Текст книги "Четыре подвала (СИ)"

Автор книги: Андрей Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Я, мы не говорили Гутнику, что собака съела Надю. Это бабка придумала, чтобы вам так сказать – произнес Андрей.

Петр Васильевич встрепенулся, достал ещё одну сигарету. Случилась небольшая пауза, во время которой мальчишки всё же оказались на лавочке.

– Подожди, Андрей, это очень, очень важно. Откуда ты знаешь, что собака съела Надю? – спросил Петр Васильевич.

Андрей замялся. Он искал глазами поддержки у друзей, которым совсем недавно с гордостью поведал о том, что знает, почему здесь было столько много ментов, что причиной тому стало ужасное событие: собака Баскервилей съела девочку Надю, из одиннадцатой школы, притащила её сюда из чужого района, именуемого в народе АРЗом. Но Костя и Максим не могли прийти другу на помощь.

– Я не знаю никакой Нади, я оговорился, я хотел сказать Нину – проговорил Андрей, получилось у него совсем уж нехорошо, неуверенно.

– А вот сейчас ты мне врешь. Я пришел к вам, чтобы поговорить о важном, чтобы вы мне помогли, сделали это, как друзья, как помощники. А что получается? Получается, что я вас должен арестовать, отправить в тюрьму – серьезно проговорил Петр Васильевич и даже глубоко вздохнул.

– Я не вру, я не знаю. И за что нас в тюрьму, за толстого Гутника что ли – сказал Андрей.

– За Гутника, это, конечно, пока что преждевременно. А вот за то, что вы помогаете собаке Баскервилей, так же, наверное, её хозяину – сказал Петр Васильевич.

– Мы не помогаем. Мы вообще не знаем, кто её хозяин – сказал Костя.

– А ты Максим? – спросил следователь.

– Я ничего, я не знаю – ответил Максим, при этом он в эти мгновения не сводил глаз с Андрея, и Петр Васильевич ещё раз убедился в том, что знал и до этого: вся информация, вся эта история исходит от Андрея, это он вовлекает своих друзей в эту тему.

– Понятно, но а ты Андрей?

– Я его пару раз видел. Но я с ним не говорил. Мы никогда им не помогали.

– Я верю вам. Я, поверьте, по своему многолетнему опыту, умею отличать, когда человек лжёт, а когда он говорит правду – сказал Петр Васильевич, и сейчас интонация его голоса вернулась к прежней, он улыбнулся.

– Мы не врем – проговорил Максим.

– Знаю, знаю. Я собственно поэтому и хотел вас увидеть. Только вот с этим мальчиком по имени Гутник, с ним нужно общаться нормально или не общаться вовсе, но чтоб без этого.

– Это фамилия Гутник, а не имя – засмеялся Андрей, и тут же смех передался Косте и Максиму.

– Извиняюсь, конечно, по фамилии Гутник – произнес Петр Васильевич, посмотрел на свои наручные часы.

– Давайте, ещё немножко о очень важном, хорошо, история ведь увлекательная у нас с вами выходит, опасная история. Так что в подвалы ни ногой, договорились. Просто боюсь, что не будет у меня помощи в вашем лице. Ведь черт её знает эту собаку, это чудовище, если вы не забыли – сказал Петр Васильевич.

– Чудовище и хозяин собаки – это один человек – неожиданно произнес Андрей, после этого случился ещё один промежуток тишины, следователь уже в какой раз вытащил сигарету и мгновением подумал: как же много я курю в последние дни.

– А собака? – тихо спросил Петр Васильевич.

– Я точно сказать не могу. Но я думаю, что нет, что она как бы сама по себе – ответил Андрей.

Костя и Максим сидели молча, они слушали с огромным интересом то, что уже имели возможность услышать. Только сейчас в присутствии милиционера всё это звучало как-то иначе, что-то куда как более серьезное и даже трагичное было во всем этом.

– Ты мне не ответил на вопрос. Откуда ты узнал о том, что собака съела несчастную девочку Надю. Господи, спаси и помилуй.

– Я видел это во сне.

– Что там было? – спросил следователь.

И на столь интересном месте разговор был прерван. Потому что появилась мама Андрея, в руках которой была сумка с продуктами, которая не сразу заметила Петра Васильевича, поэтому изначально произнесла.

– Вот ты где, давай домой. Говорила тебе, чтобы в семь часов был дома.

– Здравствуйте, Ольга Васильевна – сказал Петр Васильевич.

– О, извините, я не сразу вас признала, извините, здравствуйте – смутилась мама Андрея.

Андрей не отреагировал. Он всё же ответил на вопрос следователя.

– Это было в том поселке, где тот дом. Собака заманила её. У Нади был на руках щенок. Собака сначала убила щенка, а затем Надю.

– Продолжай – сказал Петр Васильевич, он глянул на маму Андрея, её лицо стало бледным, ей не по душе был этот разговор.

– Затем собака вернулась с мертвой Надей в дом, чтобы зачем-то утащить её в будущее. Дальше была темнота. А после собака притащила её обратно, сюда к нам – сказал Андрей.

– Подожди, пожалуйста, Ольга Васильевна, минутку, не уходите. В дом вернулась собака с телом Нади, чтобы утащить её в будущее – так ты сказал?

– Да.

– Там переход, правильно я понял?

– Да, но им не могут воспользоваться простые люди, посторонние люди. Я не знаю, как лучше это сказать – произнес Андрей, так же он прямо сейчас подумал о том, что следователь серьезно воспринял его слова о таинственном переходе в будущее.

– Получается, что они приходят сюда из будущего?

– Да – ответил Андрей.

– Ты уверен?

– Да.

– Костя, Максим идите домой, велосипеды тоже домой, никакого подвала. Мы ещё поговорим все вместе. Ольга Васильевна, я хотел бы ещё десять минут у вас и вашего сына отнять. Но, если можно, то не на улице – сказал Петр Васильевич.

– Конечно, пойдёмте к нам – быстро согласилась Ольга Васильевна – Друзья-товарищи, вы слышали, что сказал дяденька милиционер – добавила она, обратившись к Косте и Максиму.

Костя и Максим неохотно двинулись по домам. Попрощались за руку с Андреем, сказали до свидания Петру Васильевичу и маме Андрея.

Через пару минут Ольга Васильевна, Петр Васильевич и Андрей были в квартире. Александра Петровича дома не было, он был на службе, на дежурстве.

– Андрей, ты можешь мне сказать, когда они приходят. Ну есть ли какой-то признак, может, что ты чувствуешь это.

Сейчас они втроём сидели в гостиной. Здесь же был младший брат Алексей, удалить которого забыли или не посчитали нужным.

– Нет, я не могу, мне это трудно – честно ответил Андрей.

– Ольга Васильевна, ну а вы, вы по состоянию Андрея что-нибудь замечали?

– Он бывает какой-то не такой. Я в такие моменты сильно переживаю. Конечно, понимаю то, что с ним случилось. И вот и сейчас, эта собака, это всё. Мне страшно очень – ответила мама Андрея.

– Я вас понимаю, старайтесь быть спокойной. Андрея в подвал не пускайте ни в коем случае. Всё нормально будет.

– Когда он не такой бывает, как обычно? В какое время суток? Может какие интервалы?

– Нет, я не могу сказать. Но да, чаще вечером было.

– Андрей, скажи мне, им что здесь нужно, этим гостям из будущего?

– Убивать – просто ответил Андрей.

– Дяденька, смотрите, что он спрятал, это он нарисовал и написал, затем спрятал, это секретная бумага – подбежал к следователю Алексей, протянул листок бумаги, на котором была нарисована большая черная собака и было написано рукой Андрея несколько предложений, гласивших:

Хозяин был старый. Хозяин сошел с ума. Хозяин заснул летаргическим сном. Собака его охраняла от тех, кто хотел его похоронить заживо. Она их всех съела, и не только их, а ещё других, ведь собаке хотелось есть. Затем пришли полицаи и убили собаку. В тот момент хозяин очнулся, и полицаи застрелили его.

Год 2021 от рождества Христова.

– Это ты написал? – спросил Петр Васильевич у Андрея.

Андрей не отвечал. Он просто молчал, опустив голову вниз. Следователь же немножко перевел дух. Эта бумага, на которой было изображение страшной собаки Баскервилей, эти совершенно ужасные слова, от которых так и веяло внутренностями свежо раскрытой могилы.

– Андрей, не торопись, и я не буду бежать вперёд паровоза, так уж выходит. Но откуда ты взял название полицаи. Это я так, чтобы тебе проще было говорить. Ты, конечно, видел в зарубежном кинофильме, читал в книге – проговорил Петр Васильевич.

– Андрюша, ну попытайся вспомнить. Только не волнуйся – вмешалась в разговор Ольга Васильевна, сделала это тихим голосом – Леша, иди ложись, к стенке сегодня ложись – несколько громче произнесла Ольга Васильевна, обратившись к младшему брату Андрея.

– Нет, это не из фильма. Эти люди называли себя полицейскими – ответил Андрей.

Ты видел этих людей во сне, они убили собаку?

– Да, но я не уверен. Может она не умерла – ответил Андрей.

– Но ты написал, что её убили, что убили её хозяина?

– Я сейчас не знаю. Это было там, откуда приходит тот человек.

– В будущем?

– Да, мне тогда было ужасно жалко собаку. Сейчас же я понимаю, что эта собака и этот человек, что они недобрые – сказал Андрей.

– Скажи мне, это очень важно. Ты боишься их, ты ощущаешь от них угрозу?

– Нет, но я очень боюсь того, что этого человека убьют здесь и сейчас. Если это произойдет, то тогда умру я – ответил Андрей.

– Вот оно как, интересно выходит. Но давай на сегодня закончим. Я запомнил твои слова. Я сейчас не буду спрашивать тебя: почему. Мне самому нужно о многом подумать. Так что отдыхай и ничего не бойся. А я пойду, уже поздно – проговорил Петр Васильевич и поднялся на ноги, в голове у него было нехорошо, он бы ни за что не поверил во всё это, если бы сам не имел возможности побывать в параллельном пространстве, и вот это делало всё то, о чем говорил этот странный во всех отношениях мальчик правдой, чистой правдой.

– Пожалуйста, подождите, я выйду на крыльцо с вами, провожу вас – произнесла Ольга Васильевна.

– Конечно – просто согласился Петр Васильевич.

Они остановились на крыльце. Сейчас лавочка, на которой любили сидеть местные бабушки, была пустой. Дверь в страшный подвал была закрыта на навесной замок. Было несколько прохладно, ощущался заметный ветерок, дующий с северного направления.

– Северный ветер, завтра погода изменится – сказал Петр Васильевич.

Глава четвертая

– Бог с ней, с погодой, лучше скажите мне, ответьте мне на вопрос. Вы полагаете, что Андрея нужно показать психиатру. Вы, вероятно, что так думаете. Я с ужасом сейчас его слушала, и этот листочек бумаги – сказала Ольга Васильевна.

– Нет я так не думаю. И вы пока что не торопитесь делать такие выводы. То, что говорит Андрей, как бы вам сказать, да, это не укладывается в наши привычные логические схемы. Но и само это дело, оно ведь тоже не укладывается в эти же схемы. Всё очень странно, и вот поэтому торопиться не стоит. Никаких психиатров Андрею не нужно. Пока что точно не нужно. Постарайтесь лишний раз не нервничать. Да и, я уже говорил, когда Андрей будет выглядеть непривычно, как вы говорили мне, то сразу мне звоните. Вот вам мой домашний телефон. Если меня дома нет, то в отделение, попросите Зимина Петра Васильевича – сказал следователь, сделал паузу, после чего спокойно добавил – До свидания, Ольга Васильевна.

– До свидания, Петр Васильевич – отреагировала мама Андрея и тут же подумала о том, что впервые услышала фамилию следователя, до этого его знали только как Петра Васильевича, то есть лишь по имени отчеству.

– Подождите, Ольга Васильевна, я хотел спросить, но как-то вылетело из головы. Надо же так, действительно насколько всё это странно. Так вот, скажите, есть ли у Андрея ключи от дверей в подвал? Вы чего-нибудь знаете об этом?

– Ключи от подвала? Нет, я ничего об этом не знаю. Я никогда не видела у него никаких ключей, помимо одного ключа от квартиры. Я спрошу у Алексея. Я незаметно посмотрю там, где у него тайник – сказала Ольга Васильевна.

– Да, пожалуйста, этих ключей у него быть не должно, это может быть очень опасно. Хотя, знаете, я сейчас вас удивлю, только отнеситесь с пониманием. Дело в том, что я сам в данный момент сомневаюсь в том, что лучше, а что хуже. Никогда ничего подобного со мной не было.

– А вы откуда узнали, что у него есть ключи? Кто-то из мальчишек вам сказал? – спросила Ольга Васильевна.

– Нет, эти разве такое скажут – улыбнулся Петр Васильевич – Мне об этом сказала Лидия Петровна. Но я думаю, что это правда, что у кого-то из них есть ключи.

– Я постараюсь выяснить это. А вы у Андрея спрашивали, говорили ему о том, что вам это известно?

– Я хотел, но получается, что позже теперь. Говорю же, вылетело из головы – просто ответил следователь.

– Понятно – произнесла Ольга Васильевна.

– До свидания, Ольга Васильевна.

– До свидания – ответила Ольга Васильевна.

Петр Васильевич быстрым шагом пошёл в сторону своего автомобиля.

– Год 2021 от рождества Христова. Год 2021 от рождества Христова – дважды вслух повторил самому себе Петр Васильевич, заняв водительское кресло в своем автомобиле.

– Это же надо так написать. Пацану одиннадцать лет, и на тебе: от рождества Христова. Вот откуда это может быть – продолжил разговаривать с самим собой следователь, через секунду он завел мотор, но ещё какое-то время не трогался с места, смотрел на притихший вечерний двор, как будто пытался его запомнить, не пропустить ни одной детали.

Ещё появлялись редкие люди. Ещё слышны были голоса. Но всё же очередной неприветливый вечер брал власть в свои руки. За ним придет ночь. Которая будет темной и долгой. Ведь именно так отчётливо виделось. Здесь не может быть иначе. И здесь же всё это, всё одно скрыто плотным туманом. Кто об этом думает? Кто это ощущает в полной мере?

Автомобиль Петра Васильевича медленно тронулся с места. На очень низкой скорости, почти что шагом, авто покинуло злополучный и загадочный двор. Поднявшись на горочку, свернув влево, Петр Васильевич остановился. Спустя десять секунд он вышел из машины и закурил. Сейчас он смотрел на двор с небольшой высоты. И двор выглядел иначе. Немножечко, но ведь иначе. С расстояния, со стороны. А если было бы через призму будущего, через тридцать восемь прожитых лет. Что было бы тогда. Каким всё это предстает перед преступником. Он точно что чувствует себя здесь в полной безопасности. Он приходит со стороны Усть-Киргизки или тот участок, который напротив школы. Он приходит, меняется Андрей. Андрей сказал, что он боится того, что этого человека убьют здесь в этом времени, тогда убьют его Андрея. А значит, что этот преступник и есть Андрей. Только тот Андрей, которому сейчас 49 лет, который явился к самому себе для того, чтобы убивать. Да настоящий, нынешний Андрей так и сказал: чтобы убивать. Я не могу отследить жизненный путь Андрея в будущем. Этого никто не может сделать, находясь здесь и сейчас. Для этого нужно оказаться в будущем, перескочить эти тридцать восемь лет. Но и сейчас, получается, что Ольга Васильевна права насчет психиатра. Да, это нужно иметь ввиду, это единственное, что возможно сейчас, чтобы повлиять на будущее. Но могу ли с полной точностью утверждать.

Хорошо, но всё же сегодня изумительный день. Сегодня удалось продвинуться вперёд на огромное расстояние. Теперь мне практически ясна суть всех этих необъяснимых загадок. Да, конечно, принять это трудно. Но другого выбора нет. Теперь остаётся алгоритм действий, всего лишь правильный алгоритм действий. И не нужно, ради бога, думать о том, как всё это представить Кречетову или ещё кому из начальства. Нет, об этом не нужно, это нужно оставить за скобками. Пока что, до поры до времени.

Следователь вновь оказался в автомобиле. Вновь загудел мотор. На этот раз машина резво рванулась с места. Быстро оказалась на пустом перекрестке, напротив завода железобетонных изделий, поворот вправо, и Петр Васильевич прибавил скорость. Он не обратил внимания на то, что сейчас нарушает правила дорожного движения, что там был знак ограничения скорости, не более сорока километров в час. Это было неважно. Дорога была пустой. Приятный прохладный встречный поток воздуха охлаждал лицо, проникая через открытое окошко. Всего минута, автомобиль оказался на том большом перекрестке, на котором совсем недавно он уже был. Правда, был без автомобиля. Правда, в несколько ином обличии. Но был, и сейчас нужно влево. Где-то триста-четыреста метров и будет этот дом, в который вошёл преступник. Не успел подумать, как в обозрении оказался тот самый дом. Петр Васильевич остановился на обочине, не доехав до дома метров тридцать. Он вышел из машины, он подошёл к дому. Если память не изменяла, то в будущем имеется более высокий забор, другая калитка. Сейчас же простой зелёный штакетник, и в окне горит свет. Промелькнул силуэт женщины. Появилась девочка, которая близко подошла к окну, которая, по всей видимости, смотрела на то, что там во дворе делает собака. Каких-то десять секунд, возник мужчина, который позвал девочку. Обычная семья, вряд ли кто из них имеет какое-то представление о том, что будет здесь, в их нынешнем доме, тридцать восемь лет спустя.

Петр Васильевич вернулся в машину. Ему надлежало развернуться, его путь домой лежал в обратном до перекрестка направлении, а там на полный километр прямо, затем направо, ещё немного назад. Пешком от района четырех подвалов, вероятно, было бы ближе, но вряд ли быстрее.

Прошло несколько напряжённых дней. Милиции не удалось продвинуться в поисках предполагаемого преступника, хотя его фоторобот был размещен где только можно. Так же продолжалась работа с населением, и, конечно, с теми, кто был в картотеках органов, в связи с преступлениями сходными. Хотя здесь, да уж точно, что схожесть если и была, то условная. Но и даже так ничего не было, ни одной маломальской зацепки. Преступник просто напросто не существовал – это то, что следовало первичным выводом, и это же, всё же опровергалось определенными свидетелями, которые видели этого человека, видели своими глазами, рядом с собой. А значит, что он есть, что он здесь. Значит, что нужно найти то место, где он прячется, откуда он является. И это место не должно быть далеко. Это место должно быть, как говорится, в шаговой доступности. Ведь никто не видел преступника в автомобиле, за рулём автомобиля, в автобусе, на остановке общественного транспорта. Значит, что где-то рядом.

Ну как же собака. А здесь и вовсе ничего окромя мистического тумана не было. И очень трудно было Кречетову обосновать произошедшее перед вышестоящим начальством. Лучшая версия та, которая не была точной, но которая укладывалась в реально возможное: есть убийца, у убийцы есть собака, которую он использует в своих преступных целям.

И ни одного слова о Андрее. Кречетов этого не коснулся, правильно полагая, что пока лучше обойтись без этого, лучше это оставить между своими, в кабинетах собственного районного отделения милиции.

Случился ещё один тщательный обыск в подвалах. Результатом этого мероприятия стало полное отсутствие результата. Особенным вопросом было обнаружение так называемого стороннего хода. Но и здесь Кречетова и Петра Васильевича ждало разочарование, ход обнаружен не был. Не было и ничего из того, чтобы хоть чем-то обозначало его возможное присутствие. Да, казалось странным, но наличие мистической изнанки принималось сыщиками в учёт, поэтому смотрели то, чего не было. Может какое изменение, может, но опять же, совершенное ничего. Ещё следы жизнедеятельности собаки, за которой прочно закрепилось наименование, взятое из канонов классики: собака Баскервилей. Этих следов найдено не было. Никто не содержал животное в подвалах.

Неудобств местному населению было доставлено множество. Но все всё понимали, поэтому терпели, не выражали никаких негативных эмоций. Ту же, случившуюся новую порцию разговоров и гипотез – от этого некуда было деться, поэтому и не стоит лишний раз упоминать. Мальчишки тоже были. Петр Васильевич намеренно не касался в общении с ними ничего на злободневную тему, а лишь ограничивался посторонними историями и разными шутками.

В общем, расклад был таким, был неутешительным, можно сказать, что бесполезным. Да и принято было решение, пока что не ликвидировать подземные ходы.

– Как ты думаешь, почему убийцу видели всего лишь несколько человек, включая тебя. Ведь он неоднократно бывал во дворе четырех подвалов. Он подходил, он, вероятно, ждал момента и прочее. Его должны были видеть многие люди, судя по времени действий. Вот представь себе, я об этом сейчас – произнес Кречетов, обращаясь к Петру Васильевичу.

– Я понимаю, я представил. И у меня нет ответа. Так чтобы точного ответа. Есть версия, но ты вновь начнёшь нервничать и психовать, если я её озвучу. Хотя, опять же, Лидия Петровна, Иван Анатольевич, они же здесь и сейчас видели преступника – произнес Петр Васильевич, хотел продолжить, вытащил из пачки сигарету, но Кречетов вставил своё.

– Давай пока без этого. Давай не будем путать самих себя. Я знаю, что ты мне хочешь сказать. Но нужно думать в реальном ракурсе. Из будущего прийти сюда невозможно. Машина времени существует только в фантастических романах. Ладно, ладно, только давай в другой раз об этом – проговорил Кречетов, последние его слова были вызваны тем, каким ироничным было лицо Петра Васильевича.

– Хорошо, давай реально. Что у нас есть? Два убийства в последний месяц, ещё два убийства в прошлый календарный месяц, и сплошной туман. Но нет, конечно, есть подозреваемый, о котором мы только что говорили в реальной плоскости. Есть совершенно мифическая собака, которую ты имел возможность видеть лично, и которая оставила самые настоящие следы своей кровавой деятельности. Что дальше? Дальше, то получается ничего.

– Ты что предлагаешь?

– В данный момент ничего нового я предложить не могу. Мы делаем всё, что вообще можем делать. Ты это прекрасно знаешь – ответил Петр Васильевич, ничего по делу не сказав.

– Я знаю, я хочу знать, что ты делаешь лично?

– Интересная история, да, я лично, я работаю. Я вижу возможность хоть какого-то прогресса только в одном – это общение, это постоянный контакт с мальчиком Андреем. Ещё с его друзьями Костей и Максимом. Только с этим, я имею ввиду друзей Андрея, несколько сложнее. Мне нужно поговорить с ними отдельно от Андрея. Я сегодня сделаю это, попытаюсь. Но наш разговор через час станет известен Андрею. Надеюсь, что это ты понимаешь.

– Ты зачем это с такой иронией. Я понимаю это. Не понимаю, почему эта деталь тебя волнует. Ну, расскажут они своему другу, ну, что в этом такого.

– Есть кое-что, ведь я до сих пор не могу на все сто процентов доверять Андрею. Я боюсь, что преступник может на него влиять очень сильно. И да, опять же по средствам, которые нельзя отнести к нашей с тобой реальности.

– Ох уж, черт бы все это побрал. На что мне это, вот скажи – отвлечённо сказал Кречетов.

– Ладно, Сергей Павлович, я как раз поеду, найду друзей Андрея, для небольшого разговора. И знаешь что, он этот загадочный мистер Хайд, он скоро убьет ещё.

– Ты это откуда знаешь? Ты меня не пугай, пожалуйста – нервно развел руками Кречетов.

– Откуда, откуда. Не веришь, но я чувствую. Объяснить это невозможно, но он убьет.

– Без слов, на эти твои домыслы. У Олега есть чего нового?

– У него и спроси, но насколько я знаю, то нет. Ладно, я поеду – сказал Петр Васильевич.

– Ну хорошо, не нервничай. И знай, что я на твоей стороне. Что я принимаю все то, что ты делаешь. Так что, я хочу тебе напомнить, что одному не нужно работать, что всегда рассчитывай на меня – сказал Кречетов, пожал Петру Васильевичу руку, на этом они временно расстались.

… Хозяин был старый. Хозяин сошел с ума. Хозяин заснул летаргическим сном. Собака его охраняла от тех, кто хотел похоронить его заживо. Собака их всех съела, и многих других, потому что собака хотела есть. Затем пришли полицаи и застрелили собаку. Тогда очнулся хозяин, и полицаи застрелили его…

Сам себе повторял следователь, на своей машине направляясь в хорошо знакомый двор четырех подвалов.

Но хозяину всего-то сорок девять лет. Почему он старый? Сошел с ума – вот это вполне вероятно. Заснул летаргическим сном – это допустим, но в какой форме, что и как. Хотя опять же, когда пришли полицаи, то он очнулся, и они его застрелили. Значит, что он всё-таки спал, он не мог двигаться, что-то делать. И это происходило в году 2021 от рождества Христова. Что собака? Она охраняла хозяина, она их всех съела. Кого их? От кого собака охраняла хозяина, и кто хотел его похоронить заживо? Ещё важно, и многих других, потому что собака хотела есть. Да, это как раз ближе к истине – собаке нужно что-то употреблять в пищу. Собака очень большая. Застрелили полицаи? Значит, среди тех, кто хотел похоронить хозяина не было полицаев.

Петр Васильевич оставил свой автомобиль в соседнем дворе, возле девятиэтажного дома, в котором располагались почта, аптека, парикмахерская, книжный магазин. Причем местом парковки стала дальняя сторона дома, ближе к продуктовому магазину. Всё это для того, чтобы пацаны не увидели его раньше времени. Затем следователь прошёлся пешком. Затем он занял крайне неприметное место, с которого хорошо был обозрим почти весь двор, а вот самого Петра Васильевича было разглядеть трудно, только если оказаться на близком расстоянии. Ждать пришлось долго. И не потому что не было мальчишек, а потому что они были втроём. Ему же нужно было, чтобы без Андрея. Нужно было проверить небольшую, но очень важную деталь: насколько гость из будущего способен управлять Андреем, управлять самим собой. Но может быть, что всё же это не так. Что Андрей это придумал, что он и преступник разные физические величины. Ведь когда Андрей появился в подвале, когда его чуть ни застрелили, он же и в тоже время был дома, он спал. А значит, что преступник принял облик мальчика. Преступник или собака. Черт побери всё это, но реальный Андрей в подвале не был. Хорошенькое дело, этот убийца – он и взрослый мужчина, он и мальчишка, он и собака. Тогда и будущее уже не кажется чем-то невероятным.

Петр Васильевич размышлял. Мальчишки играли в непонятную следователю игру. Они мячом пытались попасть в квадрат, нарисованный мелом на кирпичной стене, когда кто-то попадал, пиная мяч с метров пятнадцати-двадцати, то они совершали следущий этап этой игры, они меняли угол обстрела, один из них становился к черте, бывшей за метра два от стены, он теперь защищал квадрат, становился чем-то вроде вратаря. Причем вратарём становился именно тот из них, кто попал в квадрат. Он получалось защищал свой результат. Петр Васильевич такой игры не знал, видел впервые, поэтому решил, что ребята сами это придумали. За это их мысленно похвалив, следователь возвращался к своим размышлениям, в которых не было места импровизированным играм, или как раз наоборот, одни лишь импровизированные игры.

Хозяин сошел с ума. Хозяин заснул летаргическим сном…

Значит, что всё же хозяин собаки. Значит, что собака не сама по себе. Но это и так должно было быть ясно. Если бы иначе, то она действовала бы совсем иначе, действовала проще: поймал, сожрал, убежал, спрятался, и так по кругу.

К пацанам присоединились ещё двое товарищей. Петр Васильевич пока что не волновался. Да, он тратил своё личное время. Но можно ли было в таком деле иначе. Такое дело, странное погружение. Пятьдесят шесть лет, большая часть жизни позади – и это на самом деле так, именно большая, а не значительная, не практически вся, потому что ещё тридцать восемь лет впереди, до девятого четырех или даже больше. Но можно ли в это верить? Только не в этом сущность, а в возвращении, в притяжении к тому, что давно ушло. Эти книги, эти герои из книг. Кто вы мистер Хайд? Или вас зовут мистер Степолтон? Собака Баскервилей – но эта тварь практически вылитая, что мурашки по коже, что не дай бог кому с ней встретиться. А нам придется, а мне придется.

В семь часов Андрей должен пойти домой. Конечно, будет тянуть, как минимум полчаса, может час. И никак нельзя на это повлиять.

Петр Васильевич сейчас находился неподалеку от первого подъезда 38/3, который самый дальний от шестого подъезда, возле которого, в площади сушилки происходила необычная игра мячом. Устав сидеть, он решил размять ноги. Для этого он отошёл к углу дома, чтобы по-прежнему оставаться в положении инкогнито. Сделал несколько шагов туда обратно, ещё раз туда обратно, как услышал знакомый звук, от которого тут же по телу пробежали мурашки. Это была собака. Её рычание шло из подвала. Совсем рядом со следователем располагалось слуховое отверстие, бывшее заколоченное досками, но не полностью, имелись щели, через которые можно было увидеть, если там не было той кромешной тьмы.

Но и так, или сыграло свою роль представление, но, эти два красных глаза, это серое очертание клыков на близком расстоянии, что обдало горячим и неприятным дыханием. Петр Васильевич тут же отшатнулся от отверстия. Потребовалось полминуты, чтобы сбросить последствия редкостной шоковой терапии. Ещё десяток секунд, только после этого следователь вновь приблизился к отверстию – и собака была там. Она буквально не сводила с него своих глаз. Она приглушённо и особо злобно рычала. Не хватало лишь того, чтобы эта жуткая зверюга облизывалась. Может и было, но образно, потому что он этого разглядеть не мог. Зато отлично прочитал то, чего не было до этого, что появилось именно сейчас. Так как будто по ходу следования открылась ещё одна подвальная дверь, за которой с полной очевидностью было только одно: следующая жертва – это ты, главная жертва – это ты.

Петр Васильевич почувствовал холодный озноб по всему телу. Мгновенно участилось сердцебиение. Пришлось усилием воли взять себя в руки, после этого отойти от стены дома. Нервно вытащить очередную сигарету, и лишь после этого вспомнить о том, для чего он здесь, а значит, повернуть голову и не увидеть в компании пацанов Андрея.

Он ушел в течение этих нескольких минут. Так совпало или всё же нет? Точно что нет, нет ошибки, здесь ничего не бывает совпадением, здесь одно настолько связано с другим.

Петр Васильевич жадно затянулся. Мысленно постарался убрать собаку на какое-то время в сторону и пошел к мальчишкам, в числе которых ещё находились Костя и Максим. Ребята не увидели его на подходе, они были увлечены игрой. Следователь остановился возле них, прислонился плечом к кирпичной стене и пока что молчал.