Текст книги "Альсара"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

Францыч был достаточно компанейским человеком и начал её успокаивать:

– Ну, зачем ты так себя изводишь, – он дал ей платок. У Азии была истерика, ничего не могло её успокоить, особенно плохо ей было от бессилия что-то изменить. Францыч настолько часто такое видел, что почти не обращал на это внимание.

– Почему у меня ни за что хотят лишить жизни? Я ведь такая хорошая! – Продолжала девочка. Азия и не заметила, как гравитон остановился, она уже чуть-чуть успокоилась. К ней снова вернулось самообладание, хоть она и выглядела заплаканной. Францыч подчёркнуто бережно помог девочке спуститься с гравитона на землю, вокруг всё было покрыто солью как снегом или льдом. Точнее грязью перемешанной с солью. Текли ручейки про вкус воды, и думать не надо, глядя на всё это соляное безобразие.

– Ну не надо плакать здесь и так всё солёное, – неудачно пошутил Францыч.

Азия была уже намного спокойней, она почти смирилась с этим. Винсент развернул её спиной к себе и приказал идти вперёд. Девочка от страха не могла пошевелить ногами, но он её легонько подтолкнул. Азия шла, боясь каждого вздоха, слёзы её уже не слушались и текли сами по себе. Она испугалась, когда вышла из тени гравитона и дальше шла смелее.

– Ну что я могла такого натворить, я ведь совсем ещё девочка. За что меня…, – Азия боялась этого слова. Она больше ничего не говорила так как была уже сильно далеко и Винсент мог не услышать её шептания, а громче сквозь слёзы не получалось… Внезапно раздался выстрел… у Азии чуть сердце не остановилось, но ничего не произошло. Она остановилась, не понимая, что делать.

Сначала она собиралась упасть, но потом услышала сзади что-то вроде "Убегай! Убегай", – это кричал Францыч.

Азия сделала несколько нерешительных шагов, не веря в своё счастье. Но потом остановилась и оглянулась:

"Постой! Зачем кому-то просто отпускать меня, неужели всё это было комедией". Азия с покровительственной улыбкой даже заплаканная посмотрела на Францыча, который уже взлетал на своём гравитоне.

"И зачем бежать, если здесь всё вокруг одно и то же". Девочка была просто без ума от своей смелости. Никто теперь ей ничем навредить не сможет. Снова Азия предоставлена самой себе.

"Никогда бы не подумала, что буду этому рада".

Довольно далеко в этих местах не видно было никаких признаков цивилизации. Сколько времени она шла. Солнце было высоко и жарило вовсю. Закончилось утреннее кваканье на соляных озёрах и солончаках, а Азия никак не могла поверить, что ей так повезло, как она любила этот день, это свет. Ей очень сильно хотелось пить и спать, но Азия была счастлива.

Испарения над солончаками напоминало затейливые миражи, во все стороны им не было видно ни конца, ни края. Но вдалеке за фоном неба синели сопки Альсары. Куда ей дальше идти, что делать – это не важно, ведь жизнь так прекрасна.

Некоторые соляные отложения напоминали льдины и хрустели под ногами, а некоторые даже плавали по озёрам. Азия боялась ближе подходить к открытой воде, ведь это могло быть озеро жизни. А она не раз слышала о них, и даже видела, как оно засасывает и переваривает животных.

Всё это напоминало сказку. Где же ещё она могла увидеть подобное, снег был в её жизни только на вершинах сопок и то лишь один раз. За озером росло несколько карликовых деревьев, полностью покрытых хрусталиками соли, искрящихся на солнце и видимо переливающихся ночью. Она видела такое в Музее Динозавров Эвэдэ.

Но Азия не вовремя вспомнила, каких чудищ она видела в этом музее – рыб в колючках с повёрнутыми вверх глазами и огромными зубастыми пастями, ей даже снились после этого кошмары. У неё аж похолодело внизу живота, и она испуганно остановилась прямо возле края открытой воды.

"Это место где все мысли сбываются. Думай о хорошем! Только о хорошем".

Азия боялась, что укус чего-нибудь обитающего здесь может оказаться ядовитым, и долго пыталась вспомнить, что в музее говорили про этих рыбин. Они вылезают на берег и высыхают, а когда начинаются дожди, оживают, и сползаются назад в озёрную жижу. Азия только вспомнила ужасные кадры переползания по берегу десятков таких рыб оставляющих след на земле, ведущий к тёмным водам. Но ядовитые ли они? Убедив себя, что чудища не собираются с ней встречаться, а просто будут продолжать терроризировать её во снах, она шагнула дальше.

Испарения над солончаками пахло ужасно, а цвет воды только дополнял это впечатление. Иногда пары вырастали в огромные белые, как облака, столбы. Смотрелось это достаточно фантастично: столбы из облаков на фоне лазури неба.

Но солнце Альсары не уставало их растапливать. Азия долго наблюдала за жизнью солончака, и всё казалось ей здесь наполнено прелестью, которую ей удавалось уловить. Вскоре девочка почувствовала, что сильно устала, но проклятые соляные пустоши не кончались. Так хотелось есть, а особенно пить. А хрустально чистые, абсолютно солёные ручейки предательски журчали.

Азия уже почти забыла, что сегодня утром ей довелось пережить. Она готова была просто упасть здесь от бессилия, но заставляла себя двигаться дальше. Уже не выбирала дорогу, а шла просто по щиколотки в грязи, перемешанной с соляными кристалликам. Глубина воды иногда достигала колен, но ей уже было всё равно. Единственное, Азия продолжала сильно боятся глубины, так как совершенно не умела плавать. Когда сопки приближались, перед ней оказывалось огромное и глубокое озеро и его снова приходилось обходить по огромной траектории.

Наверное, ей очень сильно повезло, что не встречались озёра жизни, или встречались, но видя, что ей и так тяжело, решали её не трогать. Все на Альсаре знали предательскую сущность открытой воды.

– Когда же это закончится, – почти плакала Азия, – зачем нужно было меня отпускать там, если я всё равно не могу выбраться из ужасного соляного мира. – Но край соляных озёр необратимо приближался. За краем то тут, то там, проходили маленькие грозы с молниями, как полагается, но почему же над соляным царством они не шли. После гроз лучи солнца зажигали радугу. Это всё происходило настолько далеко и смотрелось, как происходящее в другой Вселенной, где не было ни кристаллика соли.

Обелиски из облаков потихоньку заканчивались, уступая место настоящему миру, миру без соли, миру зелени. Причудливого цвета лишайники уже покрывали соляные глыбы интересной формы. Жизнь вела свою борьбу за существование.

– Ей! Остановись!!! Постой, – услышала она неожиданно. Азии так непривычно было слышать человеческий голос после тишины и болотных звуков, что она не могла не отреагировать. Когда девочка повернулась, то увидела интересной формы металлическое колесо очень большого диаметра с лёгкостью перемещающееся через льдины или даже перепрыгивающее их. Оно само словно выбирало идеальную дорогу для себя. В середине сидел человек в плавающем кресле, словно в гамаке.

– Я остановилась, как вы хотели, что мне делать дальше, – мягким заигрывающим голоском прозвенела Азия.

– Ну, разве можно быть такой беспечной, ты шла прямо по кромке озера жизни, – "колесо" развернулось и в мгновение ока оказалось около растерянной девочки. Оно двигалось словно прыжками. – Запрыгивай сюда… – говорил ей голос человека ведущего странный механизм.

Когда неизвестный путник оказался прямо над ней, Азия увидела, что это – женщина, но взобраться на приспособление она не смогла. Азии было несколько стыдно, что она такая беспомощная, но, по-видимому, это нисколько не смущало её попутчицу. Та только спокойно разлеглась в кресле управления, усадив Азию в такое же рядом. Колесо двинулось вперёд, Азия даже не почувствовала, как это случилось.

Попутчица помогла Азии устроиться в кресле, и привязала её ремнями безопасности. Её руки были нежными и мягкими как материнские, жалко, что Азия не могла сама сравнить. Потом попутчица помогла девочке умыться и дала напиться воды. Вода была какая-то солоноватая на вкус, но показалась сладкой. Азия не могла оторваться. Капли воды были так приятны для кожи пропитанной солью и изголодавшейся по свежести. Азия проливала воду себе за шиворот.

– Ну, хватит уже. Ветровое колесо, – так судя по всему так называлось, это транспортное средство, – это же не мельница по переработке воды. Я высажу тебя там, где полно пресной воды. Её даже больше чем надо. А пока я предложу тебе побыть моей спутницей – ты не против?

– Конечно, нет. Огромное спасибо… – очень приветливо улыбнулась Азия.

– Не стоит меня благодарить, не за что. – Попутчица сделала кокой-то жест. – Это я тебя должна отблагодарить за компанию. Ты случайно не голодна?

Азия утвердительно кивнула, она не могла отказаться, ведь кроме еды она сейчас ни о чём не думала. Женщина непонятно откуда достала кастрюлю с чем-то белым и странным на запах, Азия не обратила внимания и начала есть прямо из кастрюли. Кроме того – неудобно ставить в неловкое положение своими расспросами, о содержимом кастрюли того, кто так добр с тобой.

– К сожалению, больше ничего нет, приходится пока только этим питаться, это единственное, что оставалось в загашнике. – И кто её тянул за язык? Азия случайно поинтересовалась, что это такое "Загашник" и что такое в кастрюле. И спутница с подозрительной улыбкой на самое ушко сказала ей. Девочку чуть не стошнило, но организм оказался против того, чтоб выбрасывать то, что с таким трудом к нему попало, и Азия просто сначала остановилась, а потом не смогла больше есть это. Она съела достаточно и не винила в этом спутницу, так как у той больше ничего и не было, а просто расположилась поудобнее, и сразу заснула под убаюкивающие движения колеса-вездехода. Во сне она вся истомленная и измученная, наконец, отдыхала.

Но, по-видимому, долго спать не пришлось. Странная машина остановилась, и спутница предложила ей сойти на землю. Так не хотелось поднимать эти измученные ноги, но всё же надо было идти. У неё ведь своя дорога, а у путницы на ветровике своя. И как бы ни хотелось, она не смогла бы связать их пути.

Было уже почти вечернее время, приближалось к закату солнце. Воды вокруг действительно было много. Роса, её капельки скатывались в кувшинчики-листья причудливых растений. Не верилось, что это на самом краю "соляного царства". Азия всё равно не смогла бы больше есть, то, что ей предлагала попутчица, зная, что там такое, а воды вокруг было полно.

– Я сделала небольшой крюк, чтоб доставить тебя сюда, но теперь я тебя бросаю. Не попадай больше в такие неприятности.

Азия проговорила удивленным голоском:

– А куда же мне теперь идти?

– Это, смотря, куда тебе надо, но здесь все дороги идут в Омикрон, больше поблизости ничего нет.

– Я не очень-то хотела бы туда возвращаться, – расстроилась Азия.

– Ну, я так сразу и решила. Ты разбалованная девочка из самого Омикрона. – Попутчица быстро и ловко запрыгнула в кресло управления вездехода и скрылась на нём в туманах испарения.

Азия стояла и смотрела, обдумывая ответ, как вдалеке из дымки то выныривало, то снова исчезало причудливое приспособление.

"Ну, раз все сговорились, чтоб я шла в Омикрон. Тогда в Омикрон!". Заходящее солнце осветило дорожку вперёд. Скоро начался лёгкий солнечный альсарский дождик. Нет, это не тот, что с песком, а тот, что идёт вперемешку с цветами, всякими растениями жучками и паучками. Всё что поднимали в воздух могучие смерчи, духи Альсары.

"Не успела подумать, что надо сполоснуться от соли…", – радовалась Азия. Азия очень любила дождь, больше всех в своей деревне, больше всех в Эвэдэ. Солнце вперемешку с гроздьями удивительных ростков сказочных растений, цветы и всякая ползающая мошкара, в этих дождиках встречались даже крабы и улитки. Азия большую часть того, что приносили собой альсарские дожди, нигде и никогда не видела, она даже сама давала названия этому небесному планктону. Похоже, что вся это живность и обитала на облаках, а не как говорили, поднималась туда смерчами, так часто бывавшими на Альсаре, что даже ставшими её извечным символом.

В любом случае это необыкновенно радовало девочку, она прыгала и не могла сдержать восторга. Но нельзя забывать, что дождь и есть дождь и промокать не хотелось, ведь сейчас она не могла спрятаться под крышей и закутаться в теплое одеяло или залезть в горячую ванную, чтоб не простудиться. Это всё в прошлом, а она посереди пути в Омикрон, позади соляная пустыня и ничего больше не связано с ней в целом мире.

Азия не умела и не любила планировать, всегда лучше получалось всё само собой, вот и сейчас она совершенно не задумывалась ни над будущим, ни над прошлым, а лишь искренне радовалась дождику, позабыв о возможности, простудится и прочей неинтересной ерунде.

"По-видимому, здесь давно не было дождя", – думала она видя как капли падают в пыль тропинки. Ей всегда нравилось почувствовать себя следопытом или просто умницей…

Чувство голода не возвращалось оно и не уходило. Но есть падающую с дождём живность, казалось ей чем-то запретным. Так ведь не поступают с "дарами небес". Азия даже не могла себе представить, что бы она могла здесь найти среди кряжей. И тут словно посветлело, Азия широко раскрыла глаза от удивления. Дождь усиливался, но это зрелище заставило её остановиться на секундочку. Огромные силуэты цветов. Азия могла поклясться, что эти цветы удивительно похожи на подсолнухи, но высотой по много метров. Лучик солнца сквозь дождь осветил огромные, покрытые жёлтой пыльцой и лепестками соцветие, направленное вертикально вверх. Импульс залезть и спрятаться в них от дождя Азия не могла в себе контролировать. Она страшно любила всё интересное и необычное, а что может быть интересней.

Листья растений были словно ветки деревьев, а Азия умела лазить по деревьям и без проблем залезла, тем более высота не была огромной. Сложнее было забраться в соцветие, пришлось вылезать на самый высокий стебель и перелезть на цветок пониже. Они так страшно колыхались на порывах ветра, но это скорее было интересно.

Стебель был травянистым и в ворсинках, а сам цветок покрыт солнечно-жёлтой пыльцой излучавшей тепло. Азия спугнула целую стайку колибри, которые перелетели к следующему соцветию. Дождь прекратился, но ветер завывал, а небо очень быстро очистилось от облаков. Азия легла на спину, прижавшись к тёплому цветку. Пыльца была везде, она попадала в рот и на вкус оказалась совершенно несъедобной.

"Жалко, ведь она так сладко выглядела", – даже проговорила своим тоненьким голосом Азия. Зато в цветке она напилась росы, скопившейся здесь после тумана. Азия ещё раз попробовала на вкус пыльцу и опять легла, но спину. Очень сильно хотелось есть, но девочка старалась об этом не думать.

"Я как бабочка питаюсь пыльцой на цветке". Необычайная яркость грозового неба и жёлто-горячий цвет лепестков и пыльцы создавали убаюкивающую обстановку.

"Вокруг всё такое красивое", – улыбалась себе, засыпая Азия…

Когда девочка проснулась, было, похоже, не утро, а полдень. Солнце в зените вызвало знойный ветер, раздувший все до единого облачка кроме перистых, так что теперь о дожде можно было только мечтать. Внутри цветка было так уютно, что не хотелось подниматься. Лишь отдельные птицы пересекали небесный океан.

Когда Азия приподнялась на лопатках, её ждал неприятный сюрприз: гигантский подсолнух не испускал тепло, а собирал его, поэтому она немножко простудилась, что приводило девочку в особенный дискомфорт, учитывая сложившуюся ситуацию с отсутствием тёплого дома и кого-нибудь заботливого, кто мог бы за ней ухаживать во время болезни. Про времена, когда она радовалась простуде, когда можно было остаться дома, следовало забыть, навсегда. И как она рассчитывала жить в этих цветах постоянно? Похоже, и пары дней здесь не протянуть. Азия пододвинулась к краю соцветия и взглянула вниз. У неё закружилась голова то ли от высоты, то ли от простуды.

"Как мне удалось так просто забраться на такую высоту". Но это всё шуточки. Азии было по-настоящему страшно даже думать про то, чтобы спуститься вниз.

"Здесь метров десять не меньше, а если я упаду…", – ей было так жалко себя.

"Похоже, придётся жить в цветах как бабочке, только жаль я не могу пить нектар, питаться пыльцой и перелетать с цветка на цветок. Как жаль, что у меня нет крылышек". Оставалось лежать и смотреть в небесную тишь, прячась от порывов ветра за жёлто-горячими лепестками. Просто лежать и смотреть.

– Солнце в своём зените даже не может нормально греть, – тихо возмущалась она сама себе. Но всё же здесь было хорошо вот так вот лежать в цветке на лопатках улыбаться самой себе и не думать ни о чём, не о голоде, который уже сводил животик. Пить росу с пыльцой и смотреть, как рой колибри парит где-то на других цветках.

"Может цветок так сильно вырос за ночь, во время дождя, не так ведь часто на экваторе Альсары дожди". Азия несколько раз напивалась росы, чтоб не хотеть есть. Она проводила руками по лепесткам и ворсинкам с пыльцой, а потом обсасывала пальцы. В другом виде влаги уже не сохранилось. А потом снова ложилась на спинку и смотрела в небо. Девочке приходилось жмуриться от яркого солнца, и это приносило дискомфорт.

"Кто бы мог подумать, что в такой ситуации, это имеет для меня такое сильное значение". Так прошел первый день в цветах. Азия даже не осмелилась покинуть соцветие и попробовать спуститься на землю. Здесь было и так хорошо, по крайней мере, лучше, чем где бы то ни было внизу. И она просто не могла этого сделать, даже если бы захотела. Стоять тоже было страшно, ведь цветок мог в любой момент наклониться, под порывом ветра.

Азия больше не боялась холода или одиночества, это её окружало со всех сторон. Она просто наслаждалась всеми прекрасными чувствами. Переменчивое состояние сознания привело к глубокому сну без сновидений.

Её разбудил приятный мужской голос, неожиданно раздавшийся рядом:

– Наконец-то я тебя нашёл. Ты не представляешь себе, как долго я тебя ищу.

– Кто здесь, – Азия была уже глубоко простужена и её голос почти не звучал. В ночной темноте над ней парил ярко освещённый гравитон. Девочка находилась в полусознательном состоянии, из которого почти не выходила в своём цветке.

– Хм… Я почти не слышу, что ты там говоришь, но я тебя уже один раз упустил и не собираюсь упускать снова. – Голос приближался.

Крепкие руки приподняли Азию с ночного дождливого соцветия и положили на мягкое сидение гравитона. Волна удивления захлестнула Азию до самых пяток. Как маленькую девочку, её такую грязную, мокрую и простуженную закутали в белое пушистое одеяло так, что только глаза выглядывали наружу. Азия не могла разглядеть своего спасителя, она лишь взмахивала ресничками.

– Ты простудилась, надеюсь ничего серьёзного, но тёплый напиток от простуды я приготовил. Гадость конечно, но мне нравится. Я знаю тебе шестнадцать, не бойся это не наркотик, а просто чай со специями, – парень помог ей отхлебнуть обжигающей жидкости. Азия хотела оттолкнуть стаканчик с "изжогой" но её руки были закутаны в покрывало.

– Ты за мной следил, – охрипшим голосом сказала девочка, впервые разглядевшая лицо своего спасителя. Нет, они не были знакомы. Но где же раньше Азия могла видеть его легко запоминающийся профиль. Его нельзя было не запомнить.

– А как ты догадалась. Подсказал кто? – Радостно сказал собеседник. – Я тебя выслеживал. Шёл по следу, не упуская из виду. – Он забрал пустой стакан с напитком от губ Азии. И включил максимальный обогрев в закрытой кабине гравитона. – Ещё будешь чай, да ты и этого-то не хотела. Хорошо не стесняйся твоё здоровье сейчас самое важное. Азия, тебе нельзя болеть. Это не входило в мои планы. – Собеседник говорил так, вроде давно с ней знаком. – Я тебя уже знаю, заочно, – он очень приятно улыбался, – я уже один раз позволил своей нерешительности взять верх. На фоне полной некомпетентности, как руководителя, это наименьшее из зол. Знаешь, многое, что с тобой произошло за последние несколько дней частично по моей вине. – В нем было что-то мистическое. Азия улавливала черты лица, очертания фигуры. Азия не могла быть хорошо знакома с таким ярким молодым парнем. В такого можно было сразу же влюбиться. И девочка не могла бы просто забыть его имени. – Если бы тогда я не позволил тебе пройти мимо ты бы не пережила всего того что происходило, после эвакуации…

Внезапно он остановился и включил яркий свет в салоне гравитона.

– Позволь представиться Райан… Райан Маршал.

– Мы виделись на плавателе, – уже лучше проговорила Азия. – Ты встречал нас на лайнере, – Её глаза зажглись.

– Да! Ты даже себе не представляешь, что было потом, – Райан мило улыбнулся, – хотя в твоей жизни проблем, наверное, было не меньше.

– Я Азия, – кокетливо даже не смотря на внешний вид и простуженный голос, сказала девочка. И протянула руку для приветствия.

– А я знаю. Хм! Представляешь! Азия Биара, мне Францыч говорил, прости, пожалуйста, за этот инцидент с трибуналом, это больше никогда не повторится, мы уже наказали невиновных и наградили непричастных. Я слишком поздно узнал обо всём. Я искал тебя везде, а ты оказалась так близко. Хм, – он постоянно улыбался, словно ему нравилось показывать свои белоснежные зубы перед девочками, – ты так быстро перемещаешься по карте планеты, что за тобой не угнаться даже на гравитоне, – Райан говорил очень быстро и очень мелодично, – я искал тебя по следам Терра Фирмы, и даже в госпитале. Ты случайно не куришь? Хорошо, и я нет и никогда об этом не жалел… с самого момента как увидел тебя на палубе плавателя не мог ни о ком другом думать, забыл о войне, даже интересно, такое со мной раньше случалось, но каждый раз приятно, правда?! Надеюсь, ты себя лучше чувствуешь, – я просто перестарался со специями чай, наверное, термоядерный получился. Да! – Райан так искренне улыбался.

– Ничего, после чая мне стало сразу намного лучше, я сильно простудилась… Спасибо Райан, – Вставила Азия и испугалась, что впервые назвала его по имени.

– Надеюсь, ты быстро поправишься. И сможешь делать что хочешь, хм… Омикрон теперь для тебя открыт. Я тебе уже говорил, что ты мне сильно понравилась, как девушка, в хорошем смысле слова. Это правда, я всегда говорю правду, стараюсь. – Райан улыбался.

– Да и не раз, – улыбаясь в ответ, ответила Азия. Она не могла сдерживать улыбку, видя такое обходительное к себе отношение. Но особенно приятно ей было, что всё происходило как в сказке, всё было так удивительно. Райан был галантным и приятным собеседником. Всё вокруг словно делалось для неё.

Азия была такая мокрая измученная, но от неё словно исходил свет, именно это в ней теперь видел команданте, а не внешний вид. Райан спокойно заботился о ней, даже помог снять мокрые вещи. Маршал не был груб с ней, скорее самонадеян, но вёл себя как настоящий джентльмен.

Азия узнавала повадки конкистадоров. Они ценили хорошие манеры выше физической силы. Мало кто из её подруг устоял бы перед пленительными ухаживаниями конкистадора. В нём был какой-то необычайно лёгкий лоск. Грациозность движения и повадок, играющегося парня, каким не отказывают девушки.

Классические черты лица, словно он с плаката "Конкиста" или "Омикрон – новая столица". Азия раньше часто видела эти плакаты. Похоже, на одном кто-то их предупреждал об опасности, а на другом призывали к союзу. Азию никогда не интересовал внутренний смысл плакатов, а всегда нравились парни изображённых на них. Словно античные герои. Она сейчас себя укоряла, что никогда не обращала внимания на внутренне содержание. А Райан был типичным конкистадором.

Уже через несколько минут Азия полностью расслабилась. Или это был так неожиданно привнесённый в её жизнь комфорт и тепло. Или неожиданно близкое и приятное человеческое общение с очень привлекательным парнем, но Азия с увлечением рассказывала о прошедших нескольких днях. А Райан слушал.

– …А потом я взяла его пистолет и выстрелила, или нет, – Азия весело улыбалась, показывая пальцем пистолет, – я уже не помню, но звук точно был.

Голос к ней вернулся, сидя без одежды, но полностью закутанной на переднем сидении гравитона она уже мило беседовала с Райаном. Он был очень весёлым, хотя и каким-то недосягаемым, и всё его повадки и происхождение было словно вызовом для её собственной женственности.

– Прикольно! Ты сразу стреляла, даже не целилась, – он удивлённо улыбнулся, – Знаешь я довольно посредственный стрелок, да и водитель гравитона тоже неважный. – Если бы не менторский тон и явно выраженное чувство собственного превосходства над всеми, даже в этом случае Азия, глядя на него, никогда бы не поверила, решив, что он прибедняется.

– По-моему ты джентльмен, никогда не встречала никого подобного, – Азия сама ловила себя на том, что рассуждает как опытная женщина и немного смутилась собственным словам.

Райан сделал соблазняющий взгляд, а потом неожиданно улыбнулся:

– С такой собеседницей мне не светит избавление от мании величия, никогда. Я только начал делать успехи. – Тут он замолчал, словно запутался в словах, – послушай ты такая красивая, я такой неожиданной внешности никогда не видел, хотя всегда мечтал о такой девушке. – Райан отпустил управление гравитоном, и обняв Азию за плечо одной рукой. – Таких как ты, наверное, уже не делают.

– По крайней мере, шестнадцать лет, – и они засмеялись вместе, хотя шутка была глупая. Азии было весело, несмотря на шлейф потерь, и неудач, тянувшийся с самого Эвэдэ.

"Эвэдэ, наверное, этим словом никто уже не пользуется, только горстка неудачников, разбросанных по Омикрон Региону" – размышляла тем временем Азия.

Гравитон безмятежно завис над облаками, впереди, перед ним, далеко внизу скрывался Омикрон, словно выныривая из бесконечного небесного океана. Уже серело, приближался рассвет и Райан погасил свет в кабине, чтоб не смешивать настоящий свет и искусственный.

Сейчас они сидели растерянными. Райан не мог не прикасаться к ней, это затягивало, а Азии было не стыдно даже присутствие абсолютно чужого мужчины. Она наоборот боялась разочаровать его. В душе Райана боролись двое: джентльмен и любовник обходительный с женщинами.

– Извини, тебе не холодно? – Но руками он продолжал раскутывать её, потом словно остановился, – Ничего не могу с собой поделать. Ты такая вся светлая…

Азия уже так глубоко дышала, что не могла ничего ответить, а лишь сглатывала слюну так сильно подходящую. Вместо этого она сама начала прикасаться к Райану.

– Это намного лучше, чем что-то говорить, – Райан снова стал самоуверенным, – но теперь он быстро и максимально аккуратно помогал девочке снимать с себя рубашку, раскутывать и согревать её пальчики своим дыханием.

У Азии были длинные и стройные ноги, у Райана могучий торс. Ему представлялось злым и преступным то, что он сейчас делал, а Азия была такой светлой и беззащитной. Они много шутили и про ситуацию и про её простуженность, но не останавливались.

"Здесь ведь всё так просто. Практически не надо ничего делать. Не то, что любовь с девушками". – Думала Азия. Райан Маршал как титан нависал над беззащитной Азией. Но их глаза сейчас сошлись. Они смотрели точно друг на друга и не высказывали никаких эмоций, кроме как глазами. Это контакт был для Азии даже важнее, чем любой другой. Такого единения у неё ещё никогда ни с кем не было.

Азия ни на секунду не сомневалась, что всё происходит так, как и должно быть. Ведь иначе просто нельзя. Поразительно, но она хотела ребёнка от него от первого встречного и сейчас же. Она находила его, чересчур пленительным, чтоб отдавать себе отчёт в происходящем.

Для Райана она была первой девушкой, которой он мог вот так просто смотреть прямо в глаза, любоваться ею и ни о чём другом не думать. Он любил жизнь во всех её проявлениях, любил влюбляться, особенно любил красоту.

Ими овладело какое-то безразличное отношение к собственному телу и желание принести удовольствие партнёру, такое, какое довольно редко встречается в парах. И откуда им знать как надо. Каждый хотел возвысить партнёра. Все движения, всё, что они делали, было крайне просто. Но приносило максимальное удовлетворение. Несмотря на то, что было крайне неудобно заниматься любовью в гравитоне. И простуженность Азии, и громоздкость Маршала. Всё было идеально. А удовольствие далеко выходило за рамки самого сильно физического влечения.

"Ничего не надо изобретать", – подумали оба почти одновременно. Райан был старше Азии как раз настолько, что они чувствовали себя ровесниками.

Когда всё закончилось, Азия не могла сказать ни слова и не хотела, она просто закуталась в своё одеяло и уснула.

Вокруг светало, небо посерело, наступало утро. Азия мило спала, а Райан серьёзный, но скорее умиротворённый, впервые за сегодняшний день, вёл гравитон назад домой.

Он как зеницу ока берёг её сон.

Как можно тише без всякой спешки он привезёт её к себе домой. Аккуратно, чтоб она случайно не проснулась, перенесёт на свою кровать, укроет одеялом. И впредь Райана Маршала больше не будут волновать те проблемы и переплёты войны конкистадоров с рейдерами, которыми он жил до этого дня.

А сегодня у Райана Маршала появилась другая идея фикс кроме истребления рейдеров. В одну из них он влюбился и ещё не знает насколько сильно.

Стальной парус.

Когда бы это не происходило,

но если это было в Омикроне – то

причиной тому был Райан Маршал.

Кто такой был Райан Маршал? Азия ничего не знала об этом человеке, он впервые увидела его там, на плавателе, в день эвакуации. Тогда, когда она уже потеряла свой дом и Боска, единственного родного человека. И что-то такое было в этом Маршале. Что-то, что заставляло её сердце сжиматься ещё сильнее. Это заставляло её чувствовать себя счастливой. Ведь если ещё есть такие люди как Райан, значит, есть для чего жить, за что держаться в этом мире.

К сожалению, их первая встреча так ничем и не закончилась, Райану тогда не хватило мужества или смелости вот так вот подойти к понравившейся девушке. Или он и не собирался, в общем пусть всё это остаётся на его совести, но сейчас они с Азией вместе. И неважно, пусть с ней произошло много всего, чего могло не быть в её жизни. Пусть она натерпелась за эти дни. Но сейчас он вёз Азию домой. К себе в уютный домик, хотя Райан никогда не считал своё жилище уютным. Главное, что теперь она в надёжных руках и никакие беды больше ей не страшны. Она под надёжной защитой младшего команданте Омикрон Гарнизона Райана Маршала.

Азия мило спала, закутанная в покрывало, под которым Райан сам спал всякий раз, когда задерживался на службе. А Райан мирно вёл гравитон. Он лишь изредка поглядывал на её словно кукольные рисованные черты лица. Райан не мог себе представить, что такая красавица может родиться на юге. На том юге, откуда приходили в Омикрон все те войны и страхи. Он всегда брезговал южанами. Нет, Райан вовсе не был человеконенавистником, он не был заносчивым, просто предельно откровенным. И его брезгливость скорее была непроизвольно реакцией. До сегодняшнего дня, когда все красавицы Омикрона померкли перед его новой подружкой из погибшего посёлка, перед Азией.