Текст книги "Пути Держателей. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 32 страниц)

На этот раз Танара хмурился с непониманием, но Киоши не замечал, взглядом ощупывая стоящую в тени фигуру.

– Амулет?! – старший ловчий ювелирно подделал удивление. – Не понимаю, о чем ты, щенок. Не заговаривай мне зубы, сопляк, и, возможно, я на время забуду, чем обязан тебе.

Фигура сделала шаг вперед.

Все тот же массивный подбородок, та же копна нахально топорщащихся волос, презрительные глаза и ленивая полуулыбка, навсегда поселившаяся на лице. Только нет более джинсовой куртки, свитера, молодежных штанов с десятком карманов и сотового телефона на модном шнурке – сейчас на нем бархатный камзол, плотные штаны для верховой езды и тяжелый черный плащ с синей каймой. Левая рука беспомощно короче правой…

Киоши приготовился прыгать в атаку.

Йомо развернул бич.

Аано поднял мечи.

Танара перехватил кинжал.

Вашукана поднялся на ноги.

Калека чуть наклонил голову, пряча бронзовый медальон за пазуху.

– Черный Охотник смешал мои карты, но сейчас я на прикупе. И на этот раз не спешу, Киоши. Сдавайся, это приказ.

– Я его знаю… – Танара вглядывался в незнакомца, но пока понимание ускользало. В глазах юноши полыхало все пламя Тоэха.

– Борис Конта!

Танара неуловимым движением спрятал клинки в ножны, а его руки зашарили по воздуху, собирая Нити.

– Кажется, что-то проясняется…

Из-за укрытия показался еще один силуэт – последний ловчий. Легкие шажки вынесли на поле битвы хрупкую женскую фигурку, и Йомо довольно оскалился.

Женщина была с ног до головы облачена в длинный цветастый балахон, далеко стелящийся за ней по полу – из многочисленных бесформенных складок платья виднелось лишь миловидное улыбающееся лицо. Разных размеров бабочки, разноцветные, как радуга, усыпали ее накидку без просветов, и казались живыми.

Женщина мелкими шажками приблизилась к Конте, на ходу шелестя развевающимися по воздуху шлейфами ткани.

– Что дальше, мой нагир? – не стирая с лица хищного оскала, поинтересовался Йомо, чуть повернувшись к командиру.

– Панури доделает то, чего не смогли вы, – здоровой рукой Борис приобнял девушку за талию и легко вытолкнул вперед.

Та звонко рассмеялась, взмахнув бездонными рукавами.

Сначала Киоши подумал, что глаза обманывают, но…

На плече чародейки шевельнулась картинка, обретая объем, и вот, сорвавшись с одеяния Панури, в воздух поднялась красно-черная бабочка, покорно паря подле ее лица. Девушка снова засмеялась – мелодично и красиво, и вот уже вторая, третья, а за ней и весь рой многоцветных насекомых наполнил воздух вокруг нее, оставив балахон сиять девственной белизной. Бабочки кружились и порхали, переливаясь сотнями оттенков, окружив хозяйку цветастым облаком. Тогда Панури легко взмахнула рукой, и бабочки пестрой лентой потянулись к Киоши.

Борис, рассеянно улыбаясь, сделал шаг назад. Даже Йомо, казалось, сейчас задумался, наблюдая за чехардой красок.

Вот только Танара оказался не столь романтичен.

Синий столб, подобный летящему рельсу, сорвался с его рук, когда он оттолкнул зачарованного тоэха и выступил вперед. Большие глаза Панури расширились, бабочки шарахнулись в стороны. Полоса ультрамаринового света ударила в грудь девушки, пробивая ее насквозь.

Крови не было. Панури едва слышно вскрикнула, намертво вцепившись в затвердевающее на глазах древко. Отлетела на несколько шагов, кувыркнулась по каменному полу и замерла комком белой марли. Бабочки тревожно ринулись к ней, в одно мгновение плотно облепив одеяние хозяйки.

Из-под вновь разноцветного балахона медленно высыпалась прядка светлых волос.

– Ты совершил большую ошибку, щенок! Вы не доживете до суда! – заревел Борис, отчаянно вцепляясь пальцами во взлохмаченную шевелюру. Закрутился на месте, переводя разъяренный взгляд с одной выжившей гончей на другую. – Взять их!

– Береги руку, пустобрех! – Танара неторопливо обнажил кинжал. – Ты позоришь отца…

Мидзури бросились в новую атаку.

Конта замысловато сложил пальцы, выставляя руку, и через секунду Синий, с искорками Красного диск метнулся в следопыта, обгоняя атакующих. Мгновением позже Вашукана, извернувшись из-за спины командира, бросил новую сеть.

Танара не стал тратить время на создание защиты, а принял заклинание прямо на клинок кинжала. Тоэх прыгнул ровно вверх, уклоняясь от серебристой паутины. И тут же словно вынырнул из ослепительной вспышки, потрясшей храм до основания – диск Бориса раскололся о заклятое оружие. Едва затихло эхо, брызжущий слюной Аано уже был рядом с проводником, навязывая тому агрессивную молниеносную тактику.

Йомо бросился вслед Киоши. Если тоэх прыгал, используя дарованные ему чудовищную силу и скорость, то Йомо взмыл, ловко используя искусство. Тонкие, не заметные простому смертному Синие словно выросли из его ног, поднимая выше и выше.

Киоши допрыгнул почти до головы центрального изваяния, чуть-чуть не достав до купольных перекрытий, а сеть Вашуканы поймала пустоту, врезавшись в основание статуи. Древний Бог вздрогнул, пошатнувшись, словно желая шагнуть вперед и принять участие в славной кровавой битве. Посыпалась пыль и каменная крошка, ветки поломанного сухого плюща рушились вниз.

Воин с заклятым бичом догнал тоэха в самой верхней точке его прыжка, от самой земли занося оружие для долгого динамичного удара. Киоши прикрыл голову, пытаясь извернуться, но замшевая лента все же дотянулось до него, вспарывая правую ногу от ступни до бедра.

На потолок храма и статую Бога брызнула кровь.

А затем Киоши рухнул вниз, расставляя руки, и Йомо, в свою очередь, тоже не успел уклониться. Удар, утяжеленный массой тоэха, сломал его, словно тростинку. Нити прогнулись, и два тела повалились на каменный пол. Один на колени, не в силах удержаться на израненных ногах, второй – безжизненной куклой застыв недалеко от тела Панури.

Аано оказался блестящим воином. Какое-то время он умело давил Танару, не угрожая, но давая младшему Конте кружить рядом и выбирать удобный для удара момент. Однако проводник не зря носил меч, многие годы своей жизни привыкнув полностью полагаться только на его закалку… Тускло сверкнул заклятый кинжал, и вот Аано застыл в окружении обломков зачарованных мечей, словно Панури среди бабочек.

Выронив один из клинков, он, словно во сне, прикоснулся к рукояти выпирающего из груди кинжала. Замер каменным истуканом и, не двигаясь, упал. Борис Конта хлестнул чарами, но Танара то ли отбил заклинание, то ли просто увернулся. Киоши не разглядел – в нескольких метрах впереди вновь стоял Вашукана.

Сворачивая новую сеть, тот не спешил, широко ухмыляясь и разглядывая истекающего кровью тоэха. Мацусиро присел на колени, прикоснулся к ране, концентрируясь, и кровь остановилась, запеклась бугристой коркой. А затем из разодранных штанов, прямо в его ладонь робко выкатился тяжелый железный шар. Юноша поднял голову.

Они бросили свое оружие одновременно: в один миг в воздухе разминулись сверкающая сеть и темный поржавевший шар. На этот раз стальное полотно невода охватило Киоши целиком, с ног до головы, со всех сторон – опутывая конечности, впиваясь в тело и отшвыривая назад, будто пойманную рыбу.

Вашукана же замер, удивленно скосил глаза вверх, с недоумением разглядывая едва выступающий изо лба шар, потом замахал руками, истерически загоготал и, дергаясь в агонии, упал на спину.

Киоши попробовал осмотреться, но путы не позволяли. Он лежал лицом вниз, глотая пыль, а стальные струны еще плотнее стягивались на его плечах. Тоэх видел самым краем глаза, что следопыт замер над поверженным врагом, вытирая кинжал о его одежду.

Борис стоял напротив, что-то тихо говоря ему. Вот Танара мотнул головой. Еще раз. Конта сделал осторожный шаг назад.

– …Ты же прекрасно знаешь, что пожалеешь об этом, бродяга… Я все равно получу свое, а вот твоей судьбе, не сдержавший слово, отныне завидовать не приходится…

Танара равнодушно улыбнулся в ответ, спокойно направляясь к поверженному Киоши. Борис сплюнул в пыль, бормоча проклятия, и отошел к неподвижному Йомо.

Кинжал проводника без усилий взрезал сеть, и Киоши встал, опираясь на затекшие руки.

– А вот теперь нам действительно нужно спешить, – таким мрачным тоэх не видел Танару еще ни разу, даже после своего падения с обрыва, когда на лице того появились странные рисунки. – Это не победа, лишь отсрочка… Полагаю, отпрыск Виктора и правда не успокоится…

– Танара, – Киоши мельком взглянул мимо его плеча на сидящего спиной Бориса. – Неужели не понимаешь? Мы должны продолжить бой…

– Нет, – тот устало покачал головой и спрятал кинжал в ножны. – Мы не можем драться дальше, я и так зашел слишком далеко. Ты должен знать, Киоши, что перед нами настоящий посланник хосадаку, нагир царских ловцов…

Юноша схватился за голову, растирая по лицу кровь.

– Но у нас нет выбора, Танара! Возможно, это и вправду посланник вашего хосадаку, но они посланы лишь…

– Киоши, – глаза следопыта заглянули в душу, миновав налитые кровью зрачки тоэха, – я не знаю, чем ты насолил хосадаку и его советнику, но я… Мой долг отвести тебя к мудрецу, но я не могу более драться с воинами своего правителя. А тем более, добивать их нагира… Прошу тебя, идем…

Плечи Киоши поникли, когда он осознал происходящее. Пыл схватки медленно оставлял его кровь, в голове стало легко и пусто.

– Ты влип, да? Ну, выступив против ловчих?..

– Да, я влип, – спокойно признал Танара, торопливо перевязывая самые глубокие порезы. – Переступил черту, хотя и делал это раньше… Однако теперь мне действительно никто не позавидует… Впрочем, это сейчас не важно… мы должны поспешить.

Забыв про собственные раны, юноша рассматривал Танару, внимательно и долго, словно увидел в первый раз. Он пытался представить себе, как поступил бы на его месте сам, и пока не мог…

Только что тот дрался с воинами хосадаку, что почти ровня самому Императору Тоэха. Дрался, нарушив все мыслимые законы, но защищая своего… кого именно он защищал? Еще в рыбацкой деревне, кажется, или это было на корабле?.. но Танара как-то назвал тоэха своим джешем… Неужели он и правда считает так, раз осмелился обнажить клинок в присутствии бронзовой печати нагира?

Внимательно осматриваясь, они быстро, насколько позволяли раны, покинули залитый кровью, словно после грандиозного жертвоприношения, храм. Борис, даже не взглянувший им вслед, так и остался сидеть подле Йомо, устало положив голову мертвеца на сгиб здоровой руки.

А в конце храмовой аллеи путешественников ожидал сюрприз.

Шестерка крупных черных коней, в нетерпении роющих землю когтистыми лапами, была привязана к обломку стены. Скудные пожитки ловцов полетели на землю, когда Танара поднялся в седло, помогая забраться и Киоши. Отпустив привязи остальных животных, беглецы дали коням пятки, и скакуны стремительно понесли их к дальней опушке, на ходу отфыркиваясь струями дыма.

Очередная мертвая дорога, прегражденная редкими поваленными стволами деревьев, уводила прямиком к Буредде. Демонические кони без труда преодолевали несложные препятствия, без устали мчась вперед по тертым, изломанным временем плитам тракта. Гора неудержимо росла в размерах, стремительно закрывая небосвод над лесом.

Едва путешественники покинули поляну с храмом, погода мгновенно испортилась. Было видно, как грозовые тучи занимали плацдарм на вершине Вечной Горы, чтобы вот-вот начать наступление крупным дождем.

Два всадника летели по старой дороге. Огромный тоэх в порванных джинсах, со свалявшейся от крови пышной гривой, и его проводник, столь же окровавленный и облаченный в иссеченную обломками клинков одежду.

Погоня так и не началась, но животные сами по себе шли крупной рысью. Шли абсолютно ровно, даже на преградах не сбавляя темпа, словно почуяли напряжение и тревогу, охватившую своих седоков.

Животные спешили, чувствуя нетерпение всадников, и Киоши успел подумать, что если бы подобные скакуны появились у них еще в деревне у Портала, то дорога сократилась бы на две трети. Пожалуй, на таком коне можно было бы попробовать даже пересечь Дремлющий Поток…

– Ты должен знать, Танара…

Киоши поравнялся с конем следопыта. Говорить было непросто, но бой в храме требовал объяснений… Мидзури молчал, упорно разглядывая проносящуюся мимо дорогу, а татуировки на его щеках начали пульсировать.

– Речь идет о приближающейся войне. О войне между мирами…

Тот не поднимал глаз, еще ниже пригибаясь к шее коня. Губы проводника оставались плотно сжаты.

– Они ищут меня не потому, что я нарушил законы вашего правителя… Меня ищут, потому что это связано с войной… – свободной рукой тоэх придерживал на груди амулет.

– Тебе необходимо как можно скорее покинуть Мидзури… – наконец ответил Танара, по-прежнему не глядя по сторонам, и снова замолчал.

Скакуны без устали мчали всадников по подножью великой горы. Время и ветер свистели в ушах, а остаток пути стремительно оставался за спиной. Пронзая леса, они буквально летели вперед, и вскоре дорога пошла вверх еще круче, чем прежде.

Когда кони вынесли их к предгорью Буредды, Танара резко натянул поводья и поднял коня на дыбы, а Киоши от неожиданности едва не кувыркнулся через переднюю луку. Вокруг взмыленных скакунов оседало облако пыли, и сквозь рассеивающийся седой туман тоэху во всей своей горделивой красе представала Вечная Гора – с серпантинами овивавших ее стан дорог, причудливыми башнями скал и многочисленными ярусами, балконами, нависавшими над бездной.

Киоши показалось, что с момента их бегства из заброшенного храма время скомкалось, потеряв даже намек на упорядоченность – все стало стремительным, резким, рваным. Вот и Танара, не утруждая себя долгими разговорами, поворачивал коня обратно…

– Я выполнил обещание, данное Виктору, – его зверь гарцевал на месте, пританцовывая в пыльном фонтане. – Однако хочу знать, не желаешь ли ты, чтобы я пошел с тобой еще выше?..

Проводник до сих пор старался не встречаться взглядом со своим подопечным, а рисунки на его щеках стали фиолетовыми. Стараясь успокоить коня, он похлопал зверя по шее, выпрямляясь в седле. Грозовые облака за его спиной создавали зловещий темный фон, и юноша поежился.

– Конечно, я был бы рад…

Киоши не знал, как себя вести, вновь ощущая смущение – конечно, он понимал, что отныне следопыт пребывает в опасности, открыто схлестнувшись с представителями закона. Но в тоже время совершенно не чувствовал своей вины – ведь он-то знал, что законники хосадаку приходили совсем с другой, чем объяснили, целью… Но как донести это до проводника? Как поделиться страхами?

Танара глубоко и медленно вздохнул, проведя пальцем по щеке.

– Тогда не будем медлить, – он повернул коня, снова вскидывая животное на дыбы и готовясь сдавить бока.

– Подожди… – тоэх успел вскинуть руку, прислушиваясь к оставшемуся за спиной лесу. – Я могу посмотреть…

Птица была небольшой. Кажется, зеленого цвета, с коротким клювом. Ей было страшно, надвигалась гроза, и она торопилась в гнездо. Но что-то заставило ее чуть свернуть с курса, заставило снизиться…

Вот заброшенный храм. Птица скользнула вниз, внутрь сквозь пролом в крыше. Ветер бросился в лицо, а круглый глаз в постоянном движении тревожно осматривал внутренности заброшенного здания.

Та же картина – разбросанные тела, кровавые разводы и дорожки, но… Вот Борис, он стоит в обваленном дверном проеме, глядя на массив Буредды, сквозняк шевелит его плащ…

Йомо сидит, прислонившись к постаменту центральной статуи, обхватив плечи руками. Его лицо залито кровью, бич валяется рядом – воин все-таки жив, но постанывает, крупно дрожа и скрежеща зубами.

Аано лежит рядом с ним, он бледен, но руки без остановки ткут заклинание – фехтовальщик пытается остановить толчками вытекающую из раны жизнь. Остальные находятся там, где и лежали… Борис протяжно свистит, и от опушки через аллею к нему рысят два черных коня. Старший ловчий оборачивается, что-то говорит своим воинам…

Птица освобождается, испуганно бросаясь обратно в пролом крыши…

Все померкло, а крохотная птичка метнулась из-под купола в спасительную чащу леса.

Киоши быстро-быстро заморгал и потер глаза, восстанавливая равновесие.

– Йомо и мечник живы, – прорычал он, тоже разворачивая коня к Буредде. – Но, судя по виду, не представляют угрозы. Мы серьезно ранили их…

Проводник сосредоточенно кивнул, выдвигаясь вперед, а его конь пошел крупной рысью. Киоши двинулся следом.

Гора действительно была прекрасна, и, глядя на нее, охотно верилось, что такие творения природы способны существовать вечно. Огромный каменный исполин, царь земель, повелитель пустых городов. Гордо и величественно возвышался он над миром, обозревая свои владения.

При этом, в отличие, например, от земной Фудзи, гора не имела строгой формы – то здесь, то там, будто спятивший архитектор, природа Мидзури насажала скальных отрогов и плато.

Огромные площадки и крохотные балкончики облепляли ствол Буредды со всех сторон. А искусственные и выточенные ветрами дороги так искусно опутывали склоны, что превращали это творение времени в огромный чудесный замок.

Было заметно, что не только Синие, природные Нити Мидзури, опутывали гору. Все цвета Держателей собрались здесь, споря в превосходстве, и Киоши, не без доли доброго злорадства, подсчитал почти равное количество и чужеродных, и Красных.

Редкие рощицы и одинокие деревья робко прижимались к плечам великана. Птицы, широко распахнув белоснежные крылья, выписывали круги в темной вышине. Вершина горы уходила так далеко вверх, что было не достать и взглядом тоэха. Уходила, теряясь в небе, сейчас грозовом и бурном, клокочущим лиловыми хлопьями низких туч.

Киоши был поражен красотой исполина, но отнюдь не удивлен – на Тоэхе и подобные громадины были не редкостью, а подчас… Именно эта мысль и натолкнула его на вопрос, не является ли Буредда произведением не природы, а чьих-то умелых рук? В другой момент он бы спросил у проводника…

Но сейчас Танара определено не был настроен на разговоры, молча и целеустремленно понукая коня. Остановившись лишь на минуту, он позволил тоэху быстро сменить регенерирующее заклинание на своем боку, обронив не больше нескольких слов. А когда юноша перетянул бинты и с досадой отметил, что мидзури потерял очень много крови, молча кивнул и двинулся дальше.

Кони, осторожно выбирая ровные места, карабкались вверх, преодолевая невысокие отроги. А вскоре путешественники достигли и самой горы, от ступней которой вверх разбегалось множество дорог. Танара осмотрелся, словно сверяясь с памятью, и решительно повел своего скакуна направо, дав животному самостоятельно выбирать скорость. Киоши старался не отставать.

Рискуя, сражаясь и проливая кровь, они добрались до Буредды, наконец-то начав подъем к жилищу Мокено. Юноша скалил зубы, не в силах удержаться от ликования, и почти не выпускал из ладони амулет.

Однако почти тут же на смену азарту и горячке бегства пришли усталость и опустошенность. Как бы ни была красива величайшая гора Мидзури, подъем на ее стены начинал становиться скучным, и вскоре тоэх поник в седле, опустив подбородок на грудь.

Как говорил наставник Хоэда, великое является таковым только на расстоянии, и теперь Киоши на собственном опыте убедился в правдивости высказывания. Если издали Буредда была произведением искусства, то для восходящих на нее – всего лишь огромным нагромождением камней и расщелин.

Перед глазами однообразно сменялись ущелья, превращенные в коридоры для троп, обрывы и пробитые ливнями желоба. Величественные птицы, спускавшиеся посмотреть на незваных гостей, уже не казались столь прекрасны. Пещеры и заросшие плющом уютные площадки потеряли таинственность, а разноцветный лес, вместе с лентой реки и редкими шпилями оставшийся внизу заброшенных строений, превратился в аляповатое пестрое покрывало. Даже молнии, ветвисто ударявшие в дальний склон Буредды, потеряли сказочность образов и казались слишком одинаковыми.

Дождь так и не начинался, словно чего-то ждал. Но тучи продолжали упорно клубиться над головами странников, постреливая вспышками света. Откуда-то из-за Небесного Озера приближалась буря – вокруг горы небесным водоворотом медленно закручивались щупальца грозовых облаков. Ощутимо усиливался ветер, завывающий среди камней.

Киоши старался не дремать, убаюканный мерным покачиванием конского крупа, а боль в ноге только помогала, время от времени напоминая о себе. Юноша глянул через плечо – к его удивлению за довольно короткое время они забрались уже весьма высоко, с высоты птичьего полета озирая леса, за которыми стеной чернел берег Озера.

Однако, каждый раз поднимая лицо к холодному небу, тоэх понимал, сколь ошибочны его оценки – впереди лежали все новые и новые скалы, проходы между ними и каменные балконы, а проделанный путь оставался до смешного мизерным.

Вскоре тропа стала совсем крутой, критично сузилась и оборвалась. Старинные ступени вели дальше, и было непросто сказать, ветром созданы они, или же рукой разумного существа. Не сказав ни слова, проводник спешился, и Киоши последовал за ним.

– Оставим животных, – Танара прочнее закрепил оружие и сумку на спине, проверяя узлы. – Уверен, они найдут дорогу к хозяевам…

Киоши лишь многозначительно покачал головой. Он очень надеялся, что после разговора с мудрецом сможет спокойно и обстоятельно объяснить все следопыту, открыв глаза на истинное поведение Бориса Конты… Очень надеялся.

– Ты знаешь, как на этой громаде мы сможем найти жилище Мокено? Сдается мне, тут можно плутать столетиями…

– Для этого я и пошел с тобой. Хотя, как говорит поговорка, абсолютно все дороги Буредды ведут к вершине. Надеюсь, не промахнемся…

И мидзури уверенно зашагал вверх.

Идти пешком оказалось гораздо труднее и еще более скучно. Одинаковые, иссеченные ветром ступени монотонно мелькали под ногами, то выныривая на поверхность склона и заставляя вжиматься в камни, то убегая в толщу горы. Когда лестница выходила наружу, из-под ног в бездонную пропасть неслись водопады мелких камешков.

А ураган, между тем, усиливался, резкими порывами прижимая путников к стене, бросаясь клубами мелкой водяной пыли и играя лохмотьями одежды.

Площадка открылась столь внезапно, что когда Танара отступил в сторону и тоэх поставил подошву разорванной кроссовки на идеально ровную поверхность, то с трудом сохранил равновесие.

Они стояли на площадке, способной разместить футбольный стадион. Огромный каменный балкон опасно нависал над тысячами шагов пустоты, создавая ощущение беззащитности и незамедлительного обрушения. Маленький, не выше пояса, бордюр оградкой бежал по округлому краю площадки. Своей левой стороной балкон прижимался к монолиту горы, где идеально-овальный проход уводил внутрь.

– Возможно, мы на месте… – Танара медленно отошел к краю, задумчиво разглядывая раскинувшиеся внизу земли и потирая натруженные бедра. – Все, Киоши, считай, что теперь мы точно добрались.

Они все же добрались… Нет больше засад, нет вооруженных наемников, преграждающих путь, нет никого, кто мог бы помешать…

Киоши подошел к мидзури и низко поклонился, стараясь не морщиться от боли в пульсирующей от раны ноге.

– Танара… Я действительно благодарен за то, что ты сопроводил меня. Я твой должник теперь, прими мою признательность…

– Ты ничего не должен, – Танара тоже поклонился, и тоэху показалось, что узоры на его лице потускнели до прозрачности. – Я лишь выполнял долг… Но искренне принимаю благодарность.

Крохотные фигурки демонов терялись на фоне гигантских завихрений туч в вышине.

– Знаешь, думаю, что при всей моей силе без твоей помощи я бы пропал. Но столь же хорошо понимаю, что если бы не я – у тебя было бы гораздо меньше неприятностей, – тоэх положил руку на плечо Танары. – Прости.

– Ты говоришь лишнее… – беспокойство не покидало глаз следопыта.

– Что собираешься делать с ловчими?..

Но проводник не ответил, и они надолго замолчали.

– Что собираешься делать дальше? – Киоши перефразировал вопрос, глядя в сторону Небесного Озера, где буря вот-вот готова была взорваться в чудовищном водовороте.

Воздух стал душен и плотен, ветер теперь то налетал, то исчезал вовсе.

– Это будет зависеть от того, что ты найдешь у Мокено… Возможно, я всего лишь бродяга, но далеко не дурак. Будем считать, я захотел понять, что происходит…

Киоши улыбнулся, и они крепко пожали руки.

– Спасибо, Танара…

Тот поскреб висок и поправил длинную прядь, выбившуюся из собранного пучка волос. Повел плечами, смущенно улыбаясь.

– Это мне нужно благодарить тебя… Я отплатил долг и более не завишу от Виктора Конты, а это хорошо. Теперь я, вроде как, полностью свободен…

Он внимательно посмотрел на пещеру, словно раздумывая, не войти ли в нее самому.

– Найди свои ответы, Киоши. Как бы я ни старался скрывать, мне небезразлично, что ты говорил о войне… Честно, ужасно не хочу совать голову во все это… Понимаю, что совершаю большую ошибку, но… Пусть ты ошибаешься!

– Я тоже на это надеюсь… Но если…

– Да, если… тогда мы, возможно, уже вляпались. – проводник натянуто рассмеялся. – Что ж… одной жизнью больше, одной жизнью меньше… Ведь теперь мы точно знаем, что Вайраш сумел-таки вернуться…

Киоши кивнул и, не оборачиваясь, пошел к овальному входу.