Текст книги "Я – Товарищ Сталин 5 (СИ)"

Автор книги: Андрей Цуцаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

6 мая 1936 года, Аддис-Абеба

Солнце клонилось к горизонту, заливая Аддис-Абебу золотисто-алым светом, но жара не отступала, обволакивая город удушливым покрывалом. Улицы гудели от беспокойной жизни: торговцы выкрикивали цены над грудами шафрана, перца и инджеры, скрипели деревянные телеги, запряжённые мулами, а издалека доносились глухие раскаты итальянской артиллерии с северных фронтов. Война подступала всё ближе, и город жил в напряжении, словно пружина, готовая сорваться. И всё же Аддис-Абеба не сдавалась: торговцы спорили, женщины в ярких платках несли корзины с зерном, а дети сновали в толпе, выхватывая монеты или фрукты. Город дышал, несмотря на тень войны.

В немецком консульстве, приземистом здании песочного цвета за кованой решёткой, майор Клаус Вёлькнер сидел за полированным столом красного дерева, его пальцы нервно постукивали по столешнице. Тусклый свет единственной лампы отбрасывал длинные тени на карты и зашифрованные телеграммы, разбросанные перед ним. Вёлькнер, худощавый мужчина лет сорока с острыми скулами и холодными голубыми глазами, прибыл в Аддис-Абебу две недели назад, срочно вызванный из Берлина после внезапной смерти герра Мюллера. Официально Мюллер умер от сердечного приступа, но Вёлькнер, ветеран Абвера, не верил в случайности. Смерти Мюллера, его помощника Курта Вольфа и двух абиссинских посредников – Теводроса и Алема – в течение нескольких часов были слишком подозрительны, и он понимал, что в деле замешан яд. Вёлькнер знал, что кто-то играет против Германии.

Его задача была ясна: восстановить контроль над операциями Абвера в Абиссинии, подорвать влияние иностранных сил и удержать британцев в замешательстве. Похищение сэра Эдварда Грейсона и его помощников, Томаса и Уильяма, было последним ходом Мюллера – отчаянной попыткой стравить Британию с другими игроками на этой шахматной доске. Теперь заложники стали проблемой Вёлькнера, запертыми в подвале на окраине города под охраной абиссинских наёмников. Они были ценным активом, но и опасным грузом. Британцы рыскали по городу, слухи о похищении дошли до местных властей, и Вёлькнер знал, что время работает против него. Нужно было действовать быстро, чтобы обернуть ситуацию в пользу Германии, пока итальянцы не захватили Абиссинию или другие силы не перехватили инициативу.

Вёлькнер откинулся на спинку стула, его глаза сузились, пока он обдумывал варианты. Убить заложников было бы просто, но глупо: их смерть разозлит Лондон и может сплотить британцев с абиссинскими властями против Германии. Отпустить их без выгоды – немыслимо, Берлин сочтёт это слабостью. Выкуп же был идеальным решением: огромная сумма для финансирования операций Абвера и шанс унизить британцев, сохранив руки Германии чистыми. Вёлькнер решил потребовать 600 000 фунтов золотом – сумму, которая заставит Лондон вздрогнуть. Требование будет анонимным, доставленным через местного посредника, человека незаметного, но достаточно надёжного, чтобы не выдать источник. Он выбрал Зевдиту Гобезе, абиссинского торговца специями, чья жадность и нелюбовь к британцам делали его идеальным курьером.

Он вызвал своего адъютанта, лейтенанта Ханса Дитриха, молодого офицера с худощавым лицом и привычкой поправлять очки. Дитрих вошёл, его ботинки щёлкнули по деревянному полу.

– Господин майор, вы за мной посылали?

Вёлькнер указал на стул.

– Сядь, Ханс. У нас деликатное дело. Заложники – Грейсон, Томас и Уильям – всё ещё под контролем?

Дитрих кивнул, поправляя очки.

– Да, господин майор. Они в тайном доме в старом квартале, под охраной шести наёмников. Никто не приближался. Грейсон требует встречи с кем-то из начальства. Он… упрям.

Вёлькнер усмехнулся, но в его глазах не было тепла.

– Пусть помучается. Его высокомерие ему дорого обойдётся. Я хочу отправить письмо в британскую миссию – анонимное требование выкупа в 600 000 фунтов за их возвращение. Никаких следов, ведущих к нам. Используем местного для доставки.

Дитрих замялся, его пальцы дрогнули.

– Господин майор, британцы насторожились после смерти Мюллера. Если они проследят письмо…

– Не проследят, – оборвал Вёлькнер. – Мы используем подставное лицо, без связей с консульством. Зевдиту Гобезе – торговец специями. Жаден, скрытен, ненавидит британцев. Он подойдёт.

Дитрих нахмурился, его лицо напряглось.

– Зевдиту? Он надёжен, но не осторожен. Если его поймают, он может заговорить.

– Тогда сделай так, чтобы он не заговорил, – отрезал Вёлькнер. – Плати щедро, обещай больше и дай понять, что предательство – это смерть. Он не глуп, он поймёт.

Дитрих кивнул, хотя тревога не покидала его.

– А письмо? Что в нём писать?

Вёлькнер подвинул чистый лист бумаги и начал диктовать:

– Пиши: «Британской миссии в Аддис-Абебе. Ваши люди – Грейсон, Томас и Уильям – живы. Они будут возвращены невредимыми за 600 000 фунтов золотом, доставленных в указанное нами место. У вас неделя. Без полиции, без уловок, иначе они умрут. Инструкции последуют». Коротко, без подписи. Используй пишущую машинку, не пиши от руки.

Дитрих записывал, его карандаш скрипел по бумаге. Подняв взгляд, он спросил:

– А доставка? Зевдиту нужен повод, чтобы подойти к миссии, не вызывая подозрений.

– Пусть притворится курьером с товаром с рынка, – ответил Вёлькнер, его глаза вернулись к карте. – Британцы привыкли к местным, что приходят и уходят. Он вложит письмо в посылку, передаст охраннику и исчезнет.

Дитрих встал.

– Я всё организую, господин майор. Зевдиту получит письмо к вечеру.

– Хорошо, – сказал Вёлькнер, его пальцы постучали по столу. – И Ханс – следи за ним. Если он отклонится, ты знаешь, что делать.

Дитрих кивнул и вышел. Выкуп был смелым ходом, но лишь частью плана. Смерть Мюллера оставила Абвер уязвимым, и Вёлькнеру нужно было восстановить контроль, пока другие силы – британцы, итальянцы или кто-то ещё – не перехватили инициативу. Заложники, выкуп, поддельные письма – всё это были фигуры в игре, где ставкой была власть в Абиссинии. Но Вёлькнер чувствовал, что кто-то ещё дёргает за ниточки, и это заставляло его быть настороже.

В старом квартале, где улочки вились, как змеи, а дома из глины и дерева теснились друг к другу, Зевдиту Гобезе пробирался сквозь вечернюю толпу. Его одежды, пропахшие шафраном и потом, колыхались, пока он нёс корзину с тканями, прикрывающую письмо для британской миссии. Зевдиту, худощавый мужчина с острым носом и бегающими глазами, был известен в Аддис-Абебе как торговец, чей язык был острее ножа, а нюх на прибыль – безошибочным. Немцы платили щедро, и он не задавал лишних вопросов. Доставить пакет в миссию – простая задача, обещавшая мешочек золотых монет и, возможно, ещё одну работу. Но пока он шёл по пыльной улице, его сердце билось быстрее. Что-то было не так. Он оглянулся, его глаза метались по толпе, но ничего подозрительного не заметил. Всё же инстинкт, отточенный годами торговли на опасных рынках, подсказывал, что за ним следят.

Зевдиту остановился у лотка с фруктами, притворяясь, что торгуется за манго. Его пальцы незаметно коснулись письма, спрятанного под тканями. Он знал, что немцы не прощают ошибок, и мысль о том, что его могут поймать, заставляла пот выступать на лбу. Он пробормотал цену торговцу, бросив взгляд через плечо. Никого. Только шум рынка – крики, смех, скрип телег. Он двинулся дальше, ускоряя шаг, пока не достиг британской миссии – белого здания с колоннами и флагом, развевающимся над входом.

У ворот стоял охранник, молодой британец с винтовкой, чьё лицо было красным от жары. Зевдиту улыбнулся:

– Добрый вечер, сэр. Посылка для господина Келсфорда. Ткани с рынка, лучшие в городе.

Охранник лениво взглянул на корзину.

– Назовись.

– Зевдиту Гобезе, торговец, – ответил он, его улыбка не дрогнула. – Господин консул заказывал у меня шёлк.

Охранник кивнул, явно скучая.

– Оставь у ворот. Я передам.

Зевдиту поставил корзину, письмо было аккуратно спрятано среди тканей.

– Благодарю, сэр. Передайте господину Келсфорду, что Зевдиту всегда к его услугам.

Он повернулся и ушёл, его шаги были быстрыми, но не суетливыми. Когда он скрылся за углом, его сердце всё ещё колотилось. Задача выполнена, но чувство опасности не отпускало. Он направился к своей лавке в центре рынка, где ждал его помощник, юный Йоханнес, чтобы передать монеты от немцев. Зевдиту не знал, что письмо уже попало в нужные руки – и что игра только начинается.

В британской миссии царил хаос. Похищение сэра Эдварда Грейсона потрясло персонал, а давление из Лондона и местных властей только усиливалось. Генеральный консул Артур Келсфорд, коренастый мужчина с красным лицом и привычкой теребить усы, мерил шагами свой кабинет, его голос гремел, перекрывая шум вентилятора:

– Это возмутительно! Наш главный дипломат похищен, а мы сидим с пустыми руками! Форин-офис требует ответов, а местные власти думают, что мы замышляем заговор!

Его заместитель, капитан Джеймс Резерфорд, стоял у окна, его взгляд скользил по улице.

– Сэр, мы не можем дальше тянуть с ответами. Они в ярости. Подозревают, что мы скрываем правду о Грейсоне.

Келсфорд ударил кулаком по столу, его лицо побагровело.

– И что я должен им сказать? Что мы до сих пор не знаем, где Грейсон? Это катастрофа, Джеймс! А эти проклятые письма в машине – якобы иностранные советники планируют покушение. Это же чушь!

Резерфорд повернулся, его лицо было мрачным.

– Подделка, конечно. Но чертовски хорошая. Кто-то хочет нас стравить. Немцы? Итальянцы?

Прежде чем Келсфорд успел ответить, в дверь постучали. Вошёл охранник, держа корзину с тканями.

– Сэр, это только что доставили. Торговец, Зевдиту Гобезе, сказал, для вас. Ткани.

Келсфорд нахмурился, подходя к корзине.

– Ткани? Я ничего не заказывал. Проверь её.

Резерфорд осторожно разгрёб содержимое и вытащил запечатанный конверт. Он вскрыл его, пробежал глазами текст, и его лицо напряглось.

– Сэр, это требование выкупа. Шестьсот тысяч фунтов за Грейсона, Томаса и Уильяма. Неделя, или они мертвы.

Келсфорд выхватил письмо, его глаза расширились.

– Шестьсот тысяч? Это безумие! Кто за этим стоит? Немцы?

– Или кто-то другой, – сказал Резерфорд, его голос был тихим. – Без подписи, напечатано на машинке. Профессионально. Нужно анализировать бумагу, чернила, всё.

Келсфорд повернулся к охраннику.

– Этот Зевдиту Гобезе – кто он? Где он?

– Торговец специями, сэр, – ответил охранник. – Оставил корзину и ушёл. Сказал, что с рынка.

– Найди его, – рявкнул Келсфорд. – Немедленно. И позови лейтенанта Брукса. Пусть разберёт это письмо по кусочкам.

Охранник кивнул и выбежал. Келсфорд рухнул в кресло, его пальцы теребили усы.

– Если это немцы, они играют с огнём. Если кто-то другой… нам нужно знать, кто.

Резерфорд кивнул, его взгляд вернулся к окну.

– Я пошлю людей на рынок. Зевдиту Гобезе не спрячется.

В старом квартале, в обшарпанном здании, служившем тайным пунктом Абвера, лейтенант Дитрих ждал Зевдиту. Комната была тесной, с облу-пившейся штукатуркой и запахом сырости. На столе стояла пишущая машинка, рядом – стопка бумаг и револьвер. Дитрих, нервно поправляя очки, проверял текст второго письма, которое Зевдиту должен был доставить завтра. Оно содержало инструкции по передаче выкупа: место, время, способ доставки. Вёлькнер настаивал на точности, и Дитрих чувствовал давление. Один неверный шаг – и операция рухнет.

Зевдиту вошёл, его одежда была пропыленной, а лицо – напряжённым.

– Письмо доставлено, господин, – сказал он, его голос дрожал, но он старался держаться уверенно. – В миссию, как вы сказали. Никто не следил.

Дитрих прищурился, его пальцы замерли на машинке.

– Уверен? Британцы не дураки. Если они тебя выследят, ты знаешь, что будет.

Зевдиту выдавил улыбку.

– Я знаю улицы, господин. Никто меня не видел. Я чист.

Дитрих кивнул, но его взгляд остался холодным.

– Хорошо. Завтра будет ещё одно письмо. Инструкции по выкупу. Доставишь в то же место, тем же способом. Назови код: «Тень орла».

Зевдиту кивнул, его пальцы сжали мешочек с монетами, который Дитрих протянул.

– Я сделаю, господин. Назови время.

– На рассвете, – ответил Дитрих. – Будь у рынка, у лотка с тканями. Мой человек найдёт тебя. И, Зевдиту, – он наклонился ближе, его голос стал угрожающим, – без ошибок. Ты понял?

Зевдиту кивнул.

– Понял, господин.

Он ушёл. Дитрих смотрел ему вслед, его рука легла на револьвер. Он не доверял Зевдиту, но выбора не было. Вёлькнер требовал результатов, и Дитрих знал, что неудача будет стоить ему карьеры – или жизни.

На рынке, где запахи кофе, специй и пыли смешивались в густой воздух, Зевдиту вернулся к своей лавке. Йоханнес, его помощник, сортировал мешки с перцем. Зевдиту бросил ему монету, его голос был резким:

– Закрывай лавку. Завтра на рассвете я уйду рано. Ты останешься здесь.

Йоханнес кивнул, но его глаза задержались на хозяине.

– Что-то не так, господин?

Зевдиту отмахнулся, его пальцы дрожали, пока он прятал мешочек с монетами.

– Не твоё дело. Делай, что сказано.

Он не знал, что его уже ищут. Люди местных властей рыскали по рынку, расспрашивая торговцев о Зевдиту Гобезе. Британцы тоже отправили своих агентов. Зевдиту чувствовал, что сеть сжимается, но жадность и страх гнали его вперёд.

В британской миссии Келсфорд и Резерфорд сидели за столом, окружённые телеграммами из Лондона. Лейтенант Брукс, их разведчик, вошёл с отчётом.

– Бумага обычная, сэр, – сказал он, держа письмо с требованием выкупа. – Машинка – немецкая, «Олимпия». Их десятки в городе, но это наводка. Торговец, Зевдиту Гобезе, известен. Работает с иностранцами, особенно с немцами.

Келсфорд нахмурился.

– Немцы. Я знал. Это их почерк. Нужно найти этого Зевдиту. Если он курьер, он выведет нас к Грейсону.

Резерфорд покачал головой.

– Сэр, если это немцы, они не оставят следов. Зевдиту – пешка. Нам нужно больше, чем он.

– Тогда найди мне больше! – рявкнул Келсфорд. – Пошли людей на рынок. Допроси каждого, кто знает этого торговца. И свяжись с местными властями – пусть знают, что мы действуем.

Брукс кивнул и вышел, его шаги были быстрыми. Келсфорд повернулся к Резерфорду.

– Если мы не найдём Грейсона, это конец нашей миссии здесь. Местные уже не доверяют нам. А если итальянцы войдут в город… – он замолчал, его лицо потемнело.

Резерфорд кивнул.

– Мы найдём его, сэр. Но нам нужно быть осторожнее. Кто-то играет с нами всеми.

В старом квартале Зевдиту вернулся домой – в маленькую комнату над лавкой, где пахло специями. Он запер дверь, его пальцы дрожали, пока он пересчитывал монеты. Жадность боролась со страхом, но мысль о следующем платеже от немцев заставляла его сердце биться быстрее.

Вёлькнер, сидя в своём кабинете, допивал кофе, его мысли были ясны. Письмо доставлено, игра началась. Но он знал, что кто-то ещё следит за каждым его шагом. Он вызвал Дитриха по телефону.

– Ханс, удвой охрану у тайного дома. И проверь наших наёмников. Если хоть один предаст, я хочу знать первым.

Дитрих ответил:

– Да, господин майор. Я займусь этим немедленно.

Вёлькнер повесил трубку, его пальцы сжали ручку. Город засыпал под гул итальянских самолётов, патрулировавших небо. Вёлькнер, Зевдиту, Келсфорд – все были фигурами в игре, где права на ошибку не было. Аддис-Абеба ждала, затаив дыхание, пока тучи сгущались.

* * *

Вечер 6 мая 1936 года окутал Москву тяжёлым серым покрывалом. За окнами кремлёвского кабинета, пропахшего табаком и старыми книгами, город затихал под тусклым светом фонарей, едва пробивавших сумрак. В кабинете Сергея горела яркая лампа, отбрасывая резкие тени на деревянные панели и портрет Ленина, висевший над креслом. Сергей сидел за массивным дубовым столом, перебирая бумаги с отчётами. Его пальцы двигались медленно, но взгляд был острым, цепким, будто видел не только строки, но и скрытые нити мировой политики, сплетавшиеся далеко за пределами Кремля.

Дверь кабинета скрипнула, и вошёл Павел Судоплатов. Сергей поднял взгляд, его усы дрогнули в намёке на улыбку, но глаза остались холодными, изучающими.

– Садитесь, Павел Анатольевич. Рассказывайте. Что там у наших европейских товарищей? Опять грызутся, как собаки за кость?

Судоплатов сел. Он открыл папку, но не заглянул в неё – всё, что нужно, было в его голове.

– Товарищ Сталин, – начал он, – наши источники в Аддис-Абебе подтверждают: немцы затеяли серьёзную игру против Британии. Похищение сэра Эдварда Грейсона и его помощников – их рук дело, хотя, как всегда, без прямых улик. Абвер, под руководством нового человека, Клауса Вёлькнера, развернул операцию. Они требуют выкуп – шестьсот тысяч фунтов золотом. Британцы в растерянности, но стараются держать лицо, как будто у них всё под контролем.

Сергей прищурился, его пальцы постучали по столу, издавая глухой ритмичный звук. Он знал о ситуации в Абиссинии из предыдущих докладов, но масштаб немецкой игры его заинтриговал.

– Любопытно, – протянул он, зажигая трубку. Облако едкого дыма поплыло к потолку, смешиваясь с запахом старого дерева. – Немцы кусают британского льва за хвост. И что, думают, Лондон просто так отдаст шестьсот тысяч? Расскажите, Павел Анатольевич, не тяните. Что у них на уме?

Судоплатов слегка наклонился вперёд, его голос стал тише, будто он делился тайной, хотя в кабинете не было посторонних ушей.

– Вёлькнер – не новичок, товарищ Сталин. Ветеран Абвера, умён, осторожен, но дерзок. После смерти Мюллера он взял всё под контроль. Похищение Грейсона и его людей, Томаса и Уильяма, – это не просто выкуп. Это попытка посеять хаос в Абиссинии, ослабить позиции Британии. Они хотят, чтобы местные власти и британцы грызлись друг с другом, обвиняя друг друга в слабости. Но вот что настораживает: немцы не только против британцев. Наши люди в Берлине сообщают, что Абвер готовит что-то и против нас. Планы пока неясны, но упоминаются наши поставки оружия в Абиссинию через Судан и возможные провокации.

Сергей выдохнул дым, его глаза сузились, превратившись в узкие щёлки. В голове уже зарождалась идея, как обернуть эту угрозу в возможность.

– Против нас, значит? – переспросил он, его голос был обманчиво мягким, с едва уловимой угрозой. – И что вы предлагаете, Павел Анатольевич? Сидеть сложа руки, пока они нас зацепят? Или у нас есть план, как использовать их ссору с британцами?

Судоплатов позволил себе лёгкую улыбку, но тут же стал серьёзным, его глаза встретились с глазами Сергея.

– Товарищ Сталин, я считаю, что это наш шанс. Немцы и британцы заняты друг другом, их внимание рассеяно. Мы можем усилить своё влияние в Абиссинии, пока они тратят силы на эту грызню. Но действовать нужно тонко – открытое вмешательство объединит их против нас. Я предлагаю подлить масла в огонь: подбросить британцам слухи, что немцы готовят ещё более дерзкие акции, а немцам – что британцы планируют контрудар. Пусть они дерутся, пока мы укрепляем свои позиции.

Сергей откинулся на спинку кресла, сжимая трубку. Идея была заманчивой, но он хотел большего. В его прошлой жизни шахматы были любимым хобби, и сейчас перед ним была доска, где каждый ход мог изменить расклад сил. Немцы и британцы были фигурами, а Советский Союз – игроком, который мог перехитрить обоих, если подойти к делу с холодной головой.

– Дезинформация – это хорошо, – сказал он, глядя на Судоплатова. – Но этого мало. Нам нужно не просто стравить их, а выжать из этого максимум. Что у нас есть в Абиссинии? Какие у нас возможности? И как сделать так, чтобы немцы и британцы не просто грызлись, а увязли по уши?

Судоплатов кивнул, будто ожидал этого вопроса. Он вытащил из папки лист с краткими заметками, но говорил, не глядя в бумагу.

– У нас есть группа советников под прикрытием, работающих через египетских посредников. Они обеспечивают поставки оружия через Судан и поддерживают связь с местными властями. Но ситуация сложная: немцы прячут заложников в старом квартале Аддис-Абебы, а британцы рыщут по городу, пытаясь их найти. Мы можем подбросить ложные следы. Например, намекнуть британцам, что Грейсон знает о немецких планах по дестабилизации региона – скажем, о подкупе местных племён для диверсий. Это заставит британцев усилить давление на Абвер, а немцев – паниковать и совершать ошибки.

Сергей усмехнулся, его усы дрогнули, но в глазах не было тепла.

– Хитро, Павел Анатольевич. Очень хитро. Но слухи – это полдела. Нам нужны улики, документы, что-то, что они проглотят без сомнений. Можете это организовать?

Судоплатов задумался на секунду, его пальцы пробежались по краю папки, словно он мысленно проверял варианты.

– Можем, товарищ Сталин. У нас есть типография в Каире, где мы готовим поддельные документы для операций в Африке. Можем создать письмо, якобы от Вёлькнера, с намёками на планы Абвера против британских интересов – например, о подкупе местных чиновников для саботажа. Подбросим его в британскую миссию через нашего человека. А для немцев можем устроить утечку, что британцы готовят атаку на их консульство – скажем, через наёмников.

Сергей кивнул, его взгляд стал жёстче, словно он уже видел, как разыгрывается эта партия.

– Хорошо. Но я хочу другого. Заложники – Грейсон и его люди – это хорошая возможность для нас. Если мы найдём их первыми, мы будем держать козыри. Есть шанс их вычислить?

Судоплатов нахмурился, его лицо стало серьёзнее.

– Сложно, товарищ Сталин. Немцы прячут их в старом квартале, но точное место неизвестно. У нас есть люди, которые следят за городом, но Абвер действует осторожно. У них местные наёмники, и после смерти Мюллера они усилили охрану. Есть возможность проследить за их курьером – неким Зевдиту Гобезе. Он доставляет письма для Вёлькнера. Если мы будем наблюдать за ним, он может вывести на тайный дом.

Сергей затянулся трубкой, его глаза блеснули. Имя Зевдиту Гобезе уже всплывало в докладах, и он мысленно отметил его как слабое звено в немецкой цепи.

– Зевдиту Гобезе, говорите? Жадный, как я понимаю? – спросил он, выпуская облако дыма.

– Очень, – ответил Судоплатов. – Торговец специями, работает на того, кто платит больше. Но он осторожен. Если мы будем действовать незаметно, сможем использовать его, чтобы узнать больше.

– Тогда следите за ним, – сказал Сергей, его голос стал твёрже. – Но тихо. Никаких следов к нам. Наблюдайте за Зевдиту, выясните, куда он ходит, с кем говорит. Если он приведёт к заложникам, мы получим преимущество. Но не трогайте его, пока не будем уверены, что он выведет нас на цель.

Судоплатов кивнул, его глаза загорелись, будто он уже видел, как разворачивается операция.

– Это возможно. У нас есть люди, которые могут следить за ним на рынке. Он не заподозрит слежки. Но есть риск: если немцы заметят, что за ним следят, они могут сменить курьера или переместить заложников.

Сергей улыбнулся, холодно и хищно, как шахматист, который видит три хода вперёд.

– Тогда сделайте так, чтобы они ничего не заметили. Вы знаете, как это делается, Павел Анатольевич. Ваши люди умеют быть невидимыми.

Судоплатов слегка наклонил голову, признавая намёк. Он чувствовал, что Сталин играет с какой-то новой энергией, с дерзостью, которой раньше не было. Это был не просто расчётливый стратег, а человек, который видел игру на несколько шагов вперёд.

– Есть ещё одна возможность, – продолжил Судоплатов, его голос стал чуть более оживлённым. – Мы можем подбросить британцам улики, что немцы готовят провокацию против их миссии. Например, фальшивый отчёт о найме местных бандитов для нападения на их консульство. Это заставит британцев отвлечь силы на защиту, а немцев – оправдываться, тратя ресурсы.

Сергей задумался, его пальцы снова постучали по столу, словно отбивая ритм его мыслей. Идея была хороша, но он хотел большего контроля, большей точности.

– Неплохо, но рискованно, – сказал он. – Если британцы заподозрят подделку, они начнут копать глубже, и это может привести к нам. Нам нужно что-то, что выглядит как их собственная ошибка. Например, подбросить письмо, которое якобы перехватили местные власти, с намёком на немецкий заговор.

Судоплатов кивнул, делая пометку в папке, его рука двигалась быстро, но аккуратно.

– Это можно устроить. У нас есть контакты в абиссинской полиции. Они могут «случайно» найти такое письмо и передать британцам. Оно будет выглядеть правдоподобно – напечатано на машинке, без следов, ведущих к нам. А что с немцами? Им тоже нужно что-то подкинуть, чтобы держать их в напряжении.

Сергей затянулся трубкой, его взгляд стал ещё более сосредоточенным.

– Подкиньте им слух, что британцы знают о заложниках и готовят рейд, – сказал он. – Пусть Вёлькнер дёргается, перебрасывает людей, раскрывает свои карты. Если он начнёт паниковать, он сделает ошибку. А мы будем следить и ждать.

Судоплатов записал, его лицо было сосредоточенным, но в глазах мелькнула искра одобрения.

– Это сработает, товарищ Сталин. Мы можем передать немцам информацию через одного из наших людей в их консульстве – якобы случайная утечка от местных. Вёлькнер начнёт проверять своих, и это даст нам время.

Сергей кивнул, но его мысли уже ушли дальше. Он видел, как эта игра может развернуться: немцы и британцы, увязшие в своих подозрениях, тратящие силы на взаимные обвинения, пока Советский Союз укрепляет свои позиции в Абиссинии. Но он знал, что время – их враг. Если заложники будут найдены или выкуп выплачен, игра может закончиться раньше, чем он успеет сделать решающий ход.

– А что с нашими поставками? – спросил он, его голос стал резче. – Если немцы знают о нашем оружии, они могут попытаться перекрыть каналы. Что мы делаем, чтобы защитить их?

Судоплатов выпрямился, его тон стал деловым.

– Мы усилили маскировку, товарищ Сталин. Поставки идут через несколько цепочек посредников, чтобы запутать следы. Но если немцы начнут копать, они могут выйти на наших людей в Судане. Я предлагаю усилить охрану складов и перевести часть операций через другой маршрут – через Эритрею, например. Это сложнее, но безопаснее.

Сергей задумался, его пальцы сжали трубку. Эритрея была рискованным вариантом – территория итальянцев, хоть и не так хорошо контролируемая, была слишком близко к зонам влияния других держав, – но идея имела смысл. Он знал, что нельзя недооценивать Абвер, особенно человека вроде Вёлькнера, который, судя по докладам, был не только умён, но и безжалостен.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Изучите маршрут через Эритрею, но не спешите. Сначала убедитесь, что немцы не следят за нашими людьми в Судане. И ещё: я хочу, чтобы вы проверили всех, кто работает с нашими поставками. Если у немцев есть хоть намёк на наши каналы, значит, где-то утечка. Найдите её.

Судоплатов кивнул, его лицо стало ещё серьёзнее.

– Я уже дал указания проверить наших людей. Если есть предатель, мы его вычислим. Но я уверен, что наши каналы пока чисты. Немцы знают только о самом факте поставок, но без деталей.

– Уверены? – переспросил Сергей. – Уверенность – опасная вещь, Павел Анатольевич. Проверяйте всё дважды. И трижды, если нужно.

Судоплатов выдержал взгляд, хотя почувствовал лёгкий холодок. Он знал, что Сталин не терпит ошибок.

– Понял, товарищ Сталин. Я лично проконтролирую.

Сергей кивнул, затянулся трубкой и выдохнул дым, который медленно растекался по комнате. Он чувствовал, как адреналин пульсирует в венах. Эта игра была его шансом переписать историю. В его прошлом мире он знал, какие ошибки были совершены, какие возможности упущены. Теперь он мог изменить правила, сделать ходы, которых никто не ждал. Но для этого нужна была абсолютная точность.

– Павел Анатольевич, – сказал он, его голос стал тише, почти доверительным. – Мы с вами знаем, что мир стоит на пороге большой войны. Абиссиния – это только разминка, проба сил. Если мы сейчас сыграем правильно, мы заложим фундамент для будущего. Но если ошибаемся… – он сделал паузу, глядя прямо в глаза Судоплатову, – заплатим все. И цена будет высокой.

Судоплатов кивнул, его лицо было непроницаемым, но в глазах мелькнула решимость.

– Я понимаю, товарищ Сталин. Мы не ошибаемся. Наши люди знают своё дело.

– Хорошо, – сказал Сергей, вставая из-за стола. Он прошёлся по кабинету. – Я хочу, чтобы слежка за Зевдиту началась завтра. И держите меня в курсе.

Судоплатов встал, взял папку и кивнул.

– Будет сделано, товарищ Сталин. Я начну подготовку немедленно.

Он направился к двери, но на пороге обернулся, словно не решаясь задать вопрос, но всё же спросил:

– Товарищ Сталин, если позволите… Почему вы так уверены, что мы их переиграем? Немцы и британцы – они не новички в этой игре.

Сергей улыбнулся, и в его улыбке было что-то почти пугающее – смесь уверенности и холодной расчётливости.

– Потому что, Павел Анатольевич, я знаю, как они думают. И знаю, чего они не ждут. Идите. Время не ждёт.

Судоплатов кивнул, его лицо осталось непроницаемым, но в глазах мелькнула искра восхищения. Он вышел, тихо закрыв за собой дверь. Сергей остался один, его взгляд скользнул к окну, где тёмная Москва лежала под серым небом. Он знал, что каждый ход в этой игре может стоить тысяч жизней, но он был готов. Он был не просто Сталиным. Он был человеком, который видел будущее и теперь держал его в своих руках, готовый переписать историю.