Текст книги "Мемориал Августа 1991 (СИ)"

Автор книги: Андрей Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

      Но прошло еще какое-то время, и автобус держал хорошую скорость в аспекте своих технических возможностей. Мелькали поля, появлялись строения, виднелись перелески, и значок сменился на цифру пятнадцать. Только бабка по-прежнему демонстративно зажимала свой картофельный нос рукой, картинно охала, громко вздыхала, и пока что тщетно искала моральной поддержки у соседей. Ситуация накалялась, на помощь бабке пришла чем-то похожая на нее тетка, что стояла в проходе и откровенно мечтала вышвырнуть кого-нибудь с прогретого задницей места, но неожиданно подоспела помощь и несчастному Архипу Архиповичу – это была невесть откуда взявшаяся, злобная, и в меру полосатая оса.

     Насекомое, не соображая о морально-физических переживаниях бабки, начало искать выход на свободу через толстое автобусное стекло прямо напротив продолжавшей тяжело вздыхать бабки. Бабка, видимо, не имела представления об основах энтомологии и чтобы прогнать непрошеного гостя начала свирепо размахивать руками, но от этого оса не улетала от нее, а настойчиво возвращалась к бабке, снова и снова. И вот бабка наконец-то забыла о неприятном гражданине, выбрав из двух зол большее. Оса несомненно была опаснее, бабка колыхалась при каждом движении, оса не оставляла стекло, вместе с ним бабку. Архип Архипович решил напомнить о себе и, выждав момент, когда полосатая бестия малость успокоилась, ползая по гладкой, прозрачной поверхности стекла – прихлопнул ее одним резким движением.

      – Спасибо – грубым басом сказала бабка.

     После этого она перестала зажимать рукой нос, перестала и наигранно охать, вздыхать. Автобус, согласившись с неожиданным примирением, подкатил к остановке с названием ‘’Балалайкино’’ Архип Архипович с сумкой в руках покинул автобус, а тот продолжил свой путь расстоянием еще в пятнадцать километров.

     Ну, вот Архип Архипович наконец-то свободно вздохнул, размял руки и ноги, немного постоял глядя вслед удаляющемуся автобусу.

     Полуденное солнце начало сильно нагревать металлические крыши, метаться в воздухе незримой сухостью, пробираться в бесконечную пыль. Остановка же представляющая из себя зеленый тент с лавочкой и урной для мусора, быстро опустела. Пассажиры, покинувшие автобус вместе с Архипом Архиповичем не останавливаясь взяли направление к своим родным домам.

      – ‘’Местные все’’ – подумал Архип Архипович, поставил свою сумку на деревянную лавочку и, достав из пачки сигарету, с наслаждением сделал две первые затяжки.

      – ‘’Вот так-то лучше’’ – с удовольствием продолжил он нехитрые размышления.

     Сама деревня Балалайкино представляла из себя не самое прекрасное зрелище. Располагалась она, почти одной длинной улицей. Дома по разные стороны разделяла лента старого шоссе. Новое же шоссе находилось немного в стороне, соответствуя гениальному плану по объезду населенных пунктов. В самом конце длинной деревенской улицы имелся один единственный поворот вправо и от этого форма Балалайкино, все же напоминала что-то похожее, то ли на букву ‘’т’’, то ли на букву ‘’г’’. Перпендикуляр спускался вниз, повторяя рельеф местности. Дома здесь, как и на основной улице располагались по обе стороны, и тоже имелся старенький асфальт, но вот был он только напротив трех первых усадьб, а дальше обделено пылила грунтовка, уходила из обозрения, превращаясь в картофельное поле.

     Архип Архипович не торопясь двинулся по нужному ему адресу. Его брат Федор, как раз проживал с женой и взрослой дочерью в этом самом перпендикуляре и практически на самой околице возле картофельного поля, за которым стеной поднимался красивый лиственный лес. Осины перемешивались с березами, а по краям не портя картины попадались одинокие и от того еще более красивые, могучие сосны.

     – Архип старый дурень! Что у тебя с телефоном? Звоню, звоню – толку нет – братан Федор встретил этими словами Архипа Архиповича вместо приветствия.

     Увидев родственника идущего по дороге, Федор вышел за калитку. На нем были синие спортивные штаны, выше них голый торс, который изрядно порос волосяным покровом, который в свою очередь успел поседеть соединившись с полностью седой головой Федора.

     – Не было звонка – ответил Архип Архипович, обнимая брата.

     – Заждался тебя, хотел потерпеть, но извини терпения надолго, не хватило – от Федора хорошо попахивало, только что выпитым самогоном.

     – Давай, сразу к столу – произнес Федор, пропуская Архипа Архиповича вперед себя во двор.

     Стол стоял, как и положено летом – прямо на улице. Сбоку от него располагалась веранда, окрашенная в голубой цвет и с большим количеством стекол. Дверь на веранду была открыта, а на крылечке в три ступеньки, растянулся в неописуемой неге, большой полосатый кот. На столе же стояла бутылка, о которой говорил, Федор. Возле нее на широкой тарелке лежали свежие огурцы и помидоры. Хлеб не сумел найти себе посуды и лежал прямо на клеенке, которой и был накрыт уличный стол. Еще по обеим сторонам имелись две длинные скамейки, на одной из них спиной к веранде сидел мужчина с козлиной бородой рыжего цвета, одетый в клетчатую рубашку с коротким рукавом.

     – Знакомься Архип – это Андрей Павлович, мой сосед и думаю, что будущий зять.

     – Знакомы мы, что Федор с памятью тоже нелады? – засмеялся Архип Архипович.

     Рыжая борода поднялся навстречу Архипу Архиповичу, протянул руку.

     – Наливай, что тянуть – сказал Архип Архипович.

     Рыжая борода с живостью взглянул на Федора, затем с вожделением на бутылку с самогоном. Федор, улыбаясь наполнил стаканы на треть, Рыжая борода мгновенно схватил свою тару в руку. Тут же чокнулись, и Федор наспех произнес коротенький тост.

     – Ну, чтобы теперь каждый день так же.

     Не успели, как следует покряхтеть после выпитого, как появилась жена Федора – Зинаида.

     – Не рассчитывай и не мечтай. Я тебя просила к концу недели забор поправить – Зинаида, увидела Архипа Архиповича.

     – Здравствуй Архип. Я думала, он Андрея продолжает спаивать. Теперь вижу, что можно, пойду, закуски на стол соображу.

     Архип Архипович сразу не успел поздороваться, поскольку Зинаида тараторила не давая ему вставить слово.

     – Здравствуй Зина, я тебе от Любы подарок привез – и тут же вытащил из сумки аккуратно упакованный сверток.

     – Что там Архипыч? – спросила Зинаида.

     – Не знаю Зина, ерунда какая-то ваша бабья.

     Зинаида пошла, выполнять свое обещание. Федор скривил лицо после того, как жена скрылась в доме.

     – Совсем жизни не дает.

     – Моя тоже самое делает, скрипит, как ржавая пила – поддержал брата Архип Архипович.

     – Нет, Андрюха не женись на моей Веронике. Хотелось мне, конечно, ее замуж выдать, но жалко тебя, ей богу. Такая же стерва, как и ее мать. Иногда заведутся на пару тявкать, хоть из дома убегай.

     – Да, вроде, Зинаида сегодня ничего – смягчил разговор Архип Архипович.

     – Это ты приехал Архип, такое дело не в счет. Да и завтра все иначе будет. Думаешь, опохмелиться даст, как бы ни так. Сегодня сама напьется, завтра с полотенцем на голове будет лежать. Самой плохо, – и нужно ей, чтобы и тебе плохо было.

     – Знакомая история, только из вчерашнего дня. Моя Люба уже десять лет ни капли в рот не берет – Архип Архипович закурил.

     – Возьму? – спросил Рыжая борода, заискивающе глядя на Архипа Архиповича.

     – Бери какой разговор – ответил Архип Архипович.

     Через несколько минут, за которые они успели принять еще одну дозировку самогона, появилась Зинаида.

     – Мне наливай, чего уже стесняться – грозно сказала она Федору.

     Федор сделал заметно ироничное выражение лица.

     – Что заулыбался черт пропитый. Жадный до водки стал, смотреть противно – беззлобно и даже с прорывающимся смехом произнесла Зинаида, а Федор послушно наполнил дополнительную тару.

     – Что мне одной пить? – обхватила мужиков взглядом Зинаида.

     – Мы только выпили – парировал Федор.

     – Смотри-ка правильный какой у нас нашелся. Давай Архипу налей, а я с ним чокнусь. Вы же красавцы пропустите.

     Федор выполнил и эту настойчивую просьбу.

     После настоящего приветствия от Зинаиды, Архип Архипович спросил Рыжую бороду.

     – На Верке жениться собрался?

     – Ну, да хочу с Федором Ивановичем породниться – ответил обладатель рыжей бороды.

     – А Верка согласна? – Архип Архипович почувствовал хорошенький прилив градусов в голову, язык от того стал заслуженно развязываться.

     – Думает – растягивая слова, произнес Рыжая борода.

     – Что думать-то, здесь сразу нужно, или пан, или пропал – не унимался Архип Архипович.

     Федор вздохнув, махнув по воздуху рукой и слегка покачиваясь, направился в сторону уличного сортира, возле которого красовалась небольшая одинокая березка.

     – Ты Архип Архипович ее об этом спроси. Знаю, что тебе ответит: – ‘’Как можно с таким человеком сойтись, время нужно’’

     На этих словах Рыжая борода осекся, потому что открылась калитка и во двор вошла женщина лет под сорок. Достаточно миловидная, конечно далеко не красавица, но с хорошей для своего возраста фигурой, темными волосами и такими же под цвет волос глазами, одетая по погоде в легкий сарафан с небольшой сумочкой в руках.

     – Привет Вера – произнес Рыжая борода.

     – Здравствуй Вера – улыбнулся Архип Архипович.

     – Здравствуйте дядя Архип. Привет Андрей, что про меня собираешь или жалуешься. Я слышала, пока калитку открывала.

     – Да ничего я не говорил плохого, так между делом – замялся Рыжая борода.

     – Ты сам посуди, предложение мне сделал, а думать дальше этого не хочешь.

     – Но мы с тобой вроде как… – начал Рыжая борода.

     Зинаида тем временем пошла в дом, чтобы окончательно решить вопрос с бутылкой и закуской.

     – Это к делу не относится, тем более мы уже немаленькие. Ты расскажи лучше, может, ты планируешь снова отправиться на поиски прабабкиной коровы. Танька тебя бросила из-за этой твоей дури, думаешь, я терпеть подобное буду. Вот и думай Андрюша. Еще вопрос, где мы жить с тобой будем, если ты планируешь здесь поселиться, то сразу скажу, что я против этого, если жить, то отдельно. Я уже взрослая и другой малость жизни хочу. Извините дядя Архип, пойду, переоденусь.

     – Я ей предлагал в город перебраться. Тем более у меня там родственничек один есть, работает в самом здании ‘’Грядущего общества’’.

     —Вот – это да, не знал, что он там, в самом департаменте и при должности – удивился Архип Архипович.

     – Да, нет, он старенький уже. Матери – брат двоюродный – дядя Никанор. Он типа вахтера на самом главном участке сидит, сам он мне говорил.

     – Это – Паскудин? – спросил Архип Архипович.

     – Да – ответил Рыжая борода.

     – Так он же вроде инвалид? – уточнил Архип Архипович.

     – Нет, это – другой дядя – его брат Никодим. Он действительно инвалид и, кстати, тоже в городе обитает. Только я о нем мало, что знаю, вроде в каком-то ТСЖ председателем работает.

     – Я все думал, какой он инвалид. Здоровый, что кожа лосниться – засмеялся Архип Архипович, вспомнив братьев, с которыми имел шапочное знакомство, но давненько не видел, ни того, ни другого.

     Во время воспоминания о братьях Паскудиных, вернулся Федор. Он с нескрываемой грустью смотрел на пустую бутылку из-под самогона, затем несколько раз устремлял свой взор в направлении веранды, ожидая появления Зинаиды. Архип Архипович закурил, не спрашивая желания, протянул сигареты Федору и Рыжей бороде.

     – Где она, черт знает что – сказал Федор, теряя последнее терпение.

     Никто не прокомментировал его возмущение и он не имея больше сил для ожидания, отправился в дом. Через десять секунд Архип Архипович и Рыжая борода услышали громкий голос Зинаиды.

     – Иду уже, терпение кончилось у алкаша. Десять минут без выпивки посидел – примчался – глаза вылупив.

     – Какие десять минут Зина, уже час прошел, пока ты своей задницей туда-сюда передвигаешь. Ты иди еще у зеркала постой, как раньше делала.

     – Когда – это было, не подскажешь? – кажется, еще громче произнесла Зинаида.

     – В молодости меня с ума сводила. Соберусь – кирзачи одену и жду, мать твою.

     – Мою мать – ты особо не жаловал. Первый раз слышу, чтобы ты ее еще для чего-то ждал.

     – Чего к словам цепляешься. Слава богу, что твоя мать почила давно, а то я бы ей все одно помог когда-нибудь.

     – Ох, уж герой нашелся! Помнишь, как мялся, когда я ушла от тебя за эту лярву Галку, с которой ты на дойке срамотой занимался.

     – А ты этим никогда не занималась! – закричал Федор, видимо вспомнив что-то свое.

     – Не на работе же, средь бела дня – парировала Зинаида.

     – Какая разница – не сдавался Федор.

     – Иди уже, на сковороду и салат.

     – Не боишься такую тёщу заиметь – спросил Архип Архипович у Рыжей бороды.

     Федор, выговорившись с довольным видом, спускался с лестницы веранды, его руки были заняты, а глаза блестели долгожданным предвкушением. В правой руке Федора была объемная сковорода, от которой исходил заманчиво притягательный запах жареной свинины с луком и картофелем, в левой, такая же по диаметру тарелка с салатом из свежих овощей, а следом за Федором шла Зинаида с бутылкой фабричной водки в руках. За Зинаидой и совершенно налегке следовала Вера.

     Рыжая борода несколько раз сглотнул набежавшую слюну, а Архип Архипович неожиданно спросил бородатого, пока хозяева размещались за столом и размещали принесенное к столу.

     – Андрей, я так и не понял, корову ты свою нашел, или как?

     После этих слов Вера многозначительно улыбнулась.

     – Нет никакой коровы. Вам, от чего-то смешно, а на самом деле смешного мало. Привыкли смеяться и в голову ничего не брать, от этого и результат – недовольным тоном произнес Рыжая борода.

     – Ты вот Андрюша, думаешь и говоришь, что знаешь чего-то больше. Только результат получается обратный. Пока корову искал, бегал, Танька тебя бросила и в доме родительском, ты считай никто. Ну, давайте – Зинаида осадила Рыжую бороду и тут же предложила выпить.

      Вера не принимала участие в питие спиртного, она положила себе в тарелку немного салата и, по всей видимости, собиралась принять участие лишь в словесной части застолья. Рыжая борода жадно засунул в рот большую с горкой ложку жаренной с мясом картошки, довольно обтер волосатый рот тыльной стороной ладони и неприлично рыгнув поднял вверх руку, обозначая этим желание парировать слова Зинаиды.

     – Танька сволочь, что она делала, ей еще отольется, попомните мое слово. Я не буду в это дело лезть, но сами увидите, как ее господь накажет.

     – Правильно, ты и не лезь, а то Гришка тебя зарежет или еще, как пришибет. Ему все равно – испуганным голосом произнесла Зинаида.

     – Пусть он лучше кого другого прирежет или покалечит, а ты назад к Таньке – засмеялся Федор.

     Вера неодобрительно посмотрела на отца, и Архип Архипович понял, что Рыжая борода не так уж безразличен Вере.

     – Это надо же подумать, сколько лет прожили, а она к этому зычаре подалась. Мужика, мать ее, настоящего увидела – Рыжая борода начал потихоньку расходиться, что было ему свойственно. Приняв лишнего он менялся на глазах, куда-то пропадала его придурковатая замкнутость вместе с ней исчезала излишняя пришибленность. Вести себя он начинал импульсивно – громко кричать, плеваться слюнями, вылупливать из орбит, почти безумные глазищи. Хотя то же самое происходило с ним и во время нервных припадков, в этом случае присутствие алкоголя не требовалось.

     – Она его всю жизнь любила. История старая… – начала Зинаида, но остановилась, посмотрев на собственную дочь.

     То, что Танька изменяла Рыжей бороде в течение всей их совместной жизни, было известно всей деревне Балалайкино и даже не только ей. В общем, всем окромя Рыжей бороды хотя и он частенько подлавливал Таньку за сомнительным времяпрепровождением, но Танька всегда умела убедить мужа, что ничего страшного не произошло и она совершенно чиста перед ним. А то, что говорят вокруг да около, то оное лишь сплетни, с помощью которых хотят ее унизить нехорошие люди. Рыжая борода верил, но во время решительного возвращения утраченной коровы, вернулся после очередной отсидки Гришка по кличке ‘’Фарш’’. У этого джентльмена удачи неожиданно появилось желание взяться за голову, благодаря этому Рыжая борода уже полгода обходил собственный дом стороной и снимал времянку у бабки Евдокии, но не за деньги, а отрабатывал по хозяйству. Потому что, возвращая корову, он потерял не только Таньку с родительским домом (правда староста Карп Фомич обещал выселить Таньку с Гришкой с незаконной жилплощади), но и работу грузчиком на базе ‘’Бизнес – счастье жизни’’, которая находилась в трех километрах от Балалайкино и являлась чем-то вроде загородного терминала, благо недалеко был большой шоссейный разъезд в три разные стороны к крупным населенным пунктам.

     Еще неизвестным оставалось, по какой причине небо не упало на землю, когда Андрей Павлович Кусков, он же Рыжая борода вернулся в родные пенаты, ничего не добившись. Ходил он абсолютно прибитым и, конечно, может быть, что на него повлияла измена Таньки, но Рыжая борода ни в каком состоянии не рассказывал о своих похождениях в поисках утраченной коровы. Исключением стала Вера, ее родители, да и то их познания ограничивались набором общих фраз, исключая любые подробности. Еще Танька, но ей сейчас и вовсе не было до этого дела.

     Один раз он начал свое повествование в более расширенной компании, но вовремя увидев, что смотрят на него, по меньшей мере, странно, отшутился и тут же перевел разговор на другую тему, и после этого заветная история попала в список категорически запрещенных…

     … – Какая может быть любовь, хотя черт с ней – Рыжая борода вожделенно глянул на Веру.

     Федор задремал сидя, его голова склонилась на бок и к низу. Архип Архипович чувствовал себя трезвее остальных, за исключением Зинаиды и Веры. Рыжая борода – большой любитель все возможной халявы не собирался отключаться, хотя выпивать они с Федором начали в одно время, но и здесь имелось значительное обстоятельство, от того что Федор начал злоупотребление все же на старые дрожжи.

     – Давай, иди, бабахнись на свою койку – Зинаида, заметно повеселевшая от принятой водки стала помогать мужу отправиться для необходимого отдыха.

     – Вера помоги – произнесла она, не справляясь в одиночку.

     – Отстаньте вы – я сам пойду – Федор все же сумел встать и хоть его сильно покачивало, посмотрел остекленевшими глазами на Архипа Архиповича и Рыжую бороду. Сделал многообещающий жест всеобщей солидарности в форме сжатого кулака.

     – Скоро я буду, не теряйтесь – ломаным голосом произнес Федор.

     Архип Архипович утвердительно кивнул, а Рыжая борода ничего, не слушая уставился на клеенку накрытого стола, видимо в очередной раз, вспоминая, то ли утраченную корову, то ли потерянную Таньку.

     – Давай дорогой через часик уже здесь будешь. Запах водки тебе спать не даст – это проверено – со смехом в голосе сказала Зинаида.

     Федор еще раз сделал важнейший жест, ‘’держитесь, я с вами’’, после этого, что-то бурча скрылся в доме. Рыжая борода очнувшись от внутреннего ступора, начал проявлять интерес к Вере, пересев со своего места на место выбывшего Федора. Избранница неохотно отвечала на его заплетающиеся слова, а попытки контактного общения были сейчас невозможны, поскольку Зинаида находилась, как раз напротив Рыжей бороды и Веры.

     2. Сеньор Толстозадов.

     – Дядя Архип расскажите ту странную историю о сеньоре Толстозадове – попросила Вера, проигнорировав очередной глупый вопрос Рыжей бороды.

     – Она не так странная, как страшная – внес свои пояснения Архип Архипович.

     – Настолько страшная, что со слов Любы из-за нее началось беспробудное пьянство – засмеялась Зинаида.

     – Так оно и есть, нервы мои тогда к самому черту в гости отправились, не выдержал я всего этого и до сих пор кошмары во сне вижу. Тем более у нас снова вещи странные стали происходить. Люба – Николая Тимофеевича видела и, даже поздоровалась, а он уже, как сорок лет может и больше, отправился на свидание с прародителями.

     – Ладно, если бы ты Архип кого увидел с сорокоградусной выдержкой, но Люба – женщина непьющая. Собираешь, видимо, что в голову придет – усомнилась в словах Архипа Архиповича – Зинаида.

     – Это сейчас она непьющая стала, раньше совсем была не против на грудь принять.

     – Да я помню, но ведь по праздникам, дело было – защищая Любу, ответила Зинаида.

     Рыжая борода помалкивал, переводя свой взгляд с Веры на бутылку. На нем был одет видавший виды спортивный костюм китайского производства, на ногах имелись резиновые сапоги, хотя погода в эти дни баловала редким отсутствием осадков.

     Образ человека с рыжей бородой в спортивном костюме и в резиновых сапогах выглядел довольно комично. Если еще прибавить к этому одуревший от спирта взгляд с непередаваемым, время от времени, выражением лица, то картина станет просто потрясающей. Лицо Рыжей бороды в течение минуты принимало сосредоточенный вид, затем в эту же минуту у него начинали бегать взад вперед глаза, как будто он потерял что-то очень важное, и никак не может вспомнить, где это произошло, и, как такое могло случиться. В следующий момент Рыжая борода впадал в состояние надутости схожее с трех летним ребенком, затем все могло пойти по кругу, могло и поменяться местами.

     – Дядя Архип вы историю хотели рассказать – напомнила Вера, глядя на Архипа Архиповича и искоса поглядывая на рыжебородого ухажера.

     Архип Архипович, в свою очередь, посмотрел на Зинаиду. Его взгляд выражал вопрос: ‘’стоит ли?’’, но молчание Зинаиды давало ему одобрение, и он произнес.

     – Ну, наливай еще по одной – предложил Архип Архипович…

     …– Давно – это было. Учился я, кажется, в пятом классе. Наша школа номер четыре располагалась, где сейчас стоит какой-то техно-центр или, как там, с пьяных глаз, даже не выговоришь. Все ведь, как обычно в те годы было. Школа, работа по дому, домашние задания. Совсем немного оставалось у нас времени на игры и тому подобное. От этого и ценили мы каждую свою встречу. Придумывали разные сюжеты для игр, то в путешественников, то в партизан, но в ногу со временем, как говориться.

     Я уже не помню, почему в тот день Санька и Витька не вышли на улицу. Погода была не очень. Пасмурно, немного ветрено, иногда мелкие капли холодного дождя. Сентябрь или начало октября, но учебный год только начался. Я послонялся между дворов. Дома наши тогда за второй линией находились. Сейчас там брошено все, зачем нас затем выселяли, до сих пор не знаю. Что мне в голову пришло не помню, только решил я посмотреть, не затонул ли наш плот, который мы построили недавно и оставили в огромной луже, а точнее в старом котловане. Пошел на пустырь, где сейчас разрушенная фабрика ‘’Ударник’’. Может полчаса там был, может и меньше. Плот наш целый невредимый, на мою радость оказался. Собрался домой идти, да и пошел уже. Вдруг вижу человек. Толстый такой, неприятный, в сером костюме, в шляпе, а на ногах, как и у меня резиновые сапоги. Лазит он возле кустарников – в метрах ста от меня, озирается по сторонам все время. Боится, что увидит его кто-нибудь.

     У меня от такой интриги вся душа в клубок скрутилась. Я притаился и по соседним кустам, как партизан Валька Котик, все ближе к нему. Пристроился, притаился и наблюдаю за странным субъектом. Сначала ничего, ну мужик лет за сорок может и больше, а потом кожа гусиная по мне поползла, сердце в пятки – чуть дышу, а в голове открытие. Сам не знаю, откуда, но вижу и понимаю, кто передо мной в столь ненастный час на нашем пустыре. Глазам не верится, только еще тише лежу к земле грязной, прижавшись. Гляжу, как он что-то достает из кожаного портфеля, и лопатка у него с собой маленькая.

      – ‘’Это же он’’ – такой, как я его и представлял все время, только старый он, но это не может меня обмануть. Точно знаю, что вижу совсем рядом с собой именно его и никого другого, – и снова занят он нехорошим делом, не знаю пока каким, но и без этого уже понятно, что в очередной раз затеял он что-то гнусное.

     Лежу я, пошевелиться боюсь, а он выкопал ямку и в нее железную коробочку серого цвета положил, закопал все аккуратно. Затем начал следы заметать, поставил что-то в виде знака и, бурча себе под нос какие-то ругательства, пошатываясь словно пьяный, пошел через пустырь. Я еще тогда подумал: – ‘’Зачем он идет самой дальней дорогой, когда можно, куда ближе выйти’’.

     Он двинулся в сторону третьей линии по прямой через весь пустырь. Его спина и голова в серой шляпе, мне еще была видна какое-то время, а затем сумрак поглотил его в свое пространство, так как будто и не было его никогда.

     Я оставался в прежней позе еще минут десять, кажется никак не меньше и только после этого вылез из своего укрытия. Страшно было, как сейчас чувствую – это ощущение. На улице еще сильнее похолодало, с неба посыпались мелкие кругляшки, то ли снега, то ли града. Только преодолев собственный страх, откопал я эту ямку, а сам подобно ему, по сторонам со страхом озираюсь. Ветер кружит, тучи набегают – вокруг ни души. Вытащил я коробушку, а открыть не могу. Там замок снаружи, маленький и, конечно иностранный. Что делать? Любопытство меня разжигает, страх тоже свое гнет. Пальцы на руках замерзли, как будто лютая стужа на улице. Увидел я железяку тяжелую, ржавую. Несколько раз ударил – не получается, соскальзывает мой удар. Давай еще – чуть не плачу, но в один миг – хоп, и отскочил замочек.

     Жутко мне, а внутри ордена буржуинские и бумага с печатями на двух языках составленная. Ту часть, что на иностранном языке написана, я само собой прочитать не смог, но вторая, то часть по-нашему писана.

     Клятва там оказалась. Всеми силами – жизни не жалея, обязуется он служить буржуинам. За это ему что-то непонятное полагается, но только после того, как будет достигнута, какая-то великая цель. Я читаю, от страха еще больше трясусь. Не ошибся я, сразу понял, кто был рядом со мной. Многое непонятно мне. Глаза сами собой, ищут знакомое, о коробке печенья с банкой варенья, строчки пляшут, – наконец нашел, от этого еще страшнее стало – не вымысел все это – правда, самая настоящая.

     Совсем темнеть стало. Понял я, что сильно задержался на улице. В это время мать уже ходит по окрестностям в моих поисках, а отец уже приготовил свой армейский портупей, чтобы меня, как следует дома встретить. Не один раз уже такое со мной было, только что с коробочкой делать. Появиться с ней дома, рассказать, показать. Нет, не решился я тогда, затем понял, что зря не решился, а в тот вечер, выкопал я другую ямку, перепрятал его тайник, оставил свою метку. После этого и пошел домой. Иду, а у самого все внутри сжимается, от доставшейся на мою долю непостижимой тайны.

     … Дома все случилось, как я предполагал. Отец, молча раза два врезал мне своим ремнем, а мать еще в течение часа продолжала читать на мою голову необходимые нотации о поведение и уважение к старшим. Я ее слушаю, а у самого в голове его образ стоит. Каким он был тогда, в те годы сумрачные, когда подался служить буржуинам? Никто не знает, картинки, конечно, видели в тонких книжках. Только не похож он на эти картинки. В тысячу раз гаже он, чем на тех картинках. Вырасти, он вырос, только сущность не изменилась. От этого видимо и узнал я его сразу. Где он сейчас?

     Наступила ночь. Я долго не мог уснуть. Не отпускали меня переживания, и тогда я решился на самый важный в жизни, как мне тогда казалось, шаг. Обдумал все хорошо. Засыпая старался настроиться. Утром в школе я сообщу о своем открытии при всех одноклассниках, потребую, чтобы собрался совет дружины с пионервожатой. Нужно предъявить эту коробочку всем…

     Откладывать дела в долгий ящик я не собирался. Утром еще раз настроил себя на разговор с нашей пионервожатой. Если честно, то я ее немного побаивался или, как это лучше сказать. Была она женщина странная, точнее необычная. Лет ей было под сорок, – она в пионерском галстуке. Сама кореянка, да еще и с сильным косоглазием. Голос с присущим ее нации акцентом и импульсивная чересчур. Редко кому она давала договорить, обязательно перебивала и начинала давать свои советы, а затем настраивать на позитивный пионерский лад, как будто мы и без нее этого не знали. Сейчас понимаю, что работа у нее такая была и она ее, кажется, по-настоящему любила, но тогда ничего не вышло.

     – Ты Архип понимаешь, что все это история из книжки. Хорошей книжки – правильной, но на самом деле никого из них, сейчас уже не существует. Было – это давно и он в том времени остался – отличница по имени Света, высказала свое мнение.

     Пионервожатая по фамилии Цой внимательно ее слушала, посматривала, то на меня, то на Свету. Все остальные сидели тихо и лишь иногда с опаской о чем-то перешептывались.

     – Но я видел его, и я докажу – вспылил я.

     – Правильно пойдем и принесем его коробочку с орденами, от буржуев и клятвой – вступился за меня мой друг Санька Сергеев.

     – Ребята послушайте – после долгого молчания, наконец-то вмешалась в разговор пионервожатая.

     – Мы не можем не верить Архипу. Тем более он имеет возможность доказать свою правоту. Поэтому, я согласна, что нужно доставить эту шкатулку в школу. И если все есть так, как говорит Архип, то потом мы сообща подумаем, как нам поступить. Но все же я думаю, что здесь дело другое. Если бы он остался в нашей стране, не убежал бы вместе с буржуинами, то его за прошедшие годы обязательно бы перевоспитали. Ребята, посудите сами; октябрята, пионеры, комсомольцы, коммунисты – все бы не оставили, его без внимания.

     – Да, как он мог его узнать. Столько лет прошло – подскочил с места Славка Гераськин.

     – Тем более его живого никто не видел, кроме тех, кто тогда был рядом – помогла Гераськину, Светка.

     – Ребята успокойтесь. Я предлагаю завтра после четвертого урока пойти на пустырь и поставить в наших разногласиях точку – сказала пионервожатая Цой.

     Почему я не пошел туда сразу после совета дружины? У меня ведь был целый день, целый бесконечный день. А на следующий день произошла катастрофа…

     Нас собралось почти тридцать человек. Я уже не помню, кто не пошел и по какой причине не пошел, но такие вроде были. И об этом, как раз шел разговор, пока мы дружной гурьбой направлялись от школы к пустырю.

     Видимо я что-то чувствовал, иначе, как объяснить, что шел я на трясущихся ногах. Может ответственность давила, нежелание осрамиться перед всем классом, а может все-таки дурное предчувствие.