Текст книги "Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)"

Автор книги: Андрей Дум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

   Нашёл остальные документы Борна. – Ба, Борн, ты старшина запаса! То есть вахмистр. Если, что буду в драгунском полку служить вместе с Будённым! Тю! Чертёжник чертёжных и графических работ по ВУСу. Значит при штабе. Тьфу-тьфу, чтоб войны не было! А вот и дембельский альбом. – Борн, а что это у тебя за татушка? "Люберцы. 1994– 1996 гг." на правом бицепсе. Полез смотреть. – Красота!! Стоп, Борн был свидетелем "черёмуховой революции", вот незадача! В семейном альбоме посмотрел на семейство Борнов, на последней странице, на меня смотрела Лолита-эмо. – Брр, Борн! На лицо проникновение западной субкультуры. Включил комп Борнов – "Самсунг" – где было много игр – "стрелялок", фото, видеоприколов, музыка больше наша. У Матильды – папка с документами по фармацевтике, папок Лолиты в ПК не было. – Наверное, у неё свой ноутбук. Кликнул по значку "Scene", аналогу "Опере". – Интернет, ку-ку, интернет – накрылся! Переходим на автономную работу "полевого агента". – "Самсунг", можно отключать, включаем "Тошиба" Ардальона. Пароль. Щёлкнул – "1965" – ноутбук засветился рабочим столом. – Знай наших! Ноут чисто делового человека, никаких излишеств, даже заставка "родная". Подключил первый внешний жёсткий диск – тебифлешка – оказалась забита до отказа фильмами, мультиками, музыкой, играми типа "Русские рулетка и рыбалка", во второй та же картина. – Опаньки, фильмы Тинто Брасса, папка "Любительское видео", игры для взрослых. Прячем в скрытые файлы! Выключаем "Тошиба". – Борн, где же ты прячешь технологию изготовления АК-47 в домашних условиях? А золото-бриллианты где? Кстати, золото Матильды я нашёл в ларце на полке, где лежали трусы Борна – красные шёлковые – в своём большинстве. – Всё баиньки! "Ролекс" показывал 00 – 55. Разложил диван в зале, постелил чёрную шёлковую простынь, и пошёл рассмотреть в зеркало своё новое тело. Итак, мне досталось тело под девяносто килограмм веса, 180-182 см роста, плюс 16-18 см снизу и в левую сторону. Нигде не болит, не скрипит, но мозги получают по чайной ложке в день здравых мыслей. – Даа. И в койку. Заснул моментально.

  Глава 10.

   Утром проснулся рано. Где-то в 2 часа ночи проперлись ляльки, сказали: – Нам там страшно! И улеглись по бокам, без разрешения меня и "меня". Под утро сложили на меня свои ноги-руки с двух сторон. Еле выбрался из под их конечностей, с отёкшими своими. Злой выбрался. – Добро берёт количеством, а зло качеством стало прямо одолевать меня грешного. – Вчера, тебя, Михалыч, впихнули насильно в тело какого-то Борна, сегодня оттоптали телу все "ласты" с утра пораньше. Непорядок! Покосился на ляжки спящих лялек, надел халат и выглянул в окно. По улице местные гнали коров, живо разглядывая "дом джинна". На улице – пастораль, мысли стали прояснятся. – Начнём летнюю неделю добра! На кухне вскипятил чайник, в чашку с кофе добавил сахар и молоко, пошёл встречать восход местного солнышка. Прошёл к палисаднику. Светило поднималось неспешно – монументально. Воздух был свежий – степной с примесью морского бриза. – Лепота! Потому мы и радуемся, попадая в природу, потому что тут мы приходим в себя. Не забывайте своих корней, клоны сынка моего Буратино! Кофе прекрасно вписалось в меня вместе с сигаретой. Станица медленно просыпалась. Кукареку, гав-гав, мяу, бее и буквы русского языка составляли главный "ландшафтный дизайн" утренних звуков Ясной. Лирика моих мыслей стала сменяться незамысловатой философией. – Всё действительное в Ясной разумно, всё разумное действительно. А веления светил – Луны не видел – для нас темны. – Ладно, будем искать смысл жизни в зависимости от её качества. И ещё мне сегодня нужно постараться обойтись без голого энтузиазма. Напротив, у атамана, Катерина Васильевна занесла, что-то в курень. – Молочка понесла своему атаманушке? Сосед атамана запрягал в телегу лошадь. Походил по палисаднику, рассматривая соседские дома. – Странно. Домики были в греческом стиле. Черепица, толстые стены, наличники покрашены в синий колер, богатые на цветы палисадники.

   О ту пору с начала нашего квартала послышался топот. И у двора атамана застыл неосёдланный конь с юношей-казачком без головного убора. – Интересно, что ему от атамана надо? С любопытством наблюдал за выходом Шатрова к гонцу. Потом за выездом атамана, махнувшего мне рукой. Гонец поскакал видимо к правлению с ЦУ атамана. – Что случилось? Что за спешка? В непонятках вернулся в дом. Бриться не стал: – Буду со щетиной, а то тут все усато-бородатые. В кладовке нашёл три комплекта полевой формы австрийской(!) армии и военные ботинки фирмы Beltes. – Однако, Борн! В один комплект переоделся. Из зала в свою спальню прошагали ляльки.

   – Доброе утро, хозяин. Воевать собираемся? – Язва всё-таки Зося! Вернулся в зал. Ляльки диван сложили. Опоясался ремнём с кобурой: – На всякий случай! Пошёл на кухню красоваться и позавтракать заодно вместе с Зосей и Лиэль. Завтрак готовила Зося: яичница, бутерброды, сыр, апельсиновый сок и кофе. Ляльки щеголяли в коротеньких розовых халатиках, умытые, невыспавшиеся и капризные, пахло от них вкусно, по-домашнему.

   – Амазонки – это одичавшие домашние хозяйки, – озвучил я увиденное.

   – Фи, Борн, это пошло, – ответ Зоси. – Видно не выспались девушки. В столовую влетел Борисов с шалыми глазами.

   – Борн, там "белые"!! Выбежали к забору, Борисов лялек из дома не пустил:

   – Срамоту прикройте, мля!! По дороге и, правда, двигался конный, сабель в семьдесят, отряд, при трёх повозках с пулемётами "Максим".

   – Ты глянь, сплошь офицерьё. Борн, откуда эта банда нарисовалась? Мимо нас двигались удивлённые, загорелые, обвешанные оружием молодые люди с офицерскими погонами на плечах. Все датые.

   – Откуда – откуда, от верблюда! От головы отряда, оглянувшись, отделился атаман и прорысил к нам.

   – Счас, у приятеля спрошу, – нашёлся Николаич.

   – Доброе утро, господа! – Ты смотри, как огурчик, атаман! Как будто и не пил вчера! – восхитился я.

   – Атаман, а эти откуда?

   – Из августа 1920 года, полуэскадрон есаула Ястребова, 1-й Кубанской казачьей дивизии генерала Бабиева. Шли на Брюховецкую, а попали к нам! И не верят, черти, моему офицерскому слову!

   – А сейчас один умник скажет, Борн решит вашу проблему, господин атаман.

   – Не, Рома, я тоже поеду! Это же надо так попасть! Пока Борисов ходил переодеваться, я, по совету Шатрова, нацепил на себя берцы, бронежилет, подсумки, американскую каску, солнцезащитные очки, в руки взял "Узи". Завели "Ниссан" и поехали догонять отряд Ястребова.

   В машине произошёл удивительный разговор, шедевр непоняток.

   – Эти черти ещё вчера вечером в станице очутились. Пьяные до изумления. Ну, Евсиков мне и удружил. А потом скажет, что забыл, блин.

   – А у тебя с Евсиковым, что, проблемы?

   – Агхи-пгоблемы, Даю слово джедая.

   – Ну ты выдал, мля!!

   – У вас толковали: "Нет человека, и нет проблемы"?

   – Да.

   – Золотые слова. Кто это сказал? Питерские?

   – Не, один усатый кавказский дядька.

   – А, знаю. Сталин, генсек ВКП (б). Ох. Ну и выверты у местной инфосферы!!

   – !?

   – Это, что я сказал??

   – Ты, дядя Пушкин. Дальше мы услышали от атамана много американских слов. "Фа-фа-фа", в переводе. Можно было ими разгонять толпу. В лёгкую. Я поглядывал на орущего атамана, а в голове сидела одна неглупая мысль, что слушаю выпускника средней школы успешно списавшего на ЕГЭ. Ученика начала 21 века. Мысль здравая, одинокая, и благополучно мною забытая.

   – Атаман, ну ты выдал, мля! Борн, паркуйся.

   Атаман вышел из машины. У ДК уже собралась большая толпа, в которой успешно растворились офицеры Ястребова.

   – Господа офицеры, становись в две шеренги! Офицеры построились. Шатров толкнул приветственную речь, потом местный батюшка, потом воинский начальник. То бишь Евсиков. Трезвый, как и Шатров. Офицеры были всем этим прилично ошарашены, а мы мирно сидели в "Ниссане", дожидаясь конца "партсобрания", как выразился Борисов.

   – Смотри, Борн, а в ДК кто-то есть! Вон личико видишь? И, правда, на втором этаже, там, где находился танцзал, виднелось женское лицо.

   – Это что ещё одна проблема? – только и успел сказать. Потом меня вытащили на всеобщее обозрение, атаман решил сразу поставить все точки над "и" в споре с Ястребовым. Есаул, похожий на актёра Сергея Стрельникова (Чапай), спор сразу проиграл, офицеры, покинув строй, взяли нас в плотное кольцо. Посыпалось столько вопросов, что я не успевал отвечать. Меня вертели, щупали материал БЖ и униформы, смотрели "Узи", пистолет, джип. Вели себя совсем как дети. – Хороши детки, Первая Мировая, потом Гражданская война, наверное, воюют лет пять-шесть уже. И глаза. Какие они жёсткие. Шатров, снисходительно улыбаясь, стоял рядом. К нему протиснулся конный гонец и, свесившись с седла, что-то прошептал на ухо. Снисходительность у атамана сразу испарилась, лицо пошло пятнами, стало удивлённо-озадаченное. Атаман, надолго задумался, смешно жуя нижнюю губу, потом, спешил нарочного, с седла выдал свежую новость дня:

   – Господа, прошу тишины. Господа, как только что мне сообщили – на станцию Каменская, прибыл поезд с Его Императорским Величеством Николаем II. С семьёй, Свитой и кордебалетом Мариинского театра. Что тут началось! В воздух полетели фуражки. Офицеры – многие на коленях – запели "Боже, царя, храни". Крики "уря" станичников. Оргия верноподданнических чувств, ей богу. Атаман еле-еле успокоил всех. Потом станичное начальство повело обустраивать воинство есаула в казарму, стоящую напротив ДК. А мы, самостоятельно, пошли решать проблему с новым персонажем, увиденным в окне танцзала. Ага, сами, Шатров возник сразу, как только нам открыли дверь. Встречала нас Аэлита Панкова, двадцатитрехлетняя руководительница кружка аэробики, которая из 2 декабря 2015 года попала на ...

   – ... карнавал, правда, мальчики?

   – Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо. Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. – Или склад характера авантюрный, или перенос с сюрпризом для всех. Или для меня. Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: – Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся. Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью "Touch me", я их еле оторвал от этого дела. Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.

   – А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с. Расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. А Аэлита глазки всем нам строила. Поехали в правление округа. Там атамана дожидались два курьера с известиями о находке людей и техники.

   – Господин атаман, какие-то азиатские купцы с верблюдáми и поклажей! Второму, казаку Тихону Молчунову, атаман приказал подождать.

   – Обождёт. И тихоня, и молчун. Будет же, больше знаками изъяснятся, чем словами. Пытка его расспрашивать, господа! – рассуждал, когда ехали к купцам, Шатров. Приехали и увидели около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины.

   – Борн, пошли с "азиатом" говорить.

   – Не, они блохастые!

   – Кто?

   – Эти! Шатров, от смеха буквально рухнул снова на сидение. Смеялся и Николаич. Казаки, сторожившие "купцов", недоумевающее смотрели на подрагивающий от хохота джип.

   – Идите, атаман, а то сейчас, купца "кондратий" схватит. Остался у джипа. Атаман и Борисов, расспросили купца быстро.

   – Салам, почтенный!

   – Салам!

   – Мы, рус казак!

   – Акиф – ходжа, алверци, гашкули, джир – джир – джир, кашкай, джир – джир... Теперь уже смеялся я. Шатров и Николаич, вернулись к джипу.

   – Ты, чё, Борн? Диковинку услышал? Я им показал надпись – "Qashqai" – на дверце багажника.

   – Этот купец с юга, он – перс, из кашкайцев.

   – Даа. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля.

   – А знаете, господа.... И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях "мытного ремесла" и таможенной службы. – Во, как умею!?

   – Однако, Борн. Кулешов, а давай "купцов" к Парамонову. У него же жена персиянка. Э, скажи, я приказал. Старший из казаков молча, козырнул. Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения.

   – Ну, что ты там нашёл? Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом.

   – Экий ты братец неловкий, – атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся.

   – Значится, колёса у его, и эта... Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же нашёл казак.

   – Значит, будем разбираться на месте. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 – ассенизатор. Я опять стал смеяться.

   – Борн, ты чего такой с утра весёлый? – Николаевич с завистью смотрел на меня.

   – А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая Второго!

   – Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!

   – Эта машина из выгребных ям "добро" вывозит? Атаман потом уже припомнил нам вольное толкование названия броневика.

   – Ага! Жидкое!

   – А что, можно попробовать, в депо железные листы есть. Клепать только долго.

   – Жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил! Атаман с Молчунов даже рты открыли от услышанного. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB.

   – Шведы суда научились сваривать, и швы крепче листов получаются. "ЗИЛ" Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. Довезли Шатрова до правления и поехали домой.

   После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. – Брр, неуютно, как то. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, на диване, читал "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова, увидев меня сходу, выдал:

   – Ага, хозяин пожаловал. Изменённый, мля. Я себя ещё больше почувствовал неуютно. – Ты смотри, какие глаза у Борисова подозрительные!

   – Смотрю я на тебя, Борн, и удивляюсь, лет десять ты уже работаешь на почте, а как бирюк-одиночка всё. Или якаешь, или в молчанку играешь. А не, играл. Сейчас ты, прямо орёл стал, анекдоты травишь, советы дельные даёшь.

   – Кому?

   – Да, всем, мля. А кто такой Штирлиц? Вопрос меня смутил, и, как-то нелепо он прозвучал.

   – Советский разведчик, к фашистам был заслан, – Борисов лупнул глазами, а я продолжил: – Главный герой в романах Юлиана Семенова.

   – Ты, Борн, что-то путаешь. Семенов о штандартенфюрере Штиглице писал. Роман – "Восемнадцать мгновений весны", вот. Мне крыть было нечем. – А анекдоты о Штиглице прикольные. А я вот о Бендере решил почитать перед сном. Борисов похлопал по книге. В голове у меня, что-то стало крутиться, но на ум не пришло. Как вуаль накинули. Странности были, а вот какие, большой вопрос.

   – Борн, ты забери вон ту стопку. Там дневники твоего отца. На столе лежали большие общие тетради. Я ещё взял две энциклопедии по истории и пошёл к себе, спать.

  Глава 11.

   – Вот и перспективы появились. Хозяин компьютера потёр довольно руки и закрыл 1 С Предприятие 8х. Отключил комп и улёгся спать в своём кабинете. Закрыл глаза, побежала какая-то серая муть с зелёной полоской, а в лицо ударил яркий солнечный свет. Человек поморгал глазами, посмотрел, прикрыв козырьком ладони глаза, на напольные часы фирмы Columbus: – 00 – 35. И перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. Прошло полчаса, час, два. Солнце светило вовсю. Не спалось. Мужчина невозмутимо поднялся и пошёл на двор, залитый полуденным солнцем. Около калитки стояли три человека в форме, с бляхами на груди и с саблями. Со славянскими лицами и усами. Хозяин оглядел их, а потом новоиспеченные окрестности.

   – Скашите, пошалуста, чьто этта за сопор? – спросил, указывая рукой на Ростовский собор, Валдис Пельш, латышский фермер. Что ха-ха, через год Валдис Евгеньевич входил в пятёрку самых богатых людей Задонья, а за тёлками голштинской породы, которых он привёз из Голландии в 2003 году, выстроилась огромная очередь.

  Глава 12.

   – траверсе... Глухой взрыв, сотрясение корпуса корабля от кормы толкнуло всех находящихся на мостике людей вперёд и, свет померк. Чернота, недолгая, стала перетекать в цвете к красному, оранжевому, жёлтому, зелёному, голубому спектрам, чтобы рассыпаться на миллионы разноцветных точечек. И перед глазами капитана возник приближающийся планшир ограждения мостика. – Какой нарядный. А ведь я сейчас нос расквашу об него! Тело стало напрягаться, руки потянулись вперёд. – Не успеваю! Но вмешалась, какая-то упругая на ощупь сила и мигом вернула в вертикальное положение. – Вот бы так и с кораблями! Мир вокруг воскрес, качнулся на спокойной волне, и оживился обертонами русского языка, хотя основной инструмент – эсминец – молчал. Стоял с выключенными турбинами и ждал, когда же люди обратят внимание на него красавца. А у команды были одни матерные загибы.

   – Тишина на мостике! Команду продублировали и на полубак. Подчинённые мигом вспомнили, что они военные моряки.

   – Доложить обстановку.

   – Видимость – ноль, штиль, тепло.... Всё испортил прибежавший, отдыхающий после вахты, мичман Николаша Равенок.

   – Господа, вы не поверите! Моя каюта фантастически изменилась! И всё, всё вокруг! На него зашикали. Ошалелые глаза мичмана, стали приобретать осмысленность.

   – Клянусь, вот те крест, я не вру! Перешёл на шёпот Равенок, – Не верите, а вот! И указал рукой вверх на фок-мачту, еле просматриваемую сквозь туман. На уровне фор-стеньги размещались: крутящаяся решётка, на вынесенной вперёд марсовой площадке, выше – похожие на колокол два элемента и ещё ряд непонятных механизмов.

   – Фантастика!! И понеслось. "Фантастика" от штурманов, механика, врача, а потом пришёл лейтенант Капранов.

   – Разрешите доложить. Местное время – 7 – 55, температура воздуха – + 26 градусов по Цельсию, температура воды – + 27 градусов, ветер – норд-ост, 1 метр в секунду, относительная влажность 68%; там находится пляж, дальше поселение – станица Ясная. До местного главного собора – 2748 метров. – Господи суси, а у этого фантастическое изменение с психикой, лепит, что то, как ясновидящий. Капитан, чтобы не выдать себя, посмотрел себе под ноги.

   – Павел Игнатьевич, голубчик, а как вы об этом узнали и где? На помощь капитану пришёл старший офицер корабля – кавторанга Силин.

   – В боевой рубке данные выведены на главный экран, господин кавторанга, и я там больше ничего не трогал, честное слово!

   – Паша, они мне тоже не поверили, а знаешь, какая наша каюта стала, мм, закачаешься.

   – Разговорчики, мичман! – Силин одёрнул Ревенка. – Ну а немцев, вы там не рассмотрели, господин лейтенант, на главном том экране?

   – Три конных донских казака, с берданками, вон там. Та вы сами их увидите, когда туман разойдётся! А немцев нет! – глаза у Капранова были честнейшие.

   – Два боевых офицера стали вдруг, какими-то институтками... – фраза старшего офицера корабля могла закончиться для Паши и Николаши весьма плачевно. А Силин, хорошо знающий молодых офицеров, почувствовал фальшь в словах Капранова, о том, что он ничего не трогал.

   – Сэр, туман расходится, сэр. А вот такие "чудачества" на корабле всячески поощрялись. Боцман Катанов, лучший рулевой минной дивизии, указал на расползающийся в стороны туман.

   – Боцман, ты свой английский приберёг бы на потом. Защитничек!

   – Как туман быстро исчезает. Вы не находите это странным, Виктор Сергеевич? – уже капитан стал заступаться за подчинённых.

   – И, право, странно, господа. Хотя я намеревался сказать не то. Батюшки!

   – А я, что вам говорил! Вон пляж, вон казаки, а вон – церковь! Капранов победно смотрел снизу вверх на старших офицеров. Вид, который увидели перед собой моряки, был донельзя мирным.

   – Своё всё, какое родное! Это вырвалось у капитана совершенно случайно, но он интуитивно почувствовал, что все их страхи и треволнения остались позади. С мостика пошли один за другим приказы. Эсминец поставили на якорь, При этом "сарафанное" радио разнесло по кораблю новость об увольнениях на берег, так как немцев " тута нету". А Капранов с Николашей вымолили дозволение у капитана произвести салют из трёх холостых выстрелов.

   – А давайте. Силин промолчал. Сыграли большой сбор. Команда построилась, одетая по-летнему, офицеры этого и не заметили. Командир объяснил ситуацию для подчинённых. Бах, бах, бах. А потом, как стих переполох в станице, капитан первого ранга Вилькицкий Борис Андреевич ходил по обновлённому эсминцу "Летун" и удивлялся. А за взрыв под кормой все забыли, начисто.

  Глава 13.

   – Что за муть приснилась! Голова болело, тело занемело. – Ещё бы спал двенадцать часов. На улице застал вялую перебранку Борисова с ляльками.

   – Я за вашим мясом не поеду, и оденьте, что нибудь поприличнее, – Николаич демонстративно приложился к банке пива.

   – Ты, кто такой.... Бах, со стороны залива.

   – Ой! Мы, от неожиданности присели.

   – Это пушка! Бах.

   – Ой!

   – А взрывы мля, будут? Бах.

   – Ой! Ты, Борисов, мля, совсем спятил! Вместо разрывов тревожно загудел колокол на соборе, чтобы потом выдать весёлое попурри а ля русская плясовая.

   – Это свои, мля, морячки, мля, салютнули. Это нормально, мля. Ага, нормально, в туалет целая очередь выстроилась! Испуг, у нас, таким вот образом, закончился, и любопытные ляльки ломанулись на "Микре" смотреть, что же там к нам приплыло. Я с Борисовым постоял у ворот, наблюдая за спешащими к заливу станичниками, с комментариями да под пиво. Ляльки, через час вернулись. Затараторили о посудине с пушками, стоящую в заливе, о том, как капитану поднесли хлеб-соль, большой радости станичников и ....

   – Мясо мы тоже купили. А мореманы на завтра все торжества перенесли. Новости кончились, я решил пойти почитать. Счас, почитал. Баня у нас была до обеда. Наметили её нам пришедшие дембеля, в форме и строем, и Аэлита.

   – А где, машинисты? – поинтересовался Борисов.

   – Забухали они. Огорчаются, что "белых" ещё больше стало. Ответил Борисову Рублёв. Парни были смущёнными, держались зажато и скованно. Зато Аэлита трещала как сорока. Эльза, на правах хозяйки усадьбы взялась командовать. Сначала эту "банду" накормили завтраком, а потом протопили баньку. Попарились все, ляльки стали готовить обед, а меня Эльза "раскулачила". В смысле одежды-обуви я лишился. Джинсы, футболки, кроссовки, бельё отца Борна отошли дембелям, ещё Борисов добавил, и стали дембеля гражданскими парнями, сверх меры современными для тутошних жителей. Мне оставили парочку костюмов-туфлей, и все шёлковые трусы. Аэлите подошли наряды Лолиты. Парням, после бани, я устроил культурную программу, включил им "Терминатора-1", он первый как то так попался. Плюс пиво с чипсами от Борисова.

   – Расслабьтесь, парни. Скованность у парней не проходила.

   – Дрова и те живее. Съязвила Аэлита. С гостями я не сидел, общался с Аэлитой. – Занятная деваха. После просмотра, дембеля вышли немного офигевшими. Несколько от фильма, а от информации, что DVD в 2012 году есть в каждом доме.

   – Да, на пенсии смотрели бы, если бы не это, – озвучил Рублёв сгинувшие перспективы. За стол, накрытый под виноградником, они сели без особой радости. Закомплексованные, руки-ноги не знают куда девать. Лица, как уксуса выпили. Борисов стал их подкалывать.

   – Я смотрю, скисли все без мамок то! Ляльки на него зашикали, но Николаевич гнул своё. – Молодые, здоровые, а хнычут как бабы. Фу. Я Борисова поддержал.

   – Парни, право слово, постыдились бы. С армией завязали, руки – ноги целые, живите и радуйтесь. Атаман поможет состав ваш толкануть, деньги появятся. А мозги сейчас вправим, как старшие товарищи.

   – Как тут всё запущенно, – влезла со своими комментариями Зося. Непонятными.

   – Давайте выпьем. За встречу и взаимопонимание. Выпили. Эльза выделила нам по сто грамм на брата.

   – Итак, лечим вывихи мозгов. Расскажите что умеете. Информацию, вытягивали из парней как какую-то военную тайну. В ходе "дискуссионного обеда", выяснилось, что кунгурские имеют специальность – тракторист-машинист, Холодов – мастер по обслуживанию холодильных установок, а Веня хочет к Будённому.

   – Ну, тут рай для "трахтористов", – Борисов мне подмигнул. Это он сходу определил, что было "как тут всё запущено". – Можно и сантехником, и грузчиком, и курьером. Дас ист фантастиш. Ляльки захихикали.

   – Нет, Борисов. У ребят есть специальность, нечего им батрачить на чужого дядю, пусть живут своим умом! – Эльза осуждающе посмотрела на Николаича, и перевела всё на деловой стиль общения. – Борн, ты как думаешь, чем им заняться?

   – Трактористы пусть кооператив откроют, богатые сюда потянутся, к морю, строить будут, виллы, санатории всякие. Трактора есть. За меня ответил Борисов, и сказал это на полной серьёзности.

   – Холодильники Гена в Ростове пусть ремонтирует, а тебе, лейтенант, можно и к Будённому. Это я уже добавил.

   – А тут, что холодильников нет, ах, да. Холодов смущённо умолк.

   – Тут есть, сломанный, починишь, ваш будет. Холодов пошёл за мной в летнюю кухню. Попросил инструменты, и через полчаса холодильник заработал.

   – Вот, брат, мастерство, не пропьёшь! Борисов воскрешению холодильника обрадовался как ребёнок. – Эльза, ты хоть мастеру налей, если мне не даёшь.

   – А мы уже со стола всё убрали. После бани лучше чай пить, а не водку. И не дам. Борисов опешил от услышанного, ляльки стали хихикать.

   – Ты смотри, моими же словами и отшила. Ляльки стали ещё, что-то готовить, а мы решили покурить.

   – Конная часть едет. Веня, услышав цокот множества коней, пошагал к воротам. Мы двинули следом. По дороге рысили офицеры полуэскадрона есаула Ястребова, припыленные, но довольные. Чем довольные нам объяснил Веня.

   – Господа офицеры коней себе прикупили, дончаков, и одной масти – рыжие все. Дальше пошли объяснения статей, бабок, крупов, форм голов, впуклостей, выпуклостей хвостов, в общем, типичный сленг конника.

   – Всё, Веня, экзамен сдал, можешь наниматься к Будённому. Полуэскадрон гордо поцокал к казарме, а к нам направился есаул Ястребов, на жеребце, от которого Веня пришёл в полный восторг. Восторг мы его не разделяли: – Мерин, он и Африке – мерин. Ястребов приветствовал нас оригинально:

   – Приветствую вас, джельтемены. О, и вы, кабальеро, здесь. Кивок Вене. – Вот, сеньоры, приобрели коников у здешних "помещиков". Своих за сто двадцать ассигнациями, а этих за – триста и еле сторговались с панами. – Откуда он Веню знает? И откуда у офицеров столько денег? – пронеслось у меня в голове. А Веня спокойно подошёл к жеребцу, погладил, осмотрел и спросил у есаула:

   – Сколько жеребцу? Шесть, да? Нарядный, экстерьер хорош, иноходец.

   – О, месье поручик разбирается в лошадях. Похвально. У вас, что свой конезаводик был, мистер Веня?

   – Почти, и назывался – имени Первой Конной Армии, э, герр есаул. У Ястребова лицо сразу стало жёстким, рука потянулась к шашке.

   – Ах, ты, краснопузый выкормыш, зарублю гада!

   – А ну брейк! Рявкнул Борисов, и уже тише: – Распетушились, мля, господа офицеры. Веня, не слушая Николаича, сжав кулаки, с вызовом смотрел на есаула. Дембеля поднапряглись и стали окружать есаула. Обстановка стала попахивать боестолкновением, и я сознательно пошёл на обострение.

   – Я счас яйца всем посшибаю. Назад! Пистолет был у меня уже в руке.

   – Пардон, судари, погорячился. Лицо Ястребова, мгновенно приобрело – тот ещё артист – приветливо-добродушное выражение. – В станице ничего интересного не произошло, господа? Есаул вопрос задал для всех, а смотрел на Борисова. Николаич ему и рассказал о появление русского военного корабля. Есаула, как корова языком слизнула. Дембеля покурив, захотели продолжения культурной программы; досмотрели все серии "Терминатора", и как стемнело, тоже засобирались. Подрядили телегу у соседей, погрузили холодильник, припасы от Эльзы, и – "чао" дядя Ваня. Только закрыли ворота, прикатил Шатров. Смущённый. Помялся и ошеломил просьбой:

   – Господа, э, головка лучших людей станицы, хочет у вас, э, раут провести. Сегодня. Если конечно вы не против. Всё уже заготовлено, "от обчества", не тревожьтесь.

   – А что давно пора! Борисов потёр руки.

   – Я – за. А что я ещё мог сказать. Это нам бы пришлось напрашиваться к головке то. А так выходило даже лучше. Шатров замахал руками. Подкатила целая "флотилия" повозок со столами, венскими стульями, столовыми приборами и закусками. Наши машины Борисов загнал в огород, чтобы не мешали. Видно нанятые молодые люди, стали сноровисто готовить праздничный стол. Я пошёл к себе готовиться. Ляльки "покудахтав" побежали наводить макияж. Когда я вышел, с лёгким мандражём, гости уже стали прибывать. Военные, чиновники, коннозаводчики, купец Парамонов. Настоятель собора Александра Невского отец Владимир, директора училищ, доктора. Ястребов, два его взводных, владельцы заводиков, мельниц, весь местный бомонд, в общем. С супругами и дочками. Больше полста человек собралось за полчаса. С Парамоновым прибыла очень милая восточная женщина – Зара – и кашкайский купец Акиф. Накрытый стол дополнился десятком бутылок с настойками, минеральной водой, вином и булочками со сгущёнкой. Это уже ляльки постарались. Наряды Лиэль и Зоси вызвали одобрение мужчин и жгучую зависть у женщин. Представились друг другу и расселись. Справа от меня сели Шатровы. А слева – есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, невысокий, подвижный, с выпученными карими глазами, с усами пирамидкой и тонкими губами. Первый тост – отца Владимира – я не услышал. Частичная скованность воздействовала, слух отбила. – А где же визитки, французский прононс, вальяжность. А женщины, они что, на фитнес ходят? А кто это интересно всё это организовал. И ещё много чего у меня в голове крутилось, отвлекало от застолья. И, забыв закусить, удивлённо наблюдал за тем, что все за столом выпели нашей настойки. – Это же, как то неправильно!

   – Борн, теперь твой тост. Шатров налил мне настойки. Я поднялся, лица гостей я видел смутно, горло пересохло, но собравшись с духом, я изрёк: