Текст книги "Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)"

Автор книги: Андрей Дум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

   – У нас говорят – херр майор, – удружила опять Зося. Но форму мне сшила за два дня.

   На службу заявился в летней форме а ля американский коп. То есть с множеством стрелочек на рубашке с коротким рукавом. Шатров моё одеяние заценил. Зося меня сфоткала, отксерила и отфотошопила. Изображение поехало к вышестоящему начальству, и получило "добро". Зося ещё стала автором "Реформы военной униформы" с выплатой кругленькой премии. Чехи так же форму оценили. И Зосю тоже. А вот с Кисой у них началась затяжная, позиционная война. Чудил и Борисов.

   – Борн, почём ноне негранёные алмазы? И высыпал на левую ладонь из замшевого мешочка кучку невзрачных камешков, у меня в кабинете.

   – И это ты мне, начальнику таможни, показываешь?

   – Фу-ты, ну ты. Я, может их нашёл.

   – Нашёл?

   – Ну, я вижу, ты не в курсах. Пока, майор. И пропал на два дня. С Эльзой. Вернулись вечером, когда я слушал компромат на Фиму, записанный Зосей на диктофон. Эльза сияла с диадемой, усыпанной алмазами, алмазным ожерельем и браслетом. Потом засияла и Зося; Борисов ей подарил большой и малый гарнитуры из благородного опала. Малый гарнитур она одела на работу, а я с утра чихвостил Фиму за ультралевизну. Как оказалось тщетно. А на обновлённую Зосю повёлся Киса Воробьянинов. После обеда преподнёс букет роз, грассируя, шептал всякие шалости. Утром явился опять с розами, и с иссиня-чёрной шевелюрой. Чернявость у него длилась целый день. А сранья он задержался, и пришёл бритым наголо. Краска для волос подвела. Контрафакт попался. А стриг и брил Бендер. Час на таможне стоял улётный ржач, хоть психиатра вызывай. Киса не понял юмора. Но стал писать доносы на меня. Меня вызвал Перегудов. Поехал объясняться, и с романом Ильфа и Петрова. Перегудов почитал, по заложенным мною страницам, и тоже ржал с полчаса.

   – Езжай работать, комик. Вышел от начальства на улицу. Вау, "Bentley" золотисто-шоколадного цвета, подъезжает к Госбанку, и из него выходит, в сопровождении шоколадного телохранителя, Парамонов. Холёный как рояль.

   – Ба, какие, люди! Борн, вы мне позарез нужны!

   – Салют, герр олигарх. Зачем?

   – У вас не найдётся 25-30-ть тыщ? Участок я приобрёл, а там нефть обнаружилась, то!

   – Я тоже олигархом хочу быть! Деньги дам. А где машину сыскали?

   – Сие тайна, майор. В глухую зашифровался купец. Так и не сказал, где нашёл "Mulsanne". В Ростове узнал интереснейшие новости. На севере от Каменской, возле Странных гор, нашли почитай всю таблицу Менделеева. И самородковое золото. Началась золотая лихорадка, рабочих в Ростове стало не хватать. И стали печатать новые рубли на бумаге из города Фабриано. Я и не знал, что у них такая роскошная бумага, хоть евро печатай. Вечером, съездил, к лялькам мадам Дран. Освежиться, так сказать.

   Утром выехал с Ростова на таможню. Вялый, сонный, зевающий, получил с лёту две проблемы. Пришёл Воробьянинов и стал обвинять меня сразу во всех смертных грехах.

   – И ещё ваша Зося. Она, она неуправляемая... Я достал пачку доносов, помахал перед носом Кисы.

   – Ты писал, аноним, мля? Зося, иди сюда, не хрен подслушивать. Зашла Зося.

   – И?

   – Он ко мне целый день вчера приставал, господин майор.

   – Так, Воробьянинов, пиши заявление на увольнение. По состоянию здоровья.

   – Но, я здоров! Пенсне Кисы воинственно блеснули.

   – А я его тебе сейчас уменьшу, старый козёл! – и достал Глок. Больше я Кису в здании таможни не видел.

   – А вот, что Фима подбросил, – добивала меня Зося.

   – Прокламация! Левацкая! Фиму, ко мне!! Притопал Фима. Я его, пересиля себя (Спокойно "Ипполит", спокойно), попытался вразумить. Получил зеро. Вызвал нашего главного полицая станицы – вахмистра Приходько. Тот с Фимой минут пять поговорил, и всё. Фима забыл о своих глупостях.

   После Кисы к нам приехал новый мой зам – Окунев Борис Захарович. Чудесного зама получил. Через неделю поставил Приходько бутыль шустовского коньяка.

   – Что ты ему сказал, Кузьма Кузьмич?

   – Дословно?

   – Угу.

   – Сказал, что сидит у меня зэк-рецидивист Лёлик, по кличке Болек, и бабу себе требует. Я и предложил Фиме у Лёлика погостить.

   – И всё?

   – Всё. Жидкий, пошёл ноне Марат-Робеспьер.

   – Даа. Очко не железное, и без нужной резьбы. Фима стал кандидатскую диссертацию писать, как я ему и советовал.

   Курды, от князя Рустама, подарками заваливали, пришлось выделять комнату. Таможню я перевёл на хозрасчёт благодаря этим презентам.

   Достроили караван-сарай, казарму погранцам. Яхт-клуб, ночной клуб отстраивались.

   – Ночной клуб, Борн, как назовёшь?

   – "69". Зося не хихикай, ты совладелица, ищи ди-джея.

   Эльза субботник провела с озеленением территории. А потом и князь Рустам приехал. 100% копия меня. Джигит с повадками толи английского лорда, толи русского аристократа. Опять с подарками, и живыми тоже, и варьете а ля натюрель в отдельном для меня, шатре.

   А сегодня, после работы поехали купаться, жирок сгонял так, Борисов. Вылезли из Микры, Борисов, сердитый, стал делиться новостями.

   – Станица в половину населения прибавила, строятся, отдыхающих понаехало. Эй, ты, воробьянинов, что бумажку бросил. Понаехали и мусорют!

   – А откуда, вы меня знаете? – спросил молодой, но бесцеремонный, субъект. Мы опешили. – А, вы бывший начальник моего дядюшки, – рассмотрел субъект фиолетовую выпушку на моих брюках.

   – Ах, ты.... Возмущённый Борисов лапнул кобуру. Субъект исчез. Настроение у Борисова тоже. Лежит вон сопит. Борисов посмотрел на меня.

   – Ты, херр майор, чё улыбу давишь, сам с собой.

   – Да, вспоминаю, как я провёл этим летом.

   – Олигарх, хренов, мля.

   – А ты, что такой злой? С Эльзой поцапались?

   – Она предложила мне венчаться.

   – Вау. А ты?

   – Я же нищий, Борн. Лицо прямодушного Николаича стало таким несчастным.

   – Ты что несёшь! Загорающие поблизости люди заинтересованно уставились на меня, вопящего. – Вот так голос. Она ж домохозяйка! А ты крутой егерь! Его лесхоз уже неделю давал прибыль, а дичь Борисов руками ловил. Не знали куда уже и помещать.

   – Не ори. Разорался. Миллионерша она, – я опешил.

   – Ик. И?

   – Что и. Наняла шустрого поверенного и патентами торгует. По сотни тыщь уже запрашивает. Помнишь тот жуткий субботник, мля? Целое воскресенье вбухали. Это, мальчики, лишнее, нам не нужное, – Борисов передразнил Эльзу.

   – Ну, помню.

   – Ну, помню. Нумизматам-коллекционерам всё загнала. А готовит-убирает у нас теперь прислуга. Помолчали.

   – И когда свадьба, альфонс? Борисов сердито посмотрел на меня, развесёлого.

   – Злыдень. Три недели дала сроку. И сердитость у него ушла. Я уж думал это моя заслуга. Счас. Борисов показывал с удивлением, пальцем, на подъехавшую Микру, точную копию нашей машины.

   – Это кто? – прибежала накупавшаяся Зося. Из Микры вышли Лиэль, Никита и Макс.

   – Привет, Лиэль. Ты что себе татушку сделала?

   – Я не Лиэль. Я – Стелла. Подходящая к нам девушка, была копией Лиэль, но с татуировкой на бицепсе правой руки. Ехала Стелла Степанкова, менеджер "Газпрома", из Москвы в Ярославль, а попала из 2010-го в Ростов-на-Дону, чтобы сразу нос к носу столкнутся с Лиэль, возле офиса "Мегафона".

   – А Лиэль приехала?

   – Дома сидит, тут, – коряво донёс нам информацию Макс.

   – Мальчики, я скупаюсь? – Стелла стала снимать с себя сарафан.

   – А я поеду домой, – Зося стала натягивать свой сарафан. Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Даа, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь – Вау! – со всех сторон. Стелла под это "Вау" зашла по попу в море, нырнула, вынырнула метров через сорок, и как катер рванула к буйкам. Буйки матросы с "Летуна" поставили. Зося уехала.

   – А вы, что не купаетесь?

   – Да мы сюда по делу. За вами, – Борисов поднялся с песка.

   – Ёклмнэ! Борн, у него погоны подполковника! А я рассматривал важного, с тросточкой, Макса.

   – И?

   – Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа.

   – И?

   – А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, – по очереди похвастались молодые люди.

   – И что тут делают крутые мэны? Ничё, что я на песочке лежу?

   – Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!

   – Борисов, не отвлекай. Что там у вас случилось?

   – Борн, Макс позавчера спутник хакнул.

   – И?

   – Их там четыре на орбите висит.

   – И?

   – Вот ты, Борн, заладил – и, да и.

   – А что они партизан из себя корчат! Макс тростью что-то нарисовал на песке.

   – Что этот карась над верёвочкой делает, мля?

   – Это не верёвочка, это – экватор. А карась – материк, где мы находимся. И ещё три таких же "карася", тут, тут и тут. Мы находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров "Крючок".

   – Всё? – Никита помрачнел, и тянул с ответом. У Макса лицо стало тусклым.

   – Интуиция мне подсказывает, что с востока идёт орда, типа, Батыевой. Тыщ триста. Я прав?

   – Да, Борн.

   – Как серпом по яйцам, бля. Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.

   – На самом интересном месте...

   – Ага, Николаич, свадьба отменяется, готовь портянки.

   – Уплыть бы куда-нибудь, мля.

   – На чём?

   – Да хоть на этом. Ой! Откуда он взялся? – Борисов ткнул пальцем в сторону моря. И я, за головкой Стеллы, увидал военный катер. Американский. – Упс. Приплыло. А Стелла развернулась и поплыла к катеру.

   – Куда её понесло, мля! Чего-чего, а страха от кораблика, я не почувствовал.

   – Она их своими сиськами разоружит, нахрен.

   – Борн, ты тоже так думаешь?

   – Она по-английски лучше меня говорит, – старательно выговорил Макаров.

   – А ты, Никита, откуда их язык знаешь?

   – Я больше семи лет с ними общался.

   – Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!

   Курортники, увидев посудину с пулемётами, собрались паниковать.

   – Господа! Не волнуйтесь, всё под контролем, – проорал Никита, и спокойно уселся. Макс, подстелив местную газету "Курортный курьер"– Ку-Ку для нас – тоже присел.

   – Ждём-с. Сейчас только Шатрову позвоню. Потом стал снимать фильму на мобильник.

  Глава 25.

   Жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше. Но если ты выходец из кварталов нищих гетто, у тебя призывной возраст, и есть проблемы с законами штата, то тебе говорят:

   – Парень выбирай: или тюрьма или армия, добровольцем, ать-два. Так им говорили, почти слово в слово, шерифы их графств. Все четверо, естественно, выбрали армию. Береговую охрану.

   – Тупой ублюдок, это же флот! С подчинением министерству финансов.

   – Сэр, самоё то, сэр. Шерифы обычно махали после этого рукой, а их помощники, разочарованно, снимали наручники. Потом курсы специалистов, присяга, и здравствуй береговая охрана. Республики Южный Вьетнам. Прощай, Калифорния, здравствуйте, товарищи гуки. Разместили их на плавбазе LSD-26 "Тортуга", дали "либер" (военный катер PBR), плавайте, ребята. Не плавалось. Катер с номером-555– бился и ломался.

   – Катер поломатый, сэр.

   – Головы у вас поломанные, тупые ублюдки! – кипятилось начальство и посылало их на хозработы, тягать тяжести, иногда за просто так. Ребята втянулись и даже стали получать от этого удовольствие. А потом, через месяц...

   – Кто это написал? – на катере было коряво написано самоназвание: "Улыбливые". – Убью, тупого дармоеда!

   – Не кипятись, лейтенант. Катер им отремонтировали, счас пойдут в паре с О'Хара в деревушку Сунь-Высунь, заберут врачей из Красного Креста, – капитан Буш-средний пошёл командовать дальше, лейтенант раскашлялся, а парни стали готовиться к рейду.

   – Ну, поплыли. Бац. На катере появилось тринадцатое повреждение, а воды Меконга приняли в себя ящик с консервами.

   – Гамно плавает, мы ходим, ублюдки, – высокомерно проорал О'Хара, под дружный хохот обслуги плавбазы.

   – Начинается. Тони Алоне, по прозвищу "Рэмбо" посмотрел на Жана "Кола" ван Дамта. Тот на Арни Ягера. И все вместе – на их горе-капитана Джима Керри.

   – Что смотришь? Плывём же, – прошли миль двадцать за "618-м" О'Хара и потерялись в тумане. Радар и радио сдохли.

   – Джим, где запасная батарея для рации?

   – Я её на пистолет обменял.

   – Идиота кусок! Как мы теперь с базой свяжемся?

   – Каком! Не ори. Разорался. Счас к берегу пристанем. Причалили.

   С тёмного неба закапал нудный дождик. От берега шла узкая тропка и упиралась в широкую тропу, идущую параллельно реке. Рэмбо пошёл на разведку. Через пять минут принёс связку бананов и молчаливое тело, на правом плече.

   – Идиота кусок! Ты что принёс?

   – Гука. Я его чуток пристукнул.

   – Сам ты гук, – тело европейца имело странный камуфляж. Тело связали, надели на голову мешок и спрятали под брезент.

   – Валим отсюда, – отчалили и воспарили. Так им всем показалось. Туман исчез, но видимость была плохой. Двигатели молчали, катер двигался, а джи-ай забыли об оружии, начисто.

   – А это, что за хер на лодке? По зеркальной поверхности чего то, на контркурсах, "парила" странная лодка с длиннобородым стариком с веслом.

   – О, майн гад! Сам ты хер. Это лодка Харона. Мы в подземном царстве Аида! – старик в тунике, укоризненно покачал головой. И под катером, на глубине, стало проявляться что-то большое, светящееся и жуткое.

   – Мама. Хочу домой, в Лас-Вегас! – вскрик Ягера.

   Чернота в зеницах, катер рухнул вниз, шлепок об воду и резкий солнечный свет в глаза. Джи-ай, толком не проморгавши, услышали из-за борта женский голос "на ридной мове".

   – Привет, мальчики! Можно на вашу посудину? Я – Стелла, – вояки, мельком разглядев странные окрестности с пляжем во главе, вытащили на палубу, напросившуюся цыпу.

   – О, майн гад! Мини-бикини! – а Стелла, рассмотрев их лица, вдруг стала хохотать. Её угостили бананом, с напрягом своих. Секси, посмеиваясь, банан скушала, кожуру бросила на брезент, прошлась, осматривая катер, и себя показала. Четыре "мартовских кота" с вожделением смотрели на неё.

   – Воюем, мальчики, да?

   – Ага!

   – Надоело?

   – Ага!

   – А я тут одного крутого полковника знаю, он может вас дембельнуть.

   – Ага! А мы где?

   – А это местный Лас-Вегас. Казино, девушки, пиво, пляж, казаки с шашками, – джи-ай услышали только: девушки, пиво, пляж.

   – Парни, то, что надо!! Мы согласны.

   – Тогда поехали на дембель, – улыбнулась, и пошла на нос катера. Завели, Керри выписав восьмёрку, аккуратно повёл катер к берегу. Почему восьмёрку? Это Стелла, став спиной к "шкиперу", показала восхитительную верёвочку между ягодиц, отвернула спарку М2НВ от берега. В голову Керри прилетело три банана, и он надел каску. Через минуту катер ткнулся носом в гостеприимный песок.

   – Пошли, парни, сдаваться аборигенам.

  Глава 26.

   – Опять! Будь проклят день, когда я сел за баранку этого пылесоса! – капрал Джонни Кэри обречённо махнул руками на Willys. – Этот ошмёток старого железа меня доконает. Пи-пи, пи-пи, пи-пи!!

   – Капрал, меньше ирландского мата, больше дела. Осталось километров десять до Покхары.

   – Счас. – Кэри залез с головой в моторный отсек джипа. Майор Александр Шарп, тридцати шести лет от роду, оглядел своих подчинённых. Рыжий ирландец Джонни Кэри, водитель; чернявый капрал Рауль Бекхэм, самый крутой разведчик 1-й британской воздушно-десантной дивизии, и блондинистый капитан Ян Кос, польский кадровый офицер, составляли пёструю кампанию "охотников за головами". Экипаж был интернациональным, а "охотились" они на триста новичков в 7-й полк гуркхов Британской армии. Задание было не сложное, так как уже больше тридцати тысяч непальцев готовы были участвовать в "беге дока" и других соревнованиях претендентов на погоны стрелка. День они сегодня провели плохо. Поехали поохотиться на горных баранов, но чуть не остались без Шарпа. В руках майора взорвалась снайперская винтовка, майор вместо баранов стрелял в какую-то змею, выползшую из под камней. Змея напугала всех. Шарп стрелял навскидку, патрон попался с браком. Взрыв, разбитый прицел, улетевший куда-то затвор, отбитые руки, и не одного ранения.

   – Повезло тебе Алекс, – сказал Кос, пряча "кольт" в кобуру. Змею он пристрелил, баранов распугал. Поехали обратно, Шарп со злости закинул разодранный "Спрингфилд" в ущелье. Потом джип сломался. Починили, проехали милю и опять поломка.

   – Где теперь мы могли бы поохотиться? – спросил Кос, оглядывая окрестности.

   – Там, где нас нет. Бац, по глазам чернота. Проморгались. Местность разительно поменялась.

   – Он же теперь новый! Заводской краской пахнет! – Джонни радостно запрыгал вокруг машины, не видя ничего вокруг. Шарп, мельком глянул на новенький Willys, стал вытаскивать "кольт" из кобуры, как это сделал капитан Кос.

   – Солдаты, внимание. Нас куда-то не туда занесло, – Рауль потянулся за "стэном", свой "стэн" взял и Кэри. Приглушённый мат на десятке языков мира, Бекхэм расстарался как всегда, но свои сектора разобрали мгновенно, тревожно оглядывая кусты держидерева, грунтовую дорогу и молодые секвойи. Полминуты ушло на поиск опасностей, и услышали песню. Пели девушки или молодые женщины, и песня приближалась. Бекхэм свой "стэн" опустил.

   – Майор, они на баскском языке поют! Песня моей матушки! И сейчас появятся! Де диос ама!! – из-за поворота, метров двадцать от джипа, показалась колонна девушек в разноцветных платьицах, с с/х орудиями на плечах, в сопровождении четырёх конных. Песня стихла, колонна остановилась. Девушки изумлённо уставились на джип и четвёрку военных. Затем вперёд выехал парень, в камуфляжной форме и с неведомой, футуристического вида, винтовкой поперёк седла. Парень отличался от чернявых девушек, славянским лицом и светлыми волосами.

   – Жители Гурской долины приветствуют вас чужеродные воины. Кто из вас майор Шарп? – перевёл Рауль фразы парня в камуфляже.

   – Шарп, тебя и тут уже знают, – Янек спрятал пистолет в кобуру. Шарп, потрясённый, сделал два шага вперёд.

   – Я – майор Шарп.

   – Господин майор, давайте проедем в город. Город называется Сан-Себастьян. А меня зовут Валерий Харламов. Я десятник баскского ополчения, – эти фразы парень произнёс уже по-английски. В это время девушки опомнились и рванули к машине. Поднялся шум, галдёж. Девушки прямо липли к солдатам, игривые аж не могу.

   – Что это они такие развесёлые? – удивлялся Кос. Харламов что-то проговорил по-баскски, его заглушили возмущённые девушки.

   – Господин майор, давайте ехать от этих putas. Джип завели, Харламов залез в машину показывать дорогу. Человек тридцать девушек повозмущались, но дорогу уступили. Джип проскочил рощу секвой, и въехал в долину.

   – Наш кусочек рая, – прокомментировал Валерий.

   Завораживающее зрелище открылось перед вояками. Уютная овальная долина, притаилась возле странных гор. Странных от того, что кто-то гигантской пилой прошёлся по вершине хребта с верха до самого низа, а потом одну часть "растворил". И теперь горы были похожи на высоченный забор, который не пускал на север никого. А посредине долины находилась "железная шайба" с городом наверху. Высокие стены "шайбы" отсвечивали полированной сталью. Долина была засажена зерновыми, овощами, фруктовыми садами, цветочными плантациями, парками и аллеями. Ароматный чистый воздух, журчание множества ручейков и плюс песни девушек.

   – Восхитительно!! Блеск!! Рай!! Медленно ехавший джип привлёк внимание работающих на полях "пастушек" и немногочисленных "пастушков". И до "шайбы" машина ехала между рядами оживлённых работников, засыпающих джип цветами.

   – Вот это мы попали! – лыбился Бекхэм, направо и налево раздавая комплименты, даже по-китайски. Джип подъехал к стене "шайбы". Вид умопомрачительный. В монолитной стене было множество углублений, от низа до верха шли канавки, по которым двигались лифтовые площадки.

   – Господа, заезжаем в лифт, – заехали, площадка огородилась дверками, и джип поехал наверх.

   – Блеск!! Вид на долину сверху был великолепнейший. Шарп потрогал медленно поднимающую стенку лифтового колодца. – Тёплая, на ощупь, как пластмасса. Лифт доехал до верха. Джип снова завели, проехали похожие на склады здания и свернули на радиальную улицу. Дома здесь были двух– и трёхэтажные, помпезной архитектуры, все разные, разноцветные и нарядные. Плюс пальмы, вечнозелёные деревья и кустарники, и множество цветов. Из домов стали появляться горожане, с пристрастием рассматривали джип. И опять множество ликующих девушек, с цветами. Шарп решил отвлечься от этого великолепия.

   – Десятник, а что это у вас за винтовка такая интересная?

   – В инструкции сказано, что это французская штурмовая винтовка Famas G2 "клерон" 1997 года выпуска, – Харламов любовно погладил винтовку.

   – Как из 1997-го? – вояки растерянно переглянулись.

   – Консул Унаи Эмери вам всё расскажет, господа. А вот и Дворец консула, – джип выехал на центральную площадь нового Сан-Себастьяна. – А это наш собор святого Себастьяна. Собор был само великолепие. Солдаты, сплошь католики, перекрестились. – А вот и консул! Приехали.

   Десятник выпрыгнул из джипа и побежал докладывать. Делал это он совсем не по-военному.

   – Интересно, а здешние баски хорошие воины? – Кос с сомнением смотрел на Харламова.

   – Страшно липучие, – Бекхэм послал воздушный поцелуй какой-то симпатичной девушке. Потом начался официоз, переросший в торжественный обед, с тостами, здравницами и обильными блюдами. Консул Эмери, семидесяти лет отроду, ответил и на все вопросы Шарпа. Майор выяснил, что двадцать лет назад, 22-е тысячи басков в своём большинстве, после праздника Тамборрада, из 1935-го, попали в Гурскую долину. Панику предотвратили семь человек, которые, как "полубоги" спустились на лифте с вершины "шайбы". Они расселили людей, все двадцать лет протягивали руку помощи. Самое интересное было в том, что горожане не знали, где они обретаются, и почему не стареют. И не узнали, как действуют чудо-браслеты, что им надевали эти "полубоги" при жутких болезнях и тяжелейших травмах. Лечили браслеты за час. Баски принялись видоизменять долину и превратили её в восхитительное место на этой земле. Промышленность у них была кустарная, нужные вещи они находили в комнатах-пещерах внутри "шайбы". Важнейшей работой жителей Гурской кооперативной республики стало сельское хозяйство, ибо весь год была вечная весна. – Подумать только, Вечная Весна, – Бекхэм и глаза закатил от восторга. Территорию за долиной они не заселяли, так как там водились динозавры, но разведка из трапперов у них была. И было у них несколько проблем-загадок. Одна, внутренняя, касалась наличию большого числа незамужних девушек, и две внешних.

   – Стоп, а почему много незамужних?

   – Де диос ама, у нас рождается один мальчик на дюжину девочек.

   – О, это проблема. А внешние?

   – Beraz. Неделю назад, главный диггер республики, Михаил Харламов, открыл пещеру с 400-ми винтовками, снаряжением и камуфляжной формой. Два дня назад прибыл Омар Ситх, индийский коммивояжёр из города Купвара территории Джамму и Кашмир, и привёз письмо. Там было написано о том, что прибудет майор Шарп с товарищами. То есть вы. А сегодня, перед вами, утром прискакали два траппера с известиями, что появились ещё люди – на юго-западе и на юго-востоке.

   – Невероятно, – у Шарпа разболелась голова.

   – Просто примите это, как данность, молодые люди, – перед столом стоял высокий мужчина в камуфляжной форме. – А пока оденьте эти браслеты. И раз. На правом запястье майора защёлкнулся серебристый браслет. Десяток секунд, короткая жёлтая полоска на браслете сменила цвет на зелёный. Браслеты с рук исчезли вместе со странным посетителем.

   – Как он это сделал? Я даже лица, блин, не запомнил.

   – Вы, капрал, один раз удивились, а мы уже двадцать лет удивляемся.

   – Чудеса! – Шарпа переполняла кипучая энергия. – Давайте, господин консул, дальше удивляться. Лоб консула прорезала морщина, лицо стало строгим и озабоченным.

   – Вот, посмотрите эти рисунки, господа. Посмотрели.

   – Так, это войско идёт сюда, а это – казаки. Да, Янек?

   – Они самые, разъезд донских казаков, – Кос разглядывал цветной рисунок с тремя конными казаками и промолвил. – Господин консул, казаки могут ваш социализм отменить силой оружия.

   – Могут, если выживут после нашествия. А вот эти "пёстрые" могут отменить саму Гурскую республику. Эта опасность важнейшая. Шарп вертел в руке рисунок с конницей, одетой в ярко-жёлтую форму.

   – Значит так, я поеду с Бекхэмом к казакам, договариваться. Ты, капитан, с Кэри останешься. Проведёшь конкурс на 400-та винтовок, с сооружением редутов. Это ты лучше меня умеешь, а я привезу пулемёты.

   – Оптимист, вы, Шарп. Будь, по-вашему. Возьмёте с собой Харламовых? Старший, вроде тоже казак. "Вроде тоже казак" оказался уроженцем станицы Каменской, бывшим сотником, крепким ещё мужчиной. Шарп с капралом переоделись в камуфляж, положили в джип припасы, посадили Харламовых и forwards.

  Глава 27.

   – Точно, Борн, сдаются! Оружие вверх стволами на плечо повесили. Прибежала Стелла.

   – Счас вы обхохочетесь. Они из береговой охраны, из Южного Вьетнама. Они меня бананом угостили.

   – Мужским?

   – Фу, Максик, пошляк, – и полезла в Микру, включать американский рэп.

   – Это, ты, им вместо гимна? Рэп для этих пионеров.

   – У береговой службы США, кстати, девиз: "Всегда готов", – просветила нас Стелла.

   – Стелла, ты сарафанчик то надень.

   – А может я – эксбиционистка.

   – Би? Тогда, больная, раздевайтесь. Ха-ха. Подошли вояки. Топтались и рассматривали всё кругом себя. Сняли каски, мы стали хохотать.

   – Я капитан катера...

   – Джим Керри. Сразу от пяти человек. Обескураженный Джим, меняя ежесекундно, выражение лица, потыкал пальцем, то в Микру, то в нашу одежду, и потерялся.

   – Это русские. А что, они с нас ржут? – шептались в толпе джи-ай.

   – Арни, не рожай! Керри, счас разберётся.

   – Этот, комик? – вмешалась Стелла: – Парни, вон едет машина полковника. Джи-ай построились. Вылез важный Шатров.

   – Мда. Это он усмотрел вторую татушку Стеллы – бабочка прячется в трусики – чмокнул ей ручку, нам кивнул. А Стелла усмотрела кольцо женатого полковника и разочаровалась. Атаман прошёлся вдоль короткой шеренги джи-ай, и стал на английском вести "допрос" джи-ай. Умора. Американцы тянулись в струнку, орали, с двойным "сэр", ответ и ели глазами чужое начальство и пистолет Кольта в открытой кобуре. Шатров в вопросах дошёл до непосредственного начальства катера "555".

   – Сэр, командир группы катеров лейтенант Клинтон, сэр.

   – Вау! А Билли наверно с Моникой?

   – Откуда вы узнали, сэр? – тут Шатров стал так ржать, что Борисов прокомментировал: – Переопылился, как пить дать! Борн, это ты ему про импичмент рассказал? И стал ржать сам. Кончился "допрос" занимательно. Керри, рассмотрев звёздочки Никиты, спросил у него разрешения искупаться.

   – Давай, матрос. Уже можно. Американские дембеля побросали оружие на песок, разделись и побежали купаться. А потом двое – Рэмбо и Терминатор-сенатор – вернулись, и притащили, брыкающее и матерящее по-русски, тело.

   – Мы там пленного захватили. Он, кажется русский, сэр. Тело развязали и сняли мешок с головы. Перед нами стоял, в весёленьком камуфляже, Максим Галкин, лютый.

   – Что за маски-шоу? Арни? Сильвестр Фрэнкович? Вы куда? Вот это съездил в Таиланд! Где я? У меня же скоро ёлки!! Бенефис 2006-го! А где Аня?

   – Какая Аня?

   – Анна Семенович. Моя жена! – атамана опять накрыло.

   – Максим, а вас устроят гастроли в Ростове-на-Дону? – вперёд выступила Стелла.

   – Даа.

   – Максим пойдёмте, искупаемся, я вам всё-всё расскажу, – взгляд Галкина упёрся в бюст Стеллы.

   – Даа, – и они пошли. А Шатров веселился.

   – Полковник, хватит ржать, Родина в опасности!!

   – Макс, ты белены объелся, тыкаешь мне, – обиделся атаман. Ему объяснили. Атаман потух.

   – Это что – полная мобилизация?

   – Да.

   – Когда? На соборе тревожно забили в колокола.

   – Сполох! – закричали на пляже. Отдыхающие бросились с расспросами к атаману. Собралось человек триста. Атаман залез на свою "Чайку" и выступил с краткой речью.

   – Братья и сёстры! На нас с востока идёт немалая орда, чтобы полонить наш край. Необходимо нам собраться и разбить наглого агрессора. Все как один на фронт. Наше дело правое. Враг будет разбит! Военнообязанных прошу пройти на призывные пункты. Пляж стал пустеть.

   – Давай, Борн, собираться. Атаман стал самолично складывать в багажник "Чайки" снаряжение и оружие джи-ай. Оружие было необычным: четыре советских ППС и пистолет Макарова.

   – Атаман, я катер на таможню запишу?

   – Счас. Я возьму. По Салу буду браконьеров гонять, мля.

   – Борн, у тебя и так таможня на хозрасчёте, куда тебе ещё катер?

   – А он и бронированный "ЗИЛ" с пулемётом к таможне приписал.

   – Борн, ты – Плюшкин, – залезли в машины. Недоумённые джи-ай – к атаману, остальные в Микру. Американцев завезли к Рублёву.

   – Ёклмнэ! Рэмбо и Терминатор, Маска и универсальный солдат! – очень удивился Рублёв. Потом на его офисе появилась странная для местных вывеска: Советско-американская строительная фирма "Американ бойз энд Рублёв". Местные читали – абыр. В Микре, Стелла уселась на колени к Борисову, а болтала с Галкиным. Дома, встревоженная Эльза это дело просекла, тут же приревновала Борисова, и окружила Галкина такой материнской заботой, что взволновался уже Николаич.

   – Я в Ростов не поеду. Я там, а она здесь. Шуры-муры за моей спиной!

   – Весело тут у вас, – Шатров завёз ППС и ПМ для Никиты.

   – Девочки, сидеть дома мы не будем. Мы едем на войну, медсёстрами! – Эльзу пробило на патриотизм. Борисов зло плюнул и промолчал. Лёгкий ужин, и пошли в дом.

   – Борн, это что веб камера?

   – Вон ещё одна.

   – Ты чё молчал, что у тебя такое богатство есть!!

   – Так никто меня и не спрашивал.

   – Мамма мия!! Плюшкин, несчастный! – я достал ноутбук Getac и смартфоны.

   – О, это пипец!!

   – Не войте, хакер, дозволю попользоваться. Расписочку пишите и премией не побрезгую. Парни вышли.

   В рюкзак сложил мыльно-рыльные принадлежности, бельё, второй камуфляж, банки с тушёнкой, всякую мелочёвку. Эльза принесла большую коробку с медикаментами.

   – Это всё мне?

   – Бери, Чебурашка. Уже на улице, Никиту довооружили; Николаич отдал свой бронежилет, я – каску и Глок.

   – Борисов, "узи" я тебе оставляю.

   – Добро, Роман Михалыч. Посидели на дорожку, и поехали в Ростов на Фиате. Я вёл машину, парни сидели сзади, шарили по ноутбуку. Потом сзади послышался задавленный смех.