Текст книги "Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)"

Автор книги: Андрей Дум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

   – Ты чё, не пускаешь? – Борисов осерчал.

   – Ванечка, он, что нас к себе не пускает. БОРН, мля!! Я стоял у "ЗиРа" и смотрел на зарёванных и осунувшихся лялек. – Оба, уже – Ванечка и млякает! А вслух.

   – Борисов, а зачем им в станице две почты? Борисов не понял, зато Эльза стала сразу в стойку.

   – Борн, я не позволю грабить почту! Категорически!!

   – Борн, ты чего это фамильярничаешь? Встал на сторону Эльзы Николаич. А мне нужен был союзник, что бы работой отвлечь лялек от их горя, ну и провернуть мародёрку, что тут скрывать. Совесть у меня глухо молчала. Борисова я отозвал в сторонку переговорить. Сначала он и слышать меня не хотел, потом врубился.

   – И "Микру" надо забрать. Это уже нам вдвоём припомнилось. Вернулись к машине. Эльза с подозрением на "шовинистический мужской заговор" стала нас образумливать. Но Борисов зашёл, как говорится, с другой стороны.

   – Эльза, ты хочешь жить на почте? Девочки, а вы? Девочки не хотели. Эльза стала колебаться. – Я, Эльза, лично тут жить буду. А, ты, там кукуй! Можешь, прямо сейчас, ножками. Шантаж, самый наглый. Но пользы ради. Эльза представив перспективу для себя не радостную, сдалась. Не сразу конечно, но сдалась. Поехали на "ЗиРе" на "мародёрку", по дороге выслушивая от Эльзы всё, что она о нас – мужиках – думает. Борисову досталось больше. – Когда она его, Ванечкой, теперь назовёт? Но эта наша свара отвлекла лялек. Не доехав ещё до почты, почти всё, что будем брать, обговорили. Во дворе почты подъехали к двери склада. Набили грузовой отсек "ЗиРа", потом багажник и заднее сиденье "Микры". Я взял только жидкую ружейную смазку, бронежилет и видеодвойку "Toshiba" из кабинета начальника почты. Коллегам и указал на столь незначительный ущерб моего личного хищения.

   – Ты посмотри, какой нахал, сам сманил, а теперь в кусты! Борн, ты же – зачинщик этого разбоя.

   – Эльза, при разбое должны быть жертвы.

   – Борисов, жертвы сейчас будут, ты будешь первым! – Эльза метала молнии.

   – А машину с добром, ты поведёшь? – Борисов ухмылялся.

   – Ладно, Борисов, я тебе это припомню!

   – Что – это? Эльза махнула рукой на Николаевича. Я, Эльзу тоже уколол:

   – А быстро вы, Эльза Густавовна, плохому учитесь.

   – Борн, ты сейчас будешь второй жертвой!! Так, мальчики, кончаем, живее! Борисов захохотал. – Борисов, ты всё к одному сводишь. Борн, закрывай почту. Я и закрыл, и даже опломбировал служебный вход. Первыми поехали Зося и Лиэль на "Микре", виляя по всей дороге, мы следом.

   Разгрузились. Занёс чемоданы из "Ниссана" в прихожую, где уже все собрались. Ляльки и Борисов чего-то ждали от меня. Дождались.

   – Ой, мальчики, вы же ещё не обедали. Это Эльза озаботилась.

   – Эльза Густавовна, назначаю вас домоправительницей. И вывалил ей в руки все ключи. – И тут ещё... Меня перебила Зося.

   – А как теперь к тебе обращаться? – от горя потерянных родных у неё ничего уже не осталось.

   – Как, как, хозяин, господин.

   – А рожа не треснет?

   – Два наряда вне очереди, Зося.

   – Ты, чё, борзеешь?

   – Пять нарядов, Зося.

   – Правда, а почему, сразу – хозяин? Влезла в диспут Лиэль.

   – Два наряда вне очереди...

   – Дочка, нельзя старших перебивать. Пришла мне на помощь Эльза. Я продолжил.

   – В общем есть.... Тут влез Борисов.

   – Пан рыцарь, а я что буду – Санчо Пансой? Или твоим холопом?

   Со старослужащим номер с нарядами вне очереди не катил.

   – Нет, Иван Николаевич, ты у нас будешь вождь: Бизон Большой Мотор. Я тебе жалую флигель. И можешь выбрать себе скво, – сдерживая смех, церемониально поклонился.

   – Наряды мы себе в чемоданах подберём, э, хозяин? Зося исправлялась.

   – Нет, вы у меня окопы копать будете.

   – Продолжайте, о, господин, твои недостойные слуги посмели прервать твои мудрейшие речи. Все заулыбались. От Лиэль я такого не ожидал. – Вот тебе и мамина дочка! Я замялся.

   – Смелее, хозяин! – А Зося – язва.

   – В общем, э, надо где-то расположить гарем. Я обеспокоенно смотрел на хохочущих лялек и Борисова, который чуть по полу не катался от смеха. Посмотрит на моё недоумевающее лицо и новый раскат хохота. Вытирая, выступившие от смеха, слёзы Эльза сказала.

   – Да умеешь ты, Борн, удивлять. Сразу тебе наложниц подавай! Смотрите, ещё и лицо недоумевающее.

   – Вообще то, Эльза Густавовна, гарем – это женская половина дома.

   – Даа!

   – Гейши, мля, вы кормить нас будите или как? Пошли обедать.

  Глава 6.

   Прибыв в здание окружного управления, атаман Шатров развернул бурную деятельность. Собрал всех, кто ему попался на глаза – военных чиновников, казаков, казачат – направил на поиски всего, что выбивалось из казачьего уклада. Искать нужно было дома, людей, всё непонятное в станице и за станицей. Найти и доложить атаману.

   – На рожон не лезть. Выпроводил недоумевающих подчинённых, атаман прошёл в свой кабинет, решая, что делать: собирать данные или сразу озаботить вышестоящее начальство. Зазвонил телефон.

   – Господин атаман, вас спрашивает почтмейстер, – сообщила телефонная барышня.

   – Соедините. Взволнованный голос Ивана Николаевича Артемова, доложил об увиденных чудесах. Второй почте, машинах, парке, магазине и большом двухэтажном здание. И о чужаках, двоих, напугавших чуть не до смерти почтенного служащего.

   – Разберёмся. Это слово стало для атамана главным. За два часа расторопные подчинённые нашли много чего интересного. Это интересное и осмотрел атаман. Недалеко от парка находился нарядный флигель, обшитый особливыми досками, салатного цвета. Пустой. В Срединном проулке нашёлся ещё один дом с двумя выходами. В одной половине никого не было, а во второй нашёлся бухой мужик в спецовке железнодорожника. Мужик, как заведённый твердил, что он механик Пролетарского депо, и совал странный документ. Паспорт гражданина СССР на имя Пискунова Ивана Филипповича, 1926-го года рождения. А выпивал он 7 ноября 1968-го года, в честь праздника Великого Октября.

   – Надо меньше пить, механик. Сказал атаман, возвращая паспорт. – Ты бы тут хоть убрался что ли. Шатров брезгливо обвёл целый склад пустых бутылок, стоявших по всем комнатам.

   – Ладно, товарищ подполковник. А где тут у вас бутылки пустые принимают? Тут атаману дошло, что человек и, правда, из 1968-го. Дальше его потянули осмотреть ещё один объект, рядом с угловым домом казака Браслетова. На двух бетонных столбиках висел гудящий серый ящик, к которому шли провода. Внизу ящика атаман прочитал подпись красной краской по трафарету: "Проверен 1.07.2014 год". Трансформатор был ещё одной загадкой дня. Около трансформатора Шатрова нашёл есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, с известием о том, что станица лишилась кладбища.

   – Даа, дела. Шатров перекрестился. – Давайте, Иван Иванович, посмотрим сверху на станицу. Посмотрели с колокольни собора святого Александра Невского. Окрестности разительно изменились. Станица лишилась бугра на северо-востоке, но приобрела озеро на севере, из которого вытекала речка. Речка огибала по западу и югу станицу и терялась в холмах на юго-востоке. Холмов этих отродясь не было, как и морского залива на юге, да ещё и с пляжем. На востоке станицы появился канал, а за ним невысокие горы, которые уходили на восток вдоль железной дороги. С этих гор привезли пиленные строительные блоки и кажется тротуарную плитку. Этого добра было много. А на станции стоял необычный состав.

   – Хороший нам парк достался, Роман Михалыч. Евсиков в бинокль рассматривал парк. – Погуляем!

   – Погуляем. – Даа, ты ещё тот гулёна! Недобро подумал о Евсикове атаман. За месяц, что прошёл с назначения Евсикова на пост военного руководителя округа, Шатров так с ним и не сработался. Был Евсиков ярым индивидуалистом, и лез, куда его не просили. – Карьерист, мля. Прям зло берёт.

   – Едем, Иван Иванович в правление. С нехорошими предчувствиями зашёл в свой кабинет. Сделал несколько телефонных звонков. Связи с Новочеркасском не было. Отвечал только Ростов, Торговая, Егорлыкская, Каменская и Куберле. – Даа, дела. Ладно, поеду кумекать с домом джина. Перекрестился, поправил амуницию, надавал ЦУ, и сел в пролётку. Злость ушла. Появилась уверенность, что всё будет хорошо. – Разберёмся, чай не война.

  Глава 7.

   Отобедали. Вернулись в прихожую и сходу попали на показ летней моды 2014 года. Девушки устроили дефиле одеяний, которые везла в Сочи "астраханская дива", любовница Ардальона, Анжела. Четыре чемодана были вскрыты, женские вещи валялись по всему дому. Их было много и ляльки продемонстрировав самое сногсшибательное, стали делить это богатство. Борисову достался чемодан Ардальона. Костюмы, обувь ему подошли по размеру, как говорится тютелька в тютельку.

   – Будешь, Борисов, вождём в европейском прикиде. Мне достался ноутбук "Toshiba" Ардальона, мобильник и две "флешечки" по 4 терабайт каждая.

   – Они, наверное, все ерундой забиты.

   Эльзе ничего не досталось, а что есть во флигеле, я не знал. Выход нашла Зося, я даже оторопел, когда из спальни Лолиты она принесла швейную машинку "Husqvarna" 1996 года выпуска и пачку журналов "Burda" с выкройками, потом куски ткани. Начиналось великое проектирование "тряпок" для Эльзы. Нам там место не нашлось, я и Борисов, занялись простой мужской работой. На улице. Проверили технику: бензин в машинах, масло, шины, свечи, свинтили номера; потом залили воду в пластиковую бочку на летнем душе.

   – Смотри, Николаич, огород у меня уменьшился, газовая "воздушка" пропала.

   – Надо в огороде, что-то посадить, лето ведь, – советовал Борисов. Покормили кур. Открыли гараж.

   – Борн, зачем тебе американская каска? А я с удивление рассматривал мотоцикл "Урал" с коляской, в камуфляжной расцветке. На брезенте коляски и правда лежала каска. Там же стояли два велосипеда – детский и дамский. Промолчал. Пошли смотреть, что было в летней кухне, недействующей, но с настольной газовой плиткой, действующей. Газовый баллон был почти полный. Потом залезли в погреб, вылезли оттуда слегка "уставшие" от домашнего вина и с банками домашней закрутки в руках. Дошли до двери и увидели толпу казаков перед воротами. Казаки класса "любопытные", вид "местные". Оставив банки на кухне, прошли в зал. Телевизор гудел какой-то музыкальный клип, Зося с Лиэль на полу кроили, Эльза смотрела в окно полузакрытое ролл – ставней. Обрадовала.

   – Борн, эти казаки тебе сейчас забор сломают. Посмотрел, действительно, казаки уже висели на заборе.

   – Их надо как то отогнать, мля.

   – Фу, Борисов, где ты опять выпил, в гараже? И ты, Борн! Борисов не отвечая Эльзе, что-то обдумывал. С пола донёсся голосок Лиэль:

   – Надо что-то написать, что бы они ни лезли.

   – Карантин. Вход запрещён! Придумала Эльза

   – Ага, а потом появится местная бригада психиатров с дюжими санитарами, хвать всех! Выдала Зося. Все обеспокоились.

   – Так, Лиэль, пиши, переодевайся, и пойдём вешать предупреждение.

   – Почему я?

   – Сейчас, за неподчинение, Борн тебя на губу отправит. Поднялся шум. Я в это время, сходив в спальню Лолиты, нашёл там альбомный лист, фломастер и две кнопки – шпажки. Принёс.

   – Пиши: Карантин. Я пойду, речь для казаков придумаю.

   – Борн, зачем ты мою дочь, ТУДА, отправляешь! – Взвилась Эльза, Борисов её одёрнул.

   – А кто идею подал? Та не съедят там твою, Лильку! Я вышел. Закурил на крыльце и, посматривая на казаков, обдумывал свою "речь". Казаки с забора слезли. – Вот это правильно, бо частная собственность. Гул их голосов стал сильней. – Счас выйдем. Дождался шагов в коридоре за прикрытыми дверьми и, не оглядываясь назад на Лиэль, пошёл к калитке. Мне было весьма не по себе. Перед калиткой до меня и казаков донеслась автоматная очередь со стороны вокзала. – Кто это там шмаляет? А, казаки тоже, смотри, стали волноваться. Казаки, отхлынув до дороги, смотрели, то на окна дома, то на меня, то в сторону вокзала, тихо волновались. – Что вы крутитесь, счас "Чапай" вам речь толкнёт! В общем, вышел я за калитку, сделал три шага влево и сказал:

   – Здравствуйте, станичники! Станичники, открыв рты от удивления, смотрели за мою спину. – Что за дела? Удивлённый я обернулся. – Даа. Лиэль, Лиэль, кто ж тебя ТАК переодел!! Простоволосая, в прозрачной блузке, голубых джинсах и туфлях на шпильках, Лиэль, оттопырив попку, старательно, кнопила альбомный листок к забору. Потом убежала. Я тоже ушёл. По-английски. Со смешанными чувствами прошёл в зал. А там было ТАКОЕ веселье. Борисов, вообще лежал на полу. Ляльки, покатываясь со смеху, смотрели что-то на экране мобильника.

   – Смотри, запечатлели исторический момент. Просмотрел ролик и сам выпал в осадок.

   – Они же культурологический шок пережили, бедные!! Потом Эльза нас от веселья отвлекла.

   – Мальчики, а к нам пожаловал местный начальник. Фу, солдафон, важный, тупой, но с замашками. В окне мы и, правда увидели статного здоровяка в офицерской казачьей форме, с шашкой на боку, вылезшего из пролётки и прошагавшего сквозь казаков к калитке. Казаки, встав по стойке смирно, преданно "ели" глазами начальство.

   – Эльза, а его тут уважают, глянь на казаков.

   – Видно это здешний атаман, – добавила Лиэль.

   – Ну, не тупой, так тугодум, – только и уступила Эльза.

   – Точно тугодум, но старательный, – голосом Задорнова промолвила Зося.

   Атаман, дойдя в это время до калитки, прочитал надпись на листе, задумался, посмотрел на окна дома, отошёл к казакам и стал их расспрашивать. Казаки делились впечатлениями, так сказать культурного плана. Потом прибыли ещё офицеры, казаки помоложе стали расходиться, а потом, видно найдя атамана, прискакал гонец. Доложился, атаман надолго задумался, посматривая время от времени на наши окна.

   – Он нас видит? – шёпотом спросила Эльза.

   – Нет.

   – Что – то ему от нас надо. На вокзале стреляли из автомата, и он соображает, не связаны ли мы с теми солдатами. Ляльки впали в ступор.

   – Это ты, Борн, лялек солдатами сделал. Наряды вне очереди, окопы, пониаишь. Какая стрельба? – Борисов удивлённо уставился на меня.

   – Ты, Борисов, и пушечный выстрел не услышал бы, у Борна вон – стеклопакеты. А ты это куда смотришь? И все посмотрели на Борисова, который смотрел в телевизор. Там у шеста изгибалась полуголая танцовщица, а по сцене бегал, "рэпя", перекачанный, э, афроамериканец.

   – На душку – мулата смотришь? Все опять разулыбались. Я поставил просмотр на паузу. Зося от окна:

   – Ой, он сюда идёт!

   – Эльза, шмотьё уберите, мы пойдём, пообщаемся с местным шерифом. Борн, пошли. Я и пошёл. Атаман ждал нас у калитки. За забором осталось несколько офицеров и казаков постарше. Мы остановились в метрах в двух от него. Официоз начинался.

   – Атаман Сальского округа войсковой старшина Шатров, Роман Михайлович. – Оба, тёзка! И голос "настоящего полковника". Я с интересом его разглядывал. Комплекция Борисова, темноволосый, румяный, с усами "карандаш", синие глаза строго смотрели в упор. На меня, Борисова и мою кобуру с пистолетом.

   – Борн Роман Михайлович, э, домовладелец.

   – Борисов Иван Николаевич, честь имею. – Актёр погорелого театра ты, Борисов, а не дворянин.

   – Попрошу ваши документы. – Оба, а он и, правда, шериф! Пришлось идти за паспортами. Шатров их с интересом просмотрел, хмыкнул. Я ему подал и разрешение на служебное оружие.

   – Действительно до 14 декабря 2012 года. Прочитал он вслух. – Господа, из какого вы года?

   – Из 2012. Ответил Борисов.

   – А у НАС – 1912. – Счас "дело" начнёт шить! Стоять у калитки дальше было глупо. Шерифу нужно было "доказывать" наше алиби.

   – Прошу. Я сделал приглашающий жест. Пошли смотреть домовладение. Атаман прошёлся по двору, с интересом осмотрел машины, потрогал пластик окна. Пригласили его в дом. В сапогах. В прихожей, атаман, сняв фуражку, перекрестился, потом с интересом огляделся и двинулся к двери зала. В прихожей ляльки прибрались и решили отсидеться в зале. Счас. Борисов открыл двери, Шатров вошёл, мы протиснулись за ним. – Ляльки, ляльки, боже, боже, я вас на галеры отправлю!! Дамы платья и обувь убрали, а трусики, бюстгальтеры и ночнушки оставили на мягкой мебели, телевизор не выключили. Борисов, изо всех сил сдерживая смех, представил наших непутёвых. Лиэль даже реверанс сделала. – Ай, молодца! Атаман сдержанно их поприветствовал. Потом посмотрел на телевизор. Ляльки порозовели. Атаман перевёл глаза на горы нижнего белья. Ляльки стали красными. Из-за спины атамана Борисов показал кулак Эльзе. Та захлопала глазами. Атаман, молча, поклонился дамам и двинул на выход. Уходя, я услышал оставшегося Борисова:

   – Девки, Борн, вас уроет! – Ну, всё, сейчас атаман скажет, будь здоров, домовладелец у меня дела и уйдёт. Счас. Шатров, дождавшись улыбающегося Николаича, уходить, не спешил. Атаман тянул резину. Потом видимо решился.

   – Как я понял, господа, в будущем нет Российской империи? Мы кивнули. – А что было? Николаич улыбаться перестал.

   – Ну, был Советский Союз. А в чём собственно дело? При слове – "Советский" – у атамана округлились глаза.

   – Видите ли, господа, на станции какой-то офицер требует кого-то из советского руководства. Я подозреваю, что с ним солдаты со скорострельным оружием. Боюсь, беды наделают в станице. Взгляд атамана подобрел. И смотрел он на нас довольно дружелюбно. – Так, просит помочь. Придётся помогать, но с выгодой для нас.

   – Атаман, мы вам поможем. Борн съездит и решит проблему. – Борисов – молодец, садись, Борисов – "пять". Благоразумный видит беду, и укрывается: а неопытные идут вперёд и наказываются.

   – Иди, открывай ворота, советчик! – Это же надо, без меня меня женили!

   – Окей, я был уверен, что вы согласитесь, – Шатров уже излучал добродушие.

   – А у вас тоже уже глобализация? – ляпнул я. Атаман отмахнулся. Залезли в джип, Атаман с интересом смотрел за моими действиями. Выехав за ворота, я притормозил, атаман отдал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.

   – Э, Роман Михайлович, можно вот этот, э, вахмистр с нами поедет? Атаман удивился просьбе, но согласился. Поехали втроём. Уже там, поставив джип у здания вокзала, услышал от атамана кой какие сведения о текущем моменте части Области Войска Донского. Поудивлялся. Поудивлялся чему-то и Шатров. Посигналил, и, перекрестившись, я вылез из машины, ремень с кобурой положил на сидение. И медленно пошёл к составу. Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.

  Глава 8.

   Лейтенант с сержантом сидели в купе начкара. Веня крутил в руках кружку с остывшим чаем и обдумывал ситуацию, в которую они вляпались.

   – Фантастика, какая то. Чёрт, чёрт, чёрт. Ну почему такая невезуха и прямо в первую же поездку. Куда нас занесло? Чем мы так кого-то разозлили? И как выпутываться? Казаки эти, откуда они взялись на наши головы. Их же здесь с полк наберётся. Сдаться или застрелиться с горя. Молодой же я ещё или как? Всё плохое приходит слишком рано, а хорошее запаздывает, блин. Рублёв, в отличие от лейтенанта, думал совсем иначе. – Так, "дембель" по ходу наступит не через четыре месяца, а прямо сейчас! Кайф! Надо как-то уговорить летёху, и можно сваливать на все четыре стороны. С кентами, я не пропаду, лишь бы только Веня не выпендривался. А то начнёт строить из себя героя. Пусть они с "духом" геройствуют, а у меня хата с краю. Веня в это время встал и открыл оружейный сейф, достал из него ещё один автомат. – Ну, вот накаркал, счас тебя, Лёха, то же в герои станут записывать. Мама, роди меня обратно! Веня, вытащив магазин, протянул автомат сержанту.

   – Зачем?

   – А чтоб мне спокойней было. Ты думаешь, я тебя в герои толкаю? Я, например, с казаками воевать не собираюсь.

   – Почему? – Рублёв удивился.

   – Так это же лучшие воины этой земли!

   – Даа! Так они же гражданскую тут продули, Будённый их тут, как тузик грелку порвал.

   – А у "белых" бардак в тылу был, свобод у капиталистов стало много, а порядка нормального не было.

   – Лейтенант, а не боишься, что я тебя особисту сдам?

   – А ты, Лёха, не боишься, что я люлей тебе счас добавлю? Рублёв потух понимая, что сморозил глупость про особиста.

   – Ну, вот и поговорили. Вечером будем смотреть радио. К вокзалу подъехала машина. Посигналила.

   – Это что? Автозак? Чесноков тоже ляпнул глупость.

   – Лейтенант, я эту машину уже видел! Она через площадь проезжала, помнишь?

   – Ага, была, пошли, Лёша! Взяли автоматы, и вышли на перрон. Веня, взволнованный, смотрел, как к ним не торопясь приближается какой-то мужик. – Советский или не советский? Выше среднего роста, темноволосый, в летнем батнике, светлых брюках и летних туфлях. – Шмотки импортные. На груди видна золотая толстая золотая цепь, на левой руке золотые часы, и холёный, как "буржуй". Зелёные глаза "буржуя" с иронией глядели в глаза Вени. С иронией, но были они родные, что ли. Потом мужик представился:

   – Борн Роман Михайлович. Веня и Рублёв – назвали себя.

   – Скажите товарищ Борн, вы – советский служащий?

   – Я работник почты, с этого дня бывший. Подался в вольные, э, домовладельцы. Иронии в глазах добавилось, потом она сменилась на удивление. – А скажите, лейтенант, а давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты "Узи"?

   – Какие "узи"? Нет, это – ПП 68. Выпускаются на Грязевском оружейном заводе, калибр 9-мм. Конструктор – Галкин Максим Александрович. Борн ещё больше удивился. – Им вооружаются ВДВ, спецназ и...

   – ... Внутренние войска. Борн это так уверенно сказал, что Чесноков с Рублёвым удивлённо переглянулись, – А в вагоне зэки? Человек сто впихнули?

   – Даа! Не, всего тринадцать.

   – И направляют их на суховскую зону. Я прав?

   – А откуда вы знаете?

   – Так я же местный!

   – Какой местный? Тут везде "белоказаки", а Суховская колония лет десять, как существует.

   – "Белоказаки" говоришь. Ну, я вам счас "красного" приведу, легенду Советской Армии. И Борн помахал рукой в сторону машины.

   – А как вас называть? Лейтенант увидел, как ирония в глазах Борна прямо заплескалась.

   – Так, сегодня меня называли: товарищ, господин, хозяин, пан, рыцарь и просто Борн. А вот и легенда. Веня, раскрыв рот, смотрел на подходящего вместе с казачьим офицером, Маршала Советского Союза Будённого Семёна Михайловича, молодого и в гражданской одежде.

   – Ребята – Будённый! На перрон высыпали остальные вэвэшники. Вояки обступили смущённого Будённого, и чуть ли не брали у него автограф. Борн, вытащив какую-то коробочку водил ей по толпе.

   – Ну как сдаёмся? Коробочка смотрела прямо на Веню.

   – Да. И мы требуем к себе, это... Веня замолчал.

   – Сдача почётная, и без ущемлений прав и свобод для бывших солдат ВВ. Я прав, атаман? Борн довольно посмотрел на атамана.

   – Угу. Подтверждаю.

   А дальше для Вени было всё, как в тумане. Состав отогнали в тупик, Борн слил в канистру 20-ть литров бензина марки А-90, забрал себе один ПП-68, он же "Узи", с шестью магазинами в подсумках. Подъехали телеги, на них по списку Вени, посадили притухших зэка, чтобы отвезти их местный чертог. На две телеги посадили вэвэшников и машинистов, в сопровождении машины Борна, в которой сидел и Веня, дембелей довезли до их нового дома. Дом был на два хозяина, новый, когда подвезли раскладные кровати с матрасами и постельным бельём, стало совсем хорошо. Соседи принесли покушать, атаман заплатил, и ещё десять рублей дал Вене. Веня молча взял деньги, Рублёв поблагодарил. Борн повёз атамана к себе ужинать. Предложил и Вене и Буденному, но они отказались.

   – Ну, ты, заходи, если что. Пока, лейтенант.

   – До свидания. Веня вернулся в дом. Поужинали, разместились по кроватям, бывшие вояки пофантазировали, что их ждёт впереди. Потом все помылись в душе и завалились спать. Только Веня не ложился, бродил по двору, и около калитки нарвался на неприятный разговор с белогвардейским есаулом. Есаул по фамилии Ястребов, тыкал в лицо Вене пачкой денег, и пьяно бранился. Если бы не висящие на руках Ястребова местные красотки, не известно бы чем этот разговор завершился. Красотки утянули есаула прочь от скандала, а Веня пошёл спать. – Жаль, родителей больше не увижу. На глаза набежали слёзы, их Веня мужественно отогнал, и заснул сном здорового молодого мужчины.

  Глава 9.

   Я загнал джип во двор. Как обрадовался Николаич, что я привёз атамана на ужин, обрадовано потёр руки, можно было "расслабиться", и глядишь поближе познакомиться со здешней "вертикалью власти".

   – Слышь, Борн, а он наш сосед! Я ему ручкой махал. Это таки надо спрыснуть! На ухо мне шепнул Борисов.

   – Давай. Борисов успел переодеться в костюм Ардальона и выглядел богато. Николаич самостоятельно вытащил из сарая зелёные пластиковый стол и три стула, вместе с Эльзой принёс закуску – из пакета "астраханской дивы" – и бутылку коньяка "Martell XO". Запечатанную.

   – Прихватизировал. Закреплял понравившееся слово Николаевич. Сели за "мужской" стол, атаман опять перекрестился, стали кушать ароматный напиток. Себе я позволил только грамм пятьдесят, а вот Борисов и атаман после двух рюмок, стали пить коньяк стаканами.

   – Ты, Борн, не жадничай, такой момент, понимаешь. Я не понял, какой момент, выпить или познакомится. Разговорились. Я больше спрашивал – про политику, Борисов – про быт, Шатров же жадно интересовался всем. Показали возможности мобильного телефона, атаман выпал в осадок, и после всё, что мы ему говорили, принимал без "критического анализа". Потом в осадок выпал Борисов, когда узнал, что мы попали на часть Донской земли и вместе с нами на территории Ясной очутились разные объекты и люди: из 1968, 1972, 2014 годов.

   – Как? Только и сказал Николаич. Нашёл знатоков, как же.

   – На всё воля божья. А, как мы могли ещё объяснить такое. – Если бы они ещё знали мою "эпопею"!! Закручинились. Выход нашёл неунывающий Борисов. Он стал рассказывать анекдоты, всякие. В ход пошли следующие бутылки спиртного, которые Борисов таскал из флигеля. Загрузились собутыльники так, что потребовали музыки и дам. Дамы отказались, хотя мелькали часто – носили вещи из флигеля и дома. Я, открыв дверцу джипа, включил "автозвук". "Соня" стала выдавать шансон. "Батяню-комбата" пели так, как будто атаман её давным-давно знал. Солнце село, включили переноску.

   – Что то, ты, Борн, совсем не пьёшь. Спросил Николаич. – Какой пьёшь, мне ещё "легенду" надо составлять!! А Борисов, радый, что нашёл такого знатного собутыльника, подарил Шатрову один "Иж -71".

   – Только, понимаешь, Рома, патронов к нему мало.

   – Сделаем.

   Вообще, я заметил, что тёзка перешёл с почти правильного литературного русского, на какой то "суржик" из смеси русского, украинского и нашего современного. Я это озвучил. Шатров засмущался, а Николаич, хлопнул атамана по плечу и сделал вывод:

   – Наш человек! По стаканам пошла настойка из черноплодной рябины. Тут к столу, бочком, подошёл мальчик лет так шести.

   – Здрасти. Папенька, маманя за тобой послала.

   – Даа, кстати познакомьтесь, мой наследник, Роман Романович, шалопай конечно, но... Возникла пауза, что-то атаман не договаривал. Пришлось заполнять паузу мне.

   – Привет, тёзка. Я протянул Ромке руку, казачок руку пожал и стал с любопытством разглядывать всё, что попадалось ему на глаза. Синие глазёнки блестели таким любопытством, что пришлось, провести экскурсию по двору, тем более, что у Борисова и Шатрова-старшего начинался процесс прощания с обязательными стременной, закурганной, долгий процесс. Ромка закидал меня вопросами, а потом возле гаража, вдруг насупился.

   – Э, парень, ты чего это смурным стал?

   – Тут, у меня велосипед лежал в лопухах. И пропал. Папаня всыплет. Шмыгнул носом.

   – Да некрасиво получилось. Сим-салабим-абракадабра, велосипед появись. И из гаража вывел детский велосипед. Ромка, засветился от счастья. Тут ещё Эльза, увидев мальчика, вынесла в пакете всяких вкусностей, вручила Ромке, а мне дала пакет с подарками для жены и дочки атамана. В общем, все гости остались довольны. Екатерина Васильевна, встречающая у калитки своего атаманушку, так же вручила подарки – натурпродукты. Атаман, хоть и "уставший", на ногах стоял крепко.

   – Катенька, они же такие, как мы. А техника – о-о!!

   – Атаман, давай дружить семьями!

   – Давай, Николаич! Распрощались. Борисова Эльза повела спать, а мне сказала:

   – Зосю и Лиэль я поместила в спальню около столовой, если вы, Роман Михайлович, не против? – Надо же впервые за день по имени – отчеству!

   – Добро.

   – Спокойной ночи.

   – Спокойной ночи. И Эльза ушла во флигель. Я даже не удивился, что не было даже намёков от мамочки на "недопустимость развратных действий" к лялькам. – Каждый строит своё счастье сам. Обмылся в летнем душе, надел красный халат, посмотрел на затянутое тучами ночное небо и пошёл в кабинет знакомиться с "утёкшей в небытие" действительностью Борисова и лялек. На книжных полках нашлось много классики, справочники по фармацевтике, медицинские энциклопедии. Открыл один фолиант, вчитался. ... первый из нового поколения, clozapine (клозапин) (Clozaril) – единственное лекарственное средство, которое показало свою эффективность там, где другие нейролептики оказались бессильны. Его использование не связано с экстрапирамидальными побочными эффектами, но у него есть другие побочные эффекты, включая возможное уменьшение количества белых клеток крови, поэтому необходимо выполнять мониторинг крови каждую неделю в течение первых 6 месяцев лечения и каждые 2 недели после этого, чтобы быстро обнаружить этот побочный эффект при его возникновении. – Клозапин, ты наш клозапин....

   А вот чего нибудь исторического не было совсем. Но верхушек знаний нахватался. История ЕК с моей совпадала до 1949 года. После смерти – 23 августа 1949 – Сталина, в СССР руководили Берия (1949 – 1960), Шелепин (1960 – 1965), какие-то Кучерук (1965 – 1990) и Чаброгов (1990 – 1995). 17 мая 1995 года студенты московских вузов начали политическую забастовку, к ним присоединились рабочие ЗИЛа, других заводов, жители Москвы. И понеслось. Бастовали все в СССР. Войска перешли на сторону "широкой вольницы". "Черёмуховая революция", как её стали называть, была успешной. Гражданской войны избежали, но убитые были. К власти пришёл Иван Иванович Ручкин, директор ЗИЛа – Завод имени Ручкина сейчас – который обладая видимо сильным характером, провёл "точечные" реформы. Как вам, рубль ЕК, с 1 января 1997 года стал равен одной зелёной денежке США. Союзные республики вошли после референдума 18 октября 1995 года в новое государство – Евразийскую Конфедерацию, с предоставлением широчайших прав и свобод. КПСС была преобразована в СПЕК – Соцпартию Евразийской Конфедерации. – Вступил в партию – СПЁКся. Остались СЭВ и Варшавский договор, а в 2007 году к ЕК присоединились Финляндия, Болгария и Республика Корея. В Западной Европе и США кризис, а ЕК широко шагает к развитому социализму. – Китайский вариант, однако, Афгана и Чеченских войн не было, в экономике – расцвет. Лепота! Хочу в Советский Союз! В культуре вроде также как у меня было, информации нашёл махонько. – Тут помню, тут не помню. А вот кусочек географической карты Европейской части ЕК вызвал у меня целую волну вопросов. – Не может быть!? По северу, в районе арктического побережья были высокие горы, с чудьненьким названием – Задвинутые горы. – Да тут и климат другой! А почему исторические события так совпадает? Даа.