Текст книги "Последний бастион. Фантастические романы"

Автор книги: Андрэ Нортон

Соавторы: Лайон Спрэг де Камп,Джон Браннер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

11 ОТВЕРЖЕННЫЙ

Картр, онемевший от холода, лежал на спине, глядя в свинцовое небо, иглы дождя били его по глазам и коже. Откуда-то поблизости доносилось всхлипывание. Потом, спустя долгие минуты, он понял, что всхлипывает сам, но не мог ни остановиться, ни унять дрожь, которая сотрясала его. Он заставил свои руки шевелиться, и они с трудом ощупали рваную одежду и болящие ссадины на теле.

Потом он попытался сесть. Голова закружилась, яркий мир накренился. Но он увидел скалы и колючие кусты, окружающие его. Мозг начал осмысливать увиденное. Глаза остановились на крови, медленно сочащейся из пореза на боку. Он осознал реальность боли, камня, на котором лежал, кустов… Все это было частью мира…

Какого мира? Этот вопрос оживил жгучее пламя в мозгу. Картр съежился и постарался не думать. Дождь смывал кровь с груди. Пока не думаешь, все хорошо. Что-то коснулось его мозга, и он ощутил поблизости жизнь. Из кустов высунулась мохнатая морда, круглые глаза животного, не мигая, уставились на него, холодное любопытство коснулось мозга. Он послал молчаливую просьбу о помощи – голова исчезла.

Картр застонал и схватился неловкими руками за кружащуюся голову. Он знал, что помощи не будет. Незримый барьер отделял его от прошлого. Воспоминания были мучительными, и он отшатнулся от них. Но где-то в глубине памяти сохранилось жесткое ядро сопротивления. Оно заставляло напрягаться. Тяжело дыша, всхлипывая, цепляясь за камень, он встал сначала на колени, а потом и на ноги и тут же, потеряв равновесие, упал с крутого берега в ручей. Выбравшись из воды, он скорчился у высокой скалы, борясь с воспоминаниями.

Они были отчетливыми и яркими. Слишком отчетливыми, слишком яркими.

Картр находился в незнакомом здании за высокими стенами и ждал, ждал страшной опасности. Она приближалась медленно, целеустремленно. Он чувствовал биение силы, окружавшей его, и знал, что должен сражаться. И в то же время он знал каждый ход будущего сражения, знал, что проиграл.

Это было столкновение воли разных людей, схватка мозговых сил. Неожиданно он почувствовал уверенность в своей мощи.

Другой мозг присоединился к мозгу противника, злобный мозг, оставлявший за собой нечистый след. Но и вдвоем они не смогли сломить его барьер. Он некоторое время защищался, потом ударил. Под этим ударом злой мозг дрогнул, отшатнулся. Но сержант не решился преследовать отступающего: второй мозг продолжал бороться. И тут первый мозг начал просить, обещать…

– Иди с нами. Мы похожи. Объединимся и будем вместе править этим глупым стадом. Никто не сможет противиться нам!

Он, казалось, прислушивался, а на самом деле готовился. Оставался еще один неиспробованный ход. И он опустил барьер. Только на мгновение. С воплем триумфа злой борец устремился вперед, и он позволил это. Но когда противник зашел слишком далеко, чтобы отступить, Картр повернулся, окружил его и начал сокрушать. Послышался крик, но только умственный. Зло было уничтожено, как будто никогда не существовало.

Но второй, тот, что манил и обещал, ждал этого. И в миг победы ударил, и не только своей силой, но и добавочной, сохраненной в резерве.

Картр боролся отчаянно, тщетно, зная, что обречен. И был сломлен, а противник, тоже истощенный, торжествующий, овладел им. Воля его была зажата, связана, атело повиновалось врагу.

Он, как машина, шел по темному коридору, шел целеустремленно, с бластером в руке, держа палец на курке. Внутри у него все кричало: он знал, что ему предстоит сделать.

По широкому открытому пространству метались вспышки бластеров. Его послали сюда, по ту сторону этого пространства, к вездеходу рейнджеров. Против своей воли сержант двигался вперед, от одного укрытия к другому. Видел, как падают люди; тот, что мысленно путешествовал вместе с ним, гневно рычал. Восставшие побеждали, побеждали его друзья.

Еще одна перебежка приведет его к вездеходу. И, раздумывая, почему тот, кто управляет им, так отчаянно этого хочет, он прыгнул. Двое, скрывшиеся в тени, удивленно смотрели на него. Он знал их – но рука его поднялась и он выстрелил. Изумленный выкрик резанул его слух, когда он взбирался на сиденье и хватался за управление.

Картр резко поднял машину, и перегрузка прижала его к сиденью, лишила дыхания. А тот, другой, в его мозгу определял курс, и вездеход по спирали устремился все выше и выше, пока не коснулся балкона высоко над головами сражающихся, и тот спрыгнул с балкона в вездеход.

Чужая воля повела его на максимальной скорости из города, к горизонту, где проблески предвещали рассвет. Хотя он повиновался приказу, но продолжал бороться. Бесшумная, неподвижная схватка длилась над древним городом, воля против воли, сила против силы. И Картру показалось, что другой уже не так уверен в себе, что он защищается, довольствуется достигнутым и не стремится усилить свой контроль.

Как это кончилось – эта борьба в небе? Картр опустил болящую голову на камень у ручья и тщетно пытался вспомнить, но не смог. Он помнил только, что он… он сжег из бластера Зингу! Благополучно вывез Кумми из города! Предал тех, кто верил в него. Он закрыл глаза и постарался забыть все, все!

Измученный, он, должно быть, снова уснул. Потому что, когда открыл глаза, их ослепило отраженное в воде солнце! Картр был голоден – и этот голод возродил тот же инстинкт самосохранения, который раньше привел его к воде. Руки по-прежнему плохо слушались его, но он умудрился поймать под перевернутым камнем какое-то животное. И там были еще.

К вечеру он встал и побрел вдоль воды. Потом упал и не пытался встать. Может быть, спал, но очнулся оттого, что его позвал Зинга. И тут же его охватило отчаяние. Зинга погиб. Он сжал руками глаза, но не мог изгладить из памяти лицо закатанина в ту минуту, когда тот оказался под лучом бластера Картра.

Лучше не идти никуда. Оставаться на месте, пока он не перейдет в мир, где его не сможет преследовать память… Он так устал!

Но тело отказывалось признавать это; оно поднималось и брело дальше. Ручей вывел его на широкую равнину, где росла запутанная высокая желтая трава и бесчисленные маленькие существа убегали с дороги. Потом ручей слился с рекой, широкой и мелкой, из которой торчали сухие верхушки скал.

У воды начали подниматься утесы. Картр карабкался, падал, скользил. Он потерял представление о времени, но не решался отойти от воды: здесь легко было найти еду и питье.

Он лежал, вытянувшись, на скале и пытался поймать одно из водных существ. И вдруг закричал. Кто-то коснулся его мозга! Руками он зажал рот, чтобы защититься от вторичного зова. Но зов пришел. Картр не мог избежать чужого прикосновения, оно впивалось в его мозг, задавало вопросы, требовало… Кумми! Кумми снова пытался захватить его, использовать…

Картр скатился со скалы, разодрав кожу на руке, и побежал. Прочь! Подальше от Кумми… подальше!..

Но мозг следовал за ним, спастись от контакта было невозможно. Он нашел узкое ущелье, заросшее шиповником и занесенное паводковым мусором. Не обращая внимания на царапины, втиснулся в него.

Ущелье кончалось небольшой пещерой под нависающим утесом. Сержант заполз туда, как ребенок, спасающийся от чудовища из темноты. Свернулся, зажав руками голову, стараясь ни о чем не думать, воздвигнуть барьер, через который не сможет прорваться охотник.

Сначала он слышал только отчаянное биение собственного сердца, потом послышался другой звук – свист воздуха, рассекаемого вездеходом. Контактирующий мозг приближался. Картр не мог объяснить, что так испугало его. Наверное, воспоминание о том, как власть другого заставляла его убивать своих. То, что Кумми сделал однажды, он может повторить.

И этот страх был верным союзником врага. Страх ослабляет контроль. Страх…

Зажав лицо руками, чувствуя во рту привкус земли, Картр пытался подавить страх.

Он слышал крик, треск кустов. Кумми приближался к ущелью! Рейнджер с рычанием выглянул из пещеры. В руках он сжимал обломок камня. Его выслеживают, как зверя, но зверь будет сражаться! И арктурианин не ожидает физического нападения, он верит, что его добыча беспомощно ждет прихода хозяина.

Картр устроился удобнее, опираясь спиной о скалу. «Хорошее оружие, – подумал он, взвешивая камень в руке, – подходящего размера и веса. И держать удобно».

– Картр!

Звук, который он испустил в ответ на этот призыв, был криком животного, увидевшего приманку.

Его имя – Кумми осмелился использовать его имя. И арктурианин даже подделал голос. Хитрый дьявол! Иллюзии – как хорошо его искусный мозг умеет создавать их!

Две фигуры появились перед ним. Камень выпал из пальцев. Неужели Кумми контролирует и его зрение? Неужели арктурианин может заставить его видеть?..

– Картр!

Он снова потянулся за камнем. Бежать… но куда?

– Кумми?..

Он почти поверил, что это хитрость арктурианина, что на самом деле он не видит эти две приближающиеся фигуры, этих улыбающихся людей в рейнджерских мундирах.

– Картр! Наконец мы тебя нашли!

Они нашли его. Почему же не стреляют? Чего ждут?

– Стреляйте! – Он думал, что выкрикнул это. Но лица их не менялись, люди продолжали приближаться. И он знал, что если они коснутся его, он этого не перенесет.

– Картр? – спросил другой голос с конца ущелья. Он дернулся от этого звука, как будто силовое лезвие разрезало его тело.

Третья фигура в костюме рейнджера пробивалась сквозь заросли. И при виде этого лица сержант дико закричал. Что-то взорвалось в мозгу Картра, он падал во тьму, гостеприимную безопасную тьму, где мертвые не ходят и не улыбаются дружески. Он с благодарностью погрузился в нее.

– Картр?

Мертвый звал его, но во тьме безопасно, и если он не отвечает, никто не вытащит его оттуда навстречу безумию.

– Что с ним случилось? – спросил кто-то. Он лежал в темноте тихо и неподвижно.

– …установим. Надо отвезти его в лагерь. Послушайте, Смит. Обязательно привяжите его к сиденью, иначе он может вывалиться через край…

– Картр!

Его трясли, ощупывали. Но с огромными усилиями он сжимал губы, заставляя себя лежать вяло и тяжело. И наконец упрямство защитило его. Его оставили в безопасной тьме.

Медленно ощутил он тепло, успокаивающее тепло. Картр лежал неподвижно, как и при первом пробуждении, и чувствовал, что оживает. Его трогали, прикасались к полузажившим ранам, оставляя ощущение свежей прохлады и легкости.

– Ты считаешь, он не в себе?

Слова звучали в темноте. У него не было желания видеть, кто их произносит.

– Нет. Тут что-то другое. Мы можем лишь догадываться, что сделал с ним этот дьявол – вероятно, снабдил ложной памятью. Видели, как он вел себя, когда мы его нашли? С мозгом, своим или чужим, можно проделать что угодно, если ты сенситив. В некоторых отношениях мы гораздо уязвимее, чем вы, не пытающиеся выйти за человеческие границы…

– Где Кумми? Хотел бы я… – В голосе звучало холодное смертоносное обещание. Картр был вполне согласен. И эта эмоция вытолкнула его из безопасности тьмы.

– Мы все хотим этого. И добьемся, раньше или позже.

К его губам прижали что-то твердое. В рот потекла жидкость, и он вынужден был глотнуть. Ему обожгло горло, в животе растеклось приятное тепло.

– Итак, вы его нашли? – В окружающем тумане появился новый говорящий.

– Хага Зикти! Мы ждем вас, сэр! Может, вы сумеете его вылечить?

– Да? А что с ним? Я не вижу ран…

– Болезнь здесь. – Пальцы коснулись лба Картра. Он отшатнулся от этого прикосновения.

– Что ж, надо подумать. Ложная память или…

Он убегал, убегал сквозь тьму. Но другой бежал за ним, пытаясь догнать… С болезненным стоном Картр снова оказался в коридоре, а перед ним Кумми и кан-пес. В третий раз он переживал постыдное поражение и нападение на своих товарищей.

– Значит, Кумми одолел его! Должно быть, использовал другие мозги, чтобы накопить силу…

Кумми! Горячий гнев вспыхнул в Картре, сжег стыд и отчаяние… Кумми… Арктурианина надо победить. Иначе он никогда не почувствует себя чистым. Да и с исчезновением Кумми очистится ли он? Всегда его будет преследовать тот ужасный миг, когда он стрелял в изумленное лицо Зинги.

– Он одолел. – Действительно он произносил эти слова или они звенели в его сердце? – Я убил… убил Зингу…

– Картр! Великий Космос, о чем он говорит? Ты убил!..

– Опишите убийство!

Он не мог ослушаться этого резкого приказа и начал рассказывать медленно, с трудом, подбирая слова, которые, казалось, приносили облегчение. Сражение, бегство к вездеходу, взлет, пробуждение в дикой местности… он рассказал все.

– Но… это чистейшее безумие! Он не делал этого! – возразил чей-то голос. – Я видел его, да и вы тоже! Он шел так, будто никого из нас не видел, взял вездеход и улетел. Может, он подобрал Кумми, как говорит… но остальное… это безумие!

– Ложные воспоминания, – заявил уверенный голос. – Кумми хотел, чтобы он считал себя виновным и убегал от нас, даже если Кумми не сможет полностью контролировать его. Просто…

– Просто! Но Картр – сенситив, он сам может так сделать. Как он мог?..

– Именно поэтому он более уязвим. Во всяком случае… сейчас мы знаем, что с ним.

– Вы можете его вылечить?

– Попытаемся. Останутся шрамы. Все зависит от того, насколько глубоко проник Кумми.

– Кумми! – Он выплюнул это имя, как ругательство.

– Да, Кумми. Если Картр будет помогать нам… Посмотрим.

Снова успокаивающая рука легла на лоб.

– Спи… Ты спишь… спишь…

И он уснул, довольный, как будто с него сняли какую-то тяжесть.

Пробуждение было внезапным. Картр увидел крышу из переплетенных ветвей и листьев. Он лежал под навесом, какой рейнджеры делают во временном лагере, и был укрыт одеялом из шелка узакианского паука. Такие одеяла есть в их рюкзаках. Повернув голову, он увидел огонь. Воздух влажный, туман закрывает деревья, окружающие поляну.

Кто-то вышел из тумана и опустил вязанку хвороста.

– Зинга!

– Живой и невредимый! – ответил закатанин и щелкнул челюстями, чтобы подтвердить свои слова.

– Значит, это было ложное воспоминание… – Картр облегченно вздохнул.

– Более нелепого сна тебе никогда не снилось, мой друг. Как ты теперь себя чувствуешь?

Картр блаженно потянулся:

– Чудесно. Но у меня множество вопросов…

– Это позже. – Зинга подошел к костру и взял чашку, стоявшую на камне рядом с огнем. – Сначала выпей.

Картр выпил. Горячий бульон, исключительно вкусный. Он с улыбкой, от которой болели отвыкшие улыбаться мышцы, посмотрел вверх.

– Хорошо. Думаю, здесь проявил свои способности повара Филх…

– О, он мешал все время и добавлял какие-то листочки. Съешь все…

Картр прихлебывал бульон, когда на освещенном месте появился кто-то еще. Сержант уставился на подходящего, не проглотив. Зинга здесь рядом. Тогда кто же, во имя тарнусианских дьяволов, этот?

Зинга проследил за взглядом Картра и улыбнулся:

– Нет, я не раздвоился… – заверил он сержанта. – Это Зикти. Разумеется, закатанин. Он историк, а не рейнджер.

Второй человек-рептилия направился к навесу:

– Значит, вы проснулись, мой юный друг?

– Проснулся и снова в себе. – Картр счастливо улыбнулся им обоим. – Но нужно время, чтобы я отделил ложные воспоминания от истинных… они смешиваются…

Зинга покачал головой:

– Не напрягайся, пока не окрепнешь.

– Но где…

– О, я был пассажиром Х451 вместе со своей семьей. Мы вчера встретились с рейнджерами. Точнее, они отыскали нас…

– Что было в городе после… моего ухода?

Когтистый палец Зинги со скрипом прошелся по челюсти.

– Мы решили уйти… после того, как борьба окончилась.

– Искать меня?

– Да, искать тебя, и по другим причинам. Дальтр и Смит обнаружили воздушный корабль, построенный жителями города. Он принес нас сюда, но вышел из строя. Они все еще пытаются отремонтировать его.

– Смит и Дальтр?

– Да, Патруль действует как единое целое.

– Гм. – Картр размышлял. Многое изменилось. И ему вдруг отчаянно захотелось узнать, что именно.

12 КАРТР ВЫХОДИТ НА СЛЕД

Трое в костюмах рейнджеров сидели у костра. Картр приподнялся, глядя на них.

– Вы так и не сказали… – нарушил он наконец молчание, – почему оставили город.

Никто из троих не хотел встречаться с ним взглядом. Наконец ответил Смит, в его усталом голосе звучал вызов.

– Они были рады избавиться от Кумми и его людей…

Картр ждал, но связист, по-видимому, не собирался продолжать.

– Большинство из них, – добавил после долгой паузы Дальтр, голос его звучал сухо.

– Они решили, – подхватил объяснение Зинга, – что не хотят заменять одного правителя другим… Им показалось, что Патруль собирается занять место Кумми. Поэтому мы не были желанными гостями, особенно рейнджеры.

– Да, они ясно дали это понять. – Смит говорил холодно. – Теперь, когда война кончилась, пусть войска уходят – обычное отношение штатских. Мы вносим элемент нестабильности. Поэтому мы взяли одну из городских машин и улетели…

– Джексен?

– Он гнался за охранником, убившим командора. Когда мы их нашли, оба были мертвы. Мы последние представители Патруля… кроме Рольтха и Филха, которые ушли на разведку.

Они не углублялись в подробности, и Картр понял их сдержанность. Может быть, для горожан, ощутивших хватку Кумми, Патруль был символом прошлого образа жизни. И после свержения правителя Патруль тоже должен уйти. Но было еще одно: они больше не разделялись на членов экипажа и рейнджеров, остался только Патруль. Второе изгнание укрепило их связь друг с другом.

– Возвращаются наши рыбаки! – Зикти, дремавший у костра, встал, встречая троих, выходящих из-за деревьев. – Ну, и каков улов, мои дорогие?

– Мы положили у края воды синий фонарик Рольтха, его свет привлекал существа, поэтому улов у нас богатый, – ответил тонкий голос закатанской женщины. – Какой богатый мир! Зор, покажи отцу, какого бронированного зверя ты поймал под скалой…

Самый маленький из троих подбежал к огню, держа в руке шевелящееся существо со множеством лап и мощными клещами. Зикти взял пленника, стараясь не касаться его клешней, и внимательно осмотрел.

– Как странно! Он мог бы быть отдаленным родственником полторианина. Но ни следа разума…

– И ни у кого из обитателей воды, – согласилась его жена. – Мы, впрочем, рады этому, потому что они очень вкусны!

Картр видел мало закатанских женщин, но долгая дружба с Зингой приучила его к разнице между внешностью человека и закатанина, и он понимал, что и Зацита и ее юная дочь Зора для представителей своей расы очень привлекательны. Что касается маленького Зора, такие мальчишки есть в любой расе Он наслаждался каждой минутой этой дикой жизни.

Зацита грациозным жестом предложила всем садиться. Картр заметил, что Смит и Дальтр тоже поднялись, приветствуя закатанских женщин. Несомненно, их отношение к бемми сильно изменилось.

На следующее утро Картр проснулся рано и долго лежал неподвижно, глядя на наклонную крышу навеса. Что-то его беспокоило… Но вот рот его сложился в тонкую жесткую линию. Он знал, что должен сделать. Картр выполз из спального мешка. Сквозь сонное дыхание спящего лагеря слышалось близкое журчание реки.

Вначале несколько неуверенно, потом, обретя равновесие, он легко добрался до берега. Вода была холодной. У него сперва перехватило дыхание. Сделав несколько шагов по песчаному дну, он поплыл.

– О, в молодости силы восстанавливаются удивительно быстро!

Гулкий голос был заглушён всплеском. Картр поднял голову и тут же получил в лицо струю воды: это мимо на полной скорости пронесся Зор. Зикти осторожно скользнул с плоской скалы и поплыл по течению.

Почтенный закатанин доброжелательно смотрел на сержанта. Двумя гребками Картр присоединился к нему.

– Немного примитивно, сэр…

Профессор истории из Галактического Университета в Зованте спокойно ответил:

– Иногда неплохо прервать рутину комфортабельной цивилизованной жизни. К тому же мы, закатане, легче приспосабливаемся, чем вы, люди. Моя семья считает, что это замечательные каникулы. Зор, например, никогда не был так счастлив… – Он улыбнулся, глядя, как маленькое чешуйчатое тело борется с течением в погоне за водными существами.

– Но это не каникулы, сэр.

Большие серьезные глаза Зикти встретились с взглядом Картра:

– Да, мы понимаем это. Постоянное изгнание… – Он отвернулся, разглядывая скалы, утесы за рекой, густую зелень. – Что ж, этот мир богат, а места в нем достаточно…

– Есть город с действующими механизмами, – напомнил ему Картр.

И тут же уловил теплый уверенный ответ, ощутил удовлетворение, какого давно не испытывал. Зикти по-своему ответил ему.

– Я думаю, что горожане должны сами решать, как им жить, – сказал наконец историк. – По манере мышления их выбор – это отступление. Они хотят, чтобы жизнь оставалась такой же, как всегда. Но так не бывает. Жизнь идет вперед – это прогресс, или отступает – это регресс. А оставаться на месте – это тоже отступление. Они идут по тому же пути, что и вся империя. За последние столетия мы медленно отступали…

– Упадок?

– Да. Например, распространение этой неприязни к негуманоидам. Она усиливается. К счастью, закатане сенситивы, мы готовы к таким ситуациям, какая сложилась после посадки Х451.

– Что же вы сделали? – спросил заинтересованный Картр.

Зикти засмеялся:

– Мы тоже приземлились… на шлюпке. Поблизости виднелся лес. Прежде чем они опомнились, мы уже были там, вне пределов досягаемости. Но… если бы мы не почувствовали отношение Кумми… все могло бы кончиться по-другому…

Мы пошли в этом направлении и разбили лагерь. И, должен сказать вам, сержант, никогда я не был так изумлен, как в ту минуту, когда вступил в случайный контакт с Зингой. Еще один закатанин! Как будто я встретился лицом к лицу с сутаклом, а со мной нет бластера! После того как мы соединились с вашим отрядом, все, конечно, прояснилось. Они искали вас… Ваши рейнджеры очень уважают вас, Картр.

Снова ощущение тепла и уверенности в мозгу сержанта. Он покраснел.

– И когда они нашли меня…

– Да, они нашли вас, посадили в машину и привезли сюда. И ваш опыт дал нам очень важный урок – нельзя недооценивать противника. Я никогда не поверил бы, что Кумми способен на такое нападение. Но, с другой стороны, он не так силен, иначе вы не сумели бы уйти из-под его контроля после бегства из города…

– Ушел ли я? – Картр хмуро улыбнулся. – Несмотря на ваше лечение, я не помню, что произошло между вылетом из города и той минутой, когда я очнулся на скале…

– Вы освободились от него. Давайте рассмотрим факты. Вы, жители Илен, по шкале сенситивности достигаете шести и шести десятых. Верно?

– Да. Но у арктурианина предполагается только пять и девять десятых…

– Верно. Однако всегда есть возможность встретиться с мутантом. И в определенные периоды истории мутации усиливаются. Жаль, что мы ничего не знаем о происхождении Кумми. Если он мутант, это объясняет многое.

– Не скажете ли, какое место на шкале занимают закатане? – скромно спросил Картр.

Большие глаза смотрели на него.

– Мы сознательно не подвергались классификации, молодой человек. Всегда разумнее кое-что сохранить в тайне… особенно когда имеешь дело с несенситивами. Но я поставил бы нас где-то между восемью и девятью. За последние поколения у нас появилось несколько телов – они объединяют в себе способности к телепатии и телекинезу, и очень много закатан – на одну—две десятых ниже. Я уверен, что если у моего народа наблюдается такая мутация, она должна происходить и в других расах.

– Мутанты! – повторил с дрожью в голосе Картр. – Я был на Кабло, когда Пертивар поднял восстание мутантов…

– Тогда вы знаете, что может принести такое увеличение рождений мутантов. Во всех изменениях есть плохие и хорошие последствия. Скажите мне, когда вы были ребенком, вы знали о своих способностях сенситива?

Картр покачал головой:

– Нет. В сущности я не подозревал о своих способностях, пока не поступил в школу рейнджеров. Инструктор обнаружил мой дар, и я получил специальную подготовку.

– Вы были латентным сенситивом. Илен – пограничная планета, ее население было слишком близко к варварству, чтобы осознать свою силу. Уничтожить такой многообещающий мир! О, жестокости войны! Из-за таких событий, как уничтожение Илен, я убежден, что наша цивилизация приближается к концу. А в лагере у нас теперь причудливая смесь. – Он вылез из воды и с силой начал растираться полотенцем. – Зор, пора выходить! – позвал он сына.

– Да, мы странная смесь – собрание разных представителей империи. Вы и Рольтх, Смит и Дальтр – люди, но с разных планет и сильно отличаетесь друг от друга. Филх, Зинга и моя семья негуманоиды. Те, что в городе, люди, причем высоко цивилизованные. И кто знает, может на планете есть и туземцы. Можно подумать, что Некто или Нечто собирается ставить здесь эксперимент. – Он хихикнул и принюхался. – А, еда, а я голоден! Посмотрим, что там готовится!

Но прежде чем они подошли к костру, Зикти тронул Картра за руку.

– Я хочу поделиться с вами еще одной мыслью, мой мальчик. Я плохо знаю вашу расу – возможно, вы не мистичны, хотя большинство сенситивов стремится заглянуть за плоть и ищет душу. Вероятно, вы не религиозны. Но если мы отобраны здесь с какой-то целью, нужно оказаться достойными этого выбора!

– Согласен, – коротко ответил Картр, зная, что собеседник оценил его искренность.

Закатанин кивнул:

– Отлично, отлично. Остаток жизни должен пройти неплохо. И только подумать! Такое приключение, когда я уже считал, что жизнь слишком пресна. Моя дорогая, – громко обратился он к Заците, – аромат жаркого восхитителен. Мой голод увеличивается с каждым шагом!

Картр ел механически. Конечно, Зикти хорошо рассуждать в таких масштабах о будущем. Историк привык воспринимать всю ситуацию, а не только отдельные детали. А рейнджеры действуют в противоположном направлении, для них детали всего важнее, они тщательно изучают новые планеты, долгими часами следят за странными животными, по нескольким кирпичикам путем размышлений восстанавливают исчезнувшую цивилизацию. А тут перед ними страшная деталь, с которой ему необходимо справиться.

Он должен обезвредить Кумми! Именно эта мысль пришла ему в голову утром, когда он проснулся. Она была частью его снов и теперь превратилась в настоятельную потребность. Живого или мертвого, он должен найти и найдет арктурианина. Если Джойд Кумми еще жив, он представляет для всех страшную угрозу.

Странно – Картр покачал головой, как бы проясняя ее, – как его преследует эта мысль: Кумми опасен, и обезвредить его – дело Картра. К счастью, арктурианин не опытный следопыт, он оставит ясный след. Пройти по нему для рейнджера – детская игра. Они вместе покинули город. Где-то ночью разошлись. Может, Кумми вытолкнул его из вездехода, надеясь, что он разобьется насмерть? Если это так, найти арктурианина будет сложнее: на облаках следов нет. Значит, надо вернуться к скале, где Картр впервые пришел в себя.

– Она в десяти—пятнадцати милях к северу…

Сержант посмотрел на Зингу. Тот подхватил его мысль. – И… Картр… ты не пойдешь один. Не по этому следу!

Картр напрягся. Но Зинга и без слов понял его.

– Это мое дело, – заявил сержант, сжав губы.

– Конечно. И все же тебе нельзя идти по следу одному. У нас есть летательный аппарат, на нем быстрее. И с него лучше видны следы.

Разумно, но от этого не легче. Картр предпочел бы уйти из лагеря один и пешком. Он знал, что теперь арктурианин один. Картр не будет чувствовать себя здоровым и чистым, пока не сразится с Кумми и не победит.

– Отдохни еще день, – посоветовал Зинга, – и потом мы пойдем. Это дело с Кумми, оно очень важное.

– Другие могут не думать так. Он один в дикой местности, которую не знает. Может, звери уже сделали работу за нас.

– Нам продолжает грозить опасность. Говорил тебе Зикти, что считает Кумми мутантом? Вспомни, на что был способен Пертивар. Кумми не должен победить, когда ты встретишься с ним в следующий раз.

Картр улыбнулся закатанину, но в улыбке его не было веселья:

– Ты знаешь, мой друг, я думаю, ты прав! И я больше не повторю свою ошибку. Я не буду слишком самоуверен. И с ним нет ни кан-пса, ни других мозгов, которые он мог бы использовать.

– Хорошо. – Зинга встал. – Пойду пораспрашиваю Дальтра. Надо узнать, много ли энергии осталось в машине.

Они вылетели на следующее утро. Никто ни о чем не спрашивал, хотя Картр был уверен, что все знают о цели полета. Воздушная лодка не обладала скоростью вездехода и его маневренностью. Зинга вел ее вдоль реки, пока они не увидели ручей, который послужил Картру проводником.

Время от времени закатанин с беспокойством поглядывал на тяжелые облака, собиравшиеся на горизонте. Приближалась буря, и им придется поискать убежище. Оказаться во власти бури в легкой лодке было опасно.

– Узнаешь что-нибудь внизу?

– Да. Я уверен, что проходил по этому полю. Помню, как пробивался через высокую траву. А вот эти деревья… Не сесть ли под их защиту?

Зинга снова посмотрел на тучи:

– Лучше бы добраться до твоей скалы. Огненные мыши! Темнеет. Хотел бы я иметь глаза Рольтха.

Быстро темнело, и поднявшийся ветер ударил по лодке, она закачалась, как на морских волнах. Картр вцепился в сиденье.

– Подожди! – Он произнес это слово, рискуя прикусить язык, так как лодка в эту минуту нырнула. В полумгле он разглядел знакомую скалу и склон в сторону ручья. – Похоже, я упал здесь.

Они уже миновали это место, но Зинга повернул назад. Картр, прищурившись, пытался вообразить, как выглядит это место с точки зрения человека, лежащего на вершине скалы.

Лодка неожиданно резко свернула вправо. Картр хотел возразить, но тут же забыл об этом, когда понял, что привлекло внимание Зинги. Вершина дерева была сбита, белел расколотый ствол. Закатанин искусно повернул лодку и посадил ее. В другое время этот маневр вызвал бы восторг Картра. Но сейчас он был слишком поглощен тем, что могло находиться за сломанным деревом.

Под грудой обломанных ветвей они нашли то, что осталось от вездехода. Ни один техник не смог бы восстановить машину. Мятый корпус, зажатый меж стволов, был пуст.

Зинга принюхался, осветив пустое сиденье.

– Ни следа крови. Вопрос: он один или вы оба были на борту в минуту удара?

Картр покачал головой, пораженный размерами катастрофы.

– Не думаю, что там вообще кто-то был. Может, он выбросил меня и…

– Да… И если ты боролся, он мог потерять управление. Это и случилось. Но тогда где же Кумми… или его останки? Даже если бы здесь похозяйничали хищники, что-нибудь осталось бы…

– Он мог выпрыгнуть перед ударом, – предположил сержант. – Если у него был антиграв на поясе, он приземлился невредимым.

– Значит, нужно поискать следы. – Зинга взглянул на небо, выставив вперед челюсть. – Дождь может все смыть…

Наконец тучи обрушили на них потоки воды. Рейнджеры добежали до выступа скалы, который стал для них подобием убежища. Может быть, деревья могли бы лучше защитить от дождя, но глядя на падающие ветви, Картр решил, что это небезопасно. Дождь заливал их, проникая через одежду и обувь.