Текст книги "Четыре подвала (СИ)"

Автор книги: Андрей Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Глава пятая

– Нет, я в этом участвовать не хочу – сказал Максим.

– Ладно, ещё поговорим потом, сейчас уже поздно, пора нам по домам – сказал Андрей.

Я же отскочил в сторону. Я укрылся за деревом. Чтобы не столкнуться с самим собой или тем, кто выдавал себя за меня самого.

У меня получилось. Моё второе я из прошлого меня не заметило, пройдя прямо по бетонной дорожке. Я же осторожно двинулся следом. Мне очень нужно было именно это. Куда он пойдет. Две двери рядом. Одна в подъезд, другая в подвал. Я к собственному ужасу не ошибся. Он остановился на площадке крыльца, он посмотрел по сторонам, он открыл дверь в подвал.

Очень осторожно я двинулся за ним следом. Почему я понимал, что это сейчас мне дано, что у меня есть шанс так сделать – этого я не знал, но шел, но оказался в подвале. Да, он выбрал нашу дальнюю сарайку. Он скрылся за её дверью. Чуть дыша, не чувствую ног, я подошёл ближе и сбоку. Было темно, несмотря на лампочку за спиной, было сыро и приторно во рту и голове. Только я видел то, как он разместился в углу, как он свернулся клубком, закрыв глаза.

Мне нужно было уходить. Я двинулся назад, поднялся по лестнице вверх, толкнул дверь, но она оказалась заперта. Вот здесь у меня случился реальный приступ страха. Что случилось, что пошло не так! Мне пришлось вернуться, я бросился к ближнему вентиляционному отверстию, оно было свободно. Я мог разглядеть фрагменты окружающего пространства, то, что находилось на задней стороне дома, но вот пролезть через это отверстие я не мог. Мне было уже не одиннадцать лет. Меня охватило отчаяние, я не знал, что мне делать. Поэтому просто уселся на деревянный настил, прислонился спиной к чей-то сарайке и закрыл глаза. Спустя неопределенное время я отключился. Сколько отсутствовал, того не помню, но меня разбудили громкие голоса.

– Кто закрыл дверь в подвал. А если бы я был там! Нет нужно найти у кого из этих проходимцев есть ключи. Или я поменяю замки. За свой счёт их поменяю!

– Так меняйте, я что могу сделать. Я попрошу, они сознаются и отдадут! Вы так думаете Иван Анатольевич!

Это был голос Лидии Петровны. А Иваном Анатольевичем именовали старика сантехника.

Прилив свежего воздуха не давал мне усомниться в том, что в данный момент дверь открыта. И я смело, не имея никакой другой альтернативы, двинулся к двери. Видимо, они услышали мои шаги. Потому что реальностью стало то, что их разговор, бывший к этому времени спокойным, прекратился. Я толкнул дверь, бывшую сейчас чуточку приоткрытой, я не ошибся, передо мной были Иван Анатольевич и Лидия Петровна.

– Здрасти – проговорил я.

Они не ответили, они были шокированы. И точно что они не узнавали меня. Они и не могли этого сделать. Только я в эти вот мгновения этого ещё не догонял. От чего-то виделось, что если я знаю их, то…

Но естественность восприятия была на их стороне. Я же быстро бросился вниз по лестнице с крыльца.

– Эй, мужик, ну-ка стой! Ты чего это, сейчас звоню в милицию! – закричал мне вслед Иван Анатольевич.

Я же очень скоро завернул за угол дома. Я инстинктивно выбрал правильный путь, чтобы поскорее уйти от них и от тех проблем, которые я мог получить в данный момент. Нет, я ещё не мог сопоставить всё в полном объеме, но я подсознательно чувствовал: мне лучше уйти отсюда.

Иван Анатольевич бросился за мной. Нужно сказать, что он был не из робкого десятка.

– Стой, тебе говорят. Я тебя запомнил! – кричал старик сантехник.

– Нужно немедленно звонить Петру Васильевичу – раздался голос Лидии Петровны.

И в этот момент случилось должное сопоставление: Петр Васильевич – это следователь, это тот, кому я в своем нынешнем положении и действии буду очень уж кстати, ведь здесь и сейчас не 2021 год, а год 1983.

Да, я находился в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. И не знал, каким образом мне переместиться в будущее. Первое время, из того, как я быстренько ретировался подальше от Ивана Анатольевича и Лидии Петровны, я не думал об этом. Но когда опасность миновала, я начал волноваться, ведь ничего не менялось, хотя уже довольно далеко отошёл от собственного дома. Только по-прежнему видел своими глазами возвращенное прошлое. Москвичи и Жигули, бельевые веревки, некоторые из них не были просто веревками, а исполняли свою непосредственную роль, то есть наволочки и простыни колыхались под воздействием ночного, прохладного ветерка. Никакого присутствия пластиковых окон, не появились нигде металлические двери. Да и эти милые газоны возле подъездов, эти столики под открытым небом, для игры в домино и шахматы. Стол для настольного тенниса, не хватало только сетки. Но достаточно, не стоит продолжать. Тем более ночь успела вступить в свои права окончательно. Вокруг никого не было. Лишь двое человек попались мне навстречу на моем пути, который лежал кратчайшим путем, через хорошо знакомый микрорайон. Ещё сто метров, сейчас будет большая мусорка, я вспомнил, я испытал от этого какое-то странное чувство восторга. Дальше я выйду к новым девятиэтажкам. За ними небольшой пустырь, за которым пять пятиэтажек, примыкающие к школе. Навстречу мне появился третий человек. Это был молодой мужчина, который двигался не быстро, а очень быстро, так как будто он от кого-то убегал. Но я решил к нему обратиться. Мне нужно было узнать время. Я не доверял своему телефону, всё же он представитель совсем иной эпохи.

– Извините, извините меня, но скажите, сколько сейчас время? – произнес я, практически перегородив незнакомцу дорогу, он испугался, ведь было стро двигаясь, он смотрел лишь себе под ноги.

– Время? А, сейчас, без пяти двенадцать – ответил мне незнакомец.

– Спасибо – сказал я.

Почему мне пришло это в голову. Но ведь случилось же извне. Наверное, так и должно было быть в случае того, что и происходило со мной в течение истекших часов. Мне виделось, и вполне отчётливо, что полночь должна вернуть меня обратно в своё время, сделать это так, как когда-то уже было, но не со мной, а в одной слишком уж известной сказке.

Незнакомец скрылся за поворотом. Из-за туч появилась луна. Я продолжал стоять на месте, смотрел на здание школы и ждал. Каково же было мое удивление, несмотря на подготовленное предчувствие, когда вокруг меня всё изменилось. Произошло быстро, но всё же были эти десять секунд, в течение которых исчезло сорок с лишним лет. Всё сдвинулось, замигало, вспыхнуло белым, – и всё. А мне тут же стало легче. Во-первых, я вернулся к себе самому (хотя в этом всё же оставалось много сомнений) Во-вторых, и что виделось куда как важным, я немножко знал действие фантастического механизма реального непостоянства временного пространства.

Я закурил. Я медленно пошел дальше. Я старался не думать вовсе. Но как несложно догадаться в эту ночь это вряд ли было возможно. И я раз за разом возвращался к недавно пройденному. Я анализировал, размышлял. Мне нужен был алгоритм. К сожалению я пока не знал всей изнанки, всех раскладов дела.

Так или иначе, но я возвращался домой. Двигался я так, как будто был пьяным. Сам за собой отмечал это сходство, но ничего с этим поделать не мог. Да и к тому же вновь вокруг не было совершено никого. Неважно, что изменилось время, по-прежнему пустота и тишина были моими единственными попутчиками. Да, стало значительно больше света, разных цветов, разбавляющих темноту рекламными вывесками и прочим тому подобным. У меня в голове был туман, поглощающий всё глубже, чем ближе я был к дому. Ведь здесь за перекрестком многолюдная цивилизация теряла свою силу, здесь всё было слишком патриархальным и неспешным, здесь и в куда более востребованное время суток народу бывает мало, а сейчас, сейчас в доступной взгляду окрестности даже притихшие дома казались мне мертвыми. Из них всех, из всего того, что здесь есть вообще изъяли какую-то важную деталь, и всё это стало иным, не таким каким было, когда я держал путь в противоположном направлении. Но ведь и тогда я шел не с лучшим настроением. Ведь уже тогда всё успело случиться: этот монстр в зеркале.

Я остановился. Мне было тяжело двигаться. До дому же ещё нужно было пройти с полкилометра. Прямой отрезок, поворот, ещё один прямой отрезок. Я отдыхал как минимум десять минут, прислонившись к дереву. Лишь изредка по дороге, которая была от меня по левую руку, проносились автомобили. Эхо от их моторов долго висело в пространстве. Периодически напоминала о себе луна, чередуясь с черными тучами. Где-то значительно выше расположились звёзды, и им точно не было никакого дела о том, что же происходит здесь, что случилось с этим вот человеком, который стоит, стараясь прийти в себя, которому расстояние до родного крова кажется непреодолимым. Мне хотелось сесть, мне думалось, что лучше уснуть прямо здесь. Возможно, что я так и поступил бы. Но увидел со стороны ближнего проулка, на улице наименование которой забыл, целую стаю бродячих собак. Они двигались ко мне. Их вожак торопился. Нужно было видеть мне самого себя со стороны, чтобы оценить собственное состояние. Меня затрясло, до меня дошло, что эти собаки появились здесь совсем не просто так.

Осознание не успело достигнуть завершающей стадии, как я рванулся в сторону дома. Нужно ли говорить, что я бежал с такой скоростью, которую сам от себя не ожидал, не знал, что способен на это. Только даже при этом у меня не было никакой уверенности в том, что мне удастся спастись. Ведь собаки мгновенно отреагировали на моё поведение, они бросились следом за мной, и та солидная фора, бывшая у меня изначально, таяла буквально на глазах. Я этого не видел, не имел такой возможности по самым простым причинам, ведь любое лишнее движение замедлит меня, но я это слышал. И как назло ни одного автомобиля не появлялось на дороге. Хотя могли ли они мне помочь. Думаю, что нет. А когда до заветной калитки оставалось не более ста метров, то я уже слышал, понимал, что собаки меня догнали. Их дыхание, рычание – и вот здесь произошло неожиданное, пришедшее мне на помощь. Я не зря упомянул о автомобилях. Мне нужно сказать, что мой дом располагался на перекрестке, я же бежал по прямой, по основной дороге. Только с дороги второстепенной вылетел автомобиль. Я успел проскочить, а вот ближние мои преследователи не успели. Они попали под передок автомобиля. Но сначала раздался лязг тормозов, затем ужасной силы стук, а уже затем скулеж. Вожак и ближний его собрат отлетели на добрых тридцать метров. Остальные остановились, попятились назад. Я всё это видел уже находясь в безопасности, меня защищала собственная ограда. Даже калитка, даже первая не самая надёжная дверь стала настоящим спасением, а значит, что я сумел перевести дух. Стоял, не двигался, прошло не меньше пяти минут. У меня тряслись руки и ноги, меня тошнило. Я кое-как заполз в дом и сразу упал на диван, не снимая обуви.

То ли ещё будет, то ли ещё будет – вот что крутилось у меня в голове, вот что заставляло меня находиться в состоянии между жизнью и смертью, хотя прямая смертельная угроза всё же миновала.

Не замеченным мною остался момент, когда я отключился. Сколько я отсутствовал тоже осталось неизвестным. Проснувшись, я смотрел в одну точку, стараясь хоть как-то сопоставить происходящее: он хочет меня убить, ему нужно меня убить, нет, или быть может, но если да, то ему это не составит никакого труда, то, что было последним, эти псы, почему ему не повторить это.

Громко над моей головой тикали часы. Они же вгоняли меня в среду очень странных сомнений, во что-то невероятное: мне виделось, что никаких собак не было, что это был сон. И чем дольше погружался я в монотонное тиканье часового механизма, тем явственнее осознавал: я пришел домой раньше, я не заметил, как заснул, и вот тогда ко мне явились эти ужасные собаки, которых направил ко мне он, зная о том, что я сплю, что я делаю то же самое, что и он сам, а значит мы в одном пространстве, в одной плоскости.

Было ли или не было. Минуло несколько часов. Всё плотнее и плотнее становился непроглядной туман. Буквально всё для меня становилось абсолютно относительным.

Середина ночи, а дальше ещё много дней и ночей её в состоянии нереальном, несуществующем. Я вновь принял положение лёжа, я подогнул ноги к животу, я сделал это так, как делал он. Долго не мог уснуть, пока мой мозг ни отказался меня поддерживать, ему нужен был отдых, и я наконец-то уснул.

1983 год.

– Как он выглядел? – спросил Петр Васильевич.

Лидия Петровна и Иван Анатольевич находились прямо перед ним, было восемь часов утра, было ещё прохладно, потому что ночные тучи никуда не делись, потому что движение воздушных масс продолжало перемещать их в нужном направлении, совершенно не учитывая то, что же происходит где-то там внизу на земле.

– Ему лет сорок, наверное – начала Лидия Петровна.

– Нет, ему больше, полтинник точно есть – вмешался Иван Анатольевич.

– Давайте пока кто-нибудь один из вас – сказал Петр Васильевич, который ощущал в самом себе странную двойственность, который мог бы и не приезжать, ведь оба дела (речь о похищении Андрея и пропажи мальчика Бориса) были закрыты, а какой-то мужик, вышедший из подвала – что в этом вообще такого.

Но вот этого такого, взятого в тексте в кавычки, было достаточно. Потому что очень сильно засела в голове эта история, связанная с четырьмя подвалами. Потому что не покидало ощущение того, что эта история следователю не по зубам, и вот это раздражало особенно, это не давало покоя.

– В общем, ему за пятьдесят лет, у него много седых волос, стрижка короткая. Рост, примерно, чуть выше меня. Среднего телосложения. Он быстро двигался, он бросился бежать от нас – проговорил Иван Анатольевич.

– Да, но это мне мало что даёт – прошептал Петр Васильевич.

– Я не знаю как, но он мне показался похожим на Александра Петровича, папу Андрея. Я сначала и подумала о том, что это он и есть. И голос, голос прям в точности, когда он нам сказал: здрасти.

– Так может это и был Александр Петрович?

– Нет, ну, зачем, да и зачем ему было бы убегать – сказала Лидия Петровна.

– Интересно – произнес Петр Васильевич – Пойдёмте, зайдём к Александру Петровичу, надеюсь на то, что сегодня выходной, что родители Андрея дома – добавил Петр Васильевич.

Он находился впереди, за ним следом двинулись Лидия Петровна и Иван Анатольевич. Благо идти было совсем недалеко, ведь разговор между ними происходил возле подъезда, в котором жил Андрей, частью которого была та самая дверь в подвал.

– А эти подземные переходы, что их до сих пор никто не ликвидировал. Вы же, товарищ милиционер, говорили об этом – проговорил Иван Анатольевич, случилось когда Петр Васильевич остановился возле двери в квартиру, смотрел на номер квартиры, состоящий из двух семёрок, думал о том, что даже в этом может ведь что-то быть.

– Средств не выделили, посчитали, что пока это погоды никакой не делает. Должны были отправить предписание в жилищную организацию, чтобы они это осуществили своими силами – спокойно и обстоятельно ответил Петр Васильевич.

– Ну, если эти, наши, то ждать исполнения можно будет ровно до второго пришествия – засмеялся Иван Анатольевич, от него самую малость несло принятием спиртного, смешанного с крепким папиросным дымом, типа Беломорканал.

Звонок напомнил о себе дважды. Только после этого за дверью послышались шаги. Прошло ещё с десяток секунд – дверь отворилась.

– Здравствуйте, Ольга Васильевна, вы может меня помните – произнес Петр Васильевич.

– Да, конечно, что-то случилось? – ответила мама Андрея.

– Нет ничего, скажите, ваш муж дома?

– Да, сейчас позову.

Но Ольга Васильевна не успела этого сделать, поскольку Александр Петрович появился за спиной жены самостоятельно.

– Здравствуйте, Петр Васильевич, чем могу вам помочь – произнес Александр Петрович.

– Ну вот, что ты, ничего он не похож – не удержался Иван Анатольевич, обратившись к Лидии Петровне.

– А я и не говорила о полном сходстве. Я говорила о том, что много общего – отреагировала Лидия Петровна.

Мама и папа Андрея стояли, ничего не понимая. Сам Андрей осторожно выглядывал из кухни, которая находилась прямо по курсу от входной двери. Рядом с Андреем находился его младший брат, которого звали Алексеем.

– Так что произошло? – спросил Александр Петрович.

– Вы меня извините, но вы вчера вечером были дома? – спросил Петр Васильевич у папы Андрея.

– Да, я приехал со службы в половине девятого, даже не стал машину ставить в гараж.

– А затем на улицу ни выходили?

– Нет, а что всё же случилось?

– Появился человек, как бы сказать, который связан с этими подвалами. Как я понимаю, то человек совершенно чужой, и скорее, что причастный к всему этому – произнес милиционер, сделал паузу, потому что увидел, как возле крыльца подъезда остановился милицейский автомобиль.

Петр Васильевич оглянулся на звук тормозов. Обе двери в подъезд были открыты настежь, а дверь квартиры родителей Андрея располагалась прямо, поднявшись по первому лестничному пролету, будешь напротив двери с цифрами 77.

– Странно – пробормотал Петр Васильевич – Извините, мне нужно на минутку – добавил он и пошел в обратном направлении, навстречу к сотруднику в милицейской форме, который явно явился по душу Петра Васильевича.

– Сергей, что случилось? – спросил Петр Васильевич.

– Петр Васильевич, тебя Кречетов срочно требует. Так что поехали. Хотя не знаю, как лучше – проговорил тот, кого звали Сергеем.

– Что-то я тебя не пойму. Что значит это как лучше.

– Но ты же как-то уже узнал, уже здесь находишься – невнятно проговорил Сергей.

– Говори, ничего не пойму.

– Здесь в соседнем доме, как я уже сориентировался, 38/1, квартира, кажется, 14, поздно вечером вчера пропала молодая девушка. Пошла в подвал, мать отправила за чем-то, и не вернулась. В подвале нет. Только вот, помнишь, как и тогда, ключи от дверей подвала её мать нашла внизу, неподалеку от входной двери, на деревянном полу. Следов какой-то борьбы, как говорит мать и соседи, нет там.

– Кажется или четырнадцатая квартира – сказал Петр Васильевич.

– Да, четырнадцатая, точно говорю – сказал Сергей.

– Вот оно что. Значит это он. И он вышел один. Вышел из соседнего дома. Как он узнал, что там открыта дверь, если был поздний вечер. Ему её кто-то открыл – проговорил, разговаривая сам с собой и с Сергеем одновременно, Петр Васильевич.

– Кто он? – спросил Сергей.

– Серёга, ты давай в отделение, доложили Кречетову, что я уже на месте, что через час, через полтора буду у него. Он ведь явно по этому делу. И почему только сейчас, время десять утра. Только сейчас мать пришла в милицию.

– Не знаю, наверное, раньше было. Только пока туда, пока сюда – неуверенно озвучил Сергей, пожал Петру Васильевичу руку, пошел к автомобилю, которым управлял сам, потому что больше никого в авто не было.

Петр Васильевич вернулся назад. Все присутствующие поняли, что что-то произошло. Поэтому ожидали от милиционера слов, ведь по выражению его лица, даже по его движениям, нельзя было ошибиться в том, что разговор с коллегой был совсем уж не праздным.

– Он, этот из подвала, что-то сделал? – не удержалась Лидия Петровна.

– Похоже на то, а вам огромное спасибо за бдительность, за то, что сообщили – ответил Петр Васильевич.

– Так вы скажите нам, мы здесь что-нибудь – поговорил Иван Анатольевич.

– Неужели опять пропал ребенок? – с ужасом а голосе проговорила мама Андрея.

– Нет, не ребенок, а молодая девушка в соседнем доме – ответил Петр Васильевич.

– Господи, да что же это такое – произнесла Лидия Петровна.

– Мистика и только – промолвил Иван Анатольевич.

– Нет, не мистика. Вы сами видели представителя этой мистики. Он с руками и с ногами, и даже чем-то оказался похож на Александра Петровича, извините, конечно – отреагировал Петр Васильевич.

– Нет, я точно в никакие подвалы не ходил – проговорил папа Андрея, ему, что естественно, было сейчас не по себе, ведь его приняли за предполагаемого преступника.

– Не переживайте, мы разберемся во всем – сказал Петр Васильевич, прозвучало спокойно и доверительно, с интонацией, в которой не было никакого скрыта намека.

– Извините, мне нужно в соседний дом, встретиться с мамой пропавшей – сказал Петр Васильевич и двинулся вниз по лестнице.

– Так нужна будет моя помощь – не унимался Иван Анатольевич, следуя за милиционером.

– Конечно, всё что можно, всё и любое, что говорят люди, что они может видели – ответил Петр Васильевич.

– Исполню, постараюсь – говорил Иван Анатольевич.

Глава шестая

– Квартира четырнадцать, так это там Антонина Николаевна живёт. Дочь у неё Нина. Ужас какой – произнесла Лидия Петровна, которая знала почти всех жильцов своего и даже соседних домов.

– Непонятно это и странно как-то очень. Ничего подобного раньше у нас не было. Вы, Лидия Петровна, объясните, что к нам-то приходили, ещё и со следователем – произнесла Ольга Васильевна.

– Это ты, Оля, меня извини. Показалось мне, что тот мужчина, который вчера поздно вечером из подвала появился, нас испугав, что он Сашку чем-то похож, а особенно голос. Вот я и сказала, ну, чтобы внешность его описать для милиции. А следователь к вам пошёл – виновата объяснила Лидия Петровна.

– Получается, что это он что-то сделал с Ниной – сказала Ольга Васильевна.

– Скорее, что да. Только я утром Петру Васильевичу позвонила, я ещё не знала о том, что Нина пропала – согласилась Лидия Петровна.

– Ужас какой-то – отреагировала Ольга Васильевна, на этом разговор был закончен.

Петр Васильевич же в это время уже общался с Антониной Николаевной, которая выглядела ужасно, всё время плакала, совершенно не могла хоть чуточку успокоиться.

– Значит, говорите, что в половине одиннадцатого вечера отправили Нину за банками и чем там ещё – пытался подтвердить сказанное Петр Васильевич.

– Да, так и было, я ещё на часы посмотрела. Как притянуло меня к ним, ещё подумала: что это я раз за разом на часы смотрю – ответила Антонина Николаевна.

– Нина боялась ходить в подвал?

– Нет, никогда она об этом мне не говорила.

– А вообще, что-нибудь про эти подвалы, про ваш подвал, она говорила?

– Нет, никогда ничего такого.

– Она часто туда ходила, то есть, вы её часто туда отправляли?

– Ну, нет, по мере необходимости, я не знаю – ответила Антонина Николаевна и тут же громко заплакала, начала что-то тяжёлое причитать, не прерывая плача.

– Я понимаю вас, мы сейчас закончим. Я спросил о том, что может кто-то следил за ней, ждал момента – произнес Петр Васильевич, на что Антонина Николаевна лишь отрицательно мотнула головой.

– Вы не можете знать, а такое вполне возможно – отвлечённо проговорил Петр Васильевич.

– У нас здесь нет таких людей, чтобы это, чтобы… – простонала Антонина Николаевна.

– Вы, надеюсь, слышали о том, что в недавнее время здесь случилось схожее дело – пропал мальчик, которого не было неделю, так же не было никаких следов, но он вернулся домой сам. Так что успокойтесь, всё будет хорошо – проговорил Петр Васильевич – И последнее, я насчёт ключей от подвалов. У вас был свой ключ от общей двери? Насколько я уже знаю этих ключей три экземпляра: два у жителей, один в Жэке. И так по каждому из четырех домов.

– Да, всё так и есть. Раньше у всех ключи были от входных дверей. Но затем изменили это, замки поменяли. Потому что эти замки то навесные, изнутри не откроешь, если кто там остался. Кто-то закрыл, а там ещё люди. В общем, сейчас летом бабушки всё время на лавочках, у них и ключи. Зимой же плохо выходит, нужно идти к той же Ульяне Васильевне, чтобы ключ взять – ответила Антонина Николаевна, она самую чуточку успокоилась, видимо, слова следователя о пропаже Андрея, о его счастливом возвращении повлияли на женщину.

– А вечером поздно, вчера, вы брали ключи на квартире?

– Да, Ульяна Васильевна она этажом ниже живёт.

Петр Васильевич спрашивал, но в тоже время думал о своем.

Иван Анатольевич говорил о том, что он и Лидия Петровна выясняли, кто закрыл дверь в подвал 38/3. Иван Анатольевич нервничал, ведь он мог быть там. Двери открыли, разговор продолжили. И тогда изнутри появился этот человек. Получается, что его тоже кто-то закрыл. Он был в подвале 38/2, он там расправился с Ниной, допустим, но тогда бы он спокойно вышел там, сделал бы так, как туда и зашёл. И Нина не могла за собой закрыть дверь, находясь там. Но он вышел через 38/3, воспользовался переходом, это ладно, это допустим. Но как он мог знать? Значит он уже находился там, в 38/3. Значит там была открыта дверь, и он знал об этом. Но её кто-то закрыл, о чем и был разговор. Ладно, только кто открыл? Возможно, что он сам и открыл. Увидел Нину, вошёл, затем быстренько к лазу. Выходить из 38/2 не лучший ему вариант, лучше 38/3, там сразу за угол. А 38/2 там на открытое пространство, прямо середина дома, середина двора. Всё выходит быстро, а это значит, что Нина должна сейчас оставаться в подвале, он не имел времени её куда утащить. Остаётся эти чёртовы лазы. Конечно, их в первую очередь.

– Антонина Николаевна, подскажите мне, где у кого ближайший телефон – попросил Петр Васильевич.

Петр Васильевич долго разговаривал по телефону со своим начальником. Интонация их беседы при этом была крайне непринуждённая, веселая и было много того, что напрямую не касалось служебных обязанностей. Всё это было бы нормально, если бы не одно но – это то с какой серьёзностью подходил к любому делу Петр Васильевич, а данное дело, так это была особая страничка в его биографии, ведь он никогда до этого не касался чего-то настолько странного и интересного. Конечно, за два десятилетия службы успело случиться разное, было и много необычного. Но вот такого, связанного с мистикой, с присутствием мнимого или даже быть может настоящего чудовища – нет ничего такого не было, о чем-то таком Петр Васильевич имел возможность лишь прочесть в книжках, к примеру того же Артура Конан Дойля.

Сам он был крепким мужиком. Уже именовал себя почетным определением – дед – и это не только из-за возраста и опыта, это ещё в самом прямом смысле, потому что к этому времени у Петра Васильевича было двое внуков, которые ещё не ходили в школу, которым хотелось уделять как можно больше внимания, чего, к сожалению, не всегда получалось.

Телосложения Петр Васильевич было спортивным, несмотря на годы, которых к этому времени набежало пятьдесят шесть. Волосы уже как десять лет изменили свой цвет. Теперь место русого оттенка занял оттенок стальной. Глаза серого цвета, взгляд медленный и основательный. Нос, губы, подбородок, уши, лоб – всё это чем-то особенным не выделялись, были среднего размера, были симметричны по отношению к друг другу. Выходила обычная славянская внешность. Но при этом было ещё что-то в облике следователя, что прямому описанию не поддается. Речь идёт о манере держать себя, жесты, паузы и даже походка. Этого человека, если с ним знаком, нельзя было перепутать с кем-то другим.

Петр Васильевич вернулся к крайнему подъезду дома 38/3, он оказался на втором этаже. Ему нужно было уточнить у Лидии Петровны очень важную информацию.

Лидия Петровна быстро открыла дверь. Со стороны кухни шел запах жареного мяса.

– Извините, я вам вероятно уже успел надоесть – произнес Петр Васильевич.

– Нет, что вы такое говорите, проходите. Я вас напою чаем, накормлю – произнесла Лидия Петровна.

– Спасибо, но угощение в другой раз. Я займу пару минут. Хочу ещё раз уточнить: во сколько этот мужчина вышел из подвала?

– Я точно сказать не могу, боюсь ошибиться. Но Иван Анатольевич пришел ко мне, когда было без пятнадцати одиннадцать. Мы сразу пошли с ним, чтобы открыть дверь в подвал. Иван Анатольевич сказал, что забыл там свою сумку с инструментом.

– Я, конечно, отнимаю ваше время, но исходя из ваших слов: а почему Иван Анатольевич работал там так поздно?

– Ну, это обычная история. Он же в нашем доме живёт. Он человек ответственный, и когда что-то не так, то он в любое время может заняться этим, а не только с восьми до пяти – просто ответила Лидия Петровна.

– Значит, что без пятнадцати одиннадцать?

– Да, плюс минус две минуты – утвердительно кивнула головой Лидия Петровна.

– Спасибо вам, до свидания – произнес Петр Васильевич – Да, ещё подскажите мне, где найти Ивана Анатольевича?

– Третий подъезд, четвертый этаж, и на лестничной площадке сразу вправо, до свидания – произнесла Лидия Петровна.

Петр Васильевич направился к Ивану Анатольевичу. Дома того не оказалось. Супруга Ивана Анатольевича сообщила о том, что он должен быть на работе. Пришлось немного пройтись, потому что контора ЖЭКа находилась за дорогой, за остановкой, прямо перед заводом железобетонных изделий. В контору заходить не пришлось, следователь увидел старика сантехника на лавочке возле центрального входа. Иван Анатольевич разговаривал с мужчиной, который во многом был похож на самого Ивана Анатольевича, возрастом, одеждой.

– Снова я до вас, Иван Анатольевич, нужно кое-что дополнить – произнес следователь.

– Всегда рад помочь – отреагировал Иван Анатольевич и поднялся на ноги.

– Скажите, вы открыли дверь в подвал 38/3 вечером вчера?

– Да, конечно, у меня свои ключи от всех четырех подвалов – ответил Иван Анатольевич.

– Во сколько это было?

– Ближе к десяти вечера. Я хотел выполнить работу раньше. Там нужно было тройник поменять. Но не получилось, пришлось заняться другим. Поэтому я поздно, просто не люблю запланированное откладывать на следующий день – ответил Иван Анатольевич.

– Подождите, получается, что вы не поменяли тройник?

– Вы прям провидец, откуда знаете. Но не поменял, инструмент принес, хотел начать работу. Только вот явился Николай Дмитриевич. Увидел меня видно. Я ему обещал посмотреть смеситель и прочее. Но бывает, что забыл зайти. Старость – это не шутка всё же. Вот я к нему, а когда вернулся, чтобы заменить тройник, то дверь кто-то закрыл.

– Ясно, не буду вас пока что отвлекать от работы. Но очень скоро нам понадобятся ключи, вы понимаете, будем смотреть, искать – произнес Петр Васильевич, пожал Ивану Анатольевичу руку и двинулся в обратном направлении, сейчас ему нужно было в райотдел, чтобы вернуться немножко позже, чтобы начать обследование подвалов.

– Да, конечно, если что, то я здесь в мастерских буду – проговорил Иван Анатольевич.

Кто закрыл дверь? Кто закрыл эту чёртову дверь? Неужели пацаны? Ведь об этом разговаривали Иван Анатольевич и Лидия Петровна перед тем, как появился предполагаемый преступник. Стоп, этот человек, он получается попал в подвал через открытую Иваном Анатольевичем дверь. Он выходит сам не открывал. На такое стечение обстоятельств рассчитывать преступник не мог, но воспользовался тем, что было на данный момент.

Размышлял следователь, направляясь к месту службы.

Когда, не о чем не переживая, не думая, открыв дверь, Нина оказалась в подвале, то ничего необычного не заметила. Обратила внимание на то, что как-то ещё более тускло освещает помещение электрическая лампочка.