Текст книги "Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

– Наши люди уже спрашивали в местах, где он обычно бывал, но там его никто не видел.

– Как сквозь землю провалился, – слегка улыбнулся Дуглас.

– Сейчас ищем машину, но это, как вы понимаете…

– Что интересного связано с этим человеком? – поинтересовался Миллстоун.

– Вы ведь были на месте убийства Райта?

– И?

– Это был человек, который первым видел его после прибытия в Галтех. После приезда господин Райт по непонятным никому из сотрудников миссии причинам остался в городе. Вроде как и положено было ему быть там, но существовал уговор, что он приедет.

– Но он же не мог быть участником заговора? – спросила Шейла.

– Почему нет?

– Он не должен был здесь находиться, и больше того, этот вызов был для него неудобен.

– Неудобен настолько, что пришлось погибнуть, – сказал Джон.

– Вот Броккен, к примеру, вообще не при делах, будем говорить откровенно, и поэтому жив и здоров, хоть в городе, хоть в миссии.

– Ну, разумеется, – улыбнулся Джон, – кстати, по поводу его перемещений. Вам он с большей радостью предоставит что-то вроде отчёта.

– Вы подозреваете его?

– Я сейчас подозреваю всех.

– Просто так? – Фелмор спросил, как показалось Джону, с недовольством.

– Просто потому что не могу понять, как этому гахнуру удалось устроить здесь такую волну террора. Не то чтобы масштабную, но достаточно неприятную. Он не один, это точно.

Фелмор только усмехнулся, но с оттенком грусти, потому что понимал, что смех этот нехороший.

– А возможно, что он и не был один. Никогда, – высказал Джон мысль вслух, когда они одни ехали обратно в город.

– То есть ты думаешь, что он мог быть здесь давно? – спросил Дуглас.

– Ну, если разобраться, это единственный вариант, чтобы вот так оставаться незамеченным. Смотри – если они такие затворники, то как они могут обучить человека быть похожим на нас? Ладно ещё язык. Но быт и прочее. И если просто появится человек не пойми откуда, неужели никто не заподозрит? Да тут нужно было бы только свистнуть местной полиции. Нет. Чем больше я думаю над этим, тем больше понимаю, что наш друг гахнур где-то здесь. Играется с нами, как с мышками, вот только и он ни черта не кот. У него ничего не вышло пока ещё, и не выйдет. Уж я постараюсь.

Среди прочего Фелмор сообщил о том, что форт братства отрезан. И если во владение маргонов или гахнура и попал особо ценный артефакт, он точно пока не покидал новую территорию федерации. Миллстоун про себя почему-то думал, что братья огня не настолько глупы, чтобы не предвидеть такую возможность. На худой конец, им не привыкать жить в изоляции, так что выход они найдут.

– И потом, – высказался Джон вслух, когда они уже въезжали в Галтех, – почему все мы решили, что это что-то большое?

– Ну, потому что это чуть ли не изменит ход истории, – сказала Шейла, уверенно управлявшая автомобилем, – ты можешь представить себе такое с обычным лазером в руках?

– Это наша предвзятость, – выдохнул Джон, – общая. И у них тоже. Это может быть технология. Способ. Один образец, который действительно можно унести в руках, а потом, при помощи головы и инструментов, размножить.

– Тогда унести его будет проще, – сказала Шейла.

– А представь, что это вообще чертежи и документы.

– С братством нет открытых границ, – сказал Дуглас, так что не пройдёт вообще никто.

– Ради такого, друг мой, можно сделать крюк чуть ли не через дальний запад.

С Фелмором они условились встретиться немного позже возле одного из мостов в Галтехе. Специалисту из Бонека неожиданно сообщили, что один из его людей напал на след. Он обещал привлечь Джона. Самому же Миллстоуну тоже нужно было узнать, не напала ли на след их напарница, которой содействовал самый лучший нюх их команде.

Диана, как и было условлено, ждала их на бывшей швейной фабрике.

– Я надеюсь, тебе есть, что мне рассказать? – спросил Джон сразу от двери.

– Да, но обед пока ещё важнее.

– Скорее уж ужин, но я соглашусь, идёмте.

Они расположились в небольшом заведении ближе к мосту, около которого договорились встретиться с Фелмором.

– Итак, – с нетерпением сказал Джон, даже не до конца прожевав кусок картофелины, который положил в рот.

– Начать с самого интересного? – с улыбкой спросила Диана.

– Конечно.

– А я думала, ты вспомнишь, где меня не заметил.

– Мы что, пересекались?

– Да, – ехидно улыбаясь, протянула она.

– Дай угадаю, – Джон поднял палец, – в литейне.

– Да, – кивнула она, – Везун, увидев тебя, так обрадовался, что чуть было нас не выдал.

– Эх, – сказал Джон, – знать бы, что так будет, можно было этого хрена взять за мягкое.

– Ещё возьмём. За ним следит Пинч с напарником, а я подозреваю, где он может сегодня всплыть.

– Где?

– Есть тут один сомнительный барчик, и наш друг решил не заходить с парадного входа.

– Нам нужно было всем бежать вместе с вами.

– Но мы же тоже продвинулись, – сказала Шейла.

– Пока ещё нет.

– Но всё равно, рассказывайте, – сказала Диана.

Мисс Лейн не без радости рассказала Диане о том, что они сегодня делали, и во всех подробностях. Джон и Дуглас лишь изредка вставляли по нескольку слов, дополняя рассказ.

– И ты думаешь, стоит вязаться с этими людьми из Бонека? – спросила Диана, – они, если не считать стариков из Айдена, самые хитрожопые. Что ты думаешь, они бегают так с этой фигнёй? Боятся, что у них появится конкурент.

– А я думал, ты скажешь, что они сами хотят завладеть им и устроить восстание.

– Смотря, чем окажется эта штука. Может быть и так.

– Да я и сам это понимаю, Дианочка. В отношении этих граждан мы займём пассивную позицию. Полиция, мол, зашивается, данных почти никаких, вот только если вы выведете нас куда-нибудь, то мы вам очень поможем.

– Боишься, что они перехватят гахнура? – спросил Дуглас.

– Боюсь, что они его и не схватят. Добудут, что хотят, и ладно. Подумаешь, жжёт какой-то фанатик федералов – пусть жжёт.

– Я думал, ты им доверяешь.

– Но проверяю.

После выхода из закусочной Джон закурил и воззрился вдаль. Как по заказу, спустя десять минут, в ходе которых он успел всё ещё раз взвесить, появился Фелмор.

– Хотите принять участие в охоте на Гахнура? – с улыбкой спросил он.

– Хочу, – кивнул Джон.

– Тогда поезжайте за нами. Тут недалеко.

– Хорошо. Девочки в кабину, мальчики в кузов.

– Может, лучше ты поведёшь? – предложила Шейла.

– В кузове хватит и одного меня, – сказал Дуглас.

– Ладно. Но без меня ни во что не встревать, – заметил Джон, направившись к водительской двери.

– Как будто я поеду в другой машине, – усмехнулся Эгил.

– Знаю я тебя.

Фелмор двигался быстро, иногда даже нарушая правила движения. Правда, здесь федерация ещё не настолько укрепилась, и их и так мало кто соблюдал. С гостем из Бонека был ещё один человек – худощавый усатый мужчина с острым кадыком, который сидел на пассажирском сидении открытого внедорожника с винтовкой в обнимку. Он не вызывал у Джона положительных эмоций, а скорее наоборот. Миллстоун не доверял ему, и это было уже много.

– Только не говори мне, что мы едем к тому самому кабачку, – заметил он, когда увидел, что Диана немного встревожилась.

– Да, – ответила она, – хотя я ещё не очень хорошо здесь ориентируюсь.

– Вот оно как, не смотри, что простачки – наши друзья быстро ухватили нить.

Переулок, лестница, уводящая вниз. Не слишком надёжная деревянная дверь, которая распахнулась от одного сильного удара ноги, и из-за которой, как показалось Джону, пахнуло смертью. Ощущение это уже скоро нашло своё подтверждение. Они оказались в небольшом подвале, едва ли немного обустроенном под жильё. Состоял он из тесной кухни, небольшой комнаты с ржавыми кроватями и мастерской, в которой царил полный беспорядок, главной деталью которого был труп уже знакомого Миллстоуну сотрудника полиции, правда, на нём сейчас не было формы.

– Ещё тёплый. Они не могли уйти далеко, – сказал Фелмор.

– Осмотритесь здесь, Везунчик со мной, – скомандовал Джон.

– Я тоже, – Фелмор подался к выходу, – Викки, дай винтовку.

– И я, – сказал Дуглас.

– Нет. Ты на прикрытии, – Миллстоун едва заметно кивнул в сторону усача, – разберитесь здесь, а мы попробуем поймать подозреваемого.

Фелмор тем временем получил винтовку, а Везунчик гавкнул на Джона, как будто намекая, что хозяин уж слишком долго возится.

– Иду-иду, неугомонный ты мой.

Пёс действительно взял след, и бегом помчался вперёд по подворотне. Остановился он только около мусорного бака и залаял на него. Одного взгляда хватило, чтобы увидеть там пистолет, который, судя по вниманию Везунчика, и был орудием убийства. Достав платок, Миллстоун ловко подхватил оружие и, завернув, убрал во внутренний карман.

– Если задержим – он наш, – сказал Джон, когда они двигались дальше.

– Этим их не прижмёшь, – ответил ему Фелмор.

– А чем?

– Я надеюсь, если мы его поймаем, вы дадите мне с ним поработать. Сразу говорю, не уповайте на местную полицию, потому что он не сознается. Я не первый раз встречаю гахнура.

– Да?

– А как, вы думаете, мы сюда вышли?

– Будет очень интересно послушать эту историю.

– Когда разрешим наше дело, и вы поставите мне виски.

– Договорились.

Тем временем они снова вышли на улицу, но, пройдя по ней несколько метров, Везунчик устремился на другую сторону, не обращая внимания на едущие машины, а потом снова нырнул в переулок.

– Если этот ублюдок решил запутать следы на реке, то мы можем и не найти его, – сказал Фелмор.

– А вашими средствами вычислить его снова не получится?

– Вы ещё не поняли? Он пошёл ва-банк. Это его мастерская и его помощники, а он обрубает концы.

– Это значит, – Миллстоун уже немного запыхался, – что он нашёл то, что хотел?

– Хотел бы я вам ответить, что нет, и что мы его просто спугнули, но не буду. Он бы не ушёл просто так.

Фелмор не просто так говорил о реке. Вскоре, пройдя ещё несколько подворотен, они оказались на берегу. Здесь не было набережной. Только грунтовка, ведущая к небольшому пирсу.

– Дьявол!

Товарищ Миллстоуна уже вспылил, хотя Везунчик ещё не потерял след, а дальше вдоль берега виднелось несколько старых покосившихся домиков. Джон сделал правильные выводы о том, что для того, чтобы сбить след, можно было выйти к реке и быстрее. Так же на противоположном берегу не было видно никаких объектов, и плыть туда было бесполезно. Даже если думать, что злоумышленник действительно тот самый гахнур, и он направился обратно в форт братства, то идти нужно было в противоположную сторону. Однако Джон сомневался, что этот тот самый огненный брат, даже несмотря на то, что прямо перед ними вспыхнула одна из хижин.

Они без лишних слов устремились туда. Впереди всех – Везунчик, поднявший страшный лай. Неизвестно ещё, что больше привлекло людей, повыскакивавших из своих хижин – этот злобный лай, или, собственно, сам взрыв. Разница состояла лишь в том, что к самому взрыву поджигатель был готов, но не к тому, что за ним тут же бросится злобный пёс. Один из людей отделился от толп граждан и побежал.

– Предоставьте его мне. Боюсь, ваша собака не догонит его, если он сиганёт в реку.

Миллстоун не смог бы попасть в беглеца с таким сбитым дыханием и с такого расстояния, но Фелмор оказался хорошим стрелком, и всадил пулю точно в правую ягодицу убегающему. Остальное доделал Везунчик. Он подскочил к неизвестному и, оскалив зубы, стал лаять, то и дело делая рывки в попытке его ухватить. Тому удавалось отскакивать, но цель всё равно была достигнута – он и не думал пытаться бежать, а уже через минуту Миллстоун защёлкнул на его руках наручники.

– Жить будет? – спросил он, осматривая рану, из которой шла кровь.

– Фирма гарантирует, – усмехнулся Фелмор, – но только жизнь, а сроки и условия зависят от господина.

Он не сказал ни слова, только злобно рыкнул. Он был одет в куртку с капюшоном, штаны из грубой чёрной ткани и тяжёлые прочные ботинки. Голова его была обрита, а черты лица остры. Наверное, так должен выглядеть гахнур? Но Миллстоун сомневался, что они смогли поймать столь крупную рыбу.

На то, чтобы доставить пойманного злоумышленника в участок, ушло приличное время, хотя расстояние было не очень большим. Он изо всех сил упирался, отчего его рана только больше кровоточила. К тому моменту, как над ним начал работу врач, он изрядно побледнел, что вызывало озабоченность его состоянием.

– Я ваш должник, – сказал инспектор Пинч, закуривая и вставая к окну своего кабинета.

– Не мой. Купите моему другу небольшой кусок мяса на косточке.

Джон погладил Везунчика, а тот, лизнув его руку, продолжил излучать жизнерадостность с присущим ему рвением.

– А вы, я думаю, не откажетесь от виски? И вы тоже, – он посмотрел на Фелмора.

– Не откажемся. Так ведь? – ответил за них обоих Миллстоун.

– Совсем нет. Но мне только одну, а то я вас знаю, – усмехнулся Фелмор.

Пинч достал бутылку уже знакомого Джону вида, разлил, а потом вручил всем стаканы. Они чокнулись и выпили. Миллстоун занюхал рукавом, а инспектор не сделал даже этого. Он как будто выпил лекарство, немного горьковатое, но не больше, о чём можно было судить по тому, что он лишь немного поморщился.

– Как думаете, наградят за гахнура? – спросил он.

– Если это гахнур, то возможно.

Миллстоун не хотел показаться пессимистом, но такое стечение обстоятельств не исключал. По его мнению, они точно исключили из гонки за сокровищем одну из сторон, и это тоже неплохо. Больше того, потянув за эту нить, они смогут приблизиться к разгадке, и это, пожалуй, ещё ценнее. Но, как казалось Джону, Пинч не будет довольствоваться малым.

– Да он это. Вот увидите! Эксперты показали бензин на месте поджога. Вот первое заключение. Я бы был там, и уже бы сам во всём убедился, но я хочу допросить этого пенька, когда он будет готов.

Не успел Джон выкурить сигарету, как вернулись и остальные члены его команды.

– Уже всё? – спросил он.

– Там стало слишком много местных, – сказал Дуглас, – их же офицер, и все волками на нас смотрят. Тот красномордый тоже был, но вида не подал, что знает меня.

– Наверное, боялся, что ты ему тут же руку заломаешь и по затылку надаёшь.

– А я думаю, это потому, что они в полной заднице теперь, – сказала Шейла, садясь рядом с Джоном, – он никуда от нас не денется, и в самом лучшем для него случае ему придётся серьёзно объясниться.

– Я думаю, будет лучше и правильнее, если это организует господин Пинч, – заметил Джон.

– Само собой, – кивнул инспектор, – я уже даже знаю, как к нему подкатить.

– Это хорошо, потому что он может оказаться нашей единственной зацепкой. Юноша не говорит, и пойманный сегодня недогражданин тоже вряд ли протянет язык.

– У нас, по крайней мере есть, кого предъявить, – сказала Диана, – а развязать язык смогут.

– Да, – кивнул Джон, – но проблема, разумеется, не в этом. Она в том, что они, как и мы – котята, которые рыщут в темноте. Они делали что-то, но так ничего и не нашли.

– Но Райта пришили точно они, и не просто так, – заметил Пинч, – и того полицейского тоже.

– Полицейского понятно, – заметил Фелмор, – потому что на него вышли.

– Не скажите, – ответил Пинч, – до момента убийства ему удалось относительно легко отмазаться. Если бы он просто поступил, как надо в таких случаях, и залёг на дно, у нас бы на них ничего не было.

– Но он не мог залечь на дно, – сказал Джон, – и поскакал по адресам. Кстати, а что интересного вы видели на месте убийства? А то потом туда можно не ходить. Краснолицый всё приберёт.

– Да там на самом деле немного. Отпечатки снимут, посмотрим, но в основном можно лишь повесить на них поджоги, – ответила Шейла, – притон точно, потому что мы нашли там ещё одну такую штуку, которая надевается на баллон.

– Причём в сборе, – добавил Дуглас, – с электронной схемой. Её они не смогут не отдать инспектору. А там уж пусть эксперты учат.

– Хорошо. А первые два эпизода не связать?

– Ну, там же нашли только бензин, а частей бомбы нет, – сказала Шейла, посмотрев на Пинча, – в мастерской есть бензин, но он много где есть.

– Так и быть, – сказал инспектор, – я не буду стараться пришить им первые два дела. Я постараюсь наоборот, разделить всё, хотя, как по мне, то тут всё ясно. Поймали банду, которую сколотил гахнур. Допускаю, что он жил тут и раньше, и поэтому всё успел, а в остальном я продолжаю быть несогласным с вами. Ещё виски?

Но их отвлёк осторожный стук в дверь. Это был доктор, который сообщил, что пойманный преступник будет жить, но сейчас говорить с ним нельзя. Он проспит до утра, а утром, после осмотра, врач выдаст заключение. На этом он ушёл.

– А я бы поработал со вторым, – сказал Джон, – мы ему скажем, что его товарищ убил подельника, и вот-вот скоро придёт за ним. Может, клюнет?

– А это идея, – поддержал Пинч.

– Только можно мне тоже? – попросил Фелмор.

– Думаете, это будет правильно?

– Мы ведь тоже помогли, так ведь? Так что заслужили участие на все сто.

– Хорошо.

На лице Лапана было всё то же молчаливое выражение неприязни. Он ждал, что его сейчас будут пугать, так что начинать нужно было очень осторожно и издалека.

– У меня для тебя хорошие новости, – сказал Джон, – мы нашли того, кто тебя подставил. Он убил ещё одного человека, и мы вышли на след.

– Поймали? – с неожиданной живостью поинтересовался юноша.

– Нет, – покачал головой Джон, – но поймаем рано или поздно. А ты можешь идти.

Страх. Джон распознал его с радостью для себя. Даже не пришлось прибегать к хитрости. Всё же, простой рабочий был по-настоящему простым. Жаль, ввязался в грязь, а ведь так и мог бы мастерить дальше свои изобретения. Глядишь, кому-нибудь бы пригодилось.

– Стойте, – сказал он, когда Джон для убедительности потянулся расстегнуть его наручники.

– Что такое?

Он снова замялся, как будто не зная, с чего начать.

– А если я всё скажу, вы поможете мне?

– Вот те раз, – усмехнулся Пинч, – что всё ты расскажешь?

– Да много чего, – вступил в разговор Фелмор, – интересный у вас подозреваемый, очень интересный.

До этого гость из Бонека держался позади, и юноша не обратил на него внимания, да и, наверное, не запомнил, а теперь, когда Фелмор вышел вперёд, и их глаза встретились, они узнали друг друга.

НЕРОДНЫЕ БРАТЬЯ

Чем больше Джон слушал Лапана, тем больше убеждался, что он и его сообщники не имеют никакого отношения ни к братству огня, ни даже к гахнуру, хотя молодой человек и старался этого не показывать. Впрочем, это было ясно уже по их деяниям, но не по их качеству, хотя организация, как успел убедиться Миллстоун, достаточно серьёзная. Не какая-нибудь кучка бездумных подражателей.

– Так а сам гахнур? Где он? – спросил с нетерпением Пинч, которому хотелось получить подтверждение своей версии.

– Мы его не видели, – сказал Лапан, в который уже раз покосившись на Фелмора.

– А может быть, это с ним я тебя видел у Кривза?

– Нет, это просто мой друг, мне было одному страшно идти к вам.

– Думал, заметят, что ты относишься к братству? – Фелмор сощурил глаза.

– Нет. Просто боялся.

– Ты не относишься к братству, – сухо сказал Джон, – и пора прекратить этот цирк.

– Да? А как же это?

Он неожиданно расстегнул ремень и запустил руку в штаны. Миллстоун положил руку на пистолет и переглянулся с остальными. Однако юноша достал из какого-то потайного кармана небольшой жетон с выгравированным на нём непонятном иероглифом. У него была центральная палочка и несколько пересекавших её, с угловатыми ответвлениями на концах. Выглядел знак красиво, но смысл его был совершенно непонятен.

– Ну-ка, – Фелмор взял из рук Лапана жетон и подошёл к свету, чтобы получше рассмотреть.

Лапан нервно сглотнул, как будто бы боялся, что осведомлённый о делах братства человек распознает подделку. На взгляд Миллстоуна, если он говорит правду, ему нечего опасаться, так что такая реакция говорила, скорее всего, о лжи. Фелмор разглядывал значок недолго, а потом посмотрел на Миллстоуна.

– Настоящий? – спросил Джон.

– Где ты его взял? – Фелмор встал перед столом, за которым сидел юноша и навис над ним.

– Гахнур выдаёт верным, – он сказал это с религиозным фанатизмом и неестественной улыбкой. Джон даже поморщился.

– Хватит ломать комедию, – сказал он, – либо ты говоришь нам всё, как есть, и выводишь на него, либо мы натравливаем на тебя того убийцу. Как я понял, ты, побывавший в полиции, им не нужен.

– Я не смогу вас ни на кого вывести. Он специально сделал так. Я новенький, и меня ещё толком не приняли. Я был нужен сами знаете для чего, а этого мало.

– Тогда выведи нас на тех, кто может вывести на Гахнура.

– Если полицейский мёртв, то я больше ничего не могу сказать.

– А знаешь что? – усмехнулся Миллстоун, – мы так или иначе возьмём его, а тебя отпустим. Сразу станет понятно, кто кого сдал. Вот и посмотрим, сколько ты проживёшь после выхода из участка, и кто за тобой явится. А пока посиди, подумай, стоит оно того или нет.

– Да вы ведь всё равно повесите на меня те тела, хотя я только сделал бомбу, но не взрывал тот гадюшник.

– Мне это кажется? – Джон обернулся, – или братство головного мозга вошло в стадию ремиссии? Или это осознание, что ты на самом деле никакой не брат, и что не нужен никому из них? Может быть, ты мне можешь сказать, из-за чего вообще весь сыр-бор?

Он снова покосился на Фелмора, потом на Дугласа.

– Ты смело можешь говорить при этих господах. Мы-то все это знаем.

Он опустил голову.

– А вот ты – нет. Почему? Потому что ты нужен чтобы выточить, да фрезернуть. А как что-то серьёзное, то тебя и со счетов списали.

Он снова сглотнул, но уже не нервно, а с горечью. Парень хотел вершить серьёзные дела, и ему при этом было не совсем важно, какую сторону он займёт. А может, ему помогли поверить в то, что их дело правое.

– Ты делал только металлическую часть. Кто делал остальное? – строго спросил Миллстоун, нависнув над ним.

– Я не знаю, – голос его дрожал. Казалось, что он вот-вот заплачет.

– Ты кому-то должен был отдать этот клапан?! – Джон опёр руки на стол и повысил тон, – или ты голубями пересылал, помёт которых тебя выдал?

– Нет. Я отдавал Колону, а он… Я не знаю, – голос его задрожал ещё сильнее.

– Где Колон? Как его найти? – почуяв слабину, Миллстоун начал давить ещё сильнее.

– Они убьют меня, – на его глазах выступили слёзы.

– Говори, или это сделаю я.

Он посмотрел на Джона с опаской. Пожалуй, если бы Миллстоун сейчас был на месте Лапана и посмотрел на себя со стороны, тоже бы испугался. Но это только плюс.

– Он живёт в рыбацкой деревне, но я не знаю, где он сейчас может быть.

– Так. Едем в рыбацкую деревню, – Миллстоун едва заметно подмигнул Пинчу и остальным, – а ты, милок, посиди здесь и подумай, что ещё можешь нам рассказать. Хорошо так подумай, основательно, а то может не хватить, чтобы мы поверили в то, что ты всего лишь невинная овечка, которую обманом загнали в волчью стаю. Приставьте кого-нибудь к нему, инспектор.

– Конечно.

Миллстоун широко улыбнулся, когда они вернулись в кабинет.

– Так, эту стадию мы выполнили, можно передохнуть. Теперь надо подумать, как устроить им очную ставку.

– Думаете, это может быть не тот, кто нам нужен?

– Почти уверен, что этот некто Колон, один из убитых при взрыве. А нашего господина местные, которых опросят ваши люди, не опознают. Скажут в лучшем случае, что он приходил пару раз. Кстати, что по грязи с ботинок? Можно будет сказать, где он шастал до того, как пошёл в мастерскую?

– Я позвоню экспертам. Сейчас же. Сколько можно возиться? – Пинч был на взводе. Свою роль в этом, конечно, играл ещё и алкоголь, но Миллстоун вполне правомерно подметил про себя, что это как раз тот случай, когда маленькая доза спиртного пошла на пользу.

– Дальше, – нервно сказал Пинч в трубку, – про глину я и сам мог тебе сказать. Мне нужно что-то ещё. У тебя три минуты.

Он громко положил трубку и недовольно выдохнул.

– Этот олух, похоже, ещё даже не начинал.

– Хорошо, что вы его подтолкнули, – сказал Джон.

– Может, нам расскажете? – спросила Шейла с немного недовольным видом, – а то про ботинки понятно, а что вам этот мальчик рассказал, нет.

Рассказ занял как раз те самые три минуты, после которых Пинч снова позвонил в экспертный отдел.

– Уже лучше. Что ещё? – сказал он, а потом некоторое время слушал, – тоже мне инспектор Дрифт. В этом городе цехов с литейнями больше, чем у тебя пальцев на всех частях тела. Сузь мне круг ещё.

Он снова щёлкнул трубкой о телефон и потянулся за бутылкой.

– Ещё по стаканчику?

– Можно, – поддержал Миллстоун, – так что там?

– Посечки от металлической стружки, следы угля в глине – прямо иди на тот берег и проверяй всех подряд.

– Если это гахнур или кто-то, кто хочет себя за него выдавать, то должны быть следы нефтепродуктов. Да и логически – ему бы лучше располагаться поближе к такому месту, чтобы было проще и надёжнее. Есть у вас перерабатывающие заводы или что-то вроде того?

– Ну, завод точно не подходит, – сощурился Пинч, – хотя нет, кажется, что-то есть на примете. Давайте только этого олуха подождём. Может, перенаправит нас.

Несмотря на то, что их не перенаправили, во время движения до пункта назначения Миллстоун пребывал в сомнениях, однако от них не осталось ни следа, когда они ступили внутрь. В помещении, напоминавшем огромный склад, полный бочек, перепачканных мазутом, висела уже знакомая дымка. Все приготовили оружие, но обороняться не пришлось, однако это не означало, что обошлось без происшествий.

– Ну, вот и вся ваша легенда, – сказал Джон, деактивируя излучатель лазера.

Труп висел между двух больших труб, к которым был привязан колючей проволокой. На нём было множество следов – перед смертью этот человек прошёл через ад.

– Задушен, – сухо сказал Джон, осторожно заглядывая мертвецу под подбородок, – той же самой проволокой. Как же долго ему пришлось этого ждать?

– Отправлю кого-нибудь за группой, – сказал Пинч.

– Вы можете сказать мне, что это? – Джон обратился к Фелмору, указывая на грудь убитого.

На его коже прямо в центре груди был выжжен большой иероглиф. Из-за подтёков крови Джон сразу не смог распознать его форму и пытался найти сходства с тем, который был изображён на жетоне, который им показал Лапан. Символ был другим, отчего Джон и спросил своего коллегу из Бонека.

– Это радхадак, – негромко ответил Фелмор и замолк, как будто одно это слово должно было всё объяснить.

Миллстоун посмотрел на него с ожиданием, показывая, что ничего не знает.

– Наш гахнур на свободе, и он разделался с ними. Видимо, не по душе ему было, что кто-то под него косит.

– Почему он не сжёг труп? – спросил Дуглас.

– В назидание. Он, наверное, знает, что истребил не всех, и таким образом предостерегает остальных от дальнейшего движения по этому пути.

Осмотр тела мало что дал. Джон разве что мог сказать, что убийца был примерно метр восемьдесят ростом, а ещё обладал большой физической силой. Все увечья он наносил колючей проволокой. Ей же, судя по всему, и выжигал на груди убитого иероглиф. Долго и очень мучительно для последнего.

На базе находился небольшой цех, в котором среди прочего была и печь. Именно там были найдены останки ещё нескольких человек, которых гахнур убил и сжёг. Миллстоун попросил Пинча сказать фотографу, чтобы тот особо тщательно отснял обугленные кости, а ещё тело, висевшее на трубах.

– Вопрос в том, как он с ними сладил, – сказал Джон, когда они выдвинулись назад, – одной силы не достаточно. Они ведь тоже не дети.

– Может быть, завтра найдут пули или ещё что, – пожала плечами Шейла.

– Может быть, может быть. Главное, чтобы наши знакомые из числа этого недотайного недообщества уверовали в угрозу, которая над ними нависла, и захотели бы с нами сотрудничать.

На бывшую швейную фабрику они вернулись уже в поздних сумерках. Кроме сторожа и засидевшихся гуляк из числа неизвестных Джону наёмников, все остальные спали. Стараясь издавать как можно меньше звуков, Миллстоун и Шейла прошли в небольшую комнатушку, которую им выделили, где их ждал сюрприз.

Под тонким покрывалом на их кровати лежала Дайана, которая после того, как они вошли, поднялась на локтях и недовольно выдохнула.

– Я надеюсь, все бандиты пойманы? Иначе не вижу причин так долго вас ждать.

– Простите, госпожа хозяйка, – шутливо улыбнувшись, ответила Шейла, – как мы можем вымолить ваше прощение?

– Идите уже сюда.

В этот раз слишком сильный шум уж точно был ни к чему, однако в таком усталом состоянии особенно бурного соития не получилось, а после Джон заснул спустя пять минут, под негромкие разговоры Шейлы и Дайаны.

Он не смог бы сказать, сколько времени прошло до того момента, как он проснулся от того, что с обеих сторон его толкают под бока. Вкупе со зловещим шёпотом, это производило довольно жуткое впечатление.

– Ты видишь это? – спросила Шейла осторожно.

Она говорила так, будто и она, и Дайана, видят одно и то же, но чтобы быть окончательно уверенными, им нужно убедиться в том, что он тоже это видит. И в первый момент Джон действительно увидел в темноте силуэт, едва различимый на фоне относительно светлых стен. Он резко вскочил и потёр глаза. Ничего. Совсем ничего. Лишь ощущение страха, пожалуй, необычайно сильное.

– Там ничего нет, – сказал он, поднимаясь.

– Стой.

Но Джон уже перелез через Шейлу и встал на то место, где ему самому виделась чёрная тень.

– Джонни, – в голосе мисс Лейн был такой страх, будто бы чёрный силуэт находится позади него и вот-вот набросится.

Но Миллстоун и не оборачиваясь мог сказать, что ничего не случится, поскольку ощущал спиной холодную стену. Он намеренно встал к ней.

– Ты мне не веришь?

– Я верю тебе, – спокойно сказал он, – мы просто устали. Да ещё гахнур этот, чёрт бы его побрал. Насмотрелись за день крови и костей.

Джон подошёл к окну и хотел было закурить, но то, что он там увидел, заставило его остолбенеть. Внизу, у прохода под мост, расположенный рядом с фабрикой, стоял чёрный силуэт, глаза которого заметно поблёскивали. И – Миллстоун не мог объяснить себе этого ощущения – но ему казалось, что это существо улыбается.

Он медленно выдохнул.

– Что там? – спросила Шейла, которая уже поняла.

Джон обернулся к ней, а потом, снова посмотрев в окно, уже никого не увидел.

– Ничего. Тут не помешало бы поставить несколько фонарей в округе.

Миллстоун открыл окно и закурил. Он точно не ошибся? Как бы ему хотелось в это верить. Неужели это всё они? Неужели гриммы преследуют его? И как же теперь быть? Стоило бы прямо сейчас пойти вниз, чтобы осмотреться, но он решил не подавать вида, что действительно что-то увидел.

Загасив сигарету и закрыв окно, он вернулся в тёплую постель, однако внутри у него всё равно был холод. Как будто этот ледяной блеск глаз существа заронил в него частицу льда, которая больше не даст ему покоя. Ведь он совсем не виноват в том, что произошло с ними, но объяснить это у него не получится. Гриммы оказались не так уж загнаны, и не так уж далеко ушли. Как же ему хотелось признать всё происходящее иллюзией, но если она не навеяна способностью гриммов управлять человеческим сознанием, тогда чем?