Текст книги "Миллстоун и старые загадки новых территорий (СИ)"

Автор книги: Анатолий Заклинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Как скажешь. Если что, мы здесь, центральный вход и дальше наверх. Хозяин этой гостиницы не слишком думает о внешнем виде, но у него хорошо. Вам он понравится, – сказала Дайана.

– Договорились, – кивнул Джон, – и будьте осторожны.

– Уж что-что, а это мы всегда, – сказала Дайана на прощание.

– Вам тоже лучше пока остаться здесь, – сказал Джон Диане, державшей Везунчика, – осмотритесь, что к чему.

– Хорошо, – кивнула девушка.

– Можно я пойду с тобой к инспектору? – попросила Шейла.

– Можно. Если старина Дуглас не против.

– Разве я когда-то был? – поднял брови стрелок.

– Ладно. Поехали, нужно узнать ещё, где это полицейское управление. Мистер Эгил, прошу за руль.

– Я могу спросить у хозяина, – сказала Дайана, – они должны быть в курсе.

– И с первых же минут нас выдать, – улыбнулся Джон, направляясь к пассажирской двери, – мы разберёмся. Ты займись делами.

– Хорошо.

Фабрика, использовавшаяся не по назначению, находилась недалеко от реки. На следующем квартале от неё был мост, но Джон пока не спешил на ту сторону. Нужно было сначала узнать, куда именно ехать.

– Итак, милочка, поручаю вам работу с населением, – сказал Джон, когда они медленно направились вперёд.

– Почему мне?

– Ты из нас самая милая. Посмотри на Дугласа, ему никто и не скажет, где полиция.

В ответ стрелок усмехнулся, лихо свернул на другую сторону улицы и, остановился около тротуара, по которому шли две молодых девушки в коротких платьях.

– Простите, дамы, – обратился он к ним, опустив стекло, – вы не подскажете случайно, где здесь полиция?

Девушки улыбнулись и переглянулись, а потом одна из них спросила:

– А вам какая полиция нужна? Наша или федеральская.

– А мне желательно обе.

– Ну, федеральская рядом, – девушка указала направление вдоль улицы, – доедете до второго моста и повернёте налево, а там увидите. Старое такое здание, там раньше был совет. А наша на той стороне. Тоже недалеко от моста.

– Большое спасибо, дамы, – красиво улыбнувшись, галантно кивнул Дуглас.

– А вы откуда, мистер? – спросила одна из девушек.

– Так, проездом. По дороге встретил одного нехорошего человека, хочу его сдать.

Девушка с опаской заглянула в кабину и посмотрела на Джона. Если бы между ними не сидела Шейла, а рук Миллстоуна не было бы видно, вышла бы неплохая шутка.

– Да нет, – сказал стрелок шутливо, – не этот. Хотя этого бы тоже не мешало. Большое спасибо.

– Не за что, мистер.

Улучив момент, Дуглас быстро тронулся с места и вернулся в свою полосу.

– Здесь, вообще-то сплошная. Ой как нехорошо, – покачав головой, заметил Миллстоун.

– Настолько затёртая, что её можно не заметить.

– С твоим-то зорким глазом.

– Ладно, кто ни разу скорость не превышал и сплошных никогда в Флаенгтоне не пересекал, – с улыбкой сказала Шейла, положив руку на ногу Джона чуть выше колена и ущипнув его.

– Это было случайно.

– Ты уже подумал, что мы скажем инспектору? – спросил Дуглас, поворачивая около моста.

– А чего говорить? О нас должны были предупредить, не так ли? – он посмотрел на мисс Лейн.

– Именно так, – кивнула Шейла.

– Тогда хорошо. Он пусть нам говорит.

Здание действительно было очень старым, но выглядело получше бывшей фабрики. Сразу было видно, что когда-то здесь был городской совет. Но с тех пор Галтех, видимо, хорошо разросся, и высшее руководство города смогло позволить себе базу посолиднее.

Инспектор Пинч производил противоречивое впечатление. С одной стороны, глядя на него, можно было понять, что этому человеку вряд ли намного больше тридцати пяти лет, а с другой он вёл себя, как старик. Устало и долго вздыхал, медленно перемещался, у него были огромные мешки под глазами и осунувшееся лицо, и всё это при полном отсутствии седины в угольно чёрных волосах.

– Хотите вина? – предложил он, открывая шкафчик, забитый непотребного вида макулатурой.

– Нет, – ответил Джон, посмотрев на окно, закрытое жалюзи.

– Зря. Донни мотается под Роквиль за хорошими яблоками, а потом творит с ними чудеса. Слышали про яргов?

– Да, – кивнул Джон.

– Донни говорит, что такой сорт есть только у них.

В нагромождениях бумаг притаилась бутылка из светлого стекла, наполненная прозрачной жидкостью благородного золотистого цвета. Пинч откупорил бутылку и налил немного в стакан, который, судя по всему, уже давно не мыл. Джону показалось, что не будь здесь Шейлы, инспектор пил бы прямо из горла большими глотками.

– Подумать только, месяц назад я и слов-то таких не знал – Роквиль, ярги, не говоря уже о Галтехе. Только об огненных братьях слышал, будь они неладны.

Он сделал второй глоток и осушил стакан, а потом поставил на стол пепельницу и закурил.

– Вы ведь знаете, по какому мы здесь делу, – с небольшим оттенком нетерпения спросил Джон, – что вы можете нам рассказать?

– Да что рассказывать? В наших краях завёлся гахнур. Гахнур это очень и очень плохое предзнаменование для всех окрестных земель. Месяц назад я и слова-то такого не знал, а вот сейчас поди ж ты. Даже верю, и как местный житель побаиваюсь.

– Если можно, по порядку, – попросил Джон, – кто такой гахнур?

– Гахнур это, если хотите, специальный агент братства, которому разрешено ходить в другой мир. Ну, то есть в наш мир, – он положил дымящуюся сигарету на край пепельници, – он знает наш язык и лишён каких бы то ни было отличительных знаков. Его невозможно опознать и даже засечь, пока он ничего не спалил. Их обучают с самого детства, и они наводят ужас на всех, кто хоть немного представляет себе смысл слова «гахнур».

– Если всё так серьёзно, почему им не занялись специальные силы? – спросил Дуглас.

– То есть? – нахмурился Пинч, – а вы кто?

– Своевременно, ничего не скажешь, – заметил Джон, – хорошо. Во-первых, раз этого человека нельзя засечь, почему вы решили, что это именно гахнур?

– Всё просто. Огненные братья не ходят в наш мир, не притворяются одними из нас ради своих целей. Они либо нападают открыто, либо высылают гахнура.

Пинч медленно встал, взял из шкафа потрёпанную папку и протянул Джону.

– Ознакомьтесь. Лучший способ развеять все ваши сомнения.

С первого же снимка, находившегося в папке, на Джона смотрел обгоревший труп. Впрочем, чего ожидать, если речь идёт о братстве? На общих снимках можно было видеть полностью выгоревшее помещение. Пожар явно не случайный, и больше того, очень умело организованный.

Следом было другое помещение, в котором находилось уже два тела. Ещё были снимки большого пожарища и несколько тел, лежавших около него.

– И это гахнур? – спросил Джон, показывая снимок Пинчу.

– Там мы нашли части бомб.

– А снимок? Заключения хоть какие-нибудь есть?

– Да, – инспектор открыл один из ящиков стола и достал оттуда другую потрёпанную папку, – эти снимки я показываю в качестве ознакомительного материала. А заключения уже серьёзнее.

Джон быстро проглядел желтоватые страницы, исписанные ровным машинописным текстом, поверх которого кое-где виднелись пометки.

– Но больше нигде бомбы найдено не было, – он протянул папку Шейле, которая хотела посмотреть.

– Чтобы выжечь гостиничный номер, она не нужна.

– Я думал, это чей-то кабинет.

– Кабинет на первом снимке. Уполномоченный представитель технологического бюро, к слову. Вернее, то, что от него осталось.

– Личность установили точно?

– Точно. У него не было двух зубов, а ещё он два года назад сломал ключицу. Там есть заключение медиков.

– Два тела чьи?

– Рядовые работники миссии. Ушли на вечер в город, вернутся сразу к родственникам в запечатанных гробах.

– Что с личностями?

– Тоже полное совпадение. Хорошо, что у них у всех очень подробные медицинские карты. Когда речь заходит о местных, то Гахнур, получается, вообще не оставил следов.

– На третьем месте местные?

– Но там тоже удалось опознать всех. Не так хорошо всё выгорело.

– Вам не кажется странным, что он вот так промахнулся. Два идеальных случая, и третий какой-то мазаный?

– Да я вообще не хотел это подшивать, пока не нашли бомбу.

На соответствующем снимке Джон увидел остатки газового баллона, благодаря которому этот пожар и вовсе можно было бы списать на несчастный случай и халатность жителей дома, если бы не хитрое устройство, заменявшее вентиль. К сожалению, срабатывание уничтожило в том числе и его. Остались только металлические части, но оплавленная пластмасса и кусок платы говорили о том, что им управляло какое-то электронное устройство. Достаточно хитро.

– Кто среди погибших? Что это вообще было?

– Небольшой притон. Об убитых мало что известно, но вряд ли они имели отношение к миссии. Опять же, если бы не бомба, я бы этот эпизод с радостью бы сбросил.

– Эпизод, – задумчиво сказал Джон.

Миллстоун отдал папку со снимками Дугласу, а сам закурил.

– Вы поделитесь своими соображениями? – спросил он у Пинча.

– Могу сказать интересный момент – братство платит золотом, и оно у них очень хорошее. Не та бодяга, что можно купить ближе к Роквилю. А теперь представьте, что в бюро есть не слишком-то чистый сотрудник. Вот только вместо золота он, в конечном счёте, получил огонёк. Видимо, то, что он хотел продать, нельзя было просто отдать. Вот свидетеля и устранили.

– Если кроме гахнура в мир никто не ходит, то он сам проводит сделки, обзаводится агентурой, да что там, баллон этот он же не из гор своих притащил.

– Ну, баллон и прочий хлам можно купить на ближайшей барахолке, и если отслеживать всех торговцев, то мы год провозимся. За это время можно будет сжечь полгорода.

– Я это к тому, – сказал Джон, – что он не один. И я думаю, что те, кто ему помогает, либо знают, кто он, либо подозревают.

Миллстоун отыскал снимок клапана зажигательной бомбы.

– Вот это – нужно изготовить. Круг сужается, если представить, какое оборудование для этого нужно.

– Это он мог и с собой принести, – скучно заметил Пинч, наливая себе ещё вина.

– Это ещё надо установить. И потом, закачка газа, там же не просто пропан какой-нибудь?

– Пропан-бутан. Всё выглядит, как обычный взрыв газа, никаких особенностей. Объёмная детонация. Эта хитрая штучка открылась и выпускала газ, а по истечении нужного времени дала искру и бам, – он улыбнулся.

– А два первых эпизода?

– Всё немного по-другому. Найдены следы дизельного топлива, но скорее это была смесь. Других веществ установить не удалось.

– И выходит, что кроме, собственно, огня, ничего общего нет, – покачал головой Джон.

– И что вы думаете?

– Я думаю, что если здесь и завёлся гахнур, то он не один. Вот только кто другой? Прямой конкурент или просто желающий подделать свои делишки под относительно масштабное событие?

ИЩИТЕ ПТИЦ

– И это тоже не то, – заключил Джон, закуривая после того, как они вышли на улицу из лавки барахольщика Коллена.

За утро они обошли уже несколько заведений подобного рода, и нигде не могли найти нужный баллон. В заключении эксперта указывалось наличие следов старой краски красного цвета. По этому признаку не подходил ни один из баллонов, который они сегодня осмотрели. Большая же часть не подходила ещё и по диаметру и длине.

– Видимо, его было не так-то просто найти, – заметил Дуглас.

– Но зато, если мы в конечном итоге найдём источник, вероятность будет практически стопроцентная. Я вот думаю только…

Джон снова замолк на полуслове и задумался, медленно выдыхая дым.

– Только что? – спросил Дуглас.

– А что если он не покупал этот баллон? Может быть, где-то здесь такие используются, и ему его просто дал его помощник. Тем более, что совершенно ясно, что совсем один он здесь работать не может.

– Ну а торговец просто отдать ему не мог?

– Мог, – покивал Джон, – думай, думай, голова.

Однако слишком долго размышлять ему не удалось. Около них остановился пикап, за рулём которого сидела Шейла. Вид у неё был встревоженный.

– Убийство, – сказала она, выходя, – едем.

Джон подсел к мисс Лейн, а Дуглас направился к тому пикапу, на котором они сами сюда приехали.

– Поджог? – спросил Джон.

– Нет. Выстрел.

– Почему решили, что это нам интересно?

– Убит Джефри Райт – уполномоченный представитель бюро, прибыл вчера на место убитого Грассема.

– Пинч уже там?

– Да. Все уже там.

К моменту появления Джона тело уже было убрано, а их даже не пустили за оцепление, пока не вмешался инспектор. У него в зубах была привычная уже сигарета, и он, не придерживая её рукой, делал короткие затяжки и выпускал дым из другого уголка рта.

Райт жил в небольшом домике в частном секторе неподалёку от здания, которое отдали под местное отделение технологического бюро. В этом же домике он был и убит. Пуля очень точно вошла прямиком в сердце. Джон осмотрел тело, особое внимание заострив на руках, после чего вернул на место покрывало и вслед за Пинчем направился в дом.

– Он жил один? – спросил он инспектора.

– Да, но у него есть жена и дочь в Сеймоне. Он не хотел брать их с собой, наверное, опасался. А может, думал, что находится здесь временно, просто пока ситуация не наладится.

– Да уж, – Джон почесал затылок, осматривая пол кухни, на котором белым мелом было обведено положение тела.

– Следы взлома? – спросил Джон, осматривая кухню.

– Нет.

– А в какое время его убили?

– Между полуночью и двумя часами ночи.

– Незнакомый город, ночь, надо либо сидеть с незакрытой дверью, либо впустить кого-то в дом. Как думаете, как так вышло?

Пинч пожал плечами.

– Он пробыл здесь слишком мало, чтобы продаться, – сказала Шейла, – вряд ли с ним успели договориться.

– Это мы выясним. Уже много причин наведаться в местное управление бюро. И не то, которое тут рядом, а которое там, где копают. Должны же они хотя бы иметь представление о том, по каким причинам их люди долго не живут в этом городе.

– В ящике стола – пистолет, – сказал тем временем Пинч.

Джон открыл стол и убедился в правоте инспектора.

– Так выходит, он был готов к встрече. Вернее, он опасался.

– Ну или у парня была паранойя, и он всегда держал при себе оружие.

– Учитывая его должность, это не то что не должно возбраняться, а скорее наоборот, но вопрос в другом – почему он спрятал пистолет в ящик? Гораздо надёжнее носить его в кобуре, например. Я думаю, он мог себе это позволить, но он по каким-то причинам не хотел, чтобы его гость знал, что он вооружён.

– Что было зря, потому что до ящика он не дотянулся, – сказал Пинч.

– Это да. Видимо, он рассчитывал на то, что всё же будет разговор. По крайней мере, сначала. Но, как по-вашему, что вообще самое странное в этом, как вы говорите, эпизоде? – Джон посмотрел на Пинча, а потом и на Шейлу с Дугласом.

– Тем, что он не сжёг его? – осторожно предположила Шейла.

– Именно! – сказал Джон, – смотрите. Он убил его. Выстрела ведь никто не слышал?

– Нет, – покачал головой Пинч.

– И вот он остаётся здесь один наедине с трупом. Он получил, что хотел, а может быть, и нет, но в любом случае у него была возможность всё здесь оформить в фирменном стиле. Разлить смесь, поджечь, да ещё и убедиться, что всё выгорело. Учитывая сухую погоду и то, что тут всё из дерева, это вообще мог быть серьёзный пожар, что, кстати, полезно, если ты хочешь навести ужас.

– А вы как думаете, почему он не поджёг дом? – спросил инспектор, давя окурок в переполненной пепельнице.

– Я ещё не уверен в том, что если мы всё-таки сможем отследить баллон, он не выведет нас на совсем других людей, которые просто решили сработать под гахнура.

– Но зачем им это?

– Ну, вы ведь сами говорили, что этот человек не просто так обозначился здесь. Значит, есть цели, заслуживающие столь высокого внимания. А значит, что с большой вероятностью они могут быть интересны кому-то ещё. Вы, кстати, не знаете?

– Вам, похоже, рассказали, чем именно тут занимается бюро, но мне нет. Я расследую всё это почти вслепую. И пока я не буду это знать, я вам не смогу ничего сказать.

– К сожалению, мы сами мало что знаем, – сказал Джон, – работники бюро не удостоили нас своим вниманием этим утром. Уполномоченный на работу с полицией господин Броккен назначил нам на вечер.

– Поделитесь? А то от них ничего не дождёшься.

– С нами бы кто поделился, – сказал Джон, – ладно, давайте работать. Вы нашли что-нибудь интересное?

– В доме почти ничего нет. Ясно только, что он зашёл через дверь, которую ему открыли, выстрелил и примерно так же ушёл. Он пробыл здесь недолго и почти ничего не трогал.

– Почти.

– Мы нашли следы ворса на рабочем кейсе Райта, и подозрительное отсутствие каких-либо отпечатков.

– Перчатки.

– Да. Кто-то положил его на стол в гостиной и открыл. И хотя кейс был почти пустой, когда его нашли, сотрудники бюро не сказали, что именно из него могло пропасть.

Джон в три шага достиг дверного проёма и заглянул в гостиную.

– А где кейс сейчас?

– Забрал один техник из бюро. Отдал мне распоряжение с красной меткой и забрал, я даже не мог ничего возразить.

– То есть, у них очень важные полномочия, а вы здесь занимаетесь ерундой.

– Я уже как-то имел неосторожность возражать господам из бюро и игнорировать их бумажки с красными пометками. Видите, здесь сейчас нахожусь? Это самое малое, что могло стрястись в моей жизни. Не подумайте, что я жалуюсь, но плоховато работать, когда тебе не просто не помогают, но ещё и ограничивают. Надеюсь, с вами они будут говорить, а иначе выходит, что гахнур пока ещё слишком мало сделал, чтобы они захотели любой ценой его остановить.

– Скажите, а Райт был в ботинках, когда его убили? – спросил Джон, осматривая обувь, стоящую сразу у входа.

– Нет. В домашних тапках. Это его ботинки.

– Интересно, а много здесь было людей вообще?

– Нет. Я, вы, двое санитаров и мой помощник. Вы думаете, в таком городе много свободной полиции, чтобы выезжать целой толпой?

– Хорошо. Тогда нужно взять образец вот этой субстанции с ковра. Здесь виден отчётливый полукруг. Там может оказаться что-то интересное. Это не просто грязь. Похоже на птичий помёт. Так, навскидку.

– Это мог быть кто угодно.

– А в этом доме до Райта кто-то жил?

– Нет, но, – замялся Пинч.

– Я думаю, вам не составит труда уточнить у помощника и санитаров, не мог ли оставить этот отпечаток кто-то из них, но до них он точно не мог быть оставлен никем, кроме убийцы. В худшем случае, это был некто, кто приходил в этот дом незадолго до убийцы и с ним как минимум стоит поговорить.

Пинч присел рядом с Джоном и убедился, что отпечаток свежий. Правда, его сложно было заметить на пёстром и длинном ворсе коврика. Потом он посмотрел на ботинки Райта, чтобы убедиться, что они не испачканы помётом.

– А вы ловкий, – сказал он, своврачивая коврик, – думаю, уже никто не будет возражать, если я возьму это целиком, потому что, простите меня, дерьма, в котором можно покопаться, мне хватает.

Миллстоун улыбнулся.

– Если вы больше не имеете, чего здесь поискать, то я бы не отказался двигаться дальше. У меня, как видите, ещё экспертиза.

– Когда будут результаты?

– Думаю, быстро. Если не выяснится, что это мой помощник наступил поутру в чьи-то какашки.

– Но мы здесь ещё осмотримся, если вы не против.

– Хорошо. Ключи потом закинете мне. Они в двери.

– Конечно.

На этом инспектор откланялся и вышел, а Джон вновь оглядел кухню. Действительно помимо основного события, коим явилось убийство, здесь ничего не происходило. Нужно было радоваться, что убийца оставил хоть какой-то след по неосторожности. Всё дело оказалось в том, что сразу за дверью была небольшая ступенька, под которой и лежал коврик. Видимо, он торопился, отчего не совсем удачно шагнул. С ворсом соприкоснулась не только нижняя часть подошвы, но и её задняя боковина, которая и была испачкана.

За исключением этой неловкости, у убийцы всё прошло гладко. Но кое-какие следы ещё можно было поискать, только не в доме, а снаружи. Что и было сделано. Только предварительно Джон попросил Дугласа привезти сюда Диану и их четвероногого друга.

– Вот здесь, – сказала Шейла, когда они осматривали землю под окнами.

– Ты моя умничка, – сказал Джон, увидев уже знакомые отметки помёта на прижатой к земле траве.

– Но зачем он был здесь?

– Ну, подозреваю, что дело было уже в темноте, и ему хотелось заглянуть в окно, например, чтобы увидеть, не сунул ли Райт что-нибудь в какой-нибудь тайник. Он, наверное, простоял здесь много времени.

– Но следов мало.

– Чему их там учат в этих горах – стоял недвижно, чего никто бы из нас не смог, – сказал Джон, – хоть я и не сказал бы, что это именно тот, кто нам нужен.

– Но, выходит, он дождался того, чего хотел.

– А может быть, нет. В конце концов, он вошёл внутрь и убил его. Может быть, в последний момент рассчитывал получить желаемое силой.

Вскоре на улице послышался знакомый шум мотора. Везунчик сегодня выглядел более спокойно, чем до этого, что давало больше оснований надеяться на плодотворные поиски.

– Послушай, – Джон присел рядом с овчаркой, – мне нужно, чтобы ты нашёл того, кто оставил эти следы. Он очень хитёр, так что ты не торопись. Хорошо?

Везунчик высунул язык, а потом наклонился в место, которое Джон указывал пальцем.

– Что вы здесь делаете? – раздался голос со стороны входа во двор.

Обернувшись, Миллстоун и его друзья увидели полицейского, только не федерального. На нём была другая форма. Верно, это был местный блюститель правопорядка. Миллстоун медленно распрямился, как будто бы это давало ему больше времени, чтобы придумать, какой ответ устроит этого господина.

– Мы здесь с позволения господина Пинча, – сказал он, – это место убийства.

– Я знаю, что это место убийства, – полицейский положил руку на пистолет, лежавший в кобуре, и сделал осторожный шаг им навстречу, – и мистера Пинча я знаю, но про вас он ничего не сказал.

– Про вас тоже. Это какая-то ошибка, – сказал Джон, тоже пододвигая руку к карману, где лежало его оружие.

– Лучше не двигайтесь.

– Лучше вы! – он выхватил лазер на секунду раньше, чем его оппонент.

– Джонни, – испуганно сказала Шейла, и Миллстоун сделал шаг в её направлении, чтобы закрыть от выстрела, ставшего вероятным.

– Вы задержаны.

– Вот незадача. Вы тоже, – ответил Джон, – оружие на первом этапе не требовалось, но вы за него взялись.

– Вы нападаете на полицейского. Вы знаете, что за это бывает в этом городе?

– Мы извинимся, когда всё будет выяснено, а пока будьте добры опустить оружие, раз уж вы в меньшинстве и сами всё это начали.

– Вы пожалеете.

– Главное, до крайностей не доводите. Мистер Эгил, будете так любезны.

Дуглас спокойно подошёл к полицейскому. Он ждал подвоха, и когда тот попытался его схватить, вывернул руку с пистолетом, и огрел сверху по затылку.

– Пожалуй, это точно лишнее.

– Лучше извинюсь потом, – Дуглас ловко повернул пистолет в руке и протянул его Миллстоуну.

– Сука ублюдочная, – незнакомец начал приходить в себя, и Эгил быстро вновь заломал ему руки и надел наручники.

– Пожалуй, он тоже извинится. За всё. Выяснишь с ним всё у Пинча? Мы пока пройдёмся и догоним.

– Ага. Идём, красавчик, – Дуглас подхватил задержанного под локоть и поднял вверх.

– Ты за всё ответишь.

– Отвечу, отвечу, – улыбнулся мистер Эгил.

– Идём, – сказал Джон Везунчику.

Пёс, вернувшись к следу в траве, быстро направился в сторону забора.

– Ну, конечно, я и не надеялся, что он входил через дверь.

Уходя, убийца держался в тени ближе к заборам, шёл узкими переулками без фонарей, и при первой возможности свернул к реке. Примерно этого Джон и ожидал. Дойдя до воды, Везунчик остановился, а потом виновато посмотрел на Миллстоуна.

– Ну, ты сделал всё, что мог. Дальше наша работа.

Они прошлись вдоль берега в поисках следов или возобновления запаха. Убийца мог просто войти в воду, чтобы запутать возможных преследователей, но, как оказалось, его целью, скорее всего, был другой берег.

– Ладно. Пора возвращаться. Они там, наверное, заждались.

Посмотрев на часы, Джон увидел, что они ходили по следу почти целый час. Пинч, верно, уже отпустил неизвестного. Но хотя бы будет возможность объясниться с ним. Однако после возвращения в участок, Джон обнаружил, что для начала представления не хватало только их. Кроме задержанного, внутри кабинета Пинча был ещё один человек в местной полицейской форме, полный, краснолицый и очень недовольный.

– Вот он! – с интонацией ябеды воскликнул задержанный, указывая на Джона, – это он наставил на меня пушку, а этот, – он кивнул на Дугласа, спокойно сидевшего в дальнем углу, – бил меня.

– Это всё ваши сотрудники? – спросил краснолицый.

– Да, – чтобы сэкономить время сказал инспектор. Слишком долго было бы объяснять всю картину.

– Тогда почему они не предъявили документы?

– Ваш сотрудник тоже не очень торопился это делать, посчитав оружие главным доводом, – сухо заметил Джон.

– А что мне было делать? – возмутился обиженный полицейский, – вас несколько, собака злая.

– Ну, разумеется, – нарочито ехидно улыбнулся Миллстоун, – собака сразу бросилась кусаться, а мы тут же напали и избили бедного господина.

– Я требую извинений, – сказал краснолицый.

– Извините нас, произошло недоразумение. Вы же должны понимать.

– И он чтобы извинился, – обиженный гневно посмотрел на Дугласа.

Джон представил, как стрелок еле-еле сдерживает усмешку, говоря слова извинения. Он осознаёт, что виноват и не против, но уж очень уморительна форма, в которой эти слова были потребованы.

– Ладно, – сказал Джон, – я надеюсь, что сам инцидент исчерпан. Теперь, если вы не возражаете, расскажите нам, что вы там делали?

Тот полицейский, которого они задержали, пришёл в некоторое недоумение.

– Если бы Пинч послал вас, он бы точно предупредил вас, что там будем мы, потому что он знал, что мы оставались, – продолжил Джон.

– Я не посылал, – сказал Пинч, – и даже ничего не говорил.

Инспектор понял, к чему клонит Миллстоун и сразу воззрился на краснолицего, который тоже немного растерялся от такого вопроса.

– Да, я послал. Мы, как-никак, тоже должны принимать участие в расследовании преступлений.

– Помнится, когда сгорел притон, вы сразу сказали, что это наше дело, поскольку целью гахнура в первую очередь являются люди, работающие в нашем технологическом бюро. Хотя там есть и неопознанные, и куча странностей. А здесь гарантированно наш человек, да ещё в, с позволения сказать, наших владениях.

Как хорошо обладать знаниями и логикой. Хоть и не Миллстоун заставил их сейчас переминаться с ноги на ногу, ему всё равно было приятно. Наверное, не следовало им слишком уж ретиво требовать извинений и вообще вести себя хоть сколько-нибудь вызывающе. Нужно было исчерпать конфликт и уйти, не дожидаясь Джона. Они, видимо, решили, что умнее других, и что никто не поинтересуется, откуда тот, кому не положено, взялся на месте убийства.

– Но здесь же не было поджога, – с умным видом заметил краснолицый, как будто бы это было серьёзным аргументом.

– Логично. Ладно, будем считать это двойным недоразумением. Убит наш сотрудник, и у нас есть зацепки. Нам некогда посвящать вас, тем более, что у нас есть, кому работать. Дайте нам разобраться, а потом уже мы вас оповестим, – сказал Пинч.

– Хорошо.

Джон ощутил, как краснолицый мысленно выдохнул с облегчением, потому что Пинч мог раскрутить эту нить ещё дальше. Это ведь не главный офицер участка, и если копнуть выше, то могло выясниться, что это была сугубо его инициатива, если не инициатива самого полицейского, с которым у них просто оговорено прикрытие на всякий случай. Однако инспектор проявил хитрость и решил чрезмерно их не пугать. Эта ниточка могла оказаться очень интересной.

– Вы сможете проследить за ним? – спросил он, когда местные полицейские вышли.

– Сделаете? – спросил Миллстоун, посмотрев на Диану и Везунчика, – только очень осторожно.

– Как будто в первый раз, – улыбнулась девушка, – пойдём.

Собака сразу встала и пошла за ней.

– И обращайте особое внимание на птичий помёт в больших количествах, – сказал Джон.

– Со следами битума, – добавил Пинч.

– Крыша? – спросил Джон.

– Буду иметь в виду, – сказала Диана, открывая дверь.

– А на вас дом Райта, – сказал Джон Пинчу, – приставьте кого-нибудь, только незаметно.

– Думаете, там что-то может быть?

– Думаю. По крайней мере, они считают, что там что-то есть. Попадутся конкретно, будем спрашивать. Жалею только, что в этот раз мы его спугнули. Ой, как жалею.

– Теперь уже чего сожалеть, кто же знал-то? Но каждый новый их интерес будет вызывать интерес у меня. Когда я около той двухэтажки психовал один, они даже простых патрульных не выделили чисто в помощь, а сейчас – ишь ты, заинтересовались.

– Да, странно, очень странно, – кивнул Джон.

– А какие у вас планы?

– Мы осмотримся в местной миссии. Сначала оглядим её издалека, а потом уже пойдём внутрь. Вдруг, что-то удастся наглядеть.

– Хорошо. А я насчёт вскрытия и прочих экспертиз. Плюс, с бюро тоже объясняться. В тот-то раз из Флаенгтона звонили, а сейчас и подавно.

– И они не отвечают на ваши вопросы при таком интересе? Или вы не спрашивали?

– Спрашивал.

– Расследуйте, говорят, мистер Пинч, а мы пока не считаем, что наша информация может каким-то образом вам помочь.

– Вот и удивляйся потом, когда выяснится, что какие-то сомнительные личности знают больше, чем мы с вами, – сказал Миллстоун, вставая, – кстати, как побыстрее добраться до миссии?

– Туда, где они сейчас копают? Или вам переназначили на штаб?

– Туда, где копают.

– Тогда вам на юг. Выйдете за окраину, увидите слева холмы и поворачивайте к ним. Там только одна тропка. Сейчас сухо, проберётесь. Ну а там где-то меж холмов спрячьтесь и смотрите. Вдруг, что-то и увидите.

– Хорошо.

– Если увидите там Сандкена, то уже чешите голову.

– А что такого, что один из главных специалистов посетил раскопки?

– Они тут что-то ищут в округе. Он и его непосредственная свита на местах не сидят. Если где-то задержались, значит, нашли следы.

– Учту. Спасибо.

Шейла вызвалась вести. Миллстоун согласился, сел рядом с ней, чтобы в любой момент либо дёрнуть тормоз, либо повернуть руль.

– Ты правда думаешь, что эти полицейские причастны? – спросила мисс Лейн.

– Не исключаю. У нас есть только их неявное поведение, но за это пока на эшафот не ведут.

– Ты не считаешь, что тут имеют место две разных стороны.

– Уже определённо да. И если эти граждане представляют другую, то на месте преступления и вправду должен был побывать гахнур, но почему он не сжёг всё дотла?

– Может быть, там правда что-то осталось? – спросил Дуглас.

– Да если бы он там хотя бы сутки пожил. А то днём приехал, а ночью уже убит. Нет, всё сходится. Они тоже не знали и пришли, чтобы выяснить, не нашли ли мы чего. Не сожгли, потому что думали, что уничтожат то, что им нужно. Гахнура там не было. Значит, его не было и при поджоге притона. Вот только что за тела там, в притоне в этом? Четыре неопознанных многовато.

– Может быть, сделать дополнительный запрос в стратегический? – предложила Шейла.

– Туда нужно сделать дополнительный доклад о местной полиции. Может быть, не так уж мы и дружны. Скажем, если есть какая-то местная сила, которая, получи она этот артефакт, уже не позволит никому диктовать себе условия. А так они пока вынуждены нам улыбаться, что, возможно, бесит их до невозможности.