Текст книги "Четыре подвала (СИ)"

Автор книги: Андрей Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Глава одиннадцатая

– Ещё минуту. Мне нужно прийти в себя – прошептал Андрей.

– Вот так живёшь себе, живёшь, и не знаешь о том, что рядом с тобой существуют такие богом и людьми забытые места, где что угодно может случиться, где никто этого не увидит – отвлечённо проговорил Олег Олегович, взглядом окидывая неприветливый пейзаж, бывший сейчас рядом с ними, вокруг них.

– Много таких мест – отреагировал на слова полицейского Костя.

Андрей ничего не сказал, он двинулся в сторону железной дороги. В его руках по-прежнему находился телефон Олега Олеговича, которым Андрей светил перед собой. Хотя, как по заказу, разбежались в разные стороны ночные тучи, и лунный свет уже в какой раз начал исполнять свою миссию, освещая путь в нужном направлении. Поэтому, перейдя стальные рельсы, Андрей остановился, подождал своих товарищей, а затем передал телефон полицейскому, произнеся: – И так хорошо видно.

На что Олег Олегович ответил: – Да, заряд аккумулятора тоже нужно беречь.

По левую руку располагались строения старого железнодорожного кордона, тропинка же уходила вправо, вела в лес, чтобы через двести метров миновать маленький мосток через узкую речку, чтобы далее начать спуск вниз, тем самым огибая высокую насыпь, по которой в том же направлении была проложена железная дорога. И почему нельзя было пройти прямо? Это так и осталось в неведении. Просто Андрей шел тем маршрутом, который знал, который считал единственно верным. Но впрочем торопились. Андрей двигался быстрым шагом. Что естественно, тоже самое делали его товарищи, и спустя несколько минут начался подъем. Андрей дважды был вынужден остановиться, перевести дух. Выглядел он нормально. Это про себя отмечал Олег Олегович, помня те странные слова, которые озвучил Андрей, касающиеся того, что если что пойдет не так, то его Андрея нужно застрелить.

Редкими огнями появилась окраина частного сектора. Так же как и пять минут назад, как и десять минут назад было тихо. Совсем никого вокруг.

– Чужие здесь не ходят – сказал Олег Олегович – Я так же в этом районе впервые. Надо же так, но никогда судьба сюда не заносила, несмотря на мой род деятельности – добавил он.

– Бывает – сказал Андрей и тут же остановился, рукой схватился за штакетник, бывший очень близко от той узкой дорожки, по которой двигались они в данный момент.

– Что с тобой?! – сразу бросился к другу Костя.

Андрей не ответил, его всего трясло, его лицо простреливали судороги. Сзади них, на расстоянии в каких-то двести метров появилась собака. Её первым увидел Олег Олегович, интуитивно повернув голову в обратном направлении.

– Собака здесь – прошептал он, взявшись за рукоятку пистолета.

– Далеко ещё? Ты можешь идти? – спрашивал у Андрея Костя, которому и самому сейчас было не совсем хорошо, у него двоилось в глазах, в ногах ощущалась сильная слабость.

– Вон через один участок, вон тот пустырь – ответил Андрей и всё же двинулся вперёд.

Олег Олегович вытащил пистолет. Олег Олегович ещё раз обернулся, – и огромная собака была с каждой секундой всё ближе, она торопилась, она по неизвестной причине опоздала и сейчас старалась как можно быстрее это исправить.

– Нет, это не собака. Это чудовище, монстр. Собаки себя так не ведут. По крайней мере я никогда ничего подобного не видел, не слышал, не читал – сам для себя говорил полицейский, потому что так ему было легче, нужно было что-то говорить, ничего сейчас не держать в себе.

– Скорее, нужно скорее – еле слышно говорил Андрей, Олег Олегович, как притянутый магнитом, посмотрел в обратном направлении ещё раз, – и собака достигла крайнего дома.

Это для них всех означало только одно – неминуемую смерть.

– Быстрее же! – завопил Андрей, Олег Олегович буквально подхватил его на руки. Пусть было тяжело, но так было быстрее. Костя бежал первым, он сходу ногой открыл ветхую и кривую калитку. Ещё какие-то секунды, и они оказались внутри заброшенного, заросшего травой участка. Олег Олегович поставил Андрея на землю, тот не удержался на ногах и тут же упал на спину. Собака одним махом перепрыгнула невысокий забор. Раздались два выстрела, которые оглушили. Всё поплыло в глазах, заметалось, закружилось, сдвигая и путая пространство. Олег Олегович успел увидеть перед своим лицом огромную собачью пасть – как всё исчезло, как над их головами появился потолок.

Они оказались внутри дома. Дома, в котором давно никто не жил, ничейного дома.

– Сработало – тихо прошептал Костя и сел прямо на пол.

Косте вновь было одиннадцать лет. Андрей стоял прислонившись плечом к стене. Андрей так же вернулся к своему нормальному состоянию, и сейчас рядом с Олегом Олеговичем находился мальчишка. А значит, они в восемьдесят третьем году. И на этот раз нет никакой подземной норы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил у Андрея Олег Олегович.

– Лучше, значительно лучше – ответил Андрей.

– Я на всю оставшуюся жизнь запомню это чувство – произнес Костя.

– Какое? – спросил Андрей.

– Как же здорово бывает вернуться домой – ответил Костя.

– Теперь что? – спросил Олег Олегович, осматриваясь вокруг себя, ловя себя же на мысли о том, насколько же невероятное событие случилось с ним, случилось совершенно нечаянно и непредвиденно.

– Домой, в наш двор – сказал Андрей.

– А собака? – спросил полицейский.

– Нет, сейчас она нас не тронет – уверенно ответил Андрей.

– Сколько время-то? Меня дома ждёт смертная казнь, без всякого участия собаки Баскервилей – произнес Костя, когда они вышли на улицу.

Было поздно. Вероятно, что время шло как-то не так, вероятно, что так показалось. Но было поздно. Было пасмурно и неприветливо.

… Петр Васильевич очнулся в полной темноте. Кто-то тряс его за плечо.

– Петр Васильевич, вы слышите меня. Это я Максим.

– Максим, слышу. Только пока что ничего не понимаю. Где я? Где мы?

– В подвале. Дверь закрыта. Я хотел, пытался выломать доски, чтобы через вентиляционное отверстие выбраться, но у меня не хватает сил – ответил Максим.

– Нужно было позвать кого на помощь, чтобы открыли дверь – спокойно сказал Петр Васильевич, чувствуя себя нехорошо, пока что не имея возможности вспомнить, понять произошедшее.

– Я звал, но там, как назло, никого нет. Там за домом совершенно пусто.

– Да, интересно выходит. Время, думаю, что позднее. Они сами уже должны были здесь быть.

– Кто? Почему здесь должны были быть? – переспросил Максим, не совсем понимая того, о чем говорит следователь.

– Родители, ваши родители.

– Вообще, наверное так. А где Андрей, Костя? – отреагировал Максим.

– Не знаю, они… – начал было Петр Васильевич, но остановился, не смог продолжить.

– Вы не помните? Это пройдет. Я так же не сразу понял, что к чему. Они ещё не вернулись из будущего. Наверное, скоро будут здесь – сказал Максим.

После этих слов память вернулась к следователю. Только радости это не принесло. Потому что что-то пошло не так, если они вынуждены были разъединиться, по отдельности возвращаясь назад в прошлое.

Максим сел рядом с Петром Васильевичем. Сидели они прямо на деревянном настиле, который и служил здесь людям полом. Света не было совсем. Петр Васильевич пошарил по карманам. Слава богу имелись сигареты и спички. Загорелся огонек, пополз в стороны стены табачный дым.

– Он убил меня в 2021 году – сказал Петр Васильевич.

Максим ничего на это не сказал. Следователь справился с сигаретой.

– Пойдем, попробуем вместе поломать доски, чтобы ты смог выбраться наружу – сказал Петр Васильевич.

Не сразу, приложив усилия, но следователь освободил вентиляционное отверстие. Он же помог Максиму вылезти из подвала.

– Знаешь где живёт Иван Анатольевич?

– Да.

– Иди к нему, пусть откроет дверь.

– Одна нога здесь, другая нога там – быстро повеселел Максим, покинув пределы мрачного подвала.

Иван Анатольевич не был удивлен, услышав то, что сказал Максим. Трудно уже чему-то было удивиться. Хотя нет же, буквально несколько часов назад, когда уже в какой раз здесь была милиция, когда уже в какой раз произошло ужасное убийство, когда он смотрел на то, что осталось от противного подростка, по кличке Глист, на остатки того, что было одним из братьев Наражняков, на того из этих братьев, который остался жив, но полностью и бесповоротно сошел с ума. То не был Иван Анатольевич всем этим шокирован. Удивлен он был тем, что среди сотрудников милиции не было Зимина Петра Васильевича – вот этого не понимал, было в этом что-то особенно ненормальное. Тогда даже спросил у Сергея Павловича. Тот ответил: так нужно, давайте без лишних вопросов.

Сейчас же отпустило. Иван Анатольевич быстро покинул квартиру. Максим, правда, двигался ещё быстрее. Петр Васильевич здесь, он вернулся. Без него нет и не будет успеха в деле ликвидации демонической собаки и всего прочего, что с ней же и связано.

Когда отворилась дверь, то Петр Васильевич уже стоял по её другую сторону. Он протянул старику руку.

– Здоровались сегодня – сказал Иван Анатольевич, но всё равно поздоровался со следователем.

– Значит, что ещё то же самое сегодня – улыбнулся Петр Васильевич.

– Главное, что живой. А то я уж ненароком подумал, когда твои коллеги приехали без тебя – сказал Иван Анатольевич.

– Пока ещё живой, здесь живой – улыбнулся следователь, отреагировав на слова старика.

– Опять ты странно говоришь. Ну, да, ладно. Вот и Максим нашелся. Костя и Андрей с тобой тоже ведь – сказал Иван Анатольевич.

– Не торопись, не торопись. Милиция давно здесь была?

– Нет, час назад. До этого были, ну, когда пацанов убитых нашли. Сейчас же Андрей, Костю, Максима потеряли. Сергей Павлович ещё один обыск в подвалах проводил. Но мальчишек не нашли – ответил Иван Анатольевич.

– Не было никакого обыска – не удержался и вставил своё Максим.

– Был обыск, просто ты позже там оказался – сказал Максиму Петр Васильевич, он и сам не совсем понимал, сейчас трудно было определиться во времени: кто, когда, во сколько и прочее.

Только спустились с лестницы, только Петр Васильевич закурил очередную сигарету, как появились родители Андрея, с ними были родители Кости и мама Максима.

– Максим, ну, слава богу! – обрадовалась мама Максима – Ребята где? – тут же продолжила она.

– Скоро будут – произнес Максим в ответ.

– Петр Васильевич, мы позвонили в милицию. Звонили к вам домой. Андрей, Костя, Максим пропали. Думали, что их убили, так же как и… – произнесла Ольга Васильевна, получилось это вместо приветствия.

– Знаю, главное, что в подвалах нет. Значит живы они – проговорил Петр Васильевич, он же за руку поздоровался с Александром Петровичем и с Юрием Павловичем.

– Максим, ты что воды в рот набрал? – строго спросила мама Максима.

– Они должны уже быть. Мы в будущее решили сходить, посмотреть. Там всё немножко не так. Поэтому они скоро – произнес Максим, не придумав ничего лучше.

– В будущее? – переспросила Ольга Васильевна.

– Да, а что такого – спокойно ответил Максим.

Он не упомянул Петра Васильевича, и это было хорошо. Пока что это было хорошо. Не нужно раньше времени нервничать и переживать ещё больше.

– И где это будущее? – спросил Юрий Павлович.

– В будущем – просто ответил Максим.

Только Максим ответил Юрию Павловичу, как во дворе появился автомобиль, который тут же признал Петр Васильевич, потому что он принадлежал Кречетову. Следом двигался милицейский УАЗик.

Петр Васильевич напрягся, предвкушая скорый эмоциональный разговор с Кречетовым, который сразу увидел своего товарища по службе, который сразу решил, что сейчас многое станет ясным, об этом думал, выходя из автомобиля.

К тому же Сергей Павлович прекрасно видел рядом с Петром Васильевичем Максима, а значит пропавшие ребята нашлись. Но эта предположение оказалось несколько преждевременным.

– Нужно начать поиск, время ведь идёт – нервно произнесла мама Кости, обратившись к Кречетову, который подошёл к группе людей, который лишь мельком глянул в глаза Зимину, но ничего говорить тому при свидетелях не стал.

– Петр Васильевич, ты как считаешь? – спросил Кречетов, и этот вопрос был такой своеобразной провокацией, потому что Петр Васильевич должен был знать, где сейчас ребята.

– Нужно немножко подождать. Просто поверьте мне. Просто послушайте меня – ответил Петр Васильевич, при этом ответил он не только Кречетову, но и родителям Андрея и Кости.

Появился Олег Андреевич. Правда в данный момент он стоял в стороне, он периодически, короткими фразами, общался с водителем милицейского автомобиля.

– Вы считаете, что Максим говорит правду? – тихо спросила Ольга Васильевна.

– Да, он действительно говорит правду. Я же этому свидетель, если хотите – ответил следователь.

Кречетов глубоко вздохнул, хотя ведь точно не знал, о какой правде говорил Максим.

– А если они не вернуться из этого самого будущего? – это вновь спросила Ольга Васильевна.

Всё происходящее выглядело странно. Если со стороны послушать, посмотреть, вдуматься в то, что происходит, на какую тему говорят взрослые люди. Хотя сейчас и в этом вот пространстве вряд ли могло бы что-то показаться странным. Не до странностей здесь и сейчас было. Здесь было страшно. Здесь сдавливало ощущение того, что смерть за каждым углом, что стоит сделать всего один неверный шаг, – и всё, и никто этому не удивиться. Какие уж тут странности. Но всё же, да и не было рядом никого посторонних. Видимо с полной очевидностью уже насытились убийствами, жуткими легендами и пересудами.

– Вернуться, очень скоро вернуться – ответил Петр Васильевич, ничего при этом не объяснив.

– Ну, хорошо, а сколько ждать? – спросила мама Кости.

– Час, дайте им ещё час времени – уверенно ответил Петр Васильевич и отошёл в сторону, и вновь нервно закурил.

Кречетов сразу не последовал в сторонку за товарищем. Он произнес ещё пару дежурных фраз, чтобы успокоить родителей пацанов. Он так же закурил и лишь затем присоединился к Петру Васильевичу, который в одиночестве сидел на лавочке, опустив голову вниз, думая о чем-то своем.

– И что ты мне скажешь? – спросил Кречетов, сделал это спокойно, без всякой нервозности и напряжённости.

– Убить собаку, её хозяина могут только полицейские из двадцать первого года следующего века. Всё должно быть так, как написано в той странной притче, написанной Андреем – проговорил Петр Васильевич, не поднимая головы, не смотря на Кречетова.

– Но они ведь, как я понимаю, ничего не знают ни о собаке, ни о её хозяине. Поэтому данное дело видится мне проблематичным. Я уже не говорю о том, что мы в нормальном времени, а они в том самом фантастическом будущем. И почему полицейские, а не милиционеры?

– Неправильно думаешь, они уже в курсе событий. Правда, не знаю насколько серьезно, но тем не менее. Олег Олегович Лобанов, я успел с ним там пообщаться. И да, в будущем именно полицейские, а не милиционеры. Не спрашивай почему, я не знаю – произнес Петр Васильевич.

– Олег Олегович Лобанов? – переспросил Кречетов.

– Да, сын нашего Олега. Вот так сложилось, удачно вышло. Мы с ним встретились на старом городском кладбище. У них там убийство, причем с участием то ли нашей собачки, то ли её подопечных. Пацаны остались с Олегом. Я же вернулся, потому что наш клиент убил старика в двадцать первом году.

– Какого ещё старика? – не понял сразу Кречетов.

Петр Васильевич улыбнулся, посмотрев на друга.

– Меня убил, того меня, который в данной проекции дожил до двадцать первого года следующего века. Убил меня, меня там нет, поэтому я покинул будущее – пояснил Пётр Васильевич.

– Слушай, ладно, бог с ним, но я не могу всё это нормально воспринимать. Вот хоть убей, но не воспринимаю твои рассказы – так же улыбаясь произнес Кречетов.

– А придется. Очень скоро это случится. У меня предчувствие.

– Ну тебя, я одной частью мозга верю во всё это, а другая не принимает.

– Бывает, конечно, только прямо сейчас посмотри налево, между 38/1 и 38/2, на дорожке к остановке, за третьим фонарем – тихо сказал Петр Васильевич.

Сергей Павлович повернул голову в обозначенную сторону. Случилась совсем небольшая пауза.

– Вижу, но это окончательная наглость – прошептал Кречетов, видя человека и собаку, которые спокойно находились на некотором отделении, которые наблюдали затем, что происходит во дворе.

Собака была огромной, виделась чем-то нереальным. Точно что таких собак в природе не существует. Такие собаки могут обитать лишь в кошмарных снах, лишь в пределах призрачной границы между будущим и прошлым, только сумеречная зона пристанище подобным чудовищам.

Собака опустила голову ниже. И черт побери, если она не ощущала прямо сейчас, что о ней в эти мгновения думают эти жалкие людишки, которым может быть уготована одна участь – это смерть.

– Он становится сильнее и сильнее с каждым часом. Он очень близко к своей цели – сказал Петр Васильевич.

– Ладно, и в чем его цель? – не сводя глаз с явления убийцы и собаки, при этом не двигаясь с места, внешне оставаясь спокойным, спросил Сергей Павлович.

– Ему нужно вернуться домой. Он заменит собой ныне существующего мальчика Андрея. Никакая экспертиза не сможет установить подмену, потому что это один и тот же человек. Ну, а затем, затем я сказать затрудняюсь. Но можно предположить, ведь субстанция, явившаяся из будущего, которая есть воплощение вселенского зла, вкупе с чудовищной собакой, никуда не денется. Она останется с нами, здесь в нашем времени. Как тебе, Сергей Павлович, такой расклад.

– Невозможно, невозможно всё то, о чем ты говоришь. Я сплю, мать его, и мне снится сон, кошмарный сон. Вот только так я могу отреагировать на твои слова.

Собака же и её хозяин подошли ближе. Они практически достигли прохода между домами 38/1 и 38/2. Слава богу, что никого не было в этом месте сейчас, никто не двигался со стороны остановки. Только об этом подумал Сергей Павлович, как увидел, что появились двое человек, парень и девушка, которые шли в этом направлении. И что было самым странным, так это то, что они никак не реагировали, ничто их не испугало. Они как будто ничего не видели. Для них как бы не существовало собаки чудовищных размеров, не было и её хозяина, который даже на расстоянии выглядел ненормально, как явный опасный психопат, что-то в этом роде и никак не иначе.

– Это что массовая галлюцинация. Я как-то не могу взять в толк – произнес Кречетов, видя, что парочка молодых людей спокойно миновали собаку и её хозяина.

– Вероятно, что что-то в этом роде – сказал Петр Васильевич, который сам с нескрываемым удивлением наблюдал за происходящим.

– Может нам всем нужно посетить заведение в Сосновом бору, куда ты хотел отправить ту нервную училку, а она посмотрела на тебя, как на врага народа – с улыбкой на лице произнес Сергей Павлович.

– Возможно, и иногда мне кажется, что это было бы куда лучшим вариантом развития событий. Но всё же нет, никуда нельзя деть убитых людей, они умерли на самом деле, им ничего этого не привиделось.

Собака и её хозяин пропали из обозрения. Скрылись в сумрачном тумане. И ведь нельзя было так сказать. Было это неправильно. Потому что темно, потому что время серой сумрачности миновало. Но было, – серым по черному. Влажным неестественным туманом, пришедшим сюда издалека, из другого времени. Где в темноте раскинулось огромное болото. Где ужас пробирает до основания, когда слышишь ужасный собачий вой, зовущий к себе, напоминающий о том, что ничего никуда не исчезло, что всё по-прежнему на своих местах. И ждёт тебя, где бы ты ни был – оно ждёт тебя. Оно пришло за тобой, потому что ты забыл, потому что изначально не верил в то, что всё это существует на самом деле. Никакой не вымысел, никому ничего не приснилось. Ни много лет назад, ни сейчас, ни в будущем.

Родители мальчишек оставались на улице. Они старались говорить о чем-то, что не касается того, почему они все вместе сейчас на улице. Получалось плохо, это было слышно по интонации голосов, бывших приглушёнными.

Петр Васильевич и Сергей Павлович сидели на лавочке возле пятого подъезда. Совсем неподалеку от них располагалось вентиляционное отверстие, за которым всё это время было совершено тихо. Но одной секундой изменилось, – Петр Васильевич услышал уже хорошо знакомое сдавленное рычание. От этого тут же мурашки пробежали по коже.

– А вот теперь не галлюцинация. Собачка явилась к себе домой – произнес следователь.

– Слышу – отреагировал Кречетов – Что будем делать? – добавил он.

– Пока что ничего. Нужно дождаться наших путешественников во времени. Я уверен, что Олег Олегович не оставит их одних.

Глава двенадцатая

– Думаешь, что он решится на то, чтобы побывать в прошлом? – как бы в дополнении спросил Сергей Павлович.

– Уверен в этом. Я бы не отказался, ни за что на свете не отказался бы.

– Но он – это не ты.

– Ты у Олега Андреевича спроси: отказался бы он? Речь ведь о его сыне идёт.

– Ладно, что будет, то и будет – завершил эту тему Кречетов.

А собака их слушала. Она была рядом. Она даже не пыталась скрыть своего присутствия.

– Я совсем недавно и подумать бы не посмел о том, что вот так просто буду сидеть на лавочке, слышать и понимать, что рядом со мной настоящее чудовище, убившее не одного человека, но при этом ничего не делать. А только слушать, как эта тварь рычит, совершенно не боясь нас – произнес Сергей Павлович, закуривая сигарету.

– Ты всё же меняешься. Ты становишься более гибким и восприимчивым – засмеялся Петр Васильевич.

– Прямо таки, ты скажешь. Я ведь уже не один раз встречался с этим исчадием ада – отреагировал на слова Петра Васильевича Кречетов.

Рядом с ними раздался какой-то негромкий, но вполне ощутимый звук, шлепок, какой-то предмет свалился на бетонную отмостку. Петр Васильевич тут же повернул голову на звук. Рядом с вентиляционным отверстием лежала дамская сумочка, бывшая бежевого цвета, бывшая уделанная кровавыми разводами.

– Интересно – прошептал Петр Васильевич, поднимаясь на ноги.

Сумочка лежала возле вентиляционного окошка, прямо под ним, и не могло возникнуть никакой иной мысли, кроме той, что этот предмет специально был предоставлен преступником на обозрение сотрудникам милиции. К тому же сумочка вся была в крови, которая успела высохнуть, но это сути дела не меняло.

Очень осторожно Петр Васильевич взял сумочку в руки. Сердце тут же забилось быстрее. Происходящее вновь касалось убийства. Третьего по счету в один календарный день. Следователь открыл сумочку. Ничего особенного там не было, обычные дамские принадлежности, никакого послания от преступника. И ведь об этом, черт побери, подумал. Вместе с тем, что убийца и его собака перешли всё возможные границы, что они чувствуют себя хозяевами положения. А значит времени осталось мало, совсем мало. Затем же случится то, чего не в состоянии предположить никто. Нет этому никаких примеров. Возможно, что всё стихнет, прекратится так, как будто ничего никогда и не было. Возможно, что продолжится. И какую форму обретёт преступник, какие возможности, помимо внешнего облика самого же себя в детстве. Но он не будет ребенком. Ребенок умрет, исчезнет, поменяется с преступником местами. А этот нет, этот всего лишь будет делать вид, изображать из себя одиннадцати летнего мальчишку, оставаясь при этом жестоким убийцей. Ещё собака. Что с собакой? Для которой пистолетные пули – пустое место. Что будет с этой собакой?

Поток неприятных мыслей промелькнул какой-то минутой, пока Петр Васильевич осматривал содержимое сумочки. К нему подошёл Кречетов, и пока что молчал, изредка поглядывая на дырку в стене. Не понимая, как сумочка оказалась снаружи, ведь так называемое вентиляционное отверстие было заколочены досками, лишь небольшие щели.

Кречетов приблизился к проёму. Взялся рукой за одну из деревяшек и потянул на себя, последняя легко оказалась в руках Сергея Павловича, эта палка лишь имитировала преграду, она не была прибита гвоздями.

– Осторожно – произнес Петр Васильевич, увидев то, что делает Сергей Павлович.

– Вот оно что – проговорил Кречетов.

– Это его территория, он знает здесь каждую мелочь – сказал Петр Васильевич.

Он же в этот прям момент вытащил из сумочки какие-то бумаги, начал читать то, что там содержалось.

– Всё же он убил её – после небольшой паузы произнес следователь.

– Кого? – спросил Кречетов.

– Нашу старую знакомую, которой мы совсем недавно смогли спасти жизнь. Только, как видишь, все наши старания оказались напрасными. Наши треклятые оппоненты всё одно до неё добрались. Прости меня, но думаю, что было за что. Андрей вернётся, обязательно у него об этом спрошу. Чем ему она так сильно насолила. Это ведь имеет отношение к нынешнему времени, ну, может быть, что чуточку позже – ответил Петр Васильевич.

– Училку убили? – уточнил Сергей Павлович.

– Ты догадлив как никогда. Да, Прохорову Валентину Михайловну. Интересно даже ведь.

– Не говори так. А то что-то слишком ты иронично. Речь идёт о том, что убит человек – мрачно, но без всякой назидательности, сказал Сергей Павлович, оказавшись рядом с Петром Васильевичем, глядя на те самые бумаги, документы, принадлежащие Прохоровой.

– Не спрашивать у Андрея? – отреагировал Петр Васильевич.

– Да ну тебя, нашел о чем шутить. Нам ещё нужно узнать, где, когда, как он убил. Он или собачка. Ладно, и так голова кругом. Да и Андрея я что-то на горизонте не наблюдаю – всё же несколько нервно проговорил Сергей Павлович.

– Зато я наблюдаю. Всё хорошо, всё как я и говорил. Только думал, что они появятся в подвале. А они со стороны автобусной остановки. Видимо последней почтовской сороковкой приехали. И Олег Олегович с ними. Хорошо, продолжаем это интересное дело. Очень уж занимательное дело – произнес Петр Васильевич, положив сумочку училки на лавочку.

Кречетов сейчас тоже видел, что ближе к проходу между домами 38/1 и 38/2 появились двое пацанов и взрослый мужик.

– Приобщить нужно – сказал следователь, глядя на злополучную сумочку.

– Это по твоей части – отреагировал Кречетов, у него мгновенно поднялось настроение, ведь мальчишки живые, и это уже большая радость, это огромное облегчение, а всё остальное затем, чуточку и несколько позже.

– Да, ты прав. Только сейчас давай без лишних вопросов. Сейчас на самом деле сложная ситуация. Мне вновь нужен Андрей, но получить его в распоряжение милиции будет крайне трудно.

Произнес Петр Васильевич, обращался он к Кречетову, а смотрел на то, как родители Андрея и Кости поспешили к ним навстречу, только увидев ребят.

– Пойду, нужно попробовать – сказал Петр Васильевич.

– Подожди, я не знаю, что ты задумал, но, наверное, лучше будет обождать хотя бы до утра – сказал Кречетов.

– Поздно будет до утра – ответил Пётр Васильевич.

Родители не стали в присутствии милиции кричать на пацанов. Старались вести себя спокойно, но было видно, что нервы на пределе. Особенно, когда Андрей как-то даже отстранено ответил на вопрос: где они были, почему так поздно, словами: в будущем, то Ольгу Васильевну ажно начало трясти мелкой дрожью.

– Петр Васильевич? – спросил Олег Олегович, протягивая руку следователю, лишь чуточку боясь ошибиться, всё же в последний раз видел этого человека в облике глубокого старика.

– Он самый, а вы Лобанов Олег Олегович. Мне очень приятно и радостно видеть вас у нас в гостях. Скажу честно, что вы тот человек, без которого нам не справиться, не решить эту сложную задачу – ответил Петр Васильевич, пожимая руку Олегу Олеговичу.

– Чем могу, хотя, конечно, мало ещё чего понимаю – невнятно произнес Олег Олегович и он же в то же время смотрел на своего отца, который находился возле милицейского автомобиля, который продолжал о чем-то разговаривать с водителем транспортного средства.

– Олег, подойди к нам, пожалуйста – громко произнес Петр Васильевич.

Сергей Павлович представился Олегу Олеговичу. Выглядел Кречетов как-то смущённо, всё же ситуация была слишком уж необычной. К милиционерам подошли Александр Петрович и Юрий Павлович. Пацаны и их мамы оставались в стороне. И в этот момент Ольга Васильевна что-то назидательно говорила мальчишкам, обращаясь к ним всем сразу. Те слушали, те не возражали. Но по их лицам, как успел заметить Петр Васильевич, читалось, что эти вот слова для них что-то сходное с пустым звуком: нужно выслушать и тут же забыть.

– Мы пойдем по домам. Время уже позднее – произнес Александр Петрович.

– Да, конечно – отреагировал Сергей Павлович.

– Подождите, здесь не так всё просто – произнес Петр Васильевич.

– Мы если что дома, а сейчас устали все смертельно – не согласился Александр Петрович – До свидания – добавил он и за руку попрощался с милиционерами.

То же самое сделал Юрий Павлович.

На улице остались одни лишь сотрудники милиции. Имелось с десяток неравнодушных граждан, наблюдавших за тем, что происходит во дворе, делая это с помощью всё тех же оконных проемов. Ведь милицейский УАЗик оставался на прежнем месте. Ведь сотрудники правопорядка продолжали своё совещание. А значит, что ещё что-то есть, хотя и скорее всего, что некая форма любопытства, в основе которой уже не пересуды на следующий день, а страх, самый настоящий страх.

– Лобанов Олег Андреевич – проговорил Олег Андреевич, оказавшись рядом со своими товарищами и своим же сыном, которому он сейчас и представлялся, протягивая руку для рукопожатия, и которого сейчас не узнавал, точно полагая, что перед ним незнакомый человек, ни намека никого предчувствия не появилось в голове Олега Андреевича.

– Лобанов Олег Олегович – ответил Олег Олегович и широко улыбнулся, точно зная, но и это же плохо и с трудом принимая как данность, что рядом с ним его отец, с которым совсем недавно расстался, оставив того рядом с мертвым Петром Васильевичем, на расстоянии в тридцать восемь лет отсюда.

Но сейчас и здесь рядом с Олегом Олеговичем живой Петр Васильевич. В каком-то одном шаге стоит и смотрит на него Олега Олеговича его же молодой отец. Такой который до этого оставался лишь в области далёких детских воспоминаний. Всё это продолжало удивлять. Всё это было невероятным.

– Лобанов Олег Олегович? – ничего не понимая переспросил Олег Андреевич, и при этом посмотрел не на собственного взрослого сына, а на Петра Васильевича.

– Да, Олег, это твой родной сын, который пришел к нам из будущего, чтобы нам помочь. Иначе никак нельзя. А то, что невероятно, то, что затем исчезнет, то давайте пока что не будем этого касаться. Лучше будет, чтобы позже, если на это нам будет дана возможность. Кстати, твой сын, он как и мы служит в милиции. Точнее, что в полиции. Мальчик Андрей правильно определился во времени, написав: затем пришли полицаи и застрелили собаку – произнес Петр Васильевич.

– Ну, здравствуй сынок. Во, какой ты вымахал. Насколько же я рад, глядя на тебя. Мой сын жив, мой сын пошел по моим стопам. Надеюсь, что и в личной жизни у тебя всё хорошо – проговорил Олег Андреевич, обнимая своего сына.