Текст книги "Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)"

Автор книги: Андрей Дум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 34 страниц)

   – Борн Роман Михайлович, э, домовладелец.

   – Борисов Иван Николаевич, честь имею. – Актёр погорелого театра ты, Борисов, а не дворянин.

   – Попрошу ваши документы. – Оба, а он и, правда, шериф! Пришлось идти за паспортами. Шатров их с интересом просмотрел, хмыкнул. Я ему подал и разрешение на служебное оружие.

   – Действительно до 14 декабря 2012 года. Прочитал он вслух. – Господа, из какого вы года?

   – Из 2012. Ответил Борисов.

   – А у НАС – 1912. – Счас "дело" начнёт шить! Стоять у калитки дальше было глупо. Шерифу нужно было "доказывать" наше алиби.

   – Прошу. Я сделал приглашающий жест. Пошли смотреть домовладение. Атаман прошёлся по двору, с интересом осмотрел машины, потрогал пластик окна. Пригласили его в дом. В сапогах. В прихожей, атаман, сняв фуражку, перекрестился, потом с интересом огляделся и двинулся к двери зала. В прихожей ляльки прибрались и решили отсидеться в зале. Счас. Борисов открыл двери, Шатров вошёл, мы протиснулись за ним. – Ляльки, ляльки, боже, боже, я вас на галеры отправлю!! Дамы платья и обувь убрали, а трусики, бюстгальтеры и ночнушки оставили на мягкой мебели, телевизор не выключили. Борисов, изо всех сил сдерживая смех, представил наших непутёвых. Лиэль даже реверанс сделала. – Ай, молодца! Атаман сдержанно их поприветствовал. Потом посмотрел на телевизор. Ляльки порозовели. Атаман перевёл глаза на горы нижнего белья. Ляльки стали красными. Из-за спины атамана Борисов показал кулак Эльзе. Та захлопала глазами. Атаман, молча, поклонился дамам и двинул на выход. Уходя, я услышал оставшегося Борисова:

   – Девки, Борн, вас уроет! – Ну, всё, сейчас атаман скажет, будь здоров, домовладелец у меня дела и уйдёт. Счас. Шатров, дождавшись улыбающегося Николаича, уходить, не спешил. Атаман тянул резину. Потом видимо решился.

   – Как я понял, господа, в будущем нет Российской империи? Мы кивнули. – А что было? Николаич улыбаться перестал.

   – Ну, был Советский Союз. А в чём собственно дело? При слове – "Советский" – у атамана округлились глаза.

   – Видите ли, господа, на станции какой-то офицер требует кого-то из советского руководства. Я подозреваю, что с ним солдаты со скорострельным оружием. Боюсь, беды наделают в станице. Взгляд атамана подобрел. И смотрел он на нас довольно дружелюбно. – Так, просит помочь. Придётся помогать, но с выгодой для нас.

   – Атаман, мы вам поможем. Борн съездит и решит проблему. – Борисов – молодец, садись, Борисов – "пять". Благоразумный видит беду, и укрывается: а неопытные идут вперёд и наказываются.

   – Иди, открывай ворота, советчик! – Это же надо, без меня меня женили!

   – Окей, я был уверен, что вы согласитесь, – Шатров уже излучал добродушие.

   – А у вас тоже уже глобализация? – ляпнул я. Атаман отмахнулся. Залезли в джип, Атаман с интересом смотрел за моими действиями. Выехав за ворота, я притормозил, атаман отдал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.

   – Э, Роман Михайлович, можно вот этот, э, вахмистр с нами поедет? Атаман удивился просьбе, но согласился. Поехали втроём. Уже там, поставив джип у здания вокзала, услышал от атамана кой какие сведения о текущем моменте части Области Войска Донского. Поудивлялся. Поудивлялся чему-то и Шатров. Посигналил, и, перекрестившись, я вылез из машины, ремень с кобурой положил на сидение. И медленно пошёл к составу. Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.

  Глава 8.

   Лейтенант с сержантом сидели в купе начкара. Веня крутил в руках кружку с остывшим чаем и обдумывал ситуацию, в которую они вляпались.

   – Фантастика, какая то. Чёрт, чёрт, чёрт. Ну почему такая невезуха и прямо в первую же поездку. Куда нас занесло? Чем мы так кого-то разозлили? И как выпутываться? Казаки эти, откуда они взялись на наши головы. Их же здесь с полк наберётся. Сдаться или застрелиться с горя. Молодой же я ещё или как? Всё плохое приходит слишком рано, а хорошее запаздывает, блин. Рублёв, в отличие от лейтенанта, думал совсем иначе. – Так, "дембель" по ходу наступит не через четыре месяца, а прямо сейчас! Кайф! Надо как-то уговорить летёху, и можно сваливать на все четыре стороны. С кентами, я не пропаду, лишь бы только Веня не выпендривался. А то начнёт строить из себя героя. Пусть они с "духом" геройствуют, а у меня хата с краю. Веня в это время встал и открыл оружейный сейф, достал из него ещё один автомат. – Ну, вот накаркал, счас тебя, Лёха, то же в герои станут записывать. Мама, роди меня обратно! Веня, вытащив магазин, протянул автомат сержанту.

   – Зачем?

   – А чтоб мне спокойней было. Ты думаешь, я тебя в герои толкаю? Я, например, с казаками воевать не собираюсь.

   – Почему? – Рублёв удивился.

   – Так это же лучшие воины этой земли!

   – Даа! Так они же гражданскую тут продули, Будённый их тут, как тузик грелку порвал.

   – А у "белых" бардак в тылу был, свобод у капиталистов стало много, а порядка нормального не было.

   – Лейтенант, а не боишься, что я тебя особисту сдам?

   – А ты, Лёха, не боишься, что я люлей тебе счас добавлю? Рублёв потух понимая, что сморозил глупость про особиста.

   – Ну, вот и поговорили. Вечером будем смотреть радио. К вокзалу подъехала машина. Посигналила.

   – Это что? Автозак? Чесноков тоже ляпнул глупость.

   – Лейтенант, я эту машину уже видел! Она через площадь проезжала, помнишь?

   – Ага, была, пошли, Лёша! Взяли автоматы, и вышли на перрон. Веня, взволнованный, смотрел, как к ним не торопясь приближается какой-то мужик. – Советский или не советский? Выше среднего роста, темноволосый, в летнем батнике, светлых брюках и летних туфлях. – Шмотки импортные. На груди видна золотая толстая золотая цепь, на левой руке золотые часы, и холёный, как "буржуй". Зелёные глаза "буржуя" с иронией глядели в глаза Вени. С иронией, но были они родные, что ли. Потом мужик представился:

   – Борн Роман Михайлович. Веня и Рублёв – назвали себя.

   – Скажите товарищ Борн, вы – советский служащий?

   – Я работник почты, с этого дня бывший. Подался в вольные, э, домовладельцы. Иронии в глазах добавилось, потом она сменилась на удивление. – А скажите, лейтенант, а давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты "Узи"?

   – Какие "узи"? Нет, это – ПП 68. Выпускаются на Грязевском оружейном заводе, калибр 9-мм. Конструктор – Галкин Максим Александрович. Борн ещё больше удивился. – Им вооружаются ВДВ, спецназ и...

   – ... Внутренние войска. Борн это так уверенно сказал, что Чесноков с Рублёвым удивлённо переглянулись, – А в вагоне зэки? Человек сто впихнули?

   – Даа! Не, всего тринадцать.

   – И направляют их на суховскую зону. Я прав?

   – А откуда вы знаете?

   – Так я же местный!

   – Какой местный? Тут везде "белоказаки", а Суховская колония лет десять, как существует.

   – "Белоказаки" говоришь. Ну, я вам счас "красного" приведу, легенду Советской Армии. И Борн помахал рукой в сторону машины.

   – А как вас называть? Лейтенант увидел, как ирония в глазах Борна прямо заплескалась.

   – Так, сегодня меня называли: товарищ, господин, хозяин, пан, рыцарь и просто Борн. А вот и легенда. Веня, раскрыв рот, смотрел на подходящего вместе с казачьим офицером, Маршала Советского Союза Будённого Семёна Михайловича, молодого и в гражданской одежде.

   – Ребята – Будённый! На перрон высыпали остальные вэвэшники. Вояки обступили смущённого Будённого, и чуть ли не брали у него автограф. Борн, вытащив какую-то коробочку водил ей по толпе.

   – Ну как сдаёмся? Коробочка смотрела прямо на Веню.

   – Да. И мы требуем к себе, это... Веня замолчал.

   – Сдача почётная, и без ущемлений прав и свобод для бывших солдат ВВ. Я прав, атаман? Борн довольно посмотрел на атамана.

   – Угу. Подтверждаю.

   А дальше для Вени было всё, как в тумане. Состав отогнали в тупик, Борн слил в канистру 20-ть литров бензина марки А-90, забрал себе один ПП-68, он же "Узи", с шестью магазинами в подсумках. Подъехали телеги, на них по списку Вени, посадили притухших зэка, чтобы отвезти их местный чертог. На две телеги посадили вэвэшников и машинистов, в сопровождении машины Борна, в которой сидел и Веня, дембелей довезли до их нового дома. Дом был на два хозяина, новый, когда подвезли раскладные кровати с матрасами и постельным бельём, стало совсем хорошо. Соседи принесли покушать, атаман заплатил, и ещё десять рублей дал Вене. Веня молча взял деньги, Рублёв поблагодарил. Борн повёз атамана к себе ужинать. Предложил и Вене и Буденному, но они отказались.

   – Ну, ты, заходи, если что. Пока, лейтенант.

   – До свидания. Веня вернулся в дом. Поужинали, разместились по кроватям, бывшие вояки пофантазировали, что их ждёт впереди. Потом все помылись в душе и завалились спать. Только Веня не ложился, бродил по двору, и около калитки нарвался на неприятный разговор с белогвардейским есаулом. Есаул по фамилии Ястребов, тыкал в лицо Вене пачкой денег, и пьяно бранился. Если бы не висящие на руках Ястребова местные красотки, не известно бы чем этот разговор завершился. Красотки утянули есаула прочь от скандала, а Веня пошёл спать. – Жаль, родителей больше не увижу. На глаза набежали слёзы, их Веня мужественно отогнал, и заснул сном здорового молодого мужчины.

  Глава 9.

   Я загнал джип во двор. Как обрадовался Николаич, что я привёз атамана на ужин, обрадовано потёр руки, можно было "расслабиться", и глядишь поближе познакомиться со здешней "вертикалью власти".

   – Слышь, Борн, а он наш сосед! Я ему ручкой махал. Это таки надо спрыснуть! На ухо мне шепнул Борисов.

   – Давай. Борисов успел переодеться в костюм Ардальона и выглядел богато. Николаич самостоятельно вытащил из сарая зелёные пластиковый стол и три стула, вместе с Эльзой принёс закуску – из пакета "астраханской дивы" – и бутылку коньяка "Martell XO". Запечатанную.

   – Прихватизировал. Закреплял понравившееся слово Николаевич. Сели за "мужской" стол, атаман опять перекрестился, стали кушать ароматный напиток. Себе я позволил только грамм пятьдесят, а вот Борисов и атаман после двух рюмок, стали пить коньяк стаканами.

   – Ты, Борн, не жадничай, такой момент, понимаешь. Я не понял, какой момент, выпить или познакомится. Разговорились. Я больше спрашивал – про политику, Борисов – про быт, Шатров же жадно интересовался всем. Показали возможности мобильного телефона, атаман выпал в осадок, и после всё, что мы ему говорили, принимал без "критического анализа". Потом в осадок выпал Борисов, когда узнал, что мы попали на часть Донской земли и вместе с нами на территории Ясной очутились разные объекты и люди: из 1968, 1972, 2014 годов.

   – Как? Только и сказал Николаич. Нашёл знатоков, как же.

   – На всё воля божья. А, как мы могли ещё объяснить такое. – Если бы они ещё знали мою "эпопею"!! Закручинились. Выход нашёл неунывающий Борисов. Он стал рассказывать анекдоты, всякие. В ход пошли следующие бутылки спиртного, которые Борисов таскал из флигеля. Загрузились собутыльники так, что потребовали музыки и дам. Дамы отказались, хотя мелькали часто – носили вещи из флигеля и дома. Я, открыв дверцу джипа, включил "автозвук". "Соня" стала выдавать шансон. "Батяню-комбата" пели так, как будто атаман её давным-давно знал. Солнце село, включили переноску.

   – Что то, ты, Борн, совсем не пьёшь. Спросил Николаич. – Какой пьёшь, мне ещё "легенду" надо составлять!! А Борисов, радый, что нашёл такого знатного собутыльника, подарил Шатрову один "Иж -71".

   – Только, понимаешь, Рома, патронов к нему мало.

   – Сделаем.

   Вообще, я заметил, что тёзка перешёл с почти правильного литературного русского, на какой то "суржик" из смеси русского, украинского и нашего современного. Я это озвучил. Шатров засмущался, а Николаич, хлопнул атамана по плечу и сделал вывод:

   – Наш человек! По стаканам пошла настойка из черноплодной рябины. Тут к столу, бочком, подошёл мальчик лет так шести.

   – Здрасти. Папенька, маманя за тобой послала.

   – Даа, кстати познакомьтесь, мой наследник, Роман Романович, шалопай конечно, но... Возникла пауза, что-то атаман не договаривал. Пришлось заполнять паузу мне.

   – Привет, тёзка. Я протянул Ромке руку, казачок руку пожал и стал с любопытством разглядывать всё, что попадалось ему на глаза. Синие глазёнки блестели таким любопытством, что пришлось, провести экскурсию по двору, тем более, что у Борисова и Шатрова-старшего начинался процесс прощания с обязательными стременной, закурганной, долгий процесс. Ромка закидал меня вопросами, а потом возле гаража, вдруг насупился.

   – Э, парень, ты чего это смурным стал?

   – Тут, у меня велосипед лежал в лопухах. И пропал. Папаня всыплет. Шмыгнул носом.

   – Да некрасиво получилось. Сим-салабим-абракадабра, велосипед появись. И из гаража вывел детский велосипед. Ромка, засветился от счастья. Тут ещё Эльза, увидев мальчика, вынесла в пакете всяких вкусностей, вручила Ромке, а мне дала пакет с подарками для жены и дочки атамана. В общем, все гости остались довольны. Екатерина Васильевна, встречающая у калитки своего атаманушку, так же вручила подарки – натурпродукты. Атаман, хоть и "уставший", на ногах стоял крепко.

   – Катенька, они же такие, как мы. А техника – о-о!!

   – Атаман, давай дружить семьями!

   – Давай, Николаич! Распрощались. Борисова Эльза повела спать, а мне сказала:

   – Зосю и Лиэль я поместила в спальню около столовой, если вы, Роман Михайлович, не против? – Надо же впервые за день по имени – отчеству!

   – Добро.

   – Спокойной ночи.

   – Спокойной ночи. И Эльза ушла во флигель. Я даже не удивился, что не было даже намёков от мамочки на "недопустимость развратных действий" к лялькам. – Каждый строит своё счастье сам. Обмылся в летнем душе, надел красный халат, посмотрел на затянутое тучами ночное небо и пошёл в кабинет знакомиться с "утёкшей в небытие" действительностью Борисова и лялек. На книжных полках нашлось много классики, справочники по фармацевтике, медицинские энциклопедии. Открыл один фолиант, вчитался. ... первый из нового поколения, clozapine (клозапин) (Clozaril) – единственное лекарственное средство, которое показало свою эффективность там, где другие нейролептики оказались бессильны. Его использование не связано с экстрапирамидальными побочными эффектами, но у него есть другие побочные эффекты, включая возможное уменьшение количества белых клеток крови, поэтому необходимо выполнять мониторинг крови каждую неделю в течение первых 6 месяцев лечения и каждые 2 недели после этого, чтобы быстро обнаружить этот побочный эффект при его возникновении. – Клозапин, ты наш клозапин....

   А вот чего нибудь исторического не было совсем. Но верхушек знаний нахватался. История ЕК с моей совпадала до 1949 года. После смерти – 23 августа 1949 – Сталина, в СССР руководили Берия (1949 – 1960), Шелепин (1960 – 1965), какие-то Кучерук (1965 – 1990) и Чаброгов (1990 – 1995). 17 мая 1995 года студенты московских вузов начали политическую забастовку, к ним присоединились рабочие ЗИЛа, других заводов, жители Москвы. И понеслось. Бастовали все в СССР. Войска перешли на сторону "широкой вольницы". "Черёмуховая революция", как её стали называть, была успешной. Гражданской войны избежали, но убитые были. К власти пришёл Иван Иванович Ручкин, директор ЗИЛа – Завод имени Ручкина сейчас – который обладая видимо сильным характером, провёл "точечные" реформы. Как вам, рубль ЕК, с 1 января 1997 года стал равен одной зелёной денежке США. Союзные республики вошли после референдума 18 октября 1995 года в новое государство – Евразийскую Конфедерацию, с предоставлением широчайших прав и свобод. КПСС была преобразована в СПЕК – Соцпартию Евразийской Конфедерации. – Вступил в партию – СПЁКся. Остались СЭВ и Варшавский договор, а в 2007 году к ЕК присоединились Финляндия, Болгария и Республика Корея. В Западной Европе и США кризис, а ЕК широко шагает к развитому социализму. – Китайский вариант, однако, Афгана и Чеченских войн не было, в экономике – расцвет. Лепота! Хочу в Советский Союз! В культуре вроде также как у меня было, информации нашёл махонько. – Тут помню, тут не помню. А вот кусочек географической карты Европейской части ЕК вызвал у меня целую волну вопросов. – Не может быть!? По северу, в районе арктического побережья были высокие горы, с чудьненьким названием – Задвинутые горы. – Да тут и климат другой! А почему исторические события так совпадает? Даа.

   Нашёл остальные документы Борна. – Ба, Борн, ты старшина запаса! То есть вахмистр. Если, что буду в драгунском полку служить вместе с Будённым! Тю! Чертёжник чертёжных и графических работ по ВУСу. Значит при штабе. Тьфу-тьфу, чтоб войны не было! А вот и дембельский альбом. – Борн, а что это у тебя за татушка? "Люберцы. 1994– 1996 гг." на правом бицепсе. Полез смотреть. – Красота!! Стоп, Борн был свидетелем "черёмуховой революции", вот незадача! В семейном альбоме посмотрел на семейство Борнов, на последней странице, на меня смотрела Лолита-эмо. – Брр, Борн! На лицо проникновение западной субкультуры. Включил комп Борнов – "Самсунг" – где было много игр – "стрелялок", фото, видеоприколов, музыка больше наша. У Матильды – папка с документами по фармацевтике, папок Лолиты в ПК не было. – Наверное, у неё свой ноутбук. Кликнул по значку "Scene", аналогу "Опере". – Интернет, ку-ку, интернет – накрылся! Переходим на автономную работу "полевого агента". – "Самсунг", можно отключать, включаем "Тошиба" Ардальона. Пароль. Щёлкнул – "1965" – ноутбук засветился рабочим столом. – Знай наших! Ноут чисто делового человека, никаких излишеств, даже заставка "родная". Подключил первый внешний жёсткий диск – тебифлешка – оказалась забита до отказа фильмами, мультиками, музыкой, играми типа "Русские рулетка и рыбалка", во второй та же картина. – Опаньки, фильмы Тинто Брасса, папка "Любительское видео", игры для взрослых. Прячем в скрытые файлы! Выключаем "Тошиба". – Борн, где же ты прячешь технологию изготовления АК-47 в домашних условиях? А золото-бриллианты где? Кстати, золото Матильды я нашёл в ларце на полке, где лежали трусы Борна – красные шёлковые – в своём большинстве. – Всё баиньки! "Ролекс" показывал 00 – 55. Разложил диван в зале, постелил чёрную шёлковую простынь, и пошёл рассмотреть в зеркало своё новое тело. Итак, мне досталось тело под девяносто килограмм веса, 180-182 см роста, плюс 16-18 см снизу и в левую сторону. Нигде не болит, не скрипит, но мозги получают по чайной ложке в день здравых мыслей. – Даа. И в койку. Заснул моментально.

  Глава 10.

   Утром проснулся рано. Где-то в 2 часа ночи проперлись ляльки, сказали: – Нам там страшно! И улеглись по бокам, без разрешения меня и "меня". Под утро сложили на меня свои ноги-руки с двух сторон. Еле выбрался из под их конечностей, с отёкшими своими. Злой выбрался. – Добро берёт количеством, а зло качеством стало прямо одолевать меня грешного. – Вчера, тебя, Михалыч, впихнули насильно в тело какого-то Борна, сегодня оттоптали телу все "ласты" с утра пораньше. Непорядок! Покосился на ляжки спящих лялек, надел халат и выглянул в окно. По улице местные гнали коров, живо разглядывая "дом джинна". На улице – пастораль, мысли стали прояснятся. – Начнём летнюю неделю добра! На кухне вскипятил чайник, в чашку с кофе добавил сахар и молоко, пошёл встречать восход местного солнышка. Прошёл к палисаднику. Светило поднималось неспешно – монументально. Воздух был свежий – степной с примесью морского бриза. – Лепота! Потому мы и радуемся, попадая в природу, потому что тут мы приходим в себя. Не забывайте своих корней, клоны сынка моего Буратино! Кофе прекрасно вписалось в меня вместе с сигаретой. Станица медленно просыпалась. Кукареку, гав-гав, мяу, бее и буквы русского языка составляли главный "ландшафтный дизайн" утренних звуков Ясной. Лирика моих мыслей стала сменяться незамысловатой философией. – Всё действительное в Ясной разумно, всё разумное действительно. А веления светил – Луны не видел – для нас темны. – Ладно, будем искать смысл жизни в зависимости от её качества. И ещё мне сегодня нужно постараться обойтись без голого энтузиазма. Напротив, у атамана, Катерина Васильевна занесла, что-то в курень. – Молочка понесла своему атаманушке? Сосед атамана запрягал в телегу лошадь. Походил по палисаднику, рассматривая соседские дома. – Странно. Домики были в греческом стиле. Черепица, толстые стены, наличники покрашены в синий колер, богатые на цветы палисадники.

   О ту пору с начала нашего квартала послышался топот. И у двора атамана застыл неосёдланный конь с юношей-казачком без головного убора. – Интересно, что ему от атамана надо? С любопытством наблюдал за выходом Шатрова к гонцу. Потом за выездом атамана, махнувшего мне рукой. Гонец поскакал видимо к правлению с ЦУ атамана. – Что случилось? Что за спешка? В непонятках вернулся в дом. Бриться не стал: – Буду со щетиной, а то тут все усато-бородатые. В кладовке нашёл три комплекта полевой формы австрийской(!) армии и военные ботинки фирмы Beltes. – Однако, Борн! В один комплект переоделся. Из зала в свою спальню прошагали ляльки.

   – Доброе утро, хозяин. Воевать собираемся? – Язва всё-таки Зося! Вернулся в зал. Ляльки диван сложили. Опоясался ремнём с кобурой: – На всякий случай! Пошёл на кухню красоваться и позавтракать заодно вместе с Зосей и Лиэль. Завтрак готовила Зося: яичница, бутерброды, сыр, апельсиновый сок и кофе. Ляльки щеголяли в коротеньких розовых халатиках, умытые, невыспавшиеся и капризные, пахло от них вкусно, по-домашнему.

   – Амазонки – это одичавшие домашние хозяйки, – озвучил я увиденное.

   – Фи, Борн, это пошло, – ответ Зоси. – Видно не выспались девушки. В столовую влетел Борисов с шалыми глазами.

   – Борн, там "белые"!! Выбежали к забору, Борисов лялек из дома не пустил:

   – Срамоту прикройте, мля!! По дороге и, правда, двигался конный, сабель в семьдесят, отряд, при трёх повозках с пулемётами "Максим".

   – Ты глянь, сплошь офицерьё. Борн, откуда эта банда нарисовалась? Мимо нас двигались удивлённые, загорелые, обвешанные оружием молодые люди с офицерскими погонами на плечах. Все датые.

   – Откуда – откуда, от верблюда! От головы отряда, оглянувшись, отделился атаман и прорысил к нам.

   – Счас, у приятеля спрошу, – нашёлся Николаич.

   – Доброе утро, господа! – Ты смотри, как огурчик, атаман! Как будто и не пил вчера! – восхитился я.

   – Атаман, а эти откуда?

   – Из августа 1920 года, полуэскадрон есаула Ястребова, 1-й Кубанской казачьей дивизии генерала Бабиева. Шли на Брюховецкую, а попали к нам! И не верят, черти, моему офицерскому слову!

   – А сейчас один умник скажет, Борн решит вашу проблему, господин атаман.

   – Не, Рома, я тоже поеду! Это же надо так попасть! Пока Борисов ходил переодеваться, я, по совету Шатрова, нацепил на себя берцы, бронежилет, подсумки, американскую каску, солнцезащитные очки, в руки взял "Узи". Завели "Ниссан" и поехали догонять отряд Ястребова.

   В машине произошёл удивительный разговор, шедевр непоняток.

   – Эти черти ещё вчера вечером в станице очутились. Пьяные до изумления. Ну, Евсиков мне и удружил. А потом скажет, что забыл, блин.

   – А у тебя с Евсиковым, что, проблемы?

   – Агхи-пгоблемы, Даю слово джедая.

   – Ну ты выдал, мля!!

   – У вас толковали: "Нет человека, и нет проблемы"?

   – Да.

   – Золотые слова. Кто это сказал? Питерские?

   – Не, один усатый кавказский дядька.

   – А, знаю. Сталин, генсек ВКП (б). Ох. Ну и выверты у местной инфосферы!!

   – !?

   – Это, что я сказал??

   – Ты, дядя Пушкин. Дальше мы услышали от атамана много американских слов. "Фа-фа-фа", в переводе. Можно было ими разгонять толпу. В лёгкую. Я поглядывал на орущего атамана, а в голове сидела одна неглупая мысль, что слушаю выпускника средней школы успешно списавшего на ЕГЭ. Ученика начала 21 века. Мысль здравая, одинокая, и благополучно мною забытая.

   – Атаман, ну ты выдал, мля! Борн, паркуйся.

   Атаман вышел из машины. У ДК уже собралась большая толпа, в которой успешно растворились офицеры Ястребова.

   – Господа офицеры, становись в две шеренги! Офицеры построились. Шатров толкнул приветственную речь, потом местный батюшка, потом воинский начальник. То бишь Евсиков. Трезвый, как и Шатров. Офицеры были всем этим прилично ошарашены, а мы мирно сидели в "Ниссане", дожидаясь конца "партсобрания", как выразился Борисов.

   – Смотри, Борн, а в ДК кто-то есть! Вон личико видишь? И, правда, на втором этаже, там, где находился танцзал, виднелось женское лицо.

   – Это что ещё одна проблема? – только и успел сказать. Потом меня вытащили на всеобщее обозрение, атаман решил сразу поставить все точки над "и" в споре с Ястребовым. Есаул, похожий на актёра Сергея Стрельникова (Чапай), спор сразу проиграл, офицеры, покинув строй, взяли нас в плотное кольцо. Посыпалось столько вопросов, что я не успевал отвечать. Меня вертели, щупали материал БЖ и униформы, смотрели "Узи", пистолет, джип. Вели себя совсем как дети. – Хороши детки, Первая Мировая, потом Гражданская война, наверное, воюют лет пять-шесть уже. И глаза. Какие они жёсткие. Шатров, снисходительно улыбаясь, стоял рядом. К нему протиснулся конный гонец и, свесившись с седла, что-то прошептал на ухо. Снисходительность у атамана сразу испарилась, лицо пошло пятнами, стало удивлённо-озадаченное. Атаман, надолго задумался, смешно жуя нижнюю губу, потом, спешил нарочного, с седла выдал свежую новость дня:

   – Господа, прошу тишины. Господа, как только что мне сообщили – на станцию Каменская, прибыл поезд с Его Императорским Величеством Николаем II. С семьёй, Свитой и кордебалетом Мариинского театра. Что тут началось! В воздух полетели фуражки. Офицеры – многие на коленях – запели "Боже, царя, храни". Крики "уря" станичников. Оргия верноподданнических чувств, ей богу. Атаман еле-еле успокоил всех. Потом станичное начальство повело обустраивать воинство есаула в казарму, стоящую напротив ДК. А мы, самостоятельно, пошли решать проблему с новым персонажем, увиденным в окне танцзала. Ага, сами, Шатров возник сразу, как только нам открыли дверь. Встречала нас Аэлита Панкова, двадцатитрехлетняя руководительница кружка аэробики, которая из 2 декабря 2015 года попала на ...

   – ... карнавал, правда, мальчики?

   – Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо. Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. – Или склад характера авантюрный, или перенос с сюрпризом для всех. Или для меня. Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: – Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся. Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью "Touch me", я их еле оторвал от этого дела. Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.

   – А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с. Расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. А Аэлита глазки всем нам строила. Поехали в правление округа. Там атамана дожидались два курьера с известиями о находке людей и техники.

   – Господин атаман, какие-то азиатские купцы с верблюдáми и поклажей! Второму, казаку Тихону Молчунову, атаман приказал подождать.

   – Обождёт. И тихоня, и молчун. Будет же, больше знаками изъяснятся, чем словами. Пытка его расспрашивать, господа! – рассуждал, когда ехали к купцам, Шатров. Приехали и увидели около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины.

   – Борн, пошли с "азиатом" говорить.

   – Не, они блохастые!

   – Кто?

   – Эти! Шатров, от смеха буквально рухнул снова на сидение. Смеялся и Николаич. Казаки, сторожившие "купцов", недоумевающее смотрели на подрагивающий от хохота джип.

   – Идите, атаман, а то сейчас, купца "кондратий" схватит. Остался у джипа. Атаман и Борисов, расспросили купца быстро.

   – Салам, почтенный!

   – Салам!

   – Мы, рус казак!

   – Акиф – ходжа, алверци, гашкули, джир – джир – джир, кашкай, джир – джир... Теперь уже смеялся я. Шатров и Николаич, вернулись к джипу.

   – Ты, чё, Борн? Диковинку услышал? Я им показал надпись – "Qashqai" – на дверце багажника.

   – Этот купец с юга, он – перс, из кашкайцев.

   – Даа. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля.

   – А знаете, господа.... И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях "мытного ремесла" и таможенной службы. – Во, как умею!?

   – Однако, Борн. Кулешов, а давай "купцов" к Парамонову. У него же жена персиянка. Э, скажи, я приказал. Старший из казаков молча, козырнул. Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения.

   – Ну, что ты там нашёл? Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом.

   – Экий ты братец неловкий, – атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся.

   – Значится, колёса у его, и эта... Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же нашёл казак.

   – Значит, будем разбираться на месте. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 – ассенизатор. Я опять стал смеяться.

   – Борн, ты чего такой с утра весёлый? – Николаевич с завистью смотрел на меня.

   – А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая Второго!

   – Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!

   – Эта машина из выгребных ям "добро" вывозит? Атаман потом уже припомнил нам вольное толкование названия броневика.

   – Ага! Жидкое!

   – А что, можно попробовать, в депо железные листы есть. Клепать только долго.

   – Жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил! Атаман с Молчунов даже рты открыли от услышанного. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB.

   – Шведы суда научились сваривать, и швы крепче листов получаются. "ЗИЛ" Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. Довезли Шатрова до правления и поехали домой.

   После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. – Брр, неуютно, как то. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, на диване, читал "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова, увидев меня сходу, выдал: