Текст книги "Четыре подвала (СИ)"

Автор книги: Андрей Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Здравствуй батя. Всё у меня нормально. Конечно, не всегда всё без проблем. Но всё же, и у тебя батя всё хорошо будет. Мы с тобой только что виделись, ездили к Петру Васильевичу – произнес Олег Олегович, но дальше продолжать не стал, посмотрел на Петра Васильевича, на долю мгновения случилась выразительная пауза.

– Он убил меня, убил того древнего старика? – спросил старший следователь, как-то сразу поняв то, зачем отец и сын в будущем ездили к нему.

– Да, точнее, я не могу сказать с полной уверенностью, что там именно случилось. Но старик мертв. Я о том, что никаких следов борьбы там нет.

Произнеся эти слова Олег Олегович закурил. Взглядом обвел территории двора четырех подвалов.

– Странно или нет, но никогда здесь не был – произнес он, глубоко затянувшись.

– Значит ничего здесь не произошло? А это странно, ведь преступник неоднократно бывал здесь в 2021 году. Приходил, стоял, смотрел, спускался в подвалы, и тогда в эти подвалы возвращался восемьдесят третий год. Но ничего, но никаких преступлений – проговорил Петр Васильевич.

– Так хватит, откуда ты знаешь, что он приходил, что таким образом перемещался в наше время – пробурчал Кречетов, ему очень странными показались размышления товарища по службе, слишком уж уверенными, так как будто Зимин сам был всему этому свидетелем.

– Пока что в две тысячи двадцать первом году есть одно преступление – это убийство мужчины, на старом кладбище, которого разорвала на части стая бешеных псов. Ещё вероятно, но сказать определенно точно не могу – это ваша смерть, Петр Васильевич – произнес Олег Олегович.

– Определенно и точно, что это его рук дело – высказал своё мнение старший следователь, сразу после этого закурил очередную сигарету.

– Ты как себя ощущаешь? Как твое самочувствие? – спросил у сына Олег Андреевич.

– Пока что нормально. Хотя ощущение ещё то, словами передать невозможно – ответил Олег Олегович.

И сразу после его слов раздался жуткий, громкий собачий вой. Происходило то, чего до этого никогда не было. Собака Баскервилей выла, предвкушая скорую победу. Может она сейчас ощущала какой-то прилив сил. Только Петр Васильевич был уверен в том, что времени у милиции мало, что всё это происходит совсем неспроста.

Двор же совершенно опустел. Вокруг не было ни одной живой души, за исключением милиционеров и примкнувшего к ним сотрудника полиции. Тускло и слабо горели лампочки уличного освещения. Возле каждого из домов имелось по три-четыре автомобиля. Сплошные Москвичи и Жигули. Непривычно для Олега Олеговича выглядело содержимое кирпичной сушилки, где спокойно на верёвках находились чьи-то вещи, которые двигались под воздействием небольшого, но ощутимого ветерка.

Петр Васильевич прочитал мысли Олега Олеговича, выглядело это именно так, потому что, нарушив тишину, спросил у последнего.

– Всё же почему полицейский? Не наше это наименование.

– Лет десять назад, по моему времени, переименовали нас из милиции в полицию. Вообще, очень многое случится. Очень много всего нехорошего произойдет. Конечно, это мое личное мнение. Кто-то, особенно из наших депутатов и удачливых бизнесменов, скажет о том, что всё хорошо, как никогда хорошо. Но я так не считаю. И подавляющее большинство граждан придерживается моего мнения. Только долго об этом, время нужно, чтобы рассказать обо всем этом. А как я понимаю, у нас его нет – ответил Олег Олегович.

– Вроде как Андрея родители увели домой. Уверен, что на этот раз закрыли на замок двери. Но ошибаюсь, так выходит – произнес Сергей Павлович, рукой указав на мальчика Андрея, который стоял в районе всё того же прохода между домами 38/2 и 38/1. Стоял и смотрел на сотрудников. Кажется, но с расстояния могло показаться, да и к тому же вечерний сумрак, но он улыбался, противно и злобно улыбался.

– Не ошибаешься, потому что это не Андрей. Это явился преступник, которому прошедших тридцать восемь лет и всё то, что за это время случилось, не помеха. И как я понимаю, то он так же не восторге от тех самых перемен, если хочет сюда, хочет вернуться домой, назад в прошлое – сказал Петр Васильевич.

– Он может принимать облик мальчика? – спросил Олег Олегович.

– Да, очень скоро он полностью завладеет телом мальчишки. И вот тогда мы ничего не сможем сделать. Мы вынуждены будем признаться в собственном бессилии. Что предъявить мальчишке? Каким способом? – ответил Олегу Олеговичу Петр Васильевич.

– Ладно, пусть всё то, что ты говоришь – это правда, пусть всё так и будет. Но тогда как же собака, которая на данный момент гораздо опаснее, чем её хозяин. Потому что она есть его главное оружие – сказал Сергей Павлович, а Олег Андреевич всё это время молчал, видимо, что его сильно поразила встреча с собственным взрослым сыном, явившимся сюда из будущего. Да, неудивительно, всё это очень тяжело было принять, особенно это касалось Олега Андреевича и Сергея Павловича, который лично не перемещались сквозь коридор времени, не испытывали этого на собственной шкуре.

– Что собака? Я думаю, что она на какое-то время вернётся домой. Будет там до того времени, пока он её вновь ни позовет к себе – очень серьезно ответил Петр Васильевич.

– Домой? Это куда? – наконец-то напомнил о себе Олег Андреевич.

– На болота, в туманную влажность позднего вечера, где редко бывают люди. Вот поэтому собака сильно по ним скучает.

– Какие ещё болота. Ты о чем говоришь, с тобой всё нормально? Петр Васильевич, нормально с тобой? – с тревогой в голосе спросил Сергей Павлович.

– На какие? На те самые, которые детские страхи в голове мальчика Андрея, которым много, много лет, или быть может, что всего один месяц от роду. Неважно, но эта страна существует. Она здесь и всюду. Она настоящее, прошлое и будущее. Посмотри влево от себя, посмотри – произнес Петр Васильевич и взял Кречетова за руку, заставил того посмотреть в обозначенную сторону.

Сергей Павлович молчал. Он смотрел, он не двигался. Собственные же глаза его обманывали. Он действительно видел это страшное, мрачное болото. Видел огромную черную собаку, которая взобралась на развалины какого-то сооружения, которая громко и протяжно выла. На еле различимой тропинке стоял человек. Стоял и не сводил глаз с них всех, а затем жестом руки начал звать их к себе, просил последовать к нему, оказаться на болоте.

– Кто вы мистер Степолтон? – прошептал Петр Васильевич.

Олег Олегович и Олег Андреевич так же застыли в полном изумлении. Прямо за пятиэтажками, там где должны быть склады Госрезерва, там вместо них размещалось болото. Над которым висел холодный туман. Над которым необычно низко опустилось темное небо. И ни одного огонька, и с бесконечностью сливался горизонт. Уходил туда, где дорога лишь в одну сторону. Стоит войти и уже никогда не вернёшься.

– Массовая галлюцинация? Должно же быть этому какое-то объяснение – тихо прошептал Олег Олегович.

– Кто вы мистер Степолтон? Не ошиблись ли вы? Может не заметили неподалеку от себя мистера Холмса. Не приняли в учёт присутствие доктора Ватсона – произнес Петр Васильевич.

– Так всё хватит! Петр Васильевич, ты говорил, что времени нет, что нужно действовать. Так давай действовать, и будь что будет. Мне уже всё равно на то, что там начальство, отчёты, звание и пенсия. Я хочу лишь одного – это не сойти с ума, не оказаться на этом долбанном болоте, в гостях у мистера Степолтона и его собаки – нервно высказался Сергей Павлович, и тут же странное видение исчезло, тут же бросило в озноб и передёрнуло нервным тиком телом, потому что мощный вой собаки Баскервилей раздался в самой непосредственной близости.

– У него ещё сестра была – как бы отвлечённо проговорил Олег Олегович.

– Жена – поправил сына Олег Андреевич.

– Неважно это. Что сейчас мы будем делать – вот что меня интересует – вмешался Кречетов, могло бы показаться странным то, что он буквально в течение пары минут настолько завелся, но тот же Петр Васильевич прекрасно знал, что ничего такого в этом нет, что подобные перепады настроения давно присущи Кречетову.

Но, тем не менее, Сергей Павлович говорил нервно и возбуждённо. Он явно подталкивал своих товарищей к скорейшим действиям.

– Чтобы что-то сделать, хотя бы попробовать сделать нам нужно попасть в будущее. И никакого другого варианта у нас нет – жёстко произнес Петр Васильевич, не сводя глаз с Кречетова, ожидая от того реакции на свои слова.

– Хорошо, предлагай, что для этого нужно – сказал Сергей Павлович, в свою очередь он посмотрел на отца и сына Лобановых, которые протестовать не стали, которые приняли текущую ситуацию так, как она есть.

– Андрей нам нужен. Он может провести нас туда. Без участия мальчика есть один вариант, но он крайне опасный – это сделать так, чтобы роль проводника исполнил сам преступник или собака Баскервилей.

– Первый вариант, как я понимаю, надёжнее. Да и он же проще. Так что пойдёмте, поговорим с родителями Андрея, с ним самим – произнес Кречетов, после этого он попытался в очередной раз закурить, но в пачке не оказалось ни одной сигареты.

Петр Васильевич любезно угостил табаком своего начальника, а спустя пару секунд произнес, улыбаясь.

– Только ты примешь участие в разговоре. Потому что будут проблемы с родителями. Я подобное наперед чувствую и знаю.

– Это трудно было не заметить – вставил своё Олег Андреевич.

– Мальчишка, вообще, нормальный, общительный и понимающий суть дела – не остался в стороне и Олег Олегович, озвучив собственное мнение.

– Да, но его внутренние страхи, ощущения не позволяют ему быть другим. Я даже не могу представить то, что он ощущает, что с ним происходит – сказал Петр Васильевич.

Все вместе они оказались в подъезде. Прямо напротив, всего через один лестничный марш, находилась дверь в квартиру Андрея, имевшая необычную бордовую обивку, черный номер 77 на белой металлической табличке. Подходя к двери молчали. Оказавшись непосредственно у двери так же не было произнесено слов. Впереди были Сергей Павлович и Петр Васильевич, позади них отец и сын Лобановы.

Только Петр Васильевич протянул руку к звонку, ещё не успел нажать на кнопку, как за дверью раздался громкий звук.

Глава тринадцатая

– Беги к Генриху Петровичу, скорее вызывай скорую!

Это был голос бабушки Андрея. Следом за голосом тут же начала открываться входная дверь. Милиционерам пришлось отступить назад. Дверь отворилась, появился Александр Петрович, на котором, как в таких случаях говорят, не было лица.

– Александр Петрович, что случилось? Я прямо почувствовал – произнес Петр Васильевич, да он солгал, но солгал в тему, вовремя это сделал.

– Андрею плохо стало. У него были судороги, рвота, он весь бледный. Он сейчас потерял сознание – уже на ходу проговорил отец Андрея, бегом поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Милиционеры, не спрашивая разрешения, оказались в квартире. Всё происходящее сейчас нашло свое место в гостиной. Петр Васильевич мгновением оказался возле Андрея, который лежал без движения, который находился на полу, лицом вверх. Первым делом следователь убедился в наличие пульса. Сердце билось, но по всем остальным признакам было отчётливо понятно, что состояние мальчика критическое.

– Вот нашатырь, к носу приложите – произнесла бабушка Андрея, протягивая смоченный бинт Петру Васильевичу в руки.

– Не нужно, нельзя сейчас – проговорил Олег Андреевич.

Петр Васильевич на него посмотрел, но спорить не стал. Появился Александр Петрович, который сообщил, что медики будут минуту на минуту. Все молчали. Ольга Васильевна плакала, постоянно вытирала слезы рукой. Братья Андрея были тут же они сидели на стульях, ближе к комнате бабушки.

– Дыхание ровное. Он как будто глубоко заснул – произнес Олег Андреевич.

– Что с ним? Он нормально лег спать. Затем проснулся и сказал, что ему плохо, что не хватает воздуха, что кружится голова, а затем ещё хуже стало – причитала Ольга Васильевна.

– Нормально всё будет нормально – проговорил Сергей Павлович, и не успело кануть в небытие последнее произнесённое им слово, как из-под низа, прямо под квартирой, в подвале, раздался очень громкий собачий вой. Противный, ликующий, неприятный вой.

– Это она пришла за ним – произнесла Ольга Васильевна, и не села на стул, она на него практически упала.

А вой продолжался.

– Что это ещё такое? – оказавшись в комнате, спросила врач скорой помощи, бывшая женщиной в годах, имевшая серьезный и решительный взгляд.

– Собака – ответила Ольга Васильевна.

– Ваша собака? – спросила врач, оказавшись перед Андреем.

– Нет – простонала Ольга Васильевна и заплакала.

– Прекратите, пока что ничего не случилось. Носилки сюда. Мальчик поедет с нами, и вы мама с нами – отрывисто и резко говорила врач, обращаясь к маме Андрея и своим помощникам.

А собака продолжала выть. Она праздновала скорую победу. Её нос нюхал болота, её глаза вонзались в темноту, где узкая тропинка, где чуточку различимая тень при лунном свете, и лишь чуточку подождать…

– Что с ним, вы всё же скажите хоть что-нибудь – не удержалась бабушка Андрея.

– Точно пока сказать не могу, поэтому не буду. Похоже на острое отравление – прошептала врач.

– Он не мог ничем отравиться – произнесла бабушка.

На это врач ничего не сказала. Андрея поместили на носилки, поспешили к карете скорой помощи. Ольга Васильевна последовала в машину следом за сыном. А спустя минутку с небольшим покинули квартиру сотрудники милиции, успев перекинуться несколькими фразами с Александром Петровичем, пожелав тому и Лидии Петровне держаться, не впадать в панику.

– Вот вам началось с самого худшего. Я говорил, что времени нет совсем. Точно знаю, что мальчишка не умрет. Мертвый мальчишка его же будущей демонической сущности не нужен, а нужен именно живой, нужно пристанище – выговорился Петр Васильевич, случилось сразу как только все вместе они оказались на улице.

– А если мальчишка умрет? Если не выдержит всех этих ненормальных трансформаций, то может, что это и станет решением всех проблем – произнес Олег Олегович, получилось довольно цинично, на это сразу обратили внимание все остальные сотрудники правоохранительных органов.

– Возможно, но так нельзя, у нас не должно об этом быть даже мысли – жёстко отреагировал Петр Васильевич.

Сергей Павлович утвердительно кивнул головой и жестом попросил у товарища сигарету.

– Последняя, как тебе – сказал Петр Васильевич, открыв свою сигаретную пачку.

– Палыч, возьми – вмешался Олег Андреевич, предложив Кречетову сигарету.

– Да, так будет лучше – прошептал Сергей Павлович, взяв сигарету.

– Видимо, что вот этим и отличается милиция от полиции. Я не шучу, я и кино зарубежное видел – проговорил Олег Андреевич, вернувшись к словам собственного сына.

– Да, наверное, что ты батя прав. Но я не хотел. Я просто подумал о вариантах развития событий – испытывая смущение и неловкость отреагировал Олег Олегович.

– А если всё же? – после небольшой паузы произнес Сергей Павлович, он же пускал из-за рта дым кольцами, он сильно нервничал.

– Неизвестно, в этой ситуации нет точного ответа. Мы не можем знать того, что может знать преступник. Я знаю лишь то, что передал мне Андрей. Но и свои выводы и наблюдения этому в придачу – невнятно ответил Петр Васильевич, хотя на девяносто процентов он был уверен в том, что если умрет Андрей, то для их благословенного восемьдесят третьего года весь этот кошмар прекратится, потому что Андрей автор этого всего, что в настоящем, что и в будущем.

Только вот огромная разница между двумя этими авторами. Странно ли, но выходит, что между двумя разными авторами в одном лице.

– Значит второй вариант, который не очень хороший – произнес Кречетов, посмотрел в сторону автобусной остановки, куда уходила асфальтированная дорожка, между домами 38/1 и 38/2, дальше в направлении складов госрезерва, – и вновь ничего этого не было, прямо за домами располагалось огромное темное болото, чужой ветер двигал чахлые кустарники, и провалиться на этом месте, если не было слышно, как выходит наружу болотный газ, издавая отвратительный звук, от которого пробирает до самого основания.

– Как, блядь, всё это сочетается – проговорил Кречетов, его сознание отказывалось принимать то, что видели глаза.

– Да, второй вариант. Для этого вам нужно покинуть эту территорию. Не торопясь, основательно, с видом побитых собак. Чтобы занять другую позицию, неподалеку отсюда. Я же останусь, чтобы попробовать выманить гостей из будущего за собой. Сейчас, когда Андрея увезли в больницу, я не уверен, что они последуют за мной, возможно, что я им больше не нужен. Я не знаю точно. Но это наша единственная возможность попасть в будущее – сказал Петр Васильевич.

– Постойте, Петр Васильевич, есть же Костя. Да и я сам запомнил, где находится переход, что через подземный лаз, что и тот брошенный дом – тихо произнес Олег Олегович, ему стало не по себе, слова Петра Васильевича поразили его молнией, стали настоящим ужасом: выходит так, что он может не вернуться назад домой, выходит так, что даже думать об этом было страшно.

– Костя? Костя не сможет провести нас. Может только Андрей или кто из этой чертовой парочки. Я уже говорил об этом – сказал Петр Васильевич, и он сейчас отлично понимал, какие неприятные чувства накрывают с головой Олега Олеговича, ведь сам имел возможность это ощутить.

– Так давайте по домам. На сегодня достаточно. Пацанов нашли, а остальное завтра, с самого раннего утра сюда вернёмся – громко скомандовал Петр Васильевич, после он подошёл к Кречетову и тихо объяснил точное место, где они должны будут находится, и что им нужно будет делать.

Вопросов у Сергея Павловича не возникло. Он быстро понял то, что сказал ему товарищ.

Олег Олегович и Олег Андреевич оказались в служебном автомобиле, где уже находился водитель, который дремал, находясь за рулём.

– Ты на своей поедешь? – так же громко спросил Кречетов, обратившись к Петру Васильевичу, находясь возле милицейского автомобиля, держась за ручку открытой дверцы, поддержав товарища в осуществлении этого небольшого спектакля.

– Да, почти сразу за вами – ответил Петр Васильевич.

Милицейский УАЗик покинул территорию двора. Старший следователь подошёл к собственному автомобилю, открыл дверцу с водительской стороны, но не торопился оказаться внутри. Он закурил последнюю в своей жизни сигарету, бывшую той самой последней в пачке, от которой отказался Кречетов.

Вокруг следователя была практически совершенная тишина. Как будто специально кто-то сделал так, чтобы ничего постороннего, чтобы только он и те, кто давно хотел оказаться рядом с ним без всяких помех, без всякого присутствия третьей силы, которая осуществлялась с помощью мальчика Андрея, того пацана, который реально живёт в этом времени, который и есть главное препятствие для самого себя. Того себя, которого здесь уже давно нет, но который очень хочет сюда вернуться.

И Петр Васильевич это быстро ощутил. Сейчас у него защитой только свободное пространство, то есть улица, где гостям из будущего пока что не очень комфортно, где точно что ещё нет той силы, которая есть в подвалах.

Но защита слабая – и это так же отчетливо понял следователь. Когда увидел, что на краю злополучного образного болота, там где нереальное соприкасается с обычной асфальтированной дорожкой, появился мальчик Андрей, рядом с которым, как ни в чем ни бывало, находилась чудовищных размеров собака Баскервилей.

Холодная испарина выступила по всему телу следователя. Гости из будущего начали медленно к нему приближаться. Петр Васильевич смотрел на это, как завороженный. Не двигался с места, и пальцы обожгла последняя сигарета. Может подсознательно, может на каком другом незримом уровне, только следователь старался понять, уловить момент. И всё же да, они двигались медленно, потому что им мешало данное пространство, и что ещё важнее, то мешало время. Те остатки времени, принадлежащие третьей силе.

Петр Васильевич быстрым шагом двинулся к выходу из двора. Коллеги по службе уже должны быть на месте. Ему же нужно преодолеть ровно два двора, один прямой участок, ведущий к проходу между двумя новыми девятиэтажками, за которыми пустырь, который по прямой всего метров двести. Сразу за ним зона перехода в будущее, которая откроет свои врата раньше, с небольшим запасом времени. Об этом думал следователь. А его преследователи увеличили скорость. Только сейчас, обернувшись, он видел лишь мальчишку, который заметно сократил расстояние между ними. Собаки не было. Петр Васильевич остановился, осмотрелся по сторонам, и увидел её, она, пригнув голову, как-то даже сжавшись, находилась справа, она зачем-то отсекала ему дорогу в этом направлении. Она же его успела опередить, но не трогала, но чего-то ждала.

Петр Васильевич двинулся дальше. Он перешёл на быстрый шаг. Миновав второй по ходу двор, он услышал громкий визг и матерную речь. Пришлось вновь остановиться. Это парочка пьяных граждан увидели в двадцати метрах от себя собаку, которая на них не отреагировала, которой они в данный момент были не нужны. А следователь понял, почему собака не атакует, почему этого не делает убийца из будущего. Всё просто, до одурения банально, они боятся, что он попытается скрыться в одном из подъездов, а дальше в какой-нибудь из квартир. Им нужен пустырь, тот самый за домами, который нужен и ему, и который точно что предстанет в ином обличии, будет куском того самого мрачного болота, пришедшего сюда из прошлого, из другой страны, из детских кошмаров мальчика Андрея.

Петр Васильевич оглядывался, не останавливаясь. Он вытащил на свет божий свой пистолет, держал его в правой руке. Убийца же приблизился ещё, сейчас их разделяло не более, чем двадцать метров. Он по-прежнему был в образе мальчишки. Но следователь заметил, что этот образ не держится, что по мере приближения к пустырю убийца то и дело меняет свой облик. Он то становится тем самым чудовищем, то неприятным мужиком, у которого даже на расстоянии можно заметить совершенно безумные глаза.

Между двумя девятиэтажками имелся широкий проход. С левой стороны, на пару метров дальше имелось сооружение электрической подстанции, а за ним пустырь. И предчувствие не обмануло. Сейчас пустыря не было, было то самое болото. С кочками, с обманчивыми окнами воды на поверхности, с чахлой серой растительностью, – и тропа, узкая тропа, по которой и должен будет бежать следователь. Да именно бежать, иначе нельзя, только так будет шанс спастись. Хотя вряд ли, хотя холодом смерти потянуло со всех возможных сторон. Собака была за подстанцией. Собака ждала, ей это было не впервой.

Ещё сигнал, с помощью выстрелов в воздух. Он сказал Кречетову о том, что они увидят открывшийся проход. Они же должны туда броситься, не теряя ни одной лишней секунды, что бы не происходило.

Наверное, минуту продлилась пауза. Можно было бы и дольше. Можно было бы до бесконечности. Ведь Петр Васильевич отлично понимал, что шансов остаться в живых мало, что их практически нет. Но и оставаться на одном месте нельзя. Тот момент тяжелого сомнения, но и пришествие осознанного выбора. Петр Васильевич резко поднял руку вверх, дважды нажал на курок. Уснувшую округу разорвал гром пистолетных выстрелов – и следователь бросился по тропе вглубь нереального болота. Он бежал что было сил. Но даже при этом он очень скоро услышал, что собака бросилась за ним. Он слышал её тяжёлое дыхание, переходящее в рык, её движение, которое передавалось ему через воздушное пространство.

Минула минута. Может даже, что меньше того, чем коротенький отрезок в шестьдесят секунд, как следователь увидел то, о чем говорил, на что делал свою ставку. Прямо по курсу, там где тонкой полоской прекращало своё существование мистическое болото, открывались не менее невероятные врата в будущее. Раздел пространства, неясное бледное свечение из ниоткуда. То, чего не бывает. Только лишь секундочкой поместилось в осознании. А дальше пришло то, что смысл физических величин. Врата открывались не его приветствуя, а встречая своих, встречаю собаку, которая догнала Петра Васильевича, которая была за спиной, их разделяли пару метров. Треть пути осталась позади. Следователь успел увидеть своих товарищей, а затем упал. Не от контакта с передними лапами собаки, а споткнувшись о несуществующую кочку, оказавшуюся вполне реальной. Собака по инерции перелетела через Петра Васильевича. Собака вынуждена была развернуться. В этот момент по ней начали стрелять сразу из трёх пистолетов. Множество окон зажглось жёлтым светом в близлежащих домах. Множество обычных, непосвящённых граждан с ужасом не понимали, что происходит.

Только вот стрелять в собаку было занятием бесполезным. Пули не причиняли ей никакого вреда. И вроде как Кречетов должен был об этом знать. Но повинуясь ситуации, но машинально отреагировав…

– В проход, в проход! – с дикой яростью завопил Петр Васильевич, успел это сделать, пока собака своими мощными челюстями буквально ломала его руки, которыми он пытался защитить горло.

Если бы облик убийцы действительно оставался бы изображением в зрачках убитого, то на это лучше было бы не смотреть. Потому что то, что видел Петр Васильевич в свои последние мгновения – это было страшнее всего того, что только можно представить. Голова собаки размером с голову лошади. Огромные клыки, кровяная слюна.

– В проход, убейте его – еще один раз смог крикнуть следователь.

Товарищи его наконец-то послушали. Они рванулись в пространство невероятного, – и тут же всё пропало, и чудовищная собака, и болото, и Петр Васильевич, который пожертвовал собой, чтобы они смогли оказаться на той же самой улице. Где было тихо и темно, где за спинами не светилось множество окон в ближнем девятиэтажном доме.

– Скорее нужно к той пятиэтажке. Скорее нужном попробовать спрятаться, сейчас эта тварь появится здесь. Ведь этот портал открывается для неё – нервно, отрывисто говорил Кречетов.

– Это не собака, таких собак не бывает – прошептал Олег Олегович, у которого не выходило из головы то, что он только что видел.

– Бывают, всё бывает – сказал Кречетов, а все вместе они бросились к дому, к плотным кустарникам, находящимся на углу здания.

Временные врата продолжали оставаться открытыми. Сотрудники, кажется, перестали дышать. Сейчас совершенно не зная, что им делать. Каждый из них был на всё что процентов уверен, что собаке не составит никакого труда их обнаружить. Оставалось только дождаться… И собака появилась. Собака стояла и смотрела по сторонам. Через несколько секунд возле неё появился человек. Но происходило что-то странное, эти двое не могли обнаружить сотрудников милиции. Эти двое как будто утеряли большую часть своих способностей, или, быть может, что им что-то мешало.

Прошло секунд тридцать. Собака всё же правильно уловила запах. Собака медленно двинулась к ним.

– Ну, вот и всё, так выходит. Пули эту тварь не берут. Да и у меня нет патронов. Я всю обойму израсходовал – прошептал Олег Андреевич.

– Выходит так – сказал Кречетов.

А собаку что-то сбивало с толку. Она остановилась, она подождала человека. Который глазами так же искал их. Или всё же нет?

– Такое ощущение, что их интересует что-то другое или кто-то другой – еле слышно прошептал Олег Олегович.

– Нет, это вряд ли – не согласился Кречетов.

– Ближе к повороту, там мальчишка, это Андрей, это он мешает им – произнес Олег Андреевич.

Сразу было видно, что данное явление – есть видение, есть какая-то призрачная оболочка. Даже не раздвоение, а что-то сходное с миражом. Но ведь и в таком виде имело значение. А откуда и почему это взялось, рассуждать было некогда, да и не было хоть какой-то элементарной основы предположениям. Зато была задача, которую необходимо было выполнить. Выполнить, и остаться в живых. Выполнить, и вернуться назад. Конечно, последнее касалось лишь Сергею Павловича и Олега Андреевича. Но впрочем, время – вот тот элемент, который уж точно нельзя было сбрасывать со счетов. Поэтому, с полной очевидностью, наблюдая замешательство со стороны смертельного врага, не зная и не понимая его же возможностей здесь и сейчас, Сергей Павлович принял единственное верное решение – как можно скорее удалиться прочь, скрыться подальше, ближе к многоэтажным домам, расположенным ниже территории школы, которая влево и сразу за спинами милиционеров.

– Уходим, сначала медленно, затем быстрее – скомандовал он.

Никто не стал возражать. Собака и её хозяин отвлеклись, наблюдая появление Андрея, и сотрудники начали отступать, делали это сильно пригнувшись, почти на четвереньках. Миновали угол дома, теперь можно было перевести дух, чтобы сразу после этого ускориться. Так и вышло. Получилось быстро. Одним махом они оказались с другой стороны школьного двора, где пешеходные дорожки расходились в четырех разных направлениях. Пошли по кратчайшему маршруту, и очень быстро оказались с другой стороны длинного панельного девятиэтажного дома.

– Улица Интернационалистов – проговорил Олег Олегович, получилось так, как будто он нанялся к своим коллегам гидом.

– Знаем мы, в нашем времени она так же называется. И, как я вижу, лишь небольшие изменения, а так всё на своих местах – впервые за долгое время, без всякого напряжения в голосе произнес Кречетов.

– Я не о том, как бы это, но если метров триста вниз, то будет дом Петра Васильевича. Мы можем зайти. Тем более, батя, я перед тем как отправится к вам, тебя оставил в квартире Петра Васильевича. Ты должен был вызвать полицию – сказал Олег Олегович.

Олег Андреевич посмотрел на сына внимательно. Минули пять секунд, только после этого Олег Андреевич отреагировал на слова своего отпрыска. Сделал это серьезно и даже назидательно.

– Ты, конечно, уже взрослый. Ты звание имеешь такое же, как и я в твои годы. Только вот отцу по-прежнему приходится тебя учить – начал Олег Андреевич, но Олег Олегович его перебил, вставив свою фразу.

– Ну, на то и отец. Разве может быть иначе.

– Вот это точно, это поддерживаю – не остался в стороне и Сергей Павлович.

– Я не могу встречаться с самим собой. Я не знаю, как и что тогда произойдет, но точно понимаю, что это недопустимо. Вот на подсознательном уровне. Понимаешь, ощущаешь то, о чем я говорю – сказал Олег Андреевич, получилось убедительно, несоответствие положений действительно лежало на поверхности.

– Возле подъезда посидишь, покуришь. Что там, кстати, у нас с сигаретами?

– Покупать нужно – сразу ответил Сергей Павлович.

– Я так понимаю, что нам необходимо в противоположную сторону – как бы не обратив внимания на слова сына, произнес Олег Андреевич.