Текст книги "Скромное обаяние художника Яичкина"
Автор книги: Анастасия Зубкова
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)
– Марья Степановна, – обрадовалась Катерина, – это приготовила я. Сутки на них угрохала, это называется квас-борш, это румынская кухня!
– Н-дя, Катенька, – потухла бабуля, – очень, очень аппетитно выглядит, но давайте лучше выпьем! Жратвы, насколько я понимаю, от вас все равно не дождешься.
Все горячо поддержали бабулино предложение.
– Предлагаю тост, – объявил Димка, – за то, что Катерина разрешила мне за ней ухаживать!
Про Катерину с Димкой надо особо. Димка твердо решил взяться за мою дорогую подругу всерьез. Никакие аргументы или уговоры не действовали. Катерина объявила, что если уж Димке «так хочется за ней приударить, пусть делает это красиво». Я втянула голову в плечи, ожидая, как бросятся другу к другу в жаркие объятия, а потом навсегда разругаются наши лучшие друзья, но Катерина с Димкой не спешили.
Вот уже две недели Димка старался «ухаживать красиво». Начал он с того, что заявился к ней в пол-восьмого утра на своих тросах с букетом красных роз. Катерина сдержанно поприветствовала его (с трудом удерживая себя в руках, чтобы с недосыпу не треснуть его этими самыми розами по голове), напоила его чаем и выставила. Потом они сходили в кино, судя по всему, не на самый удачный фильм, потому что после этого похода Катерина принялась с мстительной жестокостью таскать Димку по всем своим тетушкам-дядюшкам и даже познакомила его с родителями, чего за ней никогда не водилось. Димка очаровал всех тетушек и дядюшек, выпил с Катерининым отцом литр водки, продегустировал все заготовки Катерининой мамы и продолжил свои ухаживания. Он уже водил Катерину в театр (по ее собственным заявлениям, она решила крошить Димку искусством, но сама во время оперы чуть не повесилась от тоски прямо на огромной хрустальной люстре), в зоопарк (Катерина вернулась в восторге) и даже в ресторан – для смягчения романтического эффекта, на обед. Короче, Димка развернул нешуточную атаку.
– За бурю и натиск! – провозгласили мы и немедленно выпили ядреной анисовой настойки, которую с заговорщицким видом притащила бабуля еще пару дней назад. Я задохнулась и закашлялась. Такое ощущение, что глотаешь жидкий огонь, причем, внутри тебя пламя продолжает бушевать с утроенной силой.
Димка выпил, не моргнув глазом, как воды глотнул, а потом насупился и замолчал.
– Дмитрий, – обратился к нему Евгений Карлович, – ну давайте же, только тот зовется храбрым, кто не знает слова «страх».
Димка молчал и тупо пялился в блюдо с зелеными Катериниными деликатесами.
– Дмитрий, – мягко продолжал Евгений Карлович, – мы же все с вами обсудили, если вы твердо решили, что эта встреча идеальна, из тех, что происходят раз в вечность, то храбро шагайте и ничего не бойтесь.
Димка прогундосил что-то нечленораздельное.
– Что творится с парнем? – тихо поинтересовалась у супруга бабуля.
– Это естественная тревога воина перед битвой, – так же тихо ответил Евгений Карлович. Я, кажется, что-то начала понимать. Димка мялся и краснел. Потом он выдохнул, как перед прыжком в ледяную воду, отщипнул кусок от Катерининого блюда, мучительно проглотил его и сдавленно прохрипел:
– Кать, вкусно, – Катерина рассеянно покивала, для нее ценность приготовленного яства исчислялась часами, которые она провела на кухне, а над этой вкуснятинкой, судя по всему, она колдовала никак не меньше суток.
Приложение № 32. Квас-борш для чорб (рецепт из Мунтении и Олтении)
Пшеничные отруби – 500 г, кукурузная крупа – 300 г, 1 стакан закваски или 20 г пивных дрожжей, 1 лимон, 2-3 ломтика черного хлеба, вода – 5л. Квас-борш приготовляется в глиняных горшках на 5– 6 литров. На дно горшка высыпать пшеничные отруби и кукурузную крупу, влить стакан закваски из отрубей (оставшейся от ранее приготовленного кваса) или 20 г пивных дрожжей и кипяток и поставить в теплое место. Когда борш остынет, добавить нарезанный ломтиками лимон и 2-3 ломтика черного хлеба. Во время брожения квас мешать длинной деревянной ложкой 2 раза в день (утром и вечером). Когда квас приобретет кисловатый вкус, горшок перенести в холодное место и дать квасу отстояться. Отстоявшийся, прозрачный квас разлить в бутылки и хранить в холодном месте. Оставшуюся массу из отрубей хранить также в холодном месте, в той же посуде. После того, как квас в бутылках израсходован, оставшуюся массу залить кипятком на 24 часа и опять разлить по бутылкам отстоявшийся квас. Процедуру можно повторить 3 раза. Готовый квас-борш нельзя оставлять в посуде с отрубями, иначе прогоркнет.
Глава тридцать третья, она же эпилог (окончание)
Димка справился с бурей вкуса, прокашлялся и вдруг рухнул перед Катериной на одно колено. Та ойкнула и захлопала глазами. Димка тем временем бесконечно долго шарил в карманах джинсов, чертыхался, и, наконец, под всеобщий вздох восторга и облегчения извлек из кармана маленькую бархатную коробочку. Волнуясь, я нащупала Пашкину руку и вцепилась в нее покрепче. Бабуля очень во время уронила папиросы и вдумчиво ковырялась под столом. Евгений Карлович с нежностью наблюдал за Димкиными мучениями. Катерина сурово разглядывала Димку, мол, если это шутка, врежу так, что лететь будешь очень далеко.
– Цвет души моей Катя Антонова, – неуверенно начал Димка. Катерина ахнула и схватилась за сердце, вернее, за свои пышные формы, – прислушайся к моему зову, – продолжал Димка, – я хочу, чтобы ты сделала меня, – он опасливо покосился на Евгения Карловича, тот одобрительно кивнул, – счастливейшим из людей.
– Ч-чего? – хрипло спросила Катерина.
– Замуж, говорю, за меня выходи, – буркнул Димка.
– К-куда? – судя по Катерининому виду, ей оставалось совсем немного до нервного обморока.
– Замуж, – совсем сник Димка, – Кать, у меня колено болит так стоять, – добавил он сварливо, – я тебе еще цветы купил, но они в коридоре лежат.
– Да, – выдохнула Катерина чуть слышно.
– Чего? – подбоченился Димка.
– Да! – взвизгнула Катерина и повалилась в Димкины объятия. Тот облегченно вздохнул и неловко сжал будущую супругу.
– Прощай, счастливое девичество, – пророкотала бабуля, выныривая из-под стола с папиросами, – типа, совет вам, братцы, да любовь.
Катерина с Димкой вряд ли слышали нас. Они витали в облаках: над нами, над разломанным буфетом, над «Автопортретом» Яичкина, над прессой, телевидением, квас-боршом из румынской кухни, над забытым в коридоре букетом и длинными свадебными речами, которые уже готовил Евгений Карлович.
