Текст книги "Пути Держателей. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Андрей Фролов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

Эпизод II. Куратор. Часть вторая

Киоши проснулся, когда солнце прошло почти весь дневной путь, собираясь вновь упасть за край земли. Еще яркие лучи пронзали пелену тумана, расстелившегося по коттеджному поселку за пределами ограды дома, так что были видны лишь темные профили зданий. Новый дождь передумал начинаться, и облака разбрелись, обнажая рваные куски холодного осеннего неба.

Наконец-то ощутив себя отдохнувшим, тоэх позволил себе еще немного понежиться под одеялом, жадно впитывая чувство комфорта.

Поднявшись, обнаружил на спинке стула новые джинсы, пару носков, красную рубаху и джинсовую куртку без рукавов. С удовольствием сбросив старую, рваную и заляпанную кровью одежду, Киоши полез в небольшую ванну. Погрузившись с головой, он не смог сдержать довольного урчания, вырывавшегося из глотки. Горячая вода принесла расслабление и даже сняла боль в плече.

Четверть часа пролежав в пене и приняв душ, Киоши побрился одноразовым станком, преподнесенным прислугой, и впервые за долгое время тщательно причесался. Насвистывая простенький мотивчик, натянул свежую одежду, раскидав по карманам немногочисленное имущество. Осмотрев себя, подмигнул крепкому молодому азиату, невесть откуда появившемуся в зеркале.

Почти тут же в дверь постучали, словно кто-то наблюдал в ожидании.

Явился уже знакомый Киоши слуга и сообщил, что мастер Конта приглашает к столу, если гость чувствует себя достаточно отдохнувшим. Последовав за вестником по знакомому пути, молодой тоэх оказался в одном из просторных залов первого этажа, посреди которого обнаружил длинный, сверкающий белоснежной скатертью стол, сервированный на две персоны.

В животе юноши невольно заурчало. Громко.

Эта комната оказалась просторней овальной гостиной, но была еще меньше заполнена мебелью – лишь старинный обеденный стол и два ряда высоких резных стульев. Лучики солнца мигали на начищенном паркете пола.

Виктор, на этот раз одетый в мягкие черные штаны и белую просторную рубаху, стоял у окна. Отодвинув в сторону тяжелую палевую штору, хозяин дома разглядывал улицу, поигрывая стаканом воды. При появлении Киоши обернулся и, коротко кивнув гостю, направился навстречу.

– Люблю эту погоду, – вместо приветствия произнес он, вновь поразив глубиной и бархатистостью голоса. – В такие дни приятно думать о будущем и вспоминать прошлое – человеческой осенью правят печаль и романтика. Рад видеть тебя отдохнувшим, ночью на тебе не было лица.

Киоши благодарно пожал протянутую руку, и они вместе вернулись к окну.

– Я хочу еще раз выразить вам свою признательность, Виктор, – несмотря на опасения, Куратор становился симпатичен тоэху, и он не усматривал в этом никакого чародейства.

Открытые и уверенные в себе персоны всегда располагают к себе. Особенно, когда берут на себя смелость приютить беглеца. Особенно, дитя чуждого народа.

– Не стоит, – Виктор протянул ему стакан, наполненный чистейшей минеральной водой. – Полагаю, время распорядиться подавать ужин?

– О, да, – не смог сдержаться Киоши, и быстро отхлебнул воды, скрывая смущение.

Здесь, в этой теплой зале, воспоминания о погоне и сражениях меркли, отходя на задний план.

Виктор улыбнулся одними уголками тонких губ, демонстрируя совершенное знание простой сущности тоэхов. Поставил воду на край стола, негромко хлопнув в ладоши.

– Прошу, – они неторопливо заняли стулья на разных торцах стола.

В следующую секунду трое слуг внесли блюда, от разнообразия которых у Киоши закружилась голова. Стараясь не спешить, он принялся за еду, краем глаза поглядывая за Контой, безупречно искушенном в этикете.

Виктор насытился гораздо раньше своего гостя, отведав от каждого блюда буквально по кусочку. Плеснув в высокий бокал белого вина, он наблюдал за Киоши, изредка поглядывая в окно. По паркету ползли теплые лучи, рассеченные тонкими линиями оконных переплетов. Тоэх продолжал вкушать богатую трапезу, не решаясь ни остановиться, ни первым начать разговор.

Трапеза подходила к концу, когда Виктор, наконец, заговорил, привлекая внимание гостя поднятым бокалом.

– За добрые вести и хороших гонцов! – Киоши поднял свой бокал, неохотно отодвигая тарелку.

Слуги неприметными тенями прибрали со стола, выставив десерты.

– За надежные стены и добрых хозяев! – тостом ответил тоэх, и они вновь отсалютовали друг другу.

Киоши поставил бокал, обратив внимание, что Виктор не спешит следовать его примеру.

– В последние годы, – доливая себе вина, негромко подытожил Куратор, словно продолжая прерванный рассказ, – я стал как никогда далек от интриг Дворов. Мне нравится в колонии, а жизнь моя заполнена уютными и необременительными заботами. Однако, прошу меня правильно понять, я не потерял былого интереса к событиям, происходящим за границами Земли.

В саду щебетали птицы, сквозь едва приоткрытое слугами окно ветер наполнял комнату приятной прохладой.

– Твой взгляд красноречивее любого вопроса, юный тоэх, – Виктор даже не взглянул на гостя, мелкими глоточками попивая вино. – Но поспешу развеять опасения, я не собираюсь выпытывать у тебя, что происходит вне Земли. Однако и ты должен понять меня: тоэх, прибегнувший к ритуалу и просящий защиты у меня, явление не частое. Наводит, знаешь ли, на весьма противоречивые и разнообразные мысли.

Киоши сохранял невозмутимое выражение лица, и лишь его восточные глаза с вертикальными зрачками стали еще уже. Чтобы скрыть даже тень смущения, он сделал глоток вина, внимательно вслушиваясь в интонации собеседника. Конечно, он понимал, куда тот клонит, но необходимо проявить уважение…

– И, тем не менее, – Виктор погладил выбритый подбородок, – я вынужден просить тебя, мой дорогой гость, поведать историю, приведшую тебя в стены этого дома. В башню Маяка. В особняк Куратора. Я вправе.

Он замолчал, разглядывая Киоши поверх бокала и покачивая прозрачный напиток.

– Как мы оба знаем, вчера ночью в моем городе произошло событие, пришедшееся мне не по нраву. Не стану скрывать, такого не бывало давно, так пусть не повторится столько же. Также мы оба в курсе, что прямой долг Кураторов – бережно охранять доверенные им после войны Бешенства города… Согласись, что взрывы человеческих улиц не людьми, происшествие неприятное.

Итак, мишура реверансов окончена.

Киоши отправил в рот дольку мандарина, медленно пережевывая. Сейчас ему предстоит решить, кем считать сидящего напротив. Союзником или врагом. Умолчать или соврать? Виктор спокоен, но от звериных глаз не укроются пульсирующая жилка на виске, легкая дрожь пальцев, стремительные оценивающие взгляды.

Нет закона, по которому демон обязан отчитываться за совершенные разрушения, пусть даже это и создает проблемы Кураторам. Осталось понять, что движет Контой – праздное любопытство отшельника, или нечто большее. Как отреагирует тот, если гость попросит сохранить тайну? Выставит прочь, лишив покровительства, или поймет?

Виктор, словно читая его мысли, поднял бокал, скрывая тень улыбки. Казалось, что он улыбается игре вечернего света на идеальной глади оконных стекол.

На улице стремительно темнело. Бесшумно появившиеся слуги зажгли люстры, прикрыли шторы и унесли со стола пустые блюда. Киоши медлил, Конта не торопил. Они пили вино, наблюдая, как на особняк опускается осенняя ночь.

Тоэх задумчиво поиграл чайной ложечкой, отодвинул остывший кофейник. В любом случае, если сохранить известную осторожность, много он не потеряет. Но приобретет расположение наместника.

Киоши налил себе еще вина. Нарочито медленно, чтобы показать, что до сих пор не решился. Виктор терпеливо ждал.

– Я почту за честь, и с удовольствием расскажу свою историю.

Бровь Виктора приподнялась, он отвернулся от окна.

– В таком случае, – Куратор плавно поднялся из-за стола, без стука отставляя стул, – я приглашаю к камину. Огонь украсит рассказ и позволит увеличить наслаждение.

Киоши покорно поднялся вслед. Хозяин Маяка направился к дверям.

Они миновали череду комнат, погруженных в мягкий полумрак, выходя в зал, одну из стен которого занимал огромный изогнутый камин, наполненный сухими полешками. Обстановка полностью соответствовала скромно-богатому убранству дворца: три огромных мягких кресла, резной столик на одной ножке, медвежья шкура поверх кроваво-красного ковра и картина над очагом составляли всю меблировку залы. Высокие, до пола, окна, зарешеченные вязью кованой листвы, выходили ровно на аллею с горгульями.

– Мне необходимо отдать ряд распоряжений, после чего я немедля вернусь. Располагайся, – Виктор жестом предложил гостю занимать любое удобное кресло и исчез за дверью.

Невольно погружаясь в мрачные мысли, Киоши подошел к окну. Отодвинул тяжелую бархатную портьеру, выглянул на аллею и лежащие за ней ворота усадьбы. Осень полностью вступила в свои права, безраздельно властвуя на Земле, гоняя по асфальту стаи желтых листьев и купая полумесяц в глубоких стылых лужах.

На соседней улице, почти укрывшись за кирпичным забором ближайшего коттеджа, притаился розовый БМВ с помятым передним крылом…

Киоши закусил губу.

Скрипнула дверь, и тоэх поспешно отпустил штору. Виктор бросил на него долгий, оценивающий взгляд.

– У нас новые гости? – Он осторожно поставил на столик пару пузатых бокалов, бутыль коньяка и плоскую деревянную коробку. Плавно, но решительно прошел к окну, игнорируя неловкость Киоши. – Позволишь взглянуть?..

Конта поднял край шторы, и тоэх взглянул через его плечо.

По поселку снова прогуливался дождик, прибивая листья, пыль и легкий мусор к земле. Автомобиль исчез. Пустой улицей пробежали, спасаясь от противной мороси, двое мальчишек. Виктор косо взглянул на юношу и отпустил тяжелую ткань.

– Присаживайся, – он взял со столика бутыль, придвинул к камину два кресла, и утонул в мягкости одного из них.

Киоши последовал приглашению.

Глухо хлопнула пробка – Виктор сноровисто расплескал ароматный коньяк по стеклу бокалов, отставил бутылку. Протянул собеседнику, открыл деревянную коробку, но молодой тоэх вежливой улыбкой отказался от предложенной сигары.

– Еще мгновение, – попросил Виктор.

Свободной рукой он ухватил ближайшую Синюю, вонзая ее в сердцевину сухих поленьев, аккуратно сложенных в глубине камина. Дерево затрещало, когда Куратор начал накалять Нить, зашипело и, треснув, занялось веселым пламенем, охватывая всю поленицу. По залу замелькали тени, горячее заклинание выплыло из пальцев, кружась по воздуху и увядая, словно цветок.

Виктор вытянул к огню ноги, поднес к подбородку бокал и демонстративно обернулся к гостю.

Киоши вздохнул, словно перед прыжком в глубину пруда, и, тщательно подбирая слова, начал рассказ, неумело поигрывая богатым напитком.

Эпизод II. Куратор. Часть третья

– Я живу на Земле уже несколько десятилетий, после того, как в возрасте перемещения прибыл сюда с отцом. Визиты на родину стали редкостью: отец брал меня в клан на обряд инициации, да еще один раз недолго бывал у вас. Последние несколько лет неприметно жил в Красноярске. Обзавелся приличной работой, познакомился со многими людьми и даже нашел друзей.

Вынужденный жить в колонии, я стал всецело увлечен познанием человеческой расы изнутри. Меня интересовало все: их энергетика, характеры Нитей, Пути Держателей. Не так давно я купил хороший частный дом на окраине города. Дом на склоне горы, с которой ночью видно весь город и окружающие его сопки. Даже подумывал ненадолго жениться на человеческой девушке. Именно тогда произошла цепь страшных событий, итогом которой стал мой визит сюда.

Не вдаваясь в специфику своей работы, могу лишь рассказать, что пару лет назад познакомился с хорошим человеком. Сначала мы обсуждали лишь деловые вопросы, затем стали встречаться и пить пиво, потом познакомили подруг, катались на рыбалку. Его звали Игорь Вадимов. Звали, да…

Незаметно для себя, проводя все больше времени среди людей, я постепенно стал ощущать его своим другом. Настоящим другом, если среди людей такое понятие все-таки существует. Мы вместе отдыхали, отмечали причудливые человеческие праздники, вместе дрались.

В итоге я едва ли не проникся уважением к этому смертному, так самозабвенно упивающемуся своей короткой жизнью. Возможно, я даже чуть завидовал ему – Игорь был женат, и в скором времени собирался завести ребенка. Мне нравились эти люди, и все шло лучше некуда, когда Держателям стало неугодно видеть меня счастливым.

За то, что произошло с Игорем, я виню именно себя.

Ведь именно я, в итоге, втянул его в эту историю и лично повинен в том, что случилось.

Не сойдись мы так близко, Вадимов и сейчас доживал бы свой краткий земной срок, наслаждаясь радостным смехом жены и малыша.

Киоши сделал большой глоток, неспешно смакуя мягкий букет. Бокал звякнул, когда тоэх опустил его на широкий подлокотник кресла.

– Неприятности начались внезапно – как они обычно и начинаются. Могу сказать одно, ночное телевидение и холодное пиво стремительно покинули мою жизнь. Буквально пару недель назад, в один из необычно теплых вечеров, Игорь позвонил мне. Необычный звонок, я это сразу почуял…

По голосу человека я сразу заподозрил неладное – Вадимов был откровенно напуган. Он сказал, что волнуется за меня, и посоветовал быть осторожней. Я просил встречи, но он уходил от ответа. Долго колебался, но все же рассказал, что в этот день ему набирали с неизвестного номера и, открыто угрожая семье, приказали передать мне послание. Передать послание… нашли не меня, его – по нему и ударили.

Послание заключалось в том, что некто желает встретиться со мной следующей ночью на выезде из Красноярска, в условленном месте. Игорь долго извинялся, что именно его семья послужила тем больным местом, на которое надавил незнакомец. Спрашивал, в какие неприятности я попал. Интересовался, может ли помочь. Спросил, не буду ли я обращаться в полицию.

Я, как мог, заверил его, что дело не в деньгах или разборках. Успокоил, как умел, сам пребывая в полнейшем неведении, терзая себя догадками и всевозможными предположениями. Жизнь моя была тиха и неприметна, с бандитами я дел не имел, в конфликты с человеческими властями также не вступал. Тогда я и подозревать не мог, насколько серьезен был этот звонок, списав все на случайность или недоразумение.

Догадавшись, что я все же собираюсь принять приглашение, Вадимов твердо собрался пойти вместе со мной. Признаюсь, мне стоило больших трудов отговорить его – если бы дело дошло до серьезной драки и человек осознал мое истинное обличье, привычной жизни пришел бы мгновенный конец.

Он и так пришел, но кто мог знать?

Убедив его в том, что буду вооружен, я обещал оставаться на связи. Думал, что смогу в одиночку положиться на свои силы тоэха…

Киоши машинально повел больным плечом, что не ускользнуло от Виктора. В камине приятно трещали дрова, пламя грело тела, а выпивка – души.

– Как бы то ни было, – продолжил юноша, – но к вечеру следующего дня я выехал в указанное мне место.

Помню еще, что, приехав, я вышел из машины и закурил. Курю я очень редко, но… Жаль, что чутье подвело меня, все списав на ложные тревоги. Итак, я ждал, и ждать пришлось недолго. То, что произошло далее, буквально ошарашило меня. Меня всегда, еще с детских лет, впечатляли Переходы, но этот был столь неуместен, что я буквально растерялся.

Вы, наверняка, должны знать, как это происходит…

Прямо на пустую дорогу из воздуха выпал красный шарик. Я бросил сигарету и подошел поближе. Шарик, чуть звеня, начал пульсировать, подпрыгнул и развернулся в стандартный Портал, багровый, как это пламя.

В это же мгновение с другой его стороны я услышал собственное имя, произнесенное мужчиной. Меня звали, приглашая в Портал. Я не стану скрывать, жизнь в колониях расслабила, на моем месте любой другой тоэх уже давно был бы готов к неприятностям. Но я все еще не понимал…

Вместо того, чтобы бежать или бросаться в бой, я спросил, что ему нужно, и что все это может означать. Мне не ответили, приказав немедленно войти в Портал для важного разговора. Также голос гарантировал безопасность. Не только мне, но и моим друзьям…

Вероятно, шагнуть внутрь меня заставило слабое представление о последствиях. Возможно, это оступилась усыпленная мирной жизнью интуиция.

Но я вошел.

К немалому удивлению, смешанному с восторгом, миновав мутное марево прохода, я оказался на Тоэхе. Я отлично запомнил эту картину – ворота привели меня на вершину живописной горы, на небесах наступал момент Четырнадцатого Перелива. Вокруг раскинулась пурпурная роща, по виду так напоминавшая земные. Закипая меж камней, вниз убегала тонкая речка.

Портал оставался открытым – это место было одним из относительно стабильных мест Перехода, поддерживаемое природными силами. Но и сейчас зверь не проснулся в душе, продолжая рассматривать происходящее, словно со стороны.

Своего незнакомца я обнаружил на другом берегу, вычислив по гудению напряженных Нитей. Однако тот находился в глубочайшей тени, и мне был заметен лишь огромный мешок его силуэта, мерцающие блюдца трех глаз и светящаяся грива до земли.

– Ты Киоши Мацусиро из клана Небесных Пловцов? – сказал силуэт.

– А ты, вероятно, тот, кто угрожает друзьям Киоши, не осмелившись найти меня лично?

Дыша воздухом родины, я чувствовал себя сильнее, быстрее, зорче. Осмотрев площадку, которая вполне могла стать местом нашей скорой схватки, я убедился, что мы здесь одни. Моя душа пела, взывая скорее сбросить обличье человека, вернувшись к истокам…

– Терпение, Киоши, – тень говорила со мной тихо и неторопливо, словно только что освобожденная ото сна. – Твои друзья – всего лишь правила игры, по которым ты живешь среди людей.

– А ты крепко ошибся, выбрав именно эту игру, – оскалился я, упиваясь собственным всесилием. – Из нее редко выходят уцелевшими…

– Может ли тоэх желать гибели своего Мира? – продолжал незнакомец, словно не слыша моих оскорблений. – Может ли он полагать, что именно в его руках находится возможность предотвратить катастрофу, приближающуюся к обители Тоэхов? Ощущаешь ли ты, юноша, ответственность, что несет каждый из нас за сохранение жизни и процветания собственного Дома?

Следующие несколько минут я оскорблял его уже открыто, вызывая на бой. Я предлагал ему отбросить загадки и мудрые речи, выйти вперед и сразиться, чтобы ответить за страх, причиненный моим друзьям. Размышлял, как сменю тело, убью ублюдка, потом вернусь в человеческий облик, отлежусь дома и вновь заживу прежней жизнью…

Я насмехался, словно неразумный драчливый мальчишка, дразнящий дикое животное. Я смеялся и угрожал. Казалось, меня не слышат…

– Надвигается война, – пророкотал он, заставив меня заткнуться. – Война, в которой вновь сойдутся тоэхи и мидзури. Война, подобная гремевшим в древние времена, когда вопрос власти не был решен до конца нашими мягкотелыми предками. Но сейчас все иначе. Многое иначе. Сегодня в огненном пекле Тоэха именно ты, Киоши Мацусиро, поможешь своим братьям одержать верх!

В комнате наступила тишина.

Киоши искоса взглянул на Виктора – тот сидел неподвижно, словно изящная мраморная статуя, поверх бокала глядя в пляшущий огонь, и только одна единственная морщинка пролегла через его высокий лоб.

Сейчас они оба представляли себе это – орды демонов, сливающиеся в яростной мясорубке, откуда нет выхода. Холод клинков и теплоту свежевыпущенной крови. Падение крепостных башен и крушение царств. Хаос, царивший над мирами еще так недавно.

– Что бы вы ни подумали, но я неожиданно поверил, – юноша отвернулся, глядя в темный проем окна. – Поверил в слова о войне, о новом столкновении рас. Вспомнил все, что рассказывал отец. И ужаснулся – нет в моем народе существ, способных шутить или издеваться на подобные темы. Однако подступивший страх не приоткрыл ни единой завесы понимания… Одинокая мысль, бившаяся в моей голове, говорила о том, что среди кланов опять пронеслась волна интриг. Войну, на которую мудрые предки наложили величайший запрет, кто-то собирается развязать вновь.

Я молчал. Но тень, казалось, и не ждала ответа.

– Отдай мне то, – громко продолжала она, едва покачиваясь, – чем одарил тебя отец, и будешь сказочно вознагражден. Ты получишь все, что пожелаешь, юный тоэх. Станешь приближен к величайшему трону Вселенной, когда-либо существовавшему в ней…

Он говорил еще долго, суля богатства и почет. Убедительно, осторожно, метко. Думаю, это его умение – убеждать, и я знаю мало существ, устоявших бы перед подобными обещаниями. Еще он говорил, что войны не миновать в любом случае. Настаивал на моей избранности. Связывал два этих факта, умело переплетая. Он соблазнял…

Я понимаю, что здесь и сейчас, перед этим домашним огнем, рассказываю вам очень непростые вещи. Казалось бы – щенок-тоэх и война, приближающаяся к двум Мирам. Но в моей истории нет лжи, и вам решать, насколько она значительна…

Виктор оставался неподвижен, ни одним движением не демонстрируя своего отношения к рассказу гостя. Тоэх вновь смочил губы коньяком, оставив попытки понять, о чем думает Конта. Возможно, он насмехался над интригами кланов Тоэха. Возможно, думал о предстоящем докладе своим повелителям.

– Я хочу услышать, что было дальше, – наконец произнес он.

– Конечно, я не поверил, – продолжил юноша, пожимая плечами. – За спиной Императора невозможно начать опасную игру, не оказавшись тут же нанизанным на стальной кол или четвертованным. Или скормленным кому-то. Или освежеванным заживо… Но хвалю себя за то, что следующее решение принял мгновенно, без раздумий или колебаний. И… даже слыша в голове убедительный голос неизвестного демона, я не жалею о принятом решении.

Пока тварь продолжала разливаться в соблазнительных уговорах, я, машинально нащупав под одеждой кулон…

Виктор сменил позу, пошевелившись впервые с начала рассказа.

– …начал собирать Нити.

– Неужели, – крикнул ему я, уже готовясь к удару, – неужели ты, мразь, думаешь, что я нарушу обет, данный отцу? Неужели считаешь, что запятнаю честь клана? Даже склоняясь перед величием Императора, я не отдал бы его в царственные руки. Выполнил бы ритуальное самоубийство, но по своей воле – не отдал. И только мне решать, как распорядиться собственностью рода. Если нужно, защищая его ценой своей жизни и души.

– Дурак, – прошептали мне в ответ. – Нам сказали, ты сговорчив. Нам сказали, что в кровопролитии не будет необходимости.

– Вас лихо обманули.

– Тогда я обыщу твой труп.

Три Красные Нити дугой взвились над речкой в тот же миг, с шипением падая на меня. Но я ждал, более не склонный к беседам. Прыгнул назад, швырнув в тень деревьев приготовленными Красными дисками, и ответом мне был вой.

Будто три железнодорожные рельсы, в землю перед моими ногами вонзились Нити врага. Швырнув еще одно заклинание, я без оглядки рванулся в Портал. Вместо того, чтобы ударить вновь, демон постарался Нитями перекрыть путь Перехода, но я успел.

Вернувшись домой, я обнаружил, что по меркам Земли отсутствовал больше суток. Зарядив телефон, я первым делом сразу позвонил Игорю, предполагая, что за это время он мог себе придумать. Немалых трудов стоило успокоить своего друга, также предупредив, что в ближайшие дни не появлюсь на работе.

Он был хорошим человеком… Другом, наверное. Да, действительно, другом.

Вадимов настойчиво рвался ко мне на помощь. Так уверенно, что мне пришлось надавить, пригрозив, что если Игорь вмешается, я навсегда покину Красноярск. Он вроде смирился… Тогда я затаился, обдумывая произошедшее и восстанавливая физическую форму. Предчувствие подсказывало, что событие на склоне горы под небом Тоэха стало лишь первым камешком лавины, надвигающееся с неизвестного направления.

К сожалению, я не имел никакой возможности ни обратиться к родичам, ни даже узнать, что происходит в Империи. Все попытки связаться с клановым храмом с помощью Нитей сорвались. Либо мне не хватило умения, либо наставник Хоэда до сих пор блокировал связь с Землей. Либо, что хуже, блокировали меня.

Как известно, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Я ждал. Через короткое время меня стали догонять.

А на третий день моего затворничества отзвонился Игорь.

Телефон зазвонил поздно вечером, когда на улице было темно уже не первый час.

– Бактияр, – Вадимов был на взводе, – немедленно уезжай из города! Немедленно. Думаю, тебе угрожает опасность. Кто-то хочет найти тебя, и для этого… – дальше я не разобрал из-за помех, на другом конце трубки раздалось шипение. – Бактияр, – я разобрал крик Игоря, – немедленно уезжай! Он…

Я не успел даже открыть рта, все произошло мгновенно. Затем на его конце провода раздался женский крик, было слышно, как вдребезги что-то разбилось, и связь пропала. Охваченный самыми дурными предчувствиями, я немедленно бросился к дому Вадимова. Как не хотелось мне в это верить, но я опоздал…

Подъезд уже догорал, на все пять этажей охваченный пламенем. Кругом суетились соседи, пожарные и полиция, воздух был полон сирен, свет фонарей искажал человеческие лица. Я бросился к подъезду, даже понимая, что все кончено, но меня оттащили прочь двое пожарных.

Люди продолжали кормить огонь водой, мимо прошли спасатели, обсуждающие утечку бытового газа. Помню, как врезал по боку своей машины, едва не пробив дверцу… Помню, как снова закурил.

Вадимов погиб из-за меня, даже в самый последний момент пытаясь предупредить. Не знаю, почему, но отныне я посчитал своим долгом отомстить. Долгом перед ним и его женой. Если у меня нет возможности разобраться в происходящем, решил я тогда, значит, нужно окунуться в самое пекло событий, оценив все собственными глазами.

Бросив последний взгляд на догорающие квартиры, я мысленно попрощался с Игорем Вадимовым – простым человеком, ставшим для меня чем-то большим. Затем я отправился домой. За несколько кварталов до своего коттеджа мне предстояло впервые столкнуться с Охотником.

Все произошло красиво, как в историях о схватках героев. Без нападений из-за угла или отравленных дротиков в спину. Притормозив на очередном светофоре, я задумчиво курил, полностью погруженный в невеселые мысли. Именно тогда тень в широкополой шляпе легла на капот моей машины. В этот раз я понял все сразу, даже обрадовавшись скорой развязке… Ведь тогда я еще не умел чуять страх, исходящий от Охотника. Страх, ставший моим неизменным спутником на ближайшие дни.

Я выбросил сигарету, пытаясь разглядеть существо, преградившее мне путь. Лица не рассмотрел, яркий свет бил в его спину, а от фар тот прикрывался полями шляпы. Однако я сразу догадался, с кем имею дело.

Огромного роста, с широкими плечами, выпирающими из-под свободного плаща, стоял он посреди улицы, широко расставив ноги. Как я уже говорил, шляпа скрывала черты, но я заметил, как он улыбнулся, и в ночи сверкнули пятисантиметровые клыки. Он нашел меня, перешагнув через трупы близких мне людей. Нити начали проявляться в свете фонарей, окутывая его ноги, словно дым.

– Многим пришлось пострадать, – сказал он так, что я услышал его даже сквозь шум мотора и разделяющие нас метры. – Ты должен своими руками отдать мне кулон. Сделай это, и, обещаю, останешься жить.

Кроме стартовавшей от светофора машины, улица была пуста.

Покрепче ухватившись за руль, я дал задний ход, а Охотник хищно оскалился, принимая условия. Удаляясь, я отчетливо видел, как он начал наматывать на руку Красную, одновременно используя две Черные. Дистанция между нами росла и уже доходила до сотни метров, когда он ударил. В небо взмыл узкий мост бича, падающего на мою машину. Сбросив скорость, я выпрыгнул.

Заклинание ударило, переламывая и крышу, и капот, и даже днище. Бензобак рванул, ударной волной меня отбросило в сторону. Оставив в асфальте глубокую трещину, бич, извиваясь, отползал к своему хозяину. На соседних улицах останавливались водители, к месту взрыва бросились несколько человек.

Охотник неспешно двинулся вперед, собирая новые заклинания. Схватка, которой я так жаждал эти дни, нашла меня. Подхватив несколько Красных и изгибая Нити в серпы, я тоже пошел вперед, переходя на бег и отшвырнув двоих парней, поспешивших мне на помощь. Охотник тоже ускорил шаг, чуть пригибаясь, и плащ развевался за его спиной. Из наших глоток вырвался дружный рев.

Испугался ли я тогда?

Тоэх может сказать об этом только после боя.

Тогда же… тогда же я просто хотел отомстить.

Не знаю точно, была это его человеческая форма или люди на шоссе видели только меня, обезумевшего и бросившегося вперед. А может, Охотник даже не прятался, явив смертным истинную суть.

Метров с двадцати мы прыгнули друг на друга, занося Нити. Холодный огонь в глазах врага горел ярче уличных фонарей. Мои полыхали жаждой мести.

Я ударил, выводя левую руку вверх и прикрывая голову правой. Он ударил в ответ. На какой-то короткий миг мы недвижимо словно повисли в воздухе, а затем я рухнул вниз. Услышал, как мягко приземлился мой противник. Прошла секунда, и вот мое плечо зажглось болью, а еще через миг на асфальт со звоном посыпались обломки серпов.

Охотник, не поворачиваясь, разжал руку, роняя окровавленный клинок. Я почувствовал, как кровь заливает грудь, одновременно наполняя правый кроссовок. Словно в тумане, рассмотрел полуметровый кусок граненой Нити с Черными мерцающими вкраплениями, торчащий из правого плеча, и попытался встать. Он повернул голову и заговорил, щуря змеиные глаза. Думаю, он специально встал на фоне полыхающей легковушки, отчего силуэт его выглядел предельно зловеще.

– Киоши Мацусиро, – сказал он ровным голосом, – ты достаточно наказан для первого раза. Теперь подумай вновь. Выбор таков: отдать кулон или умереть одной из самых мучительных смертей, какую можно только вообразить в четырех Мирах.

Вглядываясь в бездны его зрачков, похожих на пустыню, я поверил, что он не преувеличивает.

– Я вернусь, – кивнул он и неторопливо исчез в ночи.

Ухватившись руками за клинок, я не без усилий вынул его из плеча. Нить с мраморным перестуком откатилась по бетону. На улице собирался народ, не торопящийся приближаться к молодому казаху, корчащемуся на коленях в луже крови. Кто-то вызывал скорую… Шатаясь, я бросился прочь, затерявшись в темных дворах.

Так началась эта погоня.

Добравшись до дома, я внимательно осмотрел раны. Рубец на бедре почти затянулся, но плечо страшно болело. В улыбке рваной раны было различимо, как под человеческой кожей поблескивали красные огоньки, пытаясь изгнать остатки Черной Нити. Я был потрясен, напуган, ошарашен. Вместе с чувством поражения я впитал страх.

Собирался, как припадочный, взяв только деньги и документы. Добравшись до вокзала, купил билет на ближайший поезд, тот шел в Братск. Теперь я уже не ощущал себя сильным, способным дать отпор и победить. Дошло до того, что я принялся опасаться даже докучливой полиции, в каждой подворотне выглядывая подозрительные фигуры. Плечо болело, не давая сосредоточиться, мутные черные змейки продолжали вытекать из раны, и я возблагодарил Властителя Путей за то, что родился тоэхом.