Текст книги "Альсара"

Автор книги: Андрей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 36 страниц)

Ксива и Матра бездействовала: они лишь паразитировали в городе. Азия каждый день проводила в самых лучших заведениях и никогда ни за что не платила. Она даже не успела привыкнуть к деньгам и не знала, как те выглядят, а они уже теряли свой смысл.

Но её "чары" всё же имели ограничения, кроме того Азии было страшно неудобно одалживать что-то у кого-то. Поэтому она развивала свою ловкость и координацию. Воровать ей нравилось. Но лишь по мелочам и для удовольствия. Архонты, по мнению других людей, умели творить чудеса, и поэтому город как будто населился призраками…

Сколько интересных легенд пополнили сокровищницу народных сказаний после появления этого маленького анклава Эры Разума в сердце мегаполиса. Никто из архонтов Ксива и Матра ни разу не попадался милиции. Сверхреакция, это лишь малая часть того, что они могли.

Но события развивались совсем не так весело. Сообщения по телевизору лишь на время окрасились в цветные забавные тона этого волшебства. Грусть и горе доносилось всё больше и больше: то там, то там гибли целые посёлки, сотни тысяч ни в чём не повинных жизней. Просто телевидения в таком виде в Эвэдэ не было, а в Сиридаре все жители знали о происходящем на планете, это ведь был мегаполис, один из самых больших на юге планеты.

Азия смотрела, как из проваливающегося города выбегал мужчина с ужасом на лице, и это заставило её вспомнить Эвэдэ. Она сжала медальон в виде полумесяца у себя на груди. Грусть и воспоминания нахлынули на девочку. Как долго она не плакала о Эвэдэ?! Её вот так вырвали из обычной жизни, и теперь она уже не полностью принадлежала себе, у неё нет ни родных, ни близких, ни дома, ни родины…

Смущающая жалость к себе не могла не проявится внешне, и её сразу начали утешать, считая истиной причиной её слёз гибель очередного городка на Альсаре…

"Нужно что-то делать, это не может продолжаться вечно, ужасы множатся, а никто ничего не предпринимает", – думала Азия каждый вечер, и ей становилось всё более ясно её новое предназначение, о котором говорил Рон.

Сам Рон то появлялся, то исчезал, в прямом смысле, никто не помнил когда он приходил и зачем уходил, и где он ночевал, хотя, как он сам говорил, ему вообще было не нужно спать.

Однажды Рон явился необычно встревоженным в штаб Ксива и Матра и заявил, чтобы Азия и Шарон собирались, они идут на выступление святейшего барона апокалипсической инквизиции Джерри Пирма.

От одной мысли о бароне у Азии холодело на душе. Она однажды видела его по телевизору. Он был огромным, в красной мантии, и жирный настолько, что еле перемещался, а глаза его несли в себе такую ненависть ко всему живому. Толстые пальцы были унизаны перстнями с камнями, а на лице страшный шрам. Говорили, что он сам придумал сотню пыток, и пристрастился к каннибализму во время одной из них. Теперь он не мог без человеческого мяса. Мяса клонов, конечно. Это было противно Святой Церкви, но клонов они людьми не считали и поэтому прощали Пирму "некоторые слабости".

Азия больше всего боялась вот так однажды попасть на стол Джерри Пирма в качестве блюда, ведь она клон, значит на неё запрет о каннибализме не распространялся. Клоны в Сиридаре долго не живут, за ней придут рано или поздно. Кто-то возьмёт пробу с бокала, из которого она пила и всем станет ясно. Провести тест на клонированность мог даже школьник.

Миссией барона инквизиции было – чистить человечество от клонированной мерзости. Азия это понимала, но сильно любила жизнь, чтобы оправдывать такое. А сейчас она чересчур любила себя, чтобы самой отправиться ему в руки…

Девочка также не хотела проводить большую часть времени с Шароном, которого побаивалась, по старой привычке. Он тоже не был особо в восторге от такого назначения. Шарон считал Азию инфантильной и неспособной к самостоятельной жизни. Но они всё-таки пошли вместе. В одном направлении не значило вместе. Хотя по сути Шарона из-за его толстокожести мало беспокоило присутствие Азии. Девочка же страдала непомерно. Поэтому сама решила отдалиться, ничего не объясняя и так всё понимающему Шарону.

"Я с ним так и не сумела подружиться. Это настолько редкий тип парня, с которым у меня не удаются хорошие отношения. Почему он не такой, как Райан?". Азия сама ловила себя на мысли о том, что она теперь может вернуться в Омикрон, и никто её не остановит, но оставалось всего одно дело.

Карнавал выдавался большой, словно и не было каждый день праздника до этого. Сиридар гудел. Повсюду сыпались фейерверки и гигантские мыльные пузыри. Сверкали поющие цветные фонтаны. Играла абсолютно разная музыка. Так что девочка еле могла слышать собственные мысли.

Азия больше и не думала, она полностью окунулась в атмосферу праздности и веселья. Похоже, в городе назревала какая-то международная ассамблея и сотни представителей разных регионов Альсары сегодня съедутся в Сиридар. По этому поводу сюда прибыл и Джерри Пирм.

Шарон же, как и положено для него, просто прибыл туда, куда и собирался. Это было гигантское куполообразное здание в центре города. Он вырубил одного из охранников зала ассамблеи, переоделся в его одежду и занял его место. Как туда собирается попадать Азия, он не думал, но стоял поближе ко входу, чтобы её пропустить, если она не найдёт другого способа попасть вовнутрь.

В Сиридар прибывал барон Джерри Пирм. Барон Сиридара, Великий инквизитор. Именно он собирал у себя этот саммит. Именно он был неофициальным первосвященником юга Альсары. Азия и сама придерживалась этой веры до того времени, как узнала, что она клон. Теперь она принимала основы ксивианства, лишь бы подальше от этой страшной религии. Даже и думать не надо было.

Прямо посреди площади, по которой должен был пройти Джерри Пирм, стояли огромные вазы с длинными трубочками, как соломинками в напитке. Это были тесты на клонированость. Вещь безобидная, и каждый мог преспокойно подойти взять и сделать себе подобный тест. Зачем? Наверное, для того, чтобы быть уверенным, что ты свой среди своих. Многие любили кичиться негативными тестами, словно другие не такие же, как они. Но для Азии эти корзины были словно покрытыми горящей кровью. Ей было больно даже взглянуть в их сторону. Смотреть, как люди спокойно берут эти тесты, вкалывают себе и радостно идут дальше.

"Зачем кому-то надо было меня клонировать? – Думала про себя Азия, – почему после всего я не могу, наконец, пожить нормальной жизнью". Но девочка всё же сомневалась в словах Рона и остальных. На краю сознания она находила место для надежды. Надежды, что она не клон, надежды на чистую жизнь.

Азия взяла один, но очень боялась применять прямо здесь, во владениях инквизиции. Но больше она боялась узнать правду. Так у неё есть хоть маленькая надежда, что она не клонированная мерзость. Тем более она боялась делать этот тест, хоть это был просто развлекательный аттракцион на проверку своей генетики.

Когда на горизонте появился Джерри Пирм, его харизма и эго заполнили собой всю огромную площадь перед дворцом конференции. Отовсюду слышались крики:

– Пади ниц! Пади ниц!

Так приветствовали барона верующие. Они действительно все колыхались, словно живые волны.

– Слава Альсаре. Слава Святой Церкви. За чистоту и святость, братья. – Джерри Пирм показался Азии довольно примитивным, он словно разговаривал речовками. – Вечная жизнь народам юга. Небесный Владыка с нами, преклонимся перед ним. – И всё это сопровождалась криками сопровождения: "Пади ниц". "Пади ниц перед господом". Хотя все это делали перед бароном Пирмом.

Речь Кровавого барона, как его иногда называли за глаза, была очень эмоциональна и держала публику в напряжении. Но Азия уже чувствовала себя чужой, по другую сторону баррикад. Народ ревел как заведённый, желая очистить Альсару. Барон винил во всех катастрофах клоны, но ведь Азия отлично знала, что она ни в чем не виновата. Она сама, как и остальные, страдала от терминаторных катастроф, забравших у неё Эвэдэ, так в чём же она виновата? Азия истинно верила в то, что барон может нюхом чувствовать клонированную мерзость, и у неё остановилось дыхание, когда они случайно встретились взглядами, она еле смогла отдышаться, больше здесь оставаться было невыносимо.

Азия успела провести себе тест, получив так недостающее подтверждение. Она всё же была клоном, как ни печально. Даже маленькие надежды не сбывались. Ей просто надо было верить Рону и не сомневаться в его словах. А теперь надо жить дальше с той правдой, которую она и так знала и которую пыталась скрыть от себя. Положительный результат теста на клонированость ничего хорошего с собой не нес.

"Надо быть втрое осторожней".

Войти во дворец съездов оказалось ещё проще, чем она думала. Её просто взял под руку охранник и завёл на какое-то свободное место.

– Спасибо, Шарон, – сказала Азия, специально назвав Шарона по имени.

– Рон уже здесь. Похоже, он пробрался сюда раньше и занял для нас места.

– А ты к нам присоединишься?

– Я же в охране. Ты забыла, – Шарон показал на лычку на пагонах охранника и вышел. Всем своим видом выказав, что помогает ей скорее из жалости, чем из каких-либо реальных побуждений.

– Ну и дуйся на меня дальше, – надула губки Азия, когда Шарон вышел.

Здесь спокойно прохаживались по залам люди с далёких планет Крайзалиса и Уникейджен. Скорее они были здесь неофициально, ведь юг Альсары считался ненаселённым. Видимо они были участниками какого-то тайного синдиката. Юг Альсары вполне мог превратиться в центр мировой преступности и терроризма, так как здесь не действовали никакие законы. Но постоянные терминаторные катастрофы сделали это место опасным для контрабанды.

Все присутствующие были одеты настолько торжественно, что даже Азия себя чувствовала неудобно в таком официозе. Всё было заставлено бокалами с выпивкой и зелёной обжигающей сладкой водичкой. Также были подносы с разнообразными закусками: фруктами и выпечкой. Азия не смогла найти здесь своих любимых жаренных в масле жуков, от чего расстроилась.

Это сразу стало заметно, и её принялся утешать один из знатных гостей. С его слов она поняла, что здесь очень разные люди и непривычные для их вкуса вещи могут негативно сказаться на этом саммите.

Примечательно, что здесь вообще не было прессы, а гости прибывали отовсюду. Многие просто были инкогнито. Такого разнообразия в стилях одежды и причёсок Азия не видела даже в самом ярком фильме. Хотя девочка и представляла себе инопланетян с антеннами вместо ушей, но они оказались обычными людьми.

"Детским фильмам про другие планеты верить нельзя", – думала девочка.

Пока в коридорах встречались, просто общались и курили разные травы, одну из которых Азия даже попробовала, в самом зале происходил постоянный митинг. Гости то заходили в зал, то снова возвращались в коридоры.

Наконец и Азия дошла до зала. Девочка предоставляла возможность сразу двум молодым людям за собой ухаживать, но здесь в зале ей кроме всего было интересно и удивительно. На трибуне выступал достаточно пожилой, но крепкий и целеустремлённый мужчина. У него горели глаза, и его слова и мысли были необычайно понятны, она всё это уже знала, но не верила, что это кто-нибудь вот так скажет вслух.

Его сменил другой человек и продолжил эту риторику. Они рассматривали кратеры на Альсаре: места, на которых за последний год случились терминаторные катастрофы. Азия, честно говоря, никогда не видела Альсару со стороны и в разрезе. Там были огромные раны, она сама почувствовала боль своей родной планеты, увидела как всверливаются в неё комбинаты, расширяя её язвы. Как они выглядят вблизи: похожие на великанские грибы металлические конструкции, светящиеся в ночи. Какое чувство ненависти к этим "пожирателям" своей земли испытывали все присутствующие сейчас. Как комбинаты вырывают кровь и плоть Альсары, отправляя её в космос, к далёким планетам.

Это донорство за столетия привело ко всем катастрофам на Альсаре, её срочно нужно лечить, нужно спасать. Азия слушала оратора за оратором, словно загипнотизированная. Это было первое место, где говорили то, что надо говорить. Где политики думали не только о народе, но и о всей планете.

Она так искренне аплодировала каждому выступающему, вскакивая с места. Азия забыла, что пришла сюда с Роном и по его указанию. Девочка никогда не интересовалась политикой, и вдруг это стало так интересно, так живо. Её долго учила Ксива и Матра контролировать свои желания, но, по-видимому, они продолжали обладать ею всецело. Она совсем забыла о предосторожности, связанной с присутствием барона инквизиции.

Мечты, желания и реальность сейчас соединились, раньше – это была лишь скудная струйка информации, а теперь целый водопад. Азия забыла среди кого она находится, и как маленький ребёнок радовалась каждому слову. Её азарт нельзя недооценить. Оба её собеседника, которые раньше поглядывали оценивающе друг на друга, вдруг попробовали вслушаться в то, что говорилось на трибуне, и Азия перестала их так уж интересовать, по крайней мере, одного из них. Они уже не хотели покидать зал, а перекрикивая один другого, в унисон кричали "Слава", "Долой", "Ганьба".

Азию хоть и ужасали некоторые лозунги, но к некоторым сканированиям она присоединилась. И вообще ей удалось растормошить не только тех двоих, но и целый сектор зала. Она когда слышала что-то стоящее, просто разворачивалась к сидящим рядом и призывала их поддержать. Несмотря на то, кто там сидел, барон или мэр, вождь или священник, или вообще делегат с другой планеты.

Один из выступающих даже сделал ей комплимент. Он перевёл внимание на Азию и предложил ей выступить и что-то сказать.

Весь зал разом повернулся к Азии, и тут ей стало по– настоящему не по себе, она очень сильно боялась выступать на сцене. Она сильно застеснялась, но как назло и за неё взялись по-настоящему. Ей передали микрофон и попросили сказать всем то, что она хотела бы.

Девочка не смогла проговорить ни слова, только смущённо улыбнуться. Было так стыдно, что лучше вообще исчезнуть и никогда не появляться на свет. Нельзя ни сбежать, ни провалиться. Её смущение и улыбка, а так же искренность как нельзя лучше передала камера, вынесшая её изображение на огромный голографический экран. Все аплодировали ей только за это.

Азия понравилась всем в зале, а некоторых этот миг впервые серьёзно привлёк к обсуждаемой теме. Она была одета в белое платье, полностью открытое спереди и практически до пяток сзади, пуговицы впереди были застёгнуты далеко друг от друга, оставляя разрез, через который было видно даже украшение, вставленное в пупок. Волосы были собраны сзади в хвостик, сильно прижаты по бокам и приподняты впереди. В каждой мочке уха по три маленьких серёжки и медальон в форме полумесяца. На ножках очень элегантные белые босоножки на высоком каблучке.

Как считали многие, такая девочка не может кричать, повышать голос, не может интересоваться политикой. Но Азия была и такой, и другой одновременно. Она была не пустышкой, хоть ничего и не сказала. Это было видно по её глазам. У Азии были настолько красивые глаза, что у участников саммита мужского пола слюнки потекли.

Только что её голосок переливался, а теперь она сидела залитая краской и смущением. Азия попыталась встать и выйти. Но её решительно остановили. Мало того, теперь она стала знаменитостью этого саммита. Каждый выступающий считал своей обязанность сказать приветственные слова в её сторону. Она улыбалась или отшучивалась. Теперь постоянно под взглядами видеокамер и зала она уже не могла думать о том, о чём говорили, а постоянно думала только о том, как она выглядит, нельзя сказать, что эта мысль ей была чем-то непривычна, но стеснительность надо было куда-то девать.

Внезапно случилось самое неожиданное – один из её кавалеров, тот, что постарше встал и направился к трибуне на сцену, и не сам, а увлекая за собой Азию.

"Может сейчас убежать", такая мысль посетила девочку. Но ей казалось, что её не поймут.

Действительно он не мог не пригласить Азию, ведь он сидит с ней, и не представить теперь её не имеет права, она всем так интересна. Около трибуны их неожиданно долго приветствовали аплодисментами. Азия стояла чуть за ним всё выступление, лишь вначале первый раз сказав слово на этом собрании, она представилась своим необычайно высоким как звоночек голоском. Девочка была немножко выше своего собеседника и от этого смотрелась достаточно эффектно.

Азия не могла простить Рона за то, что он позволил ей одеть такое откровенное платье. Но на него нельзя сердиться, как он мог знать, что она окажется на трибуне? Или мог, он говорил, что подобные вещи в его силах. Азия не раз ловила себя на мысли, что ею манипулируют. Но она же не делала ничего, чтобы привлечь внимание, девочка лишь искренне показывала свои эмоции. Азия поймала себя на мысли, что она больше не обдумывает судьбу родной Альсары и попыталась вернуться к этой теме.

Но её размышления прервали, выступающий закончил выступление и повернулся к Азии, предложив, что-то добавить. Очень глупо, как потом она решила, девочка представилась:

– Азия Биара. – И добавила, ответив на случайно услышанный вопрос, – Организация Ксива и Матра. – "Зачем я это делаю". Подумала Азия.

По залу прокатился ропот. Делегатам было интересно, и Азии задали вопрос:

– А Ксива и Матра как-то готовится к Великому Освобождению?

Азии надоело выглядеть глупо, так как она мимикой, эмоцией и жестом явно ответила: "Нет!". Но вовремя осознала глупость возможного ответа. Вместо этого она вдруг сказала, что она сама раньше жила в погибшей деревне и все её близкие остались по ту сторону воспоминаний. Азия настолько воодушевлённо говорила и даже проронила слезу. Она не думала в это время о том, что выступает перед гигантским залом и транслируется на огромном экране, правда, не думала она и про Эвэдэ. Азия мечтала про Омикрон, как она хочет туда вернуться. И, как только всё закончится, она бросит всех и вернётся туда.

Когда девочка с её собеседником сошли с трибуны, их с кавалером посадили в партере, на мягкие и очень удобные места. В них так хотелось спать, Азия расслабилась так, что чуть уснула от комфорта и удобства. Видимо и присутствующие решили дать ей возможность отдохнуть от постоянных телекамер. Её просто приняли за первую леди какого-то барона.

Хотя была уже полночь, оживление только нарастало в здании, покрытом огромным куполом, через который было видно небо.

Азия продолжала следить за обсуждениями, пытаясь запомнить как можно больше услышанного. Сильно хотелось пить, и она вышла из почти пустого зала в коридор, в котором горел свет и слышались голоса. Она чувствовала себя здесь почти как дома. Единственное, что в этом открытом светлом платьице в таком людном месте Азия немножко смущалась.

Азия не удивилась, когда с ней начали обращаться по имени и здороваться незнакомые ей люди. Улыбок у неё хватит на всех. Девочка напилась обжигающей сладкой ярко-зелёной водички. Ей сделали комплимент, что этот бокал сильно подходит к её глазам. Но ей стало немного хуже, жажда не прекращалась и болела голова, стало холодно, появился озноб. Азия совсем не понимала, что с ней.

Ниоткуда появился Рон, выглядящий как старик Хоттабыч. Как Рон это делал? Он мог появляться и исчезать, когда хотел. Он был, как обычно, в своём плаще, но с откинутым назад капюшоном. Азия не уставала удивляться ему. Но сейчас чувствовала себя неважно.

– Шарон вернётся к нам попозже, сейчас он проходит какую-то рекогносцировку в охране, – сказал Рон.

– Да, похоже, карьера охранника пошла в гору, – пошутила, улыбнувшись, Азия.

– Ведь дальнейшая часть собрания пройдёт в закрытом режиме. Ему нужно попасть в ограниченный контингент охраны. – Рон поменялся в лице в лучшую сторону. – Но тебя ведь пригласили. Я считаю, что понятие "секретная организация" не совпадает с тем, чтобы заявлять о ней при первой же возможности – немножко по-отечески отчитал её Рон.

– Я плохо себя чувствую, – пожаловалась Азия.

– Ты выглядишь прекрасно. – Рон провёл рукой возле её виска. На удивление всё прошло. Азии стало лучше, и она опять стала улыбаться.

– Что со мной? – спросила она.

– У тебя привыкание к серебряной смазке, это не лечится и это на всю жизнь, – Азии очень не нравились такие новости. Но Рон начал её успокаивать и ему это удалось, как всегда.

Они говорили о косметике, это была любимая тема Азии и она могла говорить о ней часами. Рон рассказал, что ей надо просто идеально выглядеть на продолжении саммита.

– Этот день может стать решающим для целого народа, для целой планеты, для человечества. – Говорил Рон. Но Азия не сильно понимала, о чём он говорил, просто она его искренне поддерживала и готова была поступать так, как он скажет.

Азия накрасила губки ярко-малиновым зеркальным оттенком, сделала идеальным цвет лица, чётко подчеркнула брови и ресницы. Естественное не может быть красивее искусственного. Потом повернувшись к Рону, Азия спросила:

– Что от меня ещё требуется?

– Не краситься так ярко.

Азия никогда не участвовала даже в собрании города в Эвэдэ. Боск сам их не любил и называл скучными. А сейчас у неё возможность участвовать в принятии решений. Она осталась наедине с собой и начала думать, что ей делать.

"Комбинаты Северной Империи нужно заморозить или похоронить под землёй, чтобы они больше не работали. Всё и так ясно, почему же они будут спорить между собой. Нужно просто попросить Александра Астрайдера прекратить добычу, и они решают, кто это сделает". Азии очень нравилось своё умение логически мыслить, она чувствовала себя умной, правда, к сожалению, лучше всего это получалось наедине с собой. Азия уже представляла, как она подходит к императору Северной Империи Александру Астрайдеру и вручает просьбу о прекращении добычи. Все соглашаются и ей аплодируют. Как приятно было помечтать…

"Может, я для этого училась в Ксива и Матра", – думала девочка.

Её довольно скоро нашёл бывший кавалер и пригласил на их места. Он вёл себя с ней на этот раз ещё более обходительно. Он рассказал многое о себе, что он барон рейдеров. Все рейдерские посёлки имеют символ обречения, статую утюга, посредине посёлка, это элемент рейдерской этики. Когда-то давно рейдеры сражались с каким-то древним врагом. Быть может, это были Астрайдеры, императорская династия Северной Империи. И танк, по форме напоминавший утюг, заехал на центральную площадь их городка, и там они его и грохнули. Но остов остался. Это был символ победы. Как он стал символом обречения – неизвестно, но во всех рейдерских городках начали делать похожие статуи. Рейдеры – сила, и с ними считаются все.

Азия в ответ рассказала, как она сбежала с рейдерской базы и попала в Ксива и Матру. И что они тоже вроде бы рейдеры, но у них нет символа обречения. У них вообще практически ничего нет ничего, ни оружия, ни оборонных сооружений.

Ему не сильно было интересно, но слушать Азию нравилось, её голос и шевеление губ завораживали. Но в основном он рассказывал ей, а она слушала. Они поговорили про гарнизоны, Азия рассказала про своё пребывание в Омикроне, без подробностей, которые могли оттолкнуть его от неё.

Азии стало понятно: конкистадоров никто не любит, поэтому их здесь и нет. Девочка почувствовала такое приятное пощипывание у себя в груди при упоминании Омикрона.

К началу финала саммита Азия была переполнена информацией и впечатлениями. Сейчас здесь было заметно меньше людей, всех рассадили по регионам Альсары. Причём самый север планеты был не затронут. Здесь были представители со всех мест на планете, создавалось впечатление планетарного сената. Сильно много официоза, пафоса, ненужных заверений и клятв, общих слов – это сильно утомляло.

Азия была абсолютно уверенна, что бароны договорятся. Она не переставала это повторять, но её собеседник вроде бы и не слышал. Он был увлечён собственными выкладками.

Азия сама убедилась в худших своих предположениях. Докладчики вставали и говорили одно и то же, но всё красивее и изысканнее. Каждый следующий пламенный оратор срывался на крик, при этом полностью себя контролируя, провоцировал зал. А потом с гордостью говорил, что это ему удалось вселить во всех дух восстания, непокорности. И он сделал самый большой вклад в общее дело… Пафос и умный вид – считалось главным на этом саммите. Возможно, обычной девочке из Эвэдэ они бы с лёгкостью могли задурить голову, но не выпускнице Ксива и Матра.

"Неужели они не видят, бесплодности своих переговоров". Здесь действительно не было зажигания. Азия как чувствовала, что её захотят увидеть снова и воспользовалась обстоятельствами, чтоб вновь оказаться на сцене. Но теперь она знала и ощущала – время настало. И вместо привычной смущённой улыбки она резко заявила, так эмоционально, что не смогла удержаться. Заявила о том, что надеялась и верила в то, что здесь собрались единомышленники, герои, готовые сражаться за Альсару с Астрайдерами.

– Неужели это всё фарс и сказано для красивого словца? Неужели вы не видите, что надо объединиться и изгнать Астрайдеров с Альсары? Народ готов к революции, – закончила Азия. Она могла бы ещё говорить, но её вроде как попросили. – Неужели Вы этого не видите, – Азия открыто обратилась к выступавшему до неё парламентарию, который ответил недоумением.

Лучшей рекламы для тайной организации "Ксива и Матра" невозможно было придумать. Азия пробыла на сцене не больше минуты, но всколыхнула такое оживление в зале. Нет, ей не хлопали. Просто все встревожились. Её спутник перепугано сказал:

– Ты знаешь, что ты натворила, теперь Борода победит.

– Какая борода? – переспросила девочка.

Азия не успела опомниться, как на трибуну, игнорируя порядок выступлений, поднялся окружённый охранниками человек лет за пятьдесят, с седой с чёрными полосами бородой, залысинами на голове, расстёгнутом пиджаке. Она его раньше не видела, а если бы видела, то запомнила бы – у него во внешности было что-то выдающееся.

Он взглянул на Азию, и у неё похолодело на душе, но он не стал задерживать на ней свой взгляд, а окинул им весь огромный зал.

Как было понятно, все кто сидели рядом с Азией скорее боялись этого человека, чем Астрайдеров.

Громогласный голос оратора заполнил весь зал. Он говорил то, что надо. Лишь сильно жестоко. Азия не могла понять, зачем. Она вдруг почувствовала, что может свершиться страшное зло, но мысль была сильно незначительной. Зал всколыхивался под такт речи нового оратора.

– Будущее предрешено, – кричал он, – мы должны объединиться ради нашего народа, ради наших детей. Новые лидеры уже родились, от нас ждут действия, никакие лозунги больше не оправдывают бездействия. С нами народ, рейдеры, Ксива и Матра, – при этом слове он вновь взглянул на Азию, заставив её не дышать. – Нас поддержит Крайзалис, нет, не потому, что мы с ними договорились, а потому, что все и всегда поддерживают победителей. Война будет быстрая и малой кровью на своей территории. Мы просто обесточим все комбинаты и заморозим Северную Империю. Вы либо с нами, либо против нас. Другого не дано. Кончилось время отсиживания…

Азия не сильно могла вникнуть во всё, что происходило. Голосования, выступления. Её бережно вывели из зала, когда народ оживился. Её спутник, что-то усиленно говорил, жестикулировал. Он говорил, что ему надо присутствовать на тайном голосовании, а ей нельзя, она ведь не барон. Спутник заказал для Азии номер в лучшей гостинице и попросил её дождаться его утром.

Девочка не помнила, как туда добралась и когда легла в мягкую прохладную пуховую постель. Ей было так лень снимать босоножки, это хоть она запомнила.

А потом она открыла глаза, и уже не смогла уснуть, всё думала о том, что происходит в зале заседаний.

"Мне сейчас нужно быть там". Ей было так интересно. Она ещё думала про Омикрон. Что сейчас там, тихий вечер или ночь, или тоже революция? От этой мысли она оживлённо закуталась в одеяло и снова уснула. Это был сон без сновидений, наконец-то.

Спать Азии удалось недолго. Было ещё темно, как она услышала странный шорох и проснулась, но не открыла глаза, прислушиваясь. Потом приоткрыла и увидела стоящих над собой две чёрных фигуры. Девочка испугалась и попыталась спрятаться под одеяло. Ей было страшно, она была одна – одинёшенька в тёмной комнате, и её окружала тьма. Азия скоро почувствовала, что она чем-то привязана к кровати, и не может пошевелиться. Девочка в ужасе открыла глаза и начала всматриваться в фигуры. В комнате было темно и за окном тоже.

– Моя девочка, вы покинули нас лишком рано, – обратился к ней голос откуда-то, куда она не могла повернуть голову. – Но ты так сладко спала, что мы не решились тебя разбудить, проволока, которой ты связана – это лишь предмет предосторожности. Итак, тебя зовут Азия Биара, и ты представляешь Ксива и Матру.

– Да! – дрожащим мягким голоском проговорила Азия.

– Вот уже первая тайна, а что такое Ксива и Матра? Тебе придется многое, очень многое нам объяснить, не смотри так испуганно, тебя очень хорошо видно даже в темноте, так ты с нами или против нас?

Азии помогли одеться и даже дали умыться и привести себя в порядок. Её одежду забрали, а ей сказали одеть джинсы, кепку и плащ, для маскировки. Но на всякий случай её приковал к себе наручниками один из них. Азии так хотелось спать и не хотелось куда-либо выходить, что он её почти нёс. И вообще такой одежды она уже давно не одевала и соскучилась по ней.

Они шли по предутренней прохладе, шли по улицам и площадям, потом вышли за город и там, в утренней серости сели на борт какого-то странного летательного аппарата, летящего на воздушной подушке невысоко над землёй, похожего на гравитон. Азию усадили впереди, приковав наручниками к чему-то. Хоть сидеть было неудобно, но утренняя прохлада и сырость проходили, серое небо начинало светлеть, Азия чувствовала, что намочила босоножки в росе. Но так как все относились к ней дружелюбно, она не чувствовала себя в опасности, ей хотелось спать и она удобно умостилась в кресле и уснула.

"Ах, если бы мне кто-нибудь ещё рассказал сказку, как обычно".

С этого момента начиналась её новая жизнь. Азию разбудили утром. Яркое солнце светило в лобовое стекло и в глаза, как только она их открыла. Уже было позднее утро. Азия не очень выспалась, так было неудобно в этом кресле.

– Ну, сколько можно тебя ждать. – Голос раздавался снаружи и девочка не видела говорящего. Вокруг не было никого.

– Ах да, извини, забыл – молодой человек нырнул в кабину и отцепил наручники, которыми она была пристегнута к чему-то, – пошли, – и он почти силой выволок её оттуда.

С Азией ещё кто-то поздоровался и она, инстинктивно улыбнувшись, ответила ему. В этом месте она чувствовала себя слегка потерянно.