Текст книги "Последний бастион. Фантастические романы"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Лайон Спрэг де Камп,Джон Браннер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 14

Под звуки унылого пения процессия двигалась вдоль комнаты и втекала в боковую дверь храма. Предводительствуемые жрецами высших разрядов и музыкантами, слуги Ешта прошли за рядами сидений вперед. Глаза Феллона были прикованы к великолепному убранству зала, – древние мастера хорошо знали свое дело. Его глаз постоянно натыкался на изображение раковины сафка – символа божества. Леса вдоль одной из стен указывали на то, что жрецы реставрируют храм.

Поверху тянулись мозаичные изображения, иллюстрирующие миф о Еште. Феллон, припоминая рассказ Лийяры, узнавал сюжеты.

Ешт первоначально был богом земли в варастианском пантеоне. Варастианские народы заимствовали его культ у калвмиан, чью империю они покорили. Однако в последующие столетия тяготение к монотеизму заставило жрецов Ешта и Бакха, варастианского бога неба, вступить в борьбу друг с другом за господство над душами соплеменников. Со временем бакхиты взяли верх в схватке и, заручившись поддержкой царствующей династии, объявили, что Ешт не бог, а ужасный демон, которому поклоняются примитивные хвостатые народы, обитающие у Тройственных морей, в то время как бесхвостые кришнане, населявшие эти земли раньше, всегда поклонялись Бакху.

Согласно каноническому мифу о Еште, бог воплотился в смертного человека Кхараджа во времена докалвмианского королевства Руакх. В облике смертного он проповедовал кришнанам.

Ешт-Кхарадж побеждал чудовищ, заклинал злых духов и воскрешал мертвых. Некоторые из его приключений были выше разумения непосвященных, хотя верующие черпали в них глубокий смысл.

Однажды Кхарадж был пленен женщиной-демоном, и их сын впоследствии стал королем Руакха Миандой Отвратительным. После долгой и ужасной борьбы бога с его демоническим сыном Ешт был пленен солдатами короля, предан долгой и страшной пытке и умер. Его останки погребли люди короля, а на следующий день на месте захоронения вырос вулкан и уничтожил короля и его город.

Мозаика изображала эти события с наивной искренностью и буквализмом. Феллон слышал восторженный шепот Фредро, рассматривавшего изображения. Он наступил археологу на ногу, призывая его к молчанию.

Процессия прошла через вход в ограде между сидениями и алтарем. Здесь она разбилась на группы. Феллон двинулся за остальными жрецами третьего разряда, держась в задних рядах, чтобы вызывать меньше подозрений. Он оказался слева от алтаря, если глядеть из зала; серебряный цилиндр закрывал от него большую часть молящихся.

Слева от него возвышалась большая статуя Ешта, стоящего на четырех ногах в виде древесных стволов; на голове у бога была гора, в одной из его шести протянутых рук – город, в другой – лес. В остальных руках он держал меч и другие предметы, о назначении которых можно было только догадываться.

За кафедрой, между статуей и молящимися, Феллон рассмотрел алтарь. С ужасом он увидел, что священники приковали лесную женщину к алтарю золотыми цепями, укрепленными на ее лодыжках и запястьях.

За алтарем, как он теперь заметил, стоял высокий кришнанин, лицо его скрывал черный колпак с прорезями для глаз. И этот черный человек без лица калил на огне инструменты, назначение которых было слишком очевидным.

Феллон услышал испуганный шепот Фредро:

– Они будут ее пытать?

В ответ он пожал плечами. Пение смолкло, и наиболее роскошно одетый жрец взошел на возвышение. Откуда-то поблизости донесся шепот на балхибском:

– Почему жрецы третьего разряда отделились? Это не соответствует ритуалу. Они так столпились, что среди них вполне может скрыться чужак.,

Другой человек шепотом призвал к молчанию, и жрец на возвышении заговорил.

Начало службы не очень отличалось от обрядов большинства земных религий: молитвы на варастианском языке, гимны, провозглашение благословений и проклятий и тому подобное. Феллон ерзал, переступал с ноги на ногу, стараясь не шуметь. В паузах были слышны слабые стоны лесной женщины. Жрецы кланялись друг другу и статуе Ешта, протягивая символические предметы.

В конце Церемонии верховный жрец вновь поднялся на возвышение. Молящиеся застыли в ожидании, и Феллон понял, что приближается кульминация службы.

Жрец заговорил на современном балхибском:

– Слушайте, дети мои, рассказ о том, как бог Ешт был человеком. И следите за нашими действиями во время моего рассказа, чтобы вы всегда помнили об этих печальных событиях и чтобы это впечатление отразилось на всей вашей жизни…

На берегах реки Зигрос бог Ешт впервые воплотился в теле мальчика Кхараджа, игравшего с товарищами. Когда дух Ешта снизошел в тело Кхараджа, тело заговорило так: «О, мои товарищи по играм, слушайте и повинуйтесь. Ибо я больше не мальчик, а бог и несу вам слово и волю богов…»

Этот рассказ сопровождался пантомимой. Когда речь зашла о том, как один мальчик, отказавшийся повиноваться Ешту и смеявшийся над Кхараджем, упал мертвым, роскошно одетый жрец повалился на пол, изображая умершего.

Действо, в мельчайших деталях представляло юность Кхараджа. Пленнице была отведена роль бога, погибающего от пыток. Глаза кришнан – и жрецов, и мирян – с жадностью впитывали зрелище ее мучений. Феллон с ужасом отвел взгляд, а рядом с собой он слышал славянские проклятия Фредо.

Энтони Феллон не мог похвастаться особым благородством. И хотя на совести этого авантюриста была смерть многих людей, он никогда не был бессмысленно жесток. Ему нравились кришнане, но претил их садизм, обычно скрытый и проявляющийся только в таких случаях, как это изображение пыток бога.

Теперь, стараясь не смотреть на постепенное расчленение тела жертвы, он был вынужден до боли стиснуть зубы, ногти его впились в ладони. Он с удовольствием взорвал бы Сафк со всем его содержимым, как призывал неистовый Вагнер. Неужели потерявшиеся земляне, о которых говорил Мжипа, нашли свой конец на этой окровавленной плахе? Феллон, недолюбливавший бакхитов, раньше считал их обвинения клеветой. Но жрецы Вакха знали, что говорили.

– Спокойно, – прошептал он Фредро. – Все должны считать, что мы наслаждаемся этим зрелищем.

Жрец запел новый гимн, и служба продолжалась. После длинного ряда молитв и благословений жрец спустился с возвышения и пошел во главе процессии обратно тем же путем. Когда Феллон и Фредро с колонной жрецов достигли гардеробной комнаты, они услышали гул шагов: верующие покидали зал. В то же время послышался и звон цепей – это провели нового пленника. И вскоре должна была начаться очередная жестокая служба. Украдкой посматривая на жрецов, замыкающих шествие, Феллон положил свою шапку на стойку и пошел к выходу в сопровождении Фредро, все еще не очнувшегося от ужасного зрелища.

Загадочные звуки вновь донеслись до ушей Феллона, на этот раз яснее, так как их не заглушали пение и молитвы. Жрецы толпились, разговаривая, или уходили куда-то по своим делам.

Феллон кивнул в сторону коридора, шедшего вдоль наружной стены.

Двигаясь по нему, они обнаружили на левой стене ряд надписей, при виде которых Фредро пришел в крайнее возбуждение.

– Вероятно, докалвмский язык, – прошептал он. – Кое-что я могу расшифровать. Мы должны задержаться и скопировать…

– Даже не думайте! – прошипел Феллон. – Можете вообразить, что подумают, застав вас за этим занятием? Если эти парни нас поймают здесь, мы станем участниками следующей службы.

Некоторые двери слева были открыты. Они вели в помещения, где хранилась храмовая утварь и другие предметы; из одной комнаты доносились кухонные запахи.

Стены везде были такой толщины, что коридоры и комнаты скорее напоминали углубления в сплошной массе, а не помещения, разделенные перегородками.

Никто не остановил землян и не заговорил с ними, пока они шли по изгибающемуся коридору к лестнице, обозначенной на плане. Здесь звуки слышались яснее. Лестница занимала половину ширины коридора, и по ней поднимались и спускались жрецы.

Феллон взбежал на следующий этаж. Здесь, по-видимому, были жилые помещения. Земляне быстро осмотрели комнаты. В одной из них Феллон увидел верховного жреца, сменившего великолепное одеяние на черный костюм. Он сидел в кресле с сигарой и читал спортивную страницу «Рашма». Странные звуки на этом этаже слышались слабее.

Феллон и Фредро вновь спустились по лестнице и вновь пошли вдоль по коридору. И вскоре они наткнулись на лестницу, спускающуюся вниз. Она привела их к массивной железной двери, перед которой стоял кришнанин в мундире гражданской гвардии Занида; в руках он держал алебарду.

И Энтони Феллон узнал Джиреджа, ештита, которого он задержал за участие в дуэли две ночи тому назад.

ГЛАВА 15

В течение нескольких секунд Феллон всматривался в стража. Затем инстинкт игрока, который в прошлом не раз приводил его к успеху, – впрочем, и к поражениям тоже, – заставил его подойти к охраннику и сказать:

– Здравствуйте, Джиредж!

– Здравствуйте, святой отец, – ответил Джиредж с вопросительной ноткой в голосе.

Феллон поднял голову, чтобы его лицо показалось из-под капюшона.

– Пришло время платить долги.

Джиредж вгляделся в лицо Феллона и почесал затылок.

– Я… я где-то видел вас, отец. Ваше лицо мне знакомо. Готов поклясться мужеством Ешта, что мы встречались, но…

– Вспомните землянина, который спас вас во время дуэли.

– О! Вы хотите сказать, что вы…

– Вот именно. Вы ведь не прогоните нас? Охранник выглядел обеспокоенным.

– Но как… что… это святотатство, господа. Я должен…

– Послушайте, неужели вам никогда не хотелось сыграть шутку с этими напыщенными жрецами?

– Шутку? В святом храме?

– Конечно. Я бился об заклад в тысячу кардов, что смогу, замаскировавшись, проникнуть в подземелье Сафка и выйти обратно. Естественно, со мной должен быть и свидетель. Я заплачу вам десятую часть выигрыша, если вы подтвердите, что видели меня здесь.

– Но…

– Что «но»? Я не прошу вас совершить святотатство. Я даже не предлагаю вам взятку. Всего лишь честно заработанный гонорар за правдивый ответ. Что вас тревожит?

– Но, добрые мои господа… – начал Джиредж.

– И разве вы не обещали мне помочь в случае необходимости?

Ештит сдался не сразу, но мало кто мог долго сопротивляться настойчивости Феллона, если он хотел чего-нибудь добиться.

Когда землянин поднял гонорар до четверти своего мнимого выигрыша, сбитый с толку Джиредж наконец согласился, сказав:

– Сейчас конец четырнадцатого часа, мои мастера. Вы должны вернуться до истечения пятнадцатого, а не то подойдет к концу моя вахта. Если не успеете, вам придется там ждать до завтрашнего полудня, когда вновь на пост заступлю я.

– У вас девятичасовая вахта? – спросил Феллон, сочувственно поднимая брови. Так как кришнане делили свои долгие сутки на двадцать часов начиная с рассвета (точнее, с момента, равно отстоящего от полуночи и полудня), это означало, что вахта Джиреджа длилась больше двенадцати земных часов.

– Нет, – покачал головой Джиредж, – у меня ночное дежурство лишь раз в пять ночей, завтра я замещаю одного из товарищей.

– Мы дождемся, – обещал Феллон.

Кришнанин прислонил алебарду к стене, чтобы отпереть дверь. Замок был примитивным приспособлением, состоящим из двух скользящих задвижек. В задвижках были отверстия для ключа, чтобы можно было отодвигать их изнутри.

Джиредж взялся за наружную задвижку и отодвинул ее, затем ключом открыл внутреннюю. После этого нажал на металлическую дверную ручку. Дверь со скрипом отворилась.

Лжежрецы проскользнули внутрь. Дверь за ними захлопнулась.

Феллон заметил, что загадочные звуки стали намного громче, как будто источник их приблизился. Он решил, что это шум, сопутствующий работам с металлом. Спускаясь по тускло освещенной лестнице, он гадал, удастся ли им подняться по ней обратно.

Фредро пробормотал:

– Что если он выдаст нас жрецам?

– Надеюсь, этого не случится, – ответил Феллон. – Иначе я себе не завидую.

– Не нужно было мне так настаивать на посещении Сафка. Это плохое место.

– Подходящий момент для раздумий! Идите за мной с видом завсегдатая и, может, нам удастся выбраться.

Феллон закашлялся, глотнув дымного воздуха.

У подножия лестницы прямо вперед уходил вырубленный в скале коридор с низким потолком. По обеим сторонам его виднелись входы в многочисленные помещения, из которых и доносился металлический лязг. Помимо тусклого света масляных ламп, установленных в гнездах на стене, коридор озаряли отблески пламени множества кузниц и печей. Перекрещивающиеся красные пятна создавали впечатление преддверия ада.

Кришнане – в большинстве хвостатые колофтиане обоих полов – двигались в полутьме, нагие, если не считать грубых фартуков, развозя тачки с материалами, поднося инструменты и ведра с водой и выполняя другие разнообразные работы. Вокруг расхаживали надсмотрщики.

Тут и там стояли вооруженные королевские гвардейцы. Гражданская гвардия заменяла их лишь на менее важных постах. Они искоса взглядывали на Феллона и Фредро, но никто их не останавливал.

По мере того как земляне продвигались по коридору, им становилось ясным истинное назначение подземелий Сафка. Справа были помещения, где железная руда плавилась и металл застывал в форме болванок. Эти болванки перевозили дальше по коридору в другие комнаты. Там их вновь расплавляли и трансформировали в длинные заготовки, которые передавали кузнецам. Кузнецы же превращали их полые трубки.

Земляне проходили комнату за комнатой, и еще раньше, чем они добрались до конца цепочки, Феллон понял все.

– Мушкеты! – пробормотал он. – Примитивные ружья.

Он остановился у стойки, где было около дюжины ружей, и взял одно из них.

– Как оно стреляет? – спросил Фредро. – Я не вижу ни курка, ни затвора.

– Вот зарядная полка. Сюда насыпают порох, а зажечь его можно и сигарой. Я знал, что рано или поздно это случится. Мне не повезло: я опередил время со своими контрабандными пулеметами. МС никогда не удастся загнать этого джина в бутылку!

– Вы думаете, это сделал кто-нибудь из землян… ну, обойдя каким-нибудь образом псевдогипноз… или кришнане изобрели это сами?

Феллон пожал плечами и поставил мушкет на место.

– Чертовски тяжелые штуки. Не представляю, но, вероятно, мы это узнаем.

Они находились в помещении, где рабочие приделывали резные приклады к стволам. Напротив совещались трое кришнан. Двое из них напоминали надзирателей, а третий был небольшого роста, пожилой, с густыми спутанными светло-зелеными волосами, в длинном халате иностранного покроя.

Феллон прогуливался по коридору, рассчитывая, что рано или поздно надзиратели уйдут. Дождавшись этого, он взял за рукав длинноволосого.

– Привет, мастер Сэйнэйн, – сказал он. – Как вы здесь оказались?

Пожилой кришнанин повернулся к Феллону.

– Что, святой отец? Вы меня о чем-то спросили?

Феллон вспомнил, что Сэйнэйн глуховат, но не рискнул выкрикивать объяснение при всех.

– Пойдемте в вашу комнату, если не возражаете.

– О, пожалуйста. Сюда, отец.

Пожилой кришнанин провел их через лабиринт комнат и коридоров в жилые помещения. Рабочим приходилось довольствоваться грудами соломы – сейчас на них храпели дурно пахнущие колофтиане. Служащим были отведены отдельные комнаты.

Сэйнэйн провел землян в одну из таких комнат, обставленную скромно, но с комфортом. Здесь были удобная кровать, кресло, множество книг и большой запас сигар и вина.

Феллон представил ученых друг другу на языках, которые они понимали, затем сказал Фредро:

– Вы все равно не сможете следить за нашим разговором. Поэтому стойте снаружи за дверью, пока мы не кончим. Предупредите нас, если кто-нибудь придет.

Фредро заворчал, но вышел. Феллон запер за ним дверь и откинул капюшон.

– Теперь вы узнаете меня?

– Нет, сэр, я не… но подождите! Вы кришнанин или землянин? Вы напоминаете мне одного человека…

– Это уже ближе. Вспомните Хершид четыре года назад.

– Клянусь бесконечностью Вселенной! – вскричал Сэйнэйн. – Вы землянин Энтон Фэлн, бывший доур Замбы!

– Не так громко, – попросил Феллон. Сэйнэйн из-за своей глухоты был склонен кричать и при обычном разговоре.

– Но что, во имя всех не существующих на свете демонов, вы здесь делаете? – несколько тише спросил Сэйнэйн. – Вы на самом деле стали жрецом Ешта? Никто не убедит меня в том, что вы искренне поверили в эти сказки.

– Об этом после. Вначале ответьте мне: вы постоянно находитесь в этом подземелье или можете выйти, когда вам захочется?

– Ха! Вы не настоящий жрец, иначе бы не спрашивали.

– Я знаю, что вы умны. Но ответьте на мой вопрос.

– Что касается этого, – сказал Сэйнэйн, зажигая сигару и протягивая коробку Феллону, – то я свободен, как аквебат – в клетке королевского зоопарка. Я могу выходить, когда вздумается, – как дерево в саду Тдоура. Короче, я повелитель этого маленького королевства в подземелье Сафка. Но если я попытаюсь выйти отсюда, то получу копье в живот или стрелу в спину.

– И вам такое положение нравится?

– Все относительно, сэр. Кстати говоря, это мрачное подземелье ничуть не хуже пышного двора Хершида. Я предпочитаю жить здесь, чем быть разрубленным на части и сваренным, как эти несчастные, которых ештиты терзают во время своих служб. Все относительно, как видите. Можно сказать, что слово «нравится» в моем положении абсолютно лишено смысла. Кто может знать, что нравится, а что…

– Прошу вас! – Феллон, хорошо знавший словоохотливость кришнан, поднял руку. – Значит, я могу рассчитывать, что вы меня не выдадите?

– Так, это маскировка, как я и полагал. Не бойтесь: ваши дела меня не касаются; я стараюсь смотреть на мир с философской бесстрастностью. Хотя такие ловушки, как та, в которой я оказался, способны лишить спокойствия любого философа. Если бы я мог бросить этого сумасшедшего Кира выгребную яму…

– Да, да. Но как вы здесь оказались?

– Прежде всего, дорогой сэр, расскажите, как вы оказались в этой проклятой клетке? Ведь вас привело сюда не простое любопытство?

– Мне нужны сведения… – Феллон, не вдаваясь в причины, по которым ему нужны были сведения, поведал кратко, как ему удалось пробраться в подземелье.

– Клянусь Миандой Отвратительным! Отныне я верю всему, что рассказывают о сумасшедших землянах. У вас был лишь один шанс из ста пробраться сюда, не вызвав подозрений.

– Дави, бог удачи, стоял рядом со мной все время, – усмехнулся Феллон.

– Будем надеяться, что он не оставит вас на обратном пути, Мне не хотелось бы видеть ваше окровавленное тело на алтаре Ешта.

– Но для чего в ритуал включены пытки? Только для развлечения?

– Вовсе нет. Существует древнее суеверие, что слезы жертвы заставляю г. – по законам симпатической магии – плакать небо, а это приноси! хорошие урожаи. Ранее, когда Ешт был богом земли, свирепый обычай естественно связывался с его культом. Правда же заключается в том, что многим нравится смотреть на страдания других – это качество, насколько я сведущ в земной истории, некогда было свойственно и землянам. Не хотите ли чашу вина?

– Только одну, и не уговаривайте меня выпить вторую. Когда я буду возвращаться, мне потребуется ясная голова и полная координация движений. Но продолжайте.

Сэйнэйн затянулся и задумчиво посмотрел на горящий кончик сигары.

– До меня в Хершиде дошли слухи, что доур Балхиба нанимает ведущих ученых, платит им большое жалование, чтобы они совместными усилиями разгадывали тайны природы. Будучи, как и все ученые, несведущим в обычных делах, я отказался от преподавания в имперском лицее, прибыл в Занид и нанялся на службу сюда.

А у безумного Кира была навязчивая идея. Думаю, это проклятый его зять, Чабариан, подложил ему колючку в подштанники. Идея заключалась в том, чтобы собрать подобных мне доверчивых простофиль, запереть их в подземелье, снабжать в изобилии жратвой и девицами, чтобы мы или изобрели что-нибудь, позволяющее победить Кваас, или закончили свои дни на дымящемся алтаре ештитов. Перед лицом этой ужасной альтернативы мы вынуждены были стараться и через три года напряженной работы добились того, что не удавалось на нашей планете никому.

– Что же это? – спросил Феллон.

– Мы изобрели пригодное к употреблению ружье. Не такое удобное и мощное, как земное, но ведь это только начало. Мы знали о земных ружьях. И хотя никто из нас их не видел, мы получали информацию от других, например от замбийцев, которых вы двинули так неосторожно в поход на Гозаштанд, поход, который привел к воцарению на Замбе короля Экрара. Из их рассказов мы уяснили, что главными элементами являются полая металлическая трубка, пуля, порох и средства для его воспламенения.

Изготовить трубку с деревянным прикладом, как и пули, не составляло особого труда. Главное затруднение было в порохе. Мы обнаружили, что споры дерева ясувар, которое обычно используется для фейерверков и другой пиротехники, не годятся для наших целей. После множества опытов проблема была решена моим коллегой Неле-Джурдаром из Катай-Джогорая. Ему удалось приготовить взрывчатую смесь различных веществ. Дальнейшее уже было делом техники.

– Стимулированное изобретение.

– Что?

– Ничего, – ответил Феллон. – Земной термин, который я слышал от Фредро. Кто кроме вас принимал участие в работе?

Сэйнэйн вновь зажег погасшую сигару:

– Здесь всего двое достойны называться учеными. Неле-Джурдар… но, увы, он недавно погиб, испытывая свою взрывчатую смесь… Когда же это было? Какой сегодня день? Так трудно определять время лишь по смене охраны в этой ловушке.

– Пока я не забыл, три землянина – Соарес, Боткин и Дейли – исчезли в Заниде за последние три года. Вы что-нибудь слышали о них? Не работают ли и они в арсенале Чабариана?

– Нет, здесь только еще один мой коллега – Зарраш из Маджбура. Другие руководители нашего проекта лишь опытные механики, их пятеро, и все они кришнане. Трое из них погибли от естественных причин… Остальные двое находятся здесь и будут находиться до тех пор, пока Кир не испытает мощь нового оружия в кровопролитном сражении и не освободит нас, как обещал, с таким количеством сокровищ, какое мы только сможем унести. Конечно, если доур не прикажет перерезать нам горло, чтобы мы сохранили тайну, или ештиты не убьют нас, так как мы слишком многое узнали о секретах их культа.

– Где теперь этот Зарраш?

– В третьей комнате отсюда. В настоящий момент мы лишь вежливо здороваемся.

– Почему?

– Разошлись во мнениях по поводу теории познания. Зарраш, как реалист-трансценденталист, придерживается дедуктивного метода; я же, как номиналист-позитивист, склоняюсь к индуктивному. Слово за слово – и мы поссорились. Длительное заключение, знаете ли, расшатывает нервы. Но, конечно, через несколько дней мы помиримся, так как он здесь единственный человек, с которым можно разговаривать.

– Знаете ли вы состав пороха? – спросил Феллон.

– Конечно, но вам я этого не скажу.

– Вы надеетесь продать свои знания другим кришнанским властителям, например доуру Гозаштанда?

Сэйнэйн улыбнулся:

– Делайте вывод сами, сэр. Но я не рискну дать прямой ответ, пока не выберусь из этой ловушки.

– Как вы думаете, к чему приведет появление ружей на планете?

– Старик Неле-Джурдар порицал весь проект, участвуя в нем лишь потому, что его иначе убили бы. Он считал, что изобретение подобных смертоносных средств – грех перед всеми людьми, занятие, недостойное истинного ученого. Зарраш, наоборот, полагает, что использование ружей приведет к полному прекращению войн на Кришнане: слишком ужасными и кровопролитными они станут, эти войны. Хотя на Земле ничего подобного не произошло…

– А вы?

– Я смотрю на это с другой точки зрения. Пока у нас, кришнан, не будет такого же мощного оружия, как у землян, мы ничего не сможем противопоставить угрозам.

– Но кто же вам угрожает?

– Пока никто, сэр. До сих пор вы проявляли образцовую скромность. Но вы, земляне, изменчивы и непостоянны. С одной стороны, вы снабжаете нас разными полезными вещами, например мылом. С другой – среди вас встречаются явные мошенники. Ваши методы отбора тех, кто прилетает на нашу планету, ставят нас в тупик. Вы не разрешаете вашим ученым передавать нам знания – боитесь потерять превосходство – и в то же время насылаете на нас рой беспокойных миссионеров из сотен враждующих религиозных сект, чьи учения немногим лучше наших абсурдных культов.

Феллон открыл рот, собираясь возразить, но Сэйнэйн прервал его:

– Вы, как я уже говорил, очень изменчивы. Среди вас нет двух похожих. Мы только приспособимся к одному из вас, как на его место является другой, с совершенно иным характером. Возьмите, например, мастеров Кеннеди и Абру – оба образованные и достойные представители своей планеты. Они вернулись в Новоресифе, а заменили их отупевшие от пьянства варвары Глумелин и Горчаков. Вообще же вы относитесь к нам, как добрый и заботливый хозяин к слугам: он не будет с ними бессмысленно груб и жесток, но в случае необходимости заставит повиноваться. Вот, скажем, этот консул в Заниде – как же его зовут?

– Я знаю Перси Мжипу, – сказал Феллон. – Но разве вы не боитесь, что эти ружья принесут ужасные разрушения? Или надеетесь, что из-за них все ваши народы объединятся?

– На первое я отвечу, что человек, застреленный из ружья, так же мертв, как и убитый дубиной. Что касается второго – мы нуждаемся в едином правительстве. Прежде всего, оно нам нужно для того, чтобы вступить в ваш надменный Межпланетный Союз. И потом, оно даст нам преимущество в отношениях с вами.

– Но разве такое единое правительство не может появиться в результате добровольного соглашения всех наций? – Феллон улыбнулся, подумав, что он, циничный искатель приключений, проповедует земной политический идеализм, в то время как мудрец Сэйнэйн защищает макиавеллевский реализм.

– Добровольного согласия при нынешнем уровне нашей культуры никогда не будет, и вы, земляне, это отлично знаете. Даже если наши ближайшие небесные соседи с планеты Кордиор – как вы на Земле называете ее?

– Вишну, – подсказал Феллон.

– Да, я вспомнил, по имени какого-то земного божества. Так вот, я говорю: если эти свирепые дикари нападут на нас, – допустим, их доставят космические корабли землян (земляне могут пойти на это по каким-нибудь недоступным для нашего понимания причинам), – как вы думаете, заставит эта угроза объединиться наши народы? Нет. Гозаштанд попытается отомстить Микарданду за захват Меозида. Сурия и Джаукия постараются избавиться от ига Квааса, а затем каждая попробует уничтожить противника при помощи инопланетных захватчиков, не думая о своей грядущей судьбе.

Если бы мы имели впереди еще тысячу лет естественного развития… Но этого времени у нас нет. И, если я не забыл земную историю, вы сами чуть не взорвали свою планету, прежде чем смогли достичь согласия. А ведь уровень вашей культуры намного превосходил наш. Поэтому, говорю я, мы должны создать единое правительство так, и только так…

– Простите, – перебил Феллон, – но мне пора уходить, пока не сменился мой друг-охранник.

Он погасил сигару, встал и открыл дверь. Фредро за ней не было.

– Бакх! – воскликнул Феллон. – Либо этот дурак отправился самостоятельно осматривать подземелье, либо его схватила стража. Идемте, Сэйнэйн, помогите мне отыскать его.