Текст книги "Пути Держателей. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

Эпизод V. Нить дороги. Часть третья

Танара, выкладываясь из последних сил, продолжал спуск.

Едва достигнув верхушек деревьев, он выпустил канат и спрыгнул на могучие ветви. Словно по ступеням, прыжками бросился вниз. Уже понимая, что опоздал и ничем не в силах помочь, он все равно спешил.

Проламываясь сквозь ветки, мягко приземлился рядом с воронкой.

Замер, разглядывая неподвижное тело. Взглянул на окровавленную птицу.

Потирая виски, осторожно подошел к борозде, не замечая, как кровь отливает от лица.

Он точно не знал, сколько времени простоял над могилой юноши, которого так и не смог довести до конечной точки путешествия. В какой-то момент, все же вырвавшись из оцепенения, мидзури тяжело опустился на колени и расстегнул сумку.

Бережно выложил на вскопанную ударом землю несколько амулетов, мешки с травами, две жестяные баночки. Руки дрожали от усталости, ноги подкашивались, но он не замечал. Холодными ладонями сгребая в кучу сухие иголки и обломки ветвей, бывший проводник запалил крохотный костерок.

Из горла его потекла тихая, рваная мелодия напева.

Не сводя остекленевшего взгляда с погибшего тоэха, он принялся подбрасывать в огонь щепотки трав, раскачивая амулеты над погребальным дымком. Раз за разом Танара заставлял себя вспоминать оказавшееся столь коротким путешествие, шепча прощальные молитвы и короткие трехстишия, отягощающие собственную вину.

Разноцветный дым поднимался к кронам, струйками тумана заползал в воронку, лаская бледную кожу Киоши; словно живой и мстительный, он старательно огибал тушу птицы-волка.

Вскрыв жестянки, проводник неторопливо протер клинок кинжала замшевым платком, а затем нанес на сине-золотой узор несколько капель густой бурой мази, похожей на запекающуюся кровь.

Не выпуская из левой руки связку амулетов, раскачивающихся над костерком, он поднял правую – с кинжалом, – к лицу. Плашмя приложил к щеке, оставляя на лице грязные разводы, дотронулся оружием другой щеки. Вновь протер клинок, убирая в ножны.

Пальцем растер мазь от нижнего века до подбородка, мазнул остатками по лбу. И тут же зашипел, стискивая зубы, но упорно продолжая твердить трехстишия позора и вины. От лица мидзури начал подниматься дым. В местах, где ее коснулась бурая гуща, кожа трескалась и закипала.

Изнемогая от боли, Танара вспоминал путешествие, встречу у Портала… и слово, данное Виктору Конте. Слезы катились по лицу проводника, но от этого становилось лишь больнее, особенно на месте свежей раны, оставленной когтями Киоши.

Раскаленная боль отступала медленно, время от времени возвращаясь волнами. Танара приоткрыл глаза, затянутые пленкой обиды и слез, прислушался к звукам ожившего леса. Ему не нужно было смотреться в зеркало, чтобы узнать, что теперь его щеки, подбородок и лоб украшала сеть темно-синей татуировки, витиеватой, изящной, кружевной. Татуировки, говорящей каждому встречному мидзури о том, что ее обладатель не сдержал данного слова.

Деревья двоились перед глазами проводника. Окружающее сливалось в одно зеленое марево. Над краем воронки, пронзая дым костра, поднималась расплывающаяся фигура.

Не удержав вскрика, Танара отпрыгнул и выхватил меч. Тыльной стороной ладони протер глаза.

Молодой тоэх выбирался из ямы.

Проводник почувствовал, как мир уходит из-под ног, а вершины деревьев и встающая над ними стена замшелой птичьей скалы покачнулись. Сделав шаг назад, он устоял, но губы лишь плотнее сжались в едва различимую полоску.

– Ты… – выдохнул, ощущая, как еще острее горит на лице свежий узор. – Ты жив!

Киоши поднялся с четверенек, потряс головой. Пыль и древесные иголки посыпались со спутанных волос.

– Ну… почти, – пробормотал юноша разбитыми в кровь губами.

Танара тут же подскочил к нему, вкладывая меч в ножны, придержал за плечо. В душе его сейчас сражались самые противоречивые чувства. Тоэха ощутимо качало, одной ногой он угодил в собственный поминальный костерок, мгновенно потушив.

– Ты… Я… Я думал, ты убит… Ни одно живое существо этого мира не выживет после такого падения…

Мидзури помог Киоши сесть и прислониться к стволу крупного дерева. Воздух благоухал лесной прохладой и ароматами сжигаемых проводником трав. Юноша глубоко вдохнул, сморщился.

– Со мной все нормально, – он помотал гривой и принялся осторожно ощупывать бока.

Танара, открыв рот и окончательно потерявшись в словах, разглядывал его укрепленные формы.

Тоэх еще раз встряхнулся, пыль, иголки и ветки полетели во все стороны. Язык его заплетался.

– Не так-то просто угрохать тоэха… Знаешь, гораздо больший вред смог бы причинить другой тоэх… Когтями или заклятым клинком… А какое-то падение… ха… и почему я никак не закончу трансформацию?.. кости, как железо… ох, побаливает… Танара, а что у тебя с лицом?..

Киоши рискнул встать, попробовал опереться о дерево, но промазал. Неловко развернувшись, тяжелым кулем упал на бок, сонно взмахнув одной рукой, а другой крепко ухватившись за кулон.

***

Шорох отодвигаемой ширмы, сделанной из нежной рисовой бумаги.

Настороженный взгляд, а рука сама тянется к оружию.

Тень в проеме. Это посыльный.

Сквозняк врывается в комнату.

– Хосадаку Кого желает немедленно видеть тебя.

– Я должен…

– Я сказал, немедленно, – за ширмами угадываются новые силуэты.

Если что-то пойдет не так, его все равно доставят к Кого. Даже силой.

Темное Солнце виднеется в проеме узкого окна.

Тяжелая капля пота, холодная и обжигающая, ползет по шее.

– Уже иду.

Шелест одежд кругом. Его конвоируют.

Трое, нет – четверо.

Коридоры и залы, дым благовоний и жертвенных костров, вдали бьет гонг. Недвижимые и молчаливые статуи, грозно охраняющие окованные медью двери. Хрупкие мраморные мостки, шепот мертвой воды под ногами, силуэты бесхребетных тварей в толще льда, блики светильников и причудливая игра теней. Тени. Следящие и безмолвные. Живые.

Огромная дверь, два демона-великана по бокам. Снова звучит гонг и створки медленно расползаются вовнутрь. Красно-золотая ковровая дорожка ведет к возвышению. Надо идти.

Там наверху темно, лишь едва заметны колебания серого тумана и размытые контуры конечностей Кого, которыми тот собирает спеющие фрукты со свисающих с потолка лоз.

Глухо сомкнулись двери.

Холодно.

Проклятие… Опять он здесь. За возвышением, вне тумана, над полом висит стройная фигура, закутанная в бесцветный плащ. Длинные пряди седых волос полностью скрывают лицо. Стервятник.

На колени. С едва слышным стоном. На колени, перед могуществом хосадаку. И мешкать нельзя – иначе это заставит сделать Стервятник. Он умеет, и нет желания проверять еще раз. Советник Кого есть само воплощение беспричинного зла.

На колени, неловко опираясь на обрубок левой руки.

На колени, превозмогая боль.

Он тяжело опустился, немигающими глазами уставившись в покрытый мозаикой пол.

– Мы все еще испытываем сожаление по поводу ошибочной спешки, хотя рвение твое достойно слабой похвалы, – голос Кого волнами прокатывался по залу, ударяя в стоящего на коленях.

Голову ниже, чтобы не видеть ни хосадаку, ни Стервятника.

Собственный голос, как шелест песка:

– У меня не было выхода. Я обманул Черного тоэха, но должен был спешить. Он мог перехватить добычу…

– Знаем. Мы знаем… Мы уже слышали все это и понимаем, что ты поступил правильно. Но само наше разочарование проистекает из факта отсутствия успеха. С этим ничего нельзя поделать. Но мы нашли способ исправить ситуацию. Нашли способ вернуть тебе наше расположение.

Тишина.

Хосадаку негромко чавкает, стекающий с конечностей сок каплями стучит по ковру и тронному ложу.

– Юноша направляется к Буредде, и ты остановишь его на подходах к горе. Просто. Никаких интриг и обманов. Возьми своих лучших воинов и принеси нам его голову.

Тишина.

Не дышать.

За спиной со скрежетом открываются двери.

– Отправляйся немедленно. Пропуском тебе станет слово Стервятника.

Как моментально взмокла спина… Встать, медленно и почтительно. Так же медленно начать пятиться, согнувшись вдвое.

Нашли способ? Как же! Если бы не он, Кого бы никогда не узнал, что тоэх все-таки остался жив, волшебным образом вырвавшись из рук Стервятника, а теперь идет к Буредде. Хотя, конечно, он и поторопился, но практически весь план…

Ах!

Сколько сил стоило сейчас не рухнуть ниц.

Серой невидимой плетью захлестнуло мозг и сжало, сдавило, отнимая жизнь. И голос внутри. Спокойный холодный серый голос Стервятника, зазвучавший в голове.

– Ты дурак, и не тебе судить поступки хосадаку. Ты, видимо, не понимаешь, что остался цел, пусть и не буквально (ледяной смешок), лишь потому, что оперативно донес, что тоэх жив и выступил в путь. А теперь выполняй приказ!

Огромная сила буквально вышвыривает его из зала.

Эпизод V. Нить дороги. Часть четвертая

Киоши приходил в себя очень медленно. Уже пребывая в сознании, еще долго не мог открыть глаз.

Когда, в итоге, ему это удалось, в поле зрения попал яркий костер, над которым истекала кипящим жиром туша, тент и два лежака из веток. Один из лежаков занимал он сам. На соседнем дремал проводник с мечом на коленях. Тоэх облизал пересохшие губы и жадно втянул аромат жареного мяса, густо висящий над лагерем.

– Танара?

Тот открыл левый глаз, не пошелохнувшись. Странные татуировки, покрывающие его лицо, потускнели и еще глубже въелись в кожу.

– Ты очнулся, – подтвердил он и поднялся, откладывая меч. В глазах проводника плескалась опустошенность. – Ты потерял сознание, помнишь?

Киоши кивнул, или ему так только показалось. Спину неимоверно ломило.

– Сколько я в забытьи?

– Долго. Весьма долго, – Танара придирчиво осмотрел мясо, пробуя его на мягкость аккуратно заточенной палкой. – Ужин готов.

Юноша заставил себя дотянуться до фляги…

Он отдыхал еще немало времени, прежде чем окончательно придти в себя и встать на ноги – за это время они успели поесть семь раз, умяв половину туши птицы-волка, приготовленной мидзури.

Вскоре, пытаясь восстановить форму и заново привыкая к обновленному телу, Киоши принялся упражняться, прыгая по ветвям или поднимая камни. Танара оставался немногословен, деловито заготавливал мясо впрок, исподлобья наблюдал за тоэхом, и никак не объяснял появление узоров на щеках.

Как только юноша заявил, что готов продолжать путь, проводник молча свернул лагерь, особое внимание уделив заметанию следов, и они двинулись в лес, оставляя гигантскую стену за спиной.

Голубая ниточка заклинания, перечеркивающая громаду, медленно таяла в воздухе.

Как понял тоэх, теперь они направлялись прямо к реке. Неохватные стволы вековечных деревьев возвышались над их головами, поверх крон разносился многотысячный птичий гвалт.

– Огонь и вода, – Танара неожиданно поставил ногу на поваленный ствол, опуская на траву мешок, – я слышал, что именно так сравнивают наши расы. Вечное противоборство, схватка противоположностей. Ты согласен?

Киоши остановился, с интересом присаживаясь рядом на бревно. Он уже начал подозревать, что за время его пребывания в мире грез и снов с проводником что-то произошло. Что-то шокирующее.

Банда желтых насекомых с энтузиазмом потрошила ягодный куст неподалеку.

– Когда ты упал, – Танара потер щеку, но на этот раз не шрам. Казалось, он пытается оттереть с лица татуировку, – я был уверен, что ты погиб. Настолько, что даже не проверил, теплится ли в тебе жизнь… Я просто знал, что ее там нет. Как знаешь, что брошенный дом пуст и в нем никто не живет.

Киоши не торопился отвечать, сорванной веткой сбив на землю крупную бабочку.

– Это действительно животная мощь, примитивная энергия. Это так непохоже на нас. И я только сейчас понимаю всю разницу…

– Ты совершенно прав, – юноша подсел к нему, носком драной кроссовки отбросив в сторону пару камней. Почва под ногами была влажной, но теплой. – Но я не вижу причин для глубоких раздумий. Так было всегда, и так будет всегда. Разве нет?

Вопрос повис в воздухе.

– Красный, – взгляд Танары был направлен вглубь леса, задумчивый и отстраненный, – цвет крови и огня, цвет зарева пожаров, багрового марева заката. Как странно, что у нас обоих, тоэхов и мидзури, есть столь сильная предрасположенность к определенному цвету… Не находишь? Даже миры раскрашены, словно у каждого – свой. Интересно, захвати тоэхи мой мир, изменился бы цвет светил?

Теперь Киоши поглядывал на проводника с легкой тревогой. Возможно, необходимо все-таки узнать, что стряслось с Танарой, когда тот спустился со скалы…

– А Нити? Вот смотри, они существовали вечно, но наши родичи все же выбрали себе цвета. Или их природные Нити были даны расам за сущности?.. Скажи мне… там, наверху, в сожженной деревне, ты и правда стал бы драться? Просто так?

– Это… допустим, все бы зависело… – юноша не знал, как ответить, косо поглядывая на причудливые и отчасти пугающие татуировки. – Послушай, Танара, ты опять начинаешь рассуждать о вещах, слишком сложных для моего понимания. Думаю, подобные споры проще вести с мудрецами, – он поднял глаза к далекой вершине Буредды, виднеющейся из-за крон и утопающей в небе. – Кстати, к подобным размышлениям, как я успел понять, склонны и люди. Эти вообще все свободное время готовы строить хрустальные теории, основанные на фантазиях и предположениях.

– У тебя голос изменился.

– Что? А… Танара…

Киоши покачал головой, наконец-то догадавшись. Увидев, как меняется его спутник, проводник нанес на лицо защитные заклинания…

– Да, ты прав, голосовые связки теперь стали чуть иными. Это из-за трансформации, как ты уже понял… Но почему это так тревожит тебя? Я остаюсь тем же, кем был день назад. Давай, приятель, нам нужно двигаться.

– Ты еще изменишься? – мидзури не изменил позы.

– Немного, – Киоши начал медленно терять терпение, так и не сумев понять состояние собеседника, – но пока не хочу тратить силы. Если тебе любопытно, моя истинная форма – прямоходящий волк. Еще есть человеческая сущность, ее ты уже видел. Я не дубликатор. Запасной формы, в отличие от большинства моих сородичей, у нашего клана нет. Доволен? Вставай.

Наконец Танара медленно поднялся на ноги и потер глаза, словно сбрасывая сон.

– Ты должен привыкнуть, что наш склад ума гораздо ближе к людям, потому не обессудь.

– Да перестань… Как говорил мой наставник, нельзя познать глубину цвета до конца. Потому что у него всегда есть и обратная сторона – розовое мерцание восхода или сокрушительные волны свинцово-синей воды…

Проводник посмотрел на него внимательно и молча…

Вскоре в воздухе отчетливо запахло водой, и Дремлющий Поток открылся их взорам.

Широкая и спокойная река, всецело оправдывая название, величественно катила свои теплые зеленоватые воды в сторону шпиля Буредды, едва заметно извиваясь и посверкивая чешуей резвящейся рыбы. Запах тины и стоячей воды наполнял воздух вокруг овальных заводей, кишащих тонкими перламутровыми змеями.

Деревья, обрамлявшие реку, здесь стали пониже, уступая место всевозможным кустарникам, усыпанным мелкой листвой, колючками и крошечными синеватыми ягодами.

Заметив чужаков, справа по берегу в воду тяжело сползло массивное животное, удаляясь прочь, а его широкая голова еще долго возвышалась над расходившимися кругами.

– Мы почти у цели, – Танара осматривался.

– Только не говори, что теперь нам необходимо сплести плот или подвесной мост… – в голосе тоэха послышалось беспокойство. Воды он опасался гораздо сильнее, чем высоты.

– Мост? – проводник впервые после спуска со скалы улыбнулся, широко и добродушно. – А что, это ведь идея.

Киоши зарычал и обернулся до того однозначно, что Танара в два прыжка взлетел на стоящее неподалеку дерево. Гибкий ствол плавно закачался, изгибаясь под весом мидзури. Тоэх оскалился, и не пытаясь скрыть, что действительно рад исчезновению напряжения, сковывавшего проводника. Рад настолько, что ощутил в груди приятное тепло. Он встал под деревом, будто бы исподлобья рассматривая шутника.

– Ладно, не бери в голову, – тот ловко спустился, примирительно поднимая раскрытые ладони. – Я правда пошутил. Несмотря на заброшенность этих мест, неподалеку находится солидное рыбацкое поселение. По сути, его населяют не совсем рыбаки… скорее, авантюристы, уловившие, что князьям и их солдатам в этих землях делать нечего, а Дремлющий Поток богат иным. Я уже бывал там, и считаю, что мы вполне сможем раздобыть лодку или подсесть на чей-то корабль.

Глядя на размеренный бег воды, Киоши задумчиво почесал длинное заостренное ухо. Мерный плеск усыплял, притуплял остроту мыслей.

– Как далеко до поселка?

Топкими открытыми участками мидзури повел их вниз по течению. И не успели путешественники встать на очередной привал, как уже выбрались к просторной прибрежной равнине, почти полностью окруженной невысоким деревянным плетнем.

Груда домишек различной формы и размеров составляла примитивное рыбацкое поселение с небольшой пристанью, на волнах которой сейчас качались пара барж и десяток лодок.

Уверенным шагом странники миновали несколько плетеных из тростника и ветвей хижин, пирамиду высоких бочек на заднем дворе двухэтажного дома, разбитую телегу у дороги, ведущей в лес. Ни вьющийся над деревней дым, ни свежий ветер с воды не могли разогнать вонь рыбы, царившую в воздухе. Киоши поморщился и запоздало понизил чувствительность к запахам.

Стайка детей – мелких, по колено юноше, демонят с визгом погнала по застеленной ветвями улице ленивого двухголового пса. Животное вяло огрызалось, игриво скаля зубы, и меланхолично пыталось избавиться от грозди привешенных к хвостам ракушек. В остальном деревня выглядела пустой…

Танара остановился перед одним из самых больших домов деревни. Казалось, он точно знает, что делать.

– Говоришь, уже бывал здесь?

Тот в ответ кратко кивнул, высматривая кого-то в окне.

На невысокую веранду вышел, застыв без движения, один из низших демонов, даже не имевших собственной формы. Его полупрозрачная кожа местами была покрыта чешуей, рыбьи глаза бездумно уткнулись вдаль.

– Эй, ублюдок, – мутный взгляд медленно переместился на Танару, так и не обретя осмысленности. – Быстро отвечай, где сейчас капитан Д’осс?

Низший что-то пролепетал в ответ на незнакомом Киоши языке и несколько раз махнул рукой в сторону пристани. Его глаза сомкнулись, и он вновь замер, словно уснул.

– Он в отплытии? – поинтересовался Киоши.

– Нет, только что вернулся, – Танара потащил его по улице. – Рыбаки делят добычу.

Спускаясь к реке, где жилых домов стало меньше, а складов и навесов больше, улица привела путников к берегу Потока, заваленному рыбацкой снастью. Развешанные для сушки и починки многочисленные сети колыхались на ветру, летевшем с воды – их бесконечные стены напоминали руины разрушенного лабиринта. Несколько демонов сидело на темных, уже не используемых столбах развалившегося старого пирса, болтая и чистя рыбу.

Добычей, о которой рассказал слуга, оказалось здоровенное водоплавающее, распластанное по бревенчатому настилу берега. Вокруг его жирной туши толпились несколько добытчиков самых разных форм и размеров. Почти все население речного поселка заинтересовано наблюдало за их суетой, выстроившись полукругом на некотором расстоянии. Отловленное животное напомнило Киоши земную мурену, только очень большую, не меньше шести шагов длины, с крохотными лапками по всему телу.

Танара совершенно бесцеремонно растолкал рыбаков, выходя на середину. В толпе раздались возмущенные возгласы, а речники оборвали спор.

– Танара, джеш! – худой высокий мидзури тут же бросился к нему, простирая в разные стороны все четыре руки. – Не виделись тысячу времен! Какими судьбами?

Через мгновение проводник уже барахтался в его объятиях. Остальные рыбаки продолжали молчать, хмуро разглядывая неожиданного знакомца.

– Капитан Д’осс! Славный капитан, гроза рыбьих косяков! Я тоже рад вас всех видеть… Д’осс, прошу тебя, осторожней, не изломай…

К ним подошел еще один рыбак, коренастый, покрытый сплошным ковром коротких шипов по всему телу, с аккуратно сложенными за спиной крыльями.

– Шшолто! Летучий рыбак! Ты все еще работаешь на этого обдиралу?

Теперь проводник обнимался с крылатым. До Киоши долетали обрывки фраз, в которых рыбаки расспрашивали Танару о его жизни, ежеминутно хлопая того по плечам. Тоэх топтался на месте, чувствуя себя неловко под десятками взглядов, изучающих его с нахальным интересом.

Наконец Танара обернулся и помахал ему рукой. Юноша осторожно пробрался сквозь толпу, стараясь лишний раз никого не задеть. Его откровенно обсуждали, без труда признав чужака.

Он подошел, осторожно поклонился рыбакам. Команда Д’осса была разодета в редкое тряпье, в основном сшитое из рыбьих шкур, насквозь мокрое и воняющее всем, что только можно добыть из вод Дремлющего Потока. Однако, стоило отметить, что деревенская толпа была одета еще беднее, а многие и вовсе чурались одежд, не прикрывая даже половые органы.

– Это мой друг, Гисху, мы путешествуем вместе. Он издалека, из-под Облачных Островов, так что пусть вас не смущает его акцент. Гисху, познакомься: это капитан Д’осс, его старпом Шшолто, он же лучший речной гарпунер по эту сторону Небесного Озера. Хвала Держателям, что мы застали их в это время! Теперь у нас не будет проблем с поиском корабля.

Речники уважительно, хоть и несколько небрежно, ответили на приветственные поклоны Киоши.

– Куда направляешься, джеш? – Д’осс нижними руками оправил старую, всю в заплатах кожаную куртку без рукавов. Он старался не смотреть на покрытое татуировками лицо проводника.

– Мы идем в Ансах, но решили срезать дорогу.

– Надеюсь, срезали путь не так, как это впервые сделал этот умалишенный?

Вопрос был адресован тоэху, но тот лишь вежливо улыбнулся и промолчал. Неловкость не отпускала, и теперь он вновь почувствовал себя одиноким и чужим. Д’осс улыбнулся, потирая ладони нижней пары рук.

– Перестань, капитан, а то мой друг начнет думать обо мне плохо, – проводник улыбнулся в ответ и хлопнул Киоши по плечу. – Хочу просить тебя, Д’осс, переправить нас на тот берег. Еще лучше, если твоя развалюха подвезет нас как можно дальше в сторону Ансаха. Это возможно?

Левая верхняя рука рыбацкого капитана почесала подбородок. Улыбка не сходила с его лица, но юношу тот оставил в покое.

– Танара, – вмешался коренастый Шшолто, наклонив голову и шевельнув сложенными крыльями, – а ты не забыл, что все еще должен мне пятнадцать кристаллов?

– Я отлично помню об этом, джеш. И буду помнить. Пока не отдам. То есть, еще очень долго, – они рассмеялись почти одновременно.

– Хорошо, – капитан махнул сразу всеми руками, – я переправлю вас. Возможно, даже подброшу к Ансаху. Но не сейчас, – он обернулся к выловленной «мурене». – Сначала нам нужно решить вопрос.

Д’осс приобнял Танару и Киоши верхними руками за плечи, подталкивая к добыче.

– Взгляните, бродяги, может у вас найдется мнение? Мы совершенно ненароком вырубили этого уродца значительно ниже по течению, а теперь гадаем, животное ли это, или же один из нас?..

Киоши обомлел. В его мире у животных и демонов совершенно различные ауры, различать которые тоэхов учили с детства. Он вновь с горечью подумал, что Мидзури может быть как родиной утонченных колдунов, так и пристанищем самого отъявленного варварства…

– Наши старики уверены, что помнят таких зверей в Дремлющем Потоке, но не встречали уже очень давно.

– Не поздновато ли гадать после убийства?

Юноша обмер, запоздало понимая, что дерзкие слова срываются с его собственных губ, едва разведенных в оскале:

– Отныне мясо останется мясом, так к чему ломать голову? Если вы по ошибке убили животное, значит, подобные ему вновь вернулись в воды Потока. Если же это мидзури, в Большом Круге его сущности-гекару будет, о чем пожаловаться остальным… остальным гекару…

Киоши заставил себя замолчать, только до крови прикусив язык, и склонил голову под перекрестными взглядами собеседников. Пламенеющие глаза проводника прожигали его не хуже боевого заклинания.

– Твой спутник – не мидзури, – Шшолто сделал шаг к Киоши и задрал голову.

Это был не вопрос.

– Я упоминал, что он издалека, – Танара говорил непринужденно, но с долей надрыва. Положил руку на нижнее плечо капитана, оттесняя того в сторону. Заставив наклониться, прошептал: – Не хотел… но придется открыться… он полукровка, к тому же много времени провел на Земле.

– Редкий случай, – отрезал капитан, аккуратно снимая руку со своего плеча. – Ну, тогда объясни товарищу, что речь идет о возможной кровной мести.

Киоши предпочел смолчать, отлично понимая, что и так хватанул лишнего. Однако рыбаки мигом утратили интерес к его личности, теперь что-то обсуждая с Танарой. Демоны продолжили громкий спор, жестикулируя и качая головами, но теперь в него втянули и проводника.

Юноша как можно более незаметно отошел в сторону, принявшись рассматривать пузатую баржу с пробитым дном, выволоченную на дощатый берег. В глубине корабля играли дети.

Внезапно Шшолто потянул Танару в сторону, цепко ухватив за куртку костистой рукой. Это не укрылось от бокового взгляда Киоши, и тот невольно прислушался к обрывкам разговора.

– Если ты идешь из-за Небесного Озера, то должен слышать, что в наши края вернулся Вайраш, – старший помощник понизил голос, не подозревая о зверином слухе тоэха. – Говорят, даже гвардейцы Кого ищут его… А еще болтают, будто он вернулся неспроста, а чтобы спросить с тебя дол…

– Это же просто чудесно, джеш! – Танара натянуто улыбнулся, не отрывая скошенных глаз от тоэха. Казалось, он гадает, как много слышит его спутник. – Я уже давно…

– Ты что, сбрендил?! Это не шутка, джеш! – Шшолто крепче стиснул его плечо. – Говорят, он рыщет по всем переправам, а в позапрошлое время Сумеречных Солнц даже нагрянул в деревню. Правда, также болтают, что его сопровождали всадники со знаками Кого, но тут сплетни противоречат друг другу…

– Успокойся, Шшолто. Я не хочу, чтобы… – проводник намеренно потянул собеседника подальше на пирс, и теперь речной ветер полностью сносил их слова.

Киоши задумчиво изучал реку, над широкой гладью которой носились массивные длиннохвостые стрекозы, охотившиеся на мелких птиц. Птицы, рискуя быть пойманными, суетливо таскали из воды мальков. По-прежнему воняло тухлой рыбой.

Дремлющий Поток действительно оказался широченным, как и предсказывал проводник – больше похожим на озеро, если бы не острое зрение тоэха, способного разглядеть в далекой дымке его противоположный берег.

Теперь юноша чувствовал себя еще более гадко, чем до прихода в деревню – не сумев удержать языка, он попал под пристальное внимание почти всей команды Д’осса. Усевшись на дно перевернутой лодки, он постарался расслабиться и сосредоточил внимание на волнах.

Прошло еще немало времени, пока рыбаки решили-таки, подальше от греха, все же похоронить убитую «мурену», причем с умеренными почестями. Удовлетворенные скорым и славным решением, они разбрелись по домам, немало удручив толпу зевак. Как было заметно, что-то столь необычное происходило в поселке крайне редко.

Распустив команду, Д’осс вернулся к путешественникам, с этого момента проявляя лишь искреннее гостеприимство и доброжелательность. Казалось, он либо тактично забыл о словах чужака, либо его попросил об этом проводник.

Втроем они отправились в деревню, где тупой демон с рыбьими глазами, которого Танара допрашивал на веранде, внезапно оказался домашним слугой капитана. Остановиться отдохнуть рыбак, конечно же, приглашал к себе – семья или дети не отягощали дом хозяина.

Д’осс до отвала накормил их ужином из десятка блюд, приготовленных исключительно из рыбы и других водных обитателей, после чего предоставил для отдыха просторную светлую комнату с гамаками под потолком. А после пары кружек вина из капитанских запасов Киоши и вправду стал склоняться к мысли, что тот корректно забыл о состоявшемся разговоре.

Хитрость и любопытство были не в почете у жителей деревни – ее населяли простые и работящие демоны, не способные даже честно сторговаться с лукавыми перекупщиками рыбы, забирающими богатые уловы почти за бесценок.

После трапезы умывшись из деревянного бака, Танара тут же стянул сапоги и куртку и забрался в гамак. Киоши бака показалось мало. Потому он испросил разрешения, сбросил порядком истрепавшиеся кроссовки и ринулся на реку, на прохладной глубине смывая с себя грязь и усталость похода.

Своим поступком тоэх незамедлительно привлек внимание всей шумной толпы деревенских детей. Они гомонили на берегу, радостно тыча пальчонками в жилистого юношу, словно огромного пса плескавшегося в воде. А когда Киоши, осмелев, под водой прокрался к берегу и, ужасно-ужасно рыча, побросал в воду орущую мелюзгу, их восторгу и вовсе не стало предела. Разделив отдых с проводником, он почувствовал себя совсем другим существом – свежим и сытым.

После сна путники вновь предстали перед капитаном, занимавшим так же и пост деревенского старосты. Отдав слугам и женщинам необходимые распоряжения, Д’осс, не теряя времени даром, повел демонов обратно на пирс.

За время прогулки Танара негромко переговаривался с рыбаком, пересказывая подробности нападения на рудный обоз безвестного князя. Как и проводник, капитан склонялся к мнению, что на верхнем рубеже Небесного Озера и впрямь начиналась война. По словам самого Д’осса, банды разбойников и пиратов в последнее время осмелели и на нижних рубежах Озера. Сделались дерзкими, даже начали появляться в окрестностях Дремлющего Потока.

Речные пираты, с которыми трудолюбивые речники жили в относительном мире, спешно меняли предводителей. А те, в свою очередь, все чаще принялись нарушать статус-кво, уже давно существовавший между речными промысловиками и их покровителями.

По возвращению на пристань выяснилось, что команда будет сопровождать их в неполном составе. Шшолто собрал лишь несколько демонов, самых расторопных и активных, остальных распустив по домам.

Как еще чуть позже уяснил Киоши, капитану принадлежала одна из барж, красовавшихся у длинного пирса. Понимание пришло мгновенно – едва вступив на доски причала, Д’осс заметно изменился – теперь это был не радушный и внимательный домовладелец, но тщеславный хозяин уникального водоплавающего кормильца, дарующего пищу ему и всей команде.

Капитан незамедлительно провел путешественников на борт, с момента восхождения по трапу не умолкая, и с гордостью расхваливая достоинства своего судна. Шшолто принялся командовать, звучным голосом подгоняя и без того шустрых речников.

Баржа готовилась к отплытию.

– Я уже говорил тебе, Танара, что в днище моего «Авенара» проложены две Синие и одна Зеленая Нити? – капитан любовно поглаживал фальшборт, не забывая с интересом поглядывать на гостей.

– Да, джеш, и даже несколько раз, – преувеличено вздыхал проводник, поднимаясь на корабль вслед за рыбаком.