Текст книги "Кардинал интернета"

Автор книги: Андрей Быстров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Мэйн-стрит, тридцать два. Но сомневаюсь, что вы найдете свободную комнату.

– А... Туристский сезон, наплыв приезжих?

Но хозяин уже отходил от столика.

На вкус поданное Корину блюдо оказалось точно таким же, как и на вид: трава травой. Он вздохнул, выпил сок и мысленно похвалил себя за то, что плотно позавтракал в Джексоне.

Покидая закусочную, Корин едва не столкнулся в дверях с входящей девушкой. Так как она была первой женщиной, увиденной им в Крайствилле, он постарался хорошенько ее рассмотреть. Лет двадцать, двадцать пять... Симпатичное, открытое лицо, большие серые глаза, никакой косметики. Светлые волосы до плеч. Одежда – длинное платье, наглухо застегнутое до воротника. Проходя мимо Корина, девушка украдкой посмотрела на него.

В опрятной гостинице постояльцев не было – Корин видел, что все ключи от номеров висят на доске за спиной портье. Он поздоровался и услышал буквальное повторение реплики хозяина закусочной.

– Что вам нужно?

– А что обычно бывает нужно приезжему в гостинице, как вы полагаете?

Портье нимало не смутился.

– Цель приезда?

Корина раздражал тон полицейского допроса, но он решил ухватиться за тему и перейти в атаку.

– Хочу повидать мистера Сандерсона. Вы ведь с ним знакомы, не так ли?

Портье закатил глаза.

– Знаком ли я с Преподобным, святым Сандерсоном? Ну, а вы, к примеру, мистер...

– Майлз, – помог Корин. – Джон Майлз.

Это имя стояло в фальшивом удостоверении ФБР, предъявлять которое кому-либо в Крайствилле Корин пока не намеревался. Но кто знает, как сложатся обстоятельства...

– Вы, мистер Майлз, знакомы с Иисусом Христом?

Вот оно как, подумал Корин. Похоже, акции Роберта Сандерсона неплохо котируются на здешней бирже.

– Вы верите в него, -продолжал портье, – вот и все... Он ведает помыслами, он направляет путь... И мы все снизойдем вместе, – патетически и довольно туманно закончил он.

Корин вспомнил, что видел эту фразу на щите у дороги. Он не стал уточнять, что она означает, а вместо того спросил:

– Так могу ли я надеяться на встречу с мистером Сандерсоном?

– А зачем вам встреча с Преподобным?

– Я предпочитаю обсудить это с ним.

– Вы можете сказать мне, так же как и любому человеку в этом городе. Обещаю вам, что ваши слова дойдут до ушей Преподобного. А решение принимать ему.

Изобразив мучительные колебания, Корин произнес:

– Видите ли, мистер...

– Уоррен.

– Я богатый человек, мистер Уоррен. Настолько богатый, что для меня уже не имеет смысла думать о мирских благах. Духовные искания – вот что занимает меня. Я много слышал о Церкви Истинного Просветления... Может быть, именно здесь мои деньги послужат подлинной духовности.

Сквозь стеклянную дверь портье посмотрел на машину Корина (стоимость четырнадцать тысяч долларов). Перехватив его взгляд, Корин пояснил:

– Машина взята напрокат. Или мне следовало явиться в позолоченном "Кадиллаке"?

– Гм... А где вы слышали о Церкви Истинного Просветления, мистер Майлз?

– В Филадельфии.

– В Филадельфии! Представляю, что вам наговорили.

– Там живут не только враги Церкви, – спокойно сказал Корин. – Так вы дадите мне номер?

– Выбирайте любой и ждите решения Преподобного. Вам сообщат, пожелает ли он встретиться с вами.

– Благодарю... Телефоны есть во всех номерах? – этот вопрос прозвучал бы странно в любом другом городе, но в Крайствилле Корин вынужден был его задать.

Лицо портье окаменело.

– У нас нет телефонной связи с внешним миром. Она нам ни к чему.

– Это неважно, – сказал Корин. Ему пришло в голову, что и будь тут телефон в номере, он наверняка бы прослушивался. И эзопов язык не помог бы: как Шеннон передал бы эзоповым языком имена, даты? Но какие-то телефоны тут, конечно, есть, и безопасный способ связи найти необходимо. Не надо торопиться. В крайнем случае Корин может позвонить и с собственного мобильного телефона, оставшегося в машине, но ему не хотелось бы, чтобы его заподозрили в тайных переговорах. Прием, оказанный ему в Крайствилле, вполне способствовал мрачной шпиономании. Кто их знает, что и как они тут просматривают и прослушивают?

Взяв ключ, Корин поднялся в номер. Комната с одним окном напоминала стерильный бокс. Ни телевизора, ни радио. Интересно, чем будет питаться Корин, если ему придется прожить здесь несколько дней? Травой?

Он собрался было принести из машины чемодан, но передумал и решил прогуляться по городу, состоявшему всего из десятка улиц. В конце Мэйн-стрит возвышалось кубическое здание без окон. Корин принял его за молельный дом. За ним извилистая дорожка сбегала к реке, где было выстроено неуклюжее подобие набережной.

Издали он заметил женщину, облокотившуюся на парапет. Она смотрела на блестевшую в солнечных лучах быструю воду. Когда Корин подошел поближе, он узнал девушку, с которой встретился в закусочной.

Он остановился рядом с девушкой. Она повернула голову и вдруг покраснела, будто ее застали за непристойным занятием.

– О... Это вы, – смущенно произнесла она. Корину ничего не оставалось, как подтвердить этот неоспоримый факт. – Каким ветром вас занесло в Крайствилл? У нас нечасто бывают гости.

В ее мелодичном голосе звучал легкий акцент – Корин готов был поклясться, что русский!

– Присматриваюсь, – осторожно ответил он. – Возможно, сделаю пожертвование на нужды Церкви Истинного Просветления.

– А, вот как, – девушка не скрывала откровенного разочарования. – Вы такой же, как все они...

– Какой?

– Тупой фанатик.

Корин изумленно поднял брови.

– Вы не боитесь такговорить с посторонним человеком? А если я донесу Преподобному?

– Чего мне бояться? – она презрительно пожала плечами, и Корин подумал о том, что не имеет понятия о ее статусе в местной иерархии. Видимо, бояться ей и впрямь нечего.

– Между прочим, меня зовут Джон Майлз.

– Джилла Сандерсон.

– Сандерсон? Значит...

– Да, да, родственница, – раздраженно кивнула она. – Двоюродная племянница или как это называется? Мой отец – двоюродный брат Преподобного.

– У вас с ним одна фамилия и я подумал...

– Да плевать мне, что вы подумали! – оборвала девушка. – Хотите жертвовать деньги – жертвуйте. Но имейте в виду, что это даже не выбрасывание денег на ветер. Они пойдут на злые дела.

Она стремительно пошла вверх по тропинке. Корин рванулся было за ней, но сбавил шаг. Может быть, ее подставляют Корину? Но она не искала с ним встречи. Откуда она могла знать, что Корин отправится на прогулку и спустится к реке? Полчаса назад этого и сам Корин не знал.

Неторопливо, как фланирующий бездельник, Корин вернулся к гостинице. Возле машины он встал как вкопанный и тихонько просвистел мотивчик Ника Кершоу под оптимистичным названием "Жизнь – дерьмо, а потом ты умрешь".

На капоте "Пежо" было размашисто написано ярко-красной краской:

УБИРАЙСЯ

Рядом валялся разбитый вдребезги мобильный телефон Корина. Происки Преподобного или выходка кого-то из здешних "тупых фанатиков", как их охарактеризовала Джилла? Корин склонялся к второму выводу. Преподобный мог бы действовать и тоньше, к тому же ему должно быть свойственно здоровое любопытство...

Увы, Корин был прав.

17.

10 сентября 1998 года

Утро

Закусочная, очевидно, была единственной в Крайствилле, и Корину пришлось завтракать там. На сей раз с ним обошлись не любезнее, зато принесли овощное блюдо, более вкусное и сытное, нежели вчерашний салат. Или он просто настолько проголодался?

В маленьком зале Корин был не один. За столиком у противоположной стены сидели мужчина и женщина средних лет. Оба они выглядели какими-то выцветшими, словно нарисованными на старом полотне, долго провисевшем под солнцем на витрине антикварной лавки.

Когда Корин уже собирался уходить, в зал вошла Джилла Сандерсон. Она махнула рукой хозяину, направилась к столику Корина, села и улыбнулась.

– Привет, – сказала она, – вы не сердитесь на меня за вчерашнее?

– За что же? – пробурчал Корин, несколько шокированный такой обезоруживающей непосредственностью.

– Я обозвала вас тупым фанатиком, совсем не зная вас. А может быть, вы секретный агент и прибыли, чтобы положить всему этому конец...

Корин поперхнулся апельсиновым соком. Только этого не хватало...

– Вы больше похожи на секретного агента, чем на религиозного извращенца, – продолжала девушка.

– Спасибо, – выдавил Корин. При других обстоятельствах он рассмеялся бы, но сейчас ему было не до смеха. – И вам не страшно находиться в обществе такого сомнительного типа на глазах у ваших... – он едва заметно кивнул в сторону второго занятого стола.

– Да пошли они все, – на лице Джиллы появилась гримаса отвращения. – Я видела, что сделали с вашей машиной...

– А, вот оно что...

– Хорошо еще, стекла не переколотили. С них станется... Если бы не отец, я давно бы рванула отсюда, как та девушка, Ширли... Отца жалко...

Корин отметил слова о "той девушке Ширли", но предпочел не углубляться.

– А как вы оказались в Крайствилле, Джилла? – он достал сигареты, с сожалением посмотрел на них и засунул обратно в карман.

– Это долгая и очень грустная история, – произнесла девушка без излишней аффектации. – Я русская, мистер Майлз. Родилась и выросла в России.

Она замолчала, глядя в окно. Корин подождал с минуту и решился ненавязчиво вернуть ее к реальности.

– Вы хотели рассказать, как...

– Ах, да, – встрепенулась Джилла. – Сандерсон – на самом деле никакой не Сандерсон. Его имя – Владимир Игоревич Селицкий...

Селицкий! В памяти Корина вспыхнул разговор с Тихомировым в Лондоне пять лет назад. "Духовный пастырь, – говорил майор, – Большой Брат..." Корин тогда еще прошелся по поводу Оруэлла.

– В России, – продолжила девушка, – он затеял гнусную возню с так называемой Церковью Истинного Света. Там была какая-то грязь с расхищением культурного фонда, чуть ли не заговор... Не знаю точно, но когда все это раскрылось, Селицкий едва отмылся и удрал в США. Денег у него было полно... Здесь он начал все заново, только "свет" поменял на "просветление". Потом ему – уже Сандерсону – пришла в голову мысль выписать нас, отца и меня, в Америку. Он очень нуждался в преданных помощниках. А кто может быть преданнее брата, вырванного из российской нищеты, обласканного, одаренного благами западного изобилия? – она сделала паузу, потерла виски. – Сандерсон заставил отца сменить фамилию на свою теперешнюю, а мне даже имя поменяли ведь в России меня звали не Джилла. И началось... Начался весь этот кошмар. Нет, сперва все было почти пристойно. Отец искренне увлекся затеей Сандерсона, этот упырь умеет убеждать... А потом...

Джилла махнула рукой и умолкла. Корин хотел было обратиться к ней с вопросом, но она заговорила сама.

– В Филадельфии умерли трое, умерли из-за их адских экспериментов. Сандерсон и компания добивались полного подчинения, подавляли волю. На голову человека надевали шлем... В глаза бил ослепительный свет, запускали какую-то жуткую музыку... Лица этих троих все время вижу... Там был один человек по имени Стивен Лоуренс, потом старик – Дональд Харт и еще пожилая женщина, Элен Хайтауэр... Сандерсон опять исхитрился спрятать концы в воду, никто ничего не доказал. Но вы думаете, они успокоились? Он и его банда. Здесь у них похлеще дела... Компьютерные программы...

Джилла порывисто схватила стакан Корина и допила сок.

– Почему вы говорите со мной об этом? – мягко спросил Корин. – Вам несдобровать, если я вас выдам.

– Да что я вам сказала, – отмахнулась девушка. – Если бы вы удосужились навести справки в Филадельфии, узнали бы и не такое... Пусть доказательств нет, но об этом всем известно!

– И все-таки – почему?

– Вы так и не поняли? Если вы не секретный агент, то... Не хочу, чтобы вы давали им деньги! В городе шепчутся, что вы очень богаты... Сандерсон тоже не беден, а еще и с вашими миллионами они натворят столько зла!

Корин вынул из кармана фотографию Роджера Купера и бросил ее на стол.

– Джилла, вы знаете этого человека?

Девушка воззрилась на снимок так, словно перед ней положили отрубленную руку, перевела на Корина полный ужаса взгляд, вскочила и выбежала из зала. Выцветшая парочка за другим столом наблюдала за этой сценой с мрачным подозрением.

Корин убрал фотографию в карман и медленно пошел к выходу.

По пути в гостиницу он неотвязно думал об одном: необходимо срочно связаться с Шенноном, но как? Невероятно, чтобы в городе не имелось ни единого телефона, сетевого или мобильного. Вопрос в том, где он. Джилла? Возможно, она согласится помочь, если... Если не разыграла перед Кориным спектакль. А как найти Джиллу? Или... Доехать до Гринвилла, позвонить оттуда и вернуться? Но такая отлучка неминуемо насторожит Сандерсона, у которого и без того нет оснований верить хрупкой легенде Корина. К тому же если в Крайствилле произойдут какие-то события, то очень скоро.

Корин не мог знать, что даже реши он отправиться в Гринвилл, этой поездке состояться не суждено.

Едва он отпер дверь своего номера и шагнул за порог, страшный удар обрушился на его затылок. Свет померк, мир перестал существовать.

18.

10 сентября 1998 года

Вечер

Он очнулся.

Так говорят о человеке, возвращающемся к ясному уму и твердой памяти, но уместно ли сказать так о Корине? Перед его глазами плясали не то искры, не то всполохи. Чудовищная линза боли причудливо искажала черты лиц находившихся поодаль людей. Первая мысль Корина была такой: вот если подсчитать, сколько раз в жизни я получал по голове? Еще немного, и обеспечена болезнь Паркинсона, как у Мохаммеда Али. Правда, до нее как минимум надо дожить... Черт возьми, есть же на свете хорошие, мирные занятия! Радиокомментатор, например... Интересно, сколько раз в продолжение профессиональной карьеры среднестатистического радиокомментатора бьют по черепу?

Не поворачивая головы, Корин осторожно повел взглядом вокруг. Он лежал ничком на спине, на чем-то твердом, но явно не на полу, выше. Холодное помещение с кирпичными стенами освещали неяркие электрические лампы без абажуров. Возле массивного письменного стола у дальней стены комнаты или камеры сидели двое. Одного из них Корин не видел никогда, но сразу догадался, кто это. Располагающая внешность, благородная седина, величественный наклон головы – Преподобный, святой Сандерсон-Селицкий, конечно же.

Второго мужчину Корин встречал дважды – на вилле Коллинза и в госпитале Сент-Пол.

Корину стало по настоящему страшно. Если этот второй не считает необходимым прятаться от него, показывается открыто, значит, живым не выпустят...

Сандерсон заметил, что Корин открыл глаза.

– Привет вам, брат мой, – проговорил он глубоким, красивым баритоном, столь же благостным, как и весь его облик. Как ни странно, в его голосе не слышалось издевки. – Меня зовут Сандерсон, Роберт Сандерсон. Братья и сестры называют меня Преподобным, но для вас это не обязательно. А с мистером Бейли вы уже знакомы. Чтобы снять лишние вопросы, скажу без обиняков: он опознал вас, как только вы въехали в Крайствилл.

Корин с усилием приподнялся и сел на каком-то ложе вроде жесткой кушетки. Боль хлынула в виски, словно кипяток из открытых кранов. Что там лежит у них на столе? А, понятно: удостоверение сотрудника ФБР на имя Джона Майлза и фотография Купера.

– Итак, мистер Майлз, – сказал Сандерсон.

– Итак, мистер Сандерсон, – передразнил Корин. – если хотите со мной говорить, приведите в норму для начала.

– Коньяк, виски?

– Я думал, здесь не подают спиртного.

– Для вас можно сделать исключение, как для дорогого гостя.

Он кивнул Бейли. Тот извлек из шкафчика бутылку коньяка "Наполеон" (Наполеон – не название напитка, как полагают многие, а нечто вроде почетного титула). Корин выпил. Ему стало хуже... Потом – легче. Он жестом потребовал еще. Бейли наполнил бокал.

– Вот не ждал, не гадал, что придется ухаживать за этим сукиным сыном, – ухмыльнулся он, обращаясь к Сандерсону. Тот поморщился, прикрыл глаза и заговорил после паузы.

– Мистер Майлз, мы не станем спрашивать вас о том, зачем вы приехали. Это, право, предельно ясно. Но у нас есть другие вопросы. Где Коллинз? Как много ему известно и кому, кроме вас, он успел сообщить эти сведения? Где наш компьютерный диск?

– Все? – спросил Корин, проглотив коньяк.

– Пока да.

– А какие гарантии?

Сандерсон помолчал.

– Я абсолютно не знаю вас, мистер Майлз, – начал он. – Но разумнее будет исходить из предположения, что вы не дурак. Вы копнули глубоко и должны понимать, что просто так мы не сможем вас отпустить. Давайте попробуем взглянуть на вещи реально. Мы – не военизированная организация и не мафия, мистер Майлз, мы – люди мирные. Мистер Бейли – едва ли не единственный из нас, кто близок к вам по профессии и способности к активным действиям. Вы нужны нам. Подумайте. На одной чаше весов – ваша жизнь, на другой – свобода и деньги. Большие деньги, поверьте.

– Так, понятно, – пробормотал Корин. – Значит, Бейли орудовал в Нью-Йорке в одиночку...

– Что?

– Ничего, – он посмотрел на Бейли. – Вы ехали за машиной Коллинза... Как только произошла авария, вы, очевидно, под маской полицейского обыскали машину и самого Коллинза, которого посчитали погибшим... Но диска не нашли и отправились на виллу. В сейфе вы искали другие диски, дискеты, документы... Так? Можете не отвечать, я знаю, что это так и было. Но откуда вы узнали, что Коллинз жив?

– Я продолжал наблюдение, – обыденно произнес Бейли. – Его погрузилив медицинский автомобиль... Когда грузят труп, закрывают лицо, мистер Майлз.

– У нас мало времени, – нетерпеливо сказал Сандерсон.

Корин сжал пальцами виски – голова по-прежнему болела.

– Вы предлагаете мне сделку, – он попытался встать и не смог. – Моя жизнь в обмен на жизнь Коллинза.

– Плюс информация и сотрудничество, – согласился Преподобный.

Это была игра, грубоватая и в сущности нелепая, с обеих сторон. Сандерсон и Бейли делали вид, что готовы сохранить Корину жизнь и вернуть свободу. Корин делал вид, что готов им поверить... Но долго ли могло сохраняться призрачное равновесие сил? Срочно требовался нестандартный ход, на болтовне далеко не уедешь.

– Боюсь, теперь даже я не сумею вам помочь, – вздохнул Корин. – ФБР контора серьезная. Похищение Купера сошло вам с рук, но тогда была иная ситуация. А теперь, если я не вернусь из Крайствилла, он вскоре будет наводнен правительственными агентами, которые...

– Потому нам и нужна ваша информация, – пояснил Сандерсон, не дослушав. – Мы могли бы что-то предпринять...

– Едва ли.

Улыбка Сандерсона свидетельствовала, какого он мнения о сотруднике ФБР, не подозревающем о немалых возможностях Преподобного.

– Вместе с вами, – Сандерсон поднял руку плавным жестом, наверняка отрепетированным для проповедей, – мы придумаем приемлемый вариант. Вы позвоните отсюда...

– Здесь нет телефонов, а мой разбит.

Улыбка стала шире.

– Для вас мы найдем телефон. Найдем и средства убеждения, будьте спокойны. Но стоит ли до этого доводить?

– Не скрою, – сказал Корин, – умирать мне не хочется, равно как и пробовать на вкус ваши средства. Но без гарантий я не отдам ничего, хоть на куски меня разрежьте.

Сандерсон кивал в такт его речи. Поведение Корина отлично укладывалось в схему, намеченную этим великим знатоком человеческих душ. Преподобный был уверен, что в главном он победил, а то, что осталось – мелочи, тактика.

– Какие гарантии вас бы устроили? – спросил он.

– Письмо. Я напишу письмо с изложением всего, что знаю о вас и о Крайствилле, включая Купера, – Корин намеренно не уточнил, что именно ему известно о судьбе компьютерщика (на самом деле практически ничего). – Я отправлю его по почте, но не из Крайствилла, а из Гринвилла. Согласен ехать в наручниках, пусть Бейли сопровождает меня и сам опустит письмо.

– Нам-то какая выгода от такого письма? – простодушно возмутился Бейли.

– Это будет письмо моему адвокату, в двойномзапечатанном конверте. Внутри я оставлю указания: переслать письмо в ФБР в случае моего безвестного отсутствия... Скажем, в течение недели. И кроме того, я прошу сто тысяч долларов наличными.

– Допустимо, – сразу проговорил Сандерсон.

Корин понимал, что его письмо будет каким-либо образом изъято немедленно после мнимой отправки. Но лишь бы выбраться в Гринвилл, а там посмотрим...

– Сейчас вам принесут перо и бумагу, – продолжал Сандерсон, – пишите письмо. Надеюсь, управитесь до утра... Ночью у меня много дел, которыми святому не пристало пренебрегать. А пока, как проявление доброй воли: где диск?

– В надежном месте. Вы получите его, как и все остальное.

– Вы поняли, что это такое?

– Разумеется. Его исследовал эксперт, но это не так страшно... Мистер Сандерсон, с моей помощью вы, надеюсь, все же решите ваши проблемы. Но без меня вас неминуемо ждет полный и абсолютный крах.

– Возможно, возможно, – пробормотал святой.

Бейли вышел и вернулся с авторучкой и стопкой писчей бумаги. Пока он отсутствовал, Корин обдумывал перспективы нападения на Сандерсона и бегства. Но кто знает, как тут организована охрана? Если его поймают, незамедлительно перейдут к пресловутым средствам убеждения – и тогда прощай, Гринвилл, прощай, шанс на спасение.

– До свидания, мистер Майлз, – произнес Роберт Сандерсон, – до утра! Коньяк перед вами, в шкафчике – маленький холодильник, там найдете кое-какие продукты повкуснее салата. Но не напивайтесь сильно... Да,ваше удостоверение и фотографию можете забрать. Нам они не нужны... Разве что на память.

Он церемонно поклонился и покинул комнату в сопровождении Бейли. Толстая стальная дверь закрылась, загремел ключ. Учитывая, что окон в камере не было, мысль о побеге следовало пока оставить.

Пошатываясь, Корин встал и перебрался за письменный стол. Уставившись на чистый лист белой бумаги, он просидел так с полчаса, потом подошел к шкафчику, открыл дверцу. Слева стояли бутылки со спиртным, справа располагалось холодильное отделение, где Коринобнаружил салями, икру, копченых угрей... С неожиданной злостью он ударил кулаком по дверце холодильника. Все, что он знал о сектах и сектантах, выстраивалось в простейшую пирамиду. Негодяи вверху, несчастные простаки внизу. Всегда! Разница заключалась лишь в степени гнусности означенных негодяев, и похоже, мистер Сандерсон претендовал не на последнее место в турнирной таблице.

Но поесть все же следовало, и Корин принялся за еду, сочиняя в уме текст письма (он не имел значения, однако придется предъявить его Сандерсону).

Параллельно он думал и о другом. Как Сандерсону вообще стало известно о частном расследовании Коллинза? Вот вопрос, ответ на который содержит в себе ключ ко многому, возможно – ко всему. Вспоминая беседу с Коллинзом, Корин не находил никаких зацепок. Разве что настойчивый интерес к России...

Внезапно Корин насторожился. Какое-то движение за дверью... Или послышалось? Шум должен быть очень сильным, чтобы проникнуть через толстую сталь. Что там происходит? Неужели Сандерсон, не полагаясь на стены и замки, оставил и живую охрану? Пожалуй, так он и должен был поступить.

Корин подошел к двери. Звук больше не повторялся... Если он был. Но через несколько секунд Корин отчетливо услышал хлопок. Выстрел?! В сознании Корина пронеслись фантастические картины: Шеннон, не дождавшись звонка, прибыл в Крайствилл, и не один... Выколотили из кого-то сведения о местопребывании Корина, штурмуют здание... Чушь, конечно. Чтобы так действовать, нужно многое знать, а у Шеннона соответствующей информации нет. Да и был ли это выстрел? Гм... Не шампанское же там открыли.

Теперь раздавалось постукивание по двери, будто кто-то старался попасть ключом в замочную скважину и не мог. Корин занял позицию справа, сгруппировался для броска. Кто бы и с какой целью ни явился, шанс на побег упускать нельзя.

Ключ вошел в скважину и начал со скрежетом поворачиваться.

Часть третья

Идентификация

1.

Крайствилл

10 сентября 1998 года

23 часа 10 минут

Дверь тяжело распахнулась. В камеру ворвалась Джилла Сандерсон – в джинсах и сером свитере, с растрепанными волосами. В правой руке она сжимала девятимиллимметровый автоматический пистолет "Мамба". Из такого оружия можно одним выстрелом уложить бегемота со ста шагов... Корин ощутил хорошо знакомый ему запах. Это был запах пистолета, из которго только что стреляли.

Корин молча смотрел на девушку, а она дрожала, словно от холода.

– Я пришла освободить вас... И нас, – невнятно произнесла она.

Он схватил Джиллу за руку. Разобраться в ее побуждениях не поздно будет и потом.

– Бежим...

– Не торопитесь, – сказала Джилла с кривой усмешкой. – Никто сюда не примчится. Единственный человек, который мог бы нам помешать, валяется за дверью с дырой от пули во лбу.

Отпустив девушку, Корин выглянул за дверь. Там лежал труп злополучного мистера Бейли с раздробленной лобной костью. Кровь заливала то, что осталось от его лица.

– Господи, – прошептал Корин. – Вы убили его!

– Конечно, – девушка пыталась справиться с нервной дрожью. – А что мне было делать, потанцевать с ним, чтобы он отдал мне ключ от камеры?

– Но выстрел... Сейчас сбежится весь город!

– Нет... Звукоизоляция здания выше всяких похвал. Иначе все слышали бы крики несчастных, над которыми экспериментировали в камерах... Кроме того, почти все фанатики заняты далеко отсюда, и это продлится до утра.

– Заняты? Чем? – Корин налил в бокал коньяка для Джиллы и заставил ее выпить. Она закашлялась, но доза спиртного явно помогла ей.

– Своими вонючими молитвами и прочим. Сандерсон обожает ночные эффекты. Вы заметили, как мало людей на улицах днем? Отсыпаются. И мы все снизойдем вместе, ха!

– Что это означает? – с любопытством спросил Корин, наливая коньяк уже себе.

– Очередная мерзкая выдумка Сандерсона, – пренебрежительно отозвалась Джилла. – Он учит, что перед вознесением в рай необходимо познать ужасы ада на Земле – снизойти. Надо сказать, он преуспел...

Слушая ее, Корин думал о своем, и эти мысли сконцентрировались в краткую реплику:

– Но почему?

– Что почему?

– Почему вы сделали это, Джилла?

– Потому, что вы – секретный агент, и вы поможете мне и моему отцу убраться из Крайствилла и спрятаться от мести фанатиков.

– Джилла, я не...

Он осекся, увидев, что взгляд девушки упал на удостоверение сотрудника ФБР, лежавшее на столе. Джилла взяла его, поднесла к глазам и печально посмотрела на Корина.

– Вы и после этого будете мне лгать?

Корин вздохнул.

– Ладно, вы победили. Попробую вам помочь. Но я приехал сюда не на пикник и не уеду, пока не завершу своей миссии. У нас есть время до утра отлично. Мне нужна информация, Джилла. Где мы могли бы поговорить?

– Здесь.

– Это опасно.

– Это сейчас самое безопасное место в городе.

Корин покачал головой. Как знать, возможно, Бейли – просто жертва пешки в партии Сандерсона. Но если Преподобный рассчитывает таким способом дезориентировать Корина и выудить сведения о Коллинзе и остальном, напрасно...

Подойдя к девушке, Корин отобрал у нее пистолет и сунул в карман.

– Так надежнее.

Джилла рассеянно кивнула.

– А теперь, – заговорил Корин, закуривая (сигареты, зажигалку, деньги у него не отобрали) – расскажите мне все, что вы знаете о сохранившихся и новых связях Сандерсона с Россией и русскими.

– С Россией, русскими?

– Да.

– Не очень-то много я знаю... Русские здесь появлялись.

– Как часто?

– Периодически... В последний раз – совсем недавно, в августе. Двадцать пятого или двадцать шестого, не помню точно... Приезжал солидный господин.

– А почему вы решили, что он русский? Здесь, наверное, он разговаривал по-английски?

– Я русская, мистер Майлз. По-вашему, я не способна отличить русский акцент?

– Гм... Опишите этого господина.

– Он... Мистер Майлз, вон там я вижу бумагу и ручку. Я лучше письменно... Знаете, тут со скуки я пристрастилась к сочинительству. На бумаге мне проще.

– Как хотите...

Джилла уселась за стол, задумалась, потом решительно отбросила со лба прядь волос и начала быстро писать. Через пять минут она подала Корину исписанный детским почерком лист. Он молча просмотрел текст, мысленно одобрил скрупулезность девушки – приметы перечислялись исчерпывающе сложил бумагу вчетверо и сунул в карман.

– Спасибо, Джилла. А этот господин – он останавливался в гостинице?

– Да. Для особых гостей есть особый номер.

– Как бы нам на него взглянуть?

– В гостинице дежурит портье...

– Портье я беру на себя. Все равно сегодня мы покидаем Крайствилл... Пошли!

Корин заволок внутрь труп и запер дверь взятым у Джиллы ключом из связки мистера Бейли. Они быстро пошли по длинному сводчатому коридору. Путь на улицу преграждала двойная стальная дверь. Открыв замок вторым ключом Бейли, Корин оценил ее толщину – сантиметров двенадцать. Да, здесь хоть из пушек пали... Но как Джилла вошла – не Бейли же ей открыл? Он задал ей этот вопрос.

– У отца был наружный ключ, – сказала она. – Потом этот ключ под каким-то предлогом отобрали, но отец еще раньше сделал копию, вдруг бы пригодилась... Но не подумайте, что он что-то такое затевал и тем более что я здесь с его ведома! Если бы он узнал... Он так за меня переживает!

Джилла и Корин вышли на улицу. Снаружи Корин узнал здание, показавшееся ему ранее молельным домом. Хорошенькие молитвы здесь читают... Сейчас, при неверном лунном свете, громадный кирпичный куб выглядел особенно угрюмо и зловеще.

– Джилла, – сказал Корин, когда они шагали кгостинице. – А вас не хватятся на этом... Сошествии в ад?

Девушка махнула рукой.

– Я никогда там не бываю.

– А ваш отец?

– Раньше бывал.

В гостинице светилось только одно окно. Корин заглянул в него, потом ступил на порог и направил ствол пистолета в голову портье. Тот испуганно охнул. Корин передал пистолет девушке.

– Держите его под прицелом. Если дернется – стреляйте.

В пустом номере Корин взял простыни, связал портье и засунул ему в рот кляп так, чтобы он не задохнулся.

– Какой номер? – обратился он к Джилле, снова забирая у нее пистолет.

– Первый.

Корин снял с доски ключ. Первый номер располагался в конце коридора. Войдя, Корин закрыл жалюзи на окнах (здесь были жалюзи, а не шторы) и зажег свет.

– Ого! – воскликнул он.

Телевизор, видеомагнитофон, радио, бар, но главное – телефон! Корин подскочил к аппарату, прижал трубку к уху. Молчание.

– Черт... Джилла, вы знаете, как его включить?

Девушка с сожалением пожала плечами. Корин бросил бесполезную трубку, помчался к портье. Тот сообщил, что телефон в первом номере включается не им, а только откуда-то снаружи, и подтвердил, что других телефонов в гостинице нет. Судя по его лицу и голосу, он вряд ли лгал... После двух-трех других вопросов кляп был восстановлен в прежнем статусе, и Корин вернулся в номер. Он приступил к осмотру, попутно допрашивая Джиллу.

– После русского господина здесь жил кто-нибудь?

– Думаю, нет... Никто не приезжал, разве что в большой тайне. Портье должен знать.