иордании -20, Таджикистана –19, Марокко и Казахстана -17, Украины -13, США и Египта – по 10, Афганистана – 9, Великобритании и Канады – по 7, Азербайджана, Узбекистана, Ливана и Саудовской Аравии – по 6, Кувейта, Катара, ОАЭ, Франции – по 5, Ирака – 4,Туркменистана, Китая, Замбии, Боснии, Германии, Швеции – по 2, Шри-Ланки, Индии, Ирана, Кыргызстана, Латвии, Сербии, Польши – по 1.
Это вершина айсберга, но очень небольшого – несравнимого с общей массой вооруженной организованной преступности. В большинстве преступники проживают на территории России и пользуются теми возможностями, которые им предоставляет российская пацифистская бюрократия.
Мы заложники власти, которая, как мы знаем, всегда от Бога. Ведь какая-никакая, пусть самая плохонькая власть лучше безвластия, к которому нас склоняют анархисты-правозащитники, подвизавшиеся на службе олигархов. Но волей же Бога нам вручена возможность сменить ее, превратить из партии измены, зацепившейся за чиновничьи кресла, в партию национальных интересов.
Кремлевский идеолог, испытав потрясение Бесланской трагедией, сказал: «У фальшивых либералов и настоящих нацистов все больше общего. Общие спонсоры зарубежного происхождения. Общая ненависть. К путинской, как они говорят, России. А на самом деле к России как таковой. Ничего удивительного. О таких писал еще Достоевский. И сегодня все эти смердяковы и лямшины приятно проводят время в разного рода комитетах по ожиданию восьмого года, где проповедуют целесообразность поражения собственной страны в войне с террором».
Да, у нас в какой-то момент был общий с Кремлем враг. Но Кремль не стал другом патриотам России. Он просто сменил союз с одними врагами на союз с другими врагами. Мы не хотим сдаваться никому, а Кремль выбирает, кому сдаваться выгоднее. Поэтому ситуация на Кавказе стала проблемой власти, которая властвовать не хочет. Чиновники-пацифисты сорвали кадровую реформу после Беслана. Они дали нации фальшивый сигнал к атаке, а сами остались в окопах. Рванувшиеся в бой за Отечество оказались в дураках. Их теперь выставляют не просто экзальтированными чудаками, а прямо фашистами. Власть же занялась не битвой с врагом, ясным и всем видным, а растаскиванием последних ресурсов сопротивления – всего, что не удалось разграбить ельцинистам и что нации все-таки удается вопреки той же власти производить.
Власть капитулировала. Сдался Верховный главнокомандующий, сдались его силовые министры, давно предали и продали интересы страны члены правительства. Власть отреклась от России. Но не отреклись от нее русские люди. Пока мы живы, Россия будет жить. Придет время, пацифисты ответят перед народным трибуналом. И каждому воздастся судом земным за все подлости, совершенные на правительственных постах, за трусость и измену, за глупость и пошлость, за ложь и подлость. Перед судом же Небесным их участь решена уже давно. Господь, проклявший их, ждет только нашего выбора между Добром и Злом – между осуждением Зла и соучастием в нем. Осуждением зла станет тюрьма для всех, кто ныне – в условиях войны против России – сдает ее кусок за куском. Мы вернем все назад. Но прежде русскому человеку придется убить в себе либерала, тунеядца, холопа, разгильдяя. Спаянный дисциплиной, честью, трудолюбием в единую нацию, русский народ расправится и со своими врагами – внутренними и внешними.
Урок врага
Русская идеология может быть вполне описана альтернативами, ясно просматривающимися в пропагандистских «ужастиках» либералов. Мы перечислим лишь несколько таких «ужастиков», которые выражаются в виде возмущенных возгласов, обличающих патриотов России как каких-то монстров.
Либералы начинают вопить, когда слышат о возможном воссоединении бывших союзных республик: Неужели вы хотите оккупировать бывшие союзные республики? Это же имперские амбиции!
Как на это ответить? А так: «Очень даже хотим». Потому что воссоединение Русского мира должно произойти не только в сознании, но и в естественных территориальных границах русской цивилизации. Освоенное русскими пространство должно управляться одним законом. Все ресурсы пространства должны быть направлены на благополучие русских людей и братских им народов. И главное – нужно сосредоточить все ресурсы на решении ключевых национальных задач. Только тогда будет предотвращен дальнейший раздел России. Геополитический «обмылок», называемый РФ, нежизнеспособен. Поэтому территориальный вопрос для русских – вопрос жизни и смерти. Верное отношение к нему – точный тест на адекватность мировоззрения.
Либералы даже в ответ на вполне невинные действия по укреплению государственной власти гоношатся: Неужели вы хотите диктатуры, ликвидации демократических завоеваний?
Да, мы мечтаем о диктатуре. Хоть и не навсегда. Русские вообще-то не любят тиранов. Но на тот период, который необходим для изживания измены в обществе и государстве, нам нужен аналог русского православного государя – самодержавный верховный правитель. Виноватые в разрушении русского самосознания, в разложении власти и расчленении нашей исторической территории должны быть наказаны, как наказывались они в Российской Империи. За эти преступления нет и не может быть срока давности. А наказание может наступить только если отбросить всю бесполезную шелуху бесплодных законов, выдуманных для абстрактной страны, которой в мире не существует. Только диктатура, только прямое явление русского суверенитета накажет русофобов и начнет заново отстраивать здание русской государственности.
Либералы исходят бешенством, когда слышат требование пересмотреть итоги приватизации. Они грозят нам бедствиями: Вы хотите передела собственности? Но это же война всех против всех!
Да мы хотим передела собственности. Но не такого, который покрывают демократы – криминального. Мы хотим национального передела собственности. И это будет не война всех против всех, а война национальных сил против олигархов. Русский человек ясно понимает, что речь не идет о планировании операций по захвату ларьков с пирожками. Реквизиция может касаться только тех отпетых мошенников, кто ухватил особенно большие куски национального достояния. Русский никогда не был против частной собственности. Потому что точно знал, что имущество разбойников, олигархическая собственность – не частная и не является капиталом, работающим над увеличением прибыли. Олигархи предельно неэффективны для экономики. Они должны быть уничтожены, а собственность – возвращена в управление государства.
Либералы считают русскую солидарность страшным делом, преступлением. Они обвиняют: Вы хотите, чтобы у русских появились расовые предрассудки?
Да именно к этому мы и стремимся. То, что либералы называют предрассудками, является просто элементарным чувством самосохранения. Пока русские – желе, в котором плавают айсберги «малых народов», это очень устраивает либералов, обделывающих свои делишки при поддержке врагов России и в сотрудничестве с олигархическим ворьем. Но положение меняется. Русская солидарность равна русской социальности – сети русских социальных и экономических корпораций. О прочих интересах можно говорить только когда защищены русские интересы. А они могут быть защищены только обособлением этих интересов от интересов денационализированной публики и этнических группировок иных народов.
