Текст книги "Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 30 страниц)

– И гахнура не сохранили. Последняя нить оборвалась.

Инспектор презрительно поморщился. Он, если и знал, кто именно перед ним стоит, не делал поправки. Примерно так же он ответил бы любому, кто сказал бы подобное, и это в нём нравилось Шейле.

– Это – к Броккену и его ребяткам. У них кротовыми норами вся контора изрыта, а они смеют что-то на нас говорить?

– Это я говорю. Броккен, кстати, пока арестован и крот ваш тоже.

– Не наш, а их. А что до ваших слов, то я знаю, что Броккен действовал не самолично. Вместо того, чтобы сразу работать совместно с нами, он начал играть свою игру, но без высокого разрешения он бы этого сделать не смог. Хотели втайне от всех – чуть не прозевали, а человек под капельницей лежит. Нормально?

– Я разберусь, нормально это или нет. Кстати, это усилиями особой группы вы вышли на миссию, а не сами?

– То есть я помимо узла, который завязал гахнур, должен был распутать ещё всю хрень, которую наворотили местные структуры? Я всего лишь полицейский, и вы знаете, что мне ответили бы, даже если бы я докопался до чего-то ценного. Фигуру из трёх пальцев представили, да? Броккен даже Миллстоуну ничего не хотел говорить, пока тот его не прижал. И карта эта неизвестная и всё остальное.

– С ним мы разберёмся, а что делать с вами?

– Да что хотите – то и делайте.

– Вот оно.

Финч развернул особо крупный чертёж и с благоговением разложил его на столе. То, что было изображено на бумаге, выглядело в духе предков – огромные сплетения линий, которые сложно было проследить даже юноше с намётанным глазом, не говоря уже о том, что Шейла и остальные ничего не поняли бы даже при подробном изучении, а сейчас у них был только один короткий взгляд. Их всё это интересовало лишь в том смысле, являются ли эти контейнеры тем самым артефактом, из-за которого было пролито столько крови и развязана одна небольшая война местного значения.

– И?

– Я не могу сказать точно, но это определённо преобразователь энергии. Нужно более подробное изучение.

– Это оружие?

– Я бы не сказал, – немного неловко ответил Финч, – но ведь мы изначально не считали эту технологию полностью боевой. У неё много различных возможностей к применению.

– Мы сможем создать образец?

– Думаю, да, – юноша поднял голову и с ожиданием посмотрел на Лейна.

– Отлично. Тогда собирай это и иди. Мы скоро уезжаем.

– Хорошо.

Юноша закопошился, собирая документы обратно в контейнер. Делал он это торопливо, но осторожно, чтобы даже не помять такую ценную вещь.

– Вы тоже можете идти, инспектор. Я поговорю со своими людьми наедине.

Усмехнувшись, Пинч вышел вслед за пареньком с контейнерами. Лейн залез во внутренний карман пиджака и достал оттуда пачку удостоверений, которые раздал всем присутствующим.

– Конец легенды? – спросил Дуглас.

– Да. Ваша рыжая хозяйка остаётся. Будем делать вид, что она узнала о вашей федеральной службе и всех вас поувольняла.

– Вот так легко? – спросила Диана.

– Ну, могу устроить выволочку за некорректные методы работы, даже не обращая внимания на то, что они, в конечном счёте, привели к результату. Броккен порадуется. Он на это очень рассчитывает.

– Нет уж, – сухо сказала Шейла, – где документы Джона?

– Ах, да, – чуть было не забыл.

Лейн ещё раз залез в карман и протянул дочери удостоверение. Она раскрыла его и увидела красную отметку об особых полномочиях высшей степени.

– Только никому не проговоритесь. Официально все здесь наказаны. Но и не думайте, что я слишком рад. Гахнур меня интересовал не меньше этих чертежей.

– Так, а какое у нас теперь задание? – спросила Диана.

– У вас небольшой отпуск. Вы можете возвращаться в Флаенгтон.

– А как же Джонни? – Дуглас успел задать вопрос на долю секунды раньше Шейлы.

– Его состояние стабильное. Говорят, он долго не проваляется. Ему очень повезло. Так что можете все выдохнуть и отправляться отдыхать. Он вас догонит. Если, конечно, виды цехов и литеен не нравятся вам больше.

– Нравятся, – сказала Шейла, поджав губы в уголке рта и посмотрев отцу в глаза.

– Как угодно. Но я, если вы не против, всё же хотел бы откланяться. Мне нужно спешно доставить кое-что в Флаенгтон.

– Конечно, – первым ответил Дуглас вставая.

Они с Дианой вышли, оставив Шейлу наедине с отцом. Он ничего ей не сказал, просто обнял. Она не ожидала такого жеста, и хотела выместить на нём всю злобу, но сейчас передумала.

– Уже сегодня вечером ты его увидишь. Максимум неделя, и он будет на ногах, – тихо сказал он, – возвращайтесь скорее.

Шейла ничего не сказала на это – только легко кивнула.

ЗАПОЗДАЛАЯ СВОБОДА

Вечером Миллстоун пришёл в себя. Шейла сидела около его кровати, держа за руку, когда это произошло. Он открыл глаза и несколько раз моргнул, после чего повернулся к ней. Слишком быстро. Он ощутил боль и повязку на шее. Рана не слишком сильная, но весьма ощутимая.

– Мы взяли его? – спросил он негромко, и тут же откашлялся, – а?

– И это первое, что ты хочешь знать? – спросила Шейла.

– Ну, если я всё верно помню, вы должны быть живы.

Он осторожно приподнялся, несмотря на её возражения, и осмотрел свои грудь и живот.

– Но ты чуть не погиб, – она взяла его ладонь двумя руками.

– Чуть не считается. Что с чертежами? Они верные?

– Говорят, похоже на то.

– А гахнур?

– Убит.

– Хоть так. Жаль, конечно.

– Джонни всегда Джонни, – сказала мисс Лейн, улыбаясь сквозь слёзы.

– Я чувствую себя нормально, а на меня понавязали столько повязок, да ещё, наверное, даже в сортир не пустят, хотя вот это как раз очень хочется.

– Я позову доктора. Только не вставай, пожалуйста, сам, пока мы не придём. Хорошо.

– Ладно.

– А сейчас ляг.

Она мягко положила руку на область его груди, свободную от повязок, и мягко подтолкнула вниз.

– Ладно, ладно, как скажете. Кстати, как насчёт составить мне компанию?

– Джонни, – она утёрла слёзы и снова улыбнулась.

– А что? Я подвинусь. Или мы об этом тоже будем спрашивать доктора?

– Я быстро.

Она мягко провела кончиками пальцев по его груди и направилась на выход. Миллстоун всё же проверил наличие абсолютно всех частей тела и их функциональность. Он подозревал, что чувствует себя лучше, чем предполагают врачи, и сейчас начнётся интенсивная терапия и запрет даже на движение, не говоря уже о том, чтобы вовсе покинуть эту палату и отправиться продолжать свои дела. По его мнению, ему могли бы рассказать о найденных чертежах подробнее, нежели просто сообщить, что это именно то, что они искали.

Он уже порывался сесть на кровати и даже начал приподниматься, как в палату вошла Шейла, в сопровождении женщины лет тридцати пяти. Судя по одежде, это уже был медик, направленный сюда из федерации. Про себя Миллстоун подумал, что это хорошо. У него не было времени задумываться над тем, кто будет его лечить, когда он истекал кровью в машине по пути сюда, но всё обошлось.

– Как вы себя чувствуете? – первым делом спросила доктор.

– Отлично. Мне можно идти?

– Нет-нет-нет! – она сделала два быстрых шага вперёд и остановила Джона, пытавшегося подняться.

Он не признался бы никому, но был рад этому, потому что быстрый подъём дался ему не так легко, как он рассчитывал.

– У вас в боку был слишком большой осколок. Он повредил ребро. Рана большая, может разойтись. Осторожнее.

Она говорила уважительно и помогла ему подняться.

– Замотайте посильнее, или как там делается?

– Вы шутите? – спросила доктор.

– Боюсь, что нет, – сказала Шейла, придерживая Джона за другую руку.

– Я сразу хочу заметить, что не собираюсь круглые сутки валяться в этой койке, раз уж ноги мои вроде как, всё ещё со мной, так что позвольте мне хотя бы передвигаться.

Опустив ноги на холодный пол, Миллстоун поднялся. Это уже далось ему легче. Вообще, всё, что не было связано с сокращением торса, было не так болезненно. Он даже подумал, что ему можно будет скоро выбраться отсюда.

– А курить мне хоть можно? – спросил он доктора, – кстати, как мне вас можно называть?

– Меня зовут Айза Ромм, можете называть просто Айза.

– Уж лучше миссис Ромм.

– Как хотите.

Миллстоун неплохо стоял на ногах, но Шейла всё же поддерживала его. Через двадцать минут они всей компанией с позволения врача сидели в больничном дворике. Джон закурил сигарету и с наслаждением вдохнул дым.

– Дышать не больно? – спросила Шейла, сидевшая рядом.

– Нет, – ответил Джон, убирая сигареты обратно в карман больничного халата, – кстати, что с Везунчиком?

Миллстоун сразу заметил, что среди его друзей нет четвероного, но спросил только сейчас.

– Он остался на швейке, – ответил Дуглас.

– Жив и здоров, – добавила Диана.

– И правда Везунчик, – покачал головой Миллстоун, – а ведь он был к гахнуру даже ближе, чем я.

– Я несколько раз его осмотрела, – сказала Диана, – даже шерсть нигде не подпалена, и ран тем более нет.

– Везение во всём. Да и мне, наверное, повезло, что был рядом с ним.

– Они изучили бомбу, – сказала Шейла, – она не очень сильная. Можно сказать, оружие ближнего боя. Гахнур обычно носит с собой несколько таких.

– А посерьёзнее?

– У него был обрез двустволки, – сказал Дуглас, – но он им не воспользовался. На наше счастье.

– Это уж точно. А более мощные бомбы?

– Нет. Ничего. Он хотел взять нас этим.

– А ещё скрытностью. И по телу не распутать, кто он именно и откуда?

– Пинч сказал, что попробует проследить его жизнь, – ответила Шейла, – ну, ту его часть, что проходила в Галтехе. Может быть, он здесь очень давно.

– Хорошо. Но я так понимаю, что направление это гиблое, да?

– Верно понимаешь, – пожала плечами мисс Лейн, – это так важно?

– Ну, было бы интересно осложнить жизнь братьям. А так пока они будут осложнять её нам.

– Не нам, – сказала Шейла, – мы возвращаемся.

– Почему?

– Потому что нарушили легенду, – вздохнув, ответила она, – и слишком много нашумели. Ну и, как ты понимаешь, про некорректные методы работы я выговор тоже получила.

Она залезла во внутренний карман своей куртки и достала оттуда удостоверение Джона.

– Ого, – он взял документ и развернул, – и всё так бесповоротно?

– Да. И потом, мы же хотели вернуться.

Она спросила осторожно, посмотрев на Дугласа и Диану.

– Да, я помню. Просто, не ожидал этого вот так. Как по мне, то мы как всегда сделали дельце для дяденек, а сами остались не у дел.

– Что уж поделать, – сказал Дуглас.

– Если ты спросишь их, – добавила Диана, – они ответят, что это те самые данные, о которых жалеешь, что узнал.

– Ну да конечно, – усмехнулся Джон, – получило бюро новую игрушку, которую хотели себе прихапать Хепперы, да не получилось. Ну, работает она по суперкрутому и сложному принципу. Мне подробностей особых не надо, но и не так: это то, что надо, спасибо. А что именно – не скажем. Хотя, что об этом говорить, – он выбросил окурок в урну.

Они посидели ещё некоторое время, после чего появилась доктор Ромм, которая сказала, что через десять минут ужин, а Джону требуется покой. Миллстоун и Диана тактично отправились на выход из больничного двора.

– И не думай, я сегодня же сбегу к тебе, – улыбнулся Джон, погладив Шейлу.

– Если бы не твоя рана, я бы даже не противилась, но так не надо. Пусть заживёт, и тогда мы будем нормально работать. Хорошо?

– Хорошо. Вы чем будете заниматься? Вернётесь?

– Нет. Лично я жду тебя, тем более, что Дайана пока не против, что мы поживём на швейке.

– Плохо, что так вышло. Мы и ей, наверное, легенду разрушили.

– Нет. Она, мол, не знала, и теперь с нами не очень дружит из-за того, что мы её обманули.

– Ого. Хитрюга Ди остаётся в деле, значит.

– Да. Здесь ещё долго будет неспокойно.

– Это уж точно. Особенно на южных окраинах. Братство не уймётся, это точно.

– Но тебе разве не хочется чего-то более спокойного? – осторожно спросила Шейла, – как раньше, в Флаенгтоне.

– Племянник пристрелил дядюшку за наследство, жена закопала муженька за измену, ну или наоборот, и так далее.

– Там всегда была работа для и стратегического, но именно там.

– Мы возвращаемся – это уже точно, – мягко улыбнулся Джон, – поживём прежней жизнью, пока не надоест. Мы ведь не зря так бросились в сторону границы. Не просто же так всё было?

– Ну, уж один из нас точно не просто так, – мисс Лейн улыбнулась, – но те наши конфликты, как ты понимаешь, в прошлом.

– Очень на это надеюсь. Ладно, иди, а то докторша будет орать и завтра не выпустит меня даже во двор. А я бы с радостью слинял вообще, пообещав, что в Флаенгтоне у меня будет строго постельный режим, лёгкие прогулки и кофе.

– А виски?

– Ну, об этом стоит умолчать.

– Ладно, – улыбнулась Шейла, – и правда пойду. Ты попробуй с ней поговорить. Может быть, и правда отпустят раньше. У нас, если что, найдётся больница.

– Да.

Джон уверенно встал и поцеловал Шейлу. Потом был скромный ужин, завершившийся чаем, который Миллстоун не очень любил, отдавая предпочтение кофе, пусть и не слишком качественному. Потом, вечером, он успел улучить момент, чтобы изложить доктору Ромм свои аргументы. Выслушав, она мягко улыбнулась.

– Джон, вы должны понимать, что если с вами что-то случится, эта ответственность всё равно будет лежать на мне. Даже если вы будете в Флаенгтоне. Я могу поручиться за качество своей работы только если вы полностью пройдёте реабилитацию.

– А я не полностью? – возмутился Миллстоун, – смотрите, я уже хожу сам, мне даже утка под кровать не нужна.

– Вы и правда очень быстро приходите в себя, но это не значит, что завтра от повышенной активности швы не разойдутся.

– Вы меня замотайте посильнее, чтобы я доехал до Флаенгтона, а там я тут же пойду в больницу – обещаю.

Миллстоун применял на ней всё своё обаяние, но она оставалась непреклонной. Ему удалось лишь скостить срок до ещё двух дней, по истечении которых, если его состояние не ухудшится, ему разрешат покинуть больницу.

– А вообще, мистер Лейн сказал хорошо вас выходить, потому что вы не сможете удерживаться от работы, – заметила доктор Ромм.

– Ну, – легко улыбаясь, протянул Джон, – мистер Лейн, конечно, очень хорошо меня знает, но я ведь не на заводе работаю, так что даже если и так – мои мышцы не слишком-то напрягаются.

– В любом случае, я прослежу, чтобы у вас всё было хорошо.

– Большое вам спасибо, – Миллстоун поднялся и направился на выход из её кабинета.

– И ещё одно, Джон.

– Слушаю, – он с готовностью обернулся.

– Это действительно был гахнур?

– Да, а что?

– Спасибо вам, что вы его остановили. Я, конечно, не сталкивалась именно с ним ни разу, и только перебравшись сюда из федерации, узнала об их существовании, но уже успела заразиться местными страхами.

– Не переживайте, сейчас здесь станет спокойнее. Братству будет сложнее проникать через границу.

– Надеюсь.

Кивнув, Джон вышел. Вечер был более чем скучным. Он не знал, чем заняться. Последней надеждой была библиотека, но при больнице её не было. Поэтому он улёгся на койку и начал прокручивать в голове все события прошедших дней. За этим занятием он не заметил, как уснул.

Он очнулся среди ночи в первую очередь от того, что ему было очень холодно. Однако мысли о том, чтобы раздеться и лечь под одеяло, быстро отошли на второй план, потому что в темноте палаты он увидел чёрный силуэт со светящимися глазами.

В ту же секунду ему стало очень страшно. Непомерно страшно. Потом он не сможет даже вспомнить, испытывал ли он в жизни настолько сильный страх, но сейчас ему хватило мысленных сил лишь осознать, что эта эмоция родилась не в его мозгу. Её наводит пришелец. Однако от этого осознания ему не стало легче ни на каплю. Страх всегда страх, какую бы природу он не имел.

– Что тебе нужно? – выдавил из себя Джон, поняв, что силуэт хоть и угрожает, но не переходит к действиям.

Но тень молчала, продолжая всё так же блестеть глазами и не переходя к действиям. Можно было бы даже подумать, что это какое-то чучело, подброшенное сюда особенно недоброжелательными шутниками, если бы не этот ужас, который не мог быть ничем иным, кроме как воздействием гримма.

– Что тебе нужно, чёрт тебя дери?!

От крика страх ослабевал. Как будто гнев ослаблял подавляемость человеческого мозга. А может быть, адреналин играл положительную роль.

– Я не сжигал вас! Слышал? Это был не я. Я выполнил наш договор! Что ты от меня хочешь?

За дверью послышались шаги. Миллстоун на секунду отвлёкся, а когда снова обернулся к силуэту, того уже не было.

– Я представляю, как это выглядит, – сухо сказал он, когда в палату вбежала Ромм, – но это всего лишь дурной сон.

– Может быть, вам таблетку?

– Пожалуй, – согласился Джон, чтобы поддержать легенду человека, которого в виде кошмаров преследует не слишком спокойное прошлое, а заодно ему действительно казалось, что без таблетки он вряд ли уснёт.

Её горечь и глоток воды успокаивали уже сами по себе. Плюс, страх ведь был по большей части ненастоящим, поэтому нервы стремительно успокаивались.

– Если вам что-то понадобится, – сказала доктор, – я через коридор.

– Хорошо. Спасибо. Скажите, а все двери закрыты?

– Да. А что? Вы боитесь, что кто-то придёт?

– Нет, просто.

Когда она вышла, Миллстоун проверил окно. Оно было закрыто изнутри. Ему не оставалось ничего другого, кроме как предположить, что даже эта тень была видением, а не только его ощущения от произошедшего. Наверное, поэтому пришелец ничего не сказал. Впрочем, само это происшествие было посланием, пусть и бессловесным.

Миллстоун приоткрыл окно и осторожно закурил. Доктор Ромм, конечно, учует запах, но простит. Ему жутко не хотелось идти вниз, да и вообще выходить из закрытой палаты – отголоски ужаса ещё звучали в мозгу. Единственный положительный аспект, который он нашёл в этом происшествии, состоял в том, что раз сейчас пришли только к нему – он был их целью, и они, по крайней мере, временно, оставят в покое Шейлу.

Выбросив сигарету и закрыв окно, Миллстоун лёг в кровать. Таблетка оказывала своё действие, и вскоре он погрузился в сон. Утро же, войдя в свои права, окончательно развеяло ночные кошмары.

Он не сказал мисс Лейн о произошедшем, но не мог не думать о том, как разобраться в сложившейся ситуации. Сложнее всего было из-за того, что он подсознательно воспринимал гриммов, как вампиров, с которыми можно говорить, но сейчас всё отчётливее понимал – разговоров не будет. Ему были непонятны их мотивы. Убить? Они могли сделать это уже множество раз. Хотя бы прошлой ночью. Учитывая их способности, пробраться в больницу не составило бы труда, а что касается дальнейшего расследования, то вряд ли оно их хоть как-то пугало. Опять же, благодаря их возможностям они могли бы просто скрыться, и никто ничего бы не нашёл.

Если не убить, то что? Просто запугать? Но чего ради? Они же не выдвигают никаких требований, не стараются как-то навредить, за исключением наведения ужаса. Что им нужно?

Шейла застала его курящим в парке. Она была одна. Сев рядом, она тут же его обняла.

– О чём ты думаешь?

– О наших дальнейших делах, – ответил Джон, улыбнувшись.

– Ты хорошо спал? Как будто не выспался.

– В целом неплохо. Но хотелось бы больше. Вообще не припомню, когда мне хотелось столько спать.

– Здесь есть тихий час. Ты поспишь. Как рана? Не болит?

– Нет. Если бы я мог как-то доказать это госпоже Ромм, уже бы к вечеру обнимался со Спайером.

– О, – мечтательно протянула Шейла, – Спайер. Ты, кстати, никогда не показывал, как он заводится.

– Не думаю, что это такой уж интересный процесс, но если тебе интересно, то мы можем сделать это вместе, а потом сразу прохватить по проспекту.

– Как в старые времена.

– Да.

– Так что вообще сказала госпожа Ромм?

– Что отпустит меня через два дня, если ничего не изменится. Придётся ждать.

– Не так страшно, – Шейла оперлась на его плечо и улыбнулась.

– А ты хорошо спала сегодня?

– Да, очень, – она улыбнулась, – одна дамочка очень заботится обо мне. Правда, сегодня она отбывает в Роквиль, но я как-нибудь справлюсь.

– Ты умница, – улыбнулся Джон, а сам подумал, что будет переживать, потому что этой ночью гриммы могут явиться и к ней.

К счастью, его опасения не оправдались. И на следующий день, и после Шейла не сказала ему о происшествиях. Он не решался спросить её прямо, но считал, что если бы что-то произошло, она бы поделилась с ним. К самому ему гриммы тоже не являлись, но он всё равно ощущал их где-то рядом. Ощущение это не проходило, хоть он и пытался списать его на свои предрассудки и излишнюю впечатлительность. Не то чтобы он ничего не боялся вообще, но этот искусственный страх, пронимающий до костей, кого угодно собьёт с толку.

На третий день, когда доктор Ромм уже обещала его отпустить ближе к вечеру, Шейла принесла ему конверт.

– Что там? – спросил Джон, принимая.

– Я не смотрела. Дайана сказала, что это телеграмма на твоё имя.

– Нужно было посмотреть.

Миллстоун при Шейле вскрыл конверт и достал оттуда небольшой листочек, с несколькими словами.

– Девчонка всё вспомнила, приезжай. Долли, – прочитала вслух Шейла.

– Ох, чёрт, – улыбнулся Миллстоун.

– Это то, о чём я думаю? – спросила Шейла.

– Да. Если бы это была любая ерунда, она бы не написала мне, это уж точно. Чёрт, чёрт, чёрт!

Это был всё тот же прежний Миллстоун, внезапно ощутивший прилив сил и желания деятельности, однако пока ещё он был заточён в больничных коридорах, отчего ему было очень некомфортно.

– И что мы будем делать? – спросила Шейла.

– Ехать в Рату и узнавать конкретно.

– Но мы же хотели…

– Мы не меняем своих планов, нам просто нужно закончить это дело, и всё. Раз уж мы его начали. Ты хотела бы, чтобы за нами тянулся такой длинный хвост, как неизвестно откуда взявшаяся девчонка?

– Джонни, – мисс Лейн немного огорчилась.

– Шейла, – сказал он, взяв её за плечи, – посмотри на меня. Мы потеряли гахнура и кучу всего. У нас в руках золотая жила, которая точно наша, потому что мы первые получили информацию. Неужели ты хотела бы сама лично отдать её целиком в стратегический или, что ещё хуже, какому-нибудь местному отделу?

– Но это ведь будет недолго?

– Нет. Мы узнаем, что она знает, выслушаем, а там решим, что делать.

– А если за ней тянется хвост? Ты же не сможешь это передать. Ты захочешь сделать всё сам.

– Если это серьёзный хвост, мы отдадим это под ответственность твоего старика. Всё равно он нас не подпустит.

– Правда? – мисс Лейн оживилась.

– Правда-правда. А сейчас возвращайся, собирай людей и заезжай за мной. Я пойду очарую доктора Ромм, чтобы она меня пораньше отпустила.

– Полегче там, ладно?

– Конечно-конечно. Двигай уже, не трать время. Сегодня вечером Флаенгтон зажигает огни.

Она улыбнулась и крепко поцеловала его в губы, а потом отправилась выполнять то, о чём он её попросил.

Самому Джону едва удалось выпроситься раньше. Ромм отпустила его только под очень честное слово, что он по приезду в Флаенгтон покажется врачу. Джон был готов пообещать всё, что угодно, и он сделал это.

После его выхода из ворот больничного двора мисс Лейн уступила ему место за рулём чёрного седана, и они без оглядки помчались на север. В Рате они были ближе к вечеру. Местные дороги всё же оставляли желать много лучшего, да и про опасности пока ещё рано было забывать.

Дверь открыла Долли. Она легко улыбнулась, увидев Миллстоуна.

– Привет, – сказал он.

– Привет. Вы долго что-то, – она бросила короткий взгляд на Шейлу и остальных.

– Извини, на юге очень неспокойно.

– Там всегда так было. Проходите. Только…

– Только что? – спросил Джон, входя в знакомый двор.

– Я не думаю, что нужно идти всем. Она немного странная, и тем более у твоей собаки к ней нелюбовь.

– Кстати, она это никак не объяснила?

– Объяснила, – кивнула Долли, – но лучше пусть она сама вам всё расскажет.

– Подождёте на улице? – обратился Джон к Дугласу и Диане.

– Конечно. Если что-то пойдёт не так – кричи.

– Само собой.

Марта сидела на диване в комнате, положив руки на колени. Она как будто ждала гостей. Когда Джон и Шейла вошли, она подняла на них свои глаза и вымученно улыбнулась.

– Здравствуй. Как ты? – сказал Миллстоун.

– За исключением того, что меня украли, неплохо.

– Рассказывай, – Джон сел в маленькое креслице напротив неё. Шейла заняла соседнее, а Долли осталась стоять в дверях.

– Я из западной долины. Там находится большой научный центр прошлого.

Миллстоун ощутил, как его голова начинает набухать от большого количества вопросов, которые пока рождаются гораздо быстрее, чем Марта способна на них отвечать.

– Я была посланником в этот мир. Я несла свет, а меня чуть было не убили. Как Дариаса, – она закрыла руками лицо и заплакала. Миллстоун сглотнул и переглянулся с Шейлой.

– Дариас тоже посланник? – спросил он осторожно, боясь вызвать новую волну истерики. Она молча покивала в ответ.

– Кто на вас напал?

– Наёмник. Но не тот, от которого вы меня спасли. Другой, который потом продал меня тому.

– А кому тот хотел тебя продать?

– Старикам, – выдавила она из себя.

– Подожди-подожди, – мягко остановил её Джон, – разве ты не от них пришла?

Она отрицательно помотала головой, потом убрала руки от лица. Слёзы прекращались – ей неплохо удавалось справиться с собой.

– Ты можешь мне это рассказать?

– Могу. Они наши давние враги. Может быть, этот человек и рассчитывал продать меня им. Я не помню, но он, кажется, об этом ничего не говорил, – на её лице снова начали появляться слёзы.

– Успокойся и всё по порядку расскажи. В чём причина вашей вражды со стариками?

– Они не пускают нас в этот мир, мешают и хотят подчинить. Они говорят, что они единственные прямые потомки древних, но это не так.

– Ерунда какая-то.

– Когда-то в центре было несколько научных кланов. Они иногда конфликтовали между собой, но в основном жили в относительном мире, но сейчас всё изменилось.

– Вы враждуете только лишь из-за науки? – спросила Шейла осторожно.

– Хоть всё и не так просто, но можно сказать, что да, – уклончиво ответила Марта, кивнула и посмотрела на мисс Лейн, а Джон задумчиво покивал.

– А что насчёт моей собаки? – спросил Миллстоун, – помнишь, он залаял на тебя?

– Это не совсем собака. Но он оттуда же, откуда и я.

– То есть, как, не совсем собака?

Лицо Джона было очень удивлённым, отчего Марта даже улыбнулась.

– Это сложно и долго объяснять. Простите.

– Но почему он лаял на тебя, если он тоже оттуда?

– Видимо, у него есть причины, может быть, до конца мне непонятные, – снова уклончиво ответила девушка, и Джону показалось, что она темнит.

– Что ты планируешь делать дальше? – спросила Шейла.

– А что я могу? Мне нужно вернуться домой и рассказать обо всём. Правда, не уверена, что смогу это сделать.

– Послушай, – негромко сказал Джон, – ты и твои друзья можете очень нам помочь. Ты согласна на это?

– Чем помочь?

– Ну, – он не знал, как лучше сформулировать то, что он хотел ей сказать, – ты же видела, что происходит на этих территориях. Мы стараемся навести здесь хоть какой-то порядок, и вы, если я правильно понимаю, хотели бы сделать то же самое.

– Ты понимаешь неправильно, – её лицо стало строгим, – мы не можем даже выбраться из своего дома. Это хорошо тем, что нам относительно несложно сохранять мир и покой в своей жизни, но теперь я вообще не уверена, что нам стоит выходить. А если уж и наводить порядок, то начинать нужно с нашего дома. Извини.

– Странно, – сухо сказал Миллстоун, – я почему-то ожидал другого, ну да ладно.

– Вы ведь поможете мне вернуться? Я не помню дороги до первого вашего большого города. А дальше я смогла бы найти путь.

– Ты, верно, говоришь об Айдене, – сказал Миллстоун, но увы, я не могу проводить тебя ни туда, ни тем более домой.

– Почему?

– Потому что вы можете нам помочь, и не делаете этого. Это очень эгоистично с вашей стороны.

– Джонни, – осторожно сказала Долли, отреагировав на небольшое повышение тона его голоса.

– Я всегда помогаю тем, кому могу помочь, и по умолчанию рассчитываю на то же самое со стороны других.

– Чем я могу вам помочь? – Марта тоже спросила немного злобно.

– Для начала ты расскажешь о вашем центре, где именно он находится. Ты просто расскажешь всё, что знаешь и о нём, и о стариках, и вообще обо всём, о чём можешь рассказать. А потом мы заключим мирный договор. Извини, но сейчас ты находишься на территории нашей страны, и тебе придётся это сделать.

– А если я откажусь?

– Прости, но ты не можешь, – сухо сказал Джон, – не заставляй меня доставать оружие. Просто сделай так, как я прошу.

– Джонни, – одёрнула его Долли.

– Извини, – повернулся к ней Миллстоун, – но она меня вынуждает.

– Всё в порядке мисс Бакстер, – сказала Марта, – его слова и действия никак не повлияют на моё отношение к вам.

– Пожалуй, это будет правильно, – Джон тяжело поднялся с кресла и вытянулся во весь рост, – а теперь, если вы не против, Марта, нам нужно идти. Я гарантирую вам уважение и хорошее обращение. Пусть ваше взаимодействие с нами будет полноценным дружеским визитом.

Она не торопилась вставать, чем немного разозлила Миллстоуна. Он отодвинул куртку, чтобы показать лазер, который держал за поясом.

– Джонни, – на этот раз его одёрнула Шейла, – пожалуйста, Марта, идём с нами. Мы гарантируем твою безопасность.

– Хорошо. Я пойду. Не нужно насилия и вашего оружия. Иначе вы окончательно перестанете отличаться от тех, кто похитил меня, и чуть было не продал в рабство.

– Извини, но приходится, – скупо сказал Джон.

Марта первой направилась на выход. Шейла устремилась за ней, а Долли задержала Джона.

– Шейла, скажи Дугласу, чтобы держал Везунчика. Я сейчас.

На улице послышался лай, но всё было в порядке. Эгил сумел удержать собаку за ошейник.

– Что ты хотела? – спросил он у Долли.

– Зачем ты так с ней?

– Прости. Но я не знаю, как ещё уговорить её. Экие господа. Не будут они помогать.

– Разве у них нет выбора?

– Конечно же, есть. Выбор сидеть на заднице ровно, пока здесь такой беспорядок. У тебя всё?

– Всё. Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Знаю.

Она неожиданно приблизилась к нему и обняла. Джону она виделась в своём сильном воплощении, но сейчас ему начало казаться, что это лишь игра. Она скучала, это точно, хоть и не скажет об этом.

– Ты справишься без неё со своими делами? – спросил он.

– Да, конечно.

Долли отстранилась от него, но потом снова резко приблизилась и поцеловала в щетинистую щёку. Он улыбнулся и направился на выход.

Везунчик уже не лаял, он молча рвался в направлении Марты, которая стояла в стороне. Дугласу едва удавалось удержать его.

– Что это с ним? – спросила она.

– Наша дама расскажет нам тонкости их взаимодействия, но позже. Успокойся, Везунчик, она ничего тебе не сделает. Правда.

Джон навис над псом, и тот выполнил его просьбу, тут же сел и завилял хвостом. Как будто не было недавней вспышки агрессии. Джон потрепал его по голове, а потом направился в машину, коротко попрощавшись с Долли.

Он попросил Дугласа сесть за руль, а сам расположился рядом на пассажирском сидении. Так ему было бы проще удерживать Везунчика, которого он расположил у себя на коленях.